Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава VI
Точки над «i»

1

Больше всего не повезло начальнику поезда – его попросту уволили с работы.

Дело в том, что экспресс прибыл в Хабаровск не в полном составе – отсутствовал последний вагон.

Сидя на диване в кабинете начальника вокзала, Трифонов выслушивал доклад капитана Телечкина. На дворе давно уже стоял день. Пока разбирались со сложившейся ситуацией, прошло восемь часов.

– Все шло как по маслу, товарищ полковник. Они не отличались от остальных пассажиров, и вдруг такой нежданчик. Последний вагон, отцепленный от состава, обнаружен на подъезде к Хабаровску перед мостом через Амур. Вот что стало ясно из допроса проводника. Примерно за полтора часа до прихода поезда в Хабаровск в последний вагон пришли трое – двое мужчин и женщина. Они попросили открыть им свободное купе. Сказали, будто хотят переброситься в картишки, выпить и спокойно посидеть, никому не мешая. Сунули проводнику за услугу сотню. Тот выполнил их просьбу. Его угостили коньяком. Он вернулся к себе и отрубился. Шел третий час ночи, все спали. Вагон от состава был отцеплен побочными средствами. Очень много повреждений. По инерции он прошел еще около четырех-пяти километров, после чего остановился неподалеку от моста через Амур. Наверняка были сделаны определенные расчеты. Троица спокойно покинула вагон и исчезла в неизвестном направлении.

Трифонов улыбался, покачивая головой.

– Ну, фантазеры! Ну, дельцы! Черт-те что творят, а мы, как кучка зрителей в цирке, наблюдаем за их фокусами.

– Ты осмотрел купе? – спросил Куприянов у Телечкина.

– Да. В коньяк подсыпали клофелин. Они там пробыли не более получаса. Кто-то из мужчин забыл свой пиджак. На вешалке висел. Документов нет. Две тысячи рублей и карта Хабаровского края. Точнее, клочок карты, но с пометкой.

Телечкин выложил на стол карту.

– Вот, видите, они вырезали из нее кусок. Это карта Хабаровского края. Тут помечен мост красным карандашом. Значит, они планировали выйти именно здесь. Но мост все же перешли своим ходом.

– Чем мотивируешь? – спросил Трифонов.

– Тем, что здесь есть еще одна пометка, сделанная тем же карандашом. Видите точку? След от красного грифеля. Она стоит на Хабаровском водном порту. Это значит, что они двигались на правую сторону реки – к Амурскому причалу. Тут без моста не обойтись.

– Но это еще не факт. Можно использовать паром.

Трифонов вглядывался в карту.

– Смотрите выше, Александр Иваныч. Тут есть еще две пометки – Комсомольск-на-Амуре и Советская гавань. Дальше им идти некуда. Океан.

Полковник откинулся на спинку дивана и долго думал.

– Вас что-то смущает, Алексан Ваныч? – спросил Ростовцев.

И Ростовцев, и Куприянов, и Телечкин чувствовали себя виноватыми, будто это они руководили операцией и провалили все дело.

– Смущает. Меня смущают забытый в купе пиджак и эта карта. Смахивает на подлог. Нас хотят сбить с истинного пути и отвести в сторону.

Ростовцев почесал затылок, чтобы лучше думалось, и высказался:

– Обратите внимание, товарищ полковник, карандаш использовался как указка. Им не рисовали, а тыкали в нужные точки. – Он перевернул карту обратной стороной. – Видите, бумага продавлена острым грифелем. Точки на карте остались случайно, а не намеренно. И мне кажется, что банда давно уже успокоилась. Они проехали от Новосибирска до Хабаровска без особых приключений и вряд ли чувствовали за собой наблюдение. Репортер Горохов сам напросился, чтобы его выкинули с поезда. Они это сделали. Им больше ничего не угрожало.

– Это вы так решили. У них хватило ума отцепить вагон. Однако такие осторожные ребята вдруг забывают пиджак в отцепленном вагоне с путеводителем в кармане.

