Текст книги "Героин"

Автор книги: Михаил Маковецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

– А ты, Аптекарь, ректальный ты отоларинголог, моё духовное падение не анализируй. Лучше скажи что-нибудь в утешение. Или хотя бы пристрели из гуманных соображений, а то башка раскалывается. Вместо того, чтобы с особым цинизмом наблюдаешь за моим человеческим горем.

– Ничего, ничего. Это свидетельствует о твоей косности и недалёкости, а так же профилактика простатита мозга, тебе только на пользу пойдет. Следующий раз думать будешь, прежде чем предпринять что-то.

– А, Елена Юрьевна, Статуэточка ты моя родимая. Я тут с повелителем твоим, Аптекарем, о пустяках всяких болтаем, а я давно у тебя вот что хотел спросить: «Когда у тебя при беге сиськи прыгают, ты что чувствуешь?»

– Что, пожилой следователь, начала сказывается тяжесть половой жизни в браке с мусульманкой? Гадости начали говорить посторонним женщинам, выпивать запоями? Уже и головы за тазиком не видно. Как вы убоги, сударь! Я в печали.

– Рвота ночью у меня была. Поэтому и тазик поставил. Можно было и не заострять.

– Мне просто больно смотреть на братание двух алкоголиков. Мой Аптекарь в последнее время тоже начал тяготеть к обильной выпивке.

– Ишь ты, заботливая какая. Раненый сыч нашёл своего хозяина, и не меньше. Семейная проституция – ключ к успеху.

– Это ты на что намекаешь? Или тебя наши методы работы не нравятся? Я хочу вам сказать, пожилой следователь, что ваше падение в бездну мата, извращений и скрытой похоти нарастает. Но, в любом случае, не надо меня демонизировать. Я обычная баба с невыразительной половой жизнью. Не смотря на все старания Аптекаря. Даже обидно, что он свое либидо так попусту растрачивает. «Гремя ведром пришла доярка, неподмытая бабища с глупым лицом и запахом изо рта», – слыхали про такое? Так скоро это будет обо мне.

– Ты что же, Елена Юрьевна, свей половой жизнью не удовлетворена? И что значит «неподмытая»? Как говорил мой командир отделения, правда по поводу и без повода: «Леди женского пола характерно никогда не пахнут». А, кроме того, народная мудрость гласит, что у меня член лечебный.

– Пожилой следователь, а в глаз?

– Я уже боюсь. Позабавил ты меня, Аптекарь. И ах ты плут, ах плут, либидо свое не можешь применить по назначению. Ладно, ладно, не буду. Но и вы кончайте, наконец, ржать над слабоумием старого гуманитария-милиционера, ведущего беседы о прекрасном. Пошутить уже нельзя. Никакого снисхождения больному человеку. Ладно, в нашем споре ничья, я победил. А ты бы лучше, руководствуясь гуманными соображениями, рассольчику мне принесла. Кстати, а где моя Тамара?

– Сейчас поесть принесет.

– Вот это правильно, а то умные разговоры, да на голодный желудок, до добра точно не доведут. Кстати, об умных разговорах. Аптекарь, наведи художественный порядок, поставь в известность о текущем положении вещей.

– Нечего ставить, ничего не изменилось. По-прежнему Казахстан остается одним из основных маршрутов доставки афганского героина и опиума в Россию и Европу. В этом году через страну будет перевезено 70 % всех производимых в Афганистане тяжелых наркотиков – примерно 100–150 тонн в пересчете на опиум-сырец. Между Казахстаном и Афганистаном серьезно охраняемых границ как не было, так и нет. Как между Россией и Казахстаном. Оттуда же идет и поток препаратов канабиса. Дикорастущие конопля и хвойник занимают на юге Казахстана около 1,2 миллиона гектаров. Это в том числе и легендарная Чуйская долина с 130 тысяч гектар самой высококачественной конопли.

– Так что все, что мы остановили в России, это есть основной барьер, которые мешает работе наркопровода Афганистан-Европа.

– Выходит, что так.

