Текст книги "Кровавый круг"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Вот к центральному входу подъехала серая «Волга» и остановилась у троллейбусной остановки. Из машины вышел мужчина и направился через дорогу к воротам. В машине остались еще двое.

Вдруг Метелкин ахнул:

– Черт! Это же Золотухин, сукин сын! До сих пор мне бабки за слайды не выплатил. Ну, засранец…

Он схватился за дверную ручку, но вовремя опомнился. Сопровождающие Золотухина также вышли из машины и, не торопясь, направились в сторону парка. Тут же появилась еще одна «Волга», пристроилась к той, из которой вышел Золотухин, припарковалась к ней в хвост и застыла. Еще двое. Эти сидели в машине и не дергались.

У Метелкина пересохло в горле. Чутье ему подсказывало, что тут готовят фейерверк. Все бы ничего, но как бы его не засветили – слишком мало машин стоит у обочины. Риск – дело благородное, но жизнь за деньги не купишь.

Тут подъехала еще одна машина и встала за ним, едва не стукнув его развалюху по багажнику.

– Вот скотина! Только этого не хватало!

Метелкин оглянулся. Из-за руля вышла высокая длинноногая блондинка и гордой походкой направилась к центральному входу.

– Боже, так это же Кума! Днем, и на ногах! Неужто конец света на носу?!

Метелкин знал всех валютных проституток или почти всех. Когда требовалось нарыть компромат на какого-нибудь дуралея с верхних этажей власти, Женечка подкладывал к ним в постель «ночных бабочек» и делал фотографии с помощью «окошек», «замочных скважин» и прочих уловок. Это и позволяло ему иметь свободные деньги в кармане. Но сейчас он об этом не думал. Кума приехала в парк средь бела дня, да еще на задрипанной «девятке» и в дешевом плаще. Сплошные чудеса!

Он упер объектив в рулевое колесо и следил за Кумой.

Первый кадр он сделал, когда Кума подсела к Золотухину на скамейку.

Захлопали дверцы машин, и Метелкин вздрогнул.

– Началось!

Из «Газели» вышли четверо мужиков, держа под руки Арсена. Сердце у Метелкина ушло в пятки. Арсена повели к западному входу. Следом открылись задние створки фургона «Продукты». Четверо амбалов повели Степу Бездомного к восточным воротам.

– Мать честная! Очная ставка на природе!

Он вспомнил про фотоаппарат и прильнул глазом к видоискателю.

Когда к Золотухину подсела красотка с пышными формами, он догадался, что Люба прислала курьера. Все правильно, он в ней не ошибся. Не такая дура жена Литовченко, недаром она такого доку держит в руках. Лерка у своей бабы по проволоке ходит под хлопки кнута.

– Ну что, будем знакомы, – сказала блондинка.

– Нет времени на мелочи, – процедил он сквозь зубы.

– Господи, какой вы нетерпеливый! – Она улыбнулась.

– Когда за тобой следят со всех сторон, то надо принимать разумные и быстрые решения.

– Ловкач. Так вы знаете о слежке?

– Ближе к делу.

– Идемте в мою машину.

– Если она там, то мы все испортим.

Блондинка открыла рот.

– Послушайте, вы меня поражаете. Вы в сотню раз умнее своей жены.

– К сожалению, так. Таких, как Любанька у Валерки, не каждый день встретишь. Но ей надо уносить ноги. Вас отпустят, как только поймут, что вы не она, – вряд ли они видели ее в лицо.

Блондинка выпучила глаза.

– У вас с головой все в порядке?

Золотухин уже не думал о ней. Он видел то, на что любой посторонний взгляд не обратит внимания. Прямо к ним направлялись три группы. С запада шел Арсен с тремя охранниками, с востока – Бездомный с четырьмя головорезами, а с центрального входа приближалась группа оперативников.

– Эй, красавчик, что вы молчите? Язык проглотили?

Проглотить язык Золотухин не мог, но дар речи потерял моментально.

Стрельба открылась с такой интенсивностью, что никто ничего не видел перед собой. Впрочем, видеть и необязательно. Стреляли холостыми патронами, чтобы не перебить своих, а вот снайперы видели все. Один убил Арсена и Золотухина, другой – Бездомного и блондинку. На всякий случай уложили еще двух прохожих, а трех оставили в живых как свидетелей.