– Вагон они отцепили, боясь, что их поджидают на перроне. Пресловутый телохранитель упредил момент и вывел их из опасной зоны путем побега. Они не решились бы спрыгнуть на полном ходу, это рискованно. Вот и пришли к выводу, что надо покинуть состав, отцепив вагон, до прибытия в Хабаровск.

Трифонов хлопнул себя ладонями по коленям.

– Ладно, пинкертоны. Не буду с вами спорить. Разделимся на две группы. Ростовцев и Телечкин занимаются портом Хабаровска. Выясняйте, какие суда ушли по Амуру в направлении Комсомольска, опередите их и проверьте каждую посудину. Может быть, вы и правы. Я с Куприяновым задержусь в городе на несколько часов, и мы двинем в Приморский край вслед за поездом. Нам надо связаться с автоинспекцией дальневосточной магистрали. Семен, распорядись, чтобы опрашивали всех водителей, которые едут в южном направлении, к Находке, не подсаживались ли к ним двое мужчин и женщина в пригороде Хабаровска или в самом городе.

– Придется перекрыть все движение. Такой поток машин…

– Нас не интересуют легковые машины. Бензин слишком дорого стоит, чтобы частники путешествовали на таком отрезке дороги. Поезд стоит втрое дешевле. Меня интересуют дальнобойщики. Пустые фуры, которые едут к портам за китайским и тайваньским ширпотребом.

– Извините, Александр Иваныч, – удивился Куприянов, – но мы точно знаем, что преследуемых нет в этом поезде. Они сошли здесь, чтобы изменить маршрут, а не продолжать его вдоль железной дороги. Это очевидно.

– Но майор Виноградов остался в поезде, – заметил полковник. – Он информирован не хуже нас, а может, и лучше. Почему, зная, что семейка сбежала, он и бровью не повел, а поехал дальше? Он даже на перрон не вышел в Хабаровске сигарету выкурить. Виноградов плелся у нас в хвосте, а начиная с Новосибирска идет на опережение. Значит, знает человек, что делает.

Трифонов не ошибался. Виноградов знал, что делает.

2

Поезд подъезжал к Дальнереченску. Сергей давно уже перебрался в купе Олега, и они продолжали свое путешествие вместе.

– У меня складывается такое впечатление, словно я еду на курорт и при этом знаю, что у меня в дороге украли кошелек со всеми деньгами, – лежа на полке и глядя в потолок, рассуждал Сергей. – Мы едем в поезде, в котором никого нет. Тебе не кажется, что мы обогнали самих себя?

– Нет, не кажется. Извини, Сережа, но я не могу открыть перед тобой все свои карты. Я и ты не единственные участники в большой игре. Тут такой разноперый замес игроков собрался за одним столом, что крыша поедет, если мы заглянем в карты наших партнеров. Каждый играет своей колодой и по разным правилам. Кто-то думает, что играет в преферанс, кто-то – в покер, а кто-то – в бридж. Я ведь тоже не знаю твоих карт. Мы просто сидим за одним игровым столом. Одно тебе могу сказать с уверенностью: конечный пункт прибытия – Владивосток. Вот там наше монотонное путешествие найдет свое завершение и придется поставить на карту все. Тут либо пан, либо пропал. У кого козырей больше, тот и выиграет.

– Паутину плетешь. На войне все было проще. Кто первый выстрелил, тот и прав.

– Здесь тоже война. Только вместо оружия тебе нужна голова, холодная, думающая. Ведь ты убеждал меня, что не собираешься брать винтовку в руки. И я не собираюсь никого убивать. Поэтому на нашем фронте труднее, чем на войне.

Поезд начал замедлять ход. Олег сел к окну. Состав двигался вдоль перрона.

– Кажется, Сережа, я нашел потерянный тобою кошелек.

– Не понял? – сказал Сергей, спрыгивая с верхней полки.

– Господа золотоискатели мирно стоят на платформе и ждут остановки поезда. Ничего не скажешь – остроумные ребята. Всех обманули.

– Обогнали поезд?

– Это не проблема. Они с него спрыгнули там, где проходит дальневосточная магистраль. Сели на машину и просквозили Хабаровск до того, как поезд прибыл на вокзал. Замутили воду в стакане воды. Неужели Трифонов клюнул на их удочку?