– Да ты, Аптекарь, настоящий катакомбный географ, как я посмотрю. Шаровая молния ударила мальчика, и теперь он предсказывает курс Доу-Джонса. Да мы вместе с тобой еще таких дел натворим… Тут ведь главное – всегда придерживалась этики заключенных: не давать показаний на третьих лиц, не раскаиваться, помогать другим заключенным и не сотрудничать с тюремной администрацией. И тогда все будет нормально.

* * *

– Мое предложение отобедать все еще в силе, Капитан. Так что проходи, садись. И расскажи, что там с пожилым следователем происходит. И поподробнее, пожалуйста, не избегая слова «неприлично». А уж потом мы решим, что дальше делать, «раздвинув мозга ягодицы» как сказал поэт.

– Общение с олигофреном из глубинки забавляет. Это какой же поэт тебе сказал это, Олигарх?

– Рыжая, или не влезаешь со своими литературоведческими комментариями в разговоры взрослых дядей, или идешь спать.

– Как ты рожден был люмпеном – так ты люмпеном и ласты склеишь. Наивный чукотский юноша. Ай, не трогай меня! Все, молчу, молчу.

– Итак, Капитан? Говорят, пожилой следователь окончательно мозгами поплыл. Сидит дома, одел платьице и чепчик горничной, и танцует стриптиз с веником.

– Пожилой следователь ушел в глубокий запой. Согласно его же рассказу: «Просыпаюсь, голова раскалывается, сушняк страшный. Встаю попить воды, подхожу к крану. Возле крана зеркало. От зеркала разит перегаром, чайник не брит, а раковина в блевоте… Ушная…».

– Он так и на работу ходит?

– Какая работа! Чисто по-человечески его жалко. Он уже спился, скоро из дому потащит. У него и раньше запои были. Выдел я его втиснутого в такси усилиями четверых наших ментов, с окаменевшим лицом и бессмысленным взглядом. То был живой образ сатира направляющегося домой с ординарной вакханалии! Но таким как сейчас я его еще никогда не видел. Официально он болеет. Хотя старается держаться молодцом. Говорит: «Пиво плюс боржом, плюс коньяк, и на работу». Я его, болезного, на дому навешал. Пришел в качестве взволнованного сослуживца проведать ослабленного недугом отца-командира. И отец-командир, тяжело дыша перегаром, три часа травил меня дустом публицистических рассуждений и капризных обобщений. И лицом при этом был светел и одутловат. Пожилой следователь и трезвом виде может быть занудлив как заика-маразматик, но даже сто граммов выпитого делают его абсолютно несносным.

– Ого, даже Капитан стремиться выражать свои убогие мысли образно. Не мое ли это положительное влияние тут сказывается? Я тут как-то, скуки ради, прочитала протоколы ваших допросов членов ликвидационной бригады. Вот читаю ваш протокол, и что на себя обращает внимание: не одного смешного момента, полное отсутствие смысла, ноль эмоций. Очевидная второсортность всех умозаключений и выводов. За такой протокол допроса вам должно быть стыдно, Капитан. Не думаю, что в зале суда такому протоколу допроса будут аплодировать стоя.

– Аня, отстань. Никаких протоколов допроса в суде не читают. Даже если там есть смешные моменты. Тебе Олигарх приказал молчать, вот и молчи в тряпочку.

– Капитан, а ты давно в таджикских порнографических фильмах снимешься? Я недавно смотрела один. Фильм хороший, но ты там образ создал какой-то не выразительный.

– Рыжая хочет спать.

– Молчу, молчу. Уже и разойтись во мнениях с собой не позволяют, изверги. И кстати, если уж об этом речь зашла, Олигарх, а ты на мне женишься?

– А ты же говорила бесплатно! Женюсь, только ненадолго. Для более трагических решений я еще слишком малолетен.

– Ты страдаешь неизлечимым скудоумием и с годами твое состояние не улучшиться. Где ты найдешь такую как я, дурак?

– Ты меня вполне устраиваешь в качестве сексуально-скандальной рабыни. Зачем на тебе жениться? И потом, я с Капитаном веду серьезную беседу, а ты тут влезаешь с каким-то глупостями.

– Ах, как я была бы рада вас обоих видеть мертвыми! Я к тебе нечеловеческую ненависть иногда испытываю, Олигарх.

