Текст книги "Клятва орков"

Автор книги: Михаэль Пайнкофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Действительно?

– Несколько дней назад, – поведал Корвин с горечью в голосе, – цитадель Тиргас Лана стала объектом трусливого нападения. Без предупреждения, под покровом ночи, вражеские воины подкрались к стенам города и преодолели их, убили много карликов и людей из королевской стражи. То были не живые существа, те, кто жестоко и подло напал на моих солдат, – то были неупокоенные воины, поднятые из могил при помощи темной магии!

– Неупокоенные, говоришь? – Корвину показалось, что бледность Улиана внезапно стала еще сильнее, потому что его лицо стало почти неотличимо по цвету от стены.

– То были воины-скелеты, жизнь в которых поддерживали не кровь и божественный промысел, а чистая злоба. Похоже, что моей супруге, Аланне, подобные противники небезызвестны, ибо она посоветовала мне обезглавливать костяных солдат и таким образом положить конец их кощунственному существованию. Так нам удалось отразить атаку, но слишком большой ценой.

– Что же случилось? – поинтересовался Улиан.

Насмешка и равнодушие внезапно исчезли из его голоса.

– Аланна… – запинаясь, выдавил из себя Корвин. – Они… они похитили королеву.

Под высоким куполом воцарилась тишина, настолько пронзительная, что можно было услышать, как падает иголка на пряжке. Ни Улиан, ни Корвин не произнесли ни слова. Последний представитель эльфийского Совета пытался справиться с известием.

– Итак, это правда, – наконец произнес он шепотом.

– Что? – поинтересовался Корвин.

– То, что предполагалось всегда, но не было доказано. То, чего опасались еще наши предки…

– Что за усилением Маргока скрывалось нечто большее, чем злость одного отверженного? – высказал Корвин то, что не отваживался произнести эльф. – Что им овладела злая сила и что она дала ему ту власть, которой он обладал?

Улиан лишь кивнул.

– Да, похоже на то, – подтвердил Корвин. – Теперь вы наверняка поймете, почему я пришел в Тиргас Дун: чтобы просить помощи гордого народа эльфов в борьбе против противника, который древнее всего, что мы знаем. Древнее рода человеческого и даже древнее, чем сыновья и дочери эльфийского народа. Вероятно даже, древнее самого Землемирья.

– Я… я понимаю, – пробормотал Улиан, совсем забыв о том, что нужно говорить в pluralis majestatis– настолько сильно потрясли его слова Корвина. Его взгляд утратил спокойствие и мудрость, эльф беспрерывно оглядывался по сторонам, словно пытаясь отыскать то, что было потеряно давным-давно.

– Чтобы удостовериться в том, что происходит в Каль Анаре, я послал еще одну экспедицию, – пояснил Корвин, – экспедицию, которой, как я предполагаю, удастся то, что не удалось остальным. Но в свете недавних событий я больше ждать не могу. Нужно подготовить войско и отправить его в Каль Анар, причем немедленно! Объединенное войско из людей, карликов и эльфов, которое направится в Каль Анар и искоренит сидящее там зло – раз и навсегда!

– Объединенное войско из эльфов и людей… – рассеянно повторил эльф.

– Цивилизованные народы Землемирья должны держаться вместе, – решительно произнес Корвин, – ибо только в том случае, если мы преодолеем старые обиды, мы будем способны победить наших врагов, – на миг его захлестнуло уныние, потому что это были не его слова, а Аланны. Он снова вспомнил о своей любимой, и оставалось лишь надеяться на то, что она еще жива.

Затем он отогнал мысли о ней и напомнил себе о своих обязанностях.

– Это не та битва, которую смогут в одиночку выдержать люди, – решительно произнес он, – ибо началась эта битва тогда, когда нога человека еще не ступала в Землемирье. Война, которую вел много столетий назад эльфийский народ, теперь продолжается, и мы должны завершить ее вместе.

