Текст книги "Сухой закон 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Дорохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Илья Дмитриевич медленно достал пачку американских сигарет и закурил. Затем выудил из кармана пару монет, наменянных ещё в Генуе. Мальчишка не шелохнулся, только следил за каждым движением. Волков сделал шаг к нему. Ребёнок отступил, но не убежал. Его глаза, чёрные, как маслины, были полны детского любопытства и животной осторожности. Он стал похож на пугливого зверька.

– Дон Де Лука, – чётко произнёс Волков и бросил монету.

Мальчик ловко поймал её, но не сдвинулся.

– Эта – потом! – улыбнулся шулер и показал вторую монетку.

Мальца как ветром сдуло.

– Контакт установлен! – картинно расставил руки Илья Митрич.

Молотов лишь покачал головой.

– А если он просто забрал деньги и был таков?

– Если я хоть немного понимаю местные порядки, то, поверь, нас скоро «найдут». А пока предлагаю перекусить. У меня в животе уже киты поют.

Расплатившись с Никколо и его сыном, вся «команда» забрала вещи и двинулась в забегаловку.

* * *

Дым от дешёвых папирос и самокруток застилал низкий потолок траттории, смешиваясь с ароматом чеснока и вина. За столиком в углу, под покосившимся образом местного святого, сидели гости из Нью-Йорка. Немногочисленные местные бросали на них украдкой взгляды и наблюдали, как суетится хозяин, почувствовавший неплохую вечернюю выручку.

Дверь скрипнула, и в тратторию вошёл пожилой мужчина, по одежде больше похожий на пастуха. Но через плечо у него висело ружьё. Его обветренное лицо было испещрено морщинами. Он подошёл к хозяину, что-то коротко сказал и затем повернулся к приезжим. Пронзительный взгляд смерил всю компанию, и мужчина, поправив ружейный ремень, не спеша подошёл к столику.

– Новые лица. Добро пожаловать в благословенную землю Маринео, – произнёс он. Слова были гостеприимны, но в глазах читалась настороженность. Долгая пауза прозвучала скорее как немой вопрос: зачем такие гости забрались в этакую даль?

– Благодарю! – кивнул Волков.

Тишина затянулась. Местные, уже не стесняясь, переключили внимание на компанию русских.

– Меня зовут Бернардо. Кто искал дона? – тихо спросил порученец Де Луки.

– Я, – ответил Волков, – У нас к нему очень важное дело. И письмо от его старого друга.

Бровь мужчины слегка изогнулась:

– Кто этот… «друг»?

– Передайте дону Де Луке, что мы привезли тёплый привет от Джонни Торрио.

Бернардо нахмурился:

– Я знаю – кто такой Торрио. Но вы не итальянцы. А Торрио вряд ли бы послал сюда кого-то другого…

– Наш босс – партнёр Торрио, – нашёлся Илья Митрич.

Бернардо задумчиво пожевал ус, и всё также негромко ответил:

– Думаю, дон встретится с вами. Но пойдёт только один человек. И без оружия, – мужчина усмехнулся и кивком указал на чемоданы, – Остальные останутся здесь.

Волков переглянулся с казаком и произнёс:

– Что же… Нас это устраивает…

[1] Вот и состоялось первое знакомство людей Соколова с Сицилией. Ближайшая пара глав будет посвящена отнюдь не простой операции по спасению семьи «информатора» Паоло Колетти.

А Молотов заприметил сквер, который в 2013 году станет «Площадью русских моряков». И на ней появится памятник русским, что помогали мессинцам после землетрясения. Ниже – фотографии, сделанные в то время и фото самого памятника. Кстати, его эскиз сделали ещё в начале XX века. Но в Мессине он окажется только через сто с лишним лет.

Сам памятник

Русские моряки разбирают завалы Мессины

Гуманитарная помощь

Глава 16

Договор с доном

25 февраля 1920 года. Манхэттен. Нью-Йорк.

Паккард проехал вдоль длинного каменного парапета. Его венчала высокая кованая ограда, украшенная вензелями. Машина остановилась на обочине через дорогу от главного входа Центрального парка Нью-Йорка. Я отворил дверцу, выбрался наружу, и помог выйти Блум.