– Рыжая, а можно без этих идиотских ужимок? Ты хочешь, чтобы мы расписались? Завтра же все оформлю, пока ты не передумала.

– Нудный ты, Олигарх, и скудоумный. Как можно за тебя замуж выходить?

– Олигарх, выдержать с ней словесный бой невозможно, ты же знаешь. Можно, что хотя бы временно она не почтит нас своим присутствием? Отправь ее спать и давай, наконец, поговорим по делу.

– Что-то вы сегодня такие обидчивые, как кисейные барышни. Чуть что, сразу спать гоните. Олигарх, а это правда, что ты учился в ПТУ на банкира? А еще Антонина мне рассказала, что Капитан в детстве был изнасилован вич-положительным ишаком. Бедненький! Э-эх, блин, одни эпигоны кругом, одиночество гения некому разделить. И они ещё учат меня в носу не ковырять.

– Какая еще Антонина, рыжая?

– Подруга Саранчи. Я с ней вчера весь вечер проболтала. В клубе одиноких гениталий.

– Ладно, Капитан, давай закончим на сегодня. Тебе завтра на службу. И я, пожалуй, пойду, скрашу Анечке гордое одиночество ее гениталий. Ты же знаешь, постель без женщины становится просто кроватью! Впрочем, кому я рассказываю.

– Ну-ну, иди, спи. Только смотри, чтобы половой акт с пьяным пожилым следователем тебе не приснился. Что-то мне в его болезни подозрительное кажется, раньше он никогда работу не прогуливал. Смотри, Олигарх, как бы тебя пожилой следователь потом не стал умалять выпить стрихнина. Да и эта нацпомесь, Саранча, в последнее время проявляет какую-то странную активность.

– Расслабься, Капитан. Ты видимо не знаешь, что в старину мужской половой орган обозначался словом «уд». Отсюда произошли слова «удача» и «удалой». Так что я все правильно делаю.

* * *

– Слушай, пожилой следователь, а как ты объяснил свою отлучку на работе?

– Ушел в запой – не вышел на работу по болезни. Алиби железное. Правда бдительный Капитан все-таки навестил меня на дому, но я жарко дышал на него перегаром и минут сорок требовал чистосердечного признания. Но вопрос о том, уважает он меня или нет, так и остался открытым.

– Думаешь, не заподозрил?

– Людям надо доверять, Аптекарь. Особенно пьяным.

– Ну, допустим. А как прошла сама поездка?

– Поездка прошла на хорошо и отлично. «Уникум» Аркадия по настоящему уютен, могут же у нас, если хотят, создать атмосферу настоящего разврата для продуктивной встречи без галстуков, ох, могут. Хотя Аркадий и жаловался, что таких специалистов, как твоя Елена Юрьевна, уже нет. Мол, мельчает народ. В ответ на это я позволил себе угоститься жареной сёмгой с соусом тар-тар. Думаю, поступил правильно. За мыслью Аркадия ведь не уследишь, он постоянно полон новых идей. Сейчас вот, по просьбе Хомяка, при агентстве экстремального секса «Уникум» он кибуц православных штангистов организовывает.

