Текст книги "Кошка"
Автор книги: Михаэль Золтиков
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
И что за штучка эта Сюзанна? Какую роль она сыграла в его жизни, что у нее общего с «Кошкой», кроме того, что ей пришлось сидеть в одной тюрьме вместе с знаменитой шпионкой?»
Позже защитник «Кошки» мэтр Альберт Нод вручил мне бумаги, среди которых я обнаружил протокол допроса Сюзанны Лоран, давней любовницы Хуго Блайхера. Привожу ниже выписки из него, чтобы читатель мог составить непредвзятое мнение об этой женщине и тогдашней обстановке.
Сюзанна Лоран на состоявшемся против нее после войны судебном процессе по обвинению в коллаборационизме показала следующее:
«Я, не состоящая в браке Сюзанна Лоран, проживающая сейчас в Париже, признаюсь, что в течение нескольких лет вела совместную жизнь с унтер-офицером германской военной разведки и контрразведки Хуго Блай-хером. Он был моей большой любовью.
Познакомилась я с Хуго Блайхером вскоре после подписания перемирия между Францией и Германией. В то время я владела небольшим кафе в городе Кан, что в Нормандии. Однажды во время обеда он, одетый в штатский костюм, зашел в мое заведение. Любовь между нами возникла, как говорится, с первого взгляда. Скоро я стала его любовницей.
В свое оправдание могу сказать следующее. Мне тогда только что исполнилось 25 лет, и у меня было еще мало жизненного опыта. А он вызвал у меня такое сильное чувство. которого я никогда не знала ни до, ни после, избавиться от этого чувства не помогли ни разумные доводы, ни трезвые сомнения. В то время Хуго Блайхер был еще простым солдатом в тайной полевой полиции. Поначалу его служба состояла в том, чтобы расследовать всякие мелкие происшествия, например, кто из французов повредил телефонную линию, которой пользовались немецкое воинское подразделение или учреждение, и тому подобное.
Тогда я поселилась вместе с Хуго Блайхером и четырьмя его сослуживцами по ТПП на частной квартире. Я вела их хозяйство: готовила еду, стирала белье, штопала носки...
Я протестую, что меня обвиняют в сожительстве со всеми немецкими солдатами. Я любила одного только Блайхера и была ему верна.
Через некоторое время Хуго Блайхера и его сослуживцев перевели в Шербур. Он получил продвижение по службе и стал унтер-офицером. Я осталась в Кане одна. Ведь там был источник моего существования, мое кафе. Но оставшись одна, я поняла, что не могу жить без Хуго. Поэтому я продала кафе, как только нашелся подходящий покупатель, и, не говоря ни слова своему любимому, выехала к нему в Шербур. Там, как и в Кане, мы сняли частную квартиру и поселились вместе. Четверо его солдат тоже жили вместе с нами...
Это верно, что германское командование запрещало совместное проживание немецких солдат с француженками на частных квартирах. Начальство часто присылало контролеров и в нашу квартиру. Но немецкие патрули заранее предупреждали Хуго, что у нас будет проверка. Солдаты любили его и старались оградить от неприятностей. Тогда мне приходилось прятаться в шкаф или под кровать...
Сослуживцы Хуго Блайхера всегда относились ко мне порядочно и уважительно. Все они были отцами семейств, в гражданской жизни являлись уважаемыми людьми у себя на родине и как оккупанты вели себя во Франции безупречно. Меня они считали супругой своего товарища и ни разу не позволили себе обидеть меня жестом или словом. Могу сказать, в то время я чувствовала себя счастливой...
Однажды в Шербуре появился капитан Борхерс, сотрудник отдела военной разведки и контрразведки в Сен-Жермене. Унтер-офицер Хуго Блайхер был придан ему поначалу в качестве переводчика. Он должен был переводить на допросах арестованного тайной полевой полицией француза по имени Эмиль – его фамилию я не помню, – который был, если мне не изменяет память, рабочим на складе германских военно-воздушных сил в Шербуре...