Девушка пошла со мной под руку. Мы быстро перешли проезжую часть и направились по широким дорожкам в глубину парка. Погода стояла ясная. Повсюду лежал небольшой слой снега и похрустывал под ногами. Иней застыл на деревьях, из-за чего казалось, будто мы, не спеша, плывём по зимней сказке. Редкие парочки медленно шли по аллеям, окружённым высокими трёхглавыми фонарями.

– Что вы хотите мне показать, Алексей? – с любопытством спросила мисс Брауни.

– Увидите все сами! – заверил её я, предвкушая реакцию красавицы.

После поездки в Павуску она старалась называть меня полным именем, а не его американским аналогом. Не скрою, мне это было очень приятно.

– Как там Анастасия?

– Отлично, – улыбнулась девушка, – Хотела взять её с собой, но Фил случайно проговорился, что будет тренировать молодых жеребят. У девочки были такие просящие глаза, что решила оставить Анастасию с ним. Она буквально не выходит с манежа. Приходится чуть ли не силой загонять её домой и отпаивать горячим чаем. Слежу, чтобы не заболела. Кстати, они с Филом нашли общий язык.

Фил Криспи, главный конюх в поместье Блум был совсем уж не разговорчивым и даже угрюмым мужиком. Но, видимо, маленькая беглянка растопила его сердце своей любовью к лошадям.

Мы с красавицей пересекли главную аллею и пошли по боковой дорожке в сторону ныне не работающего фонтана. На одной из скамеек я заметил серое пятно. Кто-то бросил газету и ушёл, поленившись выбросить её. Я замедлил шаг и нахмурился, разглядывая фотографию и заголовок на открытом листе.

Мисс Брауни удивлённо посмотрела на меня.

– Что случилось?

Я усмехнулся:

– Увидел призрака…

Девушка подошла к скамейке, а я поднял газету. Над снимком готическим шрифтом было выбито:

«Жестокий лидер секты Аунего»

На фотографии было десять человек. Пятеро на стульях, пятеро – стояли позади. В центре посередине сидел Пророк. Прямо в объектив камеры смотрел человек в чёрном одеянии и белым воротничком. Тёмные волосы, худое лицо, угольки глаз.

«…В ходе следствия по делу о „Ковчеге“ в местечке Аунего были обнаружены старые фотографии пятилетней давности. Среди них найдена фотография человека, которого сектанты именовали Пророком…»

Далее опять шли уже набившие оскомину подробности самосожжения, которые я не стал читать.

– Это он? – спросила Блум.

– Да. Я видел его издалека. Не успел толком рассмотреть, – вглядывался я в лицо лидера сектантов.

– Жуткий взгляд… – прошептала девушка.

– Согласен, на удивление, даже камеры этого времени хорошо его передали… – задумчиво произнёс я.

– В смысле – этого времени? – удивилась мисс Брауни.

– Оговорился! – поспешил тут же поправиться я, – «Того» времени. Здесь говорится, что фотографию сделали пять лет назад.

А внутренне поругал себя. Расслабился ты, Алексей, такие оговорки нам ни к чему.

– Похоже, этот снимок опубликовали все кому не лень, – произнесла девушка, – Сегодня в поезде я видела другую газету с этим фото. Но не обратила тогда особого внимания…

– Не будем об этом. Слишком много чести для Пророка. Сегодня чудесный день, и я не позволю ничему его испортить, – я бросил газету в урну и подал руку своей спутнице.

Она улыбнулась, взяла меня под руку и пристроилась рядом. Мы неспешно пошли к небольшой, круглой площади с фонтаном посередине. Летом, когда он работает, это одно из самых культовых мест в городе для свиданий. Но и сейчас вокруг него стояло очень много народа. Блум удивлённо посмотрела на меня, но я лишь многозначительно усмехнулся и повлёк её вперёд – к толпе горожан.

Они окружили большой жёсткий навес, из которого доносились звуки громкой музыки. Мы с моей спутницей обошли скопление людей и остановились на краю площади.

Под навесом стоял большой деревянный ящик с тумблерами на небольшой панели. Из него и лилась весёлая джазовая мелодия.

– Это ваш радиоприёмник? – догадалась Блум, и её глаза зажглись ещё бо́льшим интересом.

