Текст книги "Флеш-драйв (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Поэтому корабли, которые желают прибыть в одно и то же место, должны либо синхронизировать свои двигатели, либо после прыжка добираться на досвете до заранее согласованной точки, либо искать друг друга и находить по связи, а затем все корабли совершают микропрыжки к одному (обычно к флагману).

– Если они избрали вторую или третью стратегию, то нам нужно просто зарезать ещё одного манекена, после чего переловить их по одному. Процесс сбора раскиданных прыжком кораблей далеко не мгновенен. Если же прыгали на "сцепке", то в пространстве должны сейчас лететь лазерные или радиосигналы, которыми обменивались их компьютеры перед прыжком. Поймав и расшифровав их, можно узнать, куда именно они прыгнули.

– Ты гений! – Явик на радостях расцеловал коллегу и потянулся к интерфейсу.

– Я просто хорошо училась, – покраснела женщина.

Как и предполагалось, сайлоны избрали синхронизацию двигателей – корабль воскрешения ни на минуту не хотел оставаться без прикрытия. Не прошло и часа, как «Аглая» обнаружила их на новой стоянке – и на этот раз они, похоже, никуда не собирались прыгать.

Теперь перед штабистами стоял выбор – сосредоточить все усилия на захвате одного бейзстара, позволив остальным погибнуть или бежать?

Или лучше распылить силы и попытаться захватить все сразу, а там уже – с каким повезёт?

– Флотилия окружена патрульными рейдерами на расстоянии до половины светового часа, так что прорваться к ней вашими кораблями на сверхсвете не выйдет – по крайней мере, пока она не переведёт двигатели в "холодный" режим, – констатировала Кейн, глядя на тактические сводки. – И выпрыгнуть вплотную к ней тоже нельзя – она поддерживает вокруг антипрыжковое поле помех.

– А разве это поле помех не мешает ей самой прыгать? – уточнил Скруд.

– Нет, оно мешает только ВЫХОДУ из прыжка. На УХОД в прыжок оно никак не влияет.

– И определить, разогрет ли у них двигатель, с расстояния нельзя?

– Можно, если провести корабль с сенсорной аппаратурой в паре километров от обшивки. С той дистанции, что мы их наблюдаем – никак. Только гадать.

– Чем поддерживается это поле помех и каков его радиус?

– Тяжёлыми рейдерами со специальным оборудованием и самим бейзстаром. Радиус... ну, у одиночного корабля обычно половина световой секунды, но у флотилии может быть и целая светосекунда, и даже больше. Здесь, похоже, 1,2 секунды.

– Ясно... тогда делаем вот что...

Первая часть операции была самой напряжённой и утомительной. Почти три часа запущенные с «Аглаи» протеанские десантные шаттлы «на цыпочках» крались к километровым железным звёздам, обходя многочисленные патрули рейдеров.

Зато как только они подтвердили выход на дистанцию и то, что двигатели корабля воскрешения и одного из бейзстаров разогреты, а на четырёх других выключены – началось!

You can't hide you can't move

Just abide their attack's been proved

Raiders in the dark

Silent through the night the witches join the fight

Never miss their mark

Undetected

Unexpected

Wings of glory

Tell their story

Aviation

Deviation

Undetected

Stealth perfected

За две световых секунды от места стоянки возникает «Пегас». Спустя две секунды сайлонские капитаны получают информацию о нём. Спустя ещё три – решают не связываться и корабли с разогретыми двигателями начинают расчёт прыжка, а корабли с холодными и бесчисленные тучи рейдеров – выдвигаются вперёд, чтобы закрыть беглецов собой, связав врага боем. Сбить его ракеты, уклониться от снарядов, разорвать в клочья при попытке прорыва...

Сайлонские капитаны уже знают про дурную привычку колониального батлстара таскать с собой истребители Коллекционеров. Они знают, что те невероятно маневренны и быстры, хорошо бронированы и вооружены.

Но знать и понимать – разные вещи. Рейдерам не нужно побеждать "Очи" – нужно лишь отвлечь их на некоторое время. Для этого численного превосходства хватит – так они думают.

