Текст книги "Флеш-драйв (СИ)"

Автор книги: Михаил Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

Поле боя системы Цираннус полностью осталось в распоряжении нового агрессора.

– К счастью, целенаправленно уничтожить хранилища тилиума они не догадались. Вероятно, полагали, что самим пригодится. А так как хранилища эти – в основном подземные и с довольно толстыми стенками, воздушные ядерные взрывы им мало повредили. Не говоря уж о тех, которые находились в безлюдных местностях. После сканирования всех известных точек хранения в нашем распоряжении оказалось около трёхсот килотонн тилиума. Так что топливный кризис пока благополучно решён – маленькому флоту «Жемчужины» этого хватит на века.

– Просто потрясающе, – проворчал Явик. – И ни одного работающего прыжкового двигателя. Мы сюда за беженцами летели, что ли? Если ты забыла – мы сами ТОЖЕ беженцы, и твари, которые гонятся за нами, гораздо хуже сайлонов. Хочешь навлечь на своих любимых двуглазых ещё одну свору безумных роботов?

– Ты ошибаешься, – мягко просияла глазами Серан. – У нас нет ни одного КРУПНОГО двигателя, для тяжёлых кораблей, это правда. Но с подбитых рейдеров мы уже собрали больше тысячи таких.

– И что толку? Бросить весь флот, удрать куда подальше на маленьких капсулах? Мои протеане ещё кое-как выживут на дикой планете. Ты и твои жуки – никогда, вы полностью приспособлены к искусственной среде.

– Используя наши компьютеры, библиотеки Двенадцати Колоний, производственный модуль "Мэлона" и работающие малоразмерные прототипы, мы вполне сможем масштабировать двигатели и создать собственный крупноразмерный носитель.

– Ага, сможем. За сколько времени, интересно? За два-три года? За десять? Серан, если Жнецы не свалятся нам на голову завтра – это уже можно считать большим везением.

– Я не думаю, что построение большого двигателя потребует решения каких-то особо сложных творческих задач. Я изучала историю Колоний. Первые двигатели такого рода были очень громоздкими. Кобольцам потребовалось много времени и ресурсов, чтобы научиться их УМЕНЬШАТЬ. Обратная реконструкция должна быть проще. В нашем распоряжении вычислительные мощности, которые и не снились кобольцам того времени. А ещё наши усиленные мозги, генетически оптимизированные инженеры и Мордин. Думаю, вместе мы сможем компенсировать недостатки друг друга, и за пару недель справимся.

– Осталось эту пару недель продержаться... Ладно, поверю тебе ещё один раз. До сих пор твои авантюры срабатывали. И да... если будешь рыться в их библиотеках по теме двигателей, выясни мне, пожалуйста, одну вещь, причём срочно.

– Какую?

– Что мешает их ракетам выпрыгнуть прямо внутри наших кораблей?

Глаза Серан испуганно сверкнули.

– Возможно, стоимость тилиумного двигателя слишком велика, чтобы ставить его на одноразовую ракету. Или математика прыжка не позволяет обеспечить такую точность выхода.

– Ты смотрела запись атаки на колонии? Или на твоих подопечных? Рейдеры выходили из прыжка ровным строем, крыло к крылу, никакого риска столкновения. Это значит, что точность выхода просчитывается ДО МЕТРА. И вопрос стоимости тут тоже неприменим. При атаке на батлстар гибнут десятки рейдеров. Если они смогут почти наверняка уничтожить его одной ракетой размером с рейдер, это в любом случае дешевле.

– Ты прав, – биотические поля Серан стали совсем плотными. – Я немедленно это проверю. До тех пор – постоянно маневрируем, чтобы им было труднее на нас навестись, если такая опасность существует.

Актеон и его экипаж, как выяснилось, ничего не слышали о подобной возможности. Капитаны гражданских судов, даже имевших прыжковые двигатели, никогда не готовились к такой экзотике, как сверхточные прыжки. Их учили выходить на расстоянии не меньше десяти мегаметров от цели.