Не могу вспомнить, когда я впервые услышала псевдоним «Кошка». Но случилось это определенно не сразу после моего приезда в Шербур. И узнала это я из разговоров немцев, которые называли «Кошку» опаснейшей шпионкой второй мировой войны и считали, что ее нужно обязательно найти. Хуго Блайхер не раз сравнивал ее с Матой Хари. Однако сначала речь шла об арестованном Эмиле. Тот признался, что выдавал англичанам немецкие военные секреты с помощью некоего «Поля», который передавал эти сведения в Лондон через подпольный радиопередатчик...
Тогда в Шербуре я не знала, что эти сообщения направляла в Лондон «Кошка». Разговоры шли лишь об Эмиле и о том, что его, по всем международным нормам, следует казнить как шпиона военного времени.
Но я уговорила Хуго Блайхера дать шанс моему соотечественнику Эмилю спастись. Не в последнюю очередь из-за любви ко мне, да и ради человечности Блайхер согласился на это и уговорил капитана Борхерса. Они долго думали, гадали и нашли путь, как это сделать...»
Итак, Блайхеру поручили допросить рабочего заправочной станции Эмиля. Он находился в тюремной камере и уже рассказал все, что знал, или то, что хотел, Но и Блайхер не особенно продвинулся в этом деле. То, что он узнал от этого неотесанного, теперь совершенно сломленного и апатичного Эмиля, ни в коей мере не могло помочь в раскрытии шпионской сети в Шербуре, а это было главной задачей, которую начальство поставило перед ним.
Арестованный не имел понятия, как найти «месье Поля», которому он выдал военные секреты. О прекрасной мадам Буффе Блайхер ничего не знал: до сих пор Эмиль не обмолвился о ней ни единым словом. В нем, бывшем бродяге, глубоко укоренился дух кавалера французской школы. Ему было все равно: пусть боши прикончат его, но он не выдаст мадам, хотя она и не особенно хорошо обошлась с ним...
Дела Эмиля были хуже некуда. По законам военного времени его должны были расстрелять как шпиона. Он знал об этом и тоскливо сидел в одиночной камере, покорно ожидая часа, когда за ним придут и поставят к стенке.
Однако мертвый Эмиль стоил еще меньше, чем живой. Это хорошо знали как контрразведчик капитан Борхерс, так и его переводчик Хуго Блайхер. Они были уверены, что Эмиль знал больше, чем рассказал на следствии. Но как заставить его говорить?
Тут у Хуго Блайхера возникла идея. Точнее, к такой идее его подвела Сюзанна. Как-то в ее присутствии унтер-офицер рассказывал сослуживцам о бестолковом Эмиле. Один из них заметил, что дело тут ясное, и преступник заслуживает пули. Тогда Сюзанна возмутилась:
– Нет, нет и еще раз нет!
И стала доказывать, что этот Эмиль, чернорабочий и недавний босяк, сделался шпионом вовсе не по своей охоте. Кто-то заставил его заниматься шпионажем. Сам он ни за что не рискнул бы поставить на кон свое только что приобретенное положение в обществе. В конце концов, судьба уже достаточно его наказала: английская бомба, сброшенная по его же наводке, вдребезги разнесла его жилище.
Доводы Сюзанны заставили задуматься Хуго Блайхера: его подруга права, наверняка кто-то совратил беднягу, и этот жалкий человек попал в шестеренки жестокой тайной войны.
«А не попробовать ли перевербовать этого Эмиля? – подумал Хуго. – Только вот что для этого использовать?»
Деньги сейчас для Эмиля значения не имели. Другое дело – положение в обществе. Скажем, если помочь ему стать мелким торговцем или предпринимателем. На это он, пожалуй, клюнет. Такое предложение встряхнет впавшего в апатию тугодума. Он придет в себя и решит: почему бы не помочь людям, которые позаботились о нем, поняли его и вытащили из болота, в которое он уже погрузился с головой...
Холодным, серым октябрьским утром дверь камеры, в которой Эмиль ле Мёр ждал свой последний час, открылась. Открылась необычно рано. Два солдата из тайной полевой полиции стали по бокам бедного грешника. На бешеной скорости автомобиль помчал его по улицам Шербура.
