Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Вы правы. Горохов написал правду.

– И теперь вы хотите заткнуть ему рот. Понятно. Но у Горохова сотня свидетелей. Он же не один на один с террористами летел?

– Мы отвлеклись от темы. Горохов меня не интересует. Я ищу террористов.

– Трудную задачку вы на себя возложили. Эти люди не любят оставлять за собой следов. Главный у них Эдуард Кобович Чайка. С ним работают его сын Григорий Чайка с женой Викторией Карамовой. Двоих мужчин я не знаю, но догадываюсь, на какую роль их привлек Чайка-старший. Судя по статье – если она соответствует действительности, – экипаж самолета был устранен. А Чайка не способен посадить лайнер в ущелье. Выводы делайте сами.

– По какому делу вы разыскиваете Чайку?

– Дело годичной давности. Серия убийств в Ленинградской области.

– И все?

– Олег Петрович, меня очень трудно убедить в том, что вы ищете террористов задним числом. И у меня складывается впечатление, что вы знаете, с какой целью они полетели в Минводы и почему покинули самолет через люк у подножия гор. Я даже могу поставить вам крестик на карте, где они приземлились.

– Хорошо. У меня есть данные, что они везли золото для чеченцев. Полевые командиры должны были купить у них золото за валюту. Но чеченцев мы перехватили, а продавцов упустили,

– Вот теперь все сходится. Дело в том, что Чайка получил случайное наследство от некоего Ветрова, погибшего год назад. Пятьдесят килограммов чистого золота в банковских слитках. Его сын владел сетью ювелирных магазинов и успел прихватить с собой все ювелирные изделия с камешками, переданные ему на реализацию зарубежными партнерами. Я не берусь оценивать весь груз, который они вывезли из Питера на пропавшем рейсе, но могу сказать одно: с таким грузом разгуливать по стране непросто и небезопасно. Если вы утверждаете, что сделка сорвалась, то Чайку и остальных надо искать в Ставрополе. Тут мне непонятен только один момент: зачем они привлекли к себе такое внимание?

– Могу высказать лишь догадку. Они вели переговоры с руководством края с борта самолета как террористы и выдвигали стандартные требования. Все силовые структуры Ставрополья сконцентрировались в трех точках – Минводы, Ставрополь, Нальчик. Тем самым они открывали коридор для чеченцев. Никому и в голову не могло прийти, что с пассажирского лайнера можно спрыгнуть с парашютом. Они приземлились в нужной точке, произвели сделку, сдали золото, получили деньги и разбежались. Думаю, пути отхода были выверены изначально. Что касается шума, то здесь сыграли свою роль просчеты. Когда Чайка вел переговоры с землей, он достаточно ясно давал понять, что готов взорвать самолет. Так оно и случилось бы, но бомба не сработала. Использовался слабый детонатор, чтобы избежать случайного взрыва в воздухе, пока они сами находились на борту. Вся надежда возлагалась на часовой механизм, а он-то и сломался во время удара о землю.

– Но бомба взорвалась!

– Через два часа. Когда вышли из строя одни часы, автоматически включились другие, но начали отсчет по новому кругу. На это Чайка не рассчитывал. Уцелел не только самолет, но и свидетели. Одним из них оказался Дмитрий Горохов.

– Вы говорите так, будто сами там присутствовали.

– Так оно и было. Но я летел по своим делам и понятия не имел, что рядом лежит то золото, которое я должен был перехватить еще в Питере. Злая шутка судьбы.

– Значит, расчет Чайки правильный. Он концентрирует все важнейшие силовые структуры в трех точках и высвобождает себе и покупателям коридоры для отхода. Потом покидает самолет вместе с золотом, а самолет исчезает с радаров. Потом выясняется, что лайнер взорвался и живых не осталось. Паника прекращается, ловить некого, трубят отбой, и только заговорщики остаются при своих интересах.

– Картина более чем понятна.

– Но Чайка не смельчак. Он хитер, коварен и достаточно умен, чтобы пойти на сделку с головорезами. Слишком большой риск.