Они только заверили, что колониальные двигатели не могли бы обеспечить попадание в чужой корабль. При всём желании. В планету или звезду, если захотеть, врезаться при прыжке можно. В другой звездолёт – никогда.

– Чтобы сформировать горизонт событий в точке выхода, – пояснил школьный учитель, оказавшийся со своим классом на борту "Жемчужины" в рамках экскурсии, – "Раптор" стягивает микроскопические червоточины из объёма в тысячи кубических километров. Батлстар – из объёма в миллионы. Внутри замкнутого пространства провести такую сборку не получится – корабельная обшивка остановит червоточины. А в объёме корабельного трюма, например, их банально не хватит, чтобы создать зону выхода за приемлемое время. Но мы можем с уверенностью сказать это только про наши корабли. Сайлонские прыжковые двигатели гораздо совершеннее. Возможно, они умеют собрать достаточное количество червоточин для прохода истребителя с пары сотен кубических МЕТРОВ... правда, работающий тилиумный реактор в любом случае затрудняет этот процесс, может быть поэтому против наших кораблей указанный вами способ не использовали. Но у вас другой тип реакторов, так что возможно, вам стоит быть осторожнее.

– Уж будем, не сомневайтесь. Погодите, а атмосфера планеты сборке горизонта событий не препятствует?

– Препятствует, но не фатально. До точки сборки не дойдёт лишь часть червоточин. С другой стороны, в сильных гравитационных и электромагнитных полях уровень флуктуаций выше, и вы сможете собрать нужное количество с меньшего объёма.

– То есть легче всего прыгнуть в окрестности чёрной дыры, а труднее всего – в межгалактическое пространство?

– Грубо говоря – да. Но понятия "легче/труднее" тут не совсем пригодны. Просто объём зоны выхода разный.

– Вот спасибо за предупреждение.

"Нужно будет отключить искусственную тяжесть на наших кораблях... и перепланировать их так, чтобы внутри не было больших полостей".

– Но прыжок в атмосферу, если она открыта, вполне возможен?

Учитель задумался и ответил не сразу.

– Да, – сказал капитан. – Это экстремальный манёвр, но военные иногда так делают. Гражданские пилоты – никогда.

– Зачем тогда нужны батлстары на орбитах? Что и от кого они охраняли? Зачем сайлонам понадобилось взламывать системы вашего флота, если они в любой момент могли просто появиться над вашими городами и сбросить бомбы?

– Может быть они боялись мести? Боевые корабли, не привязанные больше к планетам, могли бы уйти в дальний рейд, и нанести сайлонам значительный ущерб.

– Не зная, где находятся их колонии и базы? Сомневаюсь. Вы могли бы искать их веками, но так и не наткнуться ни на одно поселение.

"Передайте всем наземным войскам – нам нужны живые, в смысле – функциональные сайлоны для допроса. У них есть план – и мы должны понять, в чём этот план состоит".

– А как тебя зовут? – спросила девочка. – Меня – Ками. А её – Дейзи, – она подняла куклу повыше, чтобы сияющие синие глаза могли её разглядеть.

– У меня нет имени. Только номер. ТОП-2508.

– Это большая цифра, да? Мы в школе ещё только до десяти цифры проходили. А что такое топ? Ты топаешь?

– Тяжёлая особь прорыва, номер две тысячи пятьсот восемь.

– Мне так не нравится, – капризно заявила девочка. – И Дейзи не нравится, видишь, она кивает?

– Вижу, – подтвердил Преторианец. Он также отчётливо видел, что головой тряпичной человекоподобной фигурки с кодовым обозначением "Дейзи" двигают собственные пальцы девочки. С его точки зрения, этот конструкт был слишком примитивен, чтобы испытывать какие-либо эмоции.

Но ТОП-2508 спорить не стал. Его нервная система находилась в режиме обучения, который лучше всего описывался максимой "Я знаю только то, что ничего не знаю". Ему следовало ещё многое научиться понимать. Он ведь по существу тоже был ребёнком. Клонирован значительно позже окончания Жатвы, всего сто лет назад – и в него не загрузили воспоминания никого из старых протеан. Его жизненный опыт ограничивался тремя месяцами боевых действий.