– Аркадий, кстати, прав. Помню, тогда со мной работала полногрудая морячка. Морячкой, правда она еще тогда не была, но ее наполненные силиконом груди приводил в восторг истинных ценителей. Сиськи то у нее даже на глаз обалденно съедобные. Да и Офелия, до того, как стала подругой Ногтя, собирала на свой мазохистский аттракцион толпу потной публики. Чабанка, чабанка, а специалистка была высочайшего класса, ничего не могу сказать. Смотрели на нее затаив дыхание. Можно сказать, что мы втроем и создали славу агентству экстремального секса «Уникум». А Аркадий ваш просто хмырь микропенисный и сводник ректальный. Тоже мне, первопроходец экстремального секса. Кацманавт без крайней плоти. Без нас у него ничего бы и не получилось. А мы на одном энтузиазме работали, своими жизнями рисковали. Помню, со мной такая история однажды произошла. Аркадий как-то рекламный ролик задумал снять. Чтобы «Уникум» раскрутить. Назывался ролик «Нет традиционной сексуальной ориентации!». Центральный эпизод там такой был – половой акт с лошадью. В главной роли, естественно, я снималась. И поплатилась ягодицами за собственную невнимательность. Во время съемок ролика дрессированная лошадь чуть не откусила у меня часть ягодицы. Съемки ролика проходили в конюшне. Чтобы подружиться с лошадью, я взяла с собой на съемки свежую морковку. Именно морковка и стала причиной трагического инцидента. Я положила овощ в задний карман своих шорт и повернулась к лошади спиной. Бросив взгляд на мои ягодицы, благородное животное не смогло устоять перед соблазном, и… решило полакомиться морковкой. Вместе с желанным овощем лошадь откусила и часть моей попы. Аркадий, честно сказать, срочно доставил меня в местную больницу, где врачи наложили мне пять косметических швов. На докторах для сотрудниц «Уникума» Аркадий никогда не экономил, надо отдать ему должное. Медики говорили, что видно ничего не будет, особенно если тональным кремом помазать. Но от Аптекаря разве что-нибудь скроешь.

– Лена, да Вы… прелесть! Чаровница!! Но! Ветераны, уважаемая Елена Юрьевна, уходят на заслуженный половой покой, но приходит новая, молодая поросль, и жизнь продолжается. С чувством глубокого внутреннего удовлетворения могу сообщить, что и поныне «Уникум», во главе со своим бессменным руководителем Аркадием, продолжает высоко нести знамя российского экстремального секса. Там один танец со стриптизом был – чудо. То ли девочка, то ли виденье, то ли мальчик. Я так и не понял. Ну да ладно, хватит о попе, о наболевшем, поговорим о деле. Саранча представил меня своим бывшим руководителям. Приятные люди, остроумные, с хорошим аппетитом к деньгам, что радует. Галантные сыны Каракумов. Рыла у них, конечно, не голливудские, но предметно говорить с ними можно. Заграница нерусская, в общем. В целом выглядят очень солидно, без всех этих подростковых манер, которые меня так бесят, к примеру, в Олигархе. Подробностями загружать не стану, расскажу самую суть. Саранча представил им меня во всех регалиях, я им даже свое служебное удостоверение показал. Это, конечно, лишнее, они и так все проверят по своим каналам, но и хуже от этого не станет. Далее Саранча напомнил им печальную судьбу членом ликвидационной команды, которые совсем недавно получили длительные сроки тюремного заключения, и предложил расстаться друзьями. Во избежание эксцессов. На что его бывшее начальство ответило следующее. Мол, Саранча, дружище, на Востоке говорят: «Если протянутую тебе руку невозможно сломать, то ее целуют». И потом, для переправки героина в Европу ты нам, в общем, и не нужен. Мы наладили канал через Питер в Финляндию, и далее понятно. Но тревожные вести телеграфные агентства приносят с Ферганской долины. Короче, во время восстания в Андижане им удалось вытащить из тюрьмы массу своих людей. Мелочевка, конечно, но люди проверенные. Далее, после подавления революции 2005 года в Узбекистане, многим их нарко-гвардейцам стал крайне противопоказан сухой и жаркий климат Средней Азии. И организация решила провести следующий финт ушами. Вывести всех засветившихся членов революционной организации торговцев героином в эмиграцию, к примеру, в Швейцарию. При помощи налаженных механизмов уважаемого Саранчи. Тем более что он так дружен с пожилым следователем города Скова. В результате проверенные в боях члены организации рассосутся по бескрайним просторам стран Общего рынка, что, с одной стороны, спасет их бесценные жизни, а с другой стороны, позволит организации создать сеть проверенных и послушных распространителей героина на местах в разных странах старушки Европы.

– А почему послушных?

– А потому, дружище Аптекарь, что у этих людей останутся в Андижане папа с мамой, да сестры с братьями. И их судьба может резко измениться к худшему, если где-нибудь в Гамбурге, партия героина не будет оплачена. Расправиться с родственниками провинившегося в Андижане для организации, как ты понимаешь, больших проблем не составит. Разорвут как Мурзик тапки. Без них же там муха не взлетает, все под контролем.