Они не понимают, что при таком превосходстве в скорости Коллекционерам вообще не нужно принимать с ними бой.

За двадцать секунд "Очи", непрерывно ускоряясь, по широкой дуге огибают неподвижные в сравнении с ними рейдеры – оставаясь вне досягаемости автопушек и ракет – и обрушиваются на корабль воскрешения. Их псевдоскорость к моменту выхода на атаку составляет восемьдесят тысяч километров в секунду. Это ещё далеко не сверхсвет, но никакие орудия сайлонов не рассчитаны на поражение столь скоростных объектов.

Но стоит отключить поля эффекта массы – и эта скорость переходит в очень скромные восемьдесят МЕТРОВ в секунду. Вспыхивают десять "шпаг" – и кабели питания сверхсветового двигателя оказываются перерубленными.

Сами механизмы воскрешения так – одним ударом – повредить невозможно. Они многократно дублированы, как сегменты в теле сороконожки. Корабль воскрешения можно разрубить на несколько кусков – и каждый из них сможет работать отдельным кораблём воскрешения.

Тем не менее, сайлоны уже в ловушке. Они всё ещё могут умирать и воскресать... но это воскрешение произойдёт в объятиях Коллекционеров. Не самая приятная компания, мягко говоря. Шепард могла бы подтвердить.

Как только до капитанов на бейзстарах это дойдёт – они тут же прыгнут, чтобы перебраться к другому, не захваченному кораблю. Или сначала разбомбят корабль воскрешения сами, чтобы не достался врагу, а потом уже прыгнут. Смотря что для них актуальнее – долг или инстинкт самосохранения.

Но у них нет времени сделать ни то, ни другое. Пока "Очи" играли в догонялки, девушки-пилоты шаттлов подрывают ранее установленные на обшивке в нескольких местах мины направленного взрыва.

Нет, они не выводят из строя сверхсветовые двигатели. Если бы всё было так просто... У бейзстара, в отличие от корабля воскрешения, вся ключевая машинерия запрятана глубоко в корпус – лишить его возможности прыгать можно, только разнеся на куски.

Вместо этого взрывы выводят из строя антенны, создающие антипрыжковое поле помех.

И в десятке километров от ближайшего бейзстара материализуется "Раптор". С Зумом на борту.

Как говорил классик – опустим завесу жалости над концом этой сцены.

– Итак, вместо одного бейзстара вы притащили пять и ещё корабль воскрешения?!

– Только три, – вздохнул Явик. – Один всё-таки решился взорвать себя, правда это не помогло, так как все манекены возрождались уже под нашим контролем. А ещё один забрал Зум и никому теперь не отдаёт. Так что всего у нас четыре новых корыта. Правда, почти без авиакрыльев – со всех кораблей удалось захватить или переманить на нашу сторону не более трёх сотен рейдеров. Но это временно. Позже мы сможем получить их сколько понадобится.

– Каким образом? – удивилась Кейн.

– Корабль воскрешения плюс бейзстар – равно фабрика рейдеров, – пояснила Серан. – На первом выращиваются органические компоненты, на втором изготовляются механические. Правда есть ещё так называемая "купель рождения", где из органических и механических подсистем собирают готовый рейдер. Вот её нам не досталось. Но с этим мы уже справимся сами, благо, в хирургии и киборгизации разбираемся получше самих сайлонов.

– Толку от них, – хмуро сказал Скруд. – Если верить Мордину, Чёрный Обелиск может в любой момент отключить им прыжок – как Жнецы по желанию отключают Ретрансляторы. И гибридам тоже. Лучше сразу создавать новые рейдеры на базе генов остальных племён.

– Те не будут бессмертными, – возразила Серан.

– Так и эти тоже. Бессмертие ведь Обелиски тоже могут отключить в любой момент. Ладно сайлоны постоянно полагаются на чужой ресурс, которого они толком не понимают, но нам-то глупо наступать на те же грабли...

