Текст книги "Сухой закон 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Дорохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Также он выразил надежду, что эта ситуация сдвинет с мёртвой точки законопроекты о призрении сирот. И готов вложиться в строительство крупного детского приюта в Бронксе.

Вот – позиция истинного гражданина! Но, к сожалению, Алексей Соколов до сих пор вынужден пользоваться лишь ограниченными правами мигранта в нашей стране. Нам кажется, что эта несправедливость тоже должна быть исправлена!…'

Я свернул газету, привезённую моими людьми из Нью-Йорка. Читал я вслух, чтобы Блум тоже имела возможность оценить «размах» Джеффа Брауна. Нет, я определённо взял в газету нужного человека. Пусть он и приходит в ужас от моих идей, но всё равно исправно включается в работу. А когда погружается в неё, то забывает про все сомнения и жжёт глаголом как следует!

Мисс Брауни дослушала заметку и заговорила:

– Очень неплохо! Думаете, сработает, Алекс?

– Надеюсь… Нужно посмотреть на реакцию служб опеки, если их можно так называть. И потянуть время до реализации плана, что мы придумали с вами.

Блум улыбнулась и отрезала кусочек свежего пирога. Мы сидели в небольшом ресторанчике в Павуске и ужинали. За соседним столиком собрались мои «работники», что сегодня приехали в Оклахому после вчерашнего звонка в офис «Соколов и Ко».

– Алекс, я, признаться, восхищена тем, как вы сразу решились помочь осейджам. Но вы уверены, что не сто́ит обратиться к шерифу? – спросила девушка.

Вчера я посвятил её в общих чертах в мои планы задержаться в Павуске и расследовать смерти индейцев. К моему удивлению, Блум решила тоже остаться со мной и решительно отмела все возражения насчёт того, что подобное может быть опасно. Похоже, её так это заинтересовало, что мисс Брауни готова была провести здесь даже неделю.

Когда девушка сказала, что ей ещё надо завершить все дела со сделками на ярмарке лошадей, и она всё равно не собирается уезжать домой, я сдался. Хотя подозревал, что на все оформления ей хватило бы и пары суток.

– Я думаю, что у убийц есть свои люди в полиции, – понизил я голос.

Она недоверчиво нахмурилась:

– Это серьёзное обвинение.

– Общее число смертей при странных обстоятельствах – девять. Девять, мисс Брауни.

– Но индейцы очень часто болеют после того, как начали часто общаться с приезжими. Здесь такие условия работы и такое количество больных, что иммунитет осейджей, не привыкших к такому и живших до этого «замкнуто», просто не справляется… – начала она.

– Мисс Брауни, я прекрасно понимаю это. И знаю – где вы почерпнули эту информацию. Все газеты пишут об этом уже несколько лет и посыпают голову пеплом – мол, «мы навлекли на индейцев эти проблемы». Но у меня есть возражения!

– Какие же? – полюбопытствовала Блум.

Я начал говорить осторожно, чтобы достучаться до красавицы. Она очень умная и образованная по местным меркам девушка. Но не видела многого, что происходит за пределами её «среды» и кругозора.

– Смотрите, газетная заметка «Демократик Ньюс» выставила меня в негативном свете. А мой ответ показал, что, оказывается, желание мигранта помочь ребёнку может порицаться. В то же время американцы что-то не стоят в очередях за десятками тысяч сирот по всей стране, – хмыкнул я, – Вопрос не в том, что пишут газеты, а в том, КАК они пишут. Следите за мыслью… Теперь мы возвращаемся к теме индейцев. Газеты настойчиво уже лет пять твердят о том, будто осейджи, мохоки, ирокезы и прочие болеют, потому что белый человек принёс на них «Кару божью» и теперь несёт за это ответственность…

Я заглянул в глаза девушке и спросил:

– Ну как? Понятно, куда я клоню?