– А почему нет? Ход с отцеплением вагона очень неординарный.

– Трифонов знает, с кем имеет дело. Вот только они могут недооценивать опыт полковника. Если они ограничились только вагоном, то такой ход можно считать разумным. Тут Трифонов мог бы и сбиться с пути. Но если они перегнули палку и оставили ему след, то он им не поверит.

– След?

– Стрелку. Чем дальше в лес, тем больше дров. Чем ближе золотоискатели подбираются к цели, тем больше нервничают и делают ошибок. Всего на свете не учтешь. Они задают тон игры, но те, кто идет следом, анализируют каждый их шаг, делают выводы и продолжают идти за ними. Но это так, сплошные рассуждения. Наша задача не упустить их во Владивостоке. А пока мы не достигнем конечной станции, из купе – ни ногой. Замри и не суетись.

3

Квартиру они сняли на окраине города. Этим занимался Умар, пока Чайка и Вика ездили в порт получать послания, оставленные им в камере хранения.

Эдуард нашел в своей ячейке широкий конверт. Он боялся хранить при себе любые документы и предпочитал рассчитывать на собственную память, так надежней. Далеко уходить он не стал, а устроился в уютном ресторанчике напротив морского вокзала. Вскрыв послание, он в первую очередь прочел короткую записку: «Последнюю точку найдете на карте. Туда вы сможете добраться только с помощью рыбаков, которые часто выходят в море. Не каждый согласится везти вас в эту зону. Будьте осторожны. К заветной могиле с золотом идет только одна тропа, потом она расходится в разные стороны. Вы увидите указатель. В какую сторону свернуть, будет знать ваша спутница. Но когда вы наткнетесь на следующую развилку, то из трех дорог выберете ту, на которую будет указывать стрелка с надписью «Участок № 13». Остальное вы уже знаете. Но я даю вам еще одну подсказку. Люк колодца заперт на ключ. Этот ключ вы найдете у третьей колонны слева от ворот. Удачи вам, будущий граф Монте-Кристо!»

Чайка смял письмо и сунул его в карман. В конверте также находилась карта Владивостока и его пригорода. Тут пришлось напрячь зрение. Он долго искал нужное название и наконец нашел его. Покров был ни селом, ни городом, а островом. И, судя по всему, от города он находился слишком далеко. Чтобы добраться до берега, который ближе всего расположен к острову, нужно было объехать бухту Золотой Рог с правой стороны порта и выйти к мысу Токаревского – крайняя точка земли, упирающаяся своим острием в пролив Босфор-Восточный – далее переплыть на правый берег Амурского залива, продвинуться к югу от Славянки или Рязановки и попасть к берегу залива Петра Великого. Только оттуда можно напрямик пересечь несколько миль водного пространства и достичь острова. Возможно, были и другие пути, но Чайка боялся держать при себе карту. Он еще раз ее изучил и наткнулся на штамп, стоявший в углу листа: «Дальневосточный военный округ». Чайка не придал особого значения печати, свернул карту и отправился в туалет. Запершись в кабинке, он порвал все бумаги, сжег их и спустил воду. Ему сразу стало легче.

Пообедав с аппетитом, Чайка вышел на свежий воздух. Весна уже вошла в свои права. Люди сняли плащи, и многие разгуливали в одних костюмах и платьях. Он решил прогуляться по городу, поглазеть по сторонам. Впервые за последние тяжелые месяцы он почувствовал себя свободным, и его настроение улучшилось.

Разгуливая по городу, Эдуард никак не мог выбросить план карты из головы. Ведь наверняка есть подходы к острову более удобные. Он купил схему города в киоске. Зачем он выбросил ту? Глупо. Наверняка Вика тоже купит карту, как они это делали во всех городах. Ведь там же не стояло крестика на точке. Он знал название на память. Карту может увидеть кто угодно, но что с нее проку, если ты не знаешь, что на ней искать!

Чайка сел на скамейку в скверике и раскрыл схему. Он очень долго ее изучал, но острова на карте так и не нашел. Его не существовало.

