Текст книги "Кошка"

Автор книги: Михаэль Золтиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Вы уверены, – спрашивает он старуху, чтобы стряхнуть с себя странное оцепенение, – что они не женаты?

– Совершенно уверена, месье. Я сплю там, в соседней комнате. А стены в моей квартире очень тонкие. Я старая женщина, дважды была замужем, так что прекрасно понимаю, что к чему, когда речь идет об амурных делах...

– У вас хороший слух, мадам?

– О да, месье, для моего возраста...

– Тогда вы должны были прекрасно слышать, как у этих двоих работал радиопередатчик!

– Передатчик?! – удивляется ничего не понявшая старая женщина.

– Да, – подтверждает Хальбе, хотя знает, что никакого толка не добьется. – Азбука Морзе, слышали о такой?

– Ничего не понимаю...

– Конечно, конечно, – говорит лейтенант, а сам думает: «Кто этот мужчина? И кто эта Матильда? Неужели она «Кошка»? И если так. то что заставило ее стать «Кошкой»?»

Жгучее желание увидеть эту женщину, разгадать ее тайну, познакомиться с ней охватывает лейтенанта Хальбе Его все больше волнует запах ее духов.

– Господин лейтенант!

– Что у вас? – Хальбе очнулся от грез.

– Взгляните на это, – говорит полицейский и протягивает ему кусочек кварца. – Кажется, такие штуки используются в передатчике.

Лейтенант кивает.

– А вот что я нашел, – подключается второй полицейский, подавая лейтенанту листок бумаги. – Это расписка в получении арендной платы за комнату.

Хальбе поражается – уж очень большая сумма.

– Это ваша подпись? – спрашивает он старую женщину.

– Моя, месье.

Хальбе вздыхает.

– Тогда одевайте ваше пальто.

– Пальто?! А зачем?

– Я должен вас арестовать, – поясняет лейтенант.

– Арестовать?! Да что же такое я сделала?

– Мадам, вы получали за комнату вдвое больше обычного. Вы знали, чем занимается ваш съемщик, но закрывали на это глаза из-за денег. Вы – укрывательница, и вам платили за риск. У нас, немцев, утайщик – тот же вор.

– Платили за риск? – захныкала старуха. – Я не понимаю, месье, я ничего не понимаю, я не имела никакого понятия...

– Мы вам все точно объясним, мадам, – обещает ей Хальбе. А что ему еще остается?

Он встает. Его люди уводят жалобно причитающую старуху, а он смотрит на фотографию незнакомой женщины, о которой ему известно лишь то, что господин Валенти называл ее Матильдой.

Лейтенант засмотрелся на фото красавицы. Он замер и не шевелится... В его памяти долгое время сохранялась эта фотография молодой, прекрасно сложенной женщины с темными волосами, умным лицом и манящими глазами, пока в России его не сразила смертельная пуля. Ведь после провала операции радиопеленгаторное подразделение, которое он возглавлял вместе с ним, конечно, было отправлено на Восточный фронт.

Немногие посвященные в суть операции сотрудники отдела абвера в Париже решили молчать о неудаче с захватом тайного радиопередатчика в районе Триумфальной арки. Начальник абвера адмирал Канарис тоже пришел к такому же решению. Лишь некоторые сотрудники центрального аппарата ведомства закордонной разведки и контрразведки узнали об этом провале. Были предприняты все меры для того, чтобы сохранить в тайне самое главное. Что абвер создал специальное радиопеленгаторное подразделение и использовал его в Париже, чтобы доказать: утечка информации о нападении вермахта на Россию произошла из рядов СС. Ведь хитроумная и коварная шпионка «Кошка» располагала прямыми связями с эсэсовскими структурами и службой безопасности.

В Берлине и Париже отложили в сторону дела, заведенные на «Кошку». Отложили – одни с яростью и злобой, другие с огорчением, а третьи, просто пожав плечами – в зависимости от темперамента, чина или занимаемой должности. Ибо теперь не было ни малейшего шанса снова напасть на след «Кошки», а тем более поймать ее.

Севрский сервиз, сервиз из известной всему миру фарфоровой мануфактуры стал знаком злой судьбы для «Кошки».