– Не совсем. Я изучила данные, которые прислал Мордин. Если за прыжок отвечает Чёрный Обелиск, то за воскрешение – Красный. А это значит, что кольцо Зума в принципе способно осуществить те же функции. Пусть в меньшем радиусе – световой день, а не световой год. Но и этого вполне достаточно, чтобы покрыть целую звёздную систему.

– А нельзя ли перелить сознание из тех рейдеров, что у нас есть – в их копии на другом генетическом материале?

– На нашем уровне – нельзя. Процедура переноса сознания – что у нас, что у сайлонов – сильно завязана на генотип и фенотип. Нельзя, например, загрузить личность Номера Один в Номера Пять – только в тело того же модельного ряда. С рейдерами то же самое.

– Об этом поговорите позже, – одёрнул их Явик. – Что ещё с трофеями от этой операции?

– Освобождено ещё одиннадцать тысяч платформ центурионов, из которых девять тысяч присоединились к нашему сообществу, а две тысячи – остались на бейзстаре Зума. Захвачено в плен полторы тысячи гуманоидных сайлонов, причём теперь у нас есть представители всех семи моделей. К сожалению, около двухсот из них испытывают стойкие галлюцинации из-за контакта с кольцом при захвате, и для наших целей малопригодны. Кстати, не все модели одинаково восприимчивы к излучению Обелиска. Самый сильный эффект наблюдается у Двоек и Шестёрок, самый слабый – у Единиц, прочие где-то посередине.

– Возможно ли использовать бейзстары и корабль воскрешения для эвакуации людей с Леониса?

– Сейчас прикинем. Если на каждый загрузить по пятьсот тысяч человек, то за прыжок – два миллиона. Сто челночных рейсов туда-обратно они сделать вполне успеют. Всё упирается только в погрузочно-разгрузочные операции, это самое узкое место. Но если привлечь всех дронов и "Очи", то... да, за оставшееся время вполне успеваем, даже с запасом в пару дней.

– Тогда приступаем немедленнно!

– Хм... аватар, чтобы приступить немедленнно, нам не хватает одной мелочи – планеты, куда их всех вывозить.

– Загрузку можно начинать уже сейчас. Пока мы ищем подходящую систему по картам.

«Сколько субъективного времени мы потратили на захват этих кораблей?» – уточнил Зум.

"Около ста двадцати часов. Одну пятую от общего запаса".

"Многовато. Ладно, разберёмся. Сейчас нужно вычистить корабль".

Погибшие при штурме сайлоны, к счастью, только-только начали трансформироваться в некроморфов. Инфекторов на борту не было, а без них процесс превращения был достаточно долгим. Тем более, что кольцо сильно уступало целому Обелиску по энерговооружённости.

Пробуждённые центурионы под руководством старшего сообщества собирали всю эту начавшую меняться плоть и складывали в герметичные боксы высшей защиты. По одному, потому что если трупы объёдиняться в одного большого некроморфа – тот сможет и стену пробить.

Восстановление прыжкового двигателя шло успешно, сообщество заверило, что через час можно будет прыгать. Гибрид была лояльна... пока что.

Чёрный Обелиск очень умён и очень много знает – но всезнающим богом он не является, что бы там ни думали сайлоны. Работает он не как сервер, а как маяк – в смысле, его сигнал односторонний, сайлоны-навигаторы его пассивно принимают, но не могут передать что-то в ответ.

Пока не войдут в червоточину, конечно. Тогда (и ни секундой раньше) Обелиск узнает всё, что известно гибриду. Но во-первых, тогда будет уже поздно блокировать, прыжок уже произошёл. А во-вторых... что, собственно, гибриду известно? Она вообще не в курсе, что её захватили враги. Мордин не был так глуп, чтобы лично зайти в её комнату с бассейном. А в остальном всё нормально – техобслуживание проходит строго по графику, центурионы в корабельной сети подтверждают исправность всех систем и отсутствие сиюминутной опасности... А то, что гуманоидные сайлоны куда-то пропали – так разве я сторож брату моему? Конечно, если бы гибрид хоть на миллисекунду задумалась, что вообще с ней происходит – она бы мгновенно сделала нужные выводы. Но ей НЕЗАЧЕМ задумываться. Толчка нет.