«Ну вот и все, пришел конец, – подумал Эмиль и в тяжком раздумье опустил голову. – Меня везут на расстрел».
Но все получилось по-другому.
Автомашина остановилась у солидного дома на ухоженной улице. Конвоиры повели Эмиля по широкой лестнице, застланной дорожкой из кокосового волокна, к сверкающей лаком входной двери в квартиру. Жилище оказалось обставленным новой мебелью и было комфортно оборудовано. Такое бедному работяге являлось разве лишь в самых его смелых снах. И в одной из горок под стеклом Эмиль увидел сервиз на шесть персон из настоящего севрского фарфора с золотым ободком, совсем новенький. У него выступили слезы на глазах, когда он узрел символ своего утраченного счастья.
Тут – Эмиль не поверил себе – открылась дверь и вошла его жена. А за ней Хуго Блайхер. Эмиль уставился на обоих в полном замешательстве.
– Что... Как... Я ничего не понимаю... Это что же, вроде моего последнего желания перед казнью? – еле слышно пролепетал он.
– Нет, Эмиль, ты свободен, а это твоя новая квартира. – поспешил пояснить унтер-офицер. – Твою жену мы доставили из деревни, так как давно знали, что ты, собственно, не имеешь прямого отношения ко всей этой афере. Итак...
– Да, но эта новая квартира... Как я за нее заплачу?
– Не бери ничего в голову, старина! – Хуго Блайхер хлопнул его по плечу. – За все уже заплачено. Даже арендная плата за год вперед. И ты можешь снова занять свое место на складе наших ВВС...
Эмиль был вынужден опуститься на стул. Его охватила слабость, неприятно засосало под ложечкой.
– Но что вы хотите от меня? Ведь за этим что-то кроется?
– Первое, что от тебя требуется, так это перестать заниматься шпионской деятельностью и изображать из себя героя подпольного движения! – Хуго Блайхер сразу посерьезнел. Он смотрел в глаза Эмиля, и бывший бродяга вдруг почувствовал буквально всей кожей, что от этого унтер-офицера исходит огромная сила. – Ты же ведь не считаешь, – продолжил Блайхер, – что главари подполья стоят того, чтобы ты пожертвовал ради них своей жизнью и благополучием собственной семьи?
Эмиль задумчиво покачал своей головой.
– Но ведь они добрые патриоты... – нерешительно произнес он.
– Патриоты?! – перебил его унтер-офицер. – Не смеши! Патриоты – это порядочные, честные солдаты, воюющие открыто. Они не маскируются под безобидных гражданских лиц, чтобы под покровом ночи коварно убивать ничего не подозревающих солдат или взрывать поезда с отпускниками, как это, например, случилось совсем недавно. В нем ехали сотни простых солдат, которые радовались предстоящей встрече с женами и детьми, отцами и матерями, невестами, сестрами и братьями, друзьями. А мина, заложенная трусливо и коварно между рельсами, разорвала их тела на куски.
Хуго Блайхер умолк и взглянул на Эмиля. И увидел, что у того на лбу выступили крупные капли пота.
«Кажется, я зацепил его за живое», – подумал он и продолжил неторопливо свои рассуждения:
– Там были люди как мы с тобой, Эмиль. Люди, которых война не сделала счастливыми, как и нас. Из-за взрыва мины их долгожданное свидание с родными и близкими не состоялось. И ты считаешь, что это справедливое ведение войны0 Что это патриотизм?
Эмиль искал и не мог найти ответных слов. Доводы Хуго Блайхера лишили его убедительных аргументов.
И тут Эмиля вдруг охватил гнев против той женщины, которая вторглась в его далекую от политики тихую жизнь мелкого буржуа, которая скрыла от него те обстоятельства, что так убедительно изложил этот унтер-офицер, которая повлекла его в смертельно опасное предприятие и хладнокровно бросила, когда он по ее милости оказался перед лицом смерти. С гневом вспомнил Эмиль и о Поле, который появился тогда в комнате у мадам Буффе и с наглой улыбкой сунул ему в карман жалкие тысячу франков, словно он, Эмиль, был нищим. Наверное, этот тип и был тем извергом, который приказал взорвать поезд с отпускниками... Нет, немцы оказались более порядочными людьми, понявшими, что происходит в душе маленького человека...