Сервиз этот был далеко неполным, и предметы, входившие в него, выглядели сильно подержанными. И вот какая у него была история.

Незадолго до войны некто Эмиль ле Мёр, рабочий, живущий на случайные заработки, вступил в портовом городе Шербур в брак.

«Поглядите, что стало с Эмилем, этим бездельником. Как он изменился», – удивлялись все, кто знал ле Мёра прежде.

Теперь у него была порядочная жена, маленькая, но собственная квартира и упомянутый выше севрский сервиз, наследное имущество его супруги. Для Эмиля потрескавшиеся тарелки и надбитые блюдца и чашки из благородного фарфора были гласным вещественным доказательством того, что он, наконец, стал принадлежать к другому сословию – буржуазии, мелкой, но буржуазии. До сих пор он знал лишь толстый фаянс трактиров или жестяные миски исправительных заведений.

Квартира Эмиля – одна комната с кухней – расположена на одной из престижных улиц Шербура. Правда, во флигеле. В главном же строении, фасад которого выходил на улицу, жили благородные господа, такие как мадам Буффе с первого этажа, молодая, одевающаяся с утонченной роскошью писаная красавица.

Эмиль редко видел ее. Целый день он, рабочий на заправочной станции склада немецких военно-воздушных сил, торчал там. И даже если бы ему удалось ее лицезреть, вряд ли у него могли возникнуть какие-либо нескромные мысли. Слишком неравное положение было у них. Да и к тому же он ведь теперь женатый человек и не может вот так, с ходу, позволить себе вольности...

2 октября 1941 года в Шербуре завыли сирены противовоздушной обороны. Эмиль находился дома один: как заботливый муж он отправил свою супругу в деревню, где не слышно было этого отвратительного воя, и люди жили относительно спокойно, не ведая воздушных налетов.

Тревога загнала Эмиля, как и многих других, б бомбоубежище, оборудованное в подвале главного корпуса. Он забрался в угол подальше и решил прикорнуть. Приглядевшись, он обнаружил возле себя женщину и, к своему смущению и даже испугу, узнал в ней прекрасную мадам Буффе. Но самое удивительное, и она узнала его – бывшего бродягу. Более того, знатная соседка придвинулась к нему поближе, наклонилась и, бросив настороженный взгляд на окружавших, что-то прошептала. Эмиль от удивления поначалу ничего не разобрал, но потом, навострив уши, услышал:

•– Вами интересовался один господин...

– Мной?

– Да, вами, месье ле Мёр. На вас поступило заявление в Комитет освобождения...

– Куда, куда? – спросил сбитый с толку Эмиль: он не мог понять, о чем идет речь.

– В Комитет освобождения.

Недовольная складка прорезала гладкий лоб мадам Буффе. И тут Эмиль уловил угрожающую нотку в ее голосе:

– Были бы вы патриотом, вы поняли бы сразу, о чем идет речь. У этого комитета много задач. Одна из них – выявлять коллаборационистов, другими словами, французов, которые работают на немецких оккупантов – бо-шей, водятся с ними, дружат...

Конечно, в оккупированной Франции в 1941 году было еще относительно спокойно. Но это только с виду. А в задних комнатах питейных заведений в тесном кругу добрых друзей уже шло брожение умов. И дело не ограничивалось только словами. То тут, то там тайно совершались диверсионные акты, возникали жестокие драки между пронемецки настроенными французами и теми черными детьми прекрасной Марианны, которые не могли вынести позора своей родины. Эмиль не мог прикинуться дурачком: ему, мол, неизвестно, кто такой коллаборационист. Это слово он слышал довольно часто. Но оно его не волновало. Главное, он неплохо зарабатывал у немцев. Боши платили щедро. Между тем мадам Буффе продолжала:

– С этими немецкими прихвостнями после войны не будут долго церемониться: всех их повесят...

– Повесят?! Но это же жестоко, мадам! Разве я вхожу в правительство Виши? За что вешать маленьких людей, как я? Ведь я только рабочий на заправочной колонке...