Тут Чайка вспомнил о послании. Там говорилось, что помочь ему смогут только рыбаки. Значит, те знают, как туда попасть? Ему вспомнился штамп. Карты города, продаваемые для туристов, должны отличаться от карт военного ведомства. А это означало только то, что остров относится к точке стратегического значения. Может быть, и золото спрятано за колючей проволокой под охраной солдат и овчарок? Такого удара он уже не выдержит.

Чайка решил приступить к поискам с завтрашнего утра. Но для начала надо купить себе машину. Тут полно дешевых японских машин, труднее встретить «Жигули», чем «Ниссан». И неплохо бы подумать о документах. В городе полно китайцев нелегалов, уж эти проныры умеют делать фальшивки. Если заглянуть на барахолку, то всегда найдутся и продавец, и покупатель. Нет, расслабляться еще рано. Надо работать. Уж его компаньонка наверняка не сидит сложа руки, а шустрит во всех направлениях.

4

Он ошибался. Вика не шустрила, а расслаблялась. Но эта женщина всегда умела совмещать полезное с приятным.

Оставив вещи на квартире, она ушла с Умаром. Они нашли скромную гостиницу, где можно было снять номер на несколько часов и без документов. Плати деньги, получай ключи и делай, что хочешь.

Вика раздевалась медленно, она дразнила своего партнера, вызывая в нем желание. Она смотрела ему в глаза и видела, как он пытается себя сдерживать. Сначала на ковер упало платье, потом комбинация, и Вика, поставив ногу на кровать, начала отстегивать чулки. Женщина не носила колготок, она прекрасно знала вкусы мужчин и понимала, насколько эффектнее и сексуальнее выглядят красивые чулки, особенно в тех местах, где проходит граница между черными кружевами и белой шелковистой кожей ноги.

Умар не притворялся черствым пнем, а вел себя абсолютно раскованно. Он не скрывал своего восхищения красотой, которую ему предлагали на несколько мгновений. А почему он должен отказываться от удовольствий?

Час назад, когда они сидели в ресторане и пили шампанское, он ей сказал:

– Мы прибыли в пункт назначения. Все трудности позади. Дальше идти некуда, перед нами океан. Я свою миссию выполнил, и мне пора возвращаться домой.

Вика удивилась:

– Я думала, ты будешь со мной до конца.

– У твоей жизни нет конца, она только начинается. Я помог тебе избавиться от пут, которыми пытались оплести твои руки и ноги. Ты вышла из зоны опасности, и я тебе больше не нужен.

– Разве я говорила об опасности? – спросила она мягким грудным голосом.

– Тебе нужен другой мужчина. Сильный, стабильный, умный, богатый. А я обычный бродяга, продолжающий воевать с ветряными мельницами, после того как побил настоящих врагов. Мой удел – котлеты с лотков, твой – дворцы и хоромы. Я кончу свои дни с ножом в спине где-нибудь в подворотне, а ты будешь загорать на собственной яхте в теплых южных морях. Я рад, что жизнь нас столкнула на какой-то миг. Знаю, ты будешь об этом помнить. Человек не каждый день попадает в экстремальную ситуацию. Кто-то любит вспоминать трудные минуты, а кто-то спешит забыть о них, как о страшном сне.

Вика молча взяла свою сумочку и достала из нее пухлый конверт.

– Здесь десять тысяч долларов. Ты стоишь дороже. Но сейчас у меня больше нет.

– Этого больше чем достаточно.

Он взял конверт и убрал его в карман пиджака.

– Мне очень не хотелось бы вот так просто расстаться тобой, – сказала Вика, беря бокал с шампанским в руку. – Ты не хочешь, чтобы мы провели этот день вместе? Там, где уютно, тепло и где нет посторонних глаз.

– Ни один нормальный мужчина не откажется от столь щедрого предложения. Я не скрываю того, что восхищен тобой как женщиной. Остальных достоинств я упоминать не стану.

– Хорошо. Тогда не будем терять времени.

Они выпили шампанское и ушли на поиски уютного гнездышка. Теперь он наблюдал завораживающий стриптиз и восхищался совершенством ее форм. Природа не поскупилась на создание этой женщины. В ней сочеталось все самое изысканное и отточенное. Можно было часами наблюдать за ее движениями и не замечать времени.

