Текст книги "Турнир четырёх стихий (СИ)"
Автор книги: Мэй Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Черты его лица заостряются. Желваки едва подрагивают, словно он пытается сдержать ярость, набирающую обороты. Но вместо ожидаемой мной бури, он отстраняется. Втягивает носовом воздух, сжимая руки в кулаки. А затем переводит взгляд на окно.
– Хорошо. Пока, – нарочито подчёркнуто произносит он, – мы оставим все, как есть.
Наши взгляды встречаются. Я уже собираюсь ответить, чтобы вконец убедить этого несносного упрямца в том, что между нами ничего быть не может. Но в этот момент мы слышим сигнал, оповещающий о том, что еда готова.
– Кажется, наш ужин подоспел, – как ни в чем не бывало произносит он. Затем одним лишь взмахом руки возвращает себе первозданный, идеальный вид и, не глядя на меня, направляется в сторону лестницы.
Я же сглатываю вязкую слюну и, тяжело вздохнув, бреду в сторону своей комнаты, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
Мысли о том, что все куда сложнее, чем казалось на первый взгляд, не покидают меня. Осознание того, что, возможно, этот парень действительно испытывает ко мне какие-то чувства – окрыляет. Но в то же время оно и заставляет меня сгорать заживо.
И, что мне делать со всем этим – я совершенно не знаю…
Остаток вечера проходит в напряженной атмосфере. И на этот раз это напряжение невероятно угнетает. Словно к твоему горлу подставлен клинок и любое неосторожное движение нанесёт урон.
Дэльер ведёт себя вполне обычно. Даже пытается шутить, рассказывая истории из своего детства, где так часто всплывают знакомые мне имена. Временами я даже смеюсь. Однако от меня не укрывается то, как напряжены его плечи. А взгляд не выражает столь наигранного веселья и беззаботности.
Что уж говорить. То, что между нами произошло – вряд ли мы сможем когда-либо забыть.
– Что ж. Должен признать, готовишь ты куда лучше, нежели ведёшь «балиен» в бою.
Я поднимаю на него тяжелый взгляд, опустив вилку в пустую тарелку, и хмурюсь.
Давить на мои слабости этот парень очень даже умеет. И пускай сейчас он вполне обоснован в своих наблюдениях. Ведь данный приём действительно не желает подчиняться мне до конца, нарушая некую концепцию построения. Однако это совершенно не отменяет того, что подобные факты выводят меня из себя, в который раз напоминая такой простой факт, что я не могу быть идеальной во всем. Далеко – нет. В отличии от него… Ведь, кажется, у него всегда все выходит должным образом. И именно это злит и одновременно завораживает меня в нем.
– Хм. Удивлена, что ты съел все без применения «тшаса», – спокойно, с некой чертовщинкой во взгляде произношу я и тут же усмехаюсь, заметив некое замешательство на его лице.
Ещё бы!
Ведь «тшас» частенько применяют слуги высокопоставленных чиновников и прочей знати, имеющей множество недоброжелателей, способных пойти на такое преступление, как убийство. И яд – один из немногих способов, который может сделать это вполне достойно.
– Ты же не…
Я смеюсь и все же мотаю головой.
– Чтоб ты знал – я не убийца, – говорю на полном серьезе. Ведь за это время, что мы знакомы – между нами возникло слишком много масок, впечатлений и недомолвок, способных составить за тебя определенное впечатление. И раз уж теперь он в какой-то степени понимает, что я испытываю к нему определённые чувства, мне бы не хотелось, чтобы он видел меня той, кем я наверняка не являюсь.
Глупо…
Но чем дальше мы движемся, тем больше я понимаю, что перестаю удерживать перед ним свою извечную маску непоколебимости.
Он задумчиво кивает, глядя на меня, словно понимает сейчас все мои мысли. А затем переводит взгляд на магические часы. Они показывают почти полночь.
Удивительно, как временами мы совершенно не замечаем времени. Оно же в свою очередь, словно стая листьев, проносится перед глазами стремительным вихрем.
– Нам пора возвращаться, – снова взглянув меня, произносит он.