– И вы согласились?

– Как тут откажешься, Елена Юрьевна, жестокость такая кругом… а я такой бесхребетный. Названная сумма произвела впечатление даже на Саранчу. Я же вообще и не знал, что такие суммы бывают. Кроме того, они передали привет для моей Тамары Копытовой от ее мамы, и, соответственно, моей тещи. И сообщили следующее. Мой тесть, папа Тамары Копытовой, недавно скончался. Потому что до этого болел, ничего криминального. Жалко, что я с ним так и не познакомился, я ведь даже его имя отчество выговаривать научился, и все зря. И вот моя теща просит пристроить где-нибудь двух братьев моей Тамарочки. А я своим родственникам привык помогать, так воспитан. Я ведь на острове вырос, в рыболовецком колхозе. А рыбак – это диагноз посильнее поэта. И батяня у меня знатный рыболов был. Было примет самогоночки на грудь и песни на берегу озера горланит, махая удочками. Помню, мне еще четыре было, может пять, отец учил меня на лыжах стоять. Так вот первой заповедью у него было: «Никогда не жрать желтый снег!». От армии, опять же, талантливо закосил, причем сам того не желая: умудрился убедить комиссию, будто слабоват на голову. Ему почему-то показалось, что психиатр в военкомате культурный человек, так батя, стоя перед мед комиссией в одних трусах, стал его о Спинозе расспрашивать, о Ницше. Да еще серьезно так сказал, что он самый скромный на всей планете суперчеловек. А сейчас кто привет молодежи моральные принципы? Безотцовщина кругом, на две свадьбы три развода. Душевный был мужик, царство ему небесное. Помню, любил говорить: «Экие погоды славные – пойду лисапет седлать». А как выпьет – философом становился, проблемы мироздания ему покоя не давали. Посадит, бывало, меня на колени и спрашивает: «Ну ты вот скажи, сынок, ну если Бог всемогущ – чем он побьёт козырного туза?» Но все время он в какие-то ситуации, тюрьмой чреватые, попадал. Причем всегда по недоразумению. Однажды на его молодецкий посвист из травы высунули головы два трахавшихся там гомосексуалиста, да как раз под порцию картечи. Да еще в темноте! От их крика батя сам тогда чуть жидкого не дал от неожиданности. Хотел даже сдаться властям идти с повинной, я его еле тогда отговорил. А другой раз пригласил бригадира выпить, а тот и случайно сел на оголенный провод. И батяня созерцал искрометную румбу, пока не понял в чем дело. А бригадир решил, что батя все подстроил, и в суд на него подал. Но что-то я отвлекся. Да-а. Так что отказать я бывшему начальству Саранчи не мог, да и братья у Тамары ребята вроде шустрые, правда, по-русски не говорят. Но ничего, Саранча их аккуратно с нашими сковскими узбеками познакомит, и я, наконец, информацию из первых рук получать начну. Тамара мне все лично переведет, что надо. Пора ее тоже к делу пристраивать, уже совсем взрослая девочка и по-русски вполне прилично говорит. А там посмотрим.

– Да-а, не зря на Востоке говорят – свинья ест все, включая корыто. Впрочем, что с тебя, с мента, взять.

– Вот они – злонравия достойные плоды. Скажи честно, Аптекарь, ты ее опять бить перестал?

– Бить? Мой свинобатька Пилюлькин относиться ко мне исключительно бережно. Требует, чтобы я голая по дому ходила, но в шерстяных носках. Говорит: «Пол холодный». А еще вставать в коньках на унитаз и вообще писать стоя он мне категорически запрещает. Это, наверное, потому, что я беременная.

– А ты что же это, Елена Юрьевна, писаешь, стоя на коньках на унитазе? На пятом месяце беременности? Ох, стыдобушка! Или ты снимаешься в фильме «В мире домашних животных» и снова в главной роли? Кинематографический дебют в ролике с лошадью нашел свое логическое продолжение?

