Текст книги "Кошка"
Автор книги: Михаэль Золтиков
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
трения *<ежду отделами С. Д. и Абвера в Париже возрастают ..
...авеню Фош обвиняет Абвер...
(СУПЕРШПИОНКИ ДВАДЦАТОГО ВЕКА)
Серия «Рассекреченные жизни»
Михаэль Золтиков
ТОО «Гея» – Москва 1997
ББК 67.8 3 79
УДК 351.746(44X091)
Ответственный редактор серии Виталий Чернявский
Перевод с немецкого Виталия Чернявского и Юрия Чупрова
Обложка:
дизайн Д.Захарова, вёрстка А.Панова
«Кошка» – агентурный псевдоним французской разведчицы Матильды Карра, которую на Западе называют «Матой Хари второй Мировой войны». Это трагическая история одной из супершпионок XX века. В 40-е годы она создала на территориях, оккупированных немцами, разветвленную агентурную организацию «Интераллье», снабжавшую лондонскую разведку ценной информацией.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Издательство не несёт ответственности за факты, изложенные в книге
ISBN 5-85589-035-8 © Текст, оформление,
разработка серии ТОО «Гея», 1997
ариж, авеню Великой Армии недалеко от Триум
фальной арки. Прямо на тротуаре разбита бре-
J. JL зёнтовая палатка е надписью «Строительное управление парижской телефонной станции». Внутри ее открыт люк, в котором копаются трое одетых в комбинезоны монтеров. Они устраняют повреждение телефонного кабеля.
Никто не обращает внимания на эту палатку в теплый, звездный вечер. Сегодня – 31 июля 1941 года, и в Париже царит прекрасное лето с его атмосферой, располагающей к нежности, с его изумительными женщинами в новых пестрых платьях, с его дурманящим ароматом цветущих лип, что доносится из Булонского леса...
В такой вечер никто не проявит интереса к какой-то там затрапезной палатке и ее обитателям, занимающимся нудным ремонтом. Именно на это рассчитывали люди, которые возвели здесь неказистое брезентовое сооружение. Именно это входило в их планы. Потому что палатка на авеню Великой Армии принадлежала вовсе не строительному управлению парижской телефонной станции, а небольшому подразделению германского абвера – ведомства военной разведки и контрразведки, которое возглавлял адмирал Кана рис. Три монтажника в палатке не были ни французами, ни монтажниками. И они вовсе не устраняли повреждение кабеля, а старались лихорадочно запеленговать тайный радиопередатчик, на котором работал опаснейший и предерзкий шпион второй мировой войны, ежедневно посылающий в
В
лондонский Центр подробные сообщения, подписанные псевдонимом «Кошка».
Этим вечером в Париже были разбиты еще две палатки с такими же надписями. Но на самом деле и они не имели ничего общего со строительным управлением телефонной станции, а парни в спецовках французских монтажников тоже не были ни монтажниками, ни тем более французами.
Люди в этих трех палатках поддерживали между собой связь по радио. Было без десяти минут девять вечера. И ровно через десять минут начнет работать передатчик «Кошки». Обитатели палаток должны были попытаться точно засечь место, откуда ведется передача, и не только засечь, но и схватить таинственного незнакомца. Их судьба зависела от успеха операции. Если она провалится, всех участников немедленно отправят на Восточный фронт.
Да, этот ужасный Восточный фронт. Он открылся месяц и десять дней тому назад. С 22 июня 1941 года Германия находится в состоянии войны с Союзом Советских Социалистических республик. Но еще задолго до этой даты «Кошка», которую никто не знал и которую все боялись, «Кошка», за которой стали охотиться все подразделения гестапо, службы безопасности и тайной полевой полиции, эта дерзкая, неуловимая, призрачная «Кошка» гнала через пролив Ла-Манш радиограммы, которые с начала войны с Россией стали ужаснейшей головной болью для германского Верховного командования.
Радиограммы были довольно длинные и, как правило, зашифрованные. И начинались они каждый раз так: «Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает...»