На ковер упали ажурные трусики, и она медленно подошла к нему. Теперь на пол падали мужские вещи.

Их тела слились в одно, и они истязали друг друга, пока оба не выбились из сил.

За окнами стемнело, когда Вика встала, вышла в соседнюю комнату и вернулась с двумя бокалами красного вина. Он уже был одет. Один она протянула ему, второй приподняла вверх и сказала:

– Я хочу выпить за тебя. За память о самых прекрасных минутах своей жизни. Я никогда тебя не забуду.

Она выпила вино, а он поставил бокал на столик.

– Тебе не понравился мой тост?

– Мне не хотелось бы усложнять тебе жизнь. Местным сыщикам очень не понравится, если в этом номере обнаружат труп мужчины. Ведь тебя с твоей яркой внешностью наверняка запомнили многие, кто видел нас вместе. Прощай.

Он быстрыми шагами вышел из номера.

Вика фыркнула, отправилась в ванную и, вылив содержимое бокала в раковину, вымыла его с мылом.

Она так и не разгадала сущности этого парня, опасен он или нет. Немного подумав, Вика решила, что он неопасен и вряд ли уже способен что-либо изменить.

5

Они вернулись в гостиницу к ночи. Сергей пребывал в отличном настроении.

– Ты чего сверкаешь, как блин на сковородке?

– Отличные новости. Я звонил в Питер и разговаривал с Димкой Гороховым. Мы так далеко забрели, что даже не догадываемся, что творится в мире. А в центре разгорелся настоящий скандал. Ваш генерал с Лубянки, некий Кухарь, крупная шишка, приезжал в Питер и уговаривал Горохова и остальных не раздувать скандал. Но ничего не получилось. От Горохова не отходили репортеры с кинокамерами. А это лучше любой охраны. Позавчера состоялась пресс-конференция. Зал не мог вместить всех желающих, люди толпились на улице, приехало телевидение. Выступали все участники событий, адмирал Кротов и командир рейса 14-69 Туманов. Они рассказали об угоне самолета и о резервации пассажиров, об ущелье и допросах, потом выступила вдова депутата Китаева. Людям были предъявлены фотографии убийства редактора в Краснодаре, показаны видеопленки со свидетельствами жены якобы отравившегося газом редактора Литовченко. Также были продемонстрированы видеозаписи с показаниями Григория Чайки и Вики Карамовой. Все же Димка взял у нее интервью. Ну мужик! Вика во всех грехах обвинила ювелира Мирона Шатырина. Того уже допрашивают. Парень влип по самую глотку. Короче говоря, попытки генерала оправдаться свелись к нулю. Мол, трупа Китаева никто не видел, а дом сам по себе сгорел. Труп Чайки – не свидетель, а кто его убил, еще вопрос. В общем, выкручивался, как змей на сковородке, но быстро выдохся и заткнулся.

Вчера ФСБ дала конкретный ответ через свою пресс-службу. Полковник Ершов освобожден от занимаемой должности за превышение власти. Против него возбуждено уголовное дело. Полетело еще несколько голов в ФСБ и руководстве Ставрополья. Пассажиры освобождены. Реакция президента на происходящее

непонятна. Главный чиновник страны набрал в рот воды. Но западная пресса пестрит заголовками. Буря только начинается. Боюсь, Ершовым твои начальники не сумеют ограничиться. Если начнут копать…

– Как начнут копать, так и зароют. Против системы не попрешь. Наивный ты парень, Сережа. Пошумят и успокоятся. Кто сейчас вспоминает о гибели Листьева? Кого сейчас интересует, куда делся Мавроди? Результатов мы не видим. Революции не произошло. А от того, что какой-то чиновник или полковник пал жертвой собственной преданности системе, ничего не изменилось. Таких тысячи и тысячи. Одни приходят, другие уходят, а система жила, живет и будет жевать и пережевывать наши кости. Доброго царя-батюшки мы не дождемся. Либо его сожрет система, либо он станет ее придатком.

– Ты пессимист, Олег. Все настроение испортил.

