Текст книги "Героин"
Автор книги: Михаил Маковецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)
Михаил Маковецкий
ГЕРОИН
Доза 1
– Если вы работники милиции, мне бы хотелось увидеть ваши удостоверения.
– А прокатиться с ветерком на «Скорой помощи» тебе бы не хотелось? Я тебе в две минуты это организую, если не прекратишь Муму сношать.
– Заткнись Хомяк, – Ноготь поморщился, – Хомяк парень грубый, но добрый. Я, к примеру, гораздо злее. Но сейчас я просто хочу, чтобы вы нас правильно поняли. Если вы ее найти поможете – мы расстанемся друзьями. Более того, наше к вам расположение самым положительным образом скажется на вашем материальном положении. Если же, не дай Бог, вы от нас что-то скроете, то, я не могу на это закрывать свои синие глаза, нам придется вызвать у вас целую гамму болевых ощущений, что, в конечном итоге, резко ухудшит состояние вашего здоровья.
– То есть вы черные проктологи?
– Нет, мы не рэкетиры. Вы же вы видите, у нас и паяльника с собой нет.
– Хомяк, закрой пасть. Ты что, не видишь, что твои остроты тяготят господина Аптекаря? – Ноготь снова поморщился. – Вы успокойтесь. Я еще раз повторяю, мы не милиция, и мы не собираемся на вас наезжать. Мы просто хотим найти эту девушку, и просим у вас помощи. Вот и все. Поняли? Вот и славненько. Давайте быстренько перестаем нервничать и спокойно, еще раз, по порядку, вспомним, как было дело.
– Ну, как было дело. Вы знаете, моя аптека работает круглые сутки. Было уже поздно. Где-то часов десять вечера, может быть больше. В аптеке никого не было. Зашла девушка. На мой взгляд, симпатичная. Я бы даже сказал красивая. Одета была в черную юбку и серую майку. На майке что-то написано по-английски. Майка обтягивающая такая. На улице дождь шел, девушка мокрая была и майка просвечивала.
– Потенция, я смотрю, в тебе еще теплиться. Крепок дуб не по годам, – вновь не сдержался Хомяк.
– Иначе я бы ее просто не запомнил, – пожал плечами Аптекарь, – Она купила шприцы и иголки к ним. Шприцы десятиграммовые. После чего ушла. Вот собственно и все.
Ноготь достал стодолларовую купюру и в нерешительности повертел ее в руках, после чего вновь спросил: – Может быть еще что-нибудь вспомните?
– Вспомню, – просто сказал Аптекарь, забирая купюру, – девушка плохо себя чувствовала. Шприцы ей были уже ни к чему.
– Как это ей баян «ни к чему», – воскликнул Хомяк, – она же конченая наркоманка! Героина то у нее было завались, а вводить как? Без шприца тут не обойдешься. Это должен знать каждый Аптекарь, как бы сексуально озабочен он не был.
– Господин Хомяк мыслит правильно, – продолжил Аптекарь, – без шприца очередную дозу не внести. Но девушка была в таком состоянии, что иголкой в вену она бы не попала, хотя наркоманы и делают сами себе уколы мастерски. Говоря вашим языком ее уже жестоко «здорово ломало», то есть она находилась в состоянии развернутого абстинентного синдрома. На препараты опиума. У нее уже начало путаться сознание и на мои вопросы она отвечала формально, а ее движения уже были плохо организованны. В таком состоянии даже если бы она и смогла набрать наркотическое вещество в шприц, во что я мало верю, то в вену она бы не попала точно.
– То есть вы хотите сказать, – продолжил его мысль Ноготь, – что с ней был кто-то еще, кто сделал ей укол?
– Что было с девушкой после ее ухода, я не знаю. Но если кто-то посторонний не ввел ей наркотический препарат, то сейчас она находиться в больнице.
– Вы абсолютно правы, – задумчиво произнес Ноготь, – и эти сто долларов честно заработаны вами тяжелым трудом и годами напряженной учебы. Что собой представляет ломка от героина, я видел. Без реанимации тут действительно не обойдешься. А если есть кто-то третий, и мы не найдем эту стерву в больнице, то это в корне меняет ситуацию. Впрочем, это уже наши проблемы. Но в любом случае я вам очень благодарен. Но вы уверены, что сама себе героин она ввести не могла?