– Я… Мы понимаем, – бесцветным голосом произнес Улиан. – Но хотя Мы согласны с тобой, оказать тебе поддержку Мы не можем и не можем…

– Аланна, – перебил его Корвин, – свято верила в то, что ее братья не оставят нас в столь трудный час. Поэтому она взяла с меня слово приехать сюда и попросить о помощи, если империи будет угрожать опасность. Если вы хотите, чтобы я встал перед вами на колени и стал умолять, то я готов!

И он действительно опустился на колени, что повергло в ужас его спутников.

– Сир! – возмущенно воскликнул Брион. – Не на…

– Успокойся, мой мальчик! – прорычал Корвин. – Здесь речь идет не о гордости одного человека или одного народа, а о благополучии всего мира. Никто не должен сказать, что я был слишком высокомерен и поэтому былые властители Землемирья отказали мне в поддержке, – и он склонил голову, словно вассал перед господином.

Тем не менее смертельно бледное лицо Улиана было подобно каменной маске.

– Что бы ты ни сделал, король Тиргас Лана, – тихо произнес он, – о чем бы ты ни попросил, как бы сильно ни унижался – этот Совет не может удовлетворить твои просьбы.

– Что? – Корвин поднял голову. – Почему не может?

– Разве по пути сюда ты не смотрел по сторонам? Разве ты не заметил, что происходит в нашем городе? Большинство домов брошены, улицы и переулки пустынны. Последние корабли, отплывающие к Дальним Берегам, покинут гавань на днях… Тиргас Дун станет городом-призраком. Лишь холодный камень будет напоминать о славе эльфийского народа, и не останется здесь никого, кто мог бы предоставить помощь и поддержку тебе и твоему народу.

– Так отзовите их! – потребовал Корвин, по-прежнему стоя на коленях.

– С Дальних Берегов? – рассмеялся Улиан, хрипло и безрадостно. – У Нас такое чувство, что ты переоцениваешь привлекательность мира смертных…

– Мне все равно, откуда придут воины, – объявил Корвин. – Они нужны нам здесь и сейчас, а не где-то вдалеке.

– Друг мой, – произнес Улиан и покачал головой, – никто, кто увидел Дальние Берега, никогда оттуда не вернется.

– Даже ради того, чтобы спасти великую дочь эльфийского народа? – спросил Корвин. – Аланна была верховной священнослужительницей Шакары. На протяжении столетий она хранила ваши тайны.

– И она исполнила свой долг, – подытожил мудрец. – Но когда она выбрала жизнь рядом со смертным, то перестала быть одной из Нас. То был ее свободный выбор, и теперь Совет ничего не может для нее сделать, – покачал головой Улиан. – Наш народ отрекся от мира смертных. Мы не можем оказать влияния на его дальнейшую судьбу.

– Но люди не обладают силой эльфов, – напомнил Корвин. – Если все эльфы покинут Землемирье, то больше не будет магии, защищающей людей. Волшебников древних времен больше нет. Нам нечего противопоставить силе зла, кроме храбрых сердец и чистой стали.

– Может быть, и так, – кивнул Улиан. Нельзя было понять, какие мысли скрываются за его непроницаемым лицом. Если он и сочувствовал людям, то умело скрывал это.

Корвин поднялся, черты лица его были не менее непроницаемы, чем у эльфа.

– Я понимаю. – На лбу у него образовалась гневная складка, и, когда он продолжил, в голосе его слышалась несгибаемая твердость:

– Итак, Землемирье погибнет, потому что когда-то эльфы повели себя небрежно и не смогли распознать истинных причин возвышения Маргока!

– Ты говоришь словно ребенок, – бесстрастно произнес Улиан. – Если ты чего-то не добился просьбами, то думаешь, что сможешь сделать это провокацией? Наш народ многое принес в жертву, чтобы оградить мир от зла. Много храбрых сердец, которые сегодня воспевают в песнях, погибли. Тебе не пристало обвинять Нас или уличать в бездействии. Эльфийский род ничего не должен этому миру.

– Простите, – извинился Корвин, которому стало ясно, что в отчаянии он шагнул слишком далеко, – я хотел только…

– Аудиенция окончена, – коротко произнес Улиан.

– Окончена? – озадаченно переспросил Корвин. – И нет никакой надежды, что вы измените свое решение?