Она прищурилась и отпила чай:

– Кажется, понимаю…

– То есть получается, словно индейцев за что-то якобы наказывает Бог… Вопрос: а за что, Блум? Вы сможете ответить? Сомневаюсь. Я вот тоже не могу. Но в сознании простого американца, который, будем честными, относится к индейцам не лучше, чем к неграм, всё нормально. Всё в рамках! Больше ста лет индейцы были не богоугодны, и читателю скармливают эту байку снова и снова. Идём дальше! Белый человек ДОЛЖЕН нести ответственность за то, что навлёк «кару божью». А дальше начинаются разглагольствования о том: как можно помочь индейцам? И тут же даётся ответ: держать дальше в резервациях, чтобы они якобы не болели и не страдали, и распоряжаться богатствами их земель, потому что сами они не могут… Хитро, не находите? Интересное такое искупление вины получается у «приезжих». Оглядитесь вокруг, мисс Брауни. Похоже на то, что осейджи плохо устроились и им надо помогать? Их называют «самой богатой нацией» Штатов. Мне кажется, они и так отлично справляются…

Я откинулся на спинку стула, удовлетворённый своей пламенной речью. Блум родилась и выросла в потомственной семье аристократов. Там было другое воспитание. При этом она обладала весьма большой широтой взглядов. Но о таком, видимо, не задумывалась.

– Алекс, на вашем месте я была бы осторожнее. Получается, вы посягаете на то, что строилось столетиями… – заметила девушка.

Но я увидел, каким интересом зажглись её глаза. Она явно посмотрела на меня «по-новому». К сожалению, я не мог никому признаться: ни друзьям, ни ей, что я ещё многое намерен «пошатать» в головах американцев. Правда, на это понадобятся десятилетия моей новой жизни.

– Я присматривалась к городу и здешним людям, – призналась красавица.

Я усмехнулся:

– Понимаю… И как вам?

– Благодарю вас за то, что послали со мной своего водителя. Здесь действительно много жуликов и мужланов. У меня последний конюх и то воспитанней.

– Но вы хотели сказать не это…

– Да. Я слышу: о чём говорят люди. Они ненавидят осейджей.

– И? – подбодрил её я.

– Осейджей ненавидят ни сколько за то, что им достались паи… А за то, что эти земли достались именно ИНДЕЙЦАМ.

– Вот! – торжествующе поднял палец я, – Вы и сами это увидели всего лишь за один день в Павуске. Здесь всё строится на выкачке денег из карманов племени.

– Это я тоже заметила. Вчера я предложила обычную цену за лошадь двум осейджам, когда набирала людей и скакунов для «индейских скачек». Так вокруг поднялся такой крик местных, и такое столпотворение, что меня чуть ли не затоптали… Спасибо Матвею, он угомонил парочку особо «бешеных» мужчин. Дело в том, что я по местным меркам очень сильно сбросила цену. И после этого осейджи захотели иметь дело только со мной. А я всего лишь предложила те деньги, что заплатила бы за коней у себя в Кентукки.

Я мысленно похвалил себя ещё раз за то, что отправил Матвея вместе с девушкой. И сделал себе зарубку: похвалить своего верного спутника.

– Блум, я бы, может, и обратился в полицию. Но есть одно но. Погибшие все до единого: чистокровные осейджи. Девушки были замужем за приезжими. А мужчины не имели близких родственников. Либо сами были из одной семьи с этими девицами и могли унаследовать землю после них «по роду». Все нефтяные паи умерших таким образом отошли либо мужьям, либо в фонд аренды на аукционе «Вяза». Я не верю в такие совпадения… И при этом полиция за два года не преуспела в том, чтобы найти убийц. Я уверен, что их намеренно свели в могилу. А особо нетерпеливые «новые» родственники даже постреляли своих жён или их братьев. Либо «заказали» их…

Брауни допила чай и тихо спросила:

– И поэтому ваши люди привезли в своих чемоданах столько оружия? Алекс, мой отец был заядлым охотником. Я прекрасно помню, как пахнет оружейное масло. Из люкса, где остановились ваши «бойцы» так и тянет им…

Я не стал отпираться:

– Да, если дело зайдёт слишком далеко, то я хочу иметь под рукой хороших солдат.

Мисс Брауни посмотрела на спокойно и неторопливо расправляющихся с ужином бойцов и поинтересовалась:

– Кто они, мистер Соколов? Ваши люди действительно так хороши и преданы вам? Судя по тому множеству статей в газетах, в Аунего было очень жарко. И от них за милю «пахнет» войной.