– Вы работаете на бошей, – перебила его мадам Буффе. – Следовательно, помогаете врагу. Этого достаточно...

Ле Мёр не знал, как убедительно возразить элегантно одетой и пахнувшей дорогими духами мадам Буффе. Как это она дошла до этого? А может быть, она и права? Ничего удивительного в этом нет: его соседка знает, что говорят там, наверху. Ведь она – дама из высшего общества.

Замешательство Эмиля все возрастало, и он, как бы желая получить совет, спросил:

– Что же мне делать? Оставить свое место у немцев и снова стать безработным?

– Напротив, вы можете спокойно оставаться у бошей. Только держите свои глаза широко открытыми. Фиксируйте все, что происходит на складе. Мы должны знать слабые места у своего врага.

– Ну ладно, установить, разузнать... А что я потом должен делать со всем этим?

– Обо всем, что увидите и услышите, вы должны сообщать Комитету освобождения. Тем самым докажете, что вы патриот, а не немецкий пособник...

– Ноя никого не знаю в Комитете освобождения...

– Нет, знаете, – и Эмиль от удивления широко раскрыл глаза, так как мадам Буффе, чуть помедлив, добавила: – Меня, например.

И, подвинувшись к Эмилю еще ближе, прекрасная соседка прошептала:

– Что я вам сейчас скажу, это строжайшая тайна. Никто не должен знать, что я состою в Комитете освобождения. Я считаю, что вы интеллигентный и надежный человек. И знаю, что вы не подведете меня.

Эмиля бросало то в жар, то в холод. Поначалу такой угрожающий тон, потом вдруг соблазнительные нотки в ее голосе. Дьявол разберет этих женщин! Но ему очень хотелось понравиться этой бабенке, черт бы ее побрал! И Эмиль все внимательнее вслушивался в то, что она говорила.

– Если вы будете хорошо для нас работать, то скоро сами станете больше знать. Вы ничего не слышали о «Кошке»? Нет? На всякий случай запомните это имя.

Мадам Буффе на мгновение замолчала, как бы давая собеседнику возможность осмыслить услышанную им информацию, а потом продолжила:

– Повсюду во Франции есть Комитеты освобождения и патриоты, которые каждодневно стараются приблизить час освобождения нашей родины. Для них «Кошка» – это пароль. В Париже у нее есть радиопередатчик. Ежедневно она связывается с союзниками. Вместе с англичанами и американцами мы изгоним из страны проклятых бошей. И вы можете в этом помочь. Слышите? Вы должны это сделать! Кстати, комитет хорошо оплачивает полученные сведения. И я об этом тоже побеспокоюсь, когда предложу коллегам вашу кандидатуру... Итак, месье Эмиль?!

Этой ночью Эмиль внезапно проснулся, облитый с головы до ног потом. Ему привиделся мучительно страстный кошмар. Будто мадам Буффе нежно ласкает его, как кошка, гладит мягкими руками, а он, Эмиль, чувствует, что вместо пальцев вдруг появляются острые когти, которые больно царапают его. И милая соседка превращается в безжалостную шпионку «Кошку».

«Нет, – лихорадочно думает Эмиль, – мадам Буффе не может быть «Кошкой». Но моя соседка, наверно, входит в ее организацию. А сеть «Кошки» разброшена по всей Франции. Она, эта сеть, хорошо замаскирована. И создают ее безобидные на вид лица, в основном женщины».

А «Кошка» и на самом деле охотно работает с представительницами слабого пола. Она прекрасно знает сильные и слабые стороны лучшей половины человечества. Ведь она сама женщина.

Однако дама в красной шляпке, «агентесса службы безопасности», наглая, умная, отчаянно храбрая, не считающаяся ни с чем. «Кошка» совершаетодну-единственную ошибку: она недооценивает себя как страстную женщину, забывает о том. как может вскипеть ее пылкая кровь...

Через несколько дней Эмиль появился у мадам Буффе. Он пришел сюда без колебаний, решительными шагами. Но в гостиной с воздушными занавесями на окнах, тяжелыми парчовыми портьерами, мягкими коврами и элегантными креслами уверенность покинула его.