И если Главный Коллекционер сказала, что смотреть и слушать, разговаривать с людьми – лучший способ научиться их понимать – значит, в этом есть смысл. С точки зрения ТОПа-2508, он мог бы научиться ориентироваться в этой новой среде гораздо быстрее, если бы ему разрешили собрать несколько голов аборигенов и подключить к своей процессорной сети. Но Главная строжайше запретила так поступать, а ТОП-2508 был очень послушным солдатом.

Его братья сейчас резвятся на Каприке и Леонисе, там хотя бы есть, в кого пострелять. А он вынужден возиться с этими двуногими, со строжайшим запретом причинять им вред. Не то, чтобы ТОП-2508 был как-то особенно кровожаден. Просто взрослые, солидные Коллекционеры в Преторианцы не идут. У них свои, взрослые, солидные дела, и они знают, что все эти Жатвы в сущности своей достаточно однообразны и утомительны. Однообразно-утомительны. Утомительно-однообразны... Конечно, если тебе сто лет, если ты ничего толком не умеешь, если ты толком не знаешь, что тебе хотелось бы уметь, если ты не научился ещё ценить своё главное достояние – время, если у тебя нет и не предвидится каких-либо особенных талантов, если доминантой твоего существа, как и девяносто лет назад, остаются не головы, а лезвия, излучатели частиц и бронированный панцирь, если ты настолько примитивен, что воображаешь, будто на неизвестных планетах можно отыскать некую драгоценность, невозможную на базе, если, если, если... то тогда... конечно.

Но опять же – Главная сказала, что ему повезло больше. Кто он такой, чтобы спорить?

– Нужно тебе придумать имя, – заявила Ками.

– Зачем?

– Даже у собаки есть имя. А ты ведь умнее собаки, правда?

– Не знаю. Что такое собака?

– Ну откуда ты такой вылез? Даже собак не видел...

– Из клонирующего чана номер семь на базе в системе Тартара.

– Когда прилетим на Каприку, я тебе обязательно покажу! У моей тёти есть собака. Она правда злая и много лает, я таких собак не люблю. Но мы тебе покажем с расстояния, она на цепи сидит. Ты же не боишься собак? – подозрительно посмотрела на него девочка.

– Я ничего не боюсь.

– Правда? Совсем-совсем ничего? Даже зубных врачей?

– ТОПы не умеют бояться. Нам эту возможность отрезали.

– Ух ты! Мне бы так, – завистливо протянула девочка. – Дейзи вот тоже ничего не боится. Но это потому, что она глупая. У неё мозги поролоновые. А у тебя какие мозги?

– Нейросеть ганглиевого типа на основе окологлоточного нервного кольца с когнитивными, обучающими и прицельными имплантами. С восемью слотами для подключения первичных хасков.

– Уууу... ты что, сильно умный, что ли?

– Нет. Я ещё неопытен. Мне ещё многому нужно учиться.

– Здорово, мне бабушка с дедушкой тоже так всегда говорят! Давай учиться вместе?

– Давай.

– Только тебе тогда тем более имя нужно. Мы тебя... мы тебя Топиком назовём, вот!

– Принято. Позывной "Топик" присвоен ТОПу-2508. Буду откликаться на это слово.

– Вот то-то! – строго сказала девочка. – А теперь покатай меня, большая черепаха!

И, повесив куклу на ремень, полезла на верхушку панциря Преторианца.

Прямо сейчас планета была совершенно пригодна для жизни. Но она медленно умирала – как человек, принявший большую дозу яда. И противоядия не было.

Поняв, что нейтронная бомбардировка неэффективна на больших площадях, сайлоны использовали другое оружие – тоже радиационное, но гораздо менее прицельное. В атмосфере Леониса взорвалось около сотни кобальтовых бомб.