– Нет, – решительно покачал головой Улиан. – Иди, король Корвин. Оставь Тиргас Дун и возвращайся в свою империю. Делай там то, что должен, но не рассчитывай при этом на помощь моего народа, потому что получить ее ты не сможешь.

– Я знал это! – воскликнул Корвин. Он в ярости сжал кулаки и на миг снова стал не королем, а охотником за головами, который говорил его устами. – Я догадывался, что вы, эльфы, бросите нас в трудную минуту, еще в тот миг, когда вошел в эти двери. Если бы я не пообещал Аланне, то не просил бы помощи у вас. Что подумает Аланна, если узнает, что ее собственный народ не был готов предпринять хоть что-то для ее спасения?

– Как Мы уже говорили – она больше не принадлежит к народу эльфов. Верховная священнослужительница Шакары выбрала долю смертных.

– Да, – произнес Корвин, – и я все лучше и лучше понимаю, почему она сделала это.

– Иди! – потребовал Улиан, на этот раз горячее.

– Но…

Корвин умолк, когда к нему подошел кастелян, подняв обеими руками жезл, которым возвестил его приход. Предположение Корвина было верно: эта штука могла работать как оружие.

Искатель приключений, скрывавшийся в нем, грубый парень, предлагавший свои услуги тому, кто заплатит, хотел вырвать у кастеляна жезл и ударить эльфа. Но Корвин воззвал к собственному разуму, и король в нем снова одержал верх. Коротко кивнув, что должно было быть достаточным в качестве прощания, он обернулся и, пылая от ярости, направился к выходу. За ним следовали его ребята.

Плащи развевались подобно знаменам, когда они быстро шагали по коридорам. Миновав никем более не охранявшийся вход, они выскочили на улицу и сбежали по ступеням, к подножию лестницы, где солдаты ждали с лошадьми.

– И как, сир? – поинтересовался Риан, витязь-ветеран, который командовал королевской гвардией со времен смерти сэра Луга. – Помогут нам эльфы?

– Нет, не помогут, – произнес Корвин, взлетая в седло, и солдат, державший коня, протянул ему уздечку.

Корвин ругал себя последними словами. Все время, прошедшее с тех пор, как он узнал о новой силе в Каль Анаре, он сидел в Тиргас Лане и тратил драгоценное время. Чего он ждал? Того, что два чудовища из Гнилых земель выполнят за него работу, которой он должен вплотную заняться сам? Того, что неупокоенные, возрожденные к жизни при помощи чуждой магии, ворвутся в его дом и похитят супругу? Что чужая сила отрядит войска, чтобы погрузить Землемирье в войну и разрушение?

Нет.

Слова Улиана помогли Корвину понять, что есть только один человек, способный помочь ему и на помощь которого он может полностью положиться – он сам.

Если эльфы не хотят поддержать его, то он должен сам заняться освобождением Аланны и защитой своей империи. В конце концов, он – король. Возможно, время эльфов подошло к концу – его же время только-только начинается…

– Что теперь, сир? – спросил Брион, обеспокоенно глядя на него. – Что же теперь будет?

– Мы вернемся в Тиргас Лан и сделаем смотр войск, – решительно ответил ему Корвин.

– Смотр войск, сир?

– Именно так. Я призову к оружию всех своих вассалов, я разошлю посланников во все уголки империи и попрошу помощи у наших союзников: у княжеств, лордов кланов, даже у карликов. С их помощью я поставлю под знамена Тиргас Лана войско – войско, какого не видывало Землемирье со времен Второй войны. И с этим войском я отправлюсь на восток и вызову на бой врага, который до сих пор прятался.

– А… а королева?

– Не беспокойся, добрый Брион, – произнес Корвин, уверенно улыбаясь. – Наш враг полагает, что он в безопасности, потому что держит у себя заложника благородного происхождения. Но он ошибается. Эльфы, может быть, слишком слабы или слишком зациклены на себе, чтобы помогать нам – но нам они и не нужны. Мы соберем войско своими силами и заставим выдать королеву. А если враг не удовлетворит нашу просьбу, мы раздавим его.

