355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мэри Джентл » Том II: Отряд » Текст книги (страница 1)
Том II: Отряд
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 19:02

Текст книги "Том II: Отряд"


Автор книги: Мэри Джентл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 47 страниц)

Мэри Джентл
Том II: Отряд

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. 14 ноября – 15 ноября 1476. Рыцарь опустевшей страны

1

Дождь струился по поднятому забралу ее шлема, по насквозь промокшему короткому плащу и кольчуге и через мокрые до нитки рейтузы просачивался в высокие сапоги. Не видя ни зги в кромешной тьме леса, Аш догадывалась по шуму дождя и беспрепятственно дующему холодному ветру, что опушка должна быть близко.

Кто-то – Рикард, что ли? – наткнулся на ее плечо, и она полетела вперед, врезалась в дерево, в скользкую твердую кору. Оттолкнулась от него рукой в перчатке. В лицо ей брызнула холодная вода из невидимой массы промокших осенних листьев, залила глаза и рот.

– Дерьмо!

– Прости, командир.

Аш жестом приказала мальчику замолчать, тут же сообразила, что он ее не видит, и, нащупав плечо в промокшей шерсти, притянула его ухо к своим губам:

– Вокруг черт знает сколько тысяч визиготов; уж будь добр, помолчи!

Холодный дождь промочил насквозь ее подпоясанный плащ, просочился под бархатные и стальные пластины кольчуги, и ее теплому телу стало холодно, сыро и неуютно в камзоле. Из-за постоянно барабанящего дождя, шепота и скрипа деревьев, раскачиваемых ночным ветром, она ничего не слышала. Осторожно, вытянув вперед руки, она сделала еще один шаг и тут же зацепилась ножнами за низко растущую ветвь, поскользнулась, и нога по щиколотку утонула в глубокой грязи колеи.

– Вот дерьмо на палочке! Где Джон Прайс? Где эти чертовы разведчики?

Сквозь шум падающего дождя до нее донеслось что-то подозрительно похожее на смешок. Прижатое к ее плечу, плечо Рикарда затряслось.

– Мадонна, – спокойный голос шел откуда-то слева и снизу, – зажги фонарь. От нас до Дижона лес очень велик, и сколько, по-твоему, нам еще идти?

– Ну и хрен с ним, ладно. Рикард…

Прошло несколько минут. Мальчик, то и дело задевая ее локтем или рукой, возился с железным фонарем, подвешенным на проволоке. Аш унюхала запах тлеющего пороха. Вокруг нее была бархатная чернота. Она подняла лицо, стараясь различить верхушки деревьев на фоне невидимого неба, и по лицу тут же зашлепали холодные капли дождя.

Не видно ничего.

Ей было не унять дрожь: дождь бил ее по щекам, глазам и губам. Прикрыв лицо промокшей перчаткой, она решила, что все-таки заметно слабое различие между тьмой и чернотой.

– Анжелотти? Как думаешь, дождь не прекращается?

– Нет.

Наконец в темном фонаре Рикарда среди кромешной тьмы замерцал слабый желтый свет. Аш заметила рядом с собой еще одну фигуру, закутанную в тяжелый шерстяной плащ с капюшоном.

– Эта… грязь, – проворчал пушечный мастер Анжелотти.

Света фонаря оказалось недостаточно, видны были только серебристые струи падающего дождя. Но Аш успела разглядеть Анжелотти: плащ его был порван, а сапоги заляпаны грязью до самого верха бедер. Она ухмыльнулась.

– Подумай о светлой стороне происходящего, – сказала она. – Насколько тут лучше, чем там, где мы были недавно, – тут теплее! И любые патрули крысоголовых в таком мраке предпочтут быть поближе к дому.

– Но мы ничего не увидим! – лицо Рикарда в его капюшоне, в отбрасываемой фонарем светотени, было похоже на маску демона. – Командир, может, нам лучше вернуться в лагерь?

– Джон Прайс говорил, что видел рваное облако. Спорю на что угодно, дождь скоро прекратится. Зеленый Христос! Кто-нибудь знает, где мы сейчас?

