Текст книги "Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?"

Автор книги: Михаил Маслов

Соавторы: Сергей Зубков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

В конце ноября японское правительство, отчаянно маневрируя, предложило Лиге Наций направить комиссию по расследованию непосредственно в Маньчжурию, чтобы на месте ознакомиться с «реалиями» ситуации [131]131
  Fleming D. F. Op. Cit., p. 411.


[Закрыть]. США одобрили предложение Японии, прежде всего стремясь через комиссию обеспечить свои интересы в регионе. Однако первое же предложение нейтральных наблюдателей установить демилитаризованную зону натолкнулось на японский отказ. Попытка урегулировать вопрос посредством комиссии из нейтральных наблюдателей провалилась. Параллельно японские войска продолжали усиливать нажим на китайские армии, 21 декабря начались «широкомасштабные антибандитские операции».

Ситуация отчаянно накалялась, из Вашингтона, Лондона и Парижа летели все более жесткие заявления и ноты. Однако в Токио их оставили без внимания. 3 января 1932 г. японские войска захватили Цзыньчжоу, важнейший стратегический пункт на пути из Северо-Восточного Китая во Внутренний Китай, и фактически полностью оккупировали Маньчжурию.

Администрация США явно не успевала за темпами японского наступления. Госдеп оказался в тупике. Нескольких легких кораблей Азиатского флота да эсминцев, находившихся в китайских водах, явно было маловато для «дипломатии канонерок». Требовалось занять хоть какую-то вменяемую позицию. И Госдеп ее занял. Такие действия Японии вызвали серьезное беспокойство в правящих кругах Америки. 7 января 1931 г. государственный секретарь Стим-сон через посла в Японии Форбса передал ноту имперскому правительству: «Правительство США... не может признать законной любую ситуацию де-факто между правительствами Японии и Китая, которые затрагивают интересы Соединенных Штатов или их граждан в Китае и ущемляют права США, предусмотренные предыдущими договорами...» [132]132
  Peace & War... p. 158—159.


[Закрыть]Действительно, очень удобно просто не признать сложившуюся обстановку сил. «Доктрина непризнания» или «доктрина Стимсона» – такое название получиа новая позиция США в отношении «маньчжурского инцидента». Впоследствии в своих мемуарах Стимсон настаивал на том, что «доктрина» была попыткой Соединенных Штатов создать систему коллективной безопасности и международный фронт в защиту Китая [133]133
  См.: Стимсон Г.А. Указ. соч. С. 64—67.


[Закрыть]. Сказано громко, но защитить Китай могло только военное вмешательство, что означало большую войну на Тихом океане – на это идти никто не хотел.

В действительности суть заявлений Государственного департамента сводилась к тому, что США не предпримут никаких активных действий, однако не намерены отказываться от своих притязаний на Китай и его рынки. 8 января Госдеп опубликовал разъяснения в отношении заявления своего главы, которые сводились к следующему: США не намерены ввязываться в какие-либо инциденты между Японией и Китаем, если только эти инциденты не наносят ущерба правам США или их гражданам. В Вашингтоне всеми силами пытались дать понять Японии, чтобы та не трогала политику «открытых дверей». В остальном Китай в ее распоряжении.

Причин для складывания такой аморфной позиции США было несколько, во-первых, губительные последствия кризиса, поразившего американскую экономику, требовали концентрации внимания на внутренних делах и временного отказа от активного внешнеполитического курса, к этому стоит добавить и прогрессирующие внутри страны изоляционистские настроения. Во-вторых, японская агрессия в Китае служила своеобразным локомотивом американской экономики, экспорт в Японию возрос в десятки раз [134]134
  Так, в 1932 г. США экспортировали в Японию керосина на 200 % больше, чем в 1931 г., сырой нефти – на 33 %, стали – на 100 %, различных химикатов – в 12 раз больше, в Японию ушло 19 000 автомашин компаний «Дженерал моторе» и «Форд» (при японском производстве всего 434 машины в год). См.: Иноземцев Н.Н. Указ. соч. С. 250.