И Эмиля прорвало. Он признался, что имел дело с мадам Буффе, которая завербовала его, и что она, видимо, должна знать настоящую фамилию и адрес «месье Поля» из Кана. А этот гнусный тип «Поль» определенно знает еще больше, например, где скрываются главари подполья, где находится тайный радиопередатчик в Париже и кто на нем работает.
Скромный сервиз из севрского фарфора и сочувственное понимание человеческих слабостей позволили Хуго Блайхеру быстро напасть на верный след. Но выведет ли он на «Кошку»? О ней капитан Борхерс и Хуго Блайхер в конце октября 1941 года еще не имели никакого понятия. Она же продолжала хладнокровно отправлять из оккупированного Парижа в Лондон свои радиодепеши. И отважно получала секретные данные от источников среди эсэсовских фюреров высшего ранга и генералов германских вооруженных сил.
Итак, капитан Борхерс и Хуго Блайхер ничего не знали о существовании «Кошки». Но и супершпионка, женщина в красной шляпке, «агентесса службы безопасности». использующая разнообразные прикрытия, женщина, горячо и страстно любящая месье Валенти, эта молодая и пылкая француженка тоже еще не знал а. что в данный момент в Шербуре у нее появились противники, которые сумеют противостоять ее отваге и бесстрашию.
Когда на следующий день два неприметно одетых господина появились в квартире на первом этаже дома номер 13 по улице Бальзака, горничная ответила, что мадам Буффе выехала из города. Куда – никто не знает.
Мадам выехала. Может быть, она что-нибудь заподозрила"’ И не предупредил ли ее «месье Поль»? Вопросы, сомнения...
Напротив дома номер 13 находилась больница, которую оккупационные власти реквизировали и превратили в госпиталь для немецких военных моряков. Блайхе-ру здесь выделили отдельную комнату, окно которой выходило на улицу. В нее поселили Эмиля, который вел неустанное наблюдение за домом напротив, чтобы сразу засечь появление мадам Буффе. Эмиль выполнял свое задание со страстью охотника, притаившегося в засаде за диким зверем. Он сидел у окна, скрытый занавеской, отрываясь лишь на несколько минут, чтобы перекусить или справить естественную надобность.
Эмиль был переполнен гневом на мадам, которая не оценила его мужских достоинств и видела в нем лишь слепой инструмент для достижения своих целей. В его ушах все еще звучали слова Хуго Блайхера о «честной и порядочной» или же «коварной и трусливой» войнах. Эмиль принял окончательное решение: он станет на сторону закона и порядка. Он хотел быть честным и порядочным гражданином. Порядочность не может быть характерной чертой только одной-единственной нации. Следовательно, порядочным человеком может быть и немец Хуго Блайхер. А раз так, то француз Эмиль ле Мёр, который хочет, чтобы его тоже считали порядочным, будет помогать ему.
«Но ведь ты нарушишь кодекс кавалера, если предашь свою прекрасную соседку». – возражал сам себе Эмиль.
«А она ничего другого и не заслуживает, – успокаивал его другой голос. – Зачем она вмешивается в чисто мужские дела?»
Кроме того, он, Эмиль, договорился с немецкими друзьями , что они по-доброму обойдутся с мадам Буффе. Безусловно, во всем виноват этот гнусный «Поль» или как там его... Этот тип с бесстыжими глазами, видимо, силой заставил ее...
Чего всем сердцем желал Эмиль, так это как можно быстрее схватить Поля, виновника всего ужасного, что с ним, Эмилем, случилось.
Во второй половине дня 31 октября Эмиль, как и полагалось, занимал свой наблюдательный пост. В это время в комнате как раз находился Хуго Блайхер.
– Взгляните туда! – вдруг взволнованно произнес Эмиль и показал на улицу. Там, внизу, к подъезду дома номер 13 подошла молодая элегантно одетая женщина. Подошла медленно, осторожными шагами. – Это мадам Буффе, – осевшим голосом тихо произнес Эмиль.