Метелкин сделал семь кадров, на восьмом его толкнули с такой силой, что он выронил фотокамеру из рук.

Стоявший сзади «Жигуленок» его таранил, пока не заглох. За рулем сидела еще одна баба, которой он не видел раньше. Он помнил, что Кума приехала одна, а тут…

А тут он не успевал соображать. Взбешенная тигрица выскочила из машины и прыгнула в его «Таврию» на переднее сиденье.

– Поехали! Быстро!

– Куда?

– Прямо! Ты знаешь, где прямо?

– Не понял!

– Поехали, мать твою!

– Понял.

Единственный оперативник, который видел в лицо Любу, выскочил из парка с пистолетом в руках в тот самый момент, когда белая «Таврия» сворачивала в переулок в квартале от разбитой «девятки».

Когда на место происшествия приехала милиция, в парке остались только трупы и несколько живых, которых с трудом оторвали от земли. Они и по дороге в отделение все еще прикрывали голову руками и, постукивая зубами, трясли подбородками.

 Минеральные Воды

Самолет рейсом из Петербурга приземлился вовремя. Мужчина, сошедший с трапа на ставропольскую землю, прошел на площадь. Он отличался от остальных пассажиров тем, что никуда не торопился, не бегал в поисках такси и не стоял в длинной очереди на автобус. Он просто прогуливался вдоль автостоянки и изредка поглядывал на часы. Через несколько минут к нему подбежал мальчуган лет двенадцати и, дернув его за рукав куртки, сказал:

– В конце стоянки стоит военный «газик», там вас ждут.

Мужчина осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, куда его направляют, затем кивнул и уверенной походкой зашагал в дальний конец автостоянки.

За рулем «газика» сидел военный в майорских погонах. На секунду мужчина оторопел, но вдруг улыбнулся и взялся за дверную ручку.

– Привет, Горохов. Тебя не узнать. Куда делись твои знаменитые усы, курчавый хвост? Откуда форма?

– На эту тему можно написать целый роман, Гоша, а не просто статейку. Какие новости в Питере?

– Хреновые, – ответил Гоша, устраиваясь рядом с водителем. – Тебя объявили в розыск, и прокуратура завела на тебя дело. Один из обиженных тобою высоких чиновников написал прокурору заявление. Требует привлечь тебя за клевету.

– Как у них все ловко получается! Прямиком в прокуратуру прет, а та принимает заявления. Тут дураку понятно, под чью дудку они пляшут. Любая прокуратуpa такого жалобщика отправит в суд. Это дело суда – разбираться, где клевета, а где правда.

– Главный уже переговорил с несколькими адвокатами, но те желают разговаривать только с тобой. Если ты не предоставишь фактов, то дело кончится плачевно. Прокуратура себе уже нашла оправдания, тебя обвиняют в межнациональной розни и черт знает что еще шьют. Стопроцентный политический заказ. Редакции ставропольских газет телефон оборвали. Звонят без передышки. У них прошла пресс-конференция с чекистами, но они хотят все знать из первых рук.

– Это хорошо. Все звонки проконтролировать очень трудно.

– В каком смысле?

– В том, что междугородняя линия стоит на контроле. Они хотят таким образом меня вычислить. Вот поэтому тебе придется сюда мотаться по два раза в неделю.

– Мне уже все объяснили. Но ты должен понять, Митяй, на газету давят. Очень серьезно давят. У нас нет конкретных фактов, подтверждающих твои статьи. Мы голые. Надолго нас не хватит.

– А список пассажиров?

– Ребята обошли всех родственников. Правда, нам удалось откопать имена только тринадцати человек, но тем не менее ни одного положительного результата мы не получили. Все в один голос утверждают, что их родня прекрасно добралась до Минвод и они разговаривали с ними по телефону. Ни слова о катастрофе, ни звука о террористах. Как говорится, кругом шестнадцать – и никаких гвоздей.

Горохов взял с заднего сиденья пакет и передал коллеге.

