Текст книги "Флеш-драйв (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Минутку, но ведь одно дальнобойное оружие у него точно есть...

Если там, на дереве, именно тот, о ком он думает.. скорее всего, он относится к Идрису несколько презрительно. Кабинетный учёный, изнеженное дитя цивилизации, технофил несчастный...

Они не понимают, что у кабинетного учёного жизненный опыт больше, чем у них всех, вместе взятых, точность компьютера и абсолютный контроль над собственными эмоциями и ощущениями. Знать – знают, читать они не разучились. Но не понимают.

Должно быть, они сильно удивились, когда Ису одним плавным стремительным движением вырвал копьё из собственной груди, одновременно фиксируя взглядом три цели – две малых на деревьях, на расстоянии пятнадцати и двадцати шести метров, третью побольше, в воздухе, на расстоянии ста двадцати метров. И безукоризненно точно метнул это копьё в грудь ближайшего противника – с такой скоростью и силой, что пробив его насквозь, пригвоздил к стволу дерева.

В процессе он успел прочитать насечки, покрывающие искусно изготовленное оружие, и теперь не сомневался, с кем именно имеет дело.

Яуты.

Цивилизация Науду народа Хиш, если посмотреть непредвзято, была одним из самых приятных и удобных соседей в Галактике. Ненамного отставшие в развитии от протеан на пике, они могли бы стать ведущей расой цикла, если бы не были полностью лишены имперских амбиций. Торговцы, дипломаты, наёмники, фермеры, художники, поэты, учёные, изобретатели – они путешествовали по космосу, иногда предлагая свои услуги другим народам, иногда поселяясь там, где никому не мешали. Постоять за себя они более чем могли, но редко хотели – если их начинали сильно доставать, они просто снимались с места и перебирались в другое, поспокойнее. Как сказал один из их высокочтимых философов, «космос большой и его на всех хватит». Жили все Хиш долго, размножались Науду не так часто, так что это заявление соответствовало истине. Численность их кочующего клана редко превышала тысячу особей, а общее количество кланов – десяток тысяч. Итого – население одного мегаполиса. Даже если бы у них не было высоких технологий, они запросто могли бы прокормиться на любой планете одной только охотой и собирательством. Благо, сила огромная, рефлексы прекрасные, а желудки переваривают животную органику с большинства известных миров. Ису, сами не любившие избыточное размножение, весьма приветствовали подобный подход.

Их можно было бы считать идеальными партнёрами... если бы не их специфическая идеология.

Нет, в теории она была вполне прекрасна, красива, гуманна и рациональна. С практическим же применением... возникали некоторые сложности.

Науду исповедовали крайний либерализм, местами переходящий даже в либертарианство. Базовый принцип их этической доктрины можно было сформулировать в переводе на языки других народов примерно так: "Каждый имеет право делать сам себе хорошо". Каждый науд был этической единицей сам в себе. За принятые решения он нёс ответственность только перед самим собой... ну и перед теми, кого эти решения могли задеть.

Проще говоря, у Науду не было законов. У Науду не было государства и правительства. У Науду не было полиции и армии. У них не было посольств среди других народов. У них не было ничего такого, что другие народы связывают с понятиями порядка и организованности.

Их кочующие "кланы" далеко не всегда были связаны кровным родством – чаще это были просто объединения наудов, которым приятно проводить вместе время. Если у отдельного науда менялись вкусы, он просто переходил в другой клан – совершенно никаких сложностей с этим не было.

Если один науд убивал или грабил другого, это считалось личным делом между ним и пострадавшим. Ему могли отомстить те, кому это действие не понравилось. А могли и не мстить – это уже было их личным делом.