– Я точно знаю, что в таком состоянии человек не способен выполнять действия, требующие тонкой координации. А потому сделать внутривенную инъекцию, тем более самому себе, он не способен, – спокойно сказал Аптекарь.
– Очень приятно было с вами познакомиться, – с улыбкой сказал Ноготь, – серьезно. Вы человек умный, знающий и наблюдательный. А на Хомяка вы не обижайтесь. Он начинал как рэкетир, впрочем, как и я. Тут вы абсолютно правы. Но парень он не плохой. И мне вериться и в наше благотворное сотрудничество и в то, что эти сто долларов были для вас не последние.
– Да от нищеты проклятой я уже руки опустил, – тяжело вздохнул Аптекарь, – Жена у меня тяжело болеет, требует постоянного ухода. Я когда-то в НИИ Токсикологии работал. Большие надежды подавал, новое вещество синтезировал. Кандидатскую почти закончил, думал райскую птицу за яйца поймал. Соавторство начальника лаборатории с пренебрежением отверг. Думал, не дам примазаться к своему изобретению всякой бездари. После чего меня оттуда и выперли. Якобы я спирт воровал. Пил на рабочем месте. Запустил текущую документацию, что ставит под вопрос результаты проделанной работы. С работы выгнали. Спасибо в эту аптеку взял.
– А ты не пил и документацию не запустил? – ухмыльнулся Хомяк.
– Пил умеренно, соответственно воровал спирта не много, – рассмеялся Аптекарь, – а документацию запутал сознательно. Результаты уже были получены, а давать их в руки всякой бездари мне не хотелось.
– Вы мне нравитесь все больше и больше, – завершил беседу Ноготь, – но надо идти. Нам, знаете ли, срочно нужно в больницу. Хотим навестить одну девушку. Хомяк сейчас сбегает за апельсинами. Но мы еще увидимся. Хомяк, скажи господину Аптекарю «До свидания».
После ухода непрошеных гостей, Аптекарь выкурил сигарету, после чего достал записную книжку, нашел там запись «пожилой следователь» и набрал номер телефона, который был записан напротив этой записи.
– Это Аптекарь. Приезжай, срочно.
– Ты что, сдурел? – ответил сонный голос в трубке, – Два часа ночи!
– Я тебе ночью звоню первый раз за десять лет. Повторяю, срочно приезжай.
– Сейчас буду, – ответил пожилой следователь. Он окончательно проснулся и понимал, что по пустякам его беспокоить не будут. В качестве внештатного осведомителя пожилой следователь завербовал Аптекаря много лет назад, когда еще сам занимался оперативной работой. И за это время пустых звонков от Аптекаря никогда не было. Впрочем, их отношения постепенно приняли дружеских характер. Более того. Аптекарь частенько наряду с информацией давал пожилому следователь и наличность. Свободные деньги заметно облегчали оперативную работу, да и в домашнем хозяйстве были далеко не лишними. Впрочем, пожилой следователь неизменно гасил нездоровый интерес, который периодически возникал в органах охраны правопорядка по отношению к финансовой и прочей деятельности принадлежащей Аптекарю единственной в городе Скове круглосуточно работающей аптеки. Так что отданные пожилому следователю деньги тратились Аптекарем не зря. Совсем не зря. После того, как он разбудил пожилого следователя, Аптекарь набрал другой номер телефона.
– Надежда Романовна, я прошу прошения за звонок в такое время, но мне срочно необходимо отлучиться. Я хочу попросить вас срочно придти и заменить меня в аптеке до утра. В восемь вас сменят.
– Да, да, конечно. Я сейчас спущусь.