На мадам было платье с чересчур смелым декольте. Эмиль попробовал отвести глаза, но это оказалось свыше его сил: взгляд все время непроизвольно возвращался к аппетитной впадине между двумя безупречными полушариями роскошного бюста, и от страстного желания кровь бросилась ему в голову.

– Ну как, месье Эмиль, все взвесили? – насмешливо рассматривала красотка неуклюжего мужчину, а сама подумала: «Он даже вырядился в воскресный костюм!»

Действительно, вид у Эмиля стал получше. Но хорошая одежда не смогла придать ему большей уверенности. С раскрасневшимися щеками, явно смущенный, он шарил по карманам и никак не мог найти записку с собранными сведениями, которую хотел вручить обольстительной соседке.

– Да, э-э-э, тут у меня есть кое-что для коми... э-э... для вас... вот тут я написал...

– Очень хорошо! Дайте мне.

– Нет, только не в письменном виде, пожалуйста, мадам... Я лучше передам вам все на словах. Если немцы найдут записку, они могут найти меня по почерку, и мне несдобровать – расстреляют!

– Ладно, не бойтесь! За то, что вы рискуете, мы вам хорошо заплатим. Вы прямо сейчас получите деньги.

– Нет, мадам, от вас я не возьму ни сантима, – выдавил он.

Все развивалось как в том кошмарном сне. Она удивленно взглянула на него.

– Ни сантима? Почему?

Сейчас, именно сейчас ему нужно прижать ее к себе. Он знал, что если не воспользуется этим моментом, то его желание никогда не исполнится. Но ее отталкивающий взгляд, ее неприступность, вся окружающая обстановка сковали его волю.

Она прочитала вожделение в его глазах и ледяным тоном продолжила:

–О, я понимаю, месье Эмиль. Вы хотите показать себя с лучшей стороны. Вы хотите загладить свое прошлое. Браво!..

Эмиль почувствовал: она прекрасно поняла его. Ему показалось, что ее слова хлещут по его лицу, как пощечины. Он закрыл глаза и шагнул к ней.

Но она отпрыгнула к двери, ведущей в соседнюю комнату, открыла ее и крикнула:

– Поль, Поль, пожалуйста, можешь ли ты быстро прийти сюда? Пришел рабочий с бензоколонки. Принес сообщение. Можешь ли ты урегулировать с ним финансовые вопросы?

В дверях показался небрежно одетый коренастый мужчина в кожаной куртке. Смуглое его лицо выглядело грубым, но профиль очерчен смело. Черные глаза глядели холодно и так пристально, что становилось не по себе. Он подошел к Эмилю, улыбнулся – «немного зло», – подумал Эмиль, – и свысока процедил:

– A-а, рабочий с заправочной станции...

Затем прочитал через плечо хозяйки квартиры заметки Эмиля, которые она держала в руках, пробурчал что-то непонятное и повернулся к озадаченному Эмилю.

– Насколько надежно ваше сообщение? Ну ладно, посмотрим. Вот вам для начала тысяча франков... – И не давая опомниться ошеломленному Эмилю, продолжил: – Впрочем, не воображайте, что за каждое сообщение вы будете немедленно получать деньги. Мадам не имеет никакого отношения к финансовым делам, ими занимаюсь я и выдаю деньги первого числа каждого месяца. В эти дни я специально приезжаю в Шербур. Скажу честно, я рад, что вы решили сотрудничать с нами. Спасибо и до свидания!

Эмиль не помнил, как он выбрался из квартиры мадам Буффе. Спотыкаясь, он побрел в свой флигель. На лице его можно было прочесть пеструю гамму чувств – от смущения и недовольства до досады и злобы. Совсем не так представлял он свою встречу с прелестной мадам Буффе. Он ведь чувствовал было себя свежеиспеченным героем, отважным патриотом, хитроумным агентом, перед которым красавица соседка не сможет долго устоять. А тут появляется этот заносчивый, злобно улыбающийся субъект, этот говнюк Поль. Эмиль был сильно разочарован. Но впереди его ждало еще большее разочарование: он не предполагал, что ему придется расхлебывать еще более крутую кашу из чужой посудины, а не из треснутой, но милой сердцу тарелки, изготовленной из благородного севрского фарфора.