Если науд давал какое-то обещание инопланетянину, он это обещание, как правило, держал. Но это не накладывало совершенно никаких обязательств на других Науду. Если науд убивал инопланетянина, или инопланетянин убивал науда, другие совершенно не считали это поводом для беспокойства или тем более Casus belli. Мысль о том, что все представители одного биологического вида несут друг за друга какую-то ответственность, даже в голову им не приходила. Нет, теоретически они знали о принципах видовой солидарности – по крайней мере те из них, кто изучали культуру иных народов. Но не считали нужным из-за этого менять собственные принципы.

С Науду в целом (с БОЛЬШИНСТВОМ Науду) из-за этой их идеологической причуды проблем не возникало. Как уже говорилось, они были миролюбивым народом, и даже если у кого-то из них возникал спор с кем-нибудь из инопланетян, чаще всего он решался бескровно и к обоюдному удовлетворению. Тем более, что у большинства инопланетян как раз БЫЛИ армии, и против одинокого науда это был довольно весомый аргумент.

Всё изменилось примерно пятнадцать тысяч лет назад, когда из цивилизации Науду выделилась субкультура Яутжа. Поначалу на неё смотрели сквозь пальцы – это были просто мальчики, любящие играть в первобытных воинов-охотников, помешанные на понятиях чести и доблести, зацикленные на собственном гипертрофированном мужестве. У всех бывает, решили их друзья и родственники. Гормоны играют. Перебесятся.

Но Яутжа не спешили складывать копья на полочку. У них уже появились собственные дети, которых они воспитывали в том же духе – и запрещали общаться с другими Науду, которых они клеймили, как вырожденцев. Субкультура быстро превращалась в полноценную культуру. Или тоталитарную секту – это ведь с какой стороны посмотреть.

А потом стало известно, что ритуал инициации молодого мужчины Яутжа включает убийство нескольких опасных существ иных биологических видов. Они называли это "охотой". А что может быть опаснее разумной добычи?

Ещё через пару поколений "охота" стала их основным времяпровождением в течение всей жизни.

Конечно, нормальные Науду от этих дел были, мягко говоря, не в восторге. Но всё, что они могли делать – это крутить пальцем у виска. Они попали в ловушку собственных идеологических штампов. Если у Яутжа такой вот странный способ делать себе хорошо, если у них на самку не встаёт, пока они не обмажутся кровью и не обвешаются с ног до головы черепами достойных противников – то с какой стати им в этом мешать? На своих сородичей Яутжа не охотились, а то, что они делают с инопланетянами – их личное дело с этими инопланетянами.

Всё, что они смогли – предупредить тех инопланетян, с которыми поддерживали более-менее постоянные отношения (Наездники, к счастью, в эту категорию входили). Вот, дескать, объявились тут такие маньяки, держитесь от них подальше. Нет, мы не будем возражать, если вы из них сделаете пюре. Да, можете из любого из них по отдельности – или из них всех вместе. Нет, мы вмешиваться не будем. Ни за вас, ни против вас. Мы в таких делах участвовать не любим без крайней необходимости.

Но это было ещё полбеды. Яутжа были очень раздражающим фактором, но серьёзного вреда причинить не могли. Их "кодекс чести" имел и свои положительные стороны – они всегда давали противнику шанс. Оружие, снаряжение, место охоты, сам противник – всё выбиралось таким образом, чтобы добыча могла дать отпор или сбежать. Гибель на охоте считалась у них почётной. "Лучше умереть героем, чем жить трусом", говорили они.

Всё стало куда хуже, когда "по горячим следам" сформировалась вторая субкультура – Аттури.

Мажоры, сынки богатых родителей, которым хотелось поразвлечься, отстреливая беззащитную дичь, но совсем не хотелось тратить на это всю жизнь и накладывать многочисленные самоограничения. Аттури не хотели "жить дикарями" – им нравилось пользоваться всеми благами цивилизации, и возможность поохотиться на всяких примитивов они рассматривали, как одно из этих благ.

К ним присоединились некоторые отступники-яуты, которые были с позором изгнаны из кланов за различные нарушения, или же сами ушли, полагая образ жизни "чистокровных" слишком изнуряющим.