Я опускаю взгляд. Закусываю губу, но все же киваю.
Мне совершенно не хочется, чтобы этот день заканчивался. Да, пускай он был неидеальным. Однако впервые за долгое время он стал таким настоящим, живым и наполненным яркими красками.
С такими мыслями я поднимаюсь и, применив магию, тут же очищаю всю посуду, которая вскоре уже оказывается на своём месте.
Кивнув, довольствуюсь порядком на кухне, я выхожу из-за стола. Но прежде чем мы перенесёмся снова в сапфировый дворец, я говорю:
– У меня есть ещё незаконченное дело.
– Мне подождать тебя здесь?.. – стараясь разглядеть ответ в мои глазах, он едва склоняет голову на бок.
Но я тут же говорю:
– Если хочешь – можешь пойти со мной.
Уголки его губ едва приподнимаются в улыбке, и он кивает в ответ.
Сначала мы поднимаемся наверх, и я захожу в свою комнату, взяв пару вещей, которые спешно убираю в сумку. После чего мы снова оказываемся на лестнице. Однако, когда оказываемся на третьем этаже, – я иду вперёд по коридору, а затем захожу в одну из комнат, которая оказывается чердаком. Именно отсюда можно забраться на одну из высоких пристроек, а затем и на крышу одной из башень.
– Ты…собралась ползти туда? – с сомнением, глядя на лестницу, ведущую в прямиком в чёрную пустоту, спрашивает он.
Не долго думая, я киваю и, не ожидая дальнейших расспросов, ловко взбираюсь на старые ступеньки, которые едва поскрипывают, стоит лишь коснуться их. Но это никогда не останавливало меня от того, чтобы оказаться там, где я чувствую себя свободнее всего.
Там, где высоко. Там, где ты, словно паришь среди облаков…
Стоит мне оказаться на той самой пристройки, в виде небольшого старого балкончика, я оборачиваюсь назад, дабы удостовериться, что Дэльер следует за мной. И спустя пару секунд он действительно ловко запрыгивает на балкон, становясь рядом. Ветер тут же подхватывает мои волосы, заставляя их развиваться в разные стороны. Но я упрямо поджимаю губы, не обращая внимания на холод и следую дальше – к небольшому выступу, с помощью которого можно перелезть на одну из балок, а затем забраться на самую высокую точку.
– Кейла, а ты уверена, что это небезопасно?
Я оглядываюсь назад, посмотрев на него.
– Если боишься упасть – тогда и подниматься нет смысла, – коротко говорю я, подразумевая под этим нечто большее. А затем все-таки цепляюсь за одно из перил и подтягиваюсь вверх, чтобы уцепится за край кирпичной кладки. У меня получается с первого раза, ведь я не раз проделывала этот трюк. Поэтому неудивительно, что за считанные секунды я оказываюсь на едва покатой крыше.
Наблюдаю за тем, как Лукас без каких-либо проблем точно также оказывается на крыше, усмехнувшись каким-то своим мыслям. И, убедившись в том, что никаких проблем не возникло, перевожу взгляд на множество огней, которые едва заметными бликами мелькают где-то вдалеке, поскольку до города ещё несколько километров. Однако ночной пейзаж, где красота и неприступность гор, сплетается с изящными, величественными лесами, и яркой голубоватой луной, с мягким свечением, в окружении множества серебристых звёзд – всегда заставляет почувствовать нечто большее. Заставляет почувствовать саму жизнь.
Я сажусь и кладу рядом с собой сумку. Глубоко вдыхаю, когда Лукас едва слышно произносит:
– Значит здесь ты прячешься от внешней суеты…
Хмыкаю.
– Можно и так сказать. Однако именно здесь мама впервые показала мне на что способна… – «ведьма» хочу тут же произнести я, но вовремя прикусываю язык и вместо этого спешно добавляю: – магия. Насколько она чувствует нас. Насколько наша душа связана с миром вокруг нас.