Что следовало за тем, заставляло стынуть кровь в жилах у высокопоставленных лиц, читавших те радиограммы, которые немецкие специалисты сумели расшифровать. Например: «...источники в штаб-квартире гестапо и СД на авеню Фош точка Подразделения войск СС отправлены сегодня утром из Парижа на восток точка Германская армия 22 июня нападет на Россию...»
Сенсационное сообщение!
Но это было не все. Далее следовали точные подробности, как будут развертываться германские силы на русской границе, назывались группы армий, направления главных ударов, номера дивизий, отдельных полков и так далее. Короче говоря, весь план немецкого вторжения в Россию был выдан Англии.
И сделала это «Кошка».
Нужно было, в конце концов, поймать эту «Кошку», этот призрак, который никто никогда не видел, обезвредить это таинственное существо, действующее в потемках. Вот для этой цели и притаились вечером 31 июля 1941 года, без десяти девять по среднеевропейскому летнему времени, три тройки мужчин под тремя палатками на улицах прекрасного Парижа, на красоты которого они в данный момент не обращали ни малейшего внимания...
Троих в палатке на авеню Великой Армии зовут Винклер, Штаден и Хальбе. Винклер – из Вены, Штаден – из Берлина, Хальбе – из Гамбурга. Они – специалисты по радиопеленгации, мастера своего дела. Винклер и Штаден – ефрейторы, Хальбе – лейтенант.
– Сделайте еще раз контрольный пеленг на радиостанцию Парижа! – скомандовал белобрысый лейтенант. Его лоб был густо усеян капельками пота.
Ефрейтор Винклер, сидевший на корточках, подставному распрямляет спину:
– Так точно, господин лейтенант! Взять контрольный пеленг на радиостанцию Парижа!
Он вращает качающуюся рамочную антенну пеленга-торного устройства и вслушивается в шумы, заполняющие его наушники.
– Радиостанцию Парижа принял, – докладывает через несколько секунд ефрейтор Винклер. – Сожалею, господин лейтенант, что не смог точно ее запеленговать!
– Устанавливаю связь с палаткой номер два, господин лейтенант, – докладывает ефрейтор Штаден.
Оба ефрейтора ухмыляются. Ухмылка их язвительная. Хотя лица нижних чинов заливает обильный пот, оба лжемонтера не могут отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над непосредственным начальником. И это выражается в том, что они с военной сверхмолодцеватостью надо – не надо к каждой фразе прибавляют обращение «господин лейтенант».
– Прекратите болтовню, чтобы я этого больше не слышал, – ворчит офицер. – Если мы не поймаем «Кошку», вы у меня получите на орехи!
В палатке на авеню Великой Армии временно устанавливается тишина. Три лжемонтера задумываются над тем, что их ждет. Они думают об Альстере, Венском лесе и Ванзее11
Достопримечательные районы Гамбурга, Вены и Берлина.
[Закрыть]. Они думают один о невесте, другой – о матери и третий – о маленьком сыне. Они думают о том, что их ожидает в России, если им сегодня не повезет.
Юный и смазливый лейтенант Хальбе вот уже несколько дней полон безудержного гнева, который никак не может обрушить на кого-нибудь. Он – единственный из троицы, засевшей в палатке номер один, точно знает всю предысторию охоты за самым крупным и опасным шпионом второй мировой войны. Это его, лейтенанта Хальбе, откомандировали в Париж с особой миссией, где он был представлен будущим сотрудникам. Их набрали во всех концах Германии и на фронтах. Это были образованные люди – инженеры и высококвалифицированные техники, которые привыкли самостоятельно мыслить и прекрасно знали, какую важную задачу им предстояло выполнить.
План, который лейтенант Хальбе представил своим новым начальникам, был прост и гарантировал успех. Надо было установить в трех точках города пеленгаторы. Приблизительное местонахождение передатчика «Кошки» было уже определено: где-то в домах по улице полковника Молля.