Вот после этого соседние народы действительно взвыли.

Средний аттур был физически слабее среднего яута, уступал ему в скорости реакций и в точности движений. Но всё это вряд ли имеет значение, когда он увешан орудиями и бронёй, как ходячий танк, сеть сенсоров фиксирует цель за несколько километров, а тактический компьютер обеспечит ему безошибочное поражение этой цели. При этом его камуфляжное поле настроено так тонко, что обеспечивает ПОЛНУЮ, стопроцентную невидимость в большинстве диапазонов (в отличие от размытых силуэтов Яутжа), а проекторы поля хорошо экранированы, и не боятся ни влаги, ни электростатики.

"Если здесь есть хотя бы парочка аттуров – я пропал".

Одно радовало – друг друга эти две субкультуры терпеть не могли ещё больше, чем своих сородичей из основной ветви и инопланетян. Яутжа считали Аттури пижонами, позорящими саму идею великой охоты. Аттури считали Яутжа дикарями, грубиянами и нищебродами, которые портят нормальное развлечение. Поэтому нужно быть очень невезучим, чтобы нарваться на тех и других на одной планете.

"А с парочкой яутов можно попробовать справиться. Они большими стаями не нападают – во всяком случае, на одинокую добычу вроде меня..."

Уважающий себя яут берёт на охоту лишь три основных оружия – нож, копьё и плазменную пушку. Все три спроектированы таким образом, чтобы у жертвы был шанс, а вероятность добычи трофея зависела от личных навыков и способностей охотника.

Нож способен разрубить что угодно, но лишь при условии, что его хозяин обладает достаточной физической силой. К тому же для его применения нужно сблизиться на дистанцию рукопашного боя, где и невидимость не слишком-то помогает.

Плазменные сгустки поражают на расстоянии, к тому же пушка обладает ограниченным самонаведением. Но летят они достаточно медленно, к тому же обладают ограниченной энергией. Так что быстрая цель может от них уклониться, а хорошо защищённая – выдержать попадание.

Наконец, копьё позволяло поразить цель быстро (брошенное рукой тренированного воина Яутжа, оно летело почти со скоростью звука), также пробивало почти любую броню... но имело ограниченный боезапас (обычно охотник носит с собой два копья), так что целиться надо было как следует. Иначе останешься безоружным, пока не вернёшь его.

Яутжа также прикрывали свои тела лишь крупноячеистыми сетями, чтобы дать добыче шанс нанести ответный удар.

Проблема в том, что все эти правила работали только для обычной охоты – небольшая группа целей, уступающих в техническом уровне, комфортный климат, в меру агрессивная биосфера.

Если цели были многочисленными, или хорошо вооружёнными (на техническом уровне равном или превосходящем самих Яутжа), или обладали какими-то редкими способностями, или территория охоты была слишком неуютной – охотник снаряжался совсем иначе. Не до уровня Аттури, конечно, но в ход мог пойти и закрытый доспех, и несколько дополнительных клинков или стволов.

По своему произволу дополнительный обвес использовать нельзя – всякий такой случай утверждается либо Советом Старейшин, либо в рамках особого ритуала, называемого Спором Благородных.

Но стоит ли говорить, что условия на Крофте после вскрытия гробницы назвал бы нормальными только сумасшедший? Эта парочка яутов непременно должна располагать каким-то дополнительным оружием и снаряжением, помимо стандартного комплекта, если выживала тут хоть какое-то время. Вопрос в том, что именно... от этого зависит его жизнь или смерть.

Используя аудиосинтезатор доспеха, Идрис прорычал-проскрежетал древнюю ритуальную формулу на языке Яутжа – вызов на индивидуальный поединок. Что-то вроде "Приди и сразись со мной, если посмеешь!"

Двое невидимок обменялись недоверчивым стрекотанием. Затем тот из них, что сидел подальше, и не имел копья в грудной клетке, вышел из невидимости.