– Я не пессимист. Просто я не лезу туда, где можно прищемить голову. Я делаю свое дело, и делаю его честно, согласно своему мировоззрению и убеждениям. А размахивать флагами мне не с руки. Это удел политиков и журналистов.

Сергей встал с дивана, открыл принесенную Олегом бутылку пива и сел за стол.

– Ну, а что у тебя?

– Я знаю, где они сняли квартиру. Я не упускал Чайку из виду ни на секунду. Похоже, они получили новые инструкции. Оба побывали в камере хранения порта. Чайка купил подержанный «Ниссан» по доверенности. Толкался среди китайцев на рынке. Пытался наладить контакты. Домой вернулся в восемь вечера. Вика пришла в девять. Одна. Ее телохранитель исчез.

– Тем лучше.

– Тем хуже. Я знаю, кто он и о чем помышляет. Теперь и он не будет с них спускать глаз, а значит, я не уверен, то ли он меня увидит первым, то ли я его. Нам только для полной компании Трифонова не хватает. Так и будем гуськом ходить.

– Хорошо еще, что Горохов откололся, а то он к Чайке с интервью приставать бы начал.

– Нас тут и без него слишком много. Завтра ты сядешь на хвост Чайке, а я пойду в Управление ФСБ. Нам понадобятся особые полномочия в этом городе. Тишина скоро закончится, и загремит канонада. Вот тогда нам и понадобится помощь. Только не спрашивай, какая. Я сам ничего не знаю. Не по душе мне нынешнее затишье. Чует моя печенка, скоро грохнет. И взрыв будет мощным, тут только берегись.

– Ладно каркать. Поживем – увидим. А сейчас на боковую пора. Мне бы только с ними нос к носу не столкнуться. Веселое дело – покойничка в троллейбусе встретить. Крыша поехать может. А? Как ты думаешь?

Олег уже спал, забыв скинуть ботинки.

6

Машина Трифонова стояла возле ГИБДД Уссурийска, а сам полковник и капитан Куприянов сидели в кабинете начальника. Подполковника предупредили о приезде следователя, и он заранее вызвал к себе лейтенанта Ракова для отчета.

После короткого знакомства все расселись по предложенным им местам и в кабинет попросили зайти Ракова.

– Расскажите, лейтенант, – мягким тоном начал Трифонов, видя напряжение на лице регулировщика, – кто, где и при каких обстоятельствах вез неизвестных? Только не упускайте деталей.

Лейтенант достал из планшета блокнот, открыл его и начал отчитываться:

– Два дня назад фура из Красноярска проходила мимо нашего поста. Имея указания на опрос водителей, я остановил машину, проверил документы шофера, накладные на груз и задал ему вопрос о попутчиках. Водитель Морозов подтвердил мне, что попутчики имели место. На что я спросил его, кого он вез, откуда и куда. Морозов ответил, что попутчики подсели к нему за три-пять километров до въезда в Хабаровск и спросили, куда он едет. Морозов сказал, что направляется в Находку. Они попросили его подвезти их до Уссурийска. Он дал согласие. Попутчиков было трое. Женщина лет тридцати, высокий мужчина лет сорока и толстяк лет пятидесяти с лишним. Одеты были по-походному, налегке, со спортивными сумками. Морозов утверждает, что большую часть пути они спали. Из их разговоров он ничего не понял, куда и с какой целью они направляются. Слышал разговор о каком-то поезде. И еще в разговоре промелькнула фраза про морской порт. Он ее запомнил, потому что в Уссурийске нет никакого моря, но в разговор не вмешивался. Люди попались необщительные, хмурые, неприветливые. Он пытался их развеселить, рассказал несколько анекдотов, но те даже не улыбнулись. До Уссурийска они так и не доехали. Сошли в Дальнереченске. Собственно говоря, это все.

– Хорошо. Спасибо, лейтенант. Вы нам очень помогли.

Раков даже покраснел. Он не ждал благодарности от столь высокого начальства за пустяковую работу.

Когда лейтенант вышел, Трифонов минуты две молчал. Никто из присутствующих не решался нарушить тишину, сидели смирно и не спускали глаз с полковника.

Трифонов оторвал взгляд от мысков своих ботинок и взглянул на подполковника.