– У наших пеленгаторов – подвижные рамочные антенны, – просвещал своих не очень смысливших в радиотехнике шефов. – Мы введем в действие три прибора, которые будут установлены в углах треугольника, построенного вокруг улицы полковника Молля. «Кошка» начнет передачу, мои люди настроятся на нее и будут вращать свои антенны до тех пор, пока слышимость во всех трех наушниках не станет максимально ясной. В этот момент надо провести прямую линию перпендикулярно к рамке антенны. Она, эта линия, точно пройдет через пункт, где находится рация. Три таких прямых пересекутся в одной точке. Точно там и будет находиться квартира «Кошки».
Начальство быстро утвердило план лейтенанта. Однако, когда дело дошло до практической реализации его замысла, взбунтовался прусский солдафонский дух шефов. Ведь юный реформатор осмелился одеть своих подчиненных, да и себя самого в синие спецовки французских монтеров. В отношении этой «военной хитрости» возникли большие сомнения. Майор Бонштег взволнованно потряс своей коротко остриженной седоватой головой.
– Я категорически возражаю против того, чтобы личный состав роты радиопеленгации был переодет в гражданскую одежду и замаскировался под французов. Солдат в гражданском – это издевательство над дисциплинарным уставом нашей армии!
Лейтенант Хальбе, получивший приказ изловить опаснейшего шпиона, попытался настоять на своем.
– Если мои люди в форме и с пеленгаторными приборами в руках, – спокойно пояснил он, – будут бегать по улицам города, то я имею основания опасаться, что прохожие сейчас же обратят на них внимание со всеми вытекающими отсюда нежелательными последствиями.
– Тогда надо разработать другой план,—отрезал майор, – чтобы солдаты могли выполнить поставленную задачу в военной форме!
Выполнить такое задание лейтенант был не в состоянии. Возникли ожесточенные споры. В результате потеряли драгоценное время, в течение которого «Кошка» продолжала беспрепятственно передавать «Военному министерству в Лондоне комната 55-а» сверхсекретную информацию.
Это заставило шефов упрямого лейтенанта пойти на компромисс. Было принято следующее соломоново решение:
«Солдатам разрешается носить гражданскую одежду, но при этом должны строго выполняться два условия. Во-первых, они обязаны соблюдать уставные отношения со своими командирами, когда, в обозримом пространстве нет французов. И, во-вторых, им надлежит при обращении к своим начальникам называть их воинское звание, если опять же в зоне слышимости нет французских граждан».
При таких, мягко выражаясь, странных обстоятельствах началась операция. И этим объясняется, почему ефрейторы Винклер и Штаден тянулись в стойке «смирно», цепляясь головой за брезент тесной палатки, и присовокупляли к каждой своей фразе обращение «господин лейтенант». И Хальбе был не единственным офицером, который бесился от того, что его подчиненные издевательски точно выполняли приказ высшего начальства...
–Докладываю, господин лейтенант, осталась еще одна минута до девяти, – чеканил ефрейтор Штаден, отдавая честь и пытаясь щелкнуть каблуками.
– Если вы еще раз скажете «господин лейтенант», получите от меня пинок в зад, – рычит Хальбе.
Он уставился на циферблат своих наручных часов, по которому мучительно медленно, как ему кажется, ползет секундная стрелка.
15.. . 20... 25... 30...
Еще полминуты!
Лейтенант хватается за наушники. Точный план района города, где он ищет «Кошку», лежит у него на коленях. На плане красным карандашом отмечены места, где установлены пеленгаторы.
35.. . 40... 45...
Лейтенант Хальбе со своими людьми коротает уже седьмую ночь на улицах Парижа. Семь ночей и вечеров пытаются специалисты установить точное расположение радиопередатчика. Пока это им не удалось. Хотя все же за это время мучительно медленно – район за районом, улица за улицей – они вплотную приблизились к «Кошке».
50.. . 55... 60...
Секундная стрелка добирается до цифры «12»! И точно в этот момент в наушниках у Хальбе раздается первый писк. «Кошка» начала передачу с точностью до секунды, как и каждый вечер: «Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает...»
В трех палатках закипела лихорадочная работа. Антенны едва заметно движутся налево, направо... Карандаши торопливо бегут по бумаге... Маленькими линейками и треугольниками измеряются расстояния... Затем прокладываются тонкие прямые...