– Никакого риска. Чеченцы везли ему целый ящик настоящей валюты. Они были убеждены, что это не последняя сделка. Значит, Чайка сумел их убедить в том, что, если первая операция пройдет нормально, значит, он привезет им еще столько золота, сколько те запросят. А чеченцам позарез необходимо золото. Они на него скупают оружие. Тут Чайка все рассчитал.

– Кроме того, что все обернется против него и ни один пункт из его плана не сработает, – задумчиво сказал Трифонов.

– Ну почему же? Все золото осталось при нем.

– Не уверен.

– Вы о чем-то умалчиваете, Александр Иванович.

– Нет. Я рад нашему откровенному разговору, Олег Петрович. Теперь мы с вами в равных позициях. Что называется – встали на старт. Кому-то из нас должно повезти больше, кому-то меньше.

– А может, и никому.

– Это почему же?

– Сейчас набралось уже немало желающих перегрызть Чайке и его семейке глотку. И уверяю вас, они уже стартовали, не дожидаясь нас. Бомба-то сработала, но слишком поздно.

Трифонов задумался.

 Самара

В гостиничном номере стеной стоял табачный дым. Вика сидела в кресле, Эдуард стоял у окна, а Григорий вытаптывал ковер, расхаживая из угла в угол. Кто-то мог удерживать гнев, а кто-то выплескивал эмоции наружу.

– Стратеги! – кричал Чайка-младший. – Какой-то козел обвел нас вокруг пальца, и мы не способны его вычислить! Кто, я вас спрашиваю?! Третьи сутки мы торчим в этой вонючей гостинице и ждем у моря погоды. Все это ты, женушка! – Он остановился посреди комнаты и уставился на Вику, будто перед ним сидела надутая жаба. – Гениальный план! Твой план обошелся нам слишком дорого.

– Заткнись, Гриша, – тихо сказала Вика. – После драки кулаками не машут. У меня нет золота, и у вас его нет. Его взял кто-то третий.

Григорий повернулся к отцу.

– Что скажешь, папочка? Переговоры с чеченцами вел ты. Не слишком ли близко ты подпустил их к добыче? Может, они вычислили твоего прихвостня Жадова, шлепнули его и забрали чемодан? А?

– Исключено. О самолете никто не знал. Наша встреча должна была состояться в пятидесяти километрах от ущелья, в Нижних Дроздах. И если они хотели бы устроить засаду, то ждали бы нас со стороны центра, а не со стороны гор. Мы звонили их представителю в Ставрополь в двенадцать ночи, а приземлились в ущелье в десять утра. Ни один гениальный мозг не мог даже предположить, что мы появимся со стороны заповедника, где нет дорог. Ни одна их ловушка не могла сработать. Допустим, они поставили контроль в каждом аэропорту, но мы там не появлялись. Пусть они перекрыли все подступы к Нижним Дроздам, но мы и там не появились. Чеченцы тут ни при чем. К тому же они отлично понимали, что этого золота им надолго не хватит. Их интересовал постоянный источник. Когда они приезжали в Питер, то в первую очередь проверяли наши возможности и убедились, что мы владеем сетью лучших ювелирных магазинов. Я показывал им договора о поставках из-за рубежа новых партий. Кто же после этого будет рубить сук, на котором сидит? Уверен, они везли нам настоящие деньги и не собирались устраивать нам капканов. К тому же мы имели отличную подстраховку. Ты лучше спроси свою жену, кто помогал ей организовывать операцию с самолетом, где она взяла летчиков, как доставала взрывчатку, оружие, рации, парашюты, сколько народу она задействовала для такой масштабной работы и что отвечала им на вопросы, которые возникали у ее поставщиков. И нет ли среди них ее сообщника, который устроил пальбу в ущелье! Я хорошо знаю ее змеиное нутро.

– Хватит, отец! Вика никого в свои планы посвящать не станет. Она умнее нас. И если бы хотела, то давно прибрала бы слитки к рукам и помахала бы нам ручкой. У меня от нее не было секретов.

– Слитки слитками, а содержание складов, сейфов шести магазинов тоже стоит денег. Только по накладным мы сняли ювелирных изделий на семь миллионов долларов.