Аптека располагалась на центральной площади Скова в старом добротном двухэтажном здании, построенном еще каким-то купцом второй гильдии, впоследствии кем-то расстрелянным по пьяному делу во время Великой Октябрьской Социалистической Революции. Купеческий дом унаследовало государство рабочих и крестьян и, за многие годы, он подвергался неоднократной перестройке. В настоящее время там располагалось четыре квартиры. Все здание принадлежало Аптекарю. Одна из квартир на первом этаже была переоборудована под аптеку, в другой проживал сам Аптекарь со своей женой. Его жена страдала тяжелым артритом и могла с трудом передвигаться по дому. В двух квартирах на втором этаже, также принадлежавших Аптекарю, проживали две семьи. Одна состояла из Надежды Романовны и двух ее детей. Эта семья несколько лет назад перебралась в Сков откуда-то из Средней Азии. Там Надежда Романовна много лет работала заведующей большой аптекой, но сейчас она была рада и работе простого аптекаря, тем более что ей предоставили отдельную квартиру рядом с работой. Так что неожиданную просьбу выйти на свое рабочее место в два часа ночи она восприняла с пониманием. Тем более что такие просьбы от хозяина аптеки поступали не в первый раз. Впрочем, такого рода дополнительную работу он не забывал оплачивать. Так что у Надежды Романовны были веские причины дорожить своим рабочим местом. Вторую квартиру снимала офицерская семья. В старинном русском городе Скове находилась база дивизии воздушно-десантных войск, и многие офицеры снимали жилье в городе. Еще в доме имелся огромный подвал, где находился аптечный склад и еще какие-то помещения, но ключи от массивной железной двери, ведущей в подвал, были только у Аптекаря. В подвал можно было спуститься непосредственно из аптеки. Впрочем, туда можно было спуститься и из квартиры Аптекаря, но это мало кто знал. Надежда Романовна приступила к своим обязанностям через пятнадцать минут. Она знала, что в подвале оборудована помещение, где изредка Аптекарь принимал пожилого следователя, но никогда там не была. И у нее были веские причины не проявлять не нужного любопытства.
Еще через пятнадцать минут в аптеку зашел пожилой следователь, который вместе с Аптекарем спустились в подвал.
– Господи, это что такое!? – воскликнул пожилой следователь, когда они спустились в оборудованное в подвале помещение для интимных встреч. Это помещение представляло собой однокомнатную квартиру, не имеющую окон. Аптека, работающая круглые сутки, является идеальным местом для конспиративной милицейской квартиры. В любое время дня и ночи сюда может придти любой человек не вызывая не у кого никаких подозрений. Термометры покупать у нас еще никому не возбраняется! А, спустившись в подвал, этот человек может в спокойной и комфортабельной обстановке рассказать все, что знает, находящемуся с ним в негласном контакте оперативнику. Впрочем, квартира была оборудована железной дверью и находилась в центре подвала, поэтому, чисто теоретически, она могла функционировать и как хорошо скрытое от посторонних ушей и глаз место предварительного заключения. То есть заключения, которое предваряло оперативно-розыскные мероприятия, проведенные в соответствии с действующим законодательством. Но эти нелепые домыслы, несомненно, являлись гнусными инсинуациями, ставящими своей целью опорочить в глазах общественности светлый облик работников правоохранительных органов.
– Кто это? Что с ней? Как она сюда попала? На полу комнаты, где пожилой следователь частенько беседовал со своими «источниками информации» в настоящее время лежал матрас, обложенный со всех сторон подушками и одеждой. На матрасе лежала девушка. Впрочем «лежала» не было бы подходящим словом, определяющим то, что она делала. Девушка металась по матрасу из стороны в стороны. При этом периодически из ее рта вырывались звуки, которые при желании можно назвать стонами. Пожилой следователь наклонился к ней, потряс ее за плечо и спросил:
– Тебя как зовут, красавица? Что ты так мечешься?
Девушка никак не среагировала на обращенные к ней вопросы и продолжала монотонно крутиться как угорь на сковородке.
– Слушай, да она без сознания! – воскликнул пожилой следователь, – Почему ты не отвезешь ее в больницу? Она же у тебя тут коньки откинет!
– А что ей сделают в больнице? – пожал плечами Аптекарь, – Там не то, что лекарств нет, там клизмы свой моторесурс давно выработали. А у меня и медикаменты есть, и уход я за ней обеспечу круглосуточный. Когда сам спать лягу, за ней Романовна присмотрит. В любом случае это состояние длиться не более двух суток.
