Текст книги "Том II: Отряд"

Автор книги: Мэри Джентл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 47 страниц)

Все четыре прошедших дня люди из сожженных окрестных сел и деревушек стекались к Дижону: все больше по мере того, как вести расходились по округе. Кто выбирался из пещер в известняковых обрывах, кто из лесов, но все голодные и давно забывшие само понятие честности.

Ла Марш добавил:

– И конечно, люди, принявшие на себя основной удар в сражении, заслужили честь проводить герцогиню домой.

«Со дня на день откладываю разобраться с этой чепухой насчет „Львицы“. Хоть бы успеть, прежде чем начнем планировать поход на юг…»

– Но… она? – Де Ла Марш покосился на ехавшую между двумя солдатами Фарис.

– Предпочитаю не терять ее из виду. Она ведь еще недавно командовала теми легионами, не забывайте. Ладно, что прошло, то прошло, но лучше не рисковать.

«Хоть я и сделала кое-что, чтобы заручиться ее содействием».

Чуть в стороне от толпы собравшихся у северо-восточных ворот горожан виднелась ряса Фернандо дель Гиза в окружении не теряющих бдительности пехотинцев. Он поднял руку, благословляя – то ли бывшую, то ли нынешнюю свою супругу.

Аш подняла глаза к небу:

– Светлых часов не так уж много. Мы вернемся в лучшем случае завтра – если найдем их сразу! А скорее ждите дня через три-четыре. Мессир Оливер, раз уж визиготы так расщедрились на продовольствие, напитки и дрова, не кажется ли вам, что стоит устроить праздник?

— О, капитан-генерал, Дева, разумеется, – Оливер де Ла Марш рассмеялся. – Хотя бы уж ради того, чтоб доказать правдивость моей любимой поговорки: свяжись с наемниками, и они пустят тебя по миру своим обжорством.

Аш проехала по восточному мосту мимо раскинувшегося на пригорке поста визиготских канониров. Она махнула рукой, пришпорила кобылку и, поскрипывая седлом, проскакала в голову колонны.

Дыхание замерзало прямо во рту. Обгоняя новых командиров копий, она приветственно окликала каждого, окутываясь облачками белого пара: Людмилу с Питером Тиреллом и Жан-Жаком Кловеттом, заменившими Катерину Хаммель; Виттелеши, шагавшего во главе алебардщиков Прайса; второго заместителя Эвена Хью, Тобиаса, возглавившего его копье. Коня Томаса Рочестера держал под уздцы сержант Элис – ослепший правый глаз был прикрыт повязкой, а еще сочившуюся сукровицей дыру на лице прикрывал вороненый стальной щиток. Нед Моулет и Генри ван Вейен ехали в суровом сознании своей новообретенной командирской власти.

Лица меняются, отряд остается.

Отряд со всех сторон прикрывали конные разъезды. Они проезжали мимо покинутых деревушек и пустынных полосок полей, сквозь перелески, протянувшиеся поперек дороги, в безлюдную глушь.

– Ты хоть знаешь, в какую сторону направлялся Баязет? – спросила Аш Роберта Ансельма. – Только бы не через Альпы: мне худо становится при одной мысли об этих подлючих перевалах!

– Говорил, будет уходить на север, по землям герцогства, – буркнул Ансельм. – Потом к востоку, в Вольные Графства, через границу Лонжо в Хот-Марн, и к северо-западу через Лотарингию. Все зависит от того, как сейчас в этих землях. Он сказал – если не получит вестей, что война окончена, направится в Страсбург, а потом срежет на восток в надежде наткнуться за Данубой на идущих к западу турок.

– И что говорили гонцы, далеко они забрались?

— За границу. Ушли в темноту. Теперь возвращаются с востока. – Ансельм ухмыльнулся. – Если кто из нас не потеряется, можем столкнуться нос к носу.

К концу дня с налившегося желтизной неба слетели первые снежные хлопья.

– Еще какие неприятности можно придумать? – пробормотала Аш, чувствуя, что врывающийся в щели забрала ветер леденит скулы.

– ДА, НЕПРИЯТНОСТИ, ХОЛОД…

– ХОЛОД ЗИМЫ, ХОЛОД МИРА…

– И ЗИМА ПОКРОЕТ ВСЕ, ПОКРОЕТ МИР…

В их голосах Аш послышалась паническая нота. Она подумала, но не стала говорить вслух: «Мы победили. Можете превратить христианский мир в царство льда, но мы победили. Леофрик теперь калиф. Подписываем договор – и на юг, по ваши души».

Она скакала на северо-восток, слыша звон упряжи сквозь пронзительный зимний ветер, – и улыбалась.

На следующий день они долго рыскали по заснеженной округе, пока не наткнулись на разъезд янычар, которые проводили их в сожженную и покинутую деревушку. Над погорельем господского дома и церквушки еще поднимались дымки. Снег покрывал виноградники на склонах холма.