– Ты дурак, Эдди, – закуривая новую сигарету, сказала Вика. – И что бы я делала с неподъемным чемоданом, набитым золотом? Торговала бы колечками на вещевом рынке? Это ты связался с чеченцами и договорился об оптовой сдаче металла и камней. Со мной они и разговаривать не стали бы. Меня бы выкрали, а потом предъявили бы счет Гришеньке на выкуп. И он заплатил бы, будь уверен. Нет, я не способна сбыть такое количество золота и остаться в живых. Я женщина. Без сильной руки мне не выплыть на поверхность. И не такая уж я алчная, как ты хочешь меня выставить.

– Ну, хватит! – рявкнул Григорий. – Что толку собачиться?! План провален, все мы виноваты. Нужно найти того, кто нас облапошил, а мы догадки строим.

В номер постучали, дверь открылась, и на пороге появилась горничная.

– Извините, у портье для вас оставили пакет и просили срочно передать.

Она протянула почтовый конверт.

Григорий подскочил к девушке, вырвал конверт и спросил:

– Кто передал? Кто просил?

– Мальчишка какой-то с улицы. Лет десяти.

– Ладно, идите.

В конверте лежала аудиокассета.

– Черт! Как мы ее прослушаем?

Вика встала.

– Внизу я видела магнитофон у дежурного. Пойду попрошу на полчаса. Думаю, он мне не откажет.

Никто не возражал.

Вика спустилась вниз. За стойкой дежурного администратора сидел мужчина средних лет с приятными чертами лица, ухоженными руками и черными, слегка навыкате глазами. Завидев Вику, он расплылся в улыбке.

– Рад вас видеть, Ирина Анатольевна. Вы, как всегда, обворожительны. Прямо не верится, что вы живая. Будто кино смотришь. В нашей дыре – и такая леди. Десять лет работаю в гостинице, но такое очарование вижу впервые.

– Вы очень галантный кавалер, Рустам. Вашими устами да мед пить.

– С каким бы удовольствием я пригласил бы вас куда-нибудь посидеть. В Самаре есть чудный ресторанчик с настоящей кавказской кухней…

– Не соблазняйте, Рустам. Я повязана по рукам и ногам. Рада бы, но не судьба.

– Как жаль, как жаль!

– Вы не могли бы мне одолжить свой однокассетник на полчаса?

– Нет проблем, уважаемая Ирина Анатольевна.

Вика взяла аппарат и вернулась в номер.

Кассету тут же заправили и уселись вокруг стола.

И вновь они услышали искаженный голос неизвестного мужчины. Он отбивал слова без эмоций, как телеграфный аппарат.

«Приветствую вас, уважаемые аферисты, грабители и убийцы. Ваше золото в целости и сохранности. Уверен, что у вас хватит ума, сил, выдержки и настойчивости, чтобы вернуть его обратно. Предлагаю вам следующий ход. Теперь вам следует отправиться в Уфу. Очень приятный город. Живите где хотите, это не мое дело. Вы всегда у меня на виду. На сей раз условия усложняются. Я вижу, как вы ненавидите друг друга, и, чтобы уберечь вас от неприятностей, которые обычно поджидают кучку пауков, попавших в одну банку, мы поступим таким образом. Для каждого из вас лежит письмо на почтамте Уфы. Естественно, что свои письма вы будете получать по фальшивым паспортам, которыми пользуетесь до сих пор. Не очень разумно, но это не мое дело. Так вот, каждый получит свое письмо, где найдет свой ключик к разгадке. Золото спрятано в одном колодце, колодец находится в одном бараке. Где эта точка, вы найдете по карте. Но карту я вам дам в конце пути, если вы сумеете его преодолеть живыми. Очень похоже на сказку про Кощея Бессмертного и Ивана-царевича. Не правда ли? Предупреждаю, что путь этот длинный. Берегите друг друга. Каждый из вас будет знать только часть тайны, и без других частей найти золото будет втрое сложнее. Только один узнает название точки, а их на карте больше десятка. Только один из вас будет знать место расположения барака, которых там больше двух десятков. А в каждом бараке около пятисот колодцев. И только один из вас будет знать, в каком из них лежит золото.