– Эта тема не стоит полемики. Просто я любознательной в детстве была. Как все детишки. Все время в поисках новых ощущений. Да и потом, это я просто от скуки картавлю и грассирую. К тому же я же сейчас так чиста и непорочна, что нужно иногда немного «подмочить» репутацию.

– Ты знаешь, Елена Юрьевна, при всей твоей красоте неописуемой обидела мать-природа чем-то тебя все-таки. Но это уже проблемы Аптекаря, а я пойду, пожалуй.

* * *

– Ах, ты и допрос сама вела?

– Я просто вмешалась в допрос, который вел лейтенант Волков. Он не возражал.

– Ах, он не возражал? Хотел я посмотреть, как бы он стал возражать моей секретарше. Ну и как ты строила беседу с задержанным?

– Я раскрыла ему глаза на статью 228.1 УК РФ. Вначале я коснулась части 1-ой, которая рассматривает незаконный сбыт наркотических средств.

– В красках описала?

– Я старалась.

– И задержанный?

– Молчал, как рыба об лед.

– Но ты не унывала…

– Но я не унывала. Обыск в доме задержанного продолжался несколько часов. Килограмм опия полицейские нашли в специально оборудованном тайнике. На упаковке наркотического средства экспертиза выявила отпечатки пальцев как хозяйки дома, так и самого задержанного, а на его ладонях также обнаружены следы наркотика. Таким образом, в отношении этого наркодельца можно возбудить уголовное дело по части 2 статьи 228-ой УК РФ «Хранение наркотических средств в особо крупном размере», предусматривающей наказание до 10 лет лишения свободы.

– И ты ему это сказала?

– Сказала. А он молчит. Тогда я перешла к части три 228-ой статьи, где говориться о «Незаконном хранении и сбыте наркотических средств в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору». Особо остановилась на том обстоятельстве, что, по закону, за это преступление предусматривается наказание до 20 лет лишения свободы. А он молчит.

– По закону – это хорошо. Задержанному предъявлено обвинение?

– Лейтенант Волков сказал, что на это нужна ваша санкция.

– Лейтенант Волков службу правильно понимает. В отличие от вас, Зиночка. Вместо того, чтобы писать мой отчет для губернатора, вы играетесь в оперативного работника. Лейтенант Волков после окончания допроса вас за это по попе не шлепнул, я надеюсь?

– В этот раз он не решился. А что я сказала не правильно? Почему задержанный не сказал мне ни одного слова?

– Потому, что допросы глухонемых, согласно процессуальной норме, проходят в присутствии специалиста-сурдопереводчика. А вы, Зиночка, этим обстоятельством пренебрегли.

– Так он глухонемой!?

– Лейтенант Волков видимо не решился вмешаться в допрос, который вместо него начала вести моя секретарша, вы же сами сказали. И вот результат.

– Скажите, пожилой следователь, почему вам нравиться выставлять меня в качестве посмешища?

– Потому что вы, Зиночка, юное сознанье. Совсем ещё девчонка.

– И вы предпочитаете девушек, а не раскрашенных и вызывающих женщин постбальзаковского возраста?

– Почему только я, Зиночка? Все предпочитают. Так что не надо меня за это ненавидеть.

– Я? Ненависть – очень сильное чувство, на которое я не способна.

– Тем не менее, однажды вы пытались помочь Капитану посадить меня в тюрьму, а в дрогой раз посодействовали ликвидационной команде меня убить. Хорошо ли это, Зиночка?

– Вы снова об этом? Если хотите, я могу откровенно сказать вам, почему я все это делала.

– А раньше, почему вы мне этого не говорили?

– Товарищ пожилой следователь, раньше вы этого у меня не спрашивали. А теперь вот спросили.

– Ну, колись, змея подколодная.

– После вас в туалет невозможно зайти. Рыбный дух, как у берегов Норвегии. Сразу вспоминаются грязные викинги, которые всегда в походе. А дезодорантом вы не пользуетесь, не знаю почему.

– Наверно сказывается мое рыболовецкое происхождение.

– Скорее всего. Работу эту я терять не хотела. Другого туалета в вашей приемной нет. Сами посудите, какой у меня еще был выход?