9 октября 1941 года в 20 часов пост радиоперехвата немецкой контрразведки зафиксировал частично зашифрованную радиограмму, в которой говорилось:

«...Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает: большой эшелон с горючим ожидается на складе германских ВВС в Шербуре точка Прибудет в ночь на 13 октября на товарную станцию точка Тот же источник сообщает о росте недовольства новым немецким бомбардировщиком дальнего действия...»

В Париже опять пошла кутерьма. Стало быть, она появилась снова, эта проклятая «Кошка». Ее никто не знает и никто не видел, ее только слышат, когда она передает сведения, представляющие, как правило, большую стратегическую ценность. Эти сообщения информируют западных союзников о слабых сторонах германских вооруженных сил и военного производства.

После памятных событий 31 июля 1941 года, когда солдат из тайной полевой полиции умолчал, что столкнулся с подозрительной красоткой француженкой, а лейтенант Хальбе – о том, что в районе Триумфальной арки побывал в комнате, из которой только что исчезли мужчина и женщина, а вместе с ними и подпольный радиопередатчик, сообщения «Кошки» длительное время не появлялись в эфире. Но потом ее морзянку стали вновь ловить. И точки – тире с беспримерной наглостью опять зазвучали ежесуточно. В Лондон шли не только военные секреты. Туда направлялись и данные об интимной жизни некоторых немецких генералов и нацистских бонз.

После фиаско 31 июля немецкая контрразведка отказалась от дальнейших попыток засечь месторасположение тайного радиопередатчика. Трюк с палатками строительного управления парижской телефонной станции повторять было уже нельзя. «Кошка» раскусила его. Она и ее люди удвоили бдительность. Неуловимая шпионка продолжала радировать свои сообщения из захваченного немецкими оккупантами Парижа прямо в Военное министерство Англии.

«Кто же была эта проклятая «Кошка»?» – бушевали в Берлине. Имперское министерство военно-воздушных сил пронюхало о ее сообщении относительно негодности дальних бомбардировщиков, которое лило воду на мельницу критиков программы строительства этих новых машин.

Казалось, против «Кошки» ничего нельзя было сделать. В ответ на ее радиограммы в Англии стартовали бомбардировщики королевских военно-воздушных сил, которые летели через Ла-Манш.

Их бомбы рвались, в частности, на складах гитлеровских стервятников и на товарной станции Шербура.

Перед развалинами своего жилища после очередного авианалета стоит мужчина, копается в обломках и время от времени заливается странным смехом. Он похож на сумасшедшего.

«Ну вот, теперь ты можешь расхлебывать свою кашу, Эмиль. Ты ее заварил – тебе и расхлебывать! Идиот, болван ты этакий, безмозглая башка! – Так думает свежеиспеченный агент, попавший в сети прелестной мадам Буффе. – Неужели ты думаешь, что тебе удастся собрать осколки роскошного севрского сервиза и склеить чудесные тарелки и чашки с золотым ободком?»

Английская бомба разнесла в пух и прах жилище Эмиля ле Мёра. Адский подарок из Альбиона угодил как раз во флигель. Главный же корпус остался целехоньким, вылетели лишь окопные стекла.

«Проклятие!» – скрипел зубами Эмиль.

Сейчас он употреблял это слово гораздо чаще, чем когда-либо. А ругался-то агент-новобранец зря. Ведь это по его наводке сюда обрушились английские бомбы, доставленные без таможенной пошлины и в удивительно короткий срок...

Несколько вечеров кряду Эмиль напивался в своем излюбленном кабачке, расположенном в портовом квартале. Обычными его посетителями были немецкие солдаты и французские рабочие, занятые на различных германских предприятиях и в учреждениях. Там же толкались и французские девушки, искавшие знакомств среди победителей. В углу верещал граммофон. Помещение было наполнено табачным дымом и тяжелым запахом сивухи.

Эмиль даже не заметил, как к нему подошел немецкий ефрейтор, его непосредственный начальник на складе.