Так и есть. Вместо обычной сетки – лёгкий гибкий обтягивающий комбинезон, вероятно герметичный, защищающий тело от насекомых и паразитов... а также от биодеструктора. На плече – скорострельная плазмопушка с повышенным радиусом поражения, для уничтожения множества мелких целей. За спиной – утяжелённое копьё с телескопическим усилителем удара, которым нельзя фехтовать, зато можно пробить хоть обшивку звездолёта. В руках – обычное копьё. Пара лезвий на руке слегка длиннее стандартных, но не настолько длиннее, чтобы считаться другим видом оружия – так, индивидуальный дизайн, разрешённый всем опытным воинам.

– Сними свой прыскатель, тареи хсан! – рявкнул яут. – И шлем, если действительно хочешь драться честно!

По традициям Яутжа дуэльный поединок всегда проходил без шлемов у обоих участников. Но глупо соваться с голой мордой к существу, которое может превратить всё живое перед собой в лужицу слизи одним взмахом руки.

"Тареи хсан" – выражение на их родном языке, означающее "недостойный противник". Это не соответствовало истине – череп и позвоночник Наездника считались у них более чем солидным трофеем. Яут вполне намеренно оскорблял соперника – надеясь спровоцировать либо на принятие менее выгодных условий дуэли, либо на отказ от неё и возвращение к обычной охоте. Это означало, что он не был уверен в исходе боя.

– А я не тебя вызывал, – холодно отозвался Идрис. – Я обращался к твоему товарищу, который атаковал меня первым. Я хочу сразиться с ним.

Вызывать на бой охотника с дырой в груди, конечно, идея экзотическая, и вряд ли предусмотренная дуэльным кодексом. Но поскольку у Идриса была аналогичная дыра, яуты не могли пожаловаться, что это нечестно.

Второй охотник вышел из невидимости. Раздражённо выдрал из груди собственное копьё, словно досадную помеху. По живучести Хиш занимали третье место в современной Галактике, сразу после кроганов и Наездников. Три сердца и две кровеносные системы позволяли им сражаться с ранами, которые уложили бы человека на месте, а терпеть боль Яутжа учились с детства. Позвоночник служил им лишь опорой тела – нервные пути, аналог спинного мозга, проходили по обе стороны от него, так что нанести адекватную рану врагу, частично парализовав, Идрис не мог рассчитывать. У них не было механизма свёртывания крови, но эволюция нашла другой выход, не менее эффективный. Твей, жидкость, заменявшая кровь Хиш, была текучей при высоких давлениях, но становилась густой и вязкой, как только давление падало. В рассечённых сосудах давление, разумеется, падало сразу, и кровь из них не била струёй, а едва сочилась крупными каплями. Правда, сочилась она непрерывно, а при резких движениях, когда мышцы сжимались, кровь снова становилась жидкой, так что рану нужно было зарастить стимулятором регенерации. В крайнем случае – прижечь, тоже сойдёт, правда шрамы останутся – но Яутжа считали, что это почётно.

Идрис быстро "сфотографировал" взглядом его снаряжение, проанализировав так же быстро, как и первого. Совершенно аналогичный облегающий гермокостюм, только дополненный броневыми пластинами на плечах, бёдрах и в паху. А вот оружейный комплект другой. На руках закреплены два диска с лезвиями – это не аттурийские рободиски, но тоже весьма серьёзное оружие. Ими можно орудовать в ближнем бою, как небольшой пилой, или метать в противника. Для поражения тяжело защищённых целей – арбалет-дротикомёт. Дротики, надо полагать, не простые – со взрывчаткой, ядом, а то и с тем и другим вместе. За спиной – силовая перчатка, наручный генератор ударных волн. Это штука двойного назначения, ею можно как уничтожить множество мелких противников за раз, так и прилично оглушить крупного.