– Да-а, прямо горбатые девушки и реки крови. И никакого тебе трагического заламывания рук, гневных нот и скорбных поз, что характерно. Сразу в могилу. Зиночка, но это же полная гибель духа! И из-за этого вы хотели человека со света сжить? И кого? Своего родного начальника, человека с устоявшимися моральными принципами, который, обращаю особое ваше внимание, делал вам только хорошее. Шутя иногда при этом по-доброму, и ничего более. Позор вы, Зиночка, трудолюбивой белорусской нации после этого. Или в юности вы были поруганы асфальтоукладчиком?

– Никем я в детстве не была поругана. И у меня только папа белорус. А мама русская.

– Тем более. От таких, как вы, Зиночка, и погибнет первопрестольная. Прямо педикулез и инаугурация какая-то. Скажу честно, я тоже человек мстительный. Помню, пацаном еще был, а завуч у нас в школе меня сильно не любила. Хотя, с другой стороны, может, и было за что. Так я, не поверите, пол года градусники собирал. Где куплю, а где и уворую. А потом ртуть из них в ее кабинете под ковер вылил. Хотел, чтоб отравилась, гадина.

– Ну и?

– До сих пор живет. Правда, на пенсию вышла лет двадцать назад. Школу нашу на острове потом закрыли из-за отсутствия учеников, до сих пор брошенная стоит. Люди говорят, что там по ночам призрак убитого гвоздодером сантехника 6-го разряда бродит, так что туда никто не ходит. А мне плевать, с тем сантехником еще мой батя самогон пил. Я там был недавно, ковра уже нет давно, украли, но капельки ртути на месте, ничего с ними не случилось. Я как увидел их, так, не поверите, слезы на глазах вступили от умиления. А потом, вы знаете, Зиночка, что я подумал?

– Что?

– Свожу я вас, Зиночка, в морг. Там трупы хорошо сохранились. И вы себе местечко там присмотрите, на случай, если еще раз мне какую-нибудь гадость сделать задумаете. Договорились? А то ведь дешевая комната страха, где темно и везде грабли, на которые все время наступаете, на вас уже не действует. А может быть вы сами пытаетесь привлечь к себе внимание публичным самоубийством? А, Зиночка?

– Что… Что вы собираетесь со мной сделать?

– Я? Собираюсь? Я ничего не собираюсь с тобой делать. Но если со мной что-то случиться, инфаркт, несчастный случай, не важно что, ты Зина, в муках умрешь. Ты меня поняла?

– А если у вас действительно инфаркт случиться? – Значит планета у тебя такая, Зиночка. Но не будем о неизбежном. Я тут читать доклад начал, который ты для меня написала. «Первое место в структуре всех отравлений, впервые опередив отравления медикаментами и алкоголем, занимают отравления наркотическими препаратами. Каждый шестой случай из отравлений наркотиками в Скове закончился смертельным исходом. Оперативники наркополиции нашего города, совместно с сотрудниками милиции, проверили ночной клуб «Инфинити». Здесь, по оперативным данным, любят проводить время лица, употребляющие наркотики. На месте оперативники выявили лиц, имевших внешние признаки, наркотического опьянения: расширенные зрачки глаз, вялую речь, и, одновременно – отсутствие характерного запаха алкоголя. После досмотра, посетители клуба, имеющие внешние признаки наркотического опьянения, были доставлены в городской наркологический диспансер для медицинского освидетельствования. Далее нарполицейские проверили клуб «Резервуар», который зарекомендовал себя как место досуга лиц, употребляющих наркотические средства. Из 300 посетителей клуба у 48 были установлены факты употребления ими наркотиков. Известное постановление правительства России № 231, которое разрешило иметь при себе до 0,1 грамма героина…». Дальше я не читал. Не могу, извини, устал. Читаю: «изберут членов ревизионной», а вижу: «берут резиновые члены». Но ничего, начало мне понравилось, за душу берет, а дальше все равно слушать не будут, дремать начнут. Так что, в целом, ты молодец, Зиночка, хотя иногда меня грохнуть пытаешься. Но это дело молодое, тут ничего не поделаешь. Если это у тебя не пройдет, то я, путем тонкого хирургического вмешательства, полью тебя, Зиночка, гашеной известью, разрубаю тупым топором и скармливаю хищным черепахам. Но это потом. Поняла, длинноногая?