– А что с ней? – спросил пожилой следователь, усаживаясь в кресло, – Вроде молодая девчонка, а припадочная какая-то. Эпилепсия такая, что ли?
– Девчонка молодая, – согласился Аптекарь, – и, на мой взгляд, очень красивая. Но у нее не эпилепсия. Это абстинентный синдром на опиаты.
– А теперь скажи то же самое, но по-русски, – попросил пожилой следователь.
– Наркоманка она, – объяснил Аптекарь, – колет себе героин или что-то в этом роде. А сейчас у нее состояние, которое наступает, если наркотик во время не ввести. У нее такие ощущения, как будто ей кости ломают. Боль страшная. Поэтому наркоманы называют это состояние «ломкой».
– А-а, – протянул пожилой следователь, – про ломку я уже слышал. Кончился у девочки героин, вот она и поехала. Ничего, это ей на пользу. Девка на самом деле красивая. Кто-то мог бы удовольствие от нее получить. А она на иглу села, это ей наука будет. Лишь бы только не умерла. Ты твердо решил ее в больницу не отправлять?
– Твердо. В больнице она точно умрет. Грохнут в течение получаса. За ней люди Олигарха приходили. Я им посоветовал ее в больнице поискать, они сейчас туда и направились.
– А кто приходил? – Один здоровый такой качок, кличка Хомяк. Второго кличка Ноготь, татуировка у него еще, скорпион по шее бежит. Как бы ужалить хочет в сонную артерию. Прямо произведение искусства. Работа тонкая и очень натурально.
– Ого! Уважили тебя. Хомяк у Олигарха трудиться в качестве бригадира рэкетиров. Участок у него ответственный – базар, железнодорожный вокзал. Если такого от дела Олигарх оторвал, значит, дело серьезное. А второго мы вообще плохо знаем, но мне хотелось с ним поближе познакомиться. Появился он в наших краях недавно, но у Олигарха в главных советниках ходит. Есть невнятные сигналы, что при Олигархе кого-то представляет. Какую-то серьезную лавочку из Москвы, которая занимается наркотиками. Ты можешь мне его поярче осветить?
– Попробую, – пожал плечами Аптекарь, – я ему понравился. Он мне даже дружбу и любовь предлагал. И деньги. И кстати, насчет того, что у дивульки этой героин кончился, ты ошибся. Шприцы у нее кончились, ко мне она пришла шприцы купить. А героина у нее достаточно, хватит, что бы все сковских наркоманов до конца жизни обеспечить. В той красной сумке весь золотой запас.
– Ух, ты! – воскликнул пожилой следователь, открывая сумку, – Самый качественный товар. Героин «Кандагар» в фабричной упаковке. И фирменный знак, три льва и надпись арабской вязью. Интересно, кстати, что там написано. Да сколь же тут пакетов! Да мы за все время, что я работаю, столько не изъяли. Тут прямо тебе не Сков, а город Модильяни, столица колумбийской мафии.
– Модильяни – это художник, а не город, – усмехнулся Аптекарь, – Ну и сколько ей за это светит?
– Ей светит от семи до пятнадцати. Но, судя по дозе, пятнадцать ей светит ярче. Нам недавно сигнал поступил, во вчерашнем московском поезде везут порошок. С Питера даже собак привезли, обученных героин искать. Вчера перевернули вагон за вагоном, и нашли одного у таджика триста грамм героина. Для лучшей ориентации на местности могу сообщить тебе следующее. Постановление правительства N231 и поправки в Уголовный кодекс РФ были приняты 8 декабря 2003 года. В соответствии с ними, уголовная ответственность за незаконный оборот наркотиков без цели сбыта не наступает, если объем героина не превышает 1 грамм, высушенной марихуаны – 20 грамм, кокаина – 1,5 грамма. А у братка было триста грамм. Героина. А так как триста грамм это больше, чем один, то уголовная ответственность наступила. Начальство это расценило как большой успех, теперь ждем раздачи наград и подарков. Приезжали из Москвы, мягко предлагают сдать им источник. А я не сдам. Больно человечек хороший, самому пригодиться.
– Сдашь, куда ты денешься, не первый раз. Знаю я вашу кухню.