– Я принимаю твой вызов, Жирное Мясо, – прорычал раненый. – Эта царапина меня не остановит. Но шлем и прыскатель всё равно придётся снять.

– Я не против, но если я отсоединю биодеструктор, я буду безоружен. Разве дуэльный кодекс позволяет нападать на безоружного с боевым диском? Или ты хочешь драться на кулаках?

– Диски я использовать не собираюсь, – науд неспешно снял указанное оружие, положил на землю. – А вот мои синтетические когти, – два стандартных клинка со щелчком выскочили из запястья, – будут вполне равноценной заменой твоим синтетическим мускулам, чужак.

– Логично, – согласился Инженер, выключая оружие и снимая шлем.

С этого момента и до конца дуэли он мог понимать язык Яутжа, но не говорить на нём. Транслятор остался в шлеме. Всё недостающее скажут его кулаки.

«Три шага вперёд, – костюм послушно выполняет. – Ещё шаг... ещё...»

Чувствительность нижней половины тела постепенно возвращалась. Нет, позвоночник ещё не регенерировал – доспех прокладывал нейрошунты в обход, снимал сигналы с нервов ног и таза, и посылал их на импланты в верхней части тела. Ещё бы десять минут – и он бы смог драться в полную силу. Но никто ему этих десяти минут не даст.

Яут не спеша, крадущимися шагами приближался, выставив перед собой лезвия в боевой стойке. Идрис в скафандре намного сильнее, но он быстрее – средний представитель Хиш в два раза превосходит человека по скорости реакции, средний яут – в три. Даже без видеоанализаторов шлема Идрис легко читал намерения противника по движениям тела. Увернуться от первого удара или захвата, поднырнуть под бьющую руку и решить дело одним выпадом – скорее всего ударом лезвий снизу вверх, под челюсть. Лезвия пробьют нижнее и верхнее нёбо и войдут прямо в мозг. Череп останется неповреждённым.

И что самое неприятное, стремительность его движений вполне позволяла этот трюк проделать. Идрис выставил кулаки перед собой в стойке, похожей на боксёрскую, прикрывая голову и шею, запрограммировав руки работать "на отбив", если что-то или кто-то попытается приблизиться.

Выпад воина был практически невидим, даже несмотря на отключение маскировки – настолько быстро он двигался. Невероятно острые зазубренные клинки пробили прочнейший скафандр, как бумагу, войдя в живот чуть пониже пупка. Поняв, что не сможет завалить Жирное Мясо с одного удара, науд решил измотать его серией малых ран. Выпад-отскок, выпад-отскок – пока Инженер не будет вынужден перенаправить все ресурсы на лечение, пока не потеряет от боли концентрацию, не раскроется. А потом стремительное добивание. И место для первого удара он выбрал отличное – там находился нервный узел, и живот должно было скрутить в диком спазме боли.

Вот только Идрис на это чихать хотел. Ещё до начала дуэли он заблокировал у себя болевые ощущения и непроизвольные мышечные сокращения.

А ещё у его противника возникли некоторые проблемы со второй фазой – с "отскоком". Войти-то лезвия вошли, но когда яут потянул руку назад, то обнаружил, что не может ею пошевелить.

Лезвия холодного оружия Науду в принципе не могут застрять в теле врага. Дело даже не в том, что они заточены до невероятной, фантастической остроты. Самый острый нож может потерять подвижность, если его зажать с боковых граней. Специально во избежание таких ситуаций боковая поверхность лезвий покрывается специальной смазкой, которая снижает трение практически до ноля.

Это прекрасно работает практически всегда... кроме случая, когда нож втыкается в биокостюм, способный почти мгновенно поглотить эту самую смазку – и сразу же сдавить лезвие с двух сторон с силой хорошего такого гидравлического пресса. В некотором смысле эквивалентно известному приёму рукопашного боя "зажать нож между ладонями".