– Тут аудиокассеты, все, что я записал на диктофон. Когда послушаете, вам все станет ясно.

– Но это же не доказательства. Чтобы сделать экспертизу голосов, нужны человек и живой голос для сравнения, а пассажиров нет.

– Будут. В пакете две новые статьи и адрес воинской части, где содержат всех пассажиров. Руководит операцией полковник ФСБ Ершов Константин Иванович. Про воинскую часть пока лучше помалкивать, иначе всех из нее вывезут. Нужно найти способ проверить воинское подразделение неожиданно, как снег на голову.

– Ты веришь в такую реальность?

– Вас там много. Думайте. А я волк-одиночка, обложенный со всех сторон красными флажками. Один неверный шаг – и пропасть. А теперь давай вернемся к телефонным звонкам. Будут звонить из Ставрополя, просите всех перезванивать через каждые три часа. Междугородняя линия должна быть раскалена добела. Это даст мне возможность втиснуться в общий поток. Я назову свой пароль. Ну, скажем, назовусь каким-нибудь Альбертом Кукушкиным. Но это на самый крайний случай.

– Вот что, чуть не забыл. Среди общего потока был один странный звонок. Голос немолодой, скорее, старческий. Звонивший старик оставил несколько телефонов и продиктовал время, когда звонить. Он уверенно заявил, что эти телефоны не прослушиваются и через него можно держать связь.

– Из какого города он звонил?

– Поселок Сосенки. Больше он ничего не сказал. Мы смотрели по карте, но ничего не нашли.

– Я знаю, где это. Там живет депутат Китаев. Человек в здешних краях очень популярный. Я возлагаю на него большие надежды. На такого и ФСБ не решится наехать. Слишком яркая личность.

Гоша достал листок и передал Горохову.

– Вот телефоны старика.

– Странно, Китаев – молодой мужик. Ладно, выясним. Теперь по поводу свидетелей. Жаль, что вы нашли только имена тринадцати пассажиров. Но, так или иначе, эти люди где-то работают. Нужно выяснить, где, и наверняка кто-то не вышел на работу. Некоторые выезжали на Кавказ на день-два. Свадьбы, похороны и так далее. Второй момент. Куда делся самолет? Почему вы об этом не подумали? Он лежит в ущелье, засыпанный снегом. Но он же числится за какой-то компанией. Можно списать сломанный стул, но не лайнер стоимостью в несколько сот миллионов долларов. У него есть бортовой номер и должен быть хозяин.

– Ты знаешь бортовой номер?

– Знал бы, где упасть, соломки постелил бы. Всего сразу не сообразишь. Но есть еще и пропавший экипаж. Почему вы летчиков не берете в учет? Их тоже содержат в воинском изоляторе. Командира зовут Борисом Евгеньевичем Тумановым, фамилия второго пилота Баландин, имени не знаю. Для начала надо выяснить, на каком самолете они летали. Бортовой номер. Ну а потом выяснить, куда подевались самолет и экипаж. Конкретные люди. Но этот козырь нужно держать в рукаве. И еще. Среди пассажиров находился контр-адмирал Кротов Андрей Яковлевич. Служит на Северном флоте. Личность заметная – такого в мешке не спрячешь, а кроме того, он просто порядочный мужик.

– Это уже что-то. Эх, Митяй, заварил ты кашу, а теперь всем нам на уши становиться приходится. А кто текучкой заниматься будет?

– Все, Гоша. Мне пора. Приедешь в следующий понедельник этим же рейсом.

Гоша отправился в зал ожидания, а Горохов вернулся в город. На старенький «газик», за рулем которого сидел майор в полевой форме, никто не обращал внимания. Он и Астахов старались не выходить из машины, они даже в ней ночевали. Слоняться по городу слишком опасно. Можно нарваться на патруль, а с документами у журналистов не все в порядке, если точнее, то их вовсе не имелось.

Астахов ждал своего напарника в полуподвальной шашлычной на окраине города – местечко тихое, неприметное, с добротной кухней и безликими официантками, от которых постоянно несло перегаром.

Пока Горохов мотался в аэропорт на встречу с курьером, Астахов знакомился с материалами местной прессы и прочитывал каждую газету от корки до корки.