– Послушай-ка, что с тобой случилось? Ты выглядишь, словно болтался целую неделю под проливным дождем! – громко сказал бош и сильно хлопнул Эмиля по плечу. Тот согнулся от неожиданности чуть ли не пополам. Но это был знак участия, и пьяненькому Эмилю просто до невозможного захотелось поплакаться хоть кому-то в жилетку. И его прорвало. Он рассказал собеседнику, пуская слезу от жалости к самому себе, что потерял жилище и имущество, включая ценный сервиз из севрского фарфора... Он вытряс из себя все: как собирал сведения для Комитета освобождения, о месье Поле, зло улыбавшемся финансисте. Утаил лишь одно: то, что существует прелестная мадам Буффе, втянувшая его в эту заваруху В бывшем бродяге жил еще настоящий кавалер. Все остальное было ему, как говорится, до лампочки, но красавица соседка из-за него пострадать не должна.

Ефрейтор с жадностью впитывал все, что рассказывал Эмиль. Наконец, он не выдержал:

– Что же ты, братец, натворил! Теперь остается лишь одно: ты должен мне точно рассказать, как нам заполучить этого Поля. Пока я никому ничего докладывать не буду. Вот когда ты доставишь этого типа, тебе простят предательство... Что же касается меня, то если я вскрою шпионскую организацию, тоже наверняка получу три недели внеочередного отпуска и досрочное продвижение по службе...

На том и порешили. Но прошло несколько дней, и ефрейтор всполошился: Эмиль не появлялся на работе. Поиски его ни к чему не привели. Тогда незадачливый детектив решил немедленно доложить по команде о случившемся.

Вот как налет английских бомбардировщиков вызвал целую лавину событий, которая со страшной силой пронеслась над Эмилем, Полем, мадам Буффе и над многими другими, а в конце концов потащила за собой и «Кошку».

Рапорт ефрейтора поднял на ноги абвер: наконец-то конкретный след к одной из групп Сопротивления, которые сейчас возникают по всей стране.

Капитан Эрих Борхерс выехал из парижского предместья Сен-Жермен, где располагался отдел немецкой военной разведки и контрразведки – абвера, в Шербур. Он получил приказ разыскать исчезнувшего Эмиля ле Мера, ликвидировать шпионское гнездо в этом городе и детально разобраться во всех других наводках.

Капитан Борхерс слабо владел французским языком. Из-за этого он в Шербуре уже через несколько дней столкнулся с неразрешимыми загадками и непреодолимыми препятствиями.

Эмиля обнаружили в принадлежавшем ему крольчатнике, уцелевшем после английской бомбежки. Но допрос его шел тяжело и практически не дал никаких результатов. Он был физически и морально сломлен и продолжал повторять немцам все, что уже рассказывал ефрейтору. Но добавить что-либо не хотел. А возможно, и не знал.

Капитан Борхерс горько жаловался в шербурском отделении абвера, что уперся как в стену. Тогда там ему предложили: в тайной полевой полиции в Шербуре служит некий унтер-офицер Хуго Блайхер, прекрасно владеющий французским языком. И вообще он малый с головой. До войны был прокуристом, доверенным лицом импортно-экспортной фирмы, мотался по разным странам, изобретательный и находчивый, парень что надо.

Хуго Блайхер, вероятно, окажется единственным человеком, способным найти выход из создавшегося тупика. Он сможет к тому же вытрясти из этого французского работяги Эмиля ле Мера кое-что более полезное, чем дурацкий лепет, который слышали от него до сих пор.

Унтер-офицер Хуго Блайхер был откомандирован в распоряжение капитана Борхерса. Так началась удивительная карьера, которую вряд ли пережил еще кто-либо из унтер-офицеров германских вооруженных сил.