Итак, мои любезные искатели приключений, в путь. И будьте осторожны: охотники наступают вам на пятки. Не забывайте оглядываться».

Григорий ударил кулаком по столу.

– Сволочь! Кто он? Гаденыш!

– Этот человек о нас много знает, – скрипя зубами, сказал Чайка-старший. – Слишком много. Ветер дует от Ветрова.

– Каламбур получается.

– Именно, – согласилась Вика.

– Копать надо глубже, – продолжил Чайка. – У нас нет таких знакомых – ни деловых, ни близких, которые могли бы так много знать и чуть ли не читать

наши мысли. Я уверен: каждый из нас имел дело с этим типом. И происходило это недавно, так как нас всех свела в одну ниточку история годичной давности. Этот человек был связан с Ветровым.

– Вряд ли, – сказала Вика. – Из той компании только мы выжили. Остальные в могиле. А в привидения я не верю.

– Нужно сделать не так. Надо составить список всех действующих лиц вместе со следственным аппаратом. Короче говоря, всех, кто был посвящен в историю с золотом, и действовать методом исключения, выкидывая тех, кто выбыл из игры, будучи уверенным, что кто-то из нас видел его труп. Если никто мертвеца не видел, то в покойники его записывать рано. Мы не можем ошибиться, иначе этот негодяй или негодяйка подведет нас к пропасти. Мужской голос на пленке еще ни о чем не говорит.

– Боюсь, именно этого он и добивается, – утвердительно кивнула Вика. – Иначе зачем весь этот спектакль? Подумайте на минутку: сколько сил, энергии и труда этот человек затратил, чтобы узнать наш план, опередить нас, подстроить убийство Жадова, захватить золото и исчезнуть?

– Личность незаурядная и очень настойчивая. Шутки ради на такие фокусы не пойдешь. Как же надо нас ненавидеть, чтобы включиться в такую игру!

– Год назад нас все ненавидели, – заключила Вика. – Бери любого. Вопрос в другом: кто из тех ненавистников имел такие мозги, чтобы реализовать месть таким образом? Он тащит нас в пропасть, и я в этом не сомневаюсь.

– Если мы его не раскусим по дороге в бездну, то он нас разобьет вдребезги, – уверенно заявил Чайка-старший. – И все только потому, что мы не в силах остановиться. И это ему известно.

Вика взяла магнитофон и спустилась вниз.

– Я вам очень благодарна, Рустам.

– О, мне не к спеху.

– Мне очень нужно позвонить, но из номера не хотелось бы.

– Понял. Пожалуйста, вот аппарат, звоните.

– Междугородний звонок. Я вам заплачу.

– Гостиница заплатит, не думайте об этом.

Рустам скромно удалился на другой конец стойки, но у него был очень хороший слух.

Вика звонила в Санкт-Петербург и разговаривала с каким-то Мироном. Она требовала, чтобы тот приехал в Уфу, и как можно быстрее. Рустам по голосу понял, что она говорила не по служебным делам, а по сердечным. Ему стало обидно. Значит, для кого-то эта женщина доступна, а ему отказали.

Эдуард Чайка позвонил администратору после того, как красотка ушла в свой номер. Он попросил заказать три билета на рейс до Уфы. Рустам выполнил просьбу. Он жалел, что женщина уезжает. Еще бы пару дней – и он сломал бы ее. Рустам верил в свою неотразимость, забывая, что ему уже перевалило за пятьдесят.

 Минеральные Воды

Когда трубку сняли, Горохов уже вытирал пот со лба, стоя в душной кабине.

– Слушаю вас, – послышался хрипловатый старческий голос.

– Мне звонили с вашего телефона. В один из городов по междугородней линии.

– Вы имеете в виду Санкт-Петербург?

– Допустим.

– Значит, я разговариваю с Димой?

– Слишком много вопросов. Что вам нужно? Куда я попал?

– Поселок Сосенки к северу от Ставрополя. Я сторож. Можете говорить спокойно, эти телефоны не прослушиваются. Рядом со мной находится ваш друг. Я передам ему трубку.

Послышался какой-то треск, и в трубке зазвучал молодой баритон.

– Митя, это ты?

– Кто говорит?