Горохов подсел к приятелю за столик и начал с жадностью поглощать сациви.

– Докладывай, Вадик, какие новости?

– Хуже не бывает. – Астахов выбрал из кучи одну из газет и развернул ее. – Вот статейка с третьей полосы. С виду ничего особенного. Обычная криминальная разборка в центральном парке Краснодара. Средь бела дня бандитские авторитеты враждующих кланов города устроили перестрелку. За сферы влияния в городе ведут борьбу самые влиятельные группировки, и они обнаглели до такой степени, что устраивают бойню в разгар дня, не думая о последствиях и мирных гражданах. Так, под град бандитских пуль попали семеро случайных прохожих. Трое получили незначительные ранения и находятся в больнице под присмотром особого подразделения милиции, а четверо погибли. Среди убитых достойные граждане города. Пули не пощадили главного редактора газеты «Кубанские известия» Золотухина Виктора Семеновича и жену главного редактора скандальной газеты «Ставропольский вестник» Литовченко Любовь Петровну.

Астахов отбросил газету в сторону.

– Ты понял, Митя, чем тут пахнет?

Горохов застыл с вилкой у рта.

– Но почему она, а не Валерка?

– Ему другую участь заготовили.

Астахов вынул из кучи еще одну газету.

– Здесь некролог на Золотухина. Разборка происходила позавчера. А во вчерашней газетенке «Ставропольская правда» есть маленькая заметка о смерти Валерия Литовченко. Он умер у себя дома. Соседи по лестничной площадке почуяли сильный запах газа и вызвали пожарных. Вскрыли дверь, окна. Все краны газовой плиты открыты, Валерка лежал на диване мертвым. В пишущей машинке нашли предсмертное письмо, где он слезно клянет себя за ту ложь, которую его вынудили напечатать в газете о гибели лайнера и несуществующих террористах. Он понял свою непоправимую ошибку и решил добровольно уйти из жизни, потому что не способен, как честный человек, нести на своих плечах крест лжи и коварного обмана своего друга. Тут говорится о тебе. Ты его заставил, убедил, обманул и подвел под смертельную черту. Но он – главный редактор, а посему ответственности с себя не снимает. Вот такие, брат, дела! Пока они нас всех, как щенят, не передушат – не успокоятся.

Наступила долгая томительная пауза.

– Что делать будем? – спросил наконец Астахов.

– Ты как хочешь, но я пойду до конца. У меня нет выбора. Либо я докажу всем свою правоту, либо зря прожил тридцать три года на земле.

– Вряд ли я смогу себя уважать, если отойду в сторону в ответственный момент, – тихо сказал Астахов. – Нам надо уходить из города.

– Знать бы, в какую сторону, – пробормотал Горохов. – Без свидетелей мы ничто. Ольгу в учет не возьмут, а Рудик сам в розыске. Это не козыри.

– Для начала я позвоню в Краснодар. Есть у меня там дружок закадычный Женька Метелкин. Журналист паршивый, но проныра тот еще. Он все про всех всегда первым узнает. По своей методе работает. Этим и живет. Про перестрелку в центральном парке он должен знать больше других, иначе он не Метелкин.

– Уже что-то. У меня тоже телефончик есть. Какой-то таинственный старик из Сосенок Ставропольского края в Питер звонил.

– В Сосенках живет Китаев – тот самый депутат, к которому Рудика отправили с Ольгой. И Скворцов туда поехал. Только звонить из разных мест надо.

Горохов встал, но тут же сел на место.

– Ты что, Митяй?

– Сиди тихо. Глянь-ка на входную дверь шашлычной.

Астахов повернул голову.

– И что? Мужик какой-то. Столик ищет.

– Этому мужику цены нет. Надо выждать. С ним дружок должен быть. Обоих разом накроем.

– Ты сам-то понял, что сказал? Он один нас с тобой мизинцем по столу размажет, а с дружком и вовсе…

– У нас преимущество. Им шум не нужен.

– А нам нужен?

– Но они об этом не знают. Я майор, ты капитан, и выход здесь только один. Нет, шума не будет. Все по-тихому решим, если к делу с умом подойти. Видишь – сел в самый угол. Светиться не хочет.