– Ну и сдам. Пускай подавятся. Тут то килограмм пять, не меньше. Девочку жаль, конечно, мордашка как нарисованная, но перед посадкой она мне все расскажет. В больницу ты ее правильно не отвез. Там бы Олигарх ее замочил, даже если бы я возле нее пост поставил. А здесь она у меня полежит в целостности и сохранности. А ты уверен, что она не умрет? Смотри, как ее крутит.
– Не должна. В принципе, у нее сердце может остановиться, но у меня шприцы с лекарствами наготове. В крайнем случае, героин ей вколю. Тогда все это снимется.
– А чего же ты сейчас героин ей не вколешь?
– Если сейчас ей героин ей вколоть, его и дальше колоть надо. А так она «переломается» и в себя придет. Кстати, ты ее не посадишь. Я ее для себя оставлю. Это мой шанс. Надоела уже все до чертиков.
Они замолчали. Аптекарь уже много лет ухаживал за своей обезображенной болезнью женой. Бросить ее в таком состоянии, когда она почти не могла двигаться и требовала постоянного ухода, он не мог набраться духа. Сначала было стыдно перед еще маленькими детьми, а потом по привычке. И вот теперь ему подвернулась эта девчонка. И следователь, и Аптекарь прекрасно понимали, что деваться ей некуда. В худшем случае ее ждало пятнадцать лет отсидки, в лучшем ее бы убили гвардейцы главного сковского криминального авторитета по кличке «Олигарх». Впрочем, какой из этих вариантов был лучшим сказать трудно. Пожилой следователь поймал себя на мысли, что Аптекарь, бывший уже много лет «источником» пожилого следователя, и не только информации, но и денег, фактически был единственным человеком, с которым он мог быть совершенно откровенным, и с которым ему было приятно общаться. После окончания того служебного расследования, которое, по логике вещей, должно было закончиться лагерем для работников правоохранительных органов, когда, казалось, самые близкие друзья, от него отвернулись, пожилой следователь особенно дорожил своими отношениями с Аптекарем. Тем более что жил пожилой следователь один. Развелся давно, дети и бывшая жена жили в Ростове. Он помогал им деньгами, когда была такая возможность, но, фактически, они давно уже были чужие люди.
– Черт с тобой. Кукла она действительно редкая, хотя ты с ней еще намучаешься. Знаю я этих наркоманов, но это твое дело. А сумку с наркотиками мы нашли на центральной площади Скова. Кто-то повесил ее на протянутую руку памятника Ленину… В общем, придумаю что-нибудь. Так, говоришь, через день-два твоя любовь в себя придет? Хоть поговорить то с ней ты мне разрешаешь? Я к тебе послезавтра приду.
Пожилой следователь не обманул и прибыл через день под вечер. Срочно купить триста грамм презервативов. Надежда Романовна, привыкшая к его остротам, молча пропустила пожилого следователя в глубь аптеки, откуда он и спустился в оборудованную в подвале конспиративную квартиру. Там было уже прибрано, матрас занял свое законное место на кровати. Вместе с ним на кровать перебралась и девица, которая была одета несколько вызывающе. На ней был свитер Аптекаря и ничего больше. Но это не мешало ей самозабвенно участвовать в скандале.
– А! – полным злорадства голосом произнесла девица, обращаясь к пожилому следователю, – Вы, как я понимаю, работаете в милиции?
– В свободное от рыбалки время, – признался пожилой следователь.
– Очень хорошо, – одобрила профессиональный выбор пожилого следователя полуголая девушка, – я желаю сделать официальное заявление. Этот Пилюлькин меня раздел, и, чует мое сердце, изнасиловал. Пусть милиция примет меры.
– Вы имеете право, находясь в камере, подать соответствующую жалобу.
– В какой камере? За что? – удивилась девушка.
– Ну, как же, милочка! – всплеснул руками пожилой следователь, – вы же наркотики перевозили. От семи до пятнадцати лет, согласно действующему законодательству. В протоколе записано, что в вашей сумочке находилось более четырех килограммов отличного героина. Сорта «Кондагар», в фабричной упаковке. Между прочим, это большой успех сковской милиции. И все благодаря вам, голубушка. Кстати, как вас зовут?