– Скажите, Николай Николаевич, кто в этих краях ведает составом военнослужащих Приморского края?

– Центральный штаб Дальневосточного округа. Там вы можете получить информацию о военнослужащих. Если хотите, то мы отправим в штаб запрос. Но он должен быть официальным, по всей форме. Штабисты – народ скрытный.

– Запрос? Это день туда, неделя там, день обратно. Знаю я их оперативность. Сколько нам добираться на машине из Уссурийска до Находки?

Подполковник посмотрел на часы.

– Ну, если выехать сейчас, то завтра к утру доберетесь. Дорога недолгая. Боюсь, вы в приемной у начштаба проведете времени больше, чем в пути. Для этих снобов авторитетов не существует. У них свои порядки, свой мир и свои законы. Я с этим уже сталкивался, когда мой сын служил в армии. Позволю себе дать вам совет, товарищ полковник. Вам бы лучше заехать в военную прокуратуру сначала, а потом в штаб. Военный прокурор – человек авторитетный и скорее вас поймет, чем любая штабная крыса. Ну, а если к ним обратится прокурор, то вас примут без очереди.

– Ценная мысль. Спасибо за помощь, Николай Николаевич. Рад был познакомиться.

Подполковник проводил гостей до машины.

Куприянов сел за руль джипа, полученного от новосибирских властей лично по распоряжению мэра города. Тот готов был сделать все для Трифонова, только бы нашумевший скандал из Уфы, как бациллу, не перебросило в его город. Правда, отголоски происшествий все же дали о себе знать. Убийство Григория Чайки и четырех сотрудников ФСБ из столицы – дело нешуточное, но демонстраций студентов удалось избежать.

– Вы меня извините, Алексан Ваныч, может, я чего-то не понял, но зачем нам нужен войсковой штаб? – спросил Куприянов.

– Жаль, что и я это понял слишком поздно. Старею. На пенсии пора сидеть и шахматные задачки решать, а я все в дело лезу. И сам устарел, и методы мои устарели. А ну-ка, Семен, доставай свой знаменитый блокнот. Будем копаться в деталях, о которых успели забыть. И вообще ты бы читал его каждый день перед сном, как молитвенник.

Куприянов достал из сумки свой блокнот.

– Что искать будем, Алексан Ваныч?

– Не что, а кого. Военный госпиталь в Подмосковье. В нем лежал Сироткин, где и познакомился с Мироном Шатыриным. Это мы хорошо запомнили. Но забыли о том, что Сироткин имел еще одного соседа, с которым провалялся в одной палате около полутора месяцев. Был такой?

Куприянов пролистал блокнот и нашел нужную страницу.

– Точно. Капитан Гостев Виктор Анатольевич. Сорок два года. Направлен в Москву из Дальневосточного военного округа на операцию по пересадке костного мозга. Лучевая болезнь. – На мгновение Куприянов задумался, потом сказал: – Так вы думаете, что Илья переправил золото этому капитану?

– Вспомним еще один факт. Сироткин в Питере работал реставратором в Русском музее. За три недели до угона самолета он уже имел план, который они составили вместе с Мироном Шатыриным. И вдруг Сироткин берет недельный отпуск за свой счет и куда уезжает? Вот именно. Музей оплатил ему дорогу. Зачем Сироткин летал во Владивосток на целую неделю? Погулять? Неблизкая прогулка. После крушения самолета в ущелье золото исчезает, и Сироткин тоже. Чайка и его команда торчат в каком-то клоповнике чуть ли не неделю, а потом получают первую стрелку с направлением. Зачем Сироткин гонит их на восток? Ответ сам собой напрашивается. Здесь лежит золото. Сироткин передвигается очень оперативно, не упускает из виду своих подопечных, не забывает посылать нам свои весточки в виде оплаченных гостиничных счетов и наверняка имеет помощников. Вряд ли он при такой оперативности сумел бы таскать за собой золото. Тяжело, опасно и просто глупо. Возможно, я и ошибаюсь, но другой версии у нас нет. Найдем Виктора Гостева, будем знать конечный пункт маршрута Вики и Чайки.