– Враг силен, мой король, – напомнил Брион. – Не забывайте, что он способен поднимать павших из могил…

– А даже если и так! – Единственный глаз Корвина сверкнул мрачной решимостью. – Мы знаем, как победить неупокоенных. Что бы ни противопоставил нам неизвестный враг, мы преодолеем и победим его при помощи холодной стали и храбрых сердец.

И с этими словами он вынул из ножен меч, и клинок устремился к небу.

– Тиргас Лан или смерть! – громко воскликнул он.

И тут же все солдаты вынули мечи из ножен, подняли их вверх и повторили клятву:

– Тиргас Лан или смерть!

Затем они пустили коней в галоп и погнали прочь из Тиргас Дуна, ни разу не обернувшись.

Эпоха эльфов закончилась.

Началась эпоха людей.

15. Ор куль ур'оуаш

Вскоре после полуночи к братьям-оркам пришел Анклуас, чтобы, как и договаривались, вывести из подземелья. Раммар нетерпеливо дожидался его у двери клетки, в то время как Бальбок прилег, чтобы немного подремать.

Когда Анклуас отпер дверь и освободил обоих, они сначала пробрались в оружейную, где забрали недавно заточенную секиру Бальбока и сапаракРаммара. К огромной досаде Раммара, золотой эльфийский кинжал бесследно исчез. Анклуас тоже, к немалому удивлению братьев, вооружился длинным клинком, по большому счету слишком изящным и элегантным для лап орка, но он, похоже, владел этим оружием очень хорошо.

Тихо, по крайней мере настолько, насколько позволяли неуклюжие конечности орков, трое беглецов двигались по лестницам и наконец очутились в коридоре, который должен был вывести их наружу. Почти не использовавшийся боковой ход совершенно не освещался. Зажечь факел орки не отважились, поэтому им приходилось медленно продвигаться в темноте. При этом Бальбок по причине своего высокого роста несколько раз больно ударился головой.

– Еще далеко? – прошипел Раммар куда-то во тьму. – Если мой туповатый братец еще пару раз стукнется башкой, то из нее выветрятся остатки разума.

– Терпение, – шепотом ответил Анклуас. – Мы почти пришли…

Идти приходилось пригнувшись по похожему на штольню темному коридору… В голове орка пробуждались не самые лучшие воспоминания, но он взял себя в руки. Как бы там ни было, на этот раз ведет их не хитроумный карлик, а один из соотечественников. Есть ли в этом большая разница, впрочем, станет ясно позднее.

– Вот! – послышался голос Анклуаса. – Вот дверь, о которой я вам рассказывал.

– Где? – спросил Раммар, чтобы в следующий миг врезаться в дверь из массивной древесины. Послышался глухой треск, и толстенький орк ухватился за ушибленную морду. Яростное проклятие, грозившееся сорваться с его губ, он, впрочем, сумел сдержать из страха быть обнаруженным.

Анклуас взял ключ, который появился у него якобы очень давно. В полутьме (сквозь щели в двери пробивался слабый лунный свет) ему потребовалось время, чтобы нашарить замочную скважину. Затем последовал металлический скрежет и щелчок, и дверь на свободу с тихим скрипом отворилась.

– Видите, – сказал Анклуас, – я не обещал слишком многого.

–  Корр, – согласился Бальбок, протискиваясь мимо остальных – после пережитого в штольне карликов ему не терпелось первым оказаться на воле. Раммар, который ненавидел, когда брат вылезал вперед, схватил его за плечо и потянул назад. Между орками завязалась короткая, но серьезная потасовка – пока Анклуасу все это не надоело и он не нанес одному из них удар кулаком.

– Это еще что такое? – возмутился Раммар. – Ты что, с ума сошел? Ударил меня по зубам!

– Если кто-то здесь и сошел с ума, то это вы! Как вы себя ведете, идиоты? Разве вы не понимаете, что в любой миг нас могут обнаружить? Мы еще далеко не в безопасности!