– Рудик. Со мной рядом Ольга. Тут надежное убежище. Поселок пустует. У сторожа есть ключи от нескольких дач, можно мигрировать с места на место. Этот телефон принадлежит начальнику УВД Ставрополя. Отличный пункт для общей связи. Новости в основном печальные. Китаев погиб. Скворцов вывел из поселка его жену. Сейчас они находятся…

– Тихо, Рудик. Лучше перестраховаться. Какие у них планы?

– Бесполезные. Они не могут вырваться из кольца. У Скворцова фотографии сгоревшей дачи Китаева. Показания с подробностями Катя Китаева записала на пленку. А главное – что она сама жива. Они не знают, что им делать.

– Вот что, Рудик, оставайся на связи. Такие вопросы я с ходу решить не могу. Мы все на мушке у Ершова. Как только возникнет стоящая идея, я перезвоню. Передай Скворцову, чтобы не рыпался. Пока все.

– Ершова вызвали в Москву на Лубянку, его нет. Когда вернется – неизвестно.

– Понял. Жди моего звонка.

Горохов нажал на рычаг и, приоткрыв дверцу, поманил пальцем стоявшего в стороне Астахова. Тот подошел и втиснулся в кабину. Телефонная будка, расположенная в закутке подвального ресторана была не лучшим местом для решения серьезных проблем. Здесь стояла невыносимая духота, пот лил ручьем. Горохов опустил монету в автомат и передал трубку приятелю. Астахов набрал нужный номер.

Никто не отвечал, но, когда Астахов уже собрался нажать на рычаг, на противоположном конце провода послышался мужской голос.

– Приветствую вас, сэр. – Астахов улыбнулся, ему повезло. – Это Евгений Метельский, собственный корреспондент «Светской хроники»?

– Какого черта? Кто это?

– Твой однокашник и коллега Вадим Астахов. Как дела, Женечка?

– В полном дерьме. Кажется, я вляпался в крупные неприятности.

– Ну ты не тот человек, у которого не бывает выхода. Учитывая профиль твоей работы, ты всегда находишься в зоне повышенного риска, но тебе везет, как никому. Ты с честью выходишь сухим из воды.

– Ладно, Вадик, хватит петь дифирамбы. Ты чего хотел?

– Понял. Перехожу к делу. Меня интересует разборка в центральном парке. Там погибли Золотухин и жена моего начальника Любовь Литовченко. Мне нужны факты, а не цветастая подача, продиктованная газетчикам гэбистами. Кроме тебя, никто не способен докопаться до истины. Принимаешь заказ?

Некоторое время Метелкин молчал, потом спросил:

– А сколько вы заплатите за жареные факты?

– Не обидим. Но надеюсь, по старой дружбе ты сделаешь для меня скидку.

– Тысяча баксов.

– Ну ты крутанул, парень! Сам-то слышал, что сказал? Или так, сорвалось? Мания величия покоя не дает?

– Материал стоит дороже. Но он меня не интересует, поэтому я хочу его сбросить и делаю тебе скидку. Хочу добавить, что твой запрос будет сопровождаться картинками. Двенадцать фотографий с места происшествия. Плюс интервью со свидетелем на пленке. На видеопленке. Это тебе не хухры-мухры.

– Кто свидетель?

– Платишь или нет?

– Плачу.

– Жена Литовченко жива. Она у меня. Готовит кофе на кухне. Могу вам ее отдать в виде приложения. Мне как-то не очень уютно жить с динамитом за пазухой. Не баба, а ходячая мина.

– Беру все материалы, но только с негативами, и бабу забираю. Но за деньгами с материалом приедешь сам туда, куда укажу. Ты вне игры, и тебя никто не остановит. Можешь сунуть ее в багажник. Короче говоря, сам разберешься.

– Куда ее везти? Она может взбрыкнуть.

– Если ты ей скажешь, что везешь ко мне, то она и под сиденье твоей «Таврии» залезет. Адрес скажу после. Сейчас не готов, и деньги надо достать. Но ты уверен, что вся история подстроена?

– Стопроцентный спектакль. Сработали комитетчики.

– Заметано. Жди сигнала.