– Нам нельзя привлекать к себе ни малейшего внимания, – подчеркнул Блайхер. – Поэтому ее надо арестовать вне дома. Иначе горничная разболтает об этом, слухи дойдут до «Поля» и всех тех, кто находится за кулисами. И они скроются.
С учетом этого контрразведчики разработали следующий план. Эмиль посетит мадам и уговорит ее продолжить разговор в солидном кафе «Де ла пэ», что в двух кварталах от ее дома. Не доходя до заведения, на углу их будет поджидать автомобиль тайной полевой полиции. Там все и произойдет, быстро и незаметно.
Эмиль молча кивнул. Он не любил длинных разговоров. Особенно сейчас, когда ему было трудно вымолвить хотя бы словечко: спазма вдруг сжала ему горло. Ладони у него вспотели, а ноги сделались ватными. Но стоило ему лишь подумать о «Поле» с его злобной улыбкой, представить насмешливый взгляд мадам, когда она стояла перед ним, Эмилем, вспомнить о своем сервизе, подумать о проникновенных словах Хуго Блайхера... Решительным жестом он натянул на голову берет, лихо отдал честь двумя пальцами и отправился прямиком в дом номер 13...
Большой черный лимузин с сотрудниками ТПП прибыл в назначенное место минута в минуту. Время тянулось мучительно медленно. Наконец, дверь подъезда дома номер 13 распахнулась Мадам вышла на улицу, рядом с ней энергично жестикулирующий Эмиль. Быстрым шагом они пошли вперед, не обращая внимания на автомобиль, безобидно припарковавшийся к тротуару на углу улицы.
Все произошло в считанные секунды. Трое полицейских в штатском мгновенно выскочили из машины.
Л '
Прежде чем женщина успела испугаться, сильные мужские руки схватили ее, и она в одно мгновение очутилась на заднем сиденье автомобиля, который сразу же сорвался с места. Никто из редких прохожих ничего не заметил.
Эмиль остался на тротуаре, но к нему стремительно подъехала другая машина. Его втащили в нее и стали надевать наручники. Тут злополучный агент-двойник пришел в себя.
«Меня обманули! – мелькнуло у него в голове. – Это все видимость – прекрасная квартира, новый севрский сервиз... Только чтобы я выдал своих сообщников!»
Эмилем овладело бешенство. Он дико закричал, стал вырываться из рук полицейских, разбил одному очки, другого укусил за руку. Он бушевал как зверь, попавший в западню, пока на его запястьях не защелкнули наручники.
Схваченных доставили в шербурскую крепость, подвал которой занимала тюрьма. Мадам Буффе и Эмиля поместили в одиночные камеры. Когда их уводили, красавица успела бросить быстрый взгляд на своего попутчика. В нем, этом взгляде, смешались сострадание и легкое презрение к этому бушевавшему, проклинавшему свою судьбу мужчине.
«Бедняга», – прошептала она, не думая о своей собственной участи.
Она давно знала, что такое когда-нибудь с нею случится, и внутренне была готова к провалу. Иногда ей хотелось бросить эти опасные игры в патриотизм, нотогда она вспоминала о мужчине, который вовлек ее в эту историю и ради которого она была готова на все, потому что страстно любила его. Это был «Поль».
– Можешь идти, Эмиль, ты свободен!
Эмиль не поверил своим ушам. Эти слова дружелюбно произнес Хуго Блайхер, вошедший в камеру и хлопнувший растерявшегося агента-двойника по плечу.
Это переполнило чашу терпения Эмиля. Слишком много событий обрушилось на его тугодумную голову за последние дни.
– Оставьте меня в покое! – голос его сорвался в истерический крик. – Вы... вы... притворщик... Обманули меня!
– Что с вами? – ровным голосом, чтобы успокоить Эмиля, спросил унтер-офицер. – При чем здесь обман, притворство?! Ты в самом деле свободен!
Но Эмиль ничего не мог уразуметь.
– Зачем же вы тогда разыграли спектакль с моим арестом? – недоверчиво спросил он.