Я ответил, ни капли не смущаясь:

– Так и есть. Видите того человека, – я кивком показал на Ивана Кислова, что помогал Волкову в щепетильном деле с фотографиями-компроматом на агентов бюро расследований, – Который больше похож на буйвола. Он был пехотинцем. После того как у него шрапнелью оторвало несколько пальцев, его перевели в санитарную команду. Он носил товарищей из-под огня почти до конца войны. А тот, правее, из егерей, это мобильные стрелки, – пояснил я Блум, – Приехал сюда со своей семьёй. Еле спас их в эвакуации. Повезло. Дальше сидит артиллерист, что дошёл при прорыве до Карпат. Вы же знаете, где это? Отлично. Он знал моего «офицера», бывшего капитана, а ныне начальника моего охранного агентства. Хотя бывших капитанов не бывает… Мир тесен, и они встретились здесь в Нью-Йорке, когда мы набирали новых людей, – затем я показал на Горохова, – Этот молодой парень – снайпер. И уже несколько раз спасал мне жизнь. Не смотрите на его молодость. Думаю, как раз он убил больше врагов, чем все остальные за тем столом, вместе взятые. С Матвеем и Вольгой вы уже познакомились…

– Вы так хорошо знаете своих людей?

– Стараюсь. Что же я за начальник такой, если не в курсе – кто у меня в подчинении… – скромно ответил я, – Многие из них прибыли сюда с семьями. Я даю им кров, пищу и хорошее жалованье. И цель. Ведь значительная часть денег идёт на развитие общины в Бронксе.

– Санитар, снайпер, стрелки… Вы хотите начать здесь маленькую войну, мистер Соколов? – напряжённо спросила Блум.

– Что вы! Просто у меня других и нет! – засмеялся я, – Абы кто у нас в охранное агентство не попадает. Тем более, если я достигну договорённостей с осейджами, мои люди будут охранять часть месторождений, что принадлежат индейцам. И мои нефтевышки тоже. И я надеюсь, всё обойдётся без большой крови. Просто вы уже поняли: что это за край.

– Понимаю. В статье из вашей газеты сказано о детских садах и школах. Я могу увидеть их, когда в следующий раз буду в Нью-Йорке?

– Конечно, лично проведу вам «экскурсию», – улыбнулся я, – А что за «индейские скачки», для которых вы покупаете лошадей и ищете наездников?

– После дерби в Атлантик-Сити Енох Джонсон, видимо, решил снова поработать со мной и Дэннисом…. Точнее, со мной. Я буду организатором конного представления на открытии ряда казино и отелей в Атлантик-Сити во время Сезонного фестиваля.

– Отлично! Я тоже буду там, только по другому поводу. Мы презентуем наши радиоприёмники и проведём первую в стране радиопередачу на много городов одновременно! – нашёлся я, – Предлагаю поехать в Джерси вместе.

– Согласна, – одарила меня кокетливой улыбкой Блум.

Она приблизилась ко мне и уже почти шёпотом произнесла:

– Вы уверены, что человек, которого мы ждём, сможет нам помочь?

– Думаю, он, как минимум, подскажет нам: кого сто́ит опасаться в первую очередь. И укажет на потенциальных «союзников» в Павуске, – не стал раскрывать я все карты девушке.

Я ведь не объясню ей, каким образом уже знаю про Уильяма Хэйла. Но бюро расследований так и не нашло всех убийц в округе Осейдж. А вот человек, который сейчас вошёл в ресторанчик, вполне мог дать зацепки.

Поднявшись навстречу мужчине в красивом пальто с серебряным отливом, я протянул руку:

– Мистер Макбрайд! Рад знакомству!

Пожилой нефтяник пожал мою ладонь и склонился, целуя руку Блум:

– Я тоже. Но теперь, видя…

– Мисс Блум Брауни!

– … Видя мисс Брауни, я ещё больше воодушевлён этой встречей, – рассы́пался в комплиментах новый знакомый.

Он уселся на стул, а я представил нового знакомого Блум:

– Мисс Брауни, это мистер Барни Макбрайд. Он уже довольно давно занимается нефтью и очень дружен с вождём племени.

В «моём времени» осейджи с ним общались очень хорошо, и именно его вчера мне посоветовал Артур Бонникасл. Индейцы направили в 1923 году Макбрайда в Вашингтон с письмом для властей, когда отчаялись получить поддержку от Федерального агентства по делам индейцев.

Уильям Хэйл послал своих головорезов за нефтяником. И того нашли с множеством ножевых ранений. Когда стало известно, что убит белый богатый промышленник, газеты взорвались скандальными заголовками, а Вашингтон, где у Макбрайда были обширные связи – наконец-то обратил внимание на происходящее в Оклахоме.