Видно было едва на три-четыре шага вперед. Аш с Ансельмом, Анжелотти и бургундцем Лакомбом по рассыпающемуся каменному мостику переехала замерзший ручей. Из одиннадцати глинобитных домишек осталась стоять пара уцелевших. Их дерновые крыши прогибались под тяжестью снега.

Из высокой развалюхи показались двое. Один – в доспехах, под штандартом Синего Вепря; другой, сняв шлем, обнаружил песочную шевелюру и морщинистое лицо, расплывшееся в улыбке при виде Аш.

– С ней все в порядке, – еще издали крикнул он.

Аш спешилась, отдала шлем Рикарду и бросилась навстречу Джону де Виру, графу Оксфордскому.

– Мир!

– Ваши разведчики рассказали, – он прищурил голубые глаза. – А до того – плохой бой?

— Я начинаю задумываться, бывают ли хорошие бои, – отозвалась Аш и в ответ на понимающий кивок добавила: – Флориан?

– Вы найдете «брата Джона» на мельнице у очага… – И с ухмылкой пробормотал: – Зубы господни, мадам. Графа Оксфордского не отпихивают с дороги, словно какого-то простолюдина! Что такое с этой женщиной? Можно подумать, не видала она герцогини Бургундской!

Ночью снегопад прекратился. На следующее утро, пятого января, как только рассвело, колонна двинулась на юго-запад.

Аш ехала колено к колену с Флориан и говорила:

– Гелимер мертв.

Она позволила своему бывшему лекарю искусно втянуть себя в подробный рассказ о сражении и гибели друзей. Вскоре она уже в деталях описывала ранения и отвечала на точные продуманные вопросы о том, какие средства применили визиготские медики для лечения Катерины Хаммель, Томаса Рочестера и остальных.

– Теперь у нас мир, – закончила она. – По крайней мере, пока к Леофрику не подошлют убийц! Хоть несколько месяцев в нашем распоряжении, раньше не рискнут. До весны дотянем.

– Понадобятся годы, чтоб затянулись раны этой войны. – Флориан подоткнула под ляжки складки плаща, пытаясь защититься от ветра, который стал еще холоднее, когда перестал снег. – Я не могу оставаться их герцогиней. Разделаемся с Дикими Машинами, и с меня хватит.

Визиготская кобылка тихо фыркнула, жалуясь на липнущий к копытам снег. Аш наклонилась потрепать крутую шею под голубым чепраком.

– Не останешься в Бургундии?

– У меня нет твоего чувства ответственности.

– Ответственности?..

Флориан кивнула на едущих впереди Лакомба и людей Марля:

– Стоило им оказаться под твоим командованием, и ты уже чувствуешь себя за них в ответе.

— Какая чушь!

– Конечно, – вздохнула Флориан, скрывая усмешку. – Конечно…

Двумя милями дальше, в сгоревшей дочерна, заваленной сугробами древней дубраве на склоне холма, Аш придержала коня, завидев возвращающегося разведчика. Долговязый парнишка в стеганой куртке.

– Пропустите его.

Томас Тиддер задыхаясь, уцепился за ее стремя:

– Впереди военный отряд. Около тысячи, босс.

Аш сухо спросила:

– Чьи знамена?

– Не крысоголовые, – его юношеский голос неуверенно сорвался. – По большей части германцы. Главное знамя – орел, босс. Это император Священной империи. Это Фридрих.

– Возвращается восвояси, – вставил Роберт Ансельм.

– Н-да, пожалуй, это ему по дороге… – Аш выпрямилась в седле, глядя вдаль, потом оглянулась на извилистую тропу позади. Вокруг стояли глубокие сугробы. – Доедем до места, где будет пошире, оттянемся в сторону и пропустим.

– Быстро он распрощался с союзничками, а? – проворчал Роберт.

– Крысы бегут с корабля, мадонна. – Анжелотти направил коня поближе к ним. – У амира Леофрика ему нечего ждать добра. Отправился домой, заниматься мелкими интригами собственного двора.

– Роберт, поезжай назад, внуши Баязету, что его надо пропустить – нам ни к чему случайные стычки.

Через сотню ярдов Аш остановилась снова, поджидая своих: дружину де Вира и янычарский эскорт, отступивших по сторонам протоптанной тропы, которая сходила здесь за дорогу.

– Босс! – Роберт Ансельм вернулся вскачь. – Тревога. Разъезды не возвращаются. Уже пятнадцать минут нет вестей.

– Вот дерьмо! Ладно, объявляй тревогу… – Привстав на стременах, Аш обвела взглядом заснеженное пространство позади до линии, где смыкавшиеся стволы скрывали из вида тропу. Под ее взглядом две или три темные фигуры метнулись в укрытие. – Их передовые зашли в тыл! Трубить общую тревогу!