Астахов положил трубку, и оба вышли из «душегубки» в холл.

В прокуренном ресторанном зале за дальним столиком их поджидал Сергей Бороздин.

– Есть новости? – спросил пилот, когда журналисты сели за столик.

– Новостей целый воз, – обронил Горохов, наливая вино в фужеры. – Только как их объединить, собрать в единый узел и переправить в надежные руки? Бродят по Северному Кавказу людишки с ценным грузом, а мы дурака валяем и время теряем. Пора бы вылезать из болота и рвать когти. Нам нужно достать твоих нанимателей, Сережа. А ты в скорлупу зарылся, как улитка.

– Я вам кое-что расскажу, но потом мы должны сделать одно дело, – заявил Сергей. – Есть у вас надежные люди в Питере, способные провести короткое следствие?

– У нас вся редакция сыском занимается, – усмехнулся Горохов. – Всех на уши подняли. Мы даже имеем своих людей в ментуре. Так что информацию получаем из первых рук.

– В таком случае, они плохо о тебе заботятся.

– Ты думаешь, им легко будет меня вырвать отсюда? А потом, я не могу вернуться с пустыми руками. Пока я не достану главных террористов, я не успокоюсь. Наша задача – опередить Ершова, заткнуть ему глотку и вывести на чистую воду. Мы обязаны доказать свою правоту и показать всему честному народу, что жандармерия не правит нашим государством. И на них управа найдется. По третьему закону Ньютона – сила действия равна силе противодействия.

– Слишком много громких слов, Митя, – покачал головой Сергей. – Мир перевернуть тебе не под силу.

– Ты далек от этого и еще не знаешь, на что способна печать – свобода слова, средства массовой информации. Только нужно быть всегда готовым к отпору, а не искать оправданий, когда тебя придавили кирзовым сапогом. Вот в чем наша беда.

– Хватит митинговать, – махнул рукой Сергей. – Слушай, что ты должен для меня сделать. Меня интересует судьба жены моего штурмана, который погиб в горах. Одна гадалка мне сказала, что ее больше нет. Если так, то я с вами до конца. Далее. Меня интересует все, что касается моей семьи. Пусть твои ребята прокрутят эту работенку. Задание пустяковое. Но есть и более сложная задачка. Если они ее решат, то, возможно, что мы выйдем на след моих нанимателей.

– Что же ты молчал до сих пор?! – возмутился Астахов.

– Тут никаких гарантий нет. Но попытка – не пытка. Мне портреты фоторобота ничего не дают, так же как и вам. Я знаю их по именам. Фальшивым, конечно. Но имя женщины, той, которая играла роль стюардессы, я знаю точно. Ее зовут Вика. Именно она на нас вышла с предложением угнать самолет. Я и Ленька Стаценко вылетели из внуковского отряда пять лет назад. «Аэрофлот» перешел в частные руки. Требовалось послушание, нас превратили в пешек. Но это долгая история. Неугодных всегда выкидывали на улицу. Мы с Ленькой недолго продержались. Выступили с правдой, о которой ты мечтаешь, Митя. Не хотели мириться с порядками, воровством, взятками и бездарностью. Короче говоря, нам закрыли ход в большую авиацию навсегда. Я переехал с женой в Питер. Она коренная ленинградка. Жена познакомила Леньку со своей подругой, они подошли друг другу и тоже поженились. С работой нам не везло. Перебивались с хлеба на воду, если не сказать – нищенствовали. Сами виноваты, слишком много пили. Птицам с обрезанными крыльями плохо живется на земле. И вот однажды Ленка, жена Стаценко, предложила нам встретиться с ее боссом. Она работает секретаршей у одного дельца. Звать этого дельца Мирон Шатырин. Встреча состоялась в ресторане «Балтика». Мирон пришел с женщиной, которая представилась Викой. Красивая баба, сильная, властная. Ты, Дмитрий, ее видел. Та самая стюардесса с рейса 14-69. Посидели, выпили, и вдруг Вика говорит: «А что, мальчики, слабо вам сесть за штурвал и полетать часок-другой в воздухе?» Больная тема. Ленька даже обозлился. Мол, хреновые шутки. Но Вика не обращала внимания на нашу реакцию. Она холодно продолжала: «Есть люди, которым нужен самолет и летчики. Ваше дело в нужный момент сесть за штурвал и посадить машину в нужном месте. Авантюра высшего порядка. Свободы вам никто не гарантирует, если операция провалится. Но у моего предложения есть и заманчивые стороны. Если вы даете согласие, то каждый из вас получает аванс по двадцать пять тысяч долларов. В случае плохого исхода ваши жены с голоду не умрут. В случае удачи вы получите еще по пятьдесят тысяч зеленых. Итого, на кон ставится сто пятьдесят тысяч на вас двоих».