Оба бойцовых петуха пристыженно посмотрели друг на друга, у каждого под глазом красовался синяк. В конце концов первым на улицу вышел Анклуас, чтобы разведать обстановку. Удостоверившись, что все чисто, он велел братьям следовать за собой. Раммар пошел первым, а Бальбок – в очередной раз – оказался последним. Беглецы укрылись за горой ящиков. Оттуда можно было хорошо осмотреть залитые слабым лунным светом окрестности.

Орки находились во дворе, окруженном с трех сторон фахверковыми зданиями. Судя по запаху, это были стойла для животных, использовавшихся на арене, – на второй же день Бальбок, к вящей радости беснующейся толпы, голыми руками завалил разъяренного быка, а затем прокусил ему горло.

– Вот это я называю везением, – шепотом произнес Анклуас.

–  Корр, – кивнул Раммар. – Нигде не видно стражи.

– Дело не только в этом. Мы находимся совсем рядом с конюшнями.

– И что?

– Как что? Мы возьмем верховых лошадей.

– Ты что, рехнулся? – вырвалось у Раммара громче, чем следовало. – Орки не ездят верхом, они пешком ходят. Принципиально. Всегда.

–  Корр, – подтвердил Бальбок.

Все это не произвело на Анклуаса ни малейшего впечатления.

– Разве вы не говорили, что у вас остался неоплаченный счет к фон Буту?

–  Корр.

– Прекрасно, тогда скажите мне на милость, как вы собираетесь догнать его без лошадей? Вполне вероятно, что он уже за горами, за морями.

– Скорее уж под горами, – раздраженно проворчал Раммар. – Но мы совершенно случайно точно знаем, куда он направляется. Нам нужно выбрать восточное направление, и он у нас в лапах.

– Но Раммар, – вставил Бальбок, у которого опухоль на языке спала и он мог разговаривать нормально, – а что, если бородатый сморчок уже достиг цели? Если он завалит того типа, из-за которого вся каша заварилась, раньше нас, то охотник за головами отдаст сокровище ему.Ты об этом не подумал?

– Проклятье, – прошипел Раммар, – ты прав.

– Так мы берем лошадей? – спросил Анклуас.

– Как угодно, – проворчал Раммар. – При условии, что ты найдешь клячу, которая окажется достаточно сильной для того, чтобы нести мой внушительный вес.

– Посмотрим, – спокойно произнес Анклуас. – Ждите здесь.

И с этими словами он скрылся, тише и проворнее, чем можно было подумать при взгляде на его нескладную фигуру и грубое телосложение. Он бесшумно скользнул к стене конюшни и вскоре слился с тенями ночи.

– Приходится признать, – уважительно произнес Бальбок, – что-то в этом Анклуасе определенно есть.

– Что-то в этом Анклуасе определенно есть, – с ненавистью повторил за ним Раммар. – Неблагодарный, пустоголовый болван! Возьми его себе в братья вместо меня, раз он тебе так нравится.

– А разве это возможно? – с неподдельным удивлением переспросил Бальбок и получил за это сильный тычок под ребра, которые, кстати, все еще довольно сильно болели после битвы с троллем. Бальбок жалобно взвыл, на что где-то по ту сторону конюшен ответила воем собака. После этого Раммар довольно ухмыльнулся, и братья стали ждать возвращения Анклуаса.

Долго ожидание не продлилось.

Вскоре отворились ворота конюшни прямо напротив них, и из темноты показалась широкоплечая фигура, ведущая в поводу трех лошадей. Впрочем, на первый взгляд казалось, что лошадей было всего две – у третьего животного были короткие широкие ноги и бочкообразное туловище, и походило оно на слишком большую собаку. Однако все трое животных были оседланы, взнузданы, полевые фляги и мешки с провиантом были наполнены, в чем братья-орки удостоверились впоследствии.

– Быстро ты, – заметил Бальбок. – Как же тебе удалось подготовить лошадей за такой короткий срок?

– Я их не готовил, – раздалось в ответ. – Я оседлал лошадей еще днем.

– Не спрашивая нас? – Раммар одновременно удивился и разозлился.

– Я был уверен, что вы согласитесь, – с невинной улыбкой, растянувшейся от целого уха до мочки некогда полноценного уха, произнес Анклуас и элегантно взлетел в седло.