Соображалка у воина была хорошая – он за доли секунды понял, что не может не только выдернуть лезвия, но и повести их вверх или вниз, чтобы расширить разрез. И что вместе с лезвиями застряла его правая рука. И что отстрелить их он никак не успеет.

Теоретически такой приём можно опротестовать в дуэльной комиссии – если бы она тут присутствовала. Практически – она скорее всего вынесла бы решение в пользу Идриса. Потому что яут сам согласился, что его противник может использовать скафандр в качестве оружия – равноценного лезвиям. Кроме того, тут бы сработал вопрос личных симпатий. Яутжа считали "подлыми" в первую очередь те технологии и боевые приёмы, которые ослабляют охотника, упрощают ему достижение цели. Биологический захват Идриса к таковым не относился. Чтобы использовать свою плоть и кровь в качестве приманки, требовалась выносливость, находчивость и смелость – всё то, что Яутжа ценили в себе и в своих противниках.

Впрочем, комиссии тут в любом случае не было, так что опротестовать мог лишь его напарник, а он ещё не понял, что происходит.

Воин сделал единственное, что оставалось в такой ситуации – попытался в прыжке свободной рукой попасть в лицо Инженера. Раздался хруст, и рука повисла сломанной – Идрис всё ещё держал руки у лица, и сработал заранее запрограммированный "отбив".

А потом Инженер протянул руку – и одним движением вырвал из тела противника череп вместе с позвоночником.

По традициям Яутжа, после завершения дуэли победитель имеет право одеться и экипироваться, при этом забрать себе одно оружие побеждённого, как трофей. Именно одно. Со всем остальным оружием побеждённый будет похоронен, сожжён или съеден своими соплеменниками (конкретный ритуал выбирается в зависимости от ситуации и от ранга проигравшего). Мешать победителю в этом нельзя, но нельзя и затягивать ритуал получения трофеев. Сразу после завершения экипировки он снова станет законной целью для охоты.

Надев шлем, он снова получил расширенное восприятие и мгновенный анализ. С наслаждением вдохнул внутренний кондиционированный воздух скафандра – невероятное облегчение после жаркого и влажного воздуха Крофта. А ведь Хиш он представлялся леденяще-морозным – их толстая кожа могла выносить очень широкий диапазон температур, но дышать они привыкли чем-то около температуры кипения воды... Оставленный без маски на долгое время на землеподобной планете Хиш погибал не от отравления, но от обморожения лёгких.

Так, что лучше всего взять из трофеев? Диск – оружие очень специфическое, им пользоваться уметь надо, потому что можно отрубить себе руку или ногу, и даже не сразу заметить. Отпадает. Силовая перчатка – вещь полезная, достаточно простая в употреблении, но хороша только на ближних дистанциях, для перестрелки на десяти и более метрах не годится.

Остаются копьё и дротикомёт. Первое – универсальнее, пригодно как для рукопашной, так и для уничтожения дальних целей. Вторым можно только подстрелить врага на расстоянии... зато уж если попал, то наверняка.

– Я выбираю его копьё! – решительно заявил Идрис, подбирая названное оружие. Затем заново подвесил на рукав биодеструктор...

В следующую секунду на него обрушился град плазменных сгустков. Оставшийся яут строго соблюл букву кодекса – но и только. Соблюдать дух он не собирался – не к низшему, по его понятиям, существу.

Сгустки летели очередью, по пять в секунду, и каждый создавал при взрыве зону поражения до трёх метров в диаметре. Пробить скафандр они не могли, но оглушить и дезориентировать его обладателя – вполне. Пожалуй, Идрис мог бы сбивать их копьём – по крайней мере часть. Но во-первых, это не спасало от взрывной волны, а во-вторых, переход в оборону в схватке с охотником Яутжа – это смерть.

Идрис перевёл скафандр в режим поглощения электрической энергии. Отчасти помогло – заряды всё равно взрывались на броне, но значительно слабее. Теперь амортизаторы успешно справлялись с гашением ударной волны, а звуковые фильтры смогли вычеркнуть непрерывный грохот из акустического фона. Ну и накопители потихоньку заряжались – тоже полезная вещь.