– В госпитале говорили, что Гостев служит на каком-то закрытом объекте, связанном с ядерным оружием.

– В том-то и дело. Поэтому мы лично должны прибыть в штаб. Никакие запросы нам не помогут. А идея с военным прокурором мне понравилась. Молодец подполковник, я бы не додумался.

– Значит, едем?

– А куда мы денемся?

7

Он долго присматривался к рыбакам и все не решался задать свой главный вопрос. Баркасы, моторки, яхты – чего тут только не было. Он интересовался уловом, погодой, но разговаривали с ним неохотно. Рыбаки – люди молчаливые. Вот если бы им деньги предложить или попросить икры или рыбы – дело другое. Эдуард чувствовал, как песок времени протекает сквозь пальцы.

Проходя мимо мужичка, который смолил и лопатил перевернутую шлюпку, он услышал окрик:

– Эй, добрый человек, у тебя цигарки не найдется? Не хочу смоляными руками в карман лезть.

Чайка с готовностью направился к рыбаку, расплываясь в улыбке.

Песок здесь был мелким, белым, а океан казался серо-голубым, отражавшим пасмурное небо. Погода стояла теплая, безветренная, деревья покрылись липкими зелеными побегами. Еще неделя – и эта поросль превратится в листочки.

Протянув пачку с сигаретами рыбаку, Чайка попытался завести разговор.

– К сезону готовитесь?

– И не говори, приятель. Штопаем.

– Слыхал я, что любители хорошего улова предпочитают на островах рыбку ловить.

Рыбак закурил.

– Кому что надо. Острова хороши для подводной охоты. Романтика. Краба у скал много, а ежели улов взять хочешь, то острова тебе ни к чему.

– Я-то нездешний. – Чайка тоже достал сигарету и чиркнул зажигалкой, давая прикурить крепышу в брезентовой ветровке. – Из Питера дружок мой в этих местах частенько бывает. Доволен очень. Рекомендовал мне на остров Покров сплавать. Говорит, что там хорошая подводная охота. Вот только как мне туда добраться?

– Сам-то я подводным ловом не увлекаюсь. И как удочки выглядят, уже забыл. Но кроме Покрова тут и других островов хватает. И от земли ближе, и добычей богаче.

– Понимаю. Но хотелось глянуть. Вернусь в Питер, впечатлениями поделюсь.

– Дело хозяйское. Тебе, мил-человек, проводник нужен. Южные острова к нейтральным водам близко. Бывает, что и сторожевики на воде встречаются. А они чужаков не любят. Да и плыть до Покрова с этих мест очень далеко. Накладно. Топливо для моторок дорогое. Тебе надо поехать в Кашино, там к берегу хорошая дорога ведет, на машине подъехать можно. Все остальные подходы к побережью сопками загорожены. Своего причала у них нет. Но примерно на полмили идет песчаная коса вдоль берега. С этой точки ближе всего до острова Покров. Мили четыре будет. Баркасов и шлюпок там не меньше, чем здесь. Но ведь вас на остров за здорово живешь никто не повезет. У них своя такса. На день одна сумма. На пару дней захотите махнуть, так, чтобы с палаточкой, то другие деньги запросят. Хозяин вас на моторке туда отбуксирует, а через денек за вами вернется.

– Ясное дело. За работу платить надо.

– Да ведь не всякий согласится. Сейчас у рыбаков своих забот хватает.

– Попытка не пытка.

– Только нет смысла к каждому подходить. Как приметите катер или лодку с красной полосой, с теми и торгуйтесь. У кого красная полоса на борту есть, тот пропуск имеет. Приграничный доступ, значит. А то ведь на крючок попадетесь. Там ребята ушлые. Враз раскусят, что вы нездешние, отвезут вас на любой другой островок, чтоб с патрулем не связываться. Островов в океане – как рыбы.

– А как проверить?

– Ну главное, чтобы полоса на борту имелась, а еще прихватите с собой компас. Остров находится строго на восток от Кашина. Там путь прямой, как струна. Другие острова идут севернее, градусов на семь-восемь. К югу островов нет. Там уже приграничная зона.

– Спасибо за науку. Приятно встретить приветливого человека.