– Так точно, товарищ пожилой следователь.

– Вот-вот. Как учит нас великий инквизитор Томазо Толквомеда, кстати, большой специалист в области оперативно-розыскных мероприятий: «Лучше сжечь еретиков живьем, чем дать им коснеть в заблуждениях». И мы не должны забыть заветов основоположников. Верно я говорю, Зиночка? Слушая вас, товарищ пожилой следователь, утешаю себе только одним – мелкие царьки регулярно дохнут от венерических заболеваний.

– Ничего не имею против, кстати. Лучше умереть от первичного сифилиса, чем засранцем от застарелой дизентерии. Почетнее, по крайней мере. А после моей смерти Капитан тебя с работы выкинет, можешь мне поверить. И пойдешь ты работать куда-нибудь официанткой. В ресторан «Флегматичная собака», например. А работать официанткой, между прочим, очень сложно, Зиночка. Всякие норовят за попу потрогать. Синяк в форме пятерни на правой ягодице – профессиональное заболевание.

– Плачу, товарищ пожилой следователь. Плачу от того, настолько вы глубоко и с пониманием относитесь к данному вопросу. Сами, небось, натерпелись?

– Слушаю я тебя, Зиночка, слушаю, и вот что подумал. Сними-ка ты трусики, голубушка.

– Что!?

– Что слышала. Снимай, снимай. И не блузку расстегивай, а трусики сними, я сказал. Если ты думаешь, что совокупляться с тобой сейчас буду, то ты ошибаешься. Пусть мраморный дог тебя приходует.

– А почему именно мраморный?

– А живой дог на такую гадину как ты не покусится. Только мраморный. Я особый удар в живот в живот знаю, после которого громкий пук раздается. И, если трусики сняты, брызги дерьма веером ложатся на тюль и шторы. А когда в себя придешь, ты кабинет мой в порядок приведешь. На правах моей секретарши. А если и это не поможет, я тебя, Зиночка, приветственно обниму за шею и проверну ее на 360 градусов.

– Я могу одеться?

– Оденься голубушка.

– Юбку мою верни!

– А где она? А-а. На, возьми.

– Пожилой следователь, а зачем вы это сделали?

– Вот железная девка, хоть бы слезинка капнула или голос дрогнул. Зина, если вы не будете меня бояться, вы продолжите делать глупости. Вы же опять обо мне информацию слили организации. Кроме вас, некому было рассказать им, кто такая моя Тамара Копытова и как можно найти ее семью в Афганистане. Зина, ты что, действительно не понимаешь, что я тебя убью в конечном итоге?

– Теперь поняла?

– Точно?

– Точно, точно.

– Ликую внутри. Раз поняла, то закроем эту тему.

– Это ничего не изменит. Я вас и раньше боялась до смерти, а все равно убрать пыталась. И сейчас, или вы меня убьете, или я вас в покое не оставлю.

– Даже так? У тебя, Зиночка, случайно фотография в обнимку с Александром Матросовом в семейном альбоме не храниться? И почему, собственно, ты хочешь меня отправить убирать навоз в антилопнике зимбабвийского революционера Роберта Мугабе?

– А потому, что гуманизм ваш – это хорошо в абстракции, но когда тебя, за твою красивую попу, у тебя же дома, берет грязное, вонючее животное, которому ты, по доброте душевной, позволила поселиться на твоей земле, и за тебя никто не вступится… Или вы думаете, что вас это стороной обойдет? Так вы ошибаетесь. Когда стадо зверей кровь почует – оно рвать всех подряд начнет. Иль ты сам неруссь? Или вас ужасно бесит все, что превосходит по высоте ваш любимый сарай со скворечником в Сковской Барвихе?

– Погоди, Зина, не все сразу. Твое повествование стремительно, как понос. В нашем рыболовецком колхозе кроме русских никого не было, и быть не могло. И не стой передо мной как статуя Свободы, сядь, когда я с тобой разговариваю. Это я, что ли, вонючее животное? Или я не вступаю в защиту?