– А мы с тобой по центру сидим, да? В таком же углу, только с противоположной стороны. Но, может, ты объяснишь, в чем дело? Рожа у мужика знакомая.

– Созреваешь! Я его в тысячной толпе узнаю. Это один из террористов. Летчик, с которым я возле сортира в самолете столкнулся.

Астахов достал из кармана фотографии и разложил на столе.

– Этот?! Точно! Как пить дать – он! В наглую разгуливает. Но как он сюда попал?

– Аэропорт рядом. Ему нужен самолет.

– Может быть, и остальные здесь? Их же пятеро.

– Хоть сотня. У нас выбора нет. Такой шанс дается раз в жизни.

– Послушай, Митяй, а заказ ему на одного принесли. Дружок где-то затерялся.

– Сделаем так. Ты встань у входной двери, а я подойду один. Пусть он думает, что нас здесь много и у него нет отхода. Состряпай грозную рожу и не своди с нас глаз. Мол, стоит тебе свистнуть – и сюда весь полк ворвется. А меня он, точно, не узнает.

Сергей Бороздин доедал харчо, когда заметил подходившего к его столику майора с коротким ежиком на голове. Неприметный тип, если не считать лукавую ухмылку, будто сорвал банк в первый раз в жизни.

– Вы позволите присесть на пару минут?

Бороздин кивнул на соседний стул. Горохов сел.

– Наш разговор может идти в двух направлениях, – беря быка за рога, начал репортер. – Первое заключается в мирной, спокойной, но плодотворной беседе. Второе направление меня устраивает меньше. А вам оно и вовсе не понравится. У входа, если видите, стоит капитан, а на улице небольшая, но армия из толковых ребят. Это на случай вашей неадекватной реакции.

Бороздин взглянул на капитана, но, как понял Горохов, не испугался, а продолжал есть харчо.

– Ближе к делу, майор. После того как я доем второе, у меня на вас не останется времени.

– Ваше время теперь буду распределять я.

Горохов разложил перед летчиком фотографии.

– Эти люди – опасные террористы, их разыскивают все силовые структуры, не исключая армии. Ваша физиономия красуется среди них. Кажется, вы тот самый смельчак, которому удалось посадить самолет в Ущелье Ведьм, а потом вы сбежали.

– Ну и чем вы собираетесь пугать смельчака? Вызывайте свою армию.

– Не хотелось бы.

– Тогда говорите по существу. Слишком длинный припев. А что касается самолета, то я слышал уже эту басню. ФСБ утверждает, что история с самолетом придумана одним психом из Санкт-Петербурга. Если учесть, что я уроженец Питера, то хотел бы вам заметить, что прочитываю все газеты от безделья, так как являюсь безработным. И вот что удивительно: вы очень смахиваете на того психа. Вам бы усы наклеить – и получится точная копия Дмитрия Горохова, который, кстати сказать, тоже где-то в этих краях скитается. Известный болтун тоже попал на фоторобот. Или я что-то путаю? Или мы оба что-то путаем?

– Где ваши сообщники, пилот?

– Меня зовут Сергей, уважаемый господин Горохов. Что касается сообщников, то я сам не прочь отыскать их. Мой друг Леня Стаценко погиб. Как считает одна мудрая старуха, его отравили. Меня тоже. Но я выжил благодаря расстройству желудка. Другими словами, меня пропоносило, а Ленька имел хороший желудок. Так что террористы и нас и вас кинули.

– А ты знаешь, Сергей, если моим статьям не поверят, то погибнут ни в чем не повинные люди. Пассажиров держат в резервации, свидетелей убирают одного за одним. Власти не хотят раздувать скандала в мировом масштабе, им проще стереть с лица земли рейс 14-69 и всех, кто знает о нем правду не из газеты. Нет рейса, нет самолета, нет пассажиров и нет скандала. Даже тех, кого я втравил в эту историю, уничтожают с циничной жестокостью. В Питере идет травля. Они ни перед чем не остановятся. Жизни пассажиров висят на волоске. Я ничего не могу поделать, пока не найду главных зачинщиков трагедии и не получу их признания.