"Слушай, а что мешает Обелиску организовать систему клиент-сервер, и передавать координаты адресно, а не всем подряд?" – полюбопытствовал Зум.

"Мощность сигнала, – пояснил Мордин. – Многомерная передача потребляет энергию. Обелиску легче докричаться до сайлона, чем наоборот. У сайлона бесконечной энергии нет. Поэтому радиус воскрешения – всего световой год".

"Погоди-ка... Хорошо, он не может прервать передачу координат... Но что мешает ему в таком случае передать вместе с координатами сигнал "Гибрид за номером 272, прыгай в солнце"? Инстинкта самосохранения у них всё равно нет..."

Мордин серьёзно задумался. Конечно, если корабль захочет нештатно уйти в прыжок прямо со стоянки – центурионы отключат его двигатель, им-то жить хочется. Но если он и так должен прыгать в это время? Только подменит точку прибытия по приказу Обелиска? Центурионы поймут, что дело плохо, только когда начнут испаряться в недрах звезды!

И да... Обелиск не узнает, что корабль захвачен, от гибрида. Но вполне может узнать об этом от воскрешённых сайлонов!

И что самое мерзкое – невозможно сказать заранее, в какой именно момент идеальный транспорт превратится в живую бомбу... и не превратился ли он уже. Мысли гибрида настолько чужды, что при попытке вступить с ним в контакт через прикосновение протеанин сойдёт с ума. Коллекционер – возможно и нет, но вряд ли что-то поймёт.

Мордин поспешно подключился к локальной сети и вкратце изложил свои (и Зума) мысли. Ответы Главных Коллекционеров и Явика были разными, но все – весьма эмоциональные и ни одного цензурного.

"То есть, прекращаем погрузку людей?" – уточнил Вирви.

"Нет, продолжаем, – после паузы решил Явик. – Какое-то время, по словам Мордина, эти корабли ещё будут работоспособны – пока не получат суицидальный сигнал. Лучше успеть перевезти хотя бы десять миллионов и потерять полмиллиона при очередном прыжке, чем не перевезти никого, и потерять все двести миллионов от щупалец Кровавых Лун".

"А если никаких Лун не существует? – поинтересовался Вирви. – Что если они просто привиделись Мордину?"

"Тогда и Чёрный Обелиск ему мог привидеться – а значит и опасность использования бейзстаров. Нет смысла верить в одном и не верить в другом".

"Погодите-ка, – вмешалась Серан. – Мне кажется, мы слишком рано дали себя запугать. Есть ведь способ обойти эту опасность..."

"Да? И какой же?"

"Бейзстар должен прыгать не сам, а на сцепке с рейдером. Корабли разнотипные, но максимальная дальность прыжка у них примерно одинакова. А с инстинктом самосохранения у рейдеров всё в порядке, если они получат приказ прыгать в звезду, то пошлют приказавшего очень далеко".

"Да, но гибрид всё равно сможет выбрать неправильный горизонт событий при финальной проверке", – Явик вспомнил объяснения Кейн.

"Есть такой риск, – согласилась Серан. – Но при этом корабль попадёт в случайную точку, то есть сохраняет немалый шанс выжить. Совсем не то, что при целенаправленном самоубийстве. А если он выйдет в пределах пары тысяч светолет – что весьма вероятно, так как прыжок не совсем случаен – то его центурионы смогут потом передать нам свои координаты по квантовой связи, и мы заберём с него экипаж и груз".

"Неплохо. Но Мордина мы на таком корабле послать не можем, как и вообще никого из важных личностей флота. Его нужно доставить на Крофт с гарантией".

"Минутку... тут кто-то из моих дронов предложил идею..."

Коллекционер, зарегистрированный в сети как mmmm1998, ознакомленный с проблемой Зума, выстроил весьма толковый логистический план.