Но у меня нет трёх лет. И сейчас я, скорее всего, спасаю жизнь этому человеку. О чём никто, конечно же, никогда не узнает.

– Итак, о чём вы хотели поговорить, мистер Соколов? – спросил Барни и подозвал между делом официанта, – Жаркое из индейки. И стаканчик «горячительного». Шелл в курсе, какого… А вы как, господа?– подмигнул он.

– Соглашусь, – усмехнулся я.

Блум вежливо отказалась от виски.

Видимо, бизнесмен бывает здесь часто, и у бармена для него припасён эксклюзив.

Понизив голос, я изложил цель встречи:

– Хочу поговорить о том, что вы знаете об убийствах осейджей…

Барни Макбрайд словно наткнулся на невидимую преграду. Затем снял очки, опустил глаза, протирая стёкла, и тихо произнёс:

– А какой в этом ваш интерес, мистер Соколов?

* * *

Вечером. Нефтяная вышка в о́круге Осейдж. Недалеко от Фэрфакса.

Студебекер свернул с дороги и покатил по потрескавшейся земле. Вокруг вышки на несколько десятков метров расплылось большое пятно, на котором ничего не росло. Поверхность здесь походила на панцирь черепахи с неровными сегментами. Нефть, разливавшаяся при добыче, «выжгла» всё живое. Двигатель авто заглушили…

– Эй, Фредди! Мы приехали! Вылезай!

– Ааааа? – осоловело протянул вусмерть пьяный индеец.

– Я говорю… ик… Фредди Ахайя, вылезай из машины! Я что, один буду искать бухло?

– Что?

– Говорю, тут рабочие по-любому спрятали бухло… Я видел у них утром. Помоги найти! Эх… С этим сухим законом только одни проблемы…

Фредди вывалился из машины, зацепившись носком дорогой туфли за порог шикарного автомобиля, и растянувшись на земле.

– Он что? Совсем нажрался? Эй, Фред, ты чего? Сдаёшь позиции, ха! – заржал третий собеседник.

Они с товарищем подхватили хихикающего индейца под руки и потащили за собой.

– Э-э-э-э эээй, Мэри… подари мне ночку! – пытался напевать наклюкавшийся индеец.

– Держи его, Байрон… – вдруг просипел тот, что был за рулём Студебекера.

– Ага… Здоровый, сволочь… – с натугой ответил его компаньон.

Один из них неуклюже подбил ногу осейджа, и тот рухнул на колени.

– А-а-а-а-а? – только и смог удивлённо произнести он, прежде чем четыре руки с силой макнули его в глубокую лужу нефти шириной в несколько метров.

Индеец слабо забился, пытаясь выбраться из железной хватки убийц. На поверхности нефти возникло несколько пузырей.

– Держи! – прохрипел душегуб подельнику и сжал от напряжения зубы.

Через полминуты осейдж прекратил барахтаться. Он так и застыл: лёжа на животе на краю чёрного маслянистого пятна.

– Ну, вот и всё… Король будет доволен, – встал, отряхиваясь, Байрон, – Судья скажет, что он сам нажрался и упал сюда.

– Поехали отсюда…

– Куда? Ты чего, совсем спятил? Пойдём сами.

– Да здесь пять миль топать!

– А ты хочешь забрать машину Фредди? Всё должно выглядеть убедительно. Не сам же он сюда пешком забрался. Да ещё и пьяный. В такую-то даль от Фэрфакса! Терпи. Хочешь бабки – топай и не жалуйся!

– Два индейца за два дня, Байрон! Это вызовет подозрение! Ты уверен, что осейджи поверят, будто Ахайя захлебнулся сам?

– Так надо! Поверят или нет – нам любой расклад на руку! Завтра в Павуске начнётся ещё большая шумиха, а Король Хэйл с шерифом начнут трясти всех приезжих, чтобы найти якобы «залётных» убийц. Так что одним осейджем больше, одним меньше! Ты что не помнишь, о чём Уильям говорил вчера на Совете?

Оба душегуба уже шагали по равнине в сторону Фэрфакса.

– Помню…

– Так что если вождь подумает, будто Ахайю тоже убили, Король точно продавит проверки! А если нет, то и все карты нам в руки на аренду его паёв!