Над лощиной разнесся протяжный крик трубы: Аш услышала за спиной движение; отряд перестраивался, звучали отрывистые приказы. Ансельм ткнул пальцем вперед:

– Остановились. Высылают герольда.

«Бежать? Нет, они заняли лес вокруг. Прорываться вперед? Единственная возможность… Но Флориан!»

Парализованная сомнением, Аш смотрела на выезжавшего из рядов германцев герольда. Ветер был слишком слаб, чтобы разогнать подсвеченную розовым рассветную дымку и развернуть обвисшие сырые знамена. Лицо герольда показалось смутно знакомым – «Был в свите Фридриха под Нейсом?» – но визигота-квахида, ехавшего рядом с ним, она видела впервые.

– Выдайте женщину, – без предисловий потребовал герольд.

– О какой женщине речь? – Аш говорила, не сводя глаз с основного отряда. От тысячи до пятнадцати сотен. Кавалерия: европейские всадники в тяжелых доспехах и визиготские катафрактарии в чешуйчатой броне. Визиготы, по крайней мере, выглядят опытными воинами. Она разглядела значки орлов.

Свежие легионы: Третий Каралис и Первый Карфагенский. Легионы Гелимера!

И еще множество солдат-рабов, и немалая колонна германских рыцарей; лучников пока не видать…

– Женщину, именующую себя герцогиней Бургундии, – возгласил герольд пронзительным голосом, – каковую мой господин, император римлян, повелитель Германских земель, принимает ныне под свою опеку.

– Что-что? – задохнулась Аш. – Кем этот хрен себя воображает?

В ней говорили страх и отчаяние, но визиготский офицер пристально взглянул на ее и, качнувшись в седле, заставил развернуться свою гнедую кобылу.

– Он – мой повелитель Фридрих – был доселе верным вассалом славного короля-калифа Гелимера, а ныне принимает под свою руку халифат визиготской империи.

«Во дает!» – тупо подумала Аш.

– Фридрих Габсбург? – с недоверием переспросила Флориан и закашлялась в ладонь. – Фредерик вздумал участвовать в выборах на трон короля-калифа?

– Он же чужеземец, – возмущенно крикнул Роберт Ансельм квахиду. Аш не обращала на них внимания.

«Да, может пройти», – хладнокровно оценила она.

Оставшаяся в Дижоне армия разделилась сейчас на «да», «нет» и «может быть». «Да» – за Леофрика. «Нет» – те, кто остался верен Гелимеру, но у мертвецов редко остаются друзья. А «может быть» – те, кто выжидают, на чьей стороне окажется успех.

Эти парни, должно быть, бывшие клиенты Гелимера, которых он выдвинул на офицерские посты в своем легионе. А за Фридрихом они пошли, потому что…

– Выдайте женщину, – рявкнул легионер. – Не путайте лорда Фридриха с Леофриком. Леофрик слаб и вздумал заключить мир, когда победа была уже в наших руках. Милорд Фридрих, став калифом, решительно пойдет по пути, предначертанному предательски убитым Гелимером. Милорд Фридрих казнит эту женщину, Флору, называющую себя герцогиней Бургундии, чтобы сделать нашу победу окончательной.

Ансельм с почтительным ужасом прогудел:

– Каков сукин сын!

Розоватый туман на востоке посветлел – солнце поднималось. Блестел свежий снег. Дыхание выплывало из губ белыми облачками. Аш прикинула позиции: Баязет теперь слева от нее, Синий Вепрь де Вира справа. Она прищурилась, вглядываясь через пятьсот ярдов, отделявших ее от отряда Фридриха.

– Король-калиф Фридрих, – повторила она. – Да, если он убьет герцогиню, обернув дело поражением Бургундии, визиготы признают его великим героем империи, вполне может быть, и калифом. Да еще он отхватит солидный кус Бургундии. Большая часть достанется Луи Французскому, но и Фридрих в обиде не останется. А к тому времени как турки полезут через границу – его границу, – он уже подчинит себе войска да еще использует силы визиготов, и бояться ему нечего: погонит их как овец. Император Священной Римской империи и король-калиф. А всего-то и надо для этого – прикончить герцогиню Бургундии.

– Не могу поверить… – Флориан снова закашлялась, утерла слезящиеся глаза. Нос у нее заметно покраснел, и Аш на долю секунды захлестнула нежность к своему простуженному лекарю-герцогине. – Мелкие политические интриги! Фридрих не может не знать, что задумали Дикие Машины!

Аш пожала плечами:

– Очевидно, он в них не верит.

– Ты разбила визиготские легионы! Не может все сорваться из-за какой-то засады!

– Нет таких героев, которым не грозит глупая смерть в мелкой заварушке после окончания настоящей войны, – мрачно возразила Аш и добавила на солдатском жаргоне для Роберта Ансельма: – Прорвемся. Вы с милордом Оксфордом и Баязетом берите Флориан и уносите ноги. Доберетесь до Дижона – вышлете подмогу.