Сергей доел шашлык и, отодвинув тарелку, закурил.

– Заполучить их признания тебе вряд ли удастся. Они даже с тобой возиться не будут, а пошлют тебя к черту. И ты останешься у разбитого корыта. Так что придумай что-нибудь поумней. Ну а если говорить обо мне, то у меня с ними свои счеты. Я сделал все, чтобы пассажиры остались живы. Вряд ли я смогу им еще чем-нибудь помочь. Но одно я могу тебе сказать с уверенностью: мои показания ты получишь, но только после того, как мы найдем господ террористов. Многого я о них не знаю, но кое-что мне известно.

– Ты помнишь бортовой номер самолета?

– Конечно. Это не секрет.

– Отлично. Мне нравится твое предложение. Итак, наша армия пополнилась еще одним бойцом.

Сергей усмехнулся, глянув на грозного капитана, стоявшего у входной двери.

– Если вы вдвоем составляете армию, то втроем мы уже фронт. И какова же наша стратегия, генерал?

Горохов оглянулся и поманил рукой Астахова. Тот облегченно вздохнул: «Кажется, сговорились. Ай да Митька, ай да молодец!»

 Санкт-Петербург

Больше суток в Управлении внутренних дел кипели страсти. С появлением следователя из прокуратуры все изменилось. Многие считали, что Трифонов слишком много на себя берет. Он даже не счел нужным познакомиться с генералом Лебедкиным, и тот вынужден был сам посетить Трифонова, как какой-то чиновник-проситель, и повод для этого нашел унизительный – показать Трифонову отведенный для него кабинет. Лебедкин слыл человеком тактичным, без особых амбиций и не обижался на полковника за то, что у него не хватало времени на придворные церемонии. Генерал деликатно попросил следователя, как тот освободится, заглянуть к нему и рассказать о достигнутых результатах. Однако Тишайший – как звали Лебедкина за глаза – не торопил Трифонова и добавил, что готов сделать все от себя зависящее, чтобы помочь расследованию.

В кабинет Трифонова постучали, и на пороге появился лейтенант Ростовцев. Тут уже находились капитан Куприянов и подполковник Комарницкий.

– Ну вот, Александр Ваныч, привезли карту из института. Они восстановили по копирке схему и сделали для нас оригинал местности. Ваши догадки оправдываются: кто-то нам ставит палки в колеса. По карте понятно, что схема, составленная в доме Чайки, не что иное, как Ущелье Ведьм Ставропольского края.

Ростовцев расстелил схему и карту на столе. Все сгруппировались и склонились над чертежами.

– Крестом обозначен пансионат «Горный», – начал комментировать Куприянов. – А Спящий Барс – не что иное, как гора в начале ущелья. Крестик стоит на протоке реки. Тут все понятно, кроме главного. Чем эта местность Ставрополья могла привлечь Эдуарда Чайку, его сына и Викторию Карамову?

– Из населенных пунктов здесь ничего не значится, кроме пансионата, – продолжал Комарницкий. – Интересно и другое. Мало того что Чайка рисовал эту схему, но она очень интересовала и того беспалого, который подкладывал копирку под клеенку и заряжал «жучки» для прослушки.

Трифонов снял трубку внутреннего телефона.

– Ткаченко, срочно запросите областную милицию Нижних Дроздов Ставропольского края. Выясните обстановку и попросите прислать нам факс со сводкой происшествий за последние десять дней. Тот же запрос отправьте в пансионат «Горный», который расположен в том же районе. Со сводками – тут же ко мне.

Трифонов бросил трубку.

– Я, конечно, понимаю, что вы люди занятые и вам не до газет, господа офицеры. Но я не могу не вспомнить о серии статей из «Петербургского колокола», где популярный журналист Дмитрий Горохов описывает невероятные события. Похищение самолета, его вынужденная посадка, бомба, террористы и так далее. В статье сказано, что самолет приземлился в Ущелье Ведьм. А если это правда?

– Но, Алексан Ваныч, – удивился Ростовцев, – в Пулкове нам дали официальный ответ, что ничего подобного не происходило с рейсовыми самолетами. А прокуратура города завела уголовное дело на Горохова за клевету, и теперь еще готовят новое дело. Как ему верить?