Смертельная пыль должна была полностью осесть за пару месяцев, но первые порции уже достигли поверхности. Убрать всю заразу одним кораблём (да хотя бы и сотней!) было невозможно. "Очи" находили особо плотные тучи кобальта и дезинтегрировали их "шпагами", но это позволило снизить уровень заражения всего лишь процентов на тридцать. Всему живому на планете предстояла грязная и мучительная смерть.

Вывезти людей они вполне успевали... но это при условии, что вышеозначенные люди будут с вывозом помогать. А с этим предполагались проблемы. Летающие повсюду "Очи" слишком сильно напоминали сайлонские корабли, а дроны просто выглядели жутко – почти любой человек, не имеющий опыта межрасовых контактов, побежал бы куда угодно, только не к этому страшилищу. И в общем был бы даже прав.

Возможно, если бы привезти на Леонис людей с маленького флота и дать им поговорить с сородичами, со временем удалось бы преодолеть это недоверие. Вот только как раз времени у них и не было. Кобальтовые дожди не попросишь повисеть в небе ещё месяц, пока у беглецов закончатся припасы и/или удастся зачистить всех сайлонов. Каждая лишняя минута – это дополнительные сотни облучённых.

К счастью, у Коллекционеров был большой опыт сбора разумных существ на планетах. И большой набор инструментов именно для этого. Причём те, кто их проектировали, отнюдь не предполагали, что пациенты будут подниматься на борт добровольно.

Серан не любила насилия. Но она резонно предполагала, что объяснить свои действия можно и потом, в более комфортной обстановке. К тому же единственным крейсером в их флоте командовал Ярсен, аватара Доблести – а он никаких комплексов насчёт применения силы не испытывал.

Поэтому, ещё прежде, чем крейсер совершил посадку недалеко от бывшей столицы планеты, он выпустил в воздух тысячи роёв Ищеек, которые без лишних слов начали заготавливать "человеческое сырьё". Дронам оставалось только вылетать по указанным адресам и собирать застывшие "статуи".

Но не прошло и получаса, как с ним связалась Серан.

– Ярсен, у нас проблемы. Большие проблемы.

– В чём дело? Сайлонская атака? Жнецы вернулись?

Он быстро взглянул на тактическую карту. Нет, ближний космос и атмосфера были спокойны, как никогда. Войска центурионов пока ещё сопротивлялись, но их блокада и уничтожение были только вопросом времени.

– Мы ошиблись в оценке числа выживших. Результаты сканирования "Очами" показывают, что на Леонисе в данный момент живы 173 миллиона.

Специфическое протеанское ругательство, которое выдал Ярсен, на современные языки адекватному переводу не поддавалось, так как содержало и пульсации биотических полей и нуклеотидные последовательности симбиотических бактерий.

Крейсер Коллекционеров мог собрать в штатном порядке два миллиона разумных. Ну, если сильно потесниться и забить весь корабль стазисными капсулами – десять миллионов. Если аналогичным образом использовать весь флот, включая "Вершину Полутени" (которая вряд ли на это согласится) – может быть, удастся увеличить это число до двадцати миллионов. Но вывезти ДВЕСТИ миллионов они не смогут никак. Для этого понадобились бы все корабли с базы.

– И что мне делать, интересно знать? Пристрелить лишних, чтобы не мучились, умирая от радиации?

– Так, – растерянность аватары Милосердия быстро проходило, уступая место деловой решительности. – Для начала – всё равно зафиксировать всех, кого сможешь. Я и остальные авианосцы передадим тебе свои рои Ищеек, кроме того заложи ещё сотню миллионов яиц на созревание. Зафиксированные не дышат, так что вероятность попадания пыли в лёгкие или желудок намного ниже. Они также не едят, не пьют и не болеют, так что смерть от нехватки припасов или от эпидемий им тоже не грозит. Как только группа людей найдена и зафиксирована – пусть дроны затаскивают её хоть под какую-нибудь крышу для защиты от радиоактивных осадков и накрывают хоть чем – хоть полиэтиленовой плёнкой или противопожарной пеной, чтобы уменьшить вероятность контакта пыли с кожей.