– Он был нужен для того, чтобы никто не мог подумать, что ты сотрудничаешь с нами – ни один из прохожих на улице, ни мадам Буффе. Слухи могли бы дойти до ее скрывающихся в подполье хозяев, а с ними шутки плохи. Ведь ты не хотел бы получить пулю в затылок? Или умереть от взрыва гранаты, брошенной в окно спальни? Или же проглотить несколько капель быстродействующего яда, который легко подмешать в стакан с вином, заказанным в бистро?
Эмилю стало душно. Капли пота усеяли его лоб. Он засунул два пальца за воротник рубашки, который стал ему вдруг тесен.
– Но почему вы не предупредили меня об этом заранее? – спросил он настороженно.
Голос его звучал значительно тише. Блайхер уже не казался ему лгуном.
– Да очень просто. Тогда бы ты плохо сыграл свою роль, и мадам Буффе могла бы что-то заподозрить.
Когда же Эмиля пригласили в квартиру его соседки, где производился обыск, чтобы он помог сотрудникам немецкой контрразведки, он вновь почувствовал себя нужной и значительной личностью. Агент-двойник опять безгранично поверил немцам, а Хуго Блайхер стал для него образцом порядочности и благородства.
Эмиль испытывал странное удовлетворение в том, что оказался в роли победителя, в роли хозяина в той самой гостиной, где мадам и этот «Поль» так недостойно обошлись с ним. Дикий гнев овладел им. Он вспорол шелковые диванные подушки, разворошил широкую кровать, разорвал простыни, тяжело вдыхая воздух, наполненный ароматом нежных духов. Он сбросил на пол матрасы, вытащил, обливаясь потом, ящики комода, вывалил оттуда тончайшие шелковые чулки-паутинки, прозрачные трусики и рубашки и с наслаждением стал топтать их ногами, обутыми в грубые башмаки. Но ничего не нашел...
– Брось этот Мартышкин труд! – зло бросил фельдфебель из тайной полевой полиции. – Эта девка не так уж глупа, чтобы прятать секретные документы в собственной квартире!
И приказал прекратить обыск.
Но гнев продолжал клокотать в Эмиле. Он не утихомирился и стал поднимать ковры, застилавшие пол. Сначала в спальне, потом в гостиной. Под коврами здесь оказался желтый велюр, прибитый к полу гвоздями. В одном месте гвоздей не было. Сердце Эмиля ёкнуло. Он приподнял край велюра, просунул руку между ним и полом и вдруг нащупал какие-то бумаги. Это были записки, рисунки, схемы, планы... Среди них оказались фотокопии документов и донесения агентов... И самое важное – пофамильный список с псевдонимами и адресами подпольщиков, замыкавшихся на мадам Буффе.
Находка оказалась бесценной и имела колоссальное значение.
Поздним вечером Хуго Блайхер появился в одиночной камере, где содержалась мадам Буффе. Деревянные нары и расшатанная табуретка – вот и вся обстановка. Сырые стены покрыты плесенью.
Крепость в Шербуре со старинной тюрьмой в подвале была сооружена отнюдь не для дам.
Когда немец вошел, мадам Буффе встала, отошла к стене и оперлась о нее спиной, придерживая одной рукой свой плащ у шеи, словно желая скрыть ее. Другой рукой она опиралась о край нар.
«Чертовски красивая женщина, – мелькнуло в голове у унтер-офицера. – Непохоже, чтобы она занималась шпионажем из фанатизма, честолюбия или же из-за денег. Мотив, которым руководствовалась мадам Буффе, должен быть чисто женским».
И Блайхер стал прокручивать в голове различные варианты. Может быть, любовь? Тогда наверняка развязать ей язык поможет разговор о «Поле».
– Мы арестовали Поля, – сразу взял быка за рога Блайхер.
От него не укрылось, что, услышав это, женщина побледнела.
«Значит, – подумал он, – я напал на верный путь».
Прежде чем мадам что-то сказала, унтер-офицер переменил тему разговора. Он вежливо попросил ее сесть, предложил сигарету, галантно поднес огонь. Она поблагодарила, жадно затянулась, длинной струей выпустила дым.
Обстановка в камере разрядилась, стала мягче.