– Да. Но это вариант для больших помещений. Здесь мы поставили его в качестве рекламы. И ещё пару штук в нескольких местах, где много людей. Домашние экземпляры будут пока что вот такими, – я словно обнял руками невидимую коробку от небольшого пылесоса.

– А радиостанция…

– Наша собственная. Вещает из Бронкса. Сейчас Давид Сарнов, это мой главный инженер, трудится над тем, чтобы увеличить наши мощности по передаче. Удивительный человек, я познакомлю вас с ним, очень незаурядная личность.

Музыка прекратилась, и из динамика вдруг раздался голос:

– Дорогие слушатели, мы предлагаем вам переключиться на другую станцию! Обратите внимание – как это легко!

Стоя́щий под навесом рядом с приёмником работник переключил тумблер. Неплохой ход. Всё наглядно, и, заодно, охрана от возможных вандалов, которые захотят разбить или даже украсть приёмник. Неподалёку расположилась палатка с выпечкой. Бонус для слушателей и одновременно пункт питания для работников завода, которые помогали в демонстрации больших радиоточек.

– И снова с вами я, Денис Лепцов! Вы хорошо меня слышите? Уверен, что звук прекрасный! Я предлагаю вам потанцевать! Да-да, вы не ослышались, давайте потанцуем. Если рядом с вами есть ваша любимая половинка, или ваши дорогие родственники, друзья, хватайте их и давайте же повеселимся. Специально для вас мы поставим невероятно красивую мелодию из Бродвейского мюзикла…

– Потрясающе! – просияла Блум, глядя, как некоторые парочки неожиданно начали вставать лицом друг к другу, и с улыбкой браться за руки, готовясь к танцу.

– … Вы давно не были на Бродвее? Что? Кто-то никогда там не был? Быть этого не может! Ну что же, сейчас вы представите себя на сцене театров Манхэттена. Танцующими под настоящий хит!

Мишка нашёл знатного «болтуна», как он называл ведущего. Денис мигрировал в Америку уже давно и обладал прекрасным тенором. При этом его английский был безупречен. Более того, его имя легко перекраивалось местными на свой лад и запоминалось.

Лепцова за микрофоном «несло» так, что если бы мы оказались в двадцать первом веке и я был владельцем рекламного агентства, то взял бы его на работу не раздумывая. Ведущий буквально упивался новой работой, уже почти неделю вещая в определённые часы из больших динамиков на вокзале, в пассаже и Центральном парке.

Кстати, с вокзала на мой радиозавод уже звонили недовольные сотрудники железной дороги. Такие сеансы «танцев» уже привели к тому, что некоторые особо рьяные парочки опоздали на свои поезда.

Мелодия, под которую можно было легко вальсировать, была просто создана для медленного романтичного танца. Некоторые пары уже закружились вокруг фонтана. Кто как умел. Но лёгкость композиции позволяла танцевать даже тому, кто был в этом не силён.

Я запретил Лепцову ставить в такие моменты «всеобщего флешмоба» энергичные виды джаза или свинг. Сейчас не то время, чтобы кто-то отплясывал на улице, дёргаясь, словно в припадке. На такое никто не согласится, дабы сохранить лицо. Всё-таки двадцатые годы!

А вот в клубах люди отрывались на полную катушку. Я как-то раз увидел, как пляшут под джаз-бэнд в моём «Колизее». Ей-богу, это и раньше в фильмах про гангстеров смотрелось смешно. А вживую я вообще еле сдержался, чтобы не надорвать живот, глядя, как какой-то толстяк трясся рядом с молоденькой девицей, будто его шарахнули полицейским электрошокером.

– Прошу! – протянул я руку Блум.

Девушка игриво посмотрела на меня, но тут же стащила перчатку и вложила свою ладонь в мою. По этикету этого можно было не делать, но я с удовольствием мягко сжал обнажённые тонкие пальцы красавицы.

Мы закружились в общем потоке. С неба начали падать редкие снежинки. Я следил – куда вести свою партнёршу, чтобы не столкнуться с некоторыми парочками, которые, казалось, забыли про все на свете и танцевали на тонком снегу. И улыбки, улыбки повсюду.

А мы с Блум отдавались одному танцу за другим…

Спустя какое-то время мы отдалились от кружащихся пар. Я залюбовался ямочками на порозовевших щеках красавицы.