[Закрыть]. В то же время увеличился и экспорт американских вооружений нанкинскому правительству. «Нью-Йорк тайме» комментировала: «Война... создает чрезвычайный рынок сбыта для предпринимателей, задыхающихся от кризиса перепроизводства...» [135]135
  The New York Times, 12.5.1932.


[Закрыть]Кроме того, использование японской опасности позволяло наращивать военно-морское строительство в самих США и получать на это ассигнования от конгресса, что также благотворно влияло на экономику. Таким образом, японская агрессия в ограниченном масштабе, в рамках Маньчжурии была просто выгодна США. Становится ясной и позиция США в отношении экономических санкций против Японии. Если на публике Соединенные Штаты были явно «за», то в конечном итоге «последовательно внушали Лиге Наций, что мы против экономических санкций» – признавался помощник госсекретаря Кастл [136]136
  «American Political Science Review», July 1933, p. 49.


[Закрыть]. Был против санкций и президент Гувер: «Я в течение всего времени сопротивлялся применению всякого рода санкций, считая возможным лишь апеллировать к общественному мнению» [137]137
  Цит. по: Myers W.S. The Foreign Policy of Herbert Hoover (1929—1935). – N.Y.-L., 1940, p. 168.


[Закрыть]. В действительности, баланс потерь и выгод США от японской агрессии явно перевешивал в сторону последних.

Тем временем Япония продолжала свои захваты. В начале января в одной из шанхайских газет была опубликована статья, оскорбившая японского императора. Патриотически настроенные солдаты и моряки восприняли выходку журналиста как личную обиду. 18 января завязалась драка между японцами и толпой горожан. Воспользовавшись этим инцидентом, в котором погибло пять японцев, как поводом, 28 января моряки эскадры адмирала Коити сошли на берег и вступили в столкновения с частями 19-й полевой армии Китая. Боевые действия начались близь Шанхая.

США, обеспокоенные тем, что Япония, возможно, пытается захватить этот крупный экономический центр, потребовали от Японии «серьезно обдумать применение силы вблизи Международных поселений...» [138]138
  В Шанхае находились международные сеттльменты – районы города, в которых проживали граждане других стран. (Прим. авт.). PRFP Japan, 1931—1941, V. I, p. 161.


[Закрыть]. Тем не менее к 5 мая 1932 г. японским войскам удалось вытеснить китайские части из города и его окрестностей.

Усиление японской активности вынуждали США принимать все более жесткую позицию. 23 февраля 1932 г. государственный секретарь Стимсон направил на имя председателя сенатской комиссии по иностранным делам У.Е. Бора открытое письмо, которое было тут же опубликовано. В нем говорилось, что в том случае, если Япония будет и впредь нарушать политику «открытых дверей» в Китае, Соединенные Штаты приступят к модернизации своего Тихоокеанского флота. Первая серьезная угроза за время инцидента. Однако явно недостаточная. В Токио к ней серьезно не отнеслись, в кабинете Инукаи прекрасно понимали, что в условиях кризиса ни Вашингтон, ни Лондон не смогут оказать серьезного противодействия японским интересам в Маньчжурии.

Тем временем 17 февраля в Маньчжурии был создан Северо-Восточный административный комитет, через который Япония намеревалась проводить свою политику. Уже на следующий день Комитет провозгласил «декларацию независимости» с целью «сформулировать... новую политику... установить мир... и гармоничные отношения с иностранными державами...» [139]139
  International Affairs... 1932, p. 273.


[Закрыть].29 февраля бывший император Китая Г. Пуи был объявлен временным президентом Маньчжурии.

4 марта Ассамблея Лиги Наций издала резолюцию с требованием немедленного прекращения боевых действий и вывода японских войск. В случае невыполнения требований Японии грозили санкциями, вплоть до военных. Однако Великобритания и Франция свои подписи под документом не поставили, опасаясь того, что любые военные и экономические санкции будут совершены за их счет и что США не поддержат резолюцию [140]140
  См.: Fleming D. F. Op. Cit., pp. 426-^32.


[Закрыть]. В свою очередь, Вашингтон не сильно стремился вводить какие-либо санкции по указанным выше причинам, подкрепленным взаимным недоверием великих держав. В Вашингтоне были уверенны, что нападение на Маньчжурию было совершено с «ведома» или даже «согласия» Англии и Франции, однако Япония «пошла дальше...» [141]141
  ДВП, T. XVI, С 731—732.