– Я все знаю. Странно, что прокуратура взялась за это дело. Но я постараюсь выяснить, в чем тут хитрость. Подумайте о другом. Фоторобот на Чайку и остальных составлялся в УВД Ставрополя, и это они подавали заявку на федеральный розыск, но забыли указать причины. Забывчивость? Исключено. Без причины такие заявки не принимаются. Для федерального розыска нужны очень веские аргументы. С такими делами нужно разбираться на месте. Есть связь с самолетом или нет, это не самое важное. Мы знаем главное – Чайка с семьей ухищренным способом покидают Петербург, не создавая шума, и вдруг он рвется на эстраду, как периферийная звезда, стараясь приковать к себе внимание. Никакой логики. А тут еще непонятный туман, который создается искусственно, дымовыми шашками. Преступник кричит о себе во весь голос, а кто-то старается отвлечь он него внимание и прикрыть.

На столе зазвонил телефон. Трифонов снял трубку.

– Товарищ полковник, пришел ответ из Москвы. Книгу «Голубой период Пикассо» в библиотеке Некрасова брал Илья Романович Сироткин. Она числится на его абонементе. Выдана пятого февраля.

– Спасибо.

Трифонов сел на стул.

– Еще один сюрприз. Но Сироткин – безобидный художник. Как он мог своим появлением спугнуть Чайку?

– Сироткин? – переспросил Куприянов.

– Он самый. Вспомнил?

– В деле Ветрова он проходил как любовник Вики Карамовой и сосед Ветрова. Кажется, его тогда ранили в руку. Стрелял в него сообщник Вики. Но она же посадила его на иглу, и парня упекли в больницу.

– Это еще не все. История имеет более глубокие корни, почти тридцатилетней давности. Четверо дерзких парней ограбили инкассаторскую машину, но вместо денег им досталось золото. Это произошло в семьдесят втором году. Мальчишеская глупость и сказочная удача. Все четверо работали инкассаторами в банке. Ветров, Чайка, Сироткин и Родионов. Потом они отрезвели и испугались. Один из них, самый хитрый, решил избавиться от сообщников и свидетелей. Хитрецом был Эдуард Чайка. Но, когда всплыла правда наружу, все выглядело не так просто. А мальчуган, сын Сироткина, которому было в то время десять лет, решил, что его отца убил Чайка. Просто зловещую роль сыграла яркая куртка. Сын видел, как погиб его отец. Так что у Ильи Сироткина есть серьезные основания отомстить Чайке за смерть отца. Год назад история с золотом вновь выплыла. За ним охотилась Вика Карамова. Это она втянула Илью в поиски, но его золото не интересовало. Он грезил желанием отомстить за отца, не понимая, что Вика решила от него избавиться. К сожалению Вики, Сироткин остался жив, но пулей ему оторвало палец. Так что, как мы видим, и к этой женщине у Ильи Сироткина есть серьезные претензии. У Сироткина было достаточно времени, чтобы обдумать план своей мести. Но, сказать честно, я не верю в его талант мстителя и кровожадного убийцы. А это значит, что он действует не один.

– Плохо соображаешь, лейтенант. Это Илья Сироткин получил план Чайки из-под копирки. Успел ли он им воспользоваться – это другой вопрос. Все зависит от времени. За сколько дней или недель до исчезновения Чайка рисовал схему? Не исключено, что Сироткин устроил им сюрприз в ущелье, если имел план семейства загодя. Но мы не гадалки, а сыщики, и наше дело проверять и верить только фактам.

В кабинет вошел лейтенант Ткаченко с листом бумаги.

– Товарищ полковник, пришел факс из Нижних Дроздов. Пятнадцатого марта в Ущелье Ведьм найден труп мужчины. Смерть наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Следствие ведет милиция пансионата «Горный» совместно с облотделом Нижних Дроздов. Имя убитого установлено: Кирилл Жадов, уроженец Новгородской области.

Куприянов ударил кулаком в ладонь.