Он переводит задумчивый взгляд на горный пейзаж, на маленькие, едва виднеющиеся огоньки, там вдалеке. Я же тем временем достаю белую свечу, по форме напоминающую бокал на тонкой, витиеватой ножке. Она полностью исписана различными рунами. Но они совершенно далеки от обычных. Потому что это…
– Руны вечных…
Я утвердительно киваю.
Руны вечных – своеобразная память, созданная теми, кто в итоге пытается почтить тех, кто больше не рядом. Тех, кто ушёл навсегда и уже никогда не вернётся в наш мир. По крайне мере, никогда тем, кем когда-то был прежде.
Я ставлю свечу прямо перед собой. Достаю небольшой коробок с пыльцой пикси и тут же посыпаю им фитилёк. Из чёрного уголька он превращается в золотой бутон с белыми прожилками, которые, словно жемчуг – переливаются завораживающим перламутром.
Перевожу взгляд на Лукаса. Но он зачаровано следит за движениями моих рук. Улыбка невольно появляется на моих губах. И, когда я зажигаю свечу, с помощью магии огня, – бутон загорается, словно вспышка кометы, а затем взрывается множеством искр, которые тут же превращаются в разноцветных бабочек, высоко взмывающих в чернильное небо. Туда, до куда, кажется, так легко дотянуться рукой. Но это лишь очередная иллюзия, дарованная природой.
Вокруг нас тоже порхает парочка ярких крылышек. Однако те, что воспарили выше всех – сливаются в подобие радуги, которая ярким свечением создаёт солнце в моей душе.
– Да прибудет с вами вечное солнце, – онемевшими губами, шепчу я, глядя на небосклон, думая о своих родителях и том, как сильно мне не хватает их.
– Да прибудет с вами вечное солнце, – с неким замираем в голосе, повторяет за мной Лукас.
Наши взгляды встречаются.
Он протягивает мне свою ладонь. Уголки моих губ слегка приподнимаются.
Я осторожно касаюсь его пальцев своими, снова чувствуя это притяжение между нами, которое неумолимо охватывает мое сердце. А затем он сжимает их, заставляя меня почувствовать умиротворение. Как, если бы он говорил – я рядом.
Пускай между нами все слишком запутано. Пускай между нами слишком много «но». Однако именно в эту секунду мне кажется, что мы одно целое. Что он никогда не оставит меня и точно также будет уверенно держать за руку, показывая тем самым – чтобы ни случилось – вместе и навсегда.
Может быть я преувеличиваю. Может быть хочу чувствовать больше, чем есть на самом деле и чем я могу позволить себе. Но я просто делаю это. Просто верю своему сердце в эту самую секунду.
Мы снова переводим взгляд на небосклон. Но с каждой секундой бабочки таят. Волшебство развеивается. Однако ничто не может уничтожить его в наших сердцах. И сейчас я впервые так отчётливо чувствую эту магию… Это волшебство, живущее во мне.
– Нам пора возвращаться…
Я перевожу взгляд на Лукаса. Он серьёзен. Но в глубине его глаз я вижу то же, что испытываю в данный момент сама.
Мы оба – хотим как можно дольше продлить этот день, продлить этот миг…
Однако вместо того, чтобы признаться в своих чувствах и спросить его напрямую о том, что он на самом деле чувствует ко мне, я слабо киваю.
Пересечение взглядов. Рука в руке. И вот нас уже охватывает водоворот портала.
Я закрываю глаза, стараясь навсегда сохранить эти чувства внутри себя.
Жизнь – вечная игра.
И не мне решать,
Когда будет финал.
Но я свято верю,
Что однажды наступит рассвет.
Он разгонит плотные тучи,
Необъятный сумрак теней.
И тогда,
Может быть –
Снова свет заискрится в погасшей душе.
Глава 31.
– Начинаем через десять минут! – раздаётся со стороны главного входа знакомый голос, который принадлежит главному распорядителю игр. Удивительно, но ей оказалась вполне себе миловидная девушка – рыжая копна волос, с отливом золота, затесавшегося в прядях, большие, зелёные глаза и длинные ресницы. Однако за всей этой напускной плавностью линий, из которых состоит её лицо, скрывается существо, которое совершенно не терпит несостыковок и каких-либо промахов. Буквально каждый из нас успел прочувствовать на себе её тяжелый взгляд. А также неуловимую, но такую ощутимую ауру. И хотя она чистокровный человек – это не отменяет того, каким убедительным временами может быть её взгляд, не говоря о уже характере.