[Закрыть]. Исходя из такой позиции Госдеп заявил, что экономические санкции неэффективны без «совместной американо-английской военно-морской акции». США, таким образом, намекали на свою готовность к военным действиям, выставляя себя поборниками мира в глазах общественного мнения. В Белом доме были совершенно уверены, что ни Англия, ни Франция не согласятся на подобную «акцию». При всем желании три державы вряд ли могли отправить в Тихий океан силы, сравнимые с японскими, а значит, силовое вмешательство было не возможным. В Вашингтоне оказались правы, три державы предпочли «согласительную процедуру», а Ассамблея приняла решение поддержать «доктрину непризнания» Стимсона [142]142
  International Affairs... 1932, p. 284—286.


[Закрыть].

Весной 1932 г. значительные изменения произошли в Японии. Премьер-министр Инукаи был убит. Вполне нормальное явление в тогдашней Японии. Новое правительство возглавил адмирал М. Саито, однако политика в отношении Маньчжурии совершенно не изменилась. 9 марта 1932 г. было объявлено о создании нового государства на территории Маньчжурии – Манчжоу-го, под регентством Пу И. 15 сентября Япония официально признала новую страну [143]143
  Несмотря на смену кабинета, в результате убийства премьер-министра Инукаи и прихода к власти правительства адмирала М. Саито политика в отношении Маньчжурии не изменилась. См.: Черевко К.Е. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть]. Вскоре численность соединений Квантунской армии, на которую возлагались обязанности по «обороне важнейших опорных пунктов Маньчжурии...», достигла четырех дивизий. США были не в состоянии предпринять активных действий для предотвращения дальнейшей японской экспансии и ограничились громкими заявлениями. В августе Стимсон во время выступления в Конгрессе довольно жестко отозвался о действиях Японии, что правящие круги последней восприняли как обвинение. В стране продолжала усиливаться военная истерия. Пропаганда против других стран. В то же время посол США в Японии Д.К. Грю успокаивал Стимсона тем, что «это признак слабости... Существующая экономическая и финансовая ситуация серьезна, а может стать отчаянной...» Грю был уверен, что «думающие люди» в Имперском правительстве возьмут верх над «горячими головами военных» [144]144
  Peace & War... p. 172—173.


[Закрыть]. Американское правительство занималось самоуспокоением. А что еще делать, когда делать нечего?

В Вашингтоне уже четко осознали, что японская агрессия наносила не только «удар по коммерческим интересам Соединенных Штатов», но и угрожала «авторитету великих мирных договоров» [145]145
  Events... p. 20.


[Закрыть]. Действия Японии явно дестабилизировали геополитическую ситуацию, нарушали баланс сил. Тем не менее Стимсон продолжал настаивать лишь на продолжении политики «открытых дверей», т.к. «американские протесты против японского признания Манчжоу-го были бы в настоящее время безумием» [146]146
  Grew J.C. Ten Years in Japan. – N.Y., 1944, p. 63.


[Закрыть]. Действительно, пораженные «Великой депрессией» изоляционистски настроенные Соединенные Штаты не могли предпринять адекватных шагов, направленных на усмирение агрессора. В этой ситуации сохранение коммерческих интересов требовало пойти на уступки Японии. Благосклонность Токио была единственной гарантией американских вложений на захваченных территориях.

Советские историки часто отстаивали мысль о том, что позиция США в отношении «маньчжурского инцидента» и японской агрессии была по большей части продиктована стремлением реакционных кругов Вашингтона уничтожить «национально-освободительное движение в Китае» и предотвратить большевизацию последнего. Действительно, Белый дом занимал довольно прохладную позицию в отношении СССР, во многом это было продиктовано тем, что Советский Союз постоянно вмешивался во внутренние дела других стран, в том числе и США, используя Коминтерн. Поэтому усиление влияния СССР в Китае через китайскую компартию выглядело для Вашингтона не лучше японской военной агрессии

В январе 1933 г. Стимсон провел ряд консультаций с японским послом Дебучи. Последний заверил американского дипломата, что Япония выведет часть войск с китайской территории и не имеет «притязаний южнее Великой стены». Стимсон, демонстрируя недоверие, жестко парировал: «год назад Япония не имела территориальных притязаний в Маньчжурии». Дебучи заявил, что с тех пор ситуация коренным образом изменилась. Японский посол оправдывался тем, что оставить Маньчжурию – равносильно политическому (а в Японии того времени и физическому) суициду для любого кабинета [147]147
  Peace & War... p. 174—175.