Хуго Блайхер развел такую очаровательную и непосредственную болтовню, какую никак нельзя было ожидать от высоченного жилистого и широкоплечего немца с резкими чертами худого лица. Он перескакивал с одного на другое, валил все в одну кучу. Рассказывал о группах Сопротивления, которые скоро будут ликвидированы. Как бы между прочим назвал псевдонимы нескольких подпольщиков из найденного Эмилем списка. Он говорил без умолку, мороча ей голову.
– Как видите, мадам, мы знаем уже много, даже очень много. Не пожелаете ли вы ответить на парочку вопросов?
– Вы от меня ничего не узнаете, я не скажу ни слова, ни полслова, – твердо заявила женщина. – Вы что же, думаете, я предательница?
– Нив коей мере, – заверил ее Блайхер.
«Значит, – подумал он, – так не получится. Нужно
попробовать по-другому».
Контрразведчик решил сделать маленький перерыв. Немного помолчав, он, не сводя пристального взгляда с женщины, медленно и многозначительно произнес:
– Да, нужно отдать должное этому Полю: у него есть вкус, даже чертовски хороший вкус.
Блайхер улыбнулся. А затем вдруг со значением добавил:
– Жаль только, что месье Поль, кажется, довольно ветреный мужчина. Мы арестовали его. когда он пребывал в постели. Да, да, в постели с одной пикантной блондинкой. Конечно, неприятная история...
– Вы лжете! – перебила Блайхера мадам Буффе.
Она вскочила. Лицо ее сделалось белым как мел.
– К чему такое обвинение, мадам? С чего это мне обманывать вас? – ответил унтер-офицер вкрадчивым голосом. – Честно говоря, мне больно за вас. Как вошли вы, именно вы, в общество таких типов, которые стоят на многие ступени ниже вас как личности, которые не ценят ни вашу красоту, ни ваш глубокий ум, ни ваше тонкое воспитание? Они не понимают и никогда не поймут, сколько вы стоите на самом деле!
Женщина стала волноваться. Она задышала часто, в ее глазах мелькнул страх, страх перед тем, что же ей еще скажет этот внушающий уважение и доверие человек с интеллигентным лицом и проницательным взглядом.
Хуго Блайхер понял, что момент упускать нельзя. Снова раздался его мягкий, на этот раз подчеркнуто доверительный голос.
– Мадам, простите, но где же ваш женский инстинкт? Ваш милый друг Поль не только обманул вас. Ведь это у него я узнал ваш адрес. Он выдал вас, чтобы спасти собственную шкуру. Вы, наверное, не замечали, что ваш любовник одержим ярко выраженным эгоизмом?
Судорога пробежала по лицу бедной женщины. Рыдая, она опустилась на табуретку и спрятала лицо в ладонях.
Блайхер откинулся назад и закурил новую сигарету. Его блеф увенчался успехом. Теперь эта женщина заговорит, и клубок покатится. А он, маленький унтер-офицер, будет крепко держать нить в своих руках.
– Я готова, можете спрашивать, – сказала вдруг мадам Буффе каким-то бесцветным голосом. – Если Поль заговорил, вы и так все знаете, – добавила она, чтобы успокоить свою совесть.
Лицо ее оставалось бесстрастным, только глаза выдавали прекрасную подпольщицу: в них горело пламя ненависти и оскорбленного достоинства.
Блайхеру повезло. Он, сам того не зная, инстинктивно задел рану, давно уже открывшуюся в сердце этой женщины...
На все вопросы, которые он задал, она ответила как послушный благовоспитанный ребенок. Видимо, сказалось и то, что она была подавлена мерзостной обстановкой тюремной камеры. А также то, что она непроизвольно покорилась мужественности, которую излучал этот германский гунн. И то, что ее пленили живые умные глаза и душевная теплота этого мужчины, который сразу понял, что ее волнует, и сочувственно отнесся к ней.
Мадам Буффе заговорила. Все, что было ей известно, она рассказала Хуго Блайхеру. А она знала многое, очень многое. В первую очередь красавица сказала, как называется широко разветвленная подпольная организация – «Интер-аллье»33
В переводе с французского – ' межсоюзническая».