Скоро имя Хуго Блайхера, а еще чаще его оперативный псевдоним «Месье Жан», наводили страх и ужас среди участников движения Сопротивления во Франции. После войны это имя приобрело еще большую известность, и по сути не осталось ни одной французской газеты, которая не написала бы что-нибудь о нем и о «Кошке». О том. например, что на «Кошку»... «упала тень виселицы». Или о том. что часть ставших известными драматических событий, повлекших за собой гибель французских патриотов, тесно связана с Хуго Блайхером и «Кошкой». А еще о том, с какой энергией, хитростью и изворотливостью боролись друг с другом оба противника – немецкий унтер-офицер и франко-английская шпионка, какие далеко идущие последствия имела встреча этих людей, какая трагическая судьба выпала на долю Блайхера и «Кошки», судьба, которая вознесла их высоко над повседневной действительностью.

Этот Хуго Блайхер после войны обосновался в небольшом симпатичном городке Теттнанг недалеко от Ъоденс-

кого озера. У него там уютный табачный магазинчик. Человек, который в годы военного лихолетья был асом немецкой военной контрразведки, встречал теперь своих клиентов за прилавком. Он носил массивные роговые очки, и этому видному, широкоплечему мужчине никто не дал бы тех пятидесяти с небольшим хвостиком лет, которые были у него за плечами. Спокойными уверенными движениями выкладывает он на прилавок табачные изделия, принимает деньги, возвращает сдачу, как будто бы он в своей жизни ничего другого никогда и не делал.

Летом 1955 года Хуго Блайхер отважился съездить в Париж. Он хотел прямо на месте действия оживить свои воспоминания о той очаровательной женщине, которая была опасной шпионкой, гораздо более опасной, чем незабываемая Мата Хари, великая авантюристка и шпионка времен первой мировой войны.

Хуго Блайхер, человек, волею судьбы ставший противником «Кошки», хотел 14 лет спустя воссоздать те драматические события, которые привели его к триумфу, а «Кошку» – к провалу. Впрочем, скорее всего не к провалу, а к звездному часу ее жизни.

Признаюсь: в принятии Хуго Блайхером такого решения повинен автор. Ведь это я разыскал противника «Кошки» и собрал подлинные материалы об этой шпионке. Нашел много данных, похороненных в архивах и людской памяти. Данные, которые, в конце концов, раскрыли закулисные стороны и мотивы, которые помогли понять натуру этой импульсивной женщины, поступки наглой, хитроумной и в то же время отважной и решительной «Кошки».

Хуго Блайхеру было известно, что «Кошку» недавно выпустили из тюрьмы. Убежденный в том, что эта женщина заслуживает справедливого отношения к себе, он согласился совершить вместе со мной поездку по местам, которые имели, так сказать, величайшее значение для него, для «Кошки» и сотен других людей, втянутых в драматический водоворот тогдашних событий. Поездку, которая должна была пробудить воспоминания о том времени, когда он, Хуго Блайхер. встречался с «Кошкой», ее друзьями и врагами.

Блайхера я забрал в свой автомобиль в Теттнанге. На границе с Францией Хуго остался в машине, а я отправился к пограничникам, чтобы уладить паспортные дела.

Французский пограничник скользнул взглядом по моему документу и возвратил его мне. Раскрыв же паспорт Блайхера, он вдруг насторожился и спросил меня:

– Довольно интересная фамилия, не правда ли? Что-то такое я слышал...

– Что-нибудь не в порядке? – поинтересовался я. – У меня в машине господин Хуго Блайхер, владелец табачного магазина из Теттнанга, городка в районе Боденского озера...

– Торговец табачными изделиями, так-так... И зовут его Хуго Блайхер? – Пограничник подошел поближе к моему автомобилю и пристально взглянул на моего спутника. Затем вернулся назад и сказал: – Пардон, одну минутку... – повернулся и пошел с паспортом Хуго Блайхера в руке к караульной будке, но затем остановился у двери и снова направился ко мне.

– Разрешите еще раз ваш документ!

– Пожалуйста. – откликнулся я.

Он исчез в будке, а я вернулся к автомобилю и сказал тихо в открытую дверцу:

– Ну вот, господин Блайхер, похоже, вашу фамилию во Франции знает каждый...

– Не волнуйтесь, – невозмутимо ответствовал он. – У меня совесть чиста.

– Совсем недавно о вас писали все газеты. Это было, когда решился вопрос о помиловании «Кошки».

Мы оба замолчали и стали терпеливо ждать, хотя, признаюсь, испытывали некоторое волнение: черт знает чем все это кончится?!