Ушедший в невидимость яут перемещался с дерева на дерево с потрясающей скоростью и сноровкой, попутно рассекая лианы-щупальца и избегая пастей хищных цветов. Нечего было и думать угнаться за ним или поразить броском копья. Идрису оставалось только вертеть головой, стараясь удерживать врага в поле зрения. А также не отходить от трупа убитого яута, который уже начала поглощать фиолетовая жижа – чтобы не дать врагу расширить арсенал. И конечно, продолжать ремонтировать нервные связи ног, восстанавливая подвижность.

Что он пустит в ход? Плазму уже и так использовал, неэффективность ножей увидел своими глазами. Простое или тяжелое копьё? Второе вероятнее – Наездник вполне подходит под определение "тяжело бронированная малоподвижная крупноразмерная цель". А один удар широкого наконечника, разогнанного до сверхзвуковой скорости, запросто снесёт ему голову – хоть в шлеме, хоть без. И никакой саморемонт не спасёт.

Весь вопрос в том, какой способ применения этого оружия он выберет – бросок или удар? Если бросок, то скорее всего с малой дистанции. Метров десять, не больше. Иначе Идрис успеет увидеть копьё в полёте и отобьёт его, или даже поймает. А если удар, то наоборот – с трёх метров, не меньше, чтобы не подставляться под мощные кулаки.

Что Идрис и его доспех могут противопоставить такому удару? Если выпад будет нацелен в голову или в шею – есть шанс дёрнуться в сторону, там зона поражения не так велика. А вот если в грудь или в живот... там уже не уйдёшь. А удар внутренности так разворотит, что будет не до захватов.

И главное, под невидимостью ещё попробуй пойми вовремя, в голову он собрался бить или пониже... Движения размываются, нейросеть извлекает из тысяч бликов конкретные приёмы – но поздно, слишком поздно. Да и регулярный обстрел плазмой тоже вносит дополнительные помехи.

Ударить на упреждение? Банально нечем. Он, конечно, мог метнуть своё копьё – и скорее всего, даже попал бы. Вот только одним ударом охотника яутов из строя не выведешь, в этом он уже убедился. А второго у него не будет.

План нарисовался мгновенно. Очень рискованный план... но составлять другой просто не было времени.

Яут всё-таки выбрал удар, а не бросок. Резонно. Во-первых, удерживая копьё в руках, он сможет до конца корректировать его движение, во-вторых, почти до конца, до полной развёртки телескопического древка, прикрывать его своим полем невидимости.

Длина полностью развёрнутого тяжёлого копья – пять метров. Охотник нанёс удар, когда сблизился на четыре с половиной. Он, разумеется, увидел, как Жирное Мясо поднимает руку с распылителем – но проигнорировал, уверенный в герметичности своего костюма.

Спустя десятую долю секунды охотник осознал свою ошибку. Когда у него полностью потемнело перед глазами.

Идрис даже не думал использовать свой "прыскатель" как оружие. Вместо этого он плеснул в противника разлагающим раствором, словно грязью в лицо. Едкая жёлто-зелёная субстанция залепила окуляры маски, лишив яута зрения. На секунду – пока не сработает автоочиститель. Но в таком бою даже секунда – это много.

У него был выбор – продолжать атаку наослеп, или попробовать разорвать дистанцию. Охотник выбрал первое. За доли секунды, что остались до удара, Жирное Мясо не успеет сильно сместиться с линии атаки. К тому же, он уже разогнался, и теперь собственная инерция работала против него – торможение отняло бы драгоценные мгновения.

Он испустил радостный клич победителя, когда копьё пронзило броню цели и вошло в трепещущую горячую плоть.

«Что... что произошло? Как это?!»