– В темном лесу, – сардонически с удовольствием откликнулся ее итальянский пушечный мастер. – Мадонна, по-моему, проводник из команды Прайса заблудился.

– Не вздумай орать, звать его…

Аш отвела взгляд от крошечного фитиля в фонаре. Снова слепо взглянула во тьму и в дождь. Капли дождя со снегом нашли прореху между рукавом и перчаткой на запястье; ручейки холодной воды потекли в щель между воротником плаща и затылочным краем шлема. Ее теплая кожа покрылась мурашками от холодной воды и стала остывать.

– Сюда, – решила она.

Протянув руку, Аш ухватила Рикарда за предплечье, а Анжелотти – за запястье. Спотыкаясь и нетвердо ступая по грязи и толстому слою опавших листьев, она натыкалась на ветви, стряхивала воду с деревьев, не желая спускать глаз с едва заметных силуэтов, маячивших где-то впереди: раскачивающихся сучьев грабов на фоне чистого ночного неба за пределами леса.

– Может, обойти… уф! – женщина разжала онемевшие от холода пальцы и выпустила Рикарда. Сильная рука Анжелотти крепко удерживала ее руку; она рухнула, поскользнувшись, на одно колено и повисла на его руке, на миг ноги потеряли чувствительность. Подошвы сапог скользили по грязи. Нога подвернулась, Аш тяжело и бессильно осела на кучу мокрых листьев, острых сучков и холодной грязи.

– Сукин сын! – она сдвинула назад свой витой пояс для меча, проведя рукой от эфеса по ножнам, застрявшим под ее ногой, проверяя, не появились ли трещины в тонких деревянных ножнах. – Дерьмо!

– Да какого ты расшумелась? – зашептал чей-то голос. – Погаси этот чертов фонарь! Тебе надо, чтобы сюда сбежался весь хренов визиготский легион? Тебе как раз по жопе и врежут алебардой!

– Что верно, то верно, мастер Прайс, – по-английски ответила Аш.

– Командир?

– Угу, – она ухмылялась, невидимая в черноте ночи. Наугад хватаясь за чьи-то руки, она забралась наверх и встала на ноги. Было настолько холодно, что женщина дрожала всем телом и хлопала руками себя по плечам – ничего не видя во тьме. Порыв дождя заставил ее наклонить голову, потом она повернулась мокрым лицом в сторону ветра.

– Мы на опушке? – спросила она. – Повезло тебе, сержант, что нашел нас.

Прайс пробормотал что-то на северном диалекте, из всего сказанного Аш отчетливо разобрала только слова: «…А шума-то, будто шесть пар запряженных быков».

– Мы зашли подальше, на вершину утеса, – добавил он. – Дождь поутих за последний час. Думаю, отсюда ты скоро и город увидишь, командир.

– И где сейчас крысоголовые?

В ночной темноте она ощутила какое-то движение, вероятно, взмах руки.

– Где-то там.

«Зеленый Христос! А если я могла бы прямо сейчас спросить машину: Дижон, южная граница герцогства Бургундии; силы и дислокация осадного лагеря.

Спросить у каменного голема: имя командующего битвой, тактические планы на следующую неделю…»

Она вздрогнула всем телом, но вовсе не из-за пронизывающей до костей сырости. На мгновение она перенеслась с открытого воздуха, из мглы ночного франкского леса, запахов перегноя и атмосферы жуткого холода в пропахшую дерьмом тошнотворную тьму под Цитаделью Карфагена, оказалась на коленях возле трупа в сточных каналах, когда слушала внутренним ухом Голоса, звучащие громче, чем голос Господа Бога, и в таком одиночестве, в каком привыкла слушать только военную машину.

На миг остановилось сердце, но она встряхнула головой, вглядываясь во тьму, боясь увидеть тот же небесный свет, который разгорелся в пустыне за Карфагеном девять недель назад. Увидеть зарю, мерцавшую над пирамидами, сложенными из красных глиняных кирпичей…

Но вокруг – только мокрая ночь.

Не будь дурой, девочка. Дикие Машины хотят твоей смерти – но они не могут знать, где ты находишься сейчас.