ущ
А «Кошка» продолжает передачу.
На этот раз она использует так называемый «полу-код» – текст частично открытый, частично закодированный. Фамилии, названия населенных пунктов и некоторые сообщения скрыты за рядом цифр
– Чепуха какая-то, – бормочет Штаден, склонившийся над своим аппаратом. Ефрейтору жарко, струйки пота бегут за воротник его рубашки.
– Что случилось? – спрашивает лейтенант.
– Да все то же, что и всегда! – стонет Штаден, забывая на этот раз прибавить ироническое «честь имею доложить, господин лейтенант». – Мы не можем точно определить нужное место.
– Пеленг не дает результат, который нам нужен. – добавляет Винклер, который поддерживает связь с другими палатками. – Как всегда, прямые линии, пересекаясь, образуют маленький треугольник, а не точку.
– Где этот треугольник? – спрашивает лейтенант.
' Винклер показывает пальцем на плане. В треугольник входят дома от номера 9 до номера 17 по улице полковника Молля.
– Проклятье! – рычит лейтенант в безудержном гневе.
Точка, точка, тире... Тире, точка, тире, точка... продолжает выстукивать дерзкий радист. Неужели его не удастся поймать?
Лейтенант Хальбе не мог этого понять. Что случилось? Может быть, у его людей мало опыта? В первые два военных года активность противника в эфире была небольшой, и она резко усилилась лишь после начала войны с Россией. Или же причина в неэффективности пеленгаторов?
Лейтенант чувствовал, что его нервы напряжены до предела и он вот-вот сорвется. Было бы, конечно, спокойнее, если бы он сейчас знал то, что выяснилось гораздо позже. А именно, что он и его люди не несли никакой вины за срыв операции.
Во время следствия по делу провалившейся советской шпионской организации «Красная капелла» – это было уже в 1942 году – выяснилось: агенты этой гигантской резидентуры, инженеры и техники, работавшие на радиозаводах, занимались вредительством, производя бракованные пеленгаторные установки. Вот почему немецким контрразведчикам часто не удавалось обезвредить вражеские передатчики.
Обо всем этом лейтенант Хальбе 31 июля 1941 года не знал. Единственно, что ему было тогда известно, так это то, что на следующий день, 1 августа, вся его команда будет отправлена в составе маршевой роты на Восточный фронт, если он не доложит об успешном выполнении поставленной задачи.
Точка, точка, тире... Тире, тире, точка, тире... Все еще передает «Кошка». Но Хальбе уже принял решение. Таким образом, как он действовал раньше, шансов обезвредить неуловимый передатчик нет.
– Все, – приказывает он. – Кончаем!
– Прекрасно, – откликается ефрейтор Штаден и снимает наушники. – А что будет дальше?
– С меня достаточно! – Лейтенант швыряет план Парижа. – Мы сейчас обыщем все эти девять домов по улице полковника Молля от подвала до чердака.
– Чудесная работка – и это все за одну ночь? – ворчит ефрейтор Винклер.
– Не мы одни, – обрывает его Хальбе. – В наше распоряжение поступят люди из ТПП22
г Тайная полевая полиция.
[Закрыть]. Они сейчас сюда прибудут.
– Тогда другое дело, – меняет тон Винклер.
Штаден передает по рации указание в другие палатки:
– Операция окончена!
Время: 21 час 23 минуты...
Часы на колокольне ближайшей церкви пробили десять. В этот момент лейтенант Хальбе покидает дом номер 9 по улице полковника Молля. Первое строение в своем списке он тщательно обыскал от подвала до чердака. Но ничего не нашел. И быстро направляется в следующий дом.
Улица полковника Молля появилась еще во времена Наполеона. Дома с узкими окнами, доходившими почти до самого пола, напоминают о блеске и богатстве давно прошедших дней. Они являются подходящим фоном для возвышающейся неподалеку Триумфальной арки.