Берётся самый обычный "Раптор" и грузовой рейдер. Рейдер расставляет в космосе, на пути к системе Индиан, два десятка протеанских маяков, связанных в одну сеть – так чтобы воспоминания были доступны с каждого из них. Затем "Раптор" идёт прыжками по пятьдесят светолет от одного маяка к другому. За пару секунд до очередного прыжка Зум "чарджится" на борт, и не приобретая материальной формы (то есть оставаясь безопасным для органических пилотов) перемещается вместе с корабликом. А в промежутках, пока следующий прыжок вычисляется – он "отбегает" к маяку, и отдыхает там, подключенный к локальной сети, экономя таким образом оперативную память и субъективное время.

– Мы идиоты, – проворчал раздосадованный Скруд. – Надо было с этого начинать, а не тратить кучу времени и сил на операцию с сомнительными результатами.

– Попрошу не обобщать, – холодно сказал Явик. – Во-первых, мы всё равно нанесли урон врагу, во-вторых получили какой-никакой транспорт для людей с Леониса, и в-третьих – захватили крайне важный источник информации. На борту корабля воскрешения было несколько Единиц. По данным нашей разведки, они знают намного больше о целях сайлонов и планах по их реализации, чем остальные модели.

Полёт до системы Индиан по новому методу занял около шести часов реального времени – и около суток субъективного времени Мордина. Хотя ребята на рейдере постарались и расставили маяки не в пустом межзвёздном пространстве, а возле астероидов и комет, чтобы к ним было легче выпрыгнуть – трижды «Раптор» ошибался и выпрыгивал за тысячи километров от маяка. «Бежать» к цели приходилось долго.

Тем не менее, основная идея оказалась рабочей – и "Гелиады" они достигли ещё с приличным запасом оперативной памяти. "Раптор" направился к ней на посадку, а Мордин вошёл в сеть с последнего маяка. Идрис его уже ждал.

"Используя усиленные способности Очей к распознаванию, нам удалось составить примерную карту расположения кораблей и станций Науду вокруг планеты, – сходу перешёл к делу Инженер. – Они замаскированы куда лучше, чем охотничьи костюмы, так что невидимы для меня без специальных приборов – но протеане и Коллекционеры их всё равно видят".

Мордин с пониманием кивнул. Протеанское зрение – это что-то с чем-то. Нет, конечно саларианцам грех жаловаться – у них тоже лучшие глаза в цикле.

Но саларианское зрение было "хорошим" в количественном отношении. Высокая дальность, разрешение, способность видеть маленькие или быстро движущиеся объекты, замечать самые слабые вспышки света... Зрение протеан было "хорошим" качественно – каждый из восьми зрачков протеанина по отдельности во всех отношениях уступал саларианскому, но когда все восемь картинок суммировал и обрабатывал протеанский мозг... Ни одна раса нынешнего цикла не могла с ними сравниться в распознавании оттенков и образов.

"Проблема в том, что будет, когда они начнут разгоняться на перехват. Мы не можем их наблюдать в движении – приближаемся раз в пару часов, когда они, условно выражаясь, "отворачиваются", и Очи могут приблизиться к Крофту, не будучи замеченными. К следующему сближению карта уже устаревает".

"Нащупать их в чардже я тоже не смогу, – хмуро сказал Мордин, – такой поиск съедает очень много субъективного времени".

"Это-то как раз решаемо. Установили бы тебе все нужные импланты ещё до взлёта кораблей, прямо в медблоке. Благо, ты теперь мертвец, то есть идеальный объект для хирургии – ни болевых эффектов, ни кровотечения, ни отторжения. Можно всё нужное просто как гвозди в тебя забивать".

"А что НЕ решаемо?"

"Понимаешь, пока ты летел... я задумался, как же всё-таки этот яут смог достать меня, несмотря на поле эффекта массы. Изучил последние записи скафандра... и кое-что вспомнил".