– Когда разберемся, кто теперь в Дижоне командует, – угрюмо поправил ее Джон де Вир и повернулся в седле, чтобы отдать распоряжения янычарам.

Аш, прикрывая его, дала шенкеля кобыле и выехала вперед, ближе к герольду:

– Возвращайтесь и передайте Фридриху, что он – лающий пес. Герцогиня под нашей защитой, а он может валить на все четыре стороны.

Визигот вскинул и резко опустил руку. Раздалось резкое гудение луков. Аш машинально пригнулась. Стрелы засвистели в гуще всадников. Герольд пришпорил коня и галопом ускакал к своему отряду.

Янычары, не раздумывая, бросились в атаку. Копыта пяти сотен коней взметнули вверх грязь, перемешанную с камнями и снегом. Брызги талой жижи застучали по шлему Аш. Она приподняла свой салад, вытерла лицо и выкрикнула: «Стройся!» Ансельму. Конные стрелки янычар натянули луки и выпустили стрелы на скаку, в то же время перестраиваясь так, что знамя Синего Вепря с Флориан дель Гиз оказались в самой середине их отряда.

«До нее им не добраться», – подумала Аш, видя, как атакующая колонна превращается в столпотворение: крики раненых лошадей, падающие люди и сбитые знамена.

Сквозь этот хаос она увидела, как расступились ряды стоящих против них воинов.

По истоптанному снегу и напрямик по сугробам зашагали вперед фигуры выше человеческого роста. Их движение казалось неторопливым, но они приближались с пугающей быстротой. Каменные подошвы уходили так глубоко в землю, что невозможно было представить их поскользнувшимися или упавшими. Красноватые лучи солнца блестели на их телах и в слепых глазницах.

Вот один протянул руку и снял человека с коня. Держа извивающегося турка за лодыжку, одной каменной рукой поднял и хлестнул его телом, как бичом.

Не менее двадцати карфагенских големов-гонцов надвигались тяжелой поступью, протянув вперед руки.

Аш заставила кобылу попятиться, взметнув грязные брызги, увидела рядом с собой Рикарда со знаменем. Сжалась всем телом, ожидая струи греческого огня.

Один из големов, с блестевшей за плечами медной цистерной, хлестнул ревущим пламенем в гущу атакующих. Строй турок рассыпался

«Всего один; греческий огонь у них кончается; – откуда взялись големы?»

Масса всадников пронеслась мимо нее, моментально скрыв из вида големов. Снова послышался кашляющий рев огня, закричали кони. Ее эскорт расступился, пропустив к Аш Баязета, дюжину турецких всадников и Джона де Вира, сжимавшего в латной перчатке поводья коня Флоры.

– Они прорвались, женщина-бей!

– Роберт! Рапорты разведки! Есть дыра, где можно отсидеться, пока гонец приведет помощь?

Ансельм указал рукой:

– Постройки на краю леса справа по склону. Разрушены, но можно укрыться.

– Флориан, тебе туда. Не спорить! – Аш выбросила себя из седла, с перепуганной кобылы, приземлившись не слишком удачно, но все же на ноги. Выхватила меч и указала, крича знаменосцу Лазоревого Льва: – Отступаем обратно к лесу!

Примчался Виттелеши. Алебардщики выстраивались за его спиной. Стрелы звенели о плоские шлемы. Кто-то с кряхтением нагнулся, чтобы обломить древко засевшей в икре стрелы. Рикард потянулся к поводу ее кобылы, знамя мешало ему. Аш сыпала короткими приказами, командиры копий кричали своим людям, они медленно-медленно пятились к лесу, отбивая германцев, прикрываясь строем алебард, отплевываясь визжащими болтами арбалетчиков Жан-Жака Кловетта.

– Хорошо, тесни их, не спешить… Пошли!

Она не сознавала ничего, кроме налившихся усталостью ног и необходимости бежать – быстро, в полной броне, по снегу, через заваленный обломками стволов и сучьями лес. Комья липли к подошвам, невидимые кроличьи норы грозили вывихом лодыжек.

Впереди нее неровным сбивчивым шагом бежали Флориан и два прикрывавших ее англичанина. Аш уже различала в просвете деревьев разрушенные серые стены. Рык Ансельма выстроил бегущих в неровную цепь, которая должна была одним концом зацепить пустую скорлупу стен. Аш рванула на другой конец цепи, к груде обгорелых мощных стволов, своим телом оттесняя людей к укрытию. Знамя все время держалось у нее за плечом. Рикард нес его – бледный, задыхающийся; а маленький паж Жан вел лошадей… Она остановилась с разлета, когда на склоне появились и стали наступать на цепь красные гранитные големы.