– Кажется, в её корнях все-таки затесались драконы, – усмехается Изабель, весело разглядывая девушку, которая в очередной раз даёт указания техникам и операторам. Поэтому не удивительно, что, когда она заканчивает свою реплику, мы в унисон произносим её дальнейшие слова:
– И только попробуйте облажаться!
Переглядываемся: я, Изабель, Уинстон и Флэтч. А затем хохочем, пытаясь так или иначе удержать маску равнодушия, чтобы вконец не разгневать мисс Бэрстрэль.
Однако минута безудержного веселья заканчивается.
Я снова оглядываюсь на выход, но по-прежнему не вижу того, о ком думала все эти дни, что оставались до начала турнира.
Тренировки были изматывающими, периодами – слишком изнурительными, несмотря на мое обещание Бел. Времени хватало лишь на то, чтобы раздеться и завалиться в кровать под неодобрительное сопение Киита: «Так ты точно угробишь себя раньше времени! И турнир нам уже не понадобится!».
Каждый вечер я смиренно принимаю настойку. Но при этом все больше чувствую внутреннее угасание. И хотя по-прежнему нахожусь в отличной физической форме – внутренние изменения на каком-то тонком, глубоком уровне – подмечаю в себе и без вердикта профессионала.
Мысли путаются, в памяти по-прежнему живы воспоминания нашего безудержного порыва, где капли воды стекают по коже, а губы оставляют влажные обжигающие следы – метки.
Вздрагиваю, когда взгляд невольно натыкается на сапфировые глаза, и тут же сглатываю. Сердце в груди незамедлительно оживает, ведь за последние дни оно, казалось бы, было в спячке. Не знаю виной тому – мои слова, брошенные ему в порыве эмоций, или же день в целом. Однако все эти дни мы даже не пересеклись, словно жили на разных концах планеты.
Изабель изредка все-таки пыталась расспросить о том, что со мной происходит. Потому как настоящие чувства удерживать все сложнее. Кажется будто огромный камень с каждой секундой увеличивает напор, заставляя сдаться под его мощным натиском.
Я спешно отвожу взгляд, после того, как бесстыдно разглядываю его в церемониальном костюме, подчёркивающем не только индивидуальность, но ещё и императорский нрав, который скрывается в каждом его движении, в каждом взгляде и даже вдохе.
Впрочем сегодня – мы все выглядим нарядно. Для каждого участник был пошит специальный костюм, который отображает не только заявленную стихию, но и некую черту, которая делает каждого из нас таким исключительным.
Все это, конечно, не больше, чем часть игры. Красивая обертка для привлечения внимания, полноты эффекта и яркости постановочной картинки. Однако ничто не имеет значения, когда все мысли отлетают на второй план и бьется лишь одна единственная. Та, ради которой я изначально решилась на подобный шаг.
«ПОБЕДА. ЖЕЛАНИЕ. КНИГА ВЕДЬМ» и «Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ».
Последняя мысль особенно сильно придаёт смысл моим стараниям, как и придаёт сил, чтобы двигаться дальше и не сдаваться.
– Эй, ты в порядке?
Легкое касание к моему плечу и, все мысли лопаются, словно мыльный пузырь. Я перевожу взгляд на Дорэла и вполне уверенно киваю.
– Разве может быть иначе? – говорю с легкой улыбкой на губах, стараясь не смотреть на Лукаса, который сидит прямо напротив меня и о чем-то говорит с Уинстоном.
Отвлечься – значит потерять концентрацию.
– Конечно же, нет, птичка, – сверкнув своей ослепительной, белозубой улыбкой, произносит он и, уголки моих губ едва приподнимаются в улыбке, стоит мне в который раз услышать его странное прозвище, данное мне несколькими днями ранее на одной из тренировок, где мы проводили совместный спарринг. – Но, если что – ты всегда можешь поплакаться на моем плече.