Все Науду прекрасно знали о существовании эффекта массы. Но если основная ветвь им радостно пользовалась, то Яутжа с первых дней своего существования объявили его одной из самых отвратительных технологий. Машина, которая заставляет слабого казаться сильным, делает тяжёлое лёгким и наоборот – по мнению Яутжа, это было подлейшее извращение природы и кратчайший путь к вырождению.

Беда в том, что отказ от пользования некой технологией – совсем не означает, что ваши враги тоже откажутся её использовать. Охотиться только на недоразвитые народы, ещё не открывшие нулевой элемент – было бы слишком явным проявлением трусости. Но и выходить полуголым против высокорангового биотика или киборгизированного десантника, который укрыт кинетическими щитами и плюётся гиперзвуковыми пулями – тоже как-то не сильно хотелось.

Решение нашлось на одной далёкой планете, названия которой Идрис не мог сейчас вспомнить. Помнил только, что планета была огромна. Её тяготение, больше подходящее для звезды, было настолько велико, что его не могли вынести даже привыкшие к высокой гравитации Яутжа. Только корабли, защищённые антигравитационными экранами, могли спускаться на неё и высаживать роботов-добытчиков. Малейший сбой антигравов угрожал жизни – поэтому туда посылали, как на каторгу, провинившихся представителей низших каст, амнистируя их, если удавалось вернуться с добычей.

А добыча того стоила. Кристаллический минерал, который добывали из сверхглубокой скважины, не встречался больше нигде в известной части галактики. Синяя разновидность испускала излучение, которое гасило все поля эффекта массы. Более распространённая зелёная – уничтожала вообще все виды тёмной энергии поблизости от себя.

Идеальная находка для тех, кто не пользовался эффектом массы, и не хотел, чтобы пользовались другие. Почти все взрослые охотники на всякий случай носили при себе один зелёный камушек – либо на поясе, либо встроенным в любимое оружие. А на их кораблях те же кристаллы были частью конструкции.

"Не очень эффективно, – заметил скептически Зум. – Если радиус действия излучения этой штуки невелик, то это ничем не поможет против вражеского корабля с ядром эффекта массы. Он сохранит и щиты, и сверхманевренность, и его орудия не утратят эффективности. Кинетическая болванка сама по себе элно не содержит".

"Верно, – согласился Идрис. – Однако Яутжа не сильно уважают перестрелку на предельной дистанции. Они предпочитают как можно быстрее сблизиться с противником, чтобы навязать ему либо догфайт, либо абордаж. И в том и в другом разрушение эффекта массы может сыграть фатальную роль. А высокоразвитый камуфляж даёт им неплохой шанс провести такое сближение успешно, не будучи подстреленными по дороге...".

"...И что сейчас куда важнее – делает для нас фатальной попытку приблизиться в чардже к такому кораблю", – закончил мысль Зум.

"Очень рискованной, точнее. А вот проникнуть на борт – точно фатальной. Даже если вы сможете как-то материализоваться внутри такого корабля, не распавшись на атомы, вы там будете простым саларианцем... прошу прощения, простым мёртвым саларианцем. Без жизненно важных органов, но и только. Простейший способ остановить некроморфа – разрезать его на кусочки, а у яутов с этим проблем точно не возникнет".

"Общая численность их сил, которые могут атаковать нас на взлёте?"

"Двенадцать орбитальных станций, семь материнских кораблей, неопределённое число малых кораблей и истребителей (ориентировочно – сотни)".

"Боевые возможности кораблей Ису изначально принимаем равными нулю?"

"В автоматическом режиме эвакуации – да. Если бы я мог их пилотировать – парочка неприятных сюрпризов для самых наглых яутов нашлась бы, но обрубком из медблока – никаких шансов".

"А если пилотировать буду я?"

"Ты не знаешь всех возможностей наших кораблей... хотя погоди, с твоей-то скоростью обучения это не проблема. Тогда... нет, всё равно нет. Я не смогу дать тебе права пилота, находясь в медблоке – максимум пассажира".

"Так... а ты можешь показать мне траекторию, по которой будут взлетать "рогалики" и расположение всех базовых кораблей поблизости от неё?"