«Прорвут цепь, обойдут или зайдут в тыл через лес…»

– Аш! – кричал ей в ухо Рикард, отпихнувший Неда Моулета и Генри ван Вейена. – Аш!

– Что такое? – Она крикнула гонцу: – Скажите де Виру – арбалеты! Если броню пробивают, то и камень расколют! Рикард, что?

– Флориан!

Аш с усилием оторвала взгляд от схватки: от колеблющейся цепи, пятившейся вверх по откосу. Штандарт Лазоревого Льва развевался в середине линии – яркий ласточкин хвост. Питер Тирелль вставил древко в кожаную петлю пояса. Перед проломом каменной стены («Церковь», – решила Аш, заметив круглые арки оконных проемов) сгрудилась горстка людей. Ричард Фавершэм, Виттелеши, Джованни Петро.

– Она ранена! – вопил Рикард. – Ранена, босс!

– ВРЕМЯ. НАШЕ ВРЕМЯ.

Торжествующий рев Диких Машин в мозгу. Мощь их голосов заставила Аш покачнуться: она схватилась за плечо Рикарда, чтоб не упасть.

Парня скрыла тень, блеск его лат потускнел. Аш подняла голову.

Свет утреннего солнца уходил, как вода из расколотого кувшина.

6

В последнем гаснущем свете она успела разглядеть чернеющий от карабкающихся вверх людей заснеженный склон, знамя с орлом Фридриха Габсбурга – и знамя Сигизмунда Тирольского, при виде которого Аш на секунду горестно усмехнулась, припомнив Кельн: «Этот тип из чистой вредности выдал замуж меня за Фернандо», и еще одно знамя: зубчатое колесо, пересеченное косой полосой. Полдюжины загадок получили объяснение. Молодой человек, которого она видела с Леофриком за столом переговоров, – Сиснандус («Хотя мы так и не познакомились») и големы, украденные у Дома Леофрика.

Она споткнулась, налетев на Виттелеши, бросившегося обратно к цепи, и обнаружила, что цепляется за плечо Томаса Рочестера, торопливо стучавшего огнивом, скосив единственный глаз. Все содержимое его мешка валялось в снегу, кроме мешочка с огнивом и трутом.

– Фитили! – вопил он. – Факелы! Огня!

Аш прошла вверх среди оскальзывающихся людей, стремившихся к развалинам часовни. Где-то впереди во тьме возвысился голос, выпевающий латинские слова: Ричард Фавершэм. Аш протолкалась вперед, Антонио Анжелотти сунул ей в руку факел. Желтый отблеск лизнул его золотистые кудри.

– Аркебузы на левый фланг!

— Раздолбайте проклятых големов! Бейте их. Живей!

Она не замедлила шага, оставив разбираться с этими делами свой эскорт, перелезла через низкий фундамент и упала на колени рядом с Фавершэмом. Флориан лежала в том жалком укрытии, какое могли дать пятифутовые остатки стены. Аш отдала факел Рикарду, и тот сжал его вместе с древком знамени.

Флора была без шлема, кожа на горле ссажена. Черная кровь пропитала волосы над правым ухом. Аш торопливо стянула перчатку и коснулась перевязанными пальцами раны. Под пальцами что-то подалось. Женщина застонала.

– Чем это ее?

Джон де Вир, бледное лицо которого резко светлело под забралом, выкрикнул:

– Одна из этих штук! Джордж погиб. Оно вырвало милорда Бомона из седла. Нас спас мой брат, милорд Оксфорд. Оно ударило ее. Ударило. Сквозь шлем!

– Дерьмо! – Ей бы отлежаться несколько недель или даже месяцев, под заботливым присмотром священников, – глядишь, и выжила бы. Но не здесь, на открытом всем ветрам склоне, в чернильной мгле, когда рядом, за стеной бушует битва.

Томас Рочестер ввалился в круг света на утоптанный снег, наступив на ногу Ричарду Фавершэму. В руках он держал второй факел. В темноте прогремел мощный голос Ансельма, дальше вдоль линии Джон де Вир подхватил команду: «Держать цепь!»

Содрогание воздуха предупредило Аш: из темноты обрушилась лавина стрел. Она заслонила Флориан своим телом, замычав, когда стрела отскочила от наспинной пластины.

– Давайте ее в укрытие!

– Да нет здесь укрытия! – выкрикнул Ричард Фавершэм, перекрикивая звеневшие над самым ухом клинки. – Лучше этой стены ничего не найти, босс.

– Она умирает! – Джон де Вир, плача, упал на колени рядом с Флориан. – Мадам, это конец всему!

– Провались ты!

Рядом послышался хриплый вопль. Аш вскочила, рубанула по черной склонившейся через стену тени, и тело упало к ногам Ричарда Фавершэма. В спине его торчали четыре стрелы с бронебойными головками. У другого конца стены показалась фигура в пластинчатой броне.