Нет, пока я не обращусь к каменному голему.

«Если я смогла прожить девять недель, не обращаясь за советом о тактике, – угрюмо думала Аш, – если я смогла осилить дорогу от Марселя до Лиона. Христос Зеленый! Обойдусь».

Слабые шорохи в подлеске дали понять, что к ним присоединяются люди Прайса и их заблудившийся проводник. Тьма впереди была светлее, чем тьма позади, только этим и различалась окружающая их мгла. Постоянно падающие невидимые капли дождя не давали забыть о ненастье.

– Мадонна, луна уже встала, – проговорил своим мягким голосом Анжелотти рядом с ней. – По моим расчетам, сейчас она в первой четверти. Если бы мы ее еще видели.

– Я верю твоему знанию небесной механики, – проворчала Аш, проверяя онемевшей от холода рукой, тут ли эфес ее меча и ножны. – Есть какие-нибудь предположения насчет этого хренового дождя?

– Если он льет восемнадцать дней без перерыва, мадонна, с чего бы ему прекратиться сейчас?

– Ага, хорошо сказано, Анжели. Ты же знаешь, я держу тебя в списках отряда исключительно за твой высокий моральный дух.

Кто-то из людей Прайса с удовольствием хрюкнул. По общему согласию они ушли назад, в подлесок, присели на корточки, замаскировавшись кто как мог; она их не видела, только слышала шум передвижения. Аш подняла руку, отводя от лица ветки невидимого вереска, оперлась коленом на мокрую залитую водой траву. На какое-то время она согрела ее своим теплом, а потом холод начал остужать тело. И все это на фоне постоянного шороха дождя.

«Жуткая погода; вокруг вражеские патрули; за последние десять лет я только в таких кампаниях и участвовала».

Так и воспринимай ситуацию. Забудь об остальном.

– Смотри, – она подняла к небу глаза и тронула чье-то плечо рядом с собой. – Это ведь звезда.

– Облака расходятся, – проговорил голос Прайса. Опустив глаза, Аш поняла, что перед ней его плечо; его силуэт был чуть темнее, чем фон неба. Она быстро оглянулась, различила черные качающиеся ветви деревьев, два-три других силуэта, явно человеческих.

– Мы тут в безопасности?

– Мы на утесе над рекой Сюзон, это к западу от дороги на Оксон, – буркнул Прайс. – Лес позади; тут нас никто не увидит; для этого им надо забраться повыше, чем мы.

– Ладно; проверь, чтобы у всех шлемы были спрятаны под капюшонами. Если вдруг выйдет луна, я не хочу, чтобы мы отсвечивали, как гелиографы.

Джон Прайс отвернулся и передал приказ. Аш сообразила, что различает белый пар его дыхания в холодном воздухе. Она стащила свои мокрые перчатки и онемевшими пальцами отстегнула пряжку шлема. Рикард принял его, спрятал под промокшим плащом. Чистый леденящий воздух начал щипать ее уши, щеки и подбородок.

Дождь перестал внезапно, в минуту. С деревьев вокруг непрерывно капало, но ветер утих. И холод стал другим, сильным. Взглянув вверх, она увидела зазубренный край уплывающего черного облака на фоне серого неба, облако в вышине быстро бежало на восток.

«И каково тут теперь?»

Холод пробирал до костей, но ей вспомнились ощущения их первого дня в Дижоне: когда наделы на полях золотились от урожая и вокруг стояли созревшие виноградники; Дижон под синим небом, и пылающее солнце над белыми стенами и голубыми черепичными крышами; лагерь ее отряда в лугах, запах пота и конских яблок и очень сладкая коровья петрушка.

Дижон, город с прочными стенами, богатая столица южной Бургундии, чопорный из-за обилия богатых купцов – настолько богатых, что для своего престижа обеспечивают заказами архитекторов, каменщиков, художников и вышивальщиц; Дижон, перенаселенный придворными и армией и артиллерией Карла, великого герцога Запада… Бриллиант на фоне богатого сельского ландшафта.