[Закрыть]. Затем сообщила, что ее возглавляет некий Арман Валенти. Далее мадам Буффе рассказала, как в светлые ночи полнолуния через Ла-Манш на легких самолетах типа «Лайсендер» перебрасываются деньги и снаряжение. Эти самолеты, окрашенные в серебристо-светлый цвет, несутся на бреющем полете над французской территорией, так что немецкая противовоздушная оборона не в состоянии их обнаружить. Легкие машины приземляются на небольших полянах, на которые их наводят специальные радиопередатчики. В считанные минуты связки новеньких банкнот французских франков выгружаются на землю. Они используются для движения Сопротивления, для организации «Интераллье», для Армана Валенти...
Мадам Буффе умолчала лишь об одном – о том, что кодовое слово «Кошка» – это не пароль. За ним скрывается живое существо, человек из плоти и крови Буффе, правда, упомянула о «Кошке», но как бы между прочим, неконкретно, и это ввело Хуго Блайхера в заблуждение Он решил, что «Кошка» – название группы, входящей в «Интераллье», или же тайного радиопередатчика. Лишь значительно позже унтер-офицеру стало ясно, что означает слово «Кошка» в действительности.
Итак, Блайхер заставил мадам Буффе рассказать все, что она знала. Точнее, почти все, так как она умолчала о другой женщине. Той, которая управляла всей подпольной организацией и скрывалась под многими прикрытиями. Буффе скрыла все, что ей было известно о даме в красной шляпке, об «агентессе немецкой службы безопасности».
Следующий удар был направлен против «Поля». Да, против любовника мадам Буффе, того типа, которого так ненавидел Эмиль. Против «Поля», который кичливо выдавал себя за крупного финансиста и уплатил Эмилю несколько тысяч франков за сведения об эшелонах с бензином и конструкционных недостатках немецких бомбардировщиков дальнего действия. Против «Поля», который был виновен в том, что английская бомба разрушила жилище Эмиля и разнесла вдребезги его сервиз – символ принадлежности хозяина к мелкобуржуазному сословию.
Поскольку Хуго Блайхер умел оригинально мыслить и импровизировать, он быстро стал больше чем просто переводчиком. Поэтому капитан Борхерс предоставил этому скромному унтер-офицеру полную свободу действий, и вот он стал принимать меры для поимки «Поля», через которого намеревался выйти на центральную организацию пресловутой «Интераллье»...
Эмиль вновь становится центральной фигурой в его действиях. Надвинув берет на одно ухо, с сигаретой во рту он слоняется перед входом на вокзал Шербура, ибо является единственным человеком, знающим в лицо «Поля». Увидев того, он должен подойти к нему и хлопнуть дружески по плечу, что будет условным сигналом для немцев: «Вот он!»
От вокзала в город ведут две улицы. На каждой из них на обочине дороги припаркована автомашина. В одной из них находятся Борхерс и Блайхер. в другой – один из местных абверовских чинов.
Со своего места Блайхер хорошо видит всю панораму привокзальной площади. Вдруг Эмиль, топтавшийся на одном месте, засуетился и подошел ^ кряжистому смугловатому человеку невысокого роста, одетому в кожаную куртку, только что вышедшему из вокзального помещения на площадь. Дружески хлопает Эмиль того по плечу.
«Вот еще одна разновидность поцелуя Иуды», – невольно подумал Блайхер.
Оживленно беседуя, оба мужчины направляются к той автомашине, в которой сидит. Блайхер. Со всех сторон туда подтягиваются сотрудники тайной полевой полиции.
Вдруг «Поль» останавливается. Видимо, что-то кажется ему подозрительным. А остановился он прямо около радиатора машины. Присмотревшись, видит сидящих в ней двух мужчин. Понял ли он, что это ловушка?
Недолго раздумывая, Блайхер вылезает из машины и, не глядя на «Поля», открывает капот и нагибается над двигателем. Нервы его напряжены до крайности, удары сердца отдаются в голове: ведь это первое задержание с его участием. Затем последуют десятки и даже сотни, но сегодня это для него в новинку.