Фарис с обнаженным мечом в руке шагнула в круг света вместе с Рикардом и его знаменем.

– Нас слишком мало, а големов слишком много. Трех мы разбили молотами, но клинками их не остановить… – Она резко осеклась, увидев распростертое тело Флоры дель Гиз. – Уста господни! Мертва!

Ричард Фавершэм прервал молитву:

– Умирает, мадам.

Фарис подняла клинок. Аш спокойно наблюдала за ней. Когда острие меча поднялось к щели ее забрала, тело невольно напряглось. Острые как бритва края и острие росли, надвигаясь.

– Нет времени извиняться, – сказала визиготка, поднимая меч обеими руками и занося над головой, готовая вложить в удар всю тяжесть тела.

В темноте прозвучал резкий удар. Меч качнулся в сторону, миновав Аш на целый фут. Фарис, вскрикнув, запрокинулась на спину. Аш с открытым ртом наблюдала, как она корчится на снегу.

– Иначе никак, – сказал Антонио Анжелотти, поднимаясь от дальнего конца стены. Аркебуза в его руках еще дымилась. В холодном воздухе распространился запах запального фитиля. Он подошел, нагнулся над месивом раздробленной плоти и костей, в которое превратилось правое колено женщины. – Дьявол, я целил в спину. Мадонна, делайте, что собирались. И поскорее!

– А что я собиралась? – тупо спросила Аш. Она не слышала ни собственного голоса, ни шума схватки за мучительным отрывистым визгом Фарис, раздиравшим черное утро. – Что я…

– Мадонна, – Анжелотти протолкался между Джоном де Вир, Рикардом и Томасом, сжал ее руку. – Теперь они заставят вас, Дикие Машины. Думаю, они уже говорят с вами. У вас что-то заготовлено на этот случай. Делайте же.

Она смутно видела, как Ричард Фавершэм прижимает к себе Флориан (герцогиня-лекарь казалась совсем маленькой на его широкой груди), как латники кинжалами перерезают ремешки, снимая стальные поножи с искалеченной ноги Фарис.

«Так я и не узнаю, сумела бы Флориан приказать убить меня сейчас?» Она отстранилась от Анжелотти, встала на колени, тронула золотистые волосы Флоры.

– Эта… – раздался за ее спиной звенящий голос Анжелотти. – Эта, Фарис, она считала себя орудием Диких Машин. А узнав, что это вы, что они могут овладеть вами и вы не в силах им помешать… что ж, с ее стороны было мудро попытаться убить вас. Но у вас же что-нибудь есть.

Она оглянулась через плечо и увидела, что аркебузы почти готовы для нового залпа. Бледный Рикард смотрел на них круглыми глазами; Рочестер выкрикивал приказы, не замечая, что делается на стороне, где он не видит; Джон де Вир задумчиво кивал каким-то своим мыслям.

– Делайте, – повторил итальянец, – не то я закончу то, что она начала. Я видел Дикие Машины в Карфагене. Я достаточно напуган, чтобы убить вас.

Аш покачнулась под напором новой волны внутренних голосов, отодвинулась от тела Флориан и повернулась лицом к Анжелотти. Слезы промыли белые дорожки на его закопченном пороховой гарью лице, она ясно видела их в свете факела. Он закусил губу. Стоял в десяти-двенадцати футах от нее – достаточно далеко, чтоб успеть выхватить длинный кинжал-фальконет, если пуля не достигнет цели.

«Он это всерьез, – подумала Аш, – и он прав».

– Да, у меня кое-что есть. Я сама это только что поняла. Ты убедителен, Анжели.

– Я напуган, мадонна, – упрямо повторил он. – Если вы сейчас умрете, еще остается у нас шанс переломить войну и уничтожить Дикие Машины. У нас будет время. Мадонна, что вы можете сделать? Можете сопротивляться им?

Новая волна слабости прокатилась через разум и тело.

Аш ухмыльнулась ему:

– Они овладели мной. Я не могу им помешать. Я ничего не могу сделать, – сказала она, – кроме как… говорить с ними. Это я еще могу.

Она сделала несколько шагов в сторону, к огромному поваленному алтарю. Факелы освещали резьбу на камне: четыре льва по углам, а в середине – вепрь под древом. Аш опустилась на колени в истоптанном снегу.

– Зачем? – вслух произнесла она. – Зачем вы это делаете?

Множество холодных голосов в ее мозгу сплелись в один нечеловеческий голос:

– ТАК ДОЛЖНО. СО ВРЕМЕН, ПАМЯТИ О КОТОРЫХ НЕ СОХРАНИЛА ВАША ЖАЛКАЯ ПАМЯТЬ, МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ.

Ее пронзила печаль.

Не своя, с ужасом осознала она, не человеческая печаль. Холодное бесстрастное сожаление.