Я строю серьёзную гримасу, но в моих глазах полыхает веселье.
– Не дождёшься!
Он непринуждённо приобнимает меня за плечи, прижав к своей груди, и всего лишь на мгновение – я расслабляюсь. Затем отстранюсь, ловлю на себе мимолетный взгляд Лукаса, но тут же отворачиваюсь, стараясь сосредоточиться лишь на поставленной сегодня задаче.
– Спасибо, – выдохнув, едва слышно говорю я, заглядывая в его глаза.
Он задорно подмигивает мне. А затем мы слышим один из тех механических голосов, который частенько говорит, что нам делать, когда приготовиться и куда идти. Поэтому все участники, в том числе и мы, незамедлительно поднимаются со своих мест.
Мы наконец покидаем комнату ожидания. Нас встречает молодой, кучерявый парнишка. На вид ему не больше восемнадцати. Он указывает направление, по всей видимости, куда нам стоит следовать, а затем движется вперёд, без каких-либо слов, намекая, следовать за ним.
Спустя пару минут мы оказываемся в одном из павильонов. Правда долго в нем не задерживаемся. Спускаемся по парадной лестнице и, миновав коридор, по которому нас раньше никогда не водили, что не удивительно, если учесть повсюду снующие скатры, готовящиеся транслировать шоу, а также множество техники, мы оказываемся в огромном совершенно пустом зале. Правда, когда через мгновение в нем появляются знакомые фигуры судей, то я понимаю – это не спроста. Но зародившиеся опасения, которые рождает неизвестность, тут же испаряются. Поскольку нам объясняют, что сейчас нас всего лишь переместят в Таливан – небольшой городок, который находится на одном из островов, присоединённых к Эльрии ещё пару веков назад. С одной стороны он окружен непроходимыми лесами. А с другой – непокорным океаном. Поэтому неудивительно, что подобное место с малой численностью населения, так идеально подходит для площадки турнира четырёх стихий. Даже при больших всплесках магии – этому месту не грозит как такового урона.
Нам выдают легкие на ощупь, но довольно теплые плащи. Поскольку погода в Таливане переменчива. И хотя остров, где расположен этот город – находится в западной части, его климат по большей мере прохладный, с переменчивыми осадками.
Я застёгиваю верхнюю кнопку, и маленький замок щёлкает, говоря о том, что плащ надежно закреплён. Накидываю свободный капюшон на голову и продвигаюсь вперёд. Ребята тут же появляются по обе стороны от меня.
– Ну, кто из нас толкнёт напутственную речь? – усмехается Уинстон, взглянув на каждого из нас.
Изабель фыркает и тут же произносит:
– Уймись, Кларк. Сейчас вообще не до твоих шуточек.
– Да бросьте ребята, все не так уж плохо.
– Если не считать парочку игроков, которые уже сгруппировались между собой, чтобы убрать, как можно больше народу, а дальше устроить бойню между собой.
Слышу его голос, и тело реагирует само собой. Меня тут же кидает в жар. По коже пробегаются мурашки, когда я неожиданно чувствую его позади себя.
– Как бы там ни было, мой вам совет – держите ухо востро и просто развлекайтесь.
Флэтч как обычно сверкает своей белозубой улыбкой. После чего переводит взгляд на меня и подмигивает.
Все остальное время мы наблюдаем затем, как игроки по очереди исчезают в созданном судьями портале.
Из нас пятерых – Дорэл исчезает первым. Затем следует Изабель, обняв меня и пожелав удачи. Следом идёт Уинстон, обменявшись с Лукасом крепким рукопожатием.
Я отступаю на шаг назад, сделав глубокий вдох, и уступаю своё место наследнику, стараясь при этом не смотреть ему в глаза. Но совершенно не ожидаю того, что он коснётся моей талии и подтолкнёт вперёд, серьёзным тоном сказав:
– Сначала ты.
На этих словах я все-таки оборачиваюсь, посмотрев на него. Правда не ожидаю того, что мы снова окажемся так близко друг к другу.