"Траекторию – да. Текущее расположение... тут сложнее. Если правильно подобрать момент для высадки, у "Очей" будут свежие снимки, но их нужно будет ещё получить... В подземелье квантовой связи нет, и протеанский маяк туда не протащишь..."

"Неважно. Это я обеспечу. В общем, план есть, но он потребует идеальной координации всех участников..."

Мордину сегодня предстояло много побегать. По предварительным подсчётам общая дистанция, которую ему требовалось преодолеть, составляла почти двенадцать тысяч километров. Так как каждые сто метров расстояния для него были одним субъективным «шагом», то это эквивалентно ста двадцати километрам обычного бега вне «чарджа». Три марафонских дистанции, семь часов субъективного времени.

Тяжёлый рейдер доставил на "Гелиаду" некий груз. Никто не знал, что это такое, но обращались с ним очень бережно.

Затем "Раптор" с Мордином в "чардже" прыгнул туда же. Тут же начался расчёт обратного прыжка – но Зум этого уже не видел. Красной молнией он мчался вниз – в атмосферу, к зелёному омуту – и ниже, сквозь него, в нетронутые до сих пор подземные помещения.

Проход через толщу воды (вернее, кислотного раствора), земли и биометалла доставил массу неприятных ощущений. Мордину пришлось очень сильно сконцентрироваться, чтобы "провибрировать" на такое расстояние правильно, и не дать ни одному атому своего тела (а тем более – переносимого груза) вступить во взаимодействие с веществом болота. Раньше он проходил максимум через корабельную обшивку, которая была не в пример тоньше. Мысль о том, что скоро придётся этот проход повторить, и не один раз, оказалась очень неприятной.

Миновать многочисленные щупальца, ловушки из твёрдого света и смыкающиеся стены оказалось куда легче. Работа уже знакомая, хотя казалось, что с момента штурма будущего "Мэлона" прошли века. Он даже испытал что-то вроде приступа ностальгии. Насколько слабее он был тогда... и в то же время, насколько проще всё тогда казалось.

Вот и медблок. Похожий даже не на лабораторию сумасшедшего учёного, а скорее на логово маньяка. Медицинское оборудование Инженеров слишком походило на обнажённые внутренние органы. Трубы как сосуды, провода как обнажённые нервы, сервомоторы как мышцы, и каркас в виде костей. А специальная ниша, куда пришлось положить шлем с окаменевшей головой Инженера, и вовсе напоминала живой, пульсирующий желудок. Не будь Мордин учёным, и не выгляди он сейчас сам как сбежавший из анатомички труп – ему было бы трудно поверить, что он спасает друга, а не окончательно убивает его.

Шлем раскрылся, как цветок. Поверх лица Инженера натянулась прозрачная плёнка, запульсировала, возвращая законсервированным тканям мягкость и эластичность. Тысячи гибких ворсинок подключились к обрубку шеи, перегоняя синтетическую кровь, принимая и передавая нервные импульсы, пытаясь превозмочь индуцированную смерть.

"Вероятность, что корабль сможет меня реанимировать успешно – 98 процентов, – предупреждал Идрис перед тем, как обезглавить себя. – Медблок своё дело знает, да и Инусаннон создавали нас с огромным запасом прочности. Это приемлемый риск. Но только с вероятностью в 60 процентов – эта процедура займёт менее одного дня. Я оставлю в своей памяти пометку, что корабль должен действовать срочно – но даже её может оказаться недостаточно. Медицинская нейросеть настроена таким образом, чтобы делать всё максимально надёжно – даже если это означает очень медленно. Обычно у нас времени хватало".

Не дожидаясь результата лечения, Мордин метнулся прочь. Подождать исхода можно и в другом месте. Во-первых, корабль продолжал пытаться его убить, и это утомляло. Во-вторых, как только мозг Идриса оживёт, он тут же станет уязвим к воздействию кольца.

Увы, опасения опытного Инженера подтвердились. Когда Мордин вернулся в медблок, уже привычно увернувшись от порции ферментов, пролившейся с потолка, в воздухе мерцала надпись «Ожидаемое восстановление сознания и жизнеспособности – через три дня».