– Почему так должно быть?

– У НАС НЕТ ВЫБОРА. РАДИ ЭТОГО СВЕРШЕНИЯ МЫ ТРУДИЛИСЬ ВЕКА. ДРУГОГО ПУТИ НЕТ.

– Ага, конечно. Просто потому, что вам захотелось от нас избавиться, – сказала Аш. В ее голосе звучала горькая насмешка, а лицо заливали слезы. Она почувствовала руку Анжелотти на своем наплечнике.

– Плохая война, – говорила она. – Только и всего. Плохая война. Просто вы хотите от нас избавиться.

– ДА.

В ней нарастало давление, побуждение к действию против ее воли. '

– Зачем?

– ЧТО ТЕБЕ ДО ТОГО, МАЛАЯ ТЕНЬ?

– Вы хотите нас уничтожить, – сказала Аш. – Всех. Так, словно нас никогда не было, сами сказали. Словно с начала времен не было никого, кроме вас.

– ТЫ НЕ СПОСОБНА ПОНЯТЬ, КАКИХ ЖЕРТВ ЭТО ПОТРЕБОВАЛО. ТЕПЕРЬ – ВРЕМЯ. БУРГУНДИЯ УМИРАЕТ. ТЕПЕРЬ…

– Я должна понять.

Аш вслушивалась. Ее душа, разум, тело корчились на заснеженных камнях. Во рту соленый вкус крови.

Она поняла, что давление отступило.

— НАМ ЖАЛЬ ВАС, – гремел в ее внутреннем слухе хор Диких Машин. – НО МЫ ВИДЕЛИ, К ЧЕМУ ВЫ ИДЕТЕ.

Ошеломленная, Аш переспросила:

– К чему?

Они пели в ее мозгу, горестный хор, печаль великих демонов ада:

– ПЯТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ МЫ РОСЛИ. РАЗУМЫ, ОБРЕТАЮЩИЕ СВЕТ ВО ТЬМЕ. МЫ ОЩУЩАЛИ ВАШУ СЛАБУЮ СИЛУ, МЫ ДЕЛАЛИ ВЫВОДЫ. ОТ ГУНДОБАДА МЫ ПОЛУЧИЛИ ЗНАНИЯ О МИРЕ…

– Вот именно, – кисло пробормотала Аш сквозь забивший рот кровавый снег. Одновременно она сознавала, что Анжелотти стоит рядом с фальконетом наготове, что остальные отступили назад, потому что крики схватки приближаются, и что в ее мозгу гремят голоса:

– МЫ ОБЩАЛИСЬ С ВАМИ В ТЕЧЕНИЕ ВЕКОВ, МЫ НАБЛЮДАЛИ ВАС ДОЛЬШЕ, И МЫ ВЫЧИСЛЯЛИ…

– БЫСТРЕЕ МЫСЛИ, БЫСТРЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА…

– ВЕК ЗА ВЕКОМ МЫ ВЫЧИСЛИЛИ, К ЧЕМУ ВЫ ПРИДЕТЕ.

Голоса прозвучали как один:

– ВЫ СТАНЕТЕ ДЕМОНАМИ.

– Я видела войну, я сама воевала, – холодно отозвалась Аш, поднимаясь на четвереньки. – Я обхожусь без веры в демонов – повидала, на что способны обычные люди, да хоть я сама. Но это не дает вам права уничтожать нас.

– ВАШИ ДЕЛА – НИЧТО. ВСЯ ЖЕСТОКОСТЬ ВОЙНЫ, ВСЕ ЭТИ ВЕКА – НИЧТО В СРАВНЕНИИ С ТЕМ, К ЧЕМУ ВЫ ИДЕТЕ.

Стоя на коленях, с залитым слезами лицом, в темноте, она не могла удержаться от истерически смешливой мысли, прокравшейся в сознание:

«Я веду с демонами диспут о конце света. Диспут! Дерьмо…»

Она сказала:

– Может быть, более страшное оружие…

— ВЫ ИЗМЕНЯЕТЕ МИР, – тихо плакали в ее мозгу горестные голоса. – ТЫ, ГУНДОБАД, КАЖДЫЙ ИЗ ВАС. В КАЖДОМ ЕСТЬ ДОЛЯ БЛАГОДАТИ. ДА, МЫ САМИ ВЫВЕЛИ РАСУ, К КОТОРОЙ ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ, НО МЫ ЛИШЬ ОПЕРЕДИЛИ СОБЫТИЯ. В КОНЦЕ КОНЦОВ ВАША РАСА ПРИШЛА БЫ К ЭТОМУ САМА. В БУДУЩЕМ КАЖДЫЙ СТАЛ БЫ «АШ».