«Пока мы не отправились в Оксон и не получили там под зад».

В воздухе курился белый пар ее дыхания. Ночь наполнял шум капели, с коры длинных тощих деревьев еще стекала дождевая вода. Она заметила, что уже видны очертания растений. В двух ярдах перед ней отчетливо виднелся край травы и высохшего папоротника-орляка, за которым был обрыв.

Далеко впереди, за огромным воздушным пространством, серое жемчужное облако растаяло на востоке и превратилось в ослепительно яркий серебряный полукруг.

– Это там река, – пробормотала Аш, ее ночное зрение было затемнено луной, она боком выбралась на четвереньках, рейтузы насквозь промокли в холодной воде луж.

Когда глаза адаптировались в свете полумесяца, она разглядела откос обрыва, спускающегося прямо перед ней, такого крутого, что по нему не поднимешься. В ста шагах внизу заросли кустарников тонули в непроницаемой тьме. А за ними – хоть Аш и не знала, где должна быть дорога на Оксон, но увидела ее мерцание: длинная цепочка луж и залитые водой колеи, в которых отражалась луна. На юге – черный силуэт известняковых поросших лесом холмов.

«Ведь мы шли маршем по этой дороге вместе с бургундской армией – как давно? Три месяца? Де Вир говорил, что они, в городе, – пока держатся, но его сведения – девяти– или десятинедельной давности…

Роберт, там ли ты?»

Дальше к востоку, примерно в полумиле, серебряный свет луны отражался во вздувшемся потоке, плещущемся почти у края дороги, – разлив реки Сюзон. Сощурившись насколько можно, в лунном свете Аш не смогла разглядеть ничего, никакой черной массы, которая могла бы быть городскими стенами Дижона. Отблески света могли означать или другую реку, Оуч, или шиферные крыши. По расположению звезд она поняла, что прошло немного времени после обедни. note 1Note1
  Три часа до полудни.


[Закрыть]

– Сержант Прайс? Что говорят разведчики? – Аш машинально заговорила на известном ей наречии английского языка, которое было принято в военных лагерях.

В свете луны первой четверти лицо ее собеседника было белым как мел. Джон Прайс стал сержантом алебардщиков вместо Караччи, после Карфагена – и перед ее глазами тут же всплыло не белое в свете луны лицо Прайса, а черты лица Караччи: кожа черная от ожогов, веки завернулись… она отбросила воспоминание.

– Крысоголовые тут внизу, как вы и думали, командир note 2Note2
  В традиционной истории не упоминается об осаде Дижона осенью 1476 года. Но поскольку эта осада описана и книге, следует допустить, что Аш или визиготские хроникеры преувеличили незначительный военный инцидент, который историки обошли. Повествование в книге прерывается в ноябре 1476 года: происходит разрыв во времени между концом текста «Фраксинуса» и появлением Аш в кампании при Нанси.


[Закрыть]
, – Прайс присел на корточки и показал; в кольчужной рубахе и накидке с капюшоном note 3Note3
  Это туника без рукавов длиной до колена или до бедер; часто без боковых швов, носится с поясом


[Закрыть]
он выглядел громоздким. Воинский головной убор, застегнутый на пряжку поверх медной части шлема, защищающей затылок, был слишком ржавым и не мог отражать лунный свет и выдать их расположение. Из-под медной части шлема свешивались грязные локоны.

Аш проследила за указанным им направлением. На расстоянии мили отсюда, в темном пространстве, лежащем между ними и городом, она стала различать мигающие световые точки. Костры, вновь разведенные после дождя, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Она догадывалась об их количестве: две или три сотни, а еще наверняка какие-то не видны отсюда.

– Патрули каждый час сменяются, – кратко доложил Прайс. – Нас не видно, но тут лучше долго не торчать.

– Согласна. Итак, лагерь противника находится на территории между дорогой и рекой – а там что?

Прайс потер нос, из которого текло, пальцами с въевшейся грязью, с треснутыми и обгрызенными толстыми ногтями; потом спрятал руки в овчинные рукавицы.