– Всё! Понял-понял! Не ори!

– На кону стоят такие земли, что лишние лица на следующих торгах нам не нужны…

Глава 7

Эффект бабочки

На следующий день. Павуска, округ Осейдж, штат Оклахома.

– Мистер Соколов, где вы были вчера вечером?

Лицо Байрона Беркхарта не выражало ничего, кроме неприязни. Он развалился на стуле, откинувшись назад так, что передние ножки не касались пола. Ноги Байрон закинул на тумбочку, стоявшую перед ним. С племянником Уильяма Хэйла нас разделял только большой грубый стол.

Я ответил:

– Сидел в ресторане «Павуска». У меня была деловая встреча.

– Кто-нибудь это может подтвердить? – скептически протянул доморощенный «следователь».

– Официанты, бармен…

– Кто-нибудь из «уважаемых» людей это может подтвердить? – с нажимом в голосе переспросил Байрон.

– Не понимаю вопроса… – покривил я душой.

Он удивлённо поднял на меня брови:

– В смысле?

– В том смысле, что вы, как один из назначенных шерифом помощников, должны проявлять уважение к тем людям, над которыми вас поставили. Или те, у кого нет нефтяных скважин или предприятий, уже ниже вашего внимания? – подколол я Байрона.

Его вытянутое лицо скривилось в недовольной гримасе. Он перестал качаться на стуле и повернулся ко мне:

– Мы здесь не в игры играем, мистер Соколов! Произошло серьёзное убийство. А утром нашли тело Фреда Ахайи. Мы думаем, что он просто напился и захлебнулся в нефти, но вождь Бонникасл в это не верит… Мы проверяем всех, кто не является старожилом Павуски и Фэрфакса. Здесь шатается столько… сброда, – и он ухмыльнулся мне в лицо, – что нужно держать ухо востро. Поэтому каждый, и вы в том числе – под подозрением!

Я кивнул и сухо ответил:

– Барни Макбрайд видел меня в ресторане. Я встречался с ним.

На лице Беркхарта промелькнула озабоченность, и он опасливо мазнул по мне взглядом, углубившись в свои записи:

– И зачем вы с ним виделись?

– Я же сказал, деловая встреча. Я не обязан рассказывать – о чём мы говорили с мистером Макбрайдом.

Признаться, меня забавлял весь этот цирк. Это не походило на допрос шерифа Джона Фэллона, или на агрессивное давление детектива Курта Кэмпа. Эти деревенщины могли запудривать мозги только местным. Подкрепляя всё это бряцаньем оружия. Но не мне.

– А где вы были позавчера днём, примерно в два часа дня?

– Ездил по делам с вождём осейджей Артуром Бонникаслом. Пока ему не пришла весть об убийстве Дина Шикобы. Мы поехали с мистером Бонникаслом на место преступления, а затем в Павуску, – ответил я.

И снова удостоился задумчивого взгляда. Ох и не нравится подручным Короля, когда кто-то незнакомый ведёт дела с осейджами. Но вслух Байрон сказал лишь:

– А ваши люди? Мне доложили, что с вами прибыло несколько человек.

– Один мой охранник был позавчера на ярмарке с моей спутницей. Второй – со мной. Остальные приехали вчера и также были в ресторане.

– Хорошо, мистер Соколов, – недовольно протянул Байрон, – Вынужден вам сообщить, что сейчас в Павуске небезопасно, поэтому рекомендую вам покинуть это место. Ради вашего же… кхм… здоровья.

– Поверьте, мистер Беркхакрт, я могу за себя постоять, – улыбнулся я, чем, похоже, ещё больше разозлил племянника Короля.

Он скрипнул зубами, но промолчал. Руки тоже подавать не стал, но я этому был внутренне рад. Перспектива пожимать ладонь этого душегуба мне не улыбалась.

Весь этот балаган начался с утра. Всех, кто не жил давно с семьями в Павуске, начали тягать к помощникам шерифа. Но что примечательно, работяг, которые приехали трудиться на нефтяных месторождениях – особо не трогали. Лишь для видимости опросили с десяток и всё. Уильям Хэйл тряс только тех, кто имел деньги и виды на грядущий аукцион с земельными паями. Ну и заодно таких залётных, как я.