В то время мы могли думать только о деньгах. Все остальное воспринималось как романтика, приключение, но и ублажало наши амбиции. Угнать самолет у «Аэрофлота» – это ли не наслаждение для оскорбленной души! В итоге мы дали согласие. Правда, пока мы не получили деньги, мы не верили в предлагаемую сказку. Нам хотелось узнать больше, чем мы знали. В результате мы установили с помощью Лены, которая работала у Шатырина, что Вика замужем, а Шатырин – ее любовник. Он дарит ей дорогие подарки, сходит по ней с ума, выполняет все ее прихоти и готов идти за ней на край света. В конце концов мы получили деньги и нас ознакомили с планом. Посадка в ущелье была запланирована заранее. Мы провели все расчеты, корректировали план, суть которого мне по сей день неизвестна. И все это время мы имели дело только с Викой и Шатыриным. Других действующих лиц мы не знали. За день до операции, точнее, в десять вечера, к Ленке явился Шатырин. Вылет назначили на семь утра, а в пять за нами должна прийти машина. Он принес нам паспорта, билеты на рейс и форму. Мы ждали этой минуты каждый день и были готовы к старту, и все же фактор неожиданности имел место. Нам не доверяли. Утром мы едва не проспали. Нас разбудил шофер. Нас отвезли в аэропорт, и с остальной командой террористов мы познакомились, только когда самолет взлетел в воздух. Нам дали последние инструкции и кожаные куртки, под которыми лежали автоматы Калашникова. Остальное всем известно. Но больше всего нас удивило, что среди пассажиров Шатырина не оказалось, а Вика играла одну из главных ролей. Зададим себе вопрос: куда исчез Шатырин? Он знал обо всех деталях операции, но не участвовал в ней. Кто он? Руководитель? Шестерка? Подручный? Если твои ребята, Митя, сумеют найти его в Питере и взять под контроль, то он нас рано или поздно выведет на Вику. А там, где Вика, и остальные. Эта женщина может играть роль только лидера. Нас, разумеется, они бросили. По плану предполагалось, что в горах будет стоять машина либо снегоход. Но ничего там не было. И если вспомнить твою статью, то в самолете находилась бомба. Мы должны были погибнуть со всеми пассажирами и как свидетели уже не имели значения. Вот почему Вика работала с нами в открытую.

– Тут многое становится ясным, – сказал Горохов. – Нужно срочно звонить в Питер. Сейчас в редакции обвал звонков из Ставрополья. Проскочим, но лучше не рисковать. Нужен какой-то хитрый трюк. Что скажешь, Вадим?

Астахов ухмыльнулся.

– Когда речь идет об аферах, я тут же вспоминаю Женьку Метелкина и думаю: а что бы он сделал на моем месте? И кажется, я вижу такое решение.

Спустя два часа в одну из квартир позвонили. Дома оказалась только бабушка с внуком. Открыв дверь, она увидела приятного мужчину в голубом комбинезоне с чемоданом в руках. Второй молодой человек стоял со стремянкой на площадке между этажами и разглядывал распределительный ящик.

– Извините, бабуся, я с телефонной станции. Мы проверяем работу линии. Позвольте взглянуть на ваш телефончик.

Мужчина не вызывал никаких подозрений и был приглашен в квартиру. Он долго возился с аппаратом, предварительно соединившись с междугородней. Разговор вел второй, который подсоединил трубку к нужной размычке. Его соединили с Питером, и он в течение десяти минут давал указания и инструкции, после чего отсоединился, взял стремянку и спустился вниз. Второй также не задерживался. Поставив аппарат на место, он извинился за беспокойство и ушел.