Сердце в груди опасливо замирает, когда я сглатываю, после чего все-таки разрываю наш зрительный контакт, отступив назад.
– Будь осторожна, – спустя мгновение слышу я.
Бросаю на него короткий взгляд и, сказав: «Ты тоже», огибаю, спешно шагнув в портал, предварительно получив метку участника, под прищуренным взглядом того самого старика, что так настораживает меня с самого начала.
Однако все мысли спешно испаряются, стоит мне оказаться на непонятной конструкции, больше напоминающей огромный круг с ответвлениями. Правда, когда я замечаю остальных участников, точно также расположившихся по разные стороны от меня, в тех же ответвлениях, расходящихся из центра, мысленно выдыхаю. И только сейчас понимаю, что в главной точке возвышается первостепенный участник турнира четырёх стихий.
Лукас Дэльер.
Один из сильнейших магов.
Один из самых известных людей.
Наследник империи.
На мгновение наши взгляды встречаться. Уголки его губ едва приподнимаются. А затем мы слышим «Внимание! Начинаем! Всем участникам оставаться на своих позициях!»
Я отворачиваюсь от парня и сосредотачиваюсь, пытаясь вспомнить недавний прогон нашего сценария. Того, как именно мы должны начать это шоу. Того, как именно мы должны подать себя, чтобы заявить всем вокруг – долгожданный турнир четырёх стихий начинается…
«Что ж, дамы и господа, наслаждайтесь своим купленным зрелищем» – насмешливо думаю я, а затем гаснет свет.
Секунда, другая – и со вспыхнувшим пламенем, развивающимся в каждом секторе, где стоит участник, мы появляемся на огромном подмостке, больше напоминающем сцену.
Яркие вспышки от камер, крики людей с трибун, повисших в воздухе, резкое дуновение ветра – заставляют на мгновение зажмуриться, отвернувшись. Но уже в следующее – приходиться брать себя в руки и ослепительно улыбаться зрителям, как и камерам, которые направлены на нас, казалось бы, с каждого ракурса. Словно не хотят пропустить ни малейшей эмоции, зародившейся на нашем лице. Ни малейшей стычки и ссоры. Ни малейшей капли крови, впервые упавшей на эту землю…
Мысленно остановив себя, я отгораживаюсь от эмоций и чувств, кипящих внутри меня, воздвигнув огромную непроницаемую стену. Даже несмотря на тот факт, что мой дядюшка совершенно игнорирует мои смс – как движется план по тому, как загнать себя в могилу, я чувствую себя спокойно, вспоминая его короткие отговорки о том, что с ним все в порядке. И единственные слова, которые он повторяет мне раз за разом: «Все идёт так, как я и задумал. Действуй согласно своему плану и ни о чем не переживай, малышка». Честно говоря, если бы он изредка не звонил мне, читая очередные поучительные нотации, то я бы могла заподозрить неладное. А так… Рэй, как и всегда, в своём неизменном репертуаре заботливого, назойливого дядюшки. Уж в этом его бы никто не смог переплюнуть, сыграв более-менее правдоподобно.
– Добрый день, дамы и господа! – призывно выкрикивает в микрофон ведущий, с огненной шевелюрой, – Брайн О’Росс, когда мы продолжаем, словно послушные куклы, стоять на своих местах, мило улыбаясь. – Приветствую вас и наших дорогих телезрителей, по ту сторону экрана, на сотом турнире четыре стихий!
Мысленно усмехаюсь.
Дата действительно внушающая. Однако, если раньше этот турнир был направлен на такие аспекты, как честь, достоинство, сила духа и честная борьба. То со временем он все больше превращался в развлечение для народа, несущее в себе не что иное, как огромное стремление к победе, где любая преграда – лишь очередной способ показать своё превосходство над остальными. Даже, если эта преграда – сам участник турнира.
Ещё несколько минут Брайан О’Росс распинается на тему значимости данного события. Даже выдаёт парочку фактов, по изначальному созданию турнира четырёх стихий. Затем он подогревает публику различными шутками и остротами. После чего начинается наш выход.