[Закрыть].

24 февраля Ассамблея Лиги Наций признала Японию агрессором в Маньчжурии и рекомендовала государствам, входящим в организацию, не признавать Манчжоу-го. И тем самым сыграла на руку Токио. «К сожалению, – заявил член японской делегации, – Ассамблея через отказ предоставить своим членам факты и не критичное восприятие доклада комиссии по расследованию только злоупотребляет академичными и неадекватными принципами». Следующего демарша от Японии никто не ожидал – делегация Страны восходящего солнца покинула Ассамблею. 27 марта 1933 г. Имперское правительство Японии заявило о выходе из Лиги Наций. Имперский кабинет более не нуждался в этой организации. В ходе всего «маньчжурского инцидента» Лига не запятнала себя ничем, кроме демагогии и громких заявлений, слабость организации и взаимное недоверие ее членов были налицо. Сильная Япония могла не бояться аморфного мирового сообщества и его политического рупора. Слова – не артиллерийские снаряды.

Выход Японии из Лиги Наций ознаменовался расширением масштабов интервенции в Китае. В мае было объявлено об аннексии провинции Жехэ и присоединении ее к Манчжоу-го. 31 мая 1933 г. единственный реальный противник японской армии в Китае Чан Кайши пошел на перемирие с противником. Гоминьдан отчаянно нуждался в передышке. Воюя на два фронта: против японцев и коммунистической партии Китая, армии гоминьдана изрядно истощились. Требовалось хоть как-то стабилизировать положение и получить передышку для укрепления своей политической власти и военного потенциала, а также получить свободу рук для борьбы с войсками КПК. В городке Тангу Чан Кайши подписал унизительное перемирие с Японией. Демилитаризованная зона устанавливалась по линии севернее Пекина и Таньцзиня.

Фактически это означало конец «маньчжурского инцидента». Однако его последствия оказались куда более опасными. Разрушение азиатского баланса сил Японией усиливало ее противостояние с США, готовило почву для конфликта, для столкновения двух сильнейших держав тихоокеанского бассейна. Во время маньчжурского кризиса был упущен шанс использовать коллективные силы, что обескуражило их сторонников и поощрило агрессоров. Вплоть до Второй мировой войны таких шансов будет еще два—итальянская агрессия в Эфиопии и Гражданская война в Испании. Однако ни один из них не будет использован. Возможно, одной из причин подобного развития ситуации являются именно психологические последствия «маньчжурского инцидента», который наглядно показал, что каждый сам за себя.

Франклин Делано Рузвельт

Президентским выборам 1932 г. суждено было войти в историю. Естественно, любые выборы президента, будь то в США или в Мозамбике, сами по себе событие историческое. Но далеко не каждое голосование приводит к столь значительным последствиям в мировом масштабе, как то, которое состоялось 8 ноября 1932 г. В тот день американский народ отдал свое предпочтение кандидату от демократической партии Франклину Делано Рузвельту. По многим показателям эти выборы были неординарными. Во-первых, страна стонала, переживая «Великую депрессию». Во-вторых, демократы не выигрывали выборы со времен В. Вильсона. И в-третьих, их выиграл «политический труп». Рузвельт уже выходил на президентские выборы в 1920 г. как кандидат на пост вице-президента от демократической партии и потерпел неудачу. Так уж повелось в американской традиции, что пиком любой политической карьеры являются президентские выборы, и уж если ты их проиграл – будь добр, удались на покой. О проигравшем кандидате забывают, как правило, навсегда. За всю историю Соединенных Штатов исключений из данного правила было «раз, два и обчелся», Франклин Рузвельт стал одним из них. К этому добавьте, что кандидат был инвалидом – нижние конечности его были разбиты параличом, передвигался он на кресле-каталке.