– Смотри, командир. Прямо перед нами главная дорога с севера на юг. Дижон – вон там, в дальнем конце дороги и реки, мы сейчас смотрим на западную стену, но ее отсюда не видно. Вдоль реки – заливные луга, по ту сторону дороги стоит их главная артиллерия. Говорят, какая-то артиллерия стоит выше по дороге, к северу, прямо на перекрестке, – Прайс пожал плечами, и в лунном свете это движение было уже совсем отчетливо. – Это вполне возможно. Я точно знаю, что артиллерия блокирует дорогу на юг, в Оксон; я сам туда ходил. А поперек реки у этих крысоголовых поставлены лодки, связанные цепями, так что вниз по реке из Дижона никто не выберется.

Как ни щурилась Аш, но ничего не увидела между нею и невидимыми стенами города, кроме огней лагерных костров.

– У них только осадные машины? А големы есть?

Джон Прайс буркнул:

– Спасибо, что ребятам удалось подобраться близко и убедиться, что это лагерь техники. А тебе еще надо знать, что у крысоголовых на обед?

В ярком лунном свете взгляд Аш трудно было не заметить.

– Я бы удивилась, если бы твои ребята не рассказали и этого!

Прайс неожиданно заухмылялся:

– Ну, от алебардщиков никогда не дождешься рыцарской чепухи. Зато мы лучше всех умеем оглядеться вокруг, чем эти чертовы рыцари в своих жестяных банках. Знаешь ведь кредо рыцарей, командир – «умирать, так в седле!»?

– Ну да, еще бы, – сухо ответила Аш. – Вот почему де Вир взял вас с собой в Карфаген, а ребят в тяжелых доспехах оставил в Дижоне…

– Точно, командир. Половина из моих ребят – браконьеры.

– А другая половина – воры, – заметила Аш, предпочтя точность тактичности. – Ладно, что там, на севере Дижона? И что на восточной стороне, на реке Оуч?

– Мы все обследовали. Дижон стоит к северу от места слияния этих двух рек, – пальцем в лунном свете Прайс изобразил очертания щита. – Вся территория между реками, прямо до слияния, принадлежит городу. Этот берег Сю-зона подходит прямо под стены города и служит крепостным рвом. Между восточной стеной города и рекой Оуч – пересеченная местность, и на другом берегу тоже. Кустарник, скалы, болотистая почва. Дурная земля. Некоторые мои ребята там сегодня наскочили на патрули крысоголовых.

– И что?

– Теперь нам их будет не хватать, – блеснули зубы Прайса. – Спаси нас Бог, командир, у нас не было особого выбора в этом случае.

– Итак, визиготы теперь знают, что их враг недалеко. Если повезет, они примут нас просто за банду крестьян или черни из сожженных городов; такого сейчас хватает, – Аш опять прищурилась: – Ага, поняла, тут проходит дорога с востока, вход в северо-восточные ворота Дижона; помнится, что…

– Над восточным мостом на холмах у них стоят пушки с расчетами. Похоже, что из города тоже стреляет артиллерия. Эта территория порядком разворочена, – Джон Прайс подышал на руки, чтобы согреть их. – Двадцать разных пушек, серпантин и бомбард note 4Note4
  Бомбарда – большая осадная пушка, часто выпускающая в день не более одного-двух ядер весом более 550 футов. Меньшие пушки – серпантины и прочие – стреляют чаще.


[Закрыть]
сверху, на холме, мы считаем. С востока в город не войдешь.

Аш вздрогнула, услышав за плечом голос Антонио Анжелотти, он подполз, чтобы выглянуть с верха обрыва.

– Дай мне двадцать пушек, и я удержу восточные ворота в Дижон. Когда мы тут были летом, я там все осмотрел.

– Так у них артиллерия и там, и здесь?

– Крепостной ров работает для обеих сторон, мадонна. Если визиготские амиры не могут приказать кавалерии атаковать через Сюзон западную стену Дижона, значит, и осажденные не могут вылезти через подкоп и напасть на осадные машины. Но амиры могут безнаказанно бомбардировать Дижон отсюда.