Брайан нараспев произносит имя первого игрока, кратко охарактеризовав его, что является нашим собственным сочинением, которым приходилось заниматься на досуге. И в который раз доказывает тот факт – данная игра не больше, чем развлечение для людей. Кровавое, местами жестокое развлечение, заставляющее закипать кровь. А потому совершенно неудивительно, что подобная смесь из адреналина – так манит.
Красиво поданная речь ведущего наконец заканчивается, и взмахом руки он заставляет всех посмотреть на первого участника по имени – Акин.
На нем костюм красного, почти кровавого цвета. Местами он становится темнее и переходит в чёрный. Его золотистые глаза выделяются за счёт яркой тёмной подводки, делая взгляд по-настоящему острым, словно лезвие.
«Главная стихия – огонь» – повторяю про себя сказанные ранее ведущим факты. Хотя один лишь взгляд на каждого из нас – может с точностью передать подобную информацию. Недаром костюмы подбирались под наши стихии, добавляя к ним уже индивидуальные знаки и черты. Однако это совершенно не отменяет того, что участник также может припасти ещё парочку сюрпризов в виде остальных трёх. Ведь по правилам мы обязаны огласить только главную стихию. А уж умеем ли мы владеть чем-либо ещё – считается не столь важным. Хотя и в некоторой степени приоритетным.
Акин скалится в улыбке, затем приветственно машет публике. Переводит взгляд на маленькие камеры, витающие повсюду и прикрывает глаза, чтобы после…
…полностью загореться, как яркий, неугасимый факел.
В ужасе округляю глаза, поскольку данные трюки мы не репетировали. Нам лишь было велено придумать собственную маленькую фишку для представления. Не больше – не меньше. Поэтому сейчас я, как и многие из присутствующих, задерживаю дыхание, едва приоткрыв рот, наблюдая за языками пламени, танцующими в воздухе. Правда пока никто не заметил – принимаю снова невозмутимое выражение лица. В то время как Акин посылает столб искр в небо, которые в конце концов превращаются в огромного тигра, издающего громоподобный рык.
Секунда – и все меркнет, как, если бы мгновениями ранее здесь появилась спец группа огневиков и потушила бы этот пожар.
На трибунах воцаряется гробовая тишина. Однако не проходит и минуты, как зрители начинают громко аплодировать и свистеть.
Перевожу взгляд на Изабель. Она насмешливо фыркает. Уинстон вместе с остальными аплодирует, хотя и не без некоторого ехидства во взгляде. Дорэл же в свою очередь прищуривается, словно пытается понять – сможет ли этот парень стать для него настоящим противником. Ну, а Лукас…
Лукас смотрит на меня.
Мы встречаемся взглядами, и я замираю. В этот момент мне снова кажется, что мир вокруг незаметно исчезает, теряя ненужные детали, теряя людей вокруг. Лишь его глаза остаются в поле зрения, заставляя меня учащённо задышать. Однако стоит нам заметить приближающуюся камеру – вся магия этого мгновения испаряется. Мы оба в спешке отворачиваемся, вновь принимая свой первозданный вид.
Последующее представление уже не кажется мне чем-то невероятным. Скорее, наоборот. Чем дальше мы движемся – тем больше я понимаю, как желает выделиться каждый из игроков. Что в принципе неплохо. Если учесть – это и есть наша маленькая миссия на начальных этапах. Но с другой стороны – я до ужаса ненавижу это позерство. Правда и как такового выбора нет. Каждый должен заявить о себе. И, чем красочнее и искуснее ты это сделаешь, тем велики твои шансы запомниться не только людям, но и тем, кто называет себя «элитой» нашей империи. Что даёт неплохие перспективы на будущее, даже если ты проиграешь или вылетишь раньше времени.
Остальные игроки выглядят не менее эффектно. У каждого действительна есть особые черты в костюмах, внешности или же макияже, которые так подчёркивают их индивидуальность. Некоторые кажется чрезмерно милыми. Другие – чрезмерно опасными. Ну, а третьи – чрезмерно отстраненными. И, думаю, мы с Лукасом точно в ходим в число последних.