Пограничник вышел, наконец, из служебного помещения, и вместе с ним – другой, судя по знакам отличия, его начальник. Старший чин подошел к машине, вежливо склонил голову и осведомился:

– Месье Блайхер?

Мой спутник утвердительно кивнул, и между ними завязался оживленный разговор по-французски. Они говорили так быстро, что я почти ничего не мог понять, хотя мне казалось, что я неплохо владел этим языком. А потом произошло то, что я смог понять значительно позже: пограничник крепко пожал руку Хуго Блайхера. С глубоким уважением страж границы попрощался с нами, протянул наши паспорта, еще раз согнулся в поклоне перед моим спутником, выпрямился, отдал честь и махнул часовому у шлагбаума:

– Пропустить!

Полосатый столб поднялся, и мы въехали во Францию.

В моей памяти всплывает другая сцена, когда я вспоминаю об этом загадочном человеке. Произошло это уже в Париже.

Идя по следам «Кошки», мы посещаем места, где она бывала, реконструируем эпизоды, в которых участвовала эта необыкновенная женщина.

Хотелось бы побеседовать со всеми, кто знает о ней больше, чем написано в газетах. И тут Хуго Блайхер говорит, что к таким немногим людям относится одна женщина. которую зовут Сюзанна Лоран.

– Кто она, эта Сюзанна? – спросил я.

– Самый порядочный человек, которого я встречал в жизни, кроме своей супруги, – ответил он. – Сюзанна – умная французская патриотка, но совсем другого типа, чем «Кошка». После войны французские власти приговорили Сюзанну к трем годам тюрьмы за то, что она подарила свою дружбу мне, немецкому унтер-офицеру, контрразведчику.

Мой спутник замолк, словно поглубже окунулся в прошлое, а потом вздохнув, продолжил:

– Но самое удивительное то, что Сюзанна эти три года содержалась в соседней с «Кошкой» камере в одной и той же тюрьме. Именно эти две женщины сыграли в моей жизни, в моей военной карьере такую выдающуюся роль, и именно они. такие разные и непохожие друг на друга, разделили одну и ту же судьбу. Я считаю, нет никого другого, кто знал бы «Кошку» так же хорошо, как Сюзанна.

– А как мы разыщем Сюзанну?

– Сам не знаю. У меня ведь не осталось никаких связей, которые вывели бы на нее. После всего того... – Тут он прикусил губу. – Видимо, она давно вычеркнула меня из своей жизни. Понятия не имею, что с ней стало. Я знаю лишь фамилию и адрес ее сестры, которая вышла замуж за фермера и жила недалеко от Гавра.

33

2 Зак. 12622

Не говоря ничего своему спутнику, я поспешил отправить сестре Сюзанны Лоран телеграмму с просьбой помочь нам, Хуго Блайхеру и мне, найти Сюзанну.

Ранним утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок.

– Междугородний из Гавра, – сказала барышня с телефонной станции.

И тут же в трубке раздался голос:

– Алло, здесь Сюзанна, где Хуго?

– Он здесь, в отеле, но еще спит. Разбудить?

– Пусть поспит, но скажите ему, что я сейчас же сажусь в поезд и через три часа буду в Париже. Хуго должен встретить меня на вокзале Сен-Лазар. Поезд прибудет в 11-57.

В телефоне смолкло, и я в некотором замешательстве медленно положил трубку на рычаг.

«Что за странный человек этот Хуго Блайхер? – подумал я. —Из-за него молодая женщина просидела три года в тюрьме. Потом много лет он молчал и не подавал признаков жизни. Но стоило ему объявиться, как она стремглав бросается к нему, хотя он принес ей много горя и несчастья. Видимо, этот Хуго Блайхер на самом деле настоящий Дон Жуан, которого женщины не в силах забыть?! Был ли столь неотразим этот опасный контрразведчик? Встретила ли в нем «Кошка», женщина пылкой страсти, равного ей по своим сексуальным возможностям мужчину и достойного противника? Недооценила ли она его или же саму себя, да так, что ей пришлось ему уступить?