«Что они и сделают. Интересно, как долго еще продержится город? Дерьмо, мы слишком долго добирались!»

– А с севера что? – буркнула Аш. – Что там они приготовили?

– Там у них лучшая часть легиона и еще половина, – ответил Джон Прайс, – и это истина, командир. Мы видели Четырнадцатый легион Утики и Шестой Лептис Парвы. note 5Note5
  Предполагается, что визиготские легионы носили названия тех местностей, откуда первоначально в них набирались солдаты. Исходя из текста, эти «легионы» напоминают классический образец по своему составу (как в римских легионах разных периодов – от 3000 до 6000 человек), и, возможно, также их пехота / кавалерия / вспомогательные структуры, если предположить, что во вспомогательных структурах были задействованы рабы визиготов. Однако тут не упоминается, делили ли они свои легионы на когорты или центурии. Я подозреваю, что боевая единица визиготов в других отношениях напоминает средневековую модель Западной Европы, но с некоторыми дополнениями – религиозные сессии и некоторые другие подразделения, – чтобы создать о себе представление как о преемниках Римской империи.


[Закрыть]

На секунду наступило молчание.

– Вот тебе и план Б… – разочарованно пробормотала Аш.

«Так трудно было добираться сюда, все старались избегать встречи с их войсками, вступали в перестрелки, только если не было иного выхода, – дерьмо, я надеялась, что тут не будет собрано столько сил!

Но были равные шансы, что мы пойдем…»

– Покажи мне точнее, – потребовала Аш.

Видишь перекресток, где дорога идет с востока?

Стараясь увидеть что-то на расстоянии больше мили при лунном свете, Аш сумела заметить только темное место, где прерывался блеск реки, это вполне мог быть мост через реку, а могла быть и дорога в город.

– Допустим, не вижу, но я его вспомнила; дорога эта идет на французскую границу. И что?

– Их пушки держат под прицелом северо-восточные ворота города, а так же северо-западные ворота, – пожал плечами Прайс. При этом движении от его одежд распространился запах сырости и плесени. – Кроме всего прочего, у них уйма людей, капитан. Все их главные войска стоят лагерем на заливных лугах, где мы стояли летом. Их войска окопались по ту сторону открытого участка перед лесом, прямо над восточной рекой.

Щурясь в серебристой тьме, Аш на миг вспомнила, как недвижно висел штандарт Льва в перегретом воздухе, у реки Сюзон; и часовню, и женский монастырь, угнездившийся под прикрытием чащи, немного к северу.

– А как защищен Дижон с севера?

– Насколько я помню, мадонна, между Сюзон и Оуч прорыт крепостной ров, и там прочные городские стены. А в остальном – местность к северу от города плоская, одни луга вплоть до леса. Я правильно помню, сержант?

Прайс кивнул.

– Значит, это самое слабое место в обороне. Поэтому крысоголовые здесь держат свои главные силы. Более шести тысяч человек. Или семи. Зеленый Христос! Давай дальше. А как там с южными воротами?

– Кто-то сбросил этот мост. Через южные ворота Дижона ни войти, ни выйти.

– Может, это мысль… – Аш щелкнула холодными пальцами и прижала их к губам. – Ладно, значит, войск до черта. Не просто обычная осада. Что-то тут не то…

Антонио Анжелотти дотронулся до ее плеча.

– Ты могла бы спросить свой Голос, мадонна.

– Чтобы услышать что?

Недели прошли, но всепоглощающий страх перед Природными Железными Машинами, Дикими Машинами, никуда не делся. Приземистые каменные пирамиды в пустыне к югу от Карфагена, угрюмо поблескивающие под Вечным Сумраком; суть которых спрятана в течение многих эр…

Аш с трудом удержалась, чтобы не повысить голос.

– Если бы я задавала вопросы военной машине, крысоголовые тоже спросили бы ее, чего мне надо. И тогда могли бы вычислить, где находится отряд, – а мы прямо у них на пороге, захватывай всеми шестью тысячами войска! – она глубоко вдохнула. – Спорю на что угодно, господин амир Леофрик каждый день его спрашивает: жива ли эта ублюдочная Аш, обращается ли к тебе? Если она задает вопросы, что можно из них понять о том, где она, какие у нее силы, каковы намерения?.. Если допустить, что Леофрик еще жив. Может, и погиб. Но я-то спрашивать не могу!