– Голодны?

– Слона бы съела! – призналась девушка и звонко рассмеялась, – Вы умеете удивить, Алексей! Это действительно потрясающее изобретение. Вы будете показывать его в Атлантик-Сити?

– Да. Там моя компания проведёт трансляцию скачек. Плюс, в прямом эфире будут выступать знаменитые певцы, которых «Наки» Джонсон позвал на сезонный фестиваль.

– Я обязательно приду посмотреть!

– А сейчас нас ждёт столик в Дельмонико. Предлагаю перекусить там, прогуляться по набережной и уже потом двинуться в театр.

– Замечательно! Я согласна, – взяла меня под руку Блум.

Я шагал и улыбался сам себе. Для счастья надо немного. Всего лишь один танец в зимнем парке с той, что шла рядом.

* * *

В это же время. Маринео. Провинция Палермо. Сицилия.

Волков озирался по сторонам. Небольшие домики лепились друг к другу и были небогатыми. Но брусчатка на дороге оказалась в полном порядке. Видно, что местные следили за ней. Вокруг чистота и тишина, которую нарушала лишь играющая вдалеке мандолина.

Путь до поместья дона Де Луки занял немного времени. Илья Дмитриевич шёл рядом с Бернардо. Прохожие мужчины уважительно снимали перед пожилым сицилийцем головные уборы. Женщины улыбались и здоровались. Порученец в отличие от них не спешил. Он двигался степенно и медленно.

Перед воротами в обитель дона стоял привратник с «Лупарой» на ремне. Он молча кивнул Бернардо и отвёл одну из створок в сторону. Волков очутился в мощёном дворе. По правую сторону тянулись хозяйственные постройки: большая конюшня, гаражи, хлев. В конце двора за деревянными столами возилась прислуга, что-то перебирая в больших плетёных корзинах.

Рядом с гаражами около крытого «пятьсот первого» Фиата крутились двое перемазанных мужчин в засаленных куртках. Они проводили Волкова пристальными взглядами и продолжили свою работу.

Дом дона представлял собою старинное двухэтажное поместье из грубого камня. По длинной террасе второго этажа, покоящейся на широких колоннах, бродил охранник с винтовкой. С торца здания ввысь уходила квадратная башня, больше похожая на древний донжон средневековых замков. Судя по всему, поместье перестраивали множество раз, и его история вобрала в себя не одну сотню лет.

Перед дверью Илью Митрича тщательно обыскал ещё один охранник. Мафиози вытащил пистолет шулера и молча забрал себе. Бернардо лишь усмехнулся, проводив Кольт глазами, и отворил дверь:

– Проходите…

Освещённый небольшой холл, деревянная резная мебель, дорогая и изысканная. Внутренне убранство разительно отличалось от впечатления, что производило «семейное гнездо» дона Де Луки снаружи. Навстречу гостю вышла горничная. Она молча взяла его пальто, скромно потупив взор чёрных очей, и исчезла в боковом коридоре.

Бернардо двинулся по лестнице на второй этаж. Вскоре они подошли к кабинету.

– Ждите, – остановил он Волкова и вошёл внутрь.

Шулер услышал приглушённый разговор. Разобрать что-либо из слов говоривших не получилось. Спустя минуту, порученец отворил дверь и протянул руку внутрь кабинета:

– Проходите.

Дон Де Лука восседал на кресле с высокой спинкой, облокотившись на стол. Во всём его виде сквозила уверенность. Крепкий старик с густой шевелюрой седых волос через очки наблюдал за вошедшим посетителем.

– Присаживайтесь. Как вас зовут?

Волков не сомневался, что Бернардо уже назвал его имя, но всё же повторил, устраиваясь поудобнее в кресле напротив стола:

– Илья Волков.

– Что привело вас ко мне? Никколо сказал, что вы пересекли океан ради нашей встречи, – дон снял очки, отложил их в сторону и скрестил пальцы, с интересом всматриваясь в лицо шулера.

– Я прибыл сюда с моими людьми по поручению нашего босса. Алексея Соколова. У меня с собою письма для вас от Джонни Торрио. Он передаёт горячий привет из Чикаго.