– Еще один подручный Чайки! Он же работал шеф-поваром в ресторане Эдуарда Чайки. Мы год назад так и не смогли его расколоть, и его освободили за недоказанностью обвинения. Верный пес Рыжего.

– Ты прав, Семен. Чайку-старшего именовали Рыжим. Как я думаю, следы в ущелье уже остыли, но и здесь нам делать нечего. Я выезжаю в пансионат «Горный», со мной поедет Куприянов. Ростовцев отправляется в Москву. Судя по всему, свое мероприятие Илья Сироткин начинал именно из столицы. Ищите его концы там. Подполковник Комарницкий остается в Питере и параллельно с Ростовцевым прослеживает путь Сироткина в нашем городе. Ваша задача, Борис Георгиевич: найти ту самую точку, где перекрестились дорожки Сироткина и Чайки. На все про все не более двух суток. Дополнительную нагрузку мы будем давать вам с мест пребывания. Боюсь, клубочек покатился. Теперь только поспевай.

Вновь зазвонил внутренний телефон. Трифонов взял трубку. Дежурный по управлению доложил:

– Товарищ полковник, с вами хочет поговорить майор ФСБ Виноградов.

– Пусть поднимется, я его приму. – Положив трубку, Трифонов сказал: – Куприянов, топай к генералу и оформляй командировку. С отчетом я зайду к нему позже. Ростовцев, постарайся выяснить все, что можно, о Дмитрии Горохове: где он и что ему инкриминируют. А у вас, Борис Георгиевич, и так забот хватает. Заданьице не из легких. Пока все. Работайте.

Кабинет опустел ненадолго. Вскоре в нем появился молодой интересный мужчина, немного застенчивый, что несвойственно офицерам ФСБ. Он представился Олегом Петровичем Виноградовым и присел на стул после приглашения.

– Я слушаю вас, Олег Петрович, – тихо заговорил Трифонов.

– Извините, Александр Иванович, за некоторую уклончивость, если вы таковую заметите, но наш отдел работает над делом особой важности и секретности. Пусть вас не смущает моя назойливость, а с другой стороны, некоторая скрытность.

– В этом наша трагедия, майор. Все мы занимаемся одним делом, но подходим к нему с разных сторон. Знаете басню Крылова про то, как Лебедь, Рак и Щука пытались столкнуть с места воз? Пока мы будем работать в этом ключе, воз не сдвинется с места.

– Я все понимаю. Но не мы с вами устанавливаем правила.

– Что вас интересует?

– Ваше управление получило фоторобот на пятерых преступников. Мне известно, что ваш отдел принял дело в производство и вы знакомы с этими людьми.

– Понятно. Значит, фоторобот составляло ваше ведомство и это вы напустили тумана вокруг неких преступников, которые ни в чем конкретно не обвиняются. Так, молодой человек, у нас разговора не получится. Баш на баш. Рано или поздно я этих людей найду, но вы их не получите. Не уверен, что вы успеете меня опередить. Чем вам насолили эти пятеро?

Виноградов немного помолчал, потом улыбнулся.

– С вами нелегко идти на контакт.

– Я не терплю темных углов и игры в одни ворота. Либо сотрудничество на равных, либо колупайтесь сами. Ваш ход, майор. Время ограничено.

– Хорошо. Как руководителю оперативно-следственной бригады я вам могу доверять, но только вам.

– Считайте, что я принял ваши условия, хотя и ежу понятно, что со мной работает бригада, как вы сами сказали.

– Эти пятеро угнали самолет. Сегодня наше правительство считает невозможным показать всему миру свою слабость перед террористами, в то время как в Чечне идет война. Если мы не способны справиться с кучкой бандитов, то как мы сможем навести конституционный порядок в одной из республик?

– Я не политик, а сыщик. Вы хотите сказать, что статья, написанная Гороховым, не вымысел, а правда?

– При чем тут статья? – Виноградову не удалось сделать удивленный вид.

– При том, что эти пятеро летели в том самолете.

– Значит, я вас недооценил, Александр Иванович. Вы знаете больше, чем мы предполагаем.

– У меня профессия всезнайки плюс опыт и тридцатилетний стаж. Ведь это вы ко мне пришли, Олег Петрович, а не я к вам.