Вообще-то орки не ездят верхом. Не только потому, что непроходимая местность в Гнилых землях с их густыми лесами и отвесными скалами не особо располагает к конным прогулкам, просто верховая езда оркам противна. Хотя во время Второй войны, когда люди и орки были союзниками, предпринимались попытки создать кавалерию орков, но чудища оказались неспособны навязать животным свою волю, не применяя при этом грубой силы. Итогом этой песни стало то, что большинство орков своих лошадей убили и в конце концов сожрали. Если уж ездить верхом, то орки предпочитали варгов или других существ с отрогов Западных гор; но и здесь гномы проявили гораздо больше сноровки в обращении с животными, чем соотечественники Раммара и Бальбока.

Приближаясь к своему животному, Раммар испытывал довольно смешанные чувства.

– Что это вообще такое? – проворчал он. – Это тупое животное поперек себя шире.

– Оно подходит к твоей внушительной массе, – с ухмылкой заявил Бальбок, безо всяких усилий взбираясь в седло.

У его брата возникло намного больше проблем с тем, чтобы взобраться на спину животному. Вначале его неуклюжая ножища с трудом втиснулась в стремя. Стеная, хрипя и изрыгая бесчисленное множество проклятий, он наконец сумел поднять свой асари плюхнуться в седло, на что бедное животное ответило хриплым стоном.

Лошади были сильными, выносливыми, на них ездили люди Холмогорья. Животные беспокойно храпели, но, очевидно, приняли чужих всадников. Уже одно это было необычно: как правило, лошади терпеть не могли запаха орков (справедливо было и обратное).

Анклуас бросил Бальбоку и Раммару шерстяные одеяла.

– Что это такое? – засопел Раммар, получив своим одеялом по лицу.

– Натяните их, как будто это капюшоны, – потребовал Анклуас, – чтобы с первого взгляда было непонятно, кто вы на самом деле.

– А ты?

– Я сделаю то же самое, – заверил Анклуас, набрасывая на себя одеяло. Раммар и Бальбок с неохотой подчинились, и все трое направили лошадей к выходу со двора на ночные улицы Сундарила.

Во время «прибытия» в город на головах у орков болтались мешки, кроме того, они были заперты в клетке, установленной на телегу. Поэтому братья до сих пор человеческого города толком и не видели, да и сейчас в темноте мало что можно было разглядеть. Однако у Раммара возникло ощущение, что города людей с их каменными стенами, фахверковыми зданиями и острыми шпилями все равно все выглядят одинаково. Кроме того, у него не было ни малейшего желания провести хотя бы одно лишнее мгновение в Сундариле, где единственно возможным вариантом развития событий для него была смерть на арене.

Оба брата направляли своих лошадей по улицам, следуя за Анклуасом, который, похоже, хорошо знал дорогу. Как удавалось Раммару, который никогда прежде в своей жизни не сидел на спине лошади, управлять ею, не знал даже он сам. Похоже, лошадь просто следовала за лошадью Анклуаса, и Раммару это было только на руку. С него было вполне достаточно своенравного брата! Упрямой кобылы ему только и не хватало!

На улицах Сундарила в этот поздний час событий было немного. Большинство узких улочек, по которым проезжали орки, были пустынны, лишь время от времени из таверн доносились приглушенные голоса: то ор выпивохи, то звонкий смех трактирщицы. В остальном же на улицах царило спокойствие.

Раммар знал, что так было не всегда.

Кибли и Нестор рассказывали ему, что приграничные города раньше пользовались дурной славой из-за различных пороков и разврата, царивших здесь: авантюристы, наемники, контрабандисты, убийцы и воры стекались со всех концов земли, чтобы потратить деньги в тавернах и борделях. Однако с тех пор, как магистраты обоих городов подчинились новому королю Тиргас Лана, все в корне изменилось. Сундарил и Андарил были очищены от ненадежного люда, который, недолго думая, направили в Тиргас Лан – таким образом в темнице королевского замка и оказались Нестор и Кибли.

– Куда бы ни пришел этот проклятый Корвин, – проворчал Раммар, – все становится с ног на голову.