Де Лука усмехнулся:

– Донато Торрио… – произнёс он истинное имя «Лиса» и продолжил, – Я помню его совсем маленьким, а теперь он заправляет больши́м городом. Рад, что он не забывает старика. Я могу прочитать письмо?

Вопрос был задан скорее из вежливости. Одно мановение руки дона, и Бернардо всадит в Илью пулю, в этом Волков не сомневался.

– Конечно! – ловкач положил запечатанный и скреплённый печатью конверт на лакированную столешницу.

Дон, не спеша, взял нож для корреспонденции и взрезал конверт. Достал сложенный листок и снова надел очки, углубившись в чтение. А Илья Митрич принялся осматривать убранство кабинета. Большой глобус – бар, резные кресла по бокам от шахматного стола с инкрустацией на бортах в виде сцены охоты. Картины. На столе покоился кинжал с позолоченной рукоятью. Неподалёку от него лежала колода карт с красиво оформленной рубашкой. Интересно, дон – любитель сыграть? Вряд ли. Незаметно, чтобы колода часто использовалась…

– Хм… – наконец-то оторвался от письма Де Лука, – Вы в курсе о том – что содержится в письме?

– В общих чертах. Мой босс информировал меня об этом.

– Значит, вы уже знаете, о том, что я давно не в ладах с доном Альберти, и Торрио считает, что я могу помочь вам в спасении семьи этого… Паоло Колетти?

– Знаю.

Дон снял очки и откинулся в кресле, изучающе глядя на Волкова:

– Сколько с вами людей?

– Помимо меня ещё шесть человек.

– И что они могут?

– Они все прошли войну. Алексей послал лучших из своего охранного агентства.

– Сабатино Альберти… – произнёс тихо Де Лука, будто разговаривая сам с собой. – Он как сорная трава. Вырос на грязи и крови. Но у него есть верные люди. Много людей.

– Если вы поможете нам, то мистер Соколов предлагает очень хорошие условия для совместного бизнеса.

– Да, я понимаю. Поставки фруктов отсюда с заходом во Францию. Где, подозреваю, на сухогрузы будет загружаться вино и виски, – усмехнулся дон.

– Именно так.

– Я могу обеспечить вас вином и здесь.

– Пять тысяч ящиков? – поднял бровь Волков.

Дон впервые словно запнулся. Он изучающе посмотрел на шулера:

– Вам нужен такой объём?

– Нам нужно гораздо больше…

Де Лука переглянулся с Бернардо:

– Оставь нас.

Немногословный порученец покинул кабинет.

– Такого объёма я дать не смогу, мистер Волков. Но если мистер Соколов купит тысячу ящиков сицилийского вина у меня и моих компаньонов – это упростит ему задачу. И станет отличным началом добрых отношений.

– Думаю, сначала он захочет узнать – что с женой и детьми Паоло Колетти, которых держат в заложниках? – парировал Волков.

– Я кое-что слышал о них. Однако в сложившихся сейчас обстоятельствах, мои люди не могут поднять оружие на людей Сабатино. А заложников хорошо охраняют. Я уверен в этом. Я узна́ю – где точно их держат. Если семью Колетти перевезли на виллу дона Альберти, то всё становится намного сложнее. Если я отправлю туда своих парней, то это будет означать открытую войну. И тогда Палермо зальётся кровью.

– Чем вы тогда можете помочь?

Дон Де Лука улыбнулся:

– А вы напористы. Вы – игрок?

– Что? – удивился Илья Митрич.

– Вы – игрок, мистер Волков? Видите ли, я давно живу на свете. Ничего вокруг меня не происходит просто так. И я ничего не делаю просто так. Из всего, что есть в моём кабинете, вас заинтересовали только игральные карты. Вы так пристально смотрели на них… Кстати, я сам – не любитель всего этого… – продолжал хитро улыбаться дон.

– Признаюсь, я люблю игру, – кивнул Волков.

– И рисковать тоже, я полагаю. Дело, которое вы задумали – для тех, кто любит риск, не иначе. Так вот, я предоставлю транспорт, организую наблюдение и соберу всю необходимую информацию. Чтобы уважить просьбу моего старого приятеля Торрио… Но мои люди не пойдут в атаку, если заложников держат на вилле Альберти. Тем более, уже завтра он узнает, что сюда, в Маринео, прибыли незнакомцы издалека. Поэтому, когда вы поднимете шум, а я даже не сомневаюсь, что вы его поднимете, сразу станет понятно, что я помогал вам.