После того, как лейтенант Хальбе дал сигнал о начале облавы, перед входом в каждый дом появились по два с^жащих тайной полевой полиции. Респектабельный вид квартала был явно испорчен. Хотя они и явились в штатском, тем не менее даже ленивый распознает в них за сотню метров полицейских.
«Вот с такими ребятами, – с горечью думает лейтенант, – я должен поймать «Кошку»!» Усталый и полный ярости входит он в дом номер 10, подъезд которого ему открыла угрюмая консьержка. Дверь за ним закрывается.
Проходит минута-другая. Вдруг из дома номер 14 выходит какая-то женщина.
– Гляди-ка! – шепчет полицейский Вильгельм Байе своему напарнику Оскару Пранге.
Они, изображая из себя «случайных прохожих», лениво – руки в карманах брюк, во рту самые что ни на есть французские сигареты «Галуаз» – прогуливаются по улице.
Пранге окинул незнакомку взглядом знатока и даже присвистнул. Оба полицейских разглядывают миловидную, совсем еще молодую женщину, которая спокойно идет по улице. Ей самое большее лет двадцать пять. На ней красная шляпка с длинным пружинящим пером, и так же пружиниста и легка ее походка.
– Послушай-ка! – вдруг сказал Оскар Пранге благоговейным тоном, который появляется у мужчин, когда они заводят разговор о вещах, далеких от служебных, профессиональных и других серьезных дел. – А я бы с удовольствием поволочился за ней.
Между тем женщина уже удалилась на некоторое расстояние. Она шла как манекенщица. У нее было что показать: узкая темная юбка плотно облегала ее стройную фигуру.
– Что касается меня, – ответил Вильгельм Байе, – то я женат и верен супруге. А ты – холостяк, и на твоем месте я бы тоже приударил за ней. Поэтому догони красотку, проверь у нее удостоверение личности, вот и узнаешь, где она живет, а там уж дело техники. Не мне тебя учить...
Можно понять этих полицейских. Два здоровенных парня, скучавших здесь целый вечер, как говорится, застоялись. К тому же начальство плохо информировало
их. Им было только сказано, что они должны оказать помощь в захвате подпольного радиопередатчика – и все. Чужой лейтенант должен выйти к ним и позвать. Вот уж-тогда они станут делать то, чему их учили: ворвутся в чужое жилище, скомандуют «Руки вверх!», арестуют парочку-другую преступников, оденут им наручники и доставят куда надо. На что-нибудь другое служебное рвение Пранге и Байса не распространялось. Позже они будут оправдывать свое упущение тем, что им никто не приказывал относиться с подозрением не только к мужчинам, но и к любой женщине, попавшей в их поле зрения...
Привлекательная молодая женщина в красной шляпке доходит до угла с улицей Акаций. Байе бросает:
– Давай, приятель, жми! Достанусь здесь. Когда придет лейтенант и спросит, где ты, я отвечу: тут прошла подозрительная женщина, и ты пустился ее догонять, чтобы проверить документы.
– Порядок! – ухмыльнулся Пранге и бросился за незнакомкой.
Когда толстоватый Пранге добежал до угла улицы, то увидел, что женщина в шляпке оглянулась и заметила его. Это придало ему бодрости.
«Значит, она тоже обратила внимание на меня», – подумал он и ускорил ход.
Однако вместо того, чтобы дать себя догнать, незнакомка вдруг.бросилась бежать.
«Ну и ну! – подумал Пранге. – Наверное, у нее нечистая совесть».
Как известно, толстяки бегают неохотно. Но Оскар Пранге был всегда верен служебному долгу. Он знал, когда нужно бегать, а когда нет. Сейчас же он решил, что надо, и кинулся вперед со всех ног. Тихую и безлюдную улицу Акаций он пробежал, тяжело отдуваясь, преследуя женщину в красной шляпке, каблучки которой молоточками отстукивали бешеное стаккато по асфальту тротуара. Она просто летела в направлении Триумфальной арки и, достигнув входа в метро, поскакала по ступенькам вниз. Пранге последовал за ней.
Очутившись внизу, он поначалу не заметил незнакомку. Куда она исчезла? Но нет, его дама в красной шляпке здесь Вон она у прохода на перрон.