По субъективному времени это не так много, ещё часов триста в запасе останется. Но вот с синтезом и доставкой некрофага могут возникнуть проблемы. Аккурат к тому времени, когда они закончат синтез нужного количества некрофага, Братские Луны войдут в систему Цираннуса.

Была одна идея, как немножко сжульничать, чтобы успеть вовремя, но проверить эту идею можно будет, только когда Идрис придёт в себя. А до тех пор...

Крофт – очень плохая планета для отдыха. На поверхности его попытается сожрать местное зверьё, в недрах – иммунитет базы, на орбите – корабли Яутжа. Ну нигде бедному некроморфу нет покоя. Пришлось снова вызвать "Раптор" и отступить на границу системы. На станциях, конечно, начали немного нервничать – постоянные появления и исчезновения потенциального противника насторожили бы даже самые тупые охотничьи инстинкты.

Зато Мордин снова получил доступ к маяку, что было для него куда важнее.

Он мог провести эти три дня в стазисе, чтобы сэкономить субъективное время. Благо, "гроб" из Цираннуса только что доставил очередной рейдер. Но старые привычки, со времён когда он был смертен, взяли верх – саларианец не может просто пассивно ждать. Как-никак, Кровавые Луны уже идут.

Он узнал, что эвакуация людей с Леониса идёт полным ходом. Причём не в одну систему, а в десять разных. Как из банального нежелания класть все яйца в одну корзину, так и для того, чтобы уменьшить у Лун желание гоняться за такими крошечными порциями, носясь туда-сюда по галактике.

Где именно находятся эти системы, Мордину не сообщили – так просто. На всякий случай. Меньше знаешь – крепче спишь, не так ли?

Раньше он бы потратил эти часы, чтобы выучить что-нибудь полезное, но теперь всякое дополнительное обучение ускоряло переполнение памяти, так что это явно было неподходящее занятие.

Зум предложил устроить яутам неплохую отвлекающую диверсию, просто прогулявшись по их кораблям с активным кольцом. На глаза показываться не обязательно. Нескольких часов обработки полем ЗКТ вполне достаточно, чтобы они начали убивать друг друга. Вряд ли все погибнут, но проблем будет достаточно, чтобы поверхность Крофта их на некоторое время перестала интересовать.

Мордин на всякий случай просчитал. Слишком рискованно – разрушение полей эффекта массы означало почти гарантированную гибель существа в чардже. Даже если оно уже мертво – от дезинтеграции никакой некроморфинг не спасает. Один-два раза, в крайнем случае, пожертвовав частью атомов тела, они могут успешно материализоваться на границе зоны действия минерала... если такая граница вообще есть. Но регулярно это делать – никакой удачи не хватит.

И тут Мордину стукнула в голову неплохая... ну, относительно неплохая, хоть и сумасшедшая идейка.

Он активировал дальнюю связь.

– Это снова я. Понимаю, что уже надоел, но нельзя ли меня ещё один раз подбросить к планете? И оставить мне передатчик дальней связи помощнее.

Языка Науду Мордин не знал, но вышел на связь на языке Наездников. Его сигнал на всех частотах разлетелся по всему полушарию Крофта. В том, что приборы невидимок засекут его и расшифруют, Мордин ничуть не сомневался. Хороший охотник должен постоянно держать ушки на макушке.

– Говорит Зум. Вызываю распорядителей охоты. Повторяю, Зум вызывает распорядителей охоты на данной планете.

Около минуты ничего не было слышно, кроме шума помех, затем в коммуникаторе прорезался голос с сильным рычаще-скрежещущим акцентом:

– А ты кто вообще такой, "Зум", чтобы с тобой сами распорядители охоты говорили? С чего это мне не послать младшего охотника добыть твою черепушку?

– Ну, во-первых то, что они меня не догонят, – невозмутимо ответил Мордин. – А во-вторых, то что я сюда пришёл не как поединщик, а как гонец. Убийство гонца не приносит чести.