Я покинул здание участка и подошёл к одному из авто, на котором приехали мои люди. В одном из них сидела на заднем сидении Блум. Она открыла дверцу и поинтересовалась:

– Ну как всё прошло?

– Как я и думал. Пытались напугать подозрениями и тем, что в Павуске опасно…

– Неудивительно. Если всё так, как вы мне вчера рассказывали, и если Барни Макбрайд прав, то Король хочет попродавать все свободные паи своим «знакомым».

– Вы поспрашивали, где живут браться Беркхарты? – спросил я у мисс Брауни.

– Да, я мило побеседовала с парой дам в кафе. Завела разговор о том, кто является видным женихом в о́круге, и они мне все выдали. Даже описали: как красиво выглядят дома Эрнеста и Байрона. Судя по всему, дай им волю, они сами бы выскочили за них замуж, – усмехнулась Блум.

– Спасибо! – искренне поблагодарил я, – Надо было расспросить об этом Барни Макбрайда, но вчера вечером мы ещё не думали обо всём этом. А сегодня, после убийства Фреда Ахайи, я думаю, у нас есть кое-какие шансы раскрутить это дело. Благодарю вас! Если бы спрашивать начали мои люди, это выглядело бы подозрительно.

– Вы думаете, Фред не утоп в нефти?

– Уверен, что ему помогли. Я говорил утром с вождём. Он сказал, что Фред – последний дальний родственник недавно застреленной Пэм Абуро. Так что теперь вся её земля достанется её мужу. И он…

– … не из осейджей! – договорила за меня Блум.

– В точку!

– Что же, я рада, что смогла чем-то помочь, Алекс.

– А что за видные женихи? Вы собрались замуж, мисс Брауни? – пошутил я.

– Вы что, ревнуете, Алекс? – прищурилась красавица.

– Да смею ли я?

– Форсируете события, мистер Соколов… – она улыбнулась мне и подняла бровь.

Провалиться мне, если это не намёк! Сердце застучало быстрее. Я посмотрел в глаза Блум, и она не отвела взгляд. Жаль, что мы не в романтической обстановке, а посреди грязной разбитой улицы Павуски, где вокруг целая толпа людей.

– Горохов!

– Да, Лексей Ваныч.

– Мисс Блум расскажет: как найти дом Эрнеста и Байрона Беркхартов. Мне нужно, чтобы вы за ними проследили. Вы привезли маскхалаты, которые у вас с Гарри были в Аунего?

– Конечно! Как вы и сказали, всё с собою.

– Отлично. Кислов, на тебе дом Байрона. Вольга отвезёт вас и высадит там, где вам удобно. Сначала покружите и выберите удобное для обзора место. Лев, на тебе дом Уильяма Хэйла. Берите запас еды и воды. Оружие тоже с собою. Записывайте все. Как выглядят те, кто приезжают к ним? Во сколько? На каких машинах? Всё ясно?

– Будет исполнено.

Мои бойцы начали грузиться в автомобиль, а Блум, тем временем спросила у меня:

– Вы думаете, это сработает?

– Вчера к ночи Эрнест Беркхарт привозил своего дядю в вождю. Бонникасл сам мне поведал об этом утром. Я не думаю, что Эрнест замешан во вчерашнем убийстве. Но у них точно должны быть сообщники. Те, кого не хватятся в Павуске…

– Считаете, что в окрестностях есть место, где живут наёмные убийцы?

– Уверен в этом.

Что я точно помнил из прочитанного про осейджей в «прошлой жизни», так это то, что у банды Короля были подельники, и они прятались в небольших горах на окраине резервации.

– Нельзя сидеть сложа руки, Блум. Тем более, мне скоро уезжать в Нью-Йорк. Я не могу надолго оставить дела там. Нужно попытаться напасть на след убийц пока Барни Макбрайд привезёт хорошего химика из Остина.

– Почему бы не найти его здесь, в штате? Зачем нужно везти его из Техаса? – удивилась девушка.

– Мне нужен человек, который никак не связан с местными. И при этом является хорошим специалистом. Есть у меня одна мысль: как найти источник повальных «болезней» осейджей за последние пару лет.

Я сел в машину рядом с Блум, и Матвей повёз нас по дорогам Павуски. Надо проворачивать в Оклахоме всё побыстрее, и возвращаться «домой». Предстоит много важных дел, пока мои действия, и то, что я «появился» в этом мире – не сильно влияло на общий ход криминального истории Нью-Йорка и Штатов.