Она выдавила хриплым шепотом, изумленная:

– Не понимаю…

– ТЫ БЫЛА СОЗДАНА КАК ОРУЖИЕ. СИЛЬНАЯ. ТЫ ОБЛАДАЕШЬ СИЛОЙ ЛИШИТЬ МИР РЕАЛЬНОСТИ. ПОДОБНЫХ ТЕБЕ СТАНЕТ МНОГО. МЫ ПРЕДВИДЕЛИ ЭТО. ЭТО НЕИЗБЕЖНО. И ОРУЖИЕ БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬСЯ – ПОКА, НАКОНЕЦ, В МИРЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО НЕИЗМЕННОГО. МЫ ПЕРЕСТАНЕМ СУЩЕСТВОВАТЬ. МНОГИЕ ВИДЫ, СУЩЕСТВУЮЩИЕ В МИРЕ, ИСЧЕЗНУТ. ОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК-ЧУДОТВОРЕЦ, РАЗРЫВАЮЩИЙ В КЛОЧЬЯ ТКАНЬ МИРА. ОН БУДЕТ МЕНЯТЬ И СЕБЯ, И НЕ СТАНЕТ НИЧЕГО ПОСТОЯННОГО, ЦЕЛЬНОГО, РЕАЛЬНОГО: ТОЛЬКО БЕСКОНЕЧНАЯ ЦЕПЬ ЧУДЕС, ЦЕПЬ ПЕРЕМЕН. БЕСКОНЕЧНЫЙ ПОТОК ХАОСА…

Холоднее снега, в котором она стояла, Аш выговорила:

– Новые чудотворцы…

– В КОНЦЕ КОНЦОВ ВЫ ВСЕ СТАНЕТЕ ЧУДОТВОРЦАМИ. ВЫ СОЗДАДИТЕ ИЗ СЕБЯ РАСУ ЧУДОТВОРЦЕВ. МЫ ПРОГОНЯЛИ МОДЕЛЬ МИЛЛИАРДЫ, МИЛЛИАРДЫ РАЗ: РЕЗУЛЬТАТ НЕИЗМЕНЕН. НЕТ СПОСОБА ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО, ИНАЧЕ КАК ПОЛНОСТЬЮ СТЕРЕВ ВАС С КАРТИНЫ МИРА. СОЗДАТЬ МИР, В КОТОРОМ ВАС НИКОГДА НЕ БЫЛО, ЧТОБЫ ВСЕЛЕННАЯ ОСТАЛАСЬ УСТОЙЧИВОЙ И ЦЕЛЬНОЙ.

7

Все это вошло в сознание, как единое целое: слова лились так быстро, что ее понимание было не словесным. Перед Аш возникла целостная картина мира, где все течет, скользит, меняется, преобразуется во множество реальностей, каждая из которых столь же ненадежна, как все другие, пока не рассыпается структура, не распускается сама ткань мироздания, не исчезают основные понятия геометрии и симметрии. И нет ни одного разума, который был бы постоянен, осознавал себя как неизменную личность. Любой может быть изменен волей врага или друга, или в минутном приступе отчаяния.

– Так вот почему… – Аш заметила, что дрожит. Кровь испуганно билась в висках. – Вот зачем… Значит, просто уничтожить нас? И все дело?

– ТЫ НАШЕ ОРУЖИЕ. МЫ НАПРАВИМ ЧЕРЕЗ ТЕБЯ ЭНЕРГИЮ СОЛНЦА, СЕЙЧАС…

– ДАДИМ ТЕБЕ ВСЕ ВОЗМОЖНОСТИ, ОТКРОЕМ ВСЕ ВЕРОЯТНОСТИ, КАКИЕ СУЩЕСТВОВАЛИ КОГДА-ЛИБО…

– ИСКОРЕНИТЬ ТВОЙ РОД. СДЕЛАТЬ НЕБЫВШИМ ТО, ЧТО СДЕЛАЛО ВОЗМОЖНЫМ ЕГО БЫТИЕ, СДЕЛАТЬ ЕГО НЕВОЗМОЖНЫМ…

– ОБРУШИТЬ РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В НЕВОЗМОЖНОСТЬ…

– СДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НЕ БЫВШИМ НИКОГДА.

Оно ворвалось в нее: знание, которым она не желала обладать.

– Я-то думала, вы просто хотите уничтожить нас, чтобы быть единственными!

– ЕСЛИ ВЫЖИВЕТ ТВОЙ РОД, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ПОГИБНУТ – ХУЖЕ, БУДУТ ИЗМЕНЯТЬСЯ, ИЗМЕНЯТЬСЯ БЕЗ КОНЦА, СТАНУТ НЕУЗНАВАЕМЫ…

– Я думала…

Крики и грохот пробились к ней из внешнего мира. Глаза распахнулись, она увидела ноги пробегающего мимо человека, залитый кровью снег в кругу, освещенном факелами; услышала крики, приказы, вдохнула вонь мочи, крови, грязи; услышала вопль…