Тем не менее все вышесказанное является лишь прелюдией, показывающей всю необычность и сложность ситуации и не более. Главный исторический итог выборов заключался в том, что выиграл их политик планетарного масштаба. За весь двадцатый век политиков такого калибра можно перебрать по пальцам: У. Черчилль, В. Ленин, И. Сталин, А. Гитлер, Ш. Де Голль, возможно, М. Тэтчер, да в принципе и все [148]148
  Настоящий список величайших политиков XX в. является не более чем субъективным мнением авторов, основанным на базе исторических фактов. Тем не менее мы не считаем возможным навязывать наше мнение читателю, поскольку вопрос качественных оценок «великий – величайший» дело крайне сложное и по большей части индивидуальное. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Одним из них, несомненно, являлся и Франклин Рузвельт – человек, деятельность которого привела к глобальным геополитическим изменением во всем мире, не говоря уже о его собственной стране, Соединенных Штатах Америки.

Будущий президент родился в 1882 г., происходил он из аристократической семьи, в его родословной насчитывалось более десятка пассажиров «Мейфлауэра» – корабля, доставившего первых европейских поселенцев на Североамериканский континент. Семья Рузвельтов не сидела на месте, уже в детстве Франклин много путешествовал, в семь лет был знаком с представителями английского парламента. Он даже учился в Европе.

С детства он не был замкнут исключительно на американских делах. Родители в узком кругу предпочитали обсуждать повороты европейской политики, читали европейскую прессу. В целом они более интересовались происходившим в центре сосредоточия мировой силы и власти, нежели деяниями тусклых президентов Америки 70-х – 80-х гг. XIX в.

В школе, которую Франклин начал посещать в 13 лет, он сразу выделился на общественном поприще, активно писал статьи для школьной газеты. Далее он поступил в Гарвард – «кузница кадров» политической элиты Америки. Здесь молодой Рузвельт также отличался от однокурсников кипучей энергией и энтузиазмом. Он стал редактором студенческой газеты «Кримсон» и менеджером бейсбольной команды. Успехи Франклина имели под собой твердую почву – с раннего детства его готовили к лидерству. Еще будучи студентом Гарвардского университета, он пришел к «очень скромному» выводу, что его воспитание, образование, характер и образ мышления должны сделать его выдающимся американским лидером [149]149
  Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 1990. С. 15.


[Закрыть].

Амбиции молодого человека подогревались успехами дяди – Теодора Рузвельта, в 1898 г. избранного губернатором штата Нью-Йорк, «имперского» штата [150]150
  Как правило, действующий губернатор штата Нью-Йорк становится следующим президентом США, поэтому многие политики воспринимают этот пост как своеобразную стартовую площадку для предвыборной гонки за президентское кресло. (Прим. авт.)


[Закрыть]. В 1900 г. его дядя сделал еще один шаг в своей политической карьере – он стал вице-президентом США, после победы Мак-Кинли, однако в 1901 г. президент был убит, и в соответствии с конституцией Теодор Рузвельт занял высший пост в стране [151]151
  Впоследствии он был переизбран на второй срок. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Пока дядя занимал Овальный кабинет, Теодор часто бывал в Белом доме, присутствовал при обсуждении важнейших проблем как внутренней, так и внешней политики страны. Учился.

После окончания университета, с 1904 по 1910 г. он занимался юридической практикой, однако это поприще его не удовлетворяло. В 1910 г. началась его политическая карьера, уже тогда он показал себя блестящим оратором, с острым умом, благодаря чему и прошел в законодательное собрание штата Нью-Йорк. В 1912 г. Рузвельт – председатель комитета содействия выдвижению В. Вильсона, после победы последнего он занимает пост заместителя морского министра, т.е. фактически руководит ВМС. Поразительно, но его политическая карьера практически полностью повторяла путь дяди.