По крайней мере, я так думал…

* * *

Тем же вечером. Порт Нью-Йорка. Старые доки.

Сухогруз стоял у дальнего широкого бетонного пирса. Громада океанского трудяги терялась в ночном тумане, окутавшем порт Нью-Йорка. Судно пришвартовалось вдали от основных терминалов, там, где обычно стоят старые суда, что уже отходили своё, и теперь их ждал только слом на металл. От главных пристаней этот сектор отделяла колючая проволока. И охраняли его слабо.

Старый портовый кран медленно поворачивался. Его стрела очерчивала ровный полукруг, аккуратно неся в воздухе большую платформу. Тяжело загруженная, она плыла в воздухе на высоте двадцати метров.

Мощные лебёдки пришли в действие, и платформа начала опускаться на пирс. С глухим стуком она приземлилась на бетон, и несколько мужчин начали отцеплять крюки по углам. На них не было рабочих, тёплых роб. И по внешнему виду нельзя было сказать, что это докеры. Вокруг ночных визитёров крутился ушлый мужик, подсказывая: что надо делать. Из всей портовой братии лишь он знал – что сейчас происходило на этом пирсе.

За работой наблюдали двое. Их движения были обманчиво вальяжны. Разгорающиеся огоньки сигарет освещали суровые лица. Один из «работников» махнул рукой, и из темноты, сдавая задом к платформе, выкатился крытый грузовичок. Водитель вылез из него и пошёл помогать остальным.

Один из наблюдателей выбросил окурок и подошёл ближе. Он достал карманный фонарик и осветил множество ящиков, стоя́щих на гигантском поддоне. Среди всего этого разнообразия его интересовали только три добротных, наглухо забитых куба. Мужчина осветил несколько надписей на их бортах и кивнул:

– Вроде они. Открывайте.

Пломбы тут же сорвали. Ломиком поддели крышку, и дерево подалось со слабым треском. Напарник проверяющего подошёл ближе и запустил руки в солому, которой был заполнен ящик. Достал на свет плотно набитый пакет.

– Есть! Оно!

– Отлично! Босс будет доволен. Всё в срок. Грузите!

– Радует, что легавые не подвели, – хмыкнул второй гангстер, когда оба «бригадира» снова отошли в сторону.

– Шутишь, столько денег отвалили Калэханну, чтобы он убрал патрули.

– Ха, шеф полиции Нью-Йорка у нас в кармане! Ты вообще можешь себе такое представить, Мик?

– Не у нас, а у босса… Давай-ка убираться отсюда, не сто́ит светиться. И скажи ещё раз парням не распускать языки. Нам не нужно, чтобы Ротштейн или Массерия разнюхали обо всём раньше срока.

– Да я уже сто раз им об этом проговорил…

– Так скажи в сто первый! Ладно. Чего вы там копаетесь? Грузите ящики в кузов! – махнул рукой своим подопечным один из бандитов и снова достал портсигар.

– Ты бы поменьше курил, Мик.

– А ты сюда приехал учить меня, или дело делать?

– Вообще, для такого серьёзного дела нас здесь очень мало.

– Хочешь сюда целую ораву людей пригнать? И раскрыть всё раньше времени? Босс хотел, чтобы всё прошло без шума.

Вдалеке жёлтый свет залил причальную стенку. Затем на пирс завернула машина. Она покатила по широкому полотку, освещая фарами «грузчиков».

– Это ещё кто? – один из гангстеров сунул руку в глубокий карман пальто и нащупал револьвер, – Парни, спокойно. Продолжайте работу.

Он шепнул напарнику:

– Приготовься!

– А если это полиция?

– Если я открою огонь, делай то же самое. Здесь «порошка» на такую гору денег, что…

Договорить он не успел. Машина остановилась. Неприметный Фордик. Таких на дорогах Нью-Йорка сейчас тысячи. Его фары слепили всех, кто стоял около платформы.

– Эй вы, какого чёрта вы заняли кран? Сейчас наши часы разгрузки! – проорал человек, который вылез из авто.

Гангстер облегчённо выдохнул и заговорил:

– Мы уже уезжаем. Дай проехать.

– А кто заплатит за неустойку? – возмущённо вызверился незнакомец.