– Это всё только временные решения. Фиксирующий токсин для этого вида действует не более трёх суток.

– Значит составь для дронов программу патрулирования, пусть регулярно вкалывают им новые дозы! Что ты как маленький? Я пока загружу Мордина, пусть подумает над разработкой более долговременной версии человеческого токсина.

– А дронов тебе не жаль, Серан? Им, между прочим, тоже придётся дышать этой пылью и ловить её на кожу!

– У нас есть дозиметры. У нас есть стандартные меры предосторожности – дыхательные маски, биотические барьеры, регулярный обдув и помывка. Мы, наконец, умеем лечить лучевую болезнь, если она не зашла слишком далеко.

– Умеем у других видов. У себя – умеем чисто теоретически, проверять не приходилось.

– Я знаю, – Серан вздохнула. Коллекционерам никогда не приходилось заботиться о проблемах здоровья. Если их тела заболевали, они просто отправлялись в утилизацию, а разум загружался в нового клона.

– Серан, чтобы позаботиться о ТАКОМ количестве мягкокожих, мне придётся выпустить всю свою пехоту. Всю, понимаешь? Всех, кто у меня есть. При таком количестве операций на радиоактивной местности – кто-то чисто по статистике неизбежно допустит ошибки и подхватит дозу, которую мы излечить не сможем.

– А таких мы уложим в стазис...

– Где они и умрут, когда корабль будет подбит. Потому что никто не рискнёт их из стазиса вынимать, пока не будет слишком поздно. Ты готова посмотреть в глаза этим невезучим, которые только начинают жить, только возвращают себе крохи самосознания – и объяснить им, что жизнь отменяется, потому что нам захотелось поиграть в спасателей? Ты готова прикоснуться к ним и ощутить их страх и боль от того, что они, как и раньше, расходный материал?

– Да, готова, – резко сказала Серан. – Это моя работа – прикасаться к каждому из них. А вот ты, Ярсен, кажется забыл, аватарой чего являешься.

– Я не забыл! Но одно дело – сказать моим воинам, что они должны пожертвовать собой ради славы, ради блага нашего народа или великих свершений. Совсем другое – непонятно, ради чего. Мы ведь даже не поможем этим мягкокожим, Серан! Мы всего лишь отсрочим их смерть, потому что не можем такую толпу ни вывезти, ни защитить, ни обеспечить всем необходимым.

– Пока не можем. Но Идрис уже выращивает дополнительные стазисные капсулы. А когда у нас появится прыжковый транспорт, достаточно большой, чтобы в него поместилась "Вершина Полутени" – уж двести миллионов капсул в него поместятся без труда. А когда мы окажемся на пригодной к жизни планете, и у нас на хвосте больше не будут висеть ни сайлоны, ни Жнецы – сможем извлекать их из стазиса по мере расширения поселений.

– Ты сумасшедшая.

– Мне это уже Явик сказал.

Аватар был в глубоком шоке, когда узнал, что она послала несколько Преторианцев "пообщаться" с людьми. Нет, на жизни мягкокожих ему было плевать – но абсурдность самой идеи – дать детям поиграться с машиной уничтожения – его потрясла. Его не удовлетворили объяснения, что Преторианцы и "Очи" – единственные боевые единицы, которые могли сбить рейдер, прыгнувший внутрь купола, прежде чем он выпустит ракеты, а применять "шпаги" среди людей слишком опасно из-за безмассовой радиации. Он только постучал когтем по затылку (жест, эквивалентный человеческому кручению пальцем у виска) и заявил, что со своими игрушками бабушка может делать что угодно, но к протеанским детям чтобы с такими идеями не смела и на парсек приближаться.

– И этого никак не избежать? – хмуро спросил Мордин.