Франклин Рузвельт был одним из наиболее доверенных приближенных В. Вильсона. Он был не только близок к президенту, но и разделял его «интернационалистские» взгляды. В 1919 г. Рузвельт принимает активное участие в работе Парижской мирной конференции. А период борьбы за ратификацию Версальского договора выступает за участие США в Лиге Наций. Неудивительно, что молодой политик в 1920 г. был выдвинут на пост вице-президента. Во время предвыборной гонки он выступает по тринадцать раз в день, передвигаясь из штата в штат. Он активно оспаривал тезисы «изоляционистов», доказывал, что США могут и должны занять подобающее место на мировой арене. Он отчаянно доказывал американцам, что вступление в Лигу Наций не нанесет ущерба США: «Хотя на долю Англии и ее колоний приходится шесть голосов против нашего одного, США будут располагать значительно большим числом в любом споре. Например, может ли кто-либо сомневаться в том, что Куба, Гаити, Санто-Доминго, Панама, Никарагуа и другие страны Центральной Америки будут голосовать отлично от США?.. Вы знаете, что мне пришлось вести дела в паре крошечных республик» [152]152
  Freidel F. Franklin D. Roosevelt: The Ordeal, p. 81—83.


[Закрыть]. Рузвельт стремился доказать, что США пора выйти за пределы Западного полушария и узконаправленной «доктрины Монро».

Однако пара Кокс – Рузвельт потерпела поражение. Для многих политиков это означало бы конец карьеры, но не для Франклина. Его воодушевлял сам факт подъема на высший национальный уровень политики. Теперь для сохранения шансов на успех ему просто требовалось не выходить из передних рядов демократической партии.

Но жизнь подготовила для него другое, куда более тяжелое испытание. Летом 1921 г. полиомиелит парализовал ноги Рузвельта. Казалось, калеке нечего и думать о высших государственных постах. Многие на его месте сломались бы, но не Рузвельт, несмотря на отчаяние, глубокое потрясение и муки, им практически никогда не овладевала идея удалиться на покой, стать частным лицом, затворником. Он возвращается в большую политику. Сначала продвигает другие кандидатуры на различного уровня выборах и, наконец, в 1928 г. баллотируется в губернаторы штата Нью-Йорк. И выигрывает выборы.

На новом посту он развернул активную деятельность, а с началом экономического кризиса развернул ряд социальных программ, что подняло его личную популярность. В 1930 г. с огромным перевесом он был переизбран губернатором. Во время президентской гонки 1932 г. Рузвельт отказался от своих «интернационалистских» взглядов на вопросы внешней политики. В условиях кризиса он сконцентрировался на внутренней политике, ратуя за «переустройство» американского государства, желая «сделать его более полезным для народа и более отвечающим современным нуждам» [153]153
  Roosevelt F.D. Looking Forward. – N.Y., 1933, p. 88.


[Закрыть].

В инаугурационной речи 4 марта 1933 г. Рузвельт, касаясь вопросов внешней политики, заявил: «Я открываю эту нацию для политики доброго соседа, соседа, который решительно уважает себя, и поскольку он так поступает, уважает также других – соседа, который уважает свои права и соблюдает святость договоров...» [154]154
  Events..., p. 25.


[Закрыть]

Создавая свою администрацию и выстраивая отношения в ней, Франклин Рузвельт активно поддерживал конфликты и соревнование среди своих помощников и подчиненных. Он стремился замкнуть все на себе. Президент был готов общаться непосредственно с исполнителями поручений, прыгая через голову их прямых начальников. Он стремился получить «независимый» совет или информацию. Он не желал попасть под влияние той или ной группировки и для этого поддерживал конкуренцию среди сотрудников [155]155
  Goerge A. Presidental Decision – Making in Foreign Policy, the Effective use of Information and Advise. – California, 1979, p. 267.


[Закрыть]. Рузвельт всегда имел свое собственное мнение по вопросам внешней политики. Всю жизнь оставаясь «интернационалистом», он длительное время, исходя из внутренних реалий, был вынужден выступать под маской «изоляциониста». Однако, как писал его практически бессменный госсекретарь К. Хэлл, он «двигался слишком быстро» как во внутренних реформах, так и на внешней политической арене, не давая народу времени «переварить» его действия [156]156
  The Memories of Cordell Hull. – N.Y., 1948, V. I, p. 196.


[Закрыть].