Анклуас обернулся, сидя в седле, и шепотом поинтересовался:

– Что ты имеешь в виду?

– Приказал очистить весь превосходный здешний хаос за одну ночь, – негромким голосом произнес Раммар. – Вместо убийств и поножовщины вдруг воцарились порядок и закон, с тех пор как человек стал королем!

– И тебе это не нравится? – поинтересовался Анклуас.

Раммар только раздраженно кивнул.

– Впрочем, виноват в этом не он один, – прошептал орк. – За этим стоит, как я полагаю, его королева Аланна, эта жалкая зануда.

– Так ты ее знаешь?

Раммар снова кивнул и проворчал:

– Эта эльфийская баба снова доказала, что у нее нет ни крупицы юмора.

Анклуас бросил на Раммара непонятный взгляд, затем, не говоря ни слова, отвернулся.

Городская стража патрулировала улицы, чтобы обеспечить соблюдение всех законов, изданных королем, которые запрещали, помимо всего прочего, такие увлекательные вещи как дуэли и драки на улицах.

Ночной стражи беглецам следовало опасаться. И дело не в том, что они не справились бы с одним или двумя вооруженными алебардами парнями. Если хотя бы один из стражников поднял тревогу, то городские ворота оказались бы закрыты и путь наружу был бы для них заказан.

Спасало то, что городская стража в своих светлых плащах и сверкающих шлемах была хорошо видна издалека; как только один из них показывался на горизонте, Анклуас тут же менял направление. Но и он не сумел помешать тому, чтобы на одном углу их внезапно кто-то не окрикнул хриплым голосом:

– Стоять! Эй вы там, назовитесь! Кто вы такие и что делаете в столь позднее время на улицах города?

Раммар, замерев под наброшенным на голову одеялом, негромко выругался. Из темной ниши показался один из городских стражников, сжимая обеими руками алебарду.

– Назовитесь! – повторил он свое требование. – Причем немедленно, пока я не задержал вас и не бросил в темницу! Кто вы такие и что вам нужно? И немедленно снимите капюшоны, чтобы я мог видеть ваши лица!

Это было как раз то, чего орки ни в коем случае не хотели допускать. Они неподвижно застыли на лошадях и выжидали.

– Проклятье, ну и вонь! – принялся возмущаться ночной сторож, подходя ближе. – Это что, лошади уже подохли и разлагаются?

Раммар понимал, что раздражает человека так сильно запах орков, и он уже раздумывал над тем, чтобы разбить нахалу голову за эти слова. Впрочем, в данный момент это было бы не самой лучшей идеей.

Бальбок тоже начал проявлять беспокойство. Позволить оскорбить себя какому-то паршивому молочнолицему означало подвергнуть самообладание тяжелому испытанию.

Но тут Анклуас направил коня прямо на стражника.

– Вы должны немедленно снять капюшоны, я сказал! – энергично повторил человек. – И спешиться, черт побери, пока я не вышел из себя и…

Больше ничего сказать он не успел. С быстротой, которой не ожидали от него ни Раммар, ни Бальбок, Анклуас вылетел из седла и набросился на стражника, словно голодный хищный зверь. Человек не успел даже направить на орка алебарду. Стражник сильно удивился, когда сжатый правый кулак орка нанес ему удар прямо в лицо. Нос человека лопнул, словно перезрелый фрукт. Во все стороны брызнула кровь, и он рухнул, словно мешок с песком. Только алебарда осталась стоять, потому что Анклуас вырвал ее из рук стражника, чтобы она, падая, не наделала шуму.

Анклуас осторожно прислонил неудобное оружие к стене, затем схватил потерявшего сознание стражника и оттащил обратно в нишу. Там человека найдут не сразу. После этого орк вернулся к своим изумленным товарищам.

– Славно сработано, – уважительно произнес Раммар. – Будет этому наглому парню наука. Я бы и сам поучил его манерам, но…

– Да я понял, – ответил Анклуас, вновь садясь на коня.

– Почему ты не убил его сразу? – удивленно спросил Бальбок. – Скальп молочнолицего принадлежит тебе, можешь этим гордиться.