– Стой! – заорал по-немецки Оскар Пранге.
Несколько человек обернулись и осуждающе посмотрели на него. И это неудивительно. Как же прохожие-французы могли оставаться равнодушными при виде немца-оккупанта, преследующего их соотечественницу.
– Стой! – крикнул Пранге еще раз.
Расталкивая людей, он бросился к турникету и успел
схватить незнакомку за руку. Ему было все равно, что подумают окружающие. Железной рукой он удерживал молодую женщину. Она защищается как дикая кошка, шипит, фыркает, широко раскрывает рот, показывая безупречно белые зубы.
– Ну погоди! – грозит полицейский, пытаясь вытянуть ее из крестовины турникета.
И вдруг чувствует, как на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука и потащила назад. Он быстро оборачивается и видит перед собой двух богатырского вида мужчин, которые угрожающе уставились на него.
– Что тут происходит? – грубым тоном спрашивает один из них по-немецки.
А незнакомка продолжает яростно колотить свободной рукой по лапище Пранге, сжимающей хрупкое предплечье женщины. Она бушует, что-то кричит по-французски. Кругом собираются любопытные, привлеченные этой сценой.
– Немедленно оставьте женщину! – угрожающе приказывает другой мужчина. Это он держит Пранге за плечо.
– Что вы хотите от нее?
Француженка опять начинает кричать. Пранге в бешенстве повышает голос на неизвестно откуда взявшегося защитника молодой женщины:
– Какое вам дело, что я хочу? Да кто вы, собственно, такой?!
– Служба безопасности. – отвечает первый богатырь. – А вы кто?
– Тайная полевая полиция, – орет Пранге, стремясь поставить на место этих двух идиотов.
И трое немцев вынимают свои служебные удостоверения. После этого ошарашенно оглядывают друг друга. Они еще не успели прийти в себя, как прекрасная незнакомка с огромными глазами и большим красным ртом вновь испускает дикий крик. Затем начинает возбужденно тарахтеть на французском, который Пранге ни в зуб ногой. Она обращается к собравшейся толпе, поскольку турникет на входе на перрон занят немецким полицейским, все еще не выпускающим изящную ручку прекрасной пленницы.
Это самое умное, что она могла сделать. Для французов обстановка представляется следующим образом. Мужчина, скорее всего немец, поскольку говорит только по-немецки, пристал к их соотечественнице. Более того, он силой удерживает ее. К тому же он не в военной форме. И, кажется, у него стычка с двумя другими немцами.
Французы вспоминают, что они патриоты и кавалеры. И начинают выражать свое недовольство.
– Оставьте в покое эту женщину! – кричит низенький мужчина, гневно сверкая очками в стальной оправе. – Она хочет сесть в поезд, чтобы успеть попасть домой до наступления комендантского часа.
Обстановка накаляется. Толпа угрожающе нависает над тремя растерявшимися немцами.
Другой мужчина, вберете, кричит по-французски прямо в физиономию Оскара Пранге что-то обидное. Хотя любитель амурных приключений ничего не понимает, перекошенное от ненависти лицо парижанина говорит само за себя.
– Ноя... – начинает Пранге и тут же замолкает.
Один из сотрудников службы безопасности бьет его по
руке и кричит:
– Отпустите, наконец, женщину, идиот!
Оскар Пранге сдается. Он разжимает пальцы, сцепившиеся в руку прекрасной незнакомки. Как раз в это время из тоннеля показывается поезд и с грохотом подкатывает к перрону. С торжествующей улыбкой дама в красной шляпке бросается к вагону и исчезает...
Тяжело дыша, Пранге вытирает со лба пот и отступает на два шага от прохода.
– Боюсь, вы допустили большую ошибку, – укоризненно обращается он к сотрудникам службы безопасности.
– Мы никогда не ошибаемся, – зло фыркает один из них.
Другой, который, кажется, настроен более мирно, объясняет:
– Что вам вообще нужно от этой молодой женщины? Мы ручаемся за нее. Она нам хорошо известна. Это – наш агент.