– Избежать, наверное, можно, – пожал плечами Идрис. – Если ты настаиваешь, я могу сказать им, что я не бог. Но я думаю, что это только доставит беженцам излишнюю боль – а они и так сильно пострадали. Они решат, что я от них отвернулся – или просто решил дополнительно испытать самых преданных. Люди были созданы такими, что они нуждаются в высших существах. Особенно в дни бедствий. Им нужно на что-то или кого-то опереться. "В окопах под обстрелом атеистов не бывает" – это человеческое высказывание.

– Но я тут при чём?!

– Ты мой друг и соратник, только благодаря тебе я до сих пор жив. Ты живёшь в ином времени. Ты прожил уже тысячи лет по собственному времени. Ты появляешься в опасные моменты и всех спасаешь, причём успеваешь всегда и везде. Ты караешь врагов красной молнией. Твои способности не поддаются научному объяснению. Наконец, ты явился из будущего, как вестник спасения. Если они меня считают богом, то ты... ну, по меньшей мере божественный посланник. А протеанские аватары... ну, "аватара" ведь значит "воплощение божества"... вот их так и интерпретируют. Как дополнительные лица кого-то из нас. Я ещё толком не разобрался в их доктрине.

Мордин в ужасе схватился за рога.

Всё началось с того, что Идрис, насмотревшись, как Коллекционеры вовсю общаются с экипажем и пассажирами лайнера, тоже захотел встретиться с себе подобными. Постоянное окружение четырехглазых насекомых ему уже изрядно надоело, захотелось чего-то... более человеческого. Всё-таки человеки, хоть и низшая раса, были созданы такими, чтобы обеспечивать Ису максимум физического и психологического комфорта...

Серан в этом никаких проблем не увидела и разрешила высадку на борт "Жемчужины". Пока гравиплатформа везла Идриса на лайнер, он загрузил себе полную базу данных по основному языку Двенадцати Колоний. А локальные языки загрузить поленился. И в этом состояла его фатальная ошибка.

Он назвал себя не Инженером и не Наездником. Он назвал себя "Ису", то есть общерасовым именем, объединявшим модифицированных клонов с чистокровными.

А примерно в трети языков Колоний (но не в общеколониальном, который он выучил) слово "Ису" означало "Бог".

А "Жемчужина" была геменонским кораблём – и две трети её экипажа, как и половина пассажиров, были родом с Геменона. А геменонцы в обществе Колоний известны своим религиозным фундаментализмом и буквальной интерпретацией Священных Свитков.

Словом, Идрис серьёзно влип. На него насели так, что заднего хода уже не было. Люди могут быть очень докучливыми, если захотят. Особенно верующие люди. Не прошло и получаса, как бедный Инженер, намеревавшийся просто хорошо отдохнуть, раскололся. Времени придумать достоверную легенду у него не было, пришлось сказать правду. Ну, как правду... часть правды.

Во всяком случае, он признал, что действительно состоит в родстве с Владыками Кобола. Больше ничего говорить не пришлось – новоявленные пророки всё додумали за него сами.

Пока что внятного культа ещё не сформировалось – люди были слишком шокированы. Но брожение в умах уже началось, и первые вспышки религиозного фанатизма должны были проявиться со дня на день. Идрис в общем-то логично решил – что нельзя предотвратить, нужно возглавить. А то из богов в дьяволы – один шаг. Сочтут ещё, что он Тринадцатый Бог, Тот-Кого-Нельзя-Называть – потом не отмоешься.

Мордин даже в какой-то степени понимал и одобрял эту логику... если бы только новорожденная воронка событий не втянула и его.

Трудно быть богом...

Захватить целого центуриона для допроса? Легче сказать, чем сделать. Фиксирующий токсин на этих роботов не действовал. Большие надежды возлагались на электромагнитный импульс, классическое средство обезвреживания роботов. Но практические испытания показали, что некоторые модели от него выходят из строя необратимо – а на других он не действует вообще.