– Галя, – быстро соврала девушка. Простые, но доходчивые слова пожилого следователя произвели на нее большое впечатление. У девушки задрожали губы, а на глазах заблестели слезы.
– Кончай ее пугать, – сказал Аптекарь.
– Ничего, ничего, – жестко сказал следователь, – ты ради нее головой рискуешь, а она, блин, тебя Пилюлькиным называет.
– А вы не врете, вы действительно милиционер?
Пожилой следователь протянул ей свое удостоверение.
– Ма-ать твою! – протянула девица, узнав о звании и занимаемой должности пожилого следователя, – что со мной теперь будет?
– Это зависит от знакомого тебе Пилюлькина, – продолжил пожилой следователь, – Он попросил меня пока вывести тебя из уголовного дела. Но он может и передумать, а я вынужден прислушиваться к его просьбам. Ну, так как с жалобой на изнасилование, Елена Юрьевна?
– Да какая жалоба? Да пускай насилует на здоровье, – усмехнулась девушка.
– И еще большая просьба. Вы сказали мне, что вас зовут Галя. Так вот, это был последний раз, когда вы мне соврали. Договорились?
– Чего вы оба от меня хотите? – Девушка прекратила ерничать и говорила совершенно спокойно, – если денег, то их у меня нет. Если постели, то это ваше право. Единственно, что я вас прошу, не отправляйте меня в тюрьму. Живой я оттуда точно не выйду.
– Оба мы хотим от тебя разного. И ты постарайся с нами договориться. Аптекарь, как я понимаю, действительно хочет от тебя постели.
– Обещаю показать себя самым лучшим образом, – усмехнулась девушка, – можно прямо сейчас.
– Я же хочу совершенно другого. Я хочу посадить всех, кто хоть каким-то боком связан с транспортировкой и торговлей наркотиками в Скове. Кроме тебя, конечно. Тебя Аптекарь грудью закрыл. Поэтому ты мне сейчас расскажешь все, что знаешь, и без вранья ответишь на все мои вопросы.
– Дайте мне сигарету, – попросила девушка.
– Не надо сигарету, – остановил следователя Аптекарь, – она бросила курить вместе с прекращением приема героина.
– Молодец, – с чувством одобрил решение девушки пожилой следователь, пряча сигарету. Девушка застыла с протянутой рукой.
– А сладкое мне кушать можно, или глисты заведутся?
– Ну что ты на меня смотришь, тут Аптекарь командует.
– Можно, – милостиво разрешил Аптекарь, – если руки будешь мыть как следует.
– Вот видишь, – порадовался за девушку пожилой следователь, – да у тебя будет не жизнь, а малина. И все благодаря господину Аптекарю. Не понимаю, чем ты, Елена Юрьевна, недовольна.
– Издеваются над бедной девушкой как хотят. Чупачупс суют в открытый ротик. Изверги престарелые.
– А не расскажет ли бедная девушка своим извергам душераздирающую историю о том, как в ее нежные ручки попала сумка с пятью килограммами героина, – попытался вернуть беседу в предметное русло пожилой следователь.
– История эта уходит своими корнями в недалекое прошлое, – начала свой рассказ девушка.
– Ишь ты, – ухмыльнулся Аптекарь. Пожилой следователь так же не смог сдержать улыбки.
– Жила была одна красивая девушка. Пользуясь своей красотой, она, безнравственным путем, зарабатывала довольно приличное количество денег. И все бы хорошо, но подсела девушка на наркотики. В результате ее товарный вид, а, следовательно, и заработки упали, а расходы возросли. Постепенно девушка влезла в астрономические долги. И в один прекрасный день ее поставщик героина поставил ее в известность, что ее долг он продал группе следящих за своим здоровьем атлетически сложенных молодых людей, которые специализируются на выбивании денег. И вскоре красивой девушке посчастливилось познакомиться с этими молодыми людьми. Дело происходило следующим образом. Девушка, без копейки денег, лежала на кровати в своей запущенной до нельзя квартире. Чувствовала она себя неважно, так как у нее температура была под сорок, а прием очередной дозы она старалась оттянуть, что бы оставшегося у нее героина на дольше хватило. В квартире, где она лежала, было холодно, очень грязно и второй день полностью отсутствовала еда. Спуститься в магазин у нашей Золушки не было сил. И тут без стука вошли атлетически сложенные молодые люди.