Шулер удивился:

– Разве этого не достаточно, чтобы объявить вам войну?

Дон Де Лука рассмеялся:

– Мистер Волков, вы не понимаете местных порядков! Для этого нужно долго прожить здесь, на Сицилии. Мы всегда находимся в состоянии вражды. Конкуренция иногда оборачивается кровью. Но большое нападение – это то, что не нужно абсолютно никому. Ни моим компаньонам, ни союзникам Сабатино. Это нарушает баланс сил. Ломает привычный ход жизни в этих долинах и горах. В том, что я помогаю тем, у кого есть счёты к дону Альберти – нет ничего необычного. Вы не местные. Но вот если МОИ люди отправят на тот свет пяток его парней – это уже повод для большой вендетты. Которая всколыхнёт всех вокруг. Все союзы, клятвы и семейные обещания о помощи в трудную минуту.

Волков задумался. А затем ответил:

– Кажется, я понял вас. Но тогда прошу помочь нам не только с операцией, но и с путями отхода. Мы должны прибыть в Нью-Йорк как можно быстрее. До того, как вести от дона Альберти о произошедшем «доплывут» до Америки.

– За это не беспокойтесь. Я сделаю так, что после «дела» вы тут же доберётесь до Палермо и сядете на первый паром до Неаполя. Там у меня есть друзья, которые помогут вам сразу уплыть на лайнере до Нью-Йорка.

– Один вопрос, дон Де Лука, – понизил голос Волков.

– Слушаю…

– Что, если заложники действительно уже на вилле Альберти и во время «операции» придётся действовать самыми жёсткими методами?

Дон развёл руками:

– Что же… Это будет исключительно на вашей совести…

Дорогие читатели! Я запустил параллельную серию про попаданца-военкора в 1924 год. Место назначения – Голливуд, Калифорния, США. Это попытка посмотреть на эпоху 20-ых с другой стороны, где герой отличен по характеру от Соколова, будет действовать другими методами, и идти к олимпу власти через строительство собственной киноимперии. Разумеется, куда же без остроты в виде залётных гангстеров, вечеринок и интриг!

Поддержите меня, пожалуйста! Читать уже можно здесь: /reader/490687/4616182

Глава 17

Сицилийские порядки

28 февраля 1920 года. Провинция Палермо. Сицилия.

Молотов наблюдал, как высоко в небе парят сипы. Громадные белоголовые птицы кружили над скалами, выглядывая добычу. Падальщики редко издавали звуки, зависнув в голубом мареве на фоне одиночных облаков. Они как будто чувствовали новую поживу, наблюдая за маленькими человечками, что засели в засаде по краям горной дороги.

– Долго они… Странно, – с неудовольствием протянул Волков, посмотрев на часы.

– Дорога тяжёлая. Здесь улететь вниз со склона – раз плюнуть, – ответил казак, – Даже если они сегодня не поедут, разработаем другой план.

– Дон Де Лука сказал, что семью Колетти повезут по этой дороге на виллу к полудню, и что ошибки быть не может. Его люди два дня вызнавали это через своих «агентов» в доме дона Альберти.

Степан усмехнулся:

– Запомни, Илья Митрич, «хуже может быть всегда». Никто не застрахован от того, что дело пойдёт не так, как надо. Видишь – у Сабатино Альберти даже дома шпионы. Так что верить здесь нельзя никому.

– Думаешь, Ле Лука нас может обмануть?

– Насчёт него я не знаю. Но посмотрим – как поведут себя его люди. Он же пообещал, что они будут с нами, если не придётся нападать на виллу Сабатино? И вот они здесь с нами. Но на всякий случай, я посадил своих бойцов так, чтобы они в случае чего положили молодчиков Де Луки на раз-два…

– Помни, о чём говорил Де Лука – ни один из людей Альберти не должен уйти. Нельзя, чтобы подумали на людей Луки.