В перестрелке дрон Коллекционеров и средний центурион друг друга примерно стоили. Коллекционер был лучше вооружён за счёт того, что у него не кончались патроны, но центурионы более быстры и точны. А так хитиновая броня Коллекционеров примерно соответствовала по прочности тяжёлым доспехам центурионов (хотя значительно превосходила лёгкие). Гиперзвуковые пульки пронзали эти доспехи, как бумагу... вот только сайлоны на эти попадания зачастую не обращали ни малейшего внимания. Их тела были заполнены воздухом, а не жидкостью, как у органиков – и ударной волны при попадании в них не возникало. А на серию маленьких дырочек в обшивке они плевать хотели. Только излучатели частиц крушили их достаточно уверенно – но после обработки таким оружием мало что оставалось для допроса.

Если бы здесь были прежние Коллекционеры с таким заданием – они бы не задумались ни на секунду. Просто превозмогли бы роботов числом, не обращая внимания на собственные потери, скрутили и запихнули в ящики. Новые, однако, себе не могли такого позволить. Серан чётко поставила задачу – воевать с нулевыми собственными потерями. Особенно весело выполнять это требование под усиливающимися радиоактивными осадками.

Правда, у них были и два существенных преимущества. Во-первых, излучения от кобальтовой пыли вредили центурионам не меньше, чем их противникам, и потому в самые активные зоны обе воюющих стороны старались не лезть.

Во-вторых, Коллекционеры полностью контролировали воздушное пространство, а в современном бою воздух – это всё. Хотя "Очи", входя в атмосферу, теряли значительную часть своего основного преимущества – скорости. Однако у них всё ещё оставалась прочнейшая броня, безынерционная маневренность (проще говоря, возможность за доли секунды изменить направление полёта на 180 градусов) и неотразимые "шпаги". Примерно три четверти тяжёлых рейдеров всё-таки успели собрать своих и уйти в прыжок. Четверть была уничтожена на земле или сразу после взлёта.

В сочетании с "Ищейками", "Очи" безошибочно выявляли и указывали все скопления войск противника. На радиацию они чихать хотели – тем, кто боится жёстких излучений, в открытом космосе делать нечего. Если командир эскадрильи решал, что выявленная группа войск не представляет ценности с точки зрения захвата, её прямо с воздуха и уничтожали, распыляя на атомы. Нескольким предложили сдаться – ответа не поступило.

Зато эти наблюдения показали кое-что иное, довольно интересное. Среди войск "тостеров" тут и там мелькали человекоподобные фигуры. По собранной наспех статистике, их было довольно много – один органик на пять сотен центурионов, то есть после эвакуации их осталось на Леонисе около трёх тысяч.

– Вероятно, это коллаборационисты, – предположил Актеон, изучая снимки. – Даже после такой бойни найдутся предатели, готовые сотрудничать с железяками за будущие блага... или просто трусы, которые пойдут на всё, стоит приставить ствол к виску... Ну у вас и оптика... с какой высоты снимали?

– Как получалось. Иногда три, иногда десять километров. И вот это хорошее разрешение наводит нас на одну мысль...

На экране появились два снимка, изображающих одну и ту же женщину – высокую блондинку в белом платье.

– Это снято в течение одной минуты на разных концах континента. И ещё около десятка таких же снимков, в том числе и на других планетах. Вот это на Каприке, это на Тауроне. Это не близняшки, это именно один человек. Одновременно в нескольких местах. И везде – с сайлонами.

– Невозможно... не могут же сайлоны... выглядеть как люди?!

– Ресурсов у них много, а человекоподобные роботы в принципе возможны, хоть и не на вашем техническом уровне. Но скорее, объяснение проще – сайлоны просто выкрали несколько человеческих эмбрионов, зигот или даже гамет, многократно клонировали их и вырастили себе человеческих слуг. При воспитании в правильно подобранных условиях можно добиться безупречного повиновения. И искренней веры в то, что они делают благое дело.

– Тогда их следует убить не из ненависти, а из милосердия. Они могут сами быть жертвами... но это очень опасные жертвы.