– Слушай…

Вспышки выстрелов разорвали ночную тьму. Автоматическая винтовка хлёстко забила по обоим гангстерам. Один из них попытался выхватить оружие, но пули из «Бара» опрокинули его на пирс, мокрый от брызг солёной морской воды. Второй бухнулся на колени рядом, зажимая страшную рану на животе, а затем с гримасой боли рухнул на своего напарника.

Их шестёрки не успели достать свои револьверы. Один выгнулся дугой и с громким всплеском ушёл в воду. Пуля превратила его голову в страшную маску. Ещё один оказался сражён сразу же.

Двое попытались было укрыться за ящиками на платформе, но единственный «работник» порта оказался проворнее. Он неожиданно достал из-за пазухи Кольт и выстрелил в висок одному из бандитов. А когда второй удивлённо развернулся к предателю – влепил и ему пулю в лоб.

Фары Фордика погасли, и налётчики подошли к платформе с оружием наперевес. На пирс уже выкатывал ещё один автомобиль, ждавший своего часа.

– Молодец, Финн! – похвалил один из налётчиков предателя, положившего последних двух гангстеров, – Это все? Никто не остался?

– Больше никого нет.

Грабитель, тот, что повыше ростом, подошёл к одному из лежащих в луже крови бандитов, заглянул тому в лицо и сделал ещё один выстрел в голову.

– Чтобы наверняка! – прокомментировал он.

– Хорошая вещь! – Финн с сожалением посмотрел на Кольт, – Жаль выбрасывать.

Оружие полетело в воды океана.

Второй грабитель заглянул в открытый ящик:

– То, что нужно!

Он кивнул своему компаньону, и тот скомандовал:

– Быстрее, парни! Закидывайте вот эти ящики во вторую машину и погнали.

– Хорошо, Чарли! – кивнул один из помощников, забросил свою винтовку за спину и подхватил с напарником поклажу.

– Что там по поводу оплаты? – довольно усмехнулся предатель.

– Всё как договаривались, Финн, всё как договаривались… – произнёс низенький грабитель и достал пистолет из-за пояса.

– Эй!

Ствол уставился в лоб Финну и прозвучал ещё один выстрел. Вспышка осветила ошарашенное лицо жертвы. Докер завалился назад и полетел в воду вслед за одним из расстрелянных гангстеров.

– Ничего себе! Да ты гроза взяточников! С тебя прямо статую можно сейчас лепить! – усмехнулся Чарли Лучано, глядя, как друг с непроницаемым выражением на лице прячет пистолет обратно.

– Он своё дело сделал. Свидетели нам ни к чему, – пожал плечами Мейер Лански, – Давай убираться отсюда. Нипли снова откроет нам ворота. Ещё пару минут и сюда сбежится охрана порта.

– Интересно, кто убрал отсюда все патрули? Финн так и не сказал этого, когда слил нам этот груз, – хмыкнул Лучано.

– Это не важно. Важно то – чей это «порошок». Поэтому меньше слов – больше дела.

– А что с тем парнем на кране? Его что, оставим жить?

– Он оттуда всё равно ничего не видит в такой темноте. Ты думаешь, он тебя по шляпе опознает? Поехали, парни!

Дверцы машин захлопали, моторы утробно зафырчали, и вскоре вся банда налётчиков понеслась в направлении старых пустующих терминалов и ангаров. Обогнув несколько строений, они приблизились к шлагбауму, перекрывающему въезд в старую часть доков. Из будки вышел сторож в тёплом полушубке. Он поднял стрелу и зацепил её штырём за проушину.

– Спасибо, Нипли! – первый Фордик немного протянул вперёд и притормозил около охранника, Лански чуть наклонился, чтобы видеть мужика из-за сидящего на пассажирском сидении Чарли, и добавил,– Ты же помнишь всё, о чём мы говорили?

– Конечно! – ухмыльнулся сторож, – Правда, придётся расшибить себе лоб и нос, а то не поверят, что вы меня застали врасплох. Но оно стоит таких денег!

– Может тебе помочь, Нипли? – хохотнул Чарли, высовываясь в окно.

– Нет уж, спасибо! Я как-нибудь сам.

– Да ладно, я всё же тебе помогу!

Лучано выставил пистолет. Грохнул выстрел, разлетаясь эхом по аркам моста, вздымавшегося над небольшой проходной порта. Охранник упал на снег с простреленной головой, как подрубленный.