– Помню…

По краям от дороги в камнях пряталось десять человек. Семь «гостей» из Нью-Йорка и трое подопечных «пичотти» дона Де Луки. Молотов поделил их на две части. Шесть человек, включая троих сицилийцев, должны были встречать проезжающих людей Сабатино Альберти. И ещё четверо замыкать тыл, пропустив машины с заложниками и охраной. В тыловой засаде был сам Молотов вместе с Волковым.

Машины были спрятаны за большой скалой, нависающей над поворотом дороги-серпантина. Один из парней Де Луки по имени Адриано пытался спорить с этой расстановкой, изображая из себя гения тактики и стратегии, но его быстро угомонили.

Полукилометровая высота над уровнем моря страховала от того, что авто с мафиози дона Альберти попытаются уйти с дороги. Слева по ходу движения вниз уходил склон с торчащими скалами. Справа вздымались каменные уступы, идущие до самой вершины. Под горой раскинулась долина, покрытая виноградниками. Где-то между ними извивалась, блестя зеркальной гладью, тонкая речушка.

Минуты тянулись мучительно долго. Вскоре раздался тарахтящий звук двигателя. Неизвестное авто ехало не вверх, а спускалось в долину.

– Опять не наша цель… – разочаровано протянул Волков, уже было навостривший уши.

– Пропускаем… – кивнул Молотов.

Из-за поворота показались два закрытых «Фиата», они начали набирать скорость, шурша колёсами по мелким камешкам на грунтовке.

И тут вдруг раздался выстрел со стороны «головной» засады. Следом слаженно грохнула ещё пара винтовок.

– Non sono io! Non sparare! – истошно закричал кто-то из помощников дона Де Луки.

Молотов бросил короткий взгляд на Волкова. Шулер судорожно схватился за винтовку и быстро объяснил:

– Кричат, что это «не они»! Просят не стрелять. Чертовщина какая-то!

Из-за камней головного дозора выскочил Адриано, тот самый любитель поспорить, и, низко пригибаясь, понёсся в сторону большой спасительной скалы.

– Предатель! – вдруг послышалось со стороны импровизированного «заградотряда» Молотова и вслед бегущему сицилийцу вдарили из дробовика.

А «Фиаты» вдруг резко затормозили, по инерции прокатившись по дороге ещё метра полтора – два. Из первого авто ударил шквальный огонь. Прямо по тому месту, откуда секунду назад выбежал Адриано. Хлопки винтовок в той стороне тут же затихли – бойцы казака спрятались от кинжального огня за валунами.

Молотов быстро встал и, уперев руку в край большого камня, произвёл два выстрела по машине, откуда летела свинцовая смерть. С пассажирского сидения раздался крик боли, но огонь «развернулся» в сторону казака, и тот спешно нырнул обратно в укрытие.

– С «Гочкисса» лупят! – зло прокричал он.

К пулемётному шквалу прибавились дробовики других мафиози в машинах. Из второго «Фиата» на дорогу посыпались вооружённые люди. Все «соколовцы» начали отстреливаться от мафиози.

Засаду явно кто-то «слил» – в бешенстве подумал Волков. Ещё и пулемёт этот! Откуда он только взялся у людей Альберти?

– Сейчас будет перезарядка! Там не так много патронов в кассете! – быстро бросил ему Молотов, а затем заорал на русском как можно громче, – По моей команде! Головная засада – огонь по первой машине. Остальные – прикрыть их. Стрельба на поражение!

– А как же заложники! – вскинулся шулер.

– Да не их там! Я успел глянуть. В машине не одной женщины или ребёнка, – в сердцах ответил казак.

Шквальный смерч пулемёта оборвался, и Степан заревел на всю мощь:

– ОГОНЬ!

Люди из первой засады вдарили по «Фиату» с «Гочкиссом». Остальные разом залупили с винтовок и дробовиков из-за укрытий по обеим авто и тем, кто приехал на них. Пули засвистели над головой. Послышался чей-то вскрик. Склоны горы отозвались множественным эхом. Пулемёт мафиози застрочил было снова, но тут же замолк.

– Есть! – заорал кто-то на другой стороне дороги.

«Пулемётчик» с простреленной головой повис в окне «Фиата». «Гочкисс» упал на землю рядом с колесом авто. В него успели зарядить новую жёсткую ленту на тридцать английских патронов, но отстреляли только треть.

– Рассредоточиться! – раздалась громогласная команда Молотова.

Мафиози, поначалу было раздухарившиеся на атаку, сгрудились вокруг «Фиатов». Кто-то понял свою ошибку и попытался рвануть в сторону склона, чтобы залечь за ним. Но одно дело – стрелять на охоте и поехать толпой на разборки. А совсем другое – пройти окопы Первой Мировой. Люди из «Соколов и Ко» методично вели стрельбу, не сбавляя темпа, прикрывая друг друга и перезаряжаясь по очереди. Под заслоном из огня товарищей они уже «разошлись» в стороны, залегая за скальными выходами и камнями и не давая мафиози возможности сосредоточить огонь на одном месте. «Пичотти» Сабатино Альберти попали в кольцо, так и не успев занять хорошие позиции. Им оставалось только прятаться за машинами.

Заряд дроби порвал пиджак на спине одного из людей Альберти, что хотел найти укрытие в камнях. Он споткнулся. Его колени подогнулись, и он упал назад, застыв в неестественной позе с гримасой страшной боли на лице. Оружие мафиози упало на дорогу.

Второй попытался подхватить пулемёт. Ему даже удалось это сделать, но когда он захотел вскинуть ствол, в шею попал кусочек свинца из винтовки. Алые брызги окатили «Фиат», а рискнувший противник крутанулся на месте, ударился о борт авто и завалился к его порожку.

– Уходит! – азартно закричал один из «соколовцев».

Побежавший в сторону валунов сицилиец поймал пулю в бедро и дико завывая, полетел рыбкой вперёд. Он попытался перекатиться, но его словно «избило» новыми попаданиями. Так он и замер, обратившись остекленевшим взором к небу, и согнув руки со скрюченными пальцами от пронзившей тело боли. Предсмертная судорога «забетонировала» его тело.

Вскоре с нападавшими было покончено.

– Все живы? – кинул клич Молотов.

– Саша мёртв… – раздался невесёлый голос со стороны головной засады.

Казак скрипнул зубами и, перехватив винтовку, первым делом направился на голос, по пути скомандовав:

– Осмотрите здесь всё. Обыщите машины. Оружие – собрать. Если есть кто живой – не добивайте… пока.

Степан подошёл к телу Александра. Тот лежал на спине, безмятежно смотря перед собою. В его серых глазах отражалось небо, по которому летали птицы.

– Ему несколько раз попали в грудь из «Гочкисса»… – хмуро отозвался один из бойцов.

Казак постоял полминуты над павшим товарищем, затем перекрестился и закрыл глаза Александра.

– Аккуратно грузите его в машину. Забираем тело с собой. Что у вас здесь произошло в начале?

Боец махнул рукой на стоящего на коленях сицилийца Дино. Оружие у него забрали. Рядом стоял один из «соколовцев» с «Винчестером» наперевес. Неподалёку лежал третий «пичотти». Застреленный в спину.

– Среди них был предатель. Адриано. Вон он валяется, – боец указал рукой в сторону сицилийца, который пытался в начале перестрелки сбежать из засады, – Эта сволочь выстрелила в своего товарища и потом попыталась убить и Дино. Мы вдарили по Адриано, как вы нам и приказывали – если что-то пойдёт не так – этих в расход. А он гад, видно сразу тогда сообразил про это, когда мы здесь занимали позиции. И сразу бросился бежать, но Вася его снял. Что ты глазами хлопаешь? – боец обратился к стоя́щему на коленях выжившему «солдату» Де Луки, – Если бы Адриано в тебя не попытался стрелять – мы бы и тебя положили…

– Дино всё равно не понимает по-русски, – заметил подошедший Волков.

– Жаль…

Сицилиец быстро что-то залопотал, когда рядом появился шулер, умеющий говорить по-итальянски. Он торопливо и сбивчиво объяснял, усиленно жестикулируя.

– Говорит, что он не в курсе того, что Адриано – предатель, – перевёл Илья Митрич.

– Логично… иначе бы тот в него не стрелял, – хмыкнул Молотов, – Но оружие ему всё равно не возвращайте.

Со стороны дороги послышался стон. Адриано слабо зашевелился. Волков переглянулся с Молотовым, и оба поспешили к раненому предателю.