– Мы пришли получить с тебя долг, – мягко улыбаясь сказали они.
– Не думаю, что вам это удастся, – мужественно бросила им в лицо девушка.
– Нам придется тебя побить, сука, – сказал более атлетически сложенный, поглаживая сильной мужской рукой лицо девушки.
– Если вы меня покалечите, то денег я уж точно не заработаю, – разъяснила ситуацию девушка, от ужаса прикрывая глаза.
– Слушай, Ноготь, что-то мне ее молотить не в кайф, – сказал атлет, – у нее высокая температура, она и так еле шевелиться. У тебя хоть лекарства есть?
– Ты, Хомяк, сюда работать пришел или благотворительностью заниматься? – раздраженно спросил Ноготь. – Ты еще сбегай ей лекарств купи, аптека внизу, и букет ландышей не забудь прихватить.
– Хорошая мысль, – ухмыльнулся Хомяк, – я сейчас так и сделаю. А ты ее не травмируй, на словах все объясни. Она поймет, по глазам вижу.
– Слушай меня внимательно, девуля, – сказал Ноготь, беря девушку за руку. Температура у тебя действительно что надо. Ты хоть меня слышишь?
– Слышу, – пробормотала девушка. Ей было так плохо, что она была бы согласна на то, чтоб ее убили.
– Чует моя пиписка, что Хомяку ты понравилась. Но поможет тебе это мало. Ну сейчас мы над тобой не поработаем, придем завтра – результат будет один. Рассказать тебе, почему меня зовут «Ноготь» или ты догадалась?
– Я догадалась.
– Вот и славненько. Я тебе пока разобью телевизор, чтобы ты не отвлекалась от раздумий в нужном направлении, а пальчики твои пока трогать не буду. Маникюр, было, смыть хотел, чтобы видеть, как иголка идет, да с Хомяком сориться не хочу. Он когда мягкий, а когда и совсем отъеханный. Чечня ему совсем характер испортила. За лекарствами он ей пошел. Кому-то расскажи – не поверят. Кстати, он тебе и пожрать принесет. Я его знаю. Ну, так вот. Деньги нужно отдать. Сумму ты знаешь. Иначе сама понимаешь, что с тобой будет. Долги выбивать наша профессия. Ты меня слышишь или совсем отъехала?
– Слышу.
– Маникюр смывать?
– Не надо. Я по частям отдам. Дайте мне только время заработать.
– Ну, Ноготь, ты совсем мудак! – сказал Хомяк, заходя в квартиру, – ты хотя бы воду вскипятил.
– И полы бы помыл, – огрызнулся Ноготь.
– Иди, иди, ставь чай, мы тут с девушкой наедине побеседуем.
– Я тоже хочу. Что я, не мужик? Смотри, как у нее грудь торчит.
– Не болтай много. Готовь пожрать и не залазь, пока не позову. Захотелось ему, блин. – А ты кончай реветь! Прими эту таблетку, сказали, за час температура упадет. И почему у вас, у наркоманов, всегда такой бардак в квартире? Никак к этому привыкнуть не могу. И случай меня внимательно. Долг свой ты, конечно, отдать не сможешь. Ты стриптизершой работаешь, таким образом и своих клиентов клеишь. А в таком виде глядя на тебя плакать хочется. Не реви, я сказал! А сейчас ты за шест можешь целиком спрятаться. По животу ее бить порекомендовали, суки. И не отворачивайся от меня! Смотри прямо в глаза! Что-то я действительно с катушек съехал. Ноготь прав. В общем, слушай меня. Ты должна сделать одно дельце. Сделаешь – долг спишется.
– Сделаю.
– «Сделаю». Кончай реветь, не могу на это смотреть. Не перестанешь – ударю. Ну! Ты хоть спроси, что сделать.
– Все сделаю, я в постели специалистка международного класса. Просто я сейчас не в форме.