Когда охотник кинулся на него в слепой атаке, Идрис включил ранец с ядром эффекта массы. В режиме тысячекратного облегчения. Копьё должно было скользнуть по его броне, не причинив никакого вреда, и отбросить своего носителя, одновременно закрутив его вокруг оси и дезориентировав.

Яутжа знают об эффекте массы, но крайне редко пользуются им – отчасти из-за нежелания зависеть от месторождений элно, отчасти потому, что щиты и кинетическое оружие, по их мнению, дают воину слишком большое, несправедливое преимущество. И вряд ли у рядового охотника могут быть специфические навыки борьбы в эффекта массы. Возможно, яут успеет понять, что с ним случилось, но вряд ли сумеет мгновенно приспособиться к новой обстановке...

Так он думал.

Вместо этого копьё вошло в правое плечо Идриса с полной силой, оторвав ему руку и разворотив чуть ли не половину грудной клетки. Кровь выплеснулась фонтаном, заливая джунгли. Скафандр пытался залатать страшную рану, но не успевал – слишком много повреждений. Требовался глубокий сон и стационарный режим, чтобы просто спасти носителю жизнь, а о том, чтобы продолжать бой, не могло быть и речи...

Идрис ещё раз глянул на своего ликующего соперника... и медленно завалился на спину. Последним, что он увидел, перед тем как в глазах окончательно потемнело, были искры, бегущие по телу яута – тот выходил из невидимости, чтобы взять заслуженный трофей.

Последние сутки Мордин, не покладая рук, работал патологоанатомом. Для него этот день растянулся на многие месяцы. Он разбирал мёртвые тела едва ли не по клеточкам, пытаясь понять, что же могло вызвать такие изменения. Может быть, их готовят для превращения в новых сайлонов? В какую-то разновидность хасков?

Он обнаружил на большинстве трупов характерные повреждения – что-то острое проникло в тела уже после смерти, впрыснув порцию консервантов. Впрочем, попадались и тела без этих следов – и тем не менее, консерванты в них присутствовали. Их произвели сами тела мертвецов... но что послужило толчком, что заставило их вырабатывать эти вещества? Похоже на воздействие какого-то вируса...

Он произвёл генетический анализ клеток. ДНК как будто не изменилась... вернее, не изменился "текст" – последовательность нуклеотидов. А вот сложены молекулы совершенно иначе, в конфигурацию, которой у живых людей не бывает. Белковый состав в клетке тоже заметно изменился, хоть и не полностью.

Все попытки смоделировать жизненный цикл новой формы на компьютерах – не дали результатов.

Но что самое интересное. Когда этот протеом попытались обработать на компьютере Коллекционеров, на программном обеспечении биомоделирования, оставшемся от Жнецов – система выдала предупреждение:

"Внимание, высший уровень опасности! Ни в коем случае не пытаться использовать биологические организмы с таким составом для создания хасков, для сбора биомассы Жнеца, или для каких-либо других целей! Немедленно уничтожить все указанные организмы и все контактировавшие с ними, после чего самоликвидироваться! Информировать ближайшего Жнеца!"

Выдав этот электронный аналог истерики, операционная система намертво зависла и отказалась отвечать на какие бы то ни было вопросы.

– Не знаю, что это за штука, – пробормотал Явик, прочитав отчёт Серан, – но мне она уже нравится. Если её боятся сами Жнецы...

– Скорее, считают, что нам стоит её бояться, – поправил Скруд.

– Хотя бы так. Уже прогресс. До сих пор они чихать хотели на наши действия и даже на Мордина. Что удалось выяснить насчёт источника повреждений кожных покровов? Чтобы проткнуть такие дырки в миллиардах тел, нужны как минимум тысячи агентов со скальпелями, а скорее миллионы...

– Мы отправили рои Ищеек выслеживать любое несанкционированное движение. На Леонисе это проще, там крупных животных почти не осталось. На других планетах слишком много ложных срабатываний.