–  Корр, – согласился с братом Раммар.

– Я должен гордиться тем, что завалил какого-то бог-ухга? – Анклуас покачал головой. – Что ж я за жалкий шноршербы был, если бы сделал это?

И с этими словами он направил коня вперед. Оба орка обменялись под капюшонами пристыженными взглядами – с такой точки зрения они об этом никогда не задумывались. Похоже, Анклуас действительно был удивительным орком. Троица снова пустила животных шагом.

Они ехали по темной улице, мимо толпы пьяниц, которые брели, шатаясь и распевая песни. Ребята набрались настолько сильно, что не удостоили орков и взглядом. Наконец беглецы достигли восточных ворот города, где у крепкой, с двух сторон окаймленной высокими башнями сторожки стояло восемь тяжеловооруженных стражников, по четверо с каждой стороны.

– И что теперь? – прошептал Раммар своему одноухому проводнику. – Хочешь их зарубить?

– Вряд ли, – ответил Анклуас.

– Вместе мы справимся с этими слабаками, – убежденно произнес Бальбок. – Возьмите на себя двоих с левой стороны, а я беру остальных.

– Не притворяйся, будто знаешь, где право, где лево, – приструнил брата Раммар. – Кроме того, ты на этих ребят хоть смотрел? Они же вооружены до зубов, и похоже на то, что им глаз в рот не клади [3]3
  Орочья поговорка.


[Закрыть]. Если мы ввяжемся в продолжительный бой и подойдет подкрепление, нашему приключению конец – а оно еще только начинается.

– Ты прав, – согласился с ним Анклуас и направил своего коня из темного переулка прямо на площадь перед воротами, где стражники могли увидеть его уже издалека.

– Ты спятил? – зашипел ему вдогонку Раммар. – Что же ты такое делаешь???

– Клянусь громом Курула, вот это мужественный орк, – восхищенно произнес Бальбок. Секира была у него уже в руках, и он был готов мчаться за Анклуасом. – Вперед, мы должны помочь ему!

– Ни шноршамы не должны, – возразил Раммар. – Если этот умбалнепременно хочет дать себя убить, то пусть. А мы постоим, подождем.

– Однако, клянусь громом Курула…

– Можешь засунуть себе гром Курула куда хочешь, – грубо перебил его Раммар. – Мы останемся здесь и будем ждать, точка!

Хотя Бальбоку было неприятно повиноваться, он, тем не менее, остановился, поскольку боялся разгневать своего брата больше, чем выставить себя гоунторомперед Анклуасом. Братья застыли, как зачарованные, наблюдая, как Анклуас приближается к стражникам. Конечно, молочнолицые заметили его, конечно, они враждебно выставили ему навстречу копья и алебарды; капитан отряда даже вынул из ножен меч.

– Остановись! Кто ты и чего хочешь? Назовись…

Раммар и Бальбок задержали дыхание, ожидая, что в любой миг начнется драка. Вместо этого случилось нечто, чего никак не ожидали орки: Анклуас склонился к капитану и обменялся с ним несколькими словами. И, к огромному удивлению Раммара и Бальбока, человек после этого громко расхохотался.

Братья-орки удивленно переглянулись, спрашивая себя, не сошел ли человек с ума. Когда же к его смеху присоединились остальные стражники, Раммар и Бальбок полностью уверились в том, что молочнолицые спятили.

Не препятствуя ни в чем Анклуасу, они позволили ему вернуться к спутникам. Более того, капитан стражи приказал своим подчиненным поднять решетку и открыть ворота, чтобы Анклуас и его компаньоны могли покинуть город. С широкой ухмылкой на лице Анклуас велел братьям следовать за ним, после чего Раммар и Бальбок нехотя пришпорили лошадей и устремились к открытым воротам.

Тем временем стражники смеяться перестали, но по ним было видно, что они с трудом сдерживаются. Бальбок сжимал в руках секиру, Раммар держал наготове сапарак,на случай если молочнолицые только обманывают их и вдруг решат атаковать. Но стражники не собирались мешать им, поэтому орки беспрепятственно выехали через восточные ворота Сундарила.