– Что? Кто она? – спрашивает Пранге. совершенно сбитый с толку.
– Она – один из агентов службы безопасности, – повторил тот.
На Пранге, можно сказать, обрушилась Вселенная. Сначала он изображал из себя неотразимого донжуана, стремившегося познакомиться с красной шляпкой. Затем, когда незнакомка побежала, у него возникло подозрение – тут, видимо, дело нечистое, и он превратился в проницательного шерлокхолмса. А вот теперь полное фиаско!
Как он, старый лис из ТПП, мог охотиться за агентес-сой службы безопасности, одной из своих?! Да ты, елки зеленые, самый настоящий тюфяк – раз такое случилось! Ему уже слышались обидные шуточки и громогласное ржанье сослуживцев. Он видел себя на ковре перед начальством, которое требует от него объяснений. И, наконец, головомойка, суровое наказание...
Словно поджавший хвост пудель, тащится несостояв-шийся донжуан от метро на улицу полковника Молля. По дороге решает, что не произнесет ни звука о своем героическом поступке. Ни слова ни лейтенанту, ни своему сослуживцу Байсу. Авось и те ребята не станут болтать. Дай-то Бог!
Пранге не знает, что он был на волосок от величайшего успеха. Не знает, что он уже держал в своей руке край покрова, за которым скрывалась таинственная и неуловимая «Кошка». Не знает, что только что встретил женщину, которая сделала игру с опасностью главным содержанием своей жизни.
Позже, мною позже выяснится, с какой беспримерной дерзостью «Кошка» провела своих преследователей. С какой отвагой собирала она важнейшую секретную информацию и передавала ее военному министерству в Лондоне, каждый раз начиная со слов: «Кошка сообщает...»
«Кошка» знала, что пеленгаторы направлены на ее передатчик. Но ей также было известно, что эта техника изготовлена с большими дефектами. Вместе с тем она учитывала косность и медлительность немецких служб и оказалась права. Принимала она в расчет и свое женское обаяние, которое действовало безотказно на немецких военных, да, в общем, и на всех мужчин, с которыми ей приходилось сталкиваться. Она шла даже в пещеру льва – спальню одного из эсэсовских генералов в Париже. Но обо всем этом узнали значительно позже.
Молодая женщина в красной шляпке была не кем иным, как «Кошкой»... Поздним вечером 31 июля она выступала совсем в ином обличии – агентессы службы безопасности. У нее было много прикрытий. И, конечно, ей ничего не стоило обмануть нижних чинов тайной полевой полиции, не отличавшихся остротой ума.
И все же, несмотря на изощренный ум, дерзость и неописуемую отвагу, «Кошка» была женщиной, женщиной страстной, темпераментной, непредсказуемой. Если она полюбила – ей было наплевать на любую опасность. Казалось, опасность усиливала ее любовь. Опасность еще больше щекотала ее нервы.
Вот как обстояло дело, когда лейтенант Хальбе – он же сотрудник тайной полевой полиции – чуть было не достиг самого большого успеха в своей карьере. Но в последнюю минуту «Кошка» выскользнула из его сети. Друзья не раз предупреждали ее об опасностях, о том, чтобы она действовала более осторожно. Но она упрямо оставалась с передатчиком на улице полковника Молля. Ей не хотелось покидать квартиру, где она провела чудесные дни и ночи с мужчиной, которого горячо и каждый раз по-новому любила. Мужчина этот и вовлек ее в волнующий мир приключений. Вот она и оставалась там ради этого мужчины и из-за того, чтобы насладиться щекочущим нервы чувством опасности. Странная женщина, непонятная для тех, кто ее не знал. Насколько она по-су-масшедшему горячо любила, настолько хладнокровно действовала тем поздним вечером 31 июля 1941 года. План ее был прост, но он наверняка достигал цели. Он был рассчитан на то, чтобы привлечь к ней – и только к ней внимание сотрудников тайной полевой полиции. И он удался – «Кошка» исчезла. А тайный передатчик?
Второй этаж дома номер 14. Дверь открывает старая сутулая женщина.