Через пять минут монтеры сидели в военном «газике» по другую сторону улицы и наблюдали за подъездом, в котором проверяли линию.

Серая «Волга» подъехала через тридцать две минуты после их ухода. Четверо крепких ребят в штатском выскочили из машины и влетели в подъезд.

– Плохо работают, – констатировал Сергей.

– Но все же работают, – поправил Астахов и завел двигатель.

– Во всяком случае, мы знаем, как они работают. Есть смысл повторить эксперимент, но надо отъехать еще дальше от центра. Мне нужно сделать еще один звонок.

Машина медленно тронулась с места.

Таким образом, в течение часа они объехали еще две квартиры и сделали все необходимые звонки в Санкт-Петербург.

– Что будем делать дальше? – спросил Сергей.

– Задание в Питере приняли. Результаты мы получим не раньше чем через сутки. Нужно лечь на дно, – сказал Горохов.

– А как же быть с Метелкиным и Любкой Литовченко? – забеспокоился Астахов.

– Придется совмещать. На окраине города бросим машину. Через кордон на шоссе мы не проскочим. Нам надо пробираться в Ставрополь, обойти город северной стороной и выйти к Сосенкам. Лучшая для нас берлога – это дача полковника Железнова. Только там мы сможем пользоваться телефоном бесконтрольно. А сейчас надо позвонить Метелкину, и пусть он привозит Любку в Сосенки.

– А деньги? – спросил Астахов. – Метелкин за рубль удавится.

– У меня есть деньги, – продолжал Горохов. – Главный выделил пять тысяч зеленых, а мы истратили сотни четыре, не больше. Метелкин вне игры, он проскочит все кордоны. Таким море по колено. Куда больше меня интересует положение Скворцова и Кати Китаевой. У Екатерины Алексеевны большие связи, ее знает каждая собака. Много добра она сделала людям. На это и уповаю. Любой порядочный человек даст ей место под своей крышей. Надо предупредить Рудика и, не теряя времени, уходить, пока противник занят шмоном в квартирах и поисками монтеров. Переоденемся в военную форму – и вперед.

Забрызганный грязью, невзрачный «козлик» зарычал, и завертелись колеса.

 Невинномысск

Лесничий встретил их у реки. Это было случайностью, можно сказать, подарком судьбы. Катя Китаева и Скворцов заблудились после трех дней беспрерывного пути с ночевками в больницах, санаториях, деревнях. Они продолжали продвигаться на юг.

Скворцов не имел права рисковать жизнью жены депутата – одного из главных свидетелей и единственного человека, которому поверят. На себя и своих коллег он не рассчитывал. С журналистами особо не церемонятся, а Катя – другое дело, у нее авторитет.

По замыслу Скворцова, они должны выбраться к Невинномысску, что в пятидесяти километрах к югу от Ставрополя. Во-первых, там жил академик Лисовский, светило науки мирового масштаба, человек решительный, смелый, и только он один смог бы уберечь Катю и подключить Москву к разбирательству. Как-никак, а академик годом раньше получил орден из рук самого президента. Пожалуй, Лисовский был единственным человеком, кто не побоится Ершова, а тот, в свою очередь, не решится на него давить. Во-вторых, все поиски беглых репортеров и свидетелей велись в северном и западном направлениях – Краснодарский край и Ростовская область. Если кто-то и попытается вырваться из сетей, то югом не пойдет, там, кроме Кавказских гор, ничего не встретишь.

И все же они шли окольными путями, там, где нет широких магистралей, шумных городов и крупных населенных пунктов, где можно наткнуться на милицию или того хуже – на службу безопасности.

Лесничего не стали вводить в курс дела. Просто сказали ему, что заблудились, а тот и не очень-то любопытствовал. Катю Китаеву он знал. А кто ее не знал? Медицина, экология, благоустройство заповедной зоны и все, что связано с флорой и фауной края, лежало на ее плечах. Она старалась и тем самым сыскала себе большой авторитет и уважение у всех, кто заботился о земле и воздухе, животных и растениях, о больных и беззащитных.