– Возможно. Следует собрать больше информации, прежде чем они все не погибнут от излучения. Во всяком случае, пока мы знаем, что роботы их явно ценят. Когда к одной из них попытался приблизиться рой Ищеек, приняв за обычного пациента для эвакуации, сопровождающие центурионы расстреляли его в воздухе. Сбили каждую особь из восьми сотен. За четыре секунды. Впечатляющий результат. Не думаю, что воюя с вами они демонстрировали такую скорость и точность – иначе у ваших войск бы не было ни единого шанса. Вероятно у сайлонов, как и у нас, возможности рядовых солдат искусственно ограничиваются – чтобы было проще от них избавиться в случае мятежа. Но телохранители важной персоны – совсем другое дело.

С учётом всех факторов, захват первых сайлонов планировался очень серьёзно, по всем правилам военного искусства. С использованием поля помех, отвлекающих манёвров, Преторианцев и мастеров-биотиков.

Но тут в чью-то светлую голову в штабе пришла "гениальная" идея:

– А что если просто пригрозить им уничтожением и предложить сдаться?

– Вряд ли это сработает с роботами, которые лишены инстинкта самосохранения. Но попробовать можно, в крайнем случае это ничем не навредит.

Самое удивительное, что это сработало. Причём сработало массово – в плен сдалось около сотни человекоподобных. Железные не капитулировали никогда и дрались до последнего. Но не мешали сдаваться органическим, хотя могли бы расстрелять их по десять раз, пока приближался эвакуационный транспорт.

Тем не менее, хотя органические сайлоны представляли огромный интерес для Коллекционеров (в некотором смысле профессиональный), первоначальную задачу операции никто не отменял. А её выполнение оказалось ещё более сложным, когда первые центурионы, скрученные сетями или запертые в "Стазисе", начали взрывать себя. Неясно, детонировали они свои мини-реакторы, запасы топлива, или у каждого была встроенная бомба – но выяснилось, что такая возможность была у всех. Однако если они думали, что это охладит пыл охотников за металлоломом, то сильно просчитались. Напротив, столь сложная задача лишь разожгла азарт у Коллекционеров. Лучшие умы флота взялись за решение этой задачи.

Положиться на закон больших чисел? Если захватить в плен миллион центурионов, у двух-трёх самоликвидатор почти непременно даст осечку. Вот только у них не было миллиона пленных центурионов.

Тут даже Мордин не мог помочь. То есть уничтожить "тостеров" он мог запросто, а вот обезвредить, сохранив электронную начинку в целости... у них внутри квантовых коммуникаторов не было.

– Можно определить по мощности и спектру излучения, какого рода эти взрывы? А также, прокрутив в замедленной записи, из какой точки они исходят?

– Попробуем. Загрузим компьютеры, может, что и вычислим. Записей самоподрыва у нас уже много.

– Агатон, Карл. Младший лейтенант колониального флота. Личный номер PK-789934...

– Успокойтесь, лейтенант. Вы не на допросе. Я Арон Актеон, капитан ботанического лайнера "Жемчужина Геменона". Всё позади. Вы в безопасности.

– В безопасности?! После того, как меня укусили эти проклятые жуки, и я непонятно как оказался здесь?

– Эти жуки не враги нам. Это... скорее что-то вроде саранчи из пророчеств, божественной казни на сайлонов. Знака – "Отпусти народ мой".

– Вы с ума сошли?!

– Мы все с ума сошли. И это нормально. Ненормален тот, кто сохранит здравый рассудок после всего, что здесь произошло. Но я пришёл не посвящать вас в сакральный смысл происходящего. Давайте я вам, как космонавт космонавту вкратце и по делу изложу, что случилось в космосе, пока вы были на Каприке...

– Нет! Сначала объясните, где моя напарница, Шерон Валери?!

– Ваша напарница... Видите ли, с ней всё в порядке... она здесь, но я не уверен, что вам стоит с ней прямо сейчас видеться, пока вы не представляете толком всю ситуацию. Я могу вам показать её через камеру наблюдения, если хотите.

– Это уже мне решать! Если вы не сайлон, пустите меня немедленно к Шерон! А там уже поговорим о пророчествах и обо всём остальном...