– Труженицы секс-бизнеса «международного класса», блин. Пока мы там по зеленке бегаем, тут самых красивых русских девок негры и арабы трахают. Суки, блин. На иглу сажают. Да такой как ты на витрине место, за стеклом. Чтоб люди любовались. Да они, таких как ты, в своих аулах поганых только кино и видели. Там у них любое существо, если у него волосы не черные – красавица. А если при этом это существо еще и женского пола… «Ты ее в живот для начала бей». Блин. Ладно. Не о постели речь. Ты поешь, умойся. Доза на завтра у тебя есть?
– Есть.
– Уколись, не тяни, еще получишь. Завтра тебе позвонят. Вот мобильник. Делай, что тебе скажут по телефону. А сейчас чаю выпей. Я тебе малиновый чай принес. Отогрейся, поешь, поспи. Успокойся. Ничего страшного от тебя не потребуют. Так, ерунда. Делай, что тебе скажут и все будет нормально.
– Сделаю. Мне уже легче. А вы четко сработали. В хорошего и плохого милиционера как по нотам сыграли. Требуйте «Оскара». Если не дадут – сразу загоняйте под ногти иголки и бейте в живот.
– Хомяк и Ноготь переглянулись.
– Такую девку на иглу подсадили, су-уки, – Хомяк зло сплюнул.
– Ты не ищи на свой красивый зад приключений, и все будет хорошо, – сказал ей Ноготь, – делай только то, что тебе скажут, дурную инициативу не проявляй. И не вздумай в сторону вильнуть. В этом случае спектаклей никто перед тобой разыгрывать не будет. Просто живьем кожу сдерут. Я буквально говорю, не аллегорически. Хомяк соврать не даст. Так что жди завтра звонка. Толика знаешь?
– Нет.
– Не переживай, завтра познакомишься. Ноготь оказался прав. Утром следующего дня мобильник заиграл мелодию «Владимирский централ».
– Алло, – бодро ответила девушка.
– Лена? – поинтересовались в трубке.
– Да.
– Леночка, здравствуйте. Меня зовут Анатолий. Мне вчера передали, что вы согласились выполнить мою просьбу. Вы не передумали?
– Ну что вы! – ответила девушка, – Сделаю это с огромным удовольствием.
– Огромное вам спасибо. Леночка, сколько времени вам потребуется, что бы собраться погулять в парке? Полчаса хватит?
– Хватит.
– Хорошо, только когда будете спускаться, не забудьте заглянуть в почтовый ящик. Через полчаса я вам перезвоню.
В почтовым ящике оказался конверт с деньгами.
– Леночка, вы забрали конверт?
– Да, там деньги, правда, не много.
– Более чем достаточно, уверяю вас. Теперь я попрошу вас спуститься в метро и доехать до трех вокзалов. Там выйдете на поверхность с кольцевой линии по ходу поезда и подождите возле выхода из метро. Ладно?
– Я попробую.
Возле выхода из метро она стояла минут десять, пока вновь не раздались берущие за душу звуки «Владимирского централа».
– Ленусь, это я, Толик. Видите впереди себя слепого, просящего подаяние?
– Где? А-а, сейчас вижу.
– Подойдите к нему, скажите, что вы Лена, и что вам Толик просил передать сумку. Он ее в правой руке держит. Коричневая.
– Вижу.
– Заберите сумку, поблагодарите его и дайте ему пятьсот рублей.
– Обойдется стольником.
– А совесть у тебя есть? Он же на самом деле слепой!
Девушка медленно подошла к слепому мужчине лет сорока-сорока пяти. Он уже держал коричневую сумку двумя руками, и его лицо выражало напряжение.
– Здравствуйте, я Лена, Толик сказал, что вы должны передать мне сумку…
– О, наконец-то. А я уже волноваться начал.
Девушка взяла у него сумку и, со словами «Спасибо вам, вы нас очень выручили» сунула ему в руку купюру.
– Да брось ты дочка, – начал отнекиваться слепой, – Толик твой мне тыщу рублей отвалил. Ей Богу, не вру. Любит он тебя, и парень не жадный. И ты ему нервы не мотай, такие на дороге не валяются.