– Что вам угодно, месье?
Старая женщина почти слепа, на ее носу пара очков.
– Вы владелица квартиры? – спрашивает лейтенант.
Он бегло говорит по-французски.
–Да.
– Немецкая полиция! – Хальбе показывает удостоверение. – Кто еще живет с вами в квартире? Есть ли у вас съемщики?
– Съемщики? Собственно, только один.
– А почему «собственно», мадам?
– Ну, как сказать... Еще одна дама живет у меня, но она не съемщица.
– Если эта дама живет у вас, но не является вашей съемщицей, – ведет дознание лейтенант, – так кто же она в таком случае?
– Она подруга моего съемщика, месье Валенти.
– А где, мадам, сейчас месье Валенти и его подруга?
Старая женщина сердито покачала головой.
– Ах, сегодня какой-то сумасшедший вечер! Мадам ушла полчаса тому назад, а месье Валенти оставил дом за несколько минут до вашего прихода. Да еще с двумя большими чемоданами. Не могу понять, почему он так заспешил. Ведь вот-вот наступит комендантский час!
– А где размещается месье Валенти со своей подругой?
Хозяйка машет рукой в глубину забитой старой мебелью и всяким хламом передней.
– Здесь, вот за этой дверью. Он снимает самую большую
комнату, окнами на улицу. Боюсь, что вы туда не попадете, господа. Месье Валенти запер дверь и взял ключ с собой. Он... Постойте, господа, что вы делаете?! Так нельзя! – Голос старой женщины становится пронзительным: Нет,
господа, нельзя же вести себя по-варварски!
Лейтенант Хальбе изо всех сил бьет ногой по двери. Раз – другой -третий.. Раздается треск дерева, и дверь слетает с петель. Хальбе и сопровождающие его люди врываются в комнату.
Первое, что отмечает лейтенант – это запах Терпкий и нежный аромат наполняет всю комнату. Это неизвестные Хальбе духи. Их а ромат опьяняет и притягивает, волнует и бодрит.
«Должно быть, это духи любовницы месье Валенти, – думает лейтенант. – Сбежавший Валенти, наверно, любит их. эти духи».
Хальбе осматривается. Кругом дикий беспорядок. Костюмы, платья, белье выброшены из шкафов и ящиков комода и валяются на широкой постели, на полу, на креслах.
– Господин лейтенант, взгляните! —Один из двух полицейских, которые сопровождают Хальбе, зовет его к окну и показывает на провод, который идет из комнаты к высокой антенне на крыше.
– Достаточно откровенно, – констатирует Хальбе. – Месье Валенти и его подруга совсем не безобидные радиослушатели. Это мне совершенно ясно. Как выглядит этот человек, мадам?
– Как сказать, – мямлит хозяйка квартиры. – Он высокий, такой примерно как вы, месье... стройный, элегантный. Тип офицера.
– Он француз?
– Думаю, нет. Наверное, поляк... Очень ухоженный господин, рубашки меняет каждый день.
– Сколько ему лет?
– Что-нибудь сорок пять.
– А как зовут его подругу0
– Месье называл ее Матильдой...
– Как еще он к ней обращался?
– К сожалению, не знаю.
– Не знаете?
– Сдающей в наем не принято спрашивать у постояльца фамилию дамы, которую тот оставляет у себя ночевать, – с достоинством отмечает старушка.
– Ну, конечно, – язвительно подтверждает Хальбе.
Он ожидал что-то вроде этого. Если бы хозяйка назвала фамилию, то она наверняка была бы ненастоящей.
– А как выглядела Матильда, мадам?
– Она небольшого роста, изящная, хорошо воспитана. У нее большой рот и черные глаза. Да вот, месье, ее фотография!
Хозяйка показывает на тумбочку. Лейтенант разглядывает молодую, очень привлекательную женщину в белом купальнике. Она улыбается, демонстрируя прекрасные зубы. У нее темные волосы, умное лицо. Так вот какая она, эта Матильда, ароматом духов которой пропитана вся комната. Дурманящий запах начинает волновать лейтенанта.