Когда очередь доходит до Уинстона, он решает долго не распинаться. Этот парень просто создает немыслимый шторм, который казалось бы, может снести это место под чистую. Правда, когда стихия все больше набирает обороты – Кларк ловко превращает её в блестящую пыль, плавно оседающую вниз, словно звёздный дождь.
«Красиво», – думаю я, после чего наступает очередь Изабель.
О её задумке я знала с самого начала. И хотя видела уже не один раз – мое сердце по-прежнему замирает, когда в воздухе появляется янтарная лиса с невероятно изумрудными глазами. Она прыгает в разные стороны, вертится вокруг своей оси, а затем совершает хищный прыжок и превращается в переливчатые, огненные всполохи, напоминающие северное сияние.
Зрители заворожённо наблюдают за игрой огня, а, когда все исчезает – трибуны снова разражаются громкими аплодисментами. При этом я замечаю заинтересованные взгляды некоторых знатных лиц. Затем Брайн снова берет слово и на этот раз представляет Дорэла. И сложно удержаться о того, чтобы не пасть под этой шикарной улыбкой и ямочкой на щеке. Что говорит о девушках, многие из которых уже бесспорно представляют их совместное времяпровождение или же будущих детей.
Этот парень, как и Уинстон, действует без каких-либо прелюдий. Поэтому, когда Брайн О’Росс делает очередной взмах рукой, перекидывая внимание на участника – он делает резкий толчок руками, словно отгоняет потоки воздуха, пытаясь загнать его в конкретное пространство, а затем в воздухе зависают ледяные снежинки, переливающиеся в свете софитов. Секунда – и появляется огромный силуэт снежного барса. Он выглядит настолько реалистично, что в какой-то момент я невольно делаю шаг вперёд, пытаясь как можно ближе оказаться к этому существу, шерсть которого невероятной белизной, с серебристыми мазками тут и там, поражает своей детальной четкостью. Правда разум берет вверх над эмоциями, и я понимаю, что подобную иллюзию можно создать лишь в том случае, если лично хоть раз сталкивался с подобным существо, чтобы после – так достоверно передать его образ. Однако, если учесть тот факт, что Дорэл родился на Севере – ничего удивительного.
Когда в конце концов очередь доходит до меня – я чувствую себя не в своей тарелке. Но своеобразная минута славы требует от меня маленького представления. Поэтому я выдыхаю и делаю то, чего от меня ждут все эти люди.
Сосредотачиваюсь на своей главенствующей стихии, которая тут же принимает нужную мне форму. Множество водяных капелек появляется возле каждого зрителя. Под установленными прожекторами они начинают переливаться всеми цветами радуги.
Я вижу, как люди заворожённо задерживают дыхание, словно боятся спугнуть это мгновение или же того, что это самое мгновение волшебства может обрушиться на них в любую секунду, превратившись в самый настоящий ливень. Но вместо этого я добавляю последний штрих. Маленькая птица с ярким изумрудным оперением на кружевной розе, лепестки которой переливаются всеми цветами радуги.
Это её символ.
Символ моей мамы, который я впервые увидела, когда она учила меня тонкостям магии. А затем…затем на её дневнике.
Зрители начинают громко аплодировать. Конечно, эта похвала не сравнится с тем, как аплодировали Дорэлу. Но видя их блестящие глаза, в которых так сияет неподдельный восторг, я едва заметно улыбаюсь, и щелчком пальцев убираю иллюзию.
Брайн бросает парочку фраз, касающихся моего тонкого изящества, неумолимо просачивающегося в магии, а затем переходит к оставшимся участникам.
Последним, кто завершает нашу процессию, оказывается Лукас. Представляя его, ведущий не скупится на лестные словечки, словно пытается выслужиться перед членом династии. Когда же этот мужчина все-таки умолкает, перестав восхвалять его силу и красоту, я вижу, как Дэльер едва заметно кривится, хмуро поджимая губы. А затем наступает его выход. И, кажется, в этот момент замирают не только присутствующие зрители, но и сами участники.