– Если они не знают про Дикие Машины, мадонна, любой амир может спросить военную машину, даже если господин амир Леофрик погиб. Мы ведь знаем, что она не разрушена, – и сразу в шепоте Анжелотти возникла насмешливая нотка. – Если бы ты спросила военную машину, какие приказы идут из Карфагена генералу Фарис, мы бы знали, как идет война. Я понимаю, что спрашивать ты не можешь. А если… послушать?

Она вздрогнула всем телом, но не от ночного холода и не от сырости подлеска, в котором они стояли.

– Я как-то раз послушала, в Карфагене. И тут же землетрясением смело город с земли. Понимаешь, Анжели, я не могу слушать каменного голема так, чтобы это не стало известно Диким Машинам. Они остались далеко, в Северной Африке, они не знают, где мы сейчас, и будь я проклята, если я когда-нибудь снова свяжусь с ними! Диким Машинам нужна Бургундия? Но это их проблема!

«Если не считать, что своим возвращением я взяла ее на себя».

По другую сторону от нее что-то ворчал Джон Прайс.

– Не понравились мне эти пирамиды, там, в Карфагене. Да и крысоголовые мне не симпатичны. Толпа обезьян. Лучше бы им не знать, где мы. Ты им не говори, командир.

Если что и могло согреть ее, так это флегматичный английский юмор. Но оцепенение где-то в самой глубине души не смог разбить даже дух братства.

Аш заставила себя улыбнуться растрепанному алебардщику, зная, что он видит ее лицо в лунном свете.

– А что, ты думаешь, они нам не обрадуются? Думаю, нет. После того состояния, в каком мы оставили им Карфаген, сомневаюсь, что мы выиграем конкурс на популярность у короля-калифа. То есть если, конечно, его могучее величество король-калиф Гелимер еще с нами!

– А если Гелимер погиб, станут ли амиры продолжать крестовый поход на христианский мир? – неожиданно прорезался голос Рикарда.

– А как же. Кто бы там ни стал королем-калифом, военная машина будет ему подсказывать, что кампанию надо продолжать всеми силами. Так говорят Дикие Машины. Но к отряду Льва это не относится, Рикард, – в лунном свете Аш увидела недоверие на его лице. Пожав плечами, она снова обернулась к сержанту алебардщиков. Джон Прайс выжидающе смотрел на нее, будто ждал приказаний; на его лице смешивались страх и доверие.

– Из этого и будем исходить. Могу поспорить на что угодно, – Аш наклонилась и стала растирать потерявшие чувствительность холодные и промокшие ноги. – Итак, считаем: во-первых, герцог Карл, хоть и был ранен под Оксоном, но еще жив. Во-вторых, он не смылся в Северную Бургундию. Визиготы не бросили бы на осаду одного южного города такие силы, если бы Карл Смелый погиб или умотал бы во Фландрию. Они бы туда отправились, стараясь довести дело до конца.

– Думаешь, он в Дижоне, командир?

– Думаю. И не вижу иной причины для всего этого, – Аш положила руку на обтянутое кольчугой плечо Прайса. – Давай о более важном. Разведчики видели на стенах Дижона людей в форме Льва?

– Да! – по его лицу было видно, что от этого наблюдения в нем тоже вспыхнула надежда. – Значит, наши там! Командир, мы совершенно отчетливо видели наше знамя – Льва анфас, идущего с поднятой правой передней лапой! Пока не стемнело, ребята Баррена все время видели наш штандарт. Не сомневайся, командир, эти ребята всегда узнают нашего Лазоревого Льва.

Рикард, порывистый, как все молодые люди, потребовал:

– А не можем ли мы напасть на визиготов? Прорвать осаду и вытащить оттуда мастера Ансельма? «Там ли Роберт, да жив ли…»

Аш незаметно фыркнула:

– Ну ты и оптