Текст книги "Сухой закон 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Дорохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Annotation

Гангстерский передел Нью-Йорка близко! И уже появляются первые очертания корпорации "Соколов и Ко". Но на пути Алексея новые опасные игроки. А молодая мафия "новой волны" начинает поднимать голову. Герой ввязался в опасную политическую игру с высокими ставками. И ведь еще надо решить все дела на Сицилии...

Русская Америка. Сухой закон 4

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Русская Америка. Сухой закон 4

Глава 1

Пожиная плоды дел своих…

12 февраля 1920 года. Подножие гор Адирондак. Штат Нью-Йорк.

Человек нёсся напролом через лес, не обращая внимания на ветки, что хлестали по его лицу. Каждый такой удар поднимал облачко снежной пыли. Беглец задыхался. Его сердце стучало так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Позади раздался выстрел, и пуля просвистела над головой бегущего человека. Быстрее! Нужно добраться до ближайшего ущелья. Там он знает каждую тропу! Жаль, лыжи не успел схватить, когда преследователи неожиданно показались на другом краю большого оврага. Выследили его по еле заметному дымку от костра. А ведь он пытался скрыть огонь.

Ноги вязли в глубоком снегу. Последние силы вложены в этот рывок от верной смерти. Он не ел нормально уже несколько дней. Обложили! Как волка обложили и ловили по всей большой долине.

Ещё одна пуля взвизгнула над головой и сломала ветку в нескольких метрах впереди. Человек чуть замедлился, развернулся вполоборота назад, направил револьвер в сторону врагов и сделал несколько выстрелов. Не целясь. Просто чтобы они остановились сами и попрятались за стволы сосен.

Бежать! Бежать что есть сил! «Загонщики» уже поймали кураж и азарт, почувствовав добычу. Добычу в виде него, живого человека! Совсем немного и начнутся отроги скал. Там он отстреляется. Должен отбиться!

Нога споткнулась о корень под снежным покровом, и беглец полетел вперёд кубарем. Ещё один выстрел колыхнул ветки в том месте, где только что была его спина.

– Вот же везучий гад! – послышался раздосадованный голос далеко позади.

– Стой!

Ага, сейчас! Нашли дурака! И человек заскользил по склону крутого оврага вниз, уходя с линии огня. Он быстро спустился боком, помогая себе левой рукой. В правой всё ещё был револьвер. И три пули в барабане. Своё оружие человек не выпустил, даже когда упал.

– Он ушёл вниз! Быстрее за ним! – голоса «охотников» раздались где-то неподалёку.

Беглец залёг за больши́м камнем и прицелился в верхнюю кромку оврага. Как только над ней показалась большая утеплённая шляпа, он нажал на спусковой крючок.

Бах!

Шляпа слетела с головы преследователя. И тот нырнул вниз. Попал? Беглец с надеждой выжидал. Послышались какие-то яростные крики на незнакомом языке. Проклятье! «Загонщику» повезло. Пуля пробила только головной убор.

Шевеление веток выдало другого охотника на людей. Человек тут же выпустил туда оставшиеся две пули и принялся лихорадочно снаряжать барабан оружия трясущимися от волнения и холода пальцами. Выждав ещё время, он понял, что наверху совещаются – как лучше подойти к «добыче». Надо бежать дальше. Нельзя давать «загонщикам» время! Овраг длинный, но если они его обойдут, то начнут палить с двух сторон, нашпиговав тело своей добычи свинцом.

И он снова побежал. Выжимая все силы из уставшего тела. На ходу оборачиваясь, спотыкаясь и помогая себе руками. Ладонь пронзила острая боль. Это содрало кожу острым камнем, который он не увидел под снегом.

– Он уходит!

А человек уже выбрался из оврага и добежал до края леса. Впереди редкие деревья на большом склоне. Потом ещё один густой сосняк и затем – спасительные скалы. Утопая в белом хрустящем мареве, беглец начал спускаться, молясь о том, чтобы не споткнуться и не покатиться вниз. Тогда он рискует сломать себе шею.

Новый один выстрел сверху. Разворот, пара пуль из револьвера в сторону стрелявших.

– Сэм Манфилк! Стой! – окликнули бегущего человека.

Единственный оставшихся в живых братьев-душегубов Манфилк летел что есть мочи, не отвечая на зов преследователей. Он смог улизнуть из Аунего, когда там начался форменный переполох. Тогда он добежал до края леса и прятался несколько дней. Уходить сразу в сторону гор он побоялся. В той стороне лежала резервация индейцев. А попадаться к ним Сэм никак не хотел. Ибо в таком случае его ждала очень страшная смерть.

В направлении Гленс-Фоллса путь тоже был заказан. Слишком много полиции штата и патрулей, которые собирали по окрестностям разбежавшихся сектантов. Эх, был бы здесь его старший брат Джордж, он бы нашёл выход из ситуации. Но Джорджа он обнаружил в одном из домов секты со страшной раной на шее. После чего и решил бежать из того ада, что начался при штурме Аунего, решив обойти резервацию и добраться до дальних отрогов Адирондака.

Капитан Синицын зло сплюнул на снег и, тяжело дыша, начал не спеша двигаться вслед за бегущим убийцей, который ещё не так давно с братьями-отморозками скармливал своих жертв медведям. Нужно привести дыхание в порядок.

Рядом двигался Мато и один из подопечных Георгия Александровича. Индеец поднял было винтовку, но капитан положил свою ладонь на ствол его оружия:

– Нет, Мато. Ты уже достал Джорджа. Этот – мой…

Эти уроды Манфилки убили его бойцов. И потом отдали своим медведям-людоедам. Те обглодали их руки и ноги. Такого капитан простить не мог.

– Уйдёт! – покачал головой Мато.

– Не уйдёт… – возразил Синицын, успокаивая дыхание.

Он навёл винтовку на спину убегающего преступника. Два удара сердца. Дыхание стало ровнее. Ещё два удара. Ещё… Палец выбрал слабину спуска. И…

Выстрел эхом раскатился по долине. Беглец нелепо взмахнул руками и упал на снег, пропахав по склону несколько метров.

– Вперёд!

И вся троица принялась спускаться, держа на прицеле ещё живого Манфилка. Тот лежал на снегу и стонал. Затем медленно развернулся и с гримасой дикой боли посмотрел на лица обступивших его людей. Индеец в пончо. И двое незнакомцев, одетых в добротные полушубки, перепоясанные закрытыми патронташами. Лица их были суровы. Все трое неотрывно смотрели на то, как беглец корчится на быстро алевшем снегу. Кровь пошла ртом, Сэм закашлялся и прохрипел:

– Кто ты?

– Меня зовут капитан Синицын. Ты и твои братья убили моих людей. Я пришёл за тобой, – коротко ответил Георгий.

– Сдаётся, что ты убил меня, капитан…

– Скажешь что-то напоследок, Манфилк?

– Отправляйся же к чёрту в ад… – скривился негодяй.

Хлёсткий выстрел снова поднял стаю птиц. Они закружились над соснами, оглашая всё вокруг криками.

Сэм Манфилк остекленевшими глазами смотрел в небо. Последний из четвёрки тех, кто почти десять лет наводил ужас на окрестности Аунего.

Капитан Синицын забросил винтовку за плечо и хмуро бросил:

– Уходим. Нам больше нечего здесь делать…

* * *

Кафе «Роза». Бронкс. Нью-Йорк.

Виктор принялся за ровно поджаренные большие хрустящие тосты с испанской ветчиной и расплавленным сыром. Сверху их венчали яйца пашот, только и ждущие, чтобы их разломили, и горячее золотое содержимое потекло на листья салата, что положили на тарелку рядом. М-да. Мой друг очень быстро привык к хорошему. Иногда мне кажется, что Громов был в прошлой жизни по статусу никак не меньше потомственного барона или графа.

Я же к завтраку пока не притронулся. Меня слишком захватили новости, которые я жадно читал уже минут десять. На страницах изданий шла настоящая война, где вместо пуль были чернила и острые слова.

Газеты, поддерживающие демократов, смотрелись откровенно бледно. После того как они пытались объяснить общественности, будто секта Пророка – всего лишь преувеличение, и что правоохранители штата никак не могли пропустить такое мимо – их позиции сильно пошатнулись.

Мою «Нью-Йорк. Факты» они попытались записать в жёлтую прессу. Но после того как «Таймс» неоднократно делали ссылки на новости, которые давали мы, стало очевидно, что старания демизданий тщетны. Более того, дела нашей собственной редакции пошли очень хорошо. В неё уже поступила масса звонков с вопросом – когда следующий выпуск? А множество репортёров попросились к моему главному редактору Джеффу Брауну на работу. Судя по всему, если так пойдёт и дальше – «Факты» станут вполне представительной газетой, которая быстро окупит свои вложения, и на ней можно будет даже зарабатывать.

В скором будущем главным моим информационным «тараном» станет радио. Ведь я планировал сразу создать новостные программы. Всё как полагается. Чётко по часам, американцы будут включать свои радиоприёмники и узнавать свежие новости.

Агент Глен Диксон до сих пор оставался в Нью-Йорке. Думаю, его приставят к ведомственной награде. И теперь у него появится возможность подняться на ещё одну ступень выше в иерархии бюро расследований. Я намекнул ему, что сто́ит оставаться в Чикаго, или поблизости от него, а сюда «пробить» какого-то своего верного подчинённого. Например, бывшего напарника, на которого у меня тоже есть компромат. В Чикаго мне тоже очень нужны глаза и уши в силовых структурах.

А ещё мне не давала покоя Сицилия. Обещанный в таинственном письме звонок действительно поступил вчера вечером в мой офис. Кажется, кто-то пытался говорить изменённым голосом. А после разговора я понял, что всё действительно очень серьёзно.

Одно дело – попытаться уломать Фэллона отдать мне свидетеля, на что он точно не пойдёт. Да и я не хочу рушить хрупкую нить связи с шерифом Бронкса. После штурма Аунего он перестал задавать мне каверзные вопросы. Видимо, впечатлился тем, что мои люди бескорыстно, как ему казалось, пошли на помощь полиции. Добытый таким образом Паоло Колетти не будет иметь никакой мотивации. Ведь тогда его жену и детей убьют неподалёку от Палермо. Он сам уже заочно записал себя в мертвецы и боится, что за ним придут люди Массерии.

Другое дело – полностью распутать эту ситуацию, и тогда перед сходкой «боссов» у меня будут неопровержимые доказательства того, что Массерия за спиной у всех подставляет игроков теневого рынка. Ведь если он взялся за меня, то возьмётся и за других.

Самое главное, что я окончательно убедился в правоте своих догадок! Именно Массерия «заказал» меня инспектору Курту Кэмпу, дабы тот отправил меня в распределительную тюрьму. И именно он подослал тех убийц. Интересно, Джо сам всё организовал? Или у него были помощники? Сто́ит разобраться.

– Ты ничего не ешь, – показал вилкой на мою тарелку Громов.

– Да, задумался.

– Ты в этом состоянии уже второй день ходишь, – заметил друг.

– Есть отчего… – усмехнулся я и взял чашку ароматного кофе.

– Когда поедешь в Кентукки? – с намёком подмигнул мне Виктор.

Вот шельма! Они уже подтрунивали с Мишкой надо мной по поводу Блум. Я улыбнулся и ответил:

– Хотел отправиться туда завтра. Планировал навестить наших компаньонов в Вирджинии, а затем заскочить к ней и её кузену.

– С партиями виски из Кентукки всё в порядке, – заверил меня Громов.

– Знаю. Но видимо, придётся отложить эту поездку.

– Уверен? Тебе бы развеяться, – с сомнением протянул друг.

– Вот сейчас и узнаем! – всё же решился я и поднялся с кресла.

Нет, не буду покупать это кафе «Розу». Оно мне нужно для таких вот «специфических» звонков. И не должно быть связано со мной. Но злоупотреблять не стоит. Буду периодически менять локации.

Попросив телефон, я обдумывал, как буду выстраивать дальнейшую стратегию по Сицилии. Без помощи мне там не справиться. А заходить нужно через тех людей, кто имеет связи с местными на острове…

Через минуту я уже говорил с Чикаго:

– Привет, Аль! Мне нужно встретиться с Джонни Торрио. Ты можешь устроить мне эту встречу?

* * *

Центральное управление полиции Нью-Йорка.

Шеф полиции Нью-Йорка Джим Калэханн с размаху стукнул кулаком по столу:

– Какая ещё внутренняя проверка? Он совсем там рехнулся? – проорал он, надуваясь от ярости.

Даже то, что он полчаса назад позабавился прямо на этом огромном столе со своей секретаршей, спелой, как ягодка, не успокоило Калэханна. Пассия терпеливо дождалась, пока дородный шеф копов напыхтится на ней, и убежала, боясь навлечь гнев и на себя. Настроение босса она уже научилась считывать очень быстро. И была рада, что к нему теперь заглянули подчинённые, на которых он выпустит пар.

Двое ближайших помощников Джима сидели, потупив взор. А он всё разорялся:

– Да что этот прокуроришка себе позволяет? «Же-леееезный Саленс»! Тоже мне, дорвался до власти, деревенщина…

– Сейчас его поддерживают почти все газеты штата, – робко вставил первый заместитель.

– А демократы? – злобно сузил глаза Калэханн.

– Они сейчас отбиваются от комиссии Конгресса по особым делам. После этого скандала вокруг Аунего им теперь припоминают любую статью, которой они пытались погасить эту ситуацию… – ответил зам.

Джим плюхнулся в большое кресло и шумно выдохнул:

– Сволочи! Я поддерживаю их на каждых выборах, а они отворачиваются от нас в такой момент.

Сейчас он чувствовал себя словно в осаждённой крепости. Прокурор очень крепко взял его за яйца.

– Что этот протеже Саленса? Джон Фэллон.

– Шериф Бронкса сейчас на волне популярности. У него берут интервью все газеты. Теперь все издания называют Джона «Ковбой из Тампы», – невесело ответил второй помощник.

– Понапридумывают! – снова взъярился Каллэхан, – Надо было выдавить его ещё раньше из города! Как только Саленс притащил его из Флориды!

– Мы пытались, давали ему самые сложные дела. Но он перекрыл этим Аунего все предыдущие недочёты… – пожал плечами заместитель.

– Ну ничего, газеты и его забудут. Поговорят и перестанут. Тогда и займёмся этим мальчишкой.

Затем шеф полиции понизил голос и добавил:

– У нас на носу получение «особого» груза из Китая. А прокурор затеял проверки. Что я скажу людям, которые ждут первую партию? Я пообещал обеспечить безопасную транспортировку. И что ни один полицейский или таможенник не зайдёт на их судно. Я уже подписал все распоряжения по нарядам и патрулям. Договорился с начальником порта. Теперь он названивает мне в истерике каждые два часа! А если прокурор Саленс засунет туда свой нос и спросит – почему самый крупный сухогруз из Макао прибыл без досмотра?

Подчинённые сжали скулы. Они прекрасно понимали, что им грозит, если груз найдут, конфискуют и заведут уголовное дело. Трясти будут всех до единого.

Джим потёр виски. От напряжения вены на них проявились так, словно хотели лопнуть.

– Напомните, откуда вообще началась вся эта возня с Аунего?

– Со статей в новой газете «Нью-Йорк. Факты», босс…

– Кто владелец?

– Некто Алекс Соколов. Русский.

– Русский? – недоумённо поднял глаза на заместителя шеф полиции Нью-Йорка, – Что за русский?

– Из Бронкса. Открыл ряд бизнесов. Перевозки, какой-то завод. Занимается благотворительностью. Но фактически он – новый теневой король Бронкса.

– Точно? Там много кто был. Ирландцы, какие-то русские ещё…

– Кхм. Их больше нет, – запнулся помощник по «особым» делам.

Калэханн поднял на него бешеный взгляд и спросил:

– Что значит «нет»?

– Мы с вами были очень заняты этим… «проектом» с Китаем. Плюс ваши выборы на пост шефа полиции на ещё один срок…

– Кто может знать о нём что-то? – перебил помощника Джим.

– Есть информация, что Соколова пытались посадить в тюрьму.

– Кто?

– Его арестовывал Джон Фэллон. В той перестрелке он получил ранение.

– Помню об этом случае. Но почему тогда фамилия Соколова не фигурировала в итоговом докладе?

– Доклад делал инспектор Курт Кэмп. Он с напарником выезжал в Бронкс разбираться в произошедшем. Он же и отправил Соколова в распределительную тюрьму, но тот вышел под залог. Дело заглохло.

Шеф полиции тут же стал похож на гончую, взявшую след:

– В тюрьму? Зачем?

– Видно, Кэмпу кто-то подсказал, – тут же нашёлся заместитель и показал двумя пальцами щепотку, намекая на деньги.

– А дело Соколова вёл Джон Фэллон?

– Да.

Джим Калэханн скрестил пальцы перед собой и уставился в одну точку. Коп-коррупционер многое повидал на своём веку, и если бы сам не был докой в оперативной работе и интригах, то не усидел бы в тёплом кресле так долго. Немного поразмышляв, он самодовольно усмехнулся:

– Отлично. Вот наш доблестный «Ковбой из Тампы» и попался. И Соколов тоже. У меня чуйка на такие дела! Значит так. Слушайте внимательно. Курт Кэмп должен быть у меня сегодня же здесь, – толстый палец шефа полиции ткнул в столешницу, – Надо его расколоть и взять на крючок. Пусть сослужит нам хорошую службу. Разузнает всё про делишки того русского. Заодно потрясём и Фэллона. У него под носом сидит преступник, а он в ус не дует? Прокурор Саленс слишком много на себя стал брать. Вот мы и «прославим» его любимчика шерифа. Пусть видят: какие протеже у нашего «Железного прокурора»…

Уважаемые читатели! Сообщаю, что переработал стиль чибиков-стикеров, которые попадают в Ваши гостевые на сайте за награды. Для этой части будет вот такой!

Приятного чтения! И спасибо, что остаётесь с героями моих книг!

Глава 2

Чикагский союз

13 февраля 1920 года. Чикаго.

Арендованный «Мерседес» с рычанием пробивался сквозь заснеженные улицы Чикаго. В сумерках город начинал дышать совсем другой жизнью. Запотевшие стёкла авто дрожали от неровного ритма булыжников в местах, где снег таял вокруг решеток канализации. Погода последние два дня, что дома, что здесь, выдалась для американской зимы в этих штатах тёплая и сырая. Я прижался лбом к холодному стеклу, вглядываясь в этот кипящий мегаполис.

Поистине нужно было называть «Адской Кухней» не район в Нью-Йорке, который будет славиться в восьмидесятые своими криминальными разборками, а место в Чикаго, где находился знаменитый клуб «Четыре двойки». Громоздкие пятиэтажки будто давили на узкие улицы, где жизнь била ключом. Повсюду уже появлялись рекламные плакаты «Лаки Страйка» и «Кока-Колы», подсвеченные закреплёнными под козырьками лампами, создавая привычный киношный образ самого крупного города штата Иллинойс. Они мерцали сквозь пелену мелкого дождя и пара, вырывавшегося из люков.

Солнце почти село, и мегаполис представал передо мной в том виде, в которым его любили показывать в нуарных фильмах. Прокуренный, пропитый, грубый, квадратный и дождливый.

В отличие от Золотого Яблока, где Манхэттен был центром богемной и красивой жизни, этот город представлял собою лоскутное полотно. Мы пронеслись мимо залитого огнями театра. Там толпились шикарно одетые парочки. И тут же резко свернули в переулок, где царствовала совсем иная, «подпольная» эстетика.

Я даже опустил окно, чтобы прочувствовать эту совсем иную жизнь. Наверное, Балабанов не случайно снимал вторую часть «Брата» именно в Нью-Йорке и Чикаго. Это были два совсем разных города. Здесь прямо из подворотен доносился хриплый смех и приглушённые звуки кабацкой музыки, в воздухе витал сладковатый запах виски – несмотря на сухой закон. А через минуту же начинался широкий проспект с фешенебельными магазинами. Чтобы опять смениться трущобами. До «гигантской перестройки» Чикаго было ещё далеко…

Виктор тоже рассматривал улицы вокруг. С собою в эту поездку я взял из «замов» только его. На заводе справляется Мишка и Давид. А Рощупкин-старший, отец Мишки, занимается нашими грузовиками и машинами. Из всех членов наших семей к «теневой» стороне нашего бизнеса я допустил только его. И как показало время, не зря. Кухни и детсады на матери и сестре. Безопасность под руководством Синицына.

В кои-то веки я чувствовал, наконец, что отлаженный мной механизм начал работать самостоятельно. Нет, его постоянно нужно было направлять и «смазывать». Но с каждым днём я всё меньше занимался рутинными делами.

Громова я взял с собою, чтобы он «проинспектировал» заведения, что стали законной добычей после развала банды «Норд-Сайд». Ему полезно. Заодно в пути мы обговорили много дел.

– Найди в Нью-Йорке несколько хороших мест, которые можно будет переоборудовать под клубы. Возьми Гарри в помощники. Он хорошо знает город. Лучше, чем мы все, вместе взятые, – посоветовал я.

– Ты хочешь открыть ещё несколько заведений наподобие «Колизея»? – удивился Громов.

– Для начала пять точек. Вместе с «Колизеем» и «Парадизом» будет семь. Если получится, пусть аренда будет дешёвая, а помещения без ремонта. Мы быстро сделаем из них то же самое, что и в «Парадизе». Это дёшево и публике зашло, – подтвердил я, – Я придумал целый ряд новых коктейлей на вине под открытие. И кое-что для музыки… Запустим «волну». Люди пойдут.

– А полиция?

– С ней пусть работает Гарри. Я сказал ему не представляться на улице патрулям своим именем. Газетчики его фото не делали, и это очень хорошо. Он точно «найдёт» подход к патрульным. К ним вообще все сейчас находят подход…

Ну да, к середине двадцатых в Нью-Йорке было несколько тысяч спикизи. И усилия бюро расследований по контролю за алкоголем никак не сократили их число. Об этих барах знали все, но предпочитали не обсуждать и не «сдавать». Даже само слово «спикизи» по одной из версий произошло от «говори тише».

Самое смешное, что во многих из них использовались поистине идиотские на первый взгляд уловки. «Заплатите двадцать пять центов и посмотрите на свинью без одной ноги!». И это абсолютно нормальная «реклама». Вы идёте в подпольный бар. На хрюшку вам смотреть необязательно. Хотя она там сто процентов есть. Пускает пузыри в сарайчике и видит десятый сон на заднем дворе прямо посреди одного из районов Нью-Йорка. Но вам «бесплатно» нальют джина. На те самые двадцать пять центов, что вы заплатили за «представление». Теперь докажите, что вам продали алкоголь, а не угостили по-дружески!

И таких примеров – вагон и маленькая тележка. От очень хитрых до невероятно абсурдных.

Виктор тем временем нахмурился:

– Что, если клуб «накроют»?

– Нам нужны «подставные» хозяева-управляющие. И набрать их надо из «своих». Обязательно расскажите им про риск: двадцать – тридцать суток в тюрьме, если поймают. Штраф за нарушение Акта Волстеда мы будем платить из своего, а не из их кармана. И обеспечим лучшими адвокатами. Зато получать они будут десятую часть выручки. Но я уверен, что арест будет только в крайних случаях. Потому что весь алкоголь будет идти бесплатно из личных запасов. А продавать мы будем входной билет!

– То есть они платят на входе…

– Чтобы попасть в наш клуб и потанцевать. А там их угостят.

– А если кто-то зарвётся и «закажет» выпивки больше, чем стоимость билета?

– Значит, парни Гарри объяснят ему, что нужно заплатить за его «друга». Который якобы не пришёл, но место было продано, – усмехнулся я, – Короче, пусть платит ещё раз. Но обслуживание должно быть на высоте. И музыка тоже.

Громов быстро прикинул всё в уме и выдал:

– Если ты хочешь, чтобы это было на высшем уровне, то заработаем мы на этом немного. Будет очень много текущих трат.

– Только поначалу. Поверь, вскоре деньги оттуда потекут рекой. Тем более, нам это нужно на будущее. И для связей, – успокоил я друга.

К моим, с первого взгляда бредовым идеям он относился спокойно. Удивление они вызывали, но Виктор не спорил, а лишь задавал уточняющие вопросы. Я замечал иногда его задумчивый взгляд. Словно он пытался раскусить: почему его друг неожиданно стал сыпать удачными идеями?

Говорить ему о том, что мне нужна именно сеть клубов, которая впоследствии разрастётся по всей стране, я не стал. Рано. Это сейчас Атлантик-Сити является игорной и развлекательной столицей Штатов. Но мне нужны узнаваемые работающие на меня развлекательные бренды до того, как Лас-Вегас станет всемирно известной точкой притяжения для олигархов и политиков. Кто его знает, может в этом ответвлении истории центр казино из Вегаса сделают вовсе не итальянцы…

Чем дальше я буду развиваться, тем больше людей придётся «просеивать» через свои сети. Продажных политиков, судей, полицейских, начальников городских управлений хозяйством. Все они хотят отдыхать. У них есть жёны и любовницы, которые тащат их в злачные места. Это публика, у которой есть деньги, и они вечно хотят чего-то нового. Новой музыки, коктейлей, редкого виски, необычных представлений и танцев. А я дам им это новое…

Виктор добавил:

– Помнишь шерифа из Аунего? Фила Граймса.

– Конечно, – кивнул я, вспоминая неприятного типа, который с насмешкой отдавал мне обглоданные тела моих людей. А потом ещё и участвовал в нападении на заброшенный заводик.

– Он смог убежать в суматохе штурма из Аунего, как и последний Манфилк. Похоже, Волков вышел на его след. Сектанты проболтались про ночлежку в Гленс-Фоллсе, где он может прятаться. Там его не оказалось, но хозяин ночлежки вспомнил – куда он звонил, перед тем, как съехать? Он, возможно, в Нью-Йорке. Что с ним делать?

– Я решу этот вопрос, – сухо ответил я.

Вот и первая «работа» для Николая Лесного. Каторжник живёт на съёмной квартире и получает жалованье, а я не «свечу» его никому. Про громилу знает только капитан Синицын и я. Из поля зрения адвоката Исаака Ванжевского Николай исчез сразу же, как тот вытащил его из распределительной тюрьмы вслед за мной.

Вообще, шериф Аунего Граймс – интересный кадр. Все они там вроде как были против контактов с внешним миром. Да только вот и Манфилки и он, как ближайшие соратники Хотфилда и Пророка – похоже, вполне часто выбирались «в цивилизацию».

Предстоящий разговор был очень важен. И для меня, и для моего положения в Нью-Йорке. Я морально готовился к нему всю дорогу. Мерседес высадил меня около знаменитых «2222», и Матвей увёз Громова к нашим точкам в Северную часть Чикаго. Я с телохранителем зашёл в обитую красной тканью дверь. Здесь это знак, что внутри можно получить не только еду и выпивку, но и легкодоступных девочек.

Коренастый итальянец ругался с кем-то по телефону. На его бычьей шее даже вены проступали от злости:

– Если он не заплатит до конца недели, то передай ему, что я САМ лично НАВЕЩУ его! И тогда он будет молить Деву Марию, чтобы я просто забрал его бар, а не сделал с ним кое-что похуже!

Он с яростью грохнул трубкой по жалобно звякнувшему телефону и развернулся. Увидел меня и тут же переменился в лице:

– Алекс! Рад тебя видеть? Как добрался?

Удивительное свойство Капоне – он мгновенно разгонялся до всеразрушающего безумия, и тут же остывал, когда разговор касался важных дел.

– Привет, Аль! – пожал я руку бутлегеру, – Неплохо. Новый поезд из Нью-Йорка прямо загляденье. Чего не заезжаешь погостить к нам?

– Мой дом здесь! – хмыкнул низкорослый гангстер, – Но вскоре придётся смотаться по делам на побережье, тогда и заскочу к тебе.

Я сделал себе зарубку на память. Потому как, на мой взгляд, никаких важных дел в Нью-Йорке у Капоне сейчас быть не может. Алкоголь течёт к нему рекой либо с севера со стороны Великих озёр и Канады, либо от Ремуса из Цинциннати.

– Как поживает старый «Лис»?

– Неплохо. После того как не стало «Норд-Сайда» – город наш! – самодовольно усмехнулся Аль, словно это его, а не мои ребята помножили на ноль верхушку банды Дина О’Бэниона.

Из двери, ведущей в подсобные помещения, показался Джонни «Лис» Торрио. Он расставил руки и радостно возвестил:

– А вот и наши друзья из Нью-Йорка!

Я обнялся с ним, ответив на доброе приветствие. Хотя и не верил в него от слова «совсем». Не зря же Торрио прозвали «Лисом». Он очень хитрый и опытный дипломат, который переживёт несколько покушений и уйдёт на покой, оставив всё Алю. Гангстеру «новой волны». Это сейчас Капоне – всего лишь одна из рук Джонни. Как и Лучано с Лански у Ротштейна. А в будущем они все в моём мире поднялись до таких высот, что стали буквально «олимпийцами» криминального мира.

– Необычное место для встречи… – намекнул я на то, что в прошлый раз на серьёзные переговоры мы собирались в знаменитом отеле «Лексингтон».

– Ну когда организовываешь большой сбор партнёров по бизнесу, то нужно делать это с размахом, в соответствующей обстановке А вот такие небольшие встречи тет-а-тет я предпочитаю проводить в «домашней» обстановке.

Не знал, что «Четыре двойки» используется Торрио в качестве «базы» для ведения дел. С другой стороны, тут повсюду его люди и бары. Здесь на несколько кварталов вокруг – даже кошелёк без его ведома не подрежут на улице.

– Пройдём.

По узкому коридору, огибая нагромождения ящиков с виски, мы дошли до неприметной двери. Я оставил телохранителя снаружи, а сам зашёл в небольшую и уютную комнатку. Она действительно была обставлена по-домашнему. Мне показалось, что я попал в недорогую квартиру, которую дёшево сдают туристам в двадцать первом веке, рассказывая, будто это стиль «antico». То есть, под старину. Отдыхающие с умным видом кивают, не понимая, что по-нашему это называется «оставил бабушкин ремонт, как было». Такое любят проворачивать не только в Италии, но и в Испании.

– Вы, наверное, голодны с дороги? Сейчас принесут настоящую пасту аль бурро. Моя кузина готовит её так, что вы пальчики оближете. Домашний секретный рецепт! Не чета той ерунде, что подают в местных ресторанах! – уселся за стол Торрио, закинув ногу на ногу и доставая сигару, – Что вас привело ко мне, Алекс?

Я устроился поудобнее напротив Лиса и заговорил:

– Спасибо! Проверяю свои заведения в Норд-Сайде. И есть очень щепетильный вопрос.

Это был лёгкий намёк, и Лис его понял правильно. Он кивнул и ответил:

– Можете говорить, Альфонсо всё равно узнает обо всём. Я доверяю ему, как самому себе.

Крепыш довольно крякнул, наливая себе виски и тоже доставая сигару. Копирует Торрио. В будущем его образ в принципе будет неразрывно связан с толстыми «кубинками», которые он смолил круглосуточно. Как только он не загнулся с такой вредной привычкой?

– Один человек, известный нам всем, очень хотел моей смерти. И даже пошёл на сговор с полицией, чтобы обставить это дельце…

Джонни сузил глаза, выпустив кольцо дыма, и слегка махнул рукой:

– Продолжайте.

– Я думаю, что этот человек – угроза для всех нас. Так как слишком быстро усиливается. И скоро наложит свою лапу на бо́льшую часть Нью-Йорка. А то и на весь.

Аль пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Кажется, я понимаю, о ком вы говорите, мистер Соколов, – усмехнулся Торрио.

А я продолжил:

– Так вот, если в руках этого человека окажется порт Золотого Яблока, то он вряд ли остановится. Дальше – больше. Штата ему будет мало. Он запустит свои руки к соседям. Такие попытки ведь уже были? – задал я вопрос.

А Капоне сообразил:

– Джо Массерия? Ты о нём, Алекс?

Несколько лет назад между Чикаго и Нью-Йорком уже были разборки. Разногласия так и не переросли в войну только потому, что у Торрио в Чикаго были свои проблемы в виде ирландцев, а у Массерии конкуренты в лице Ротштейна, которые могли на фоне ослабления оттяпать себе хорошие бизнесы. Или конкретно подвинуть обоих. Но каждый понимал: шаткое положение может в любой момент нарушиться. Плотность населения на севере Штатов таково, что основная масса подпольных баров теперь лежит именно между Чикаго и Нью-Йорком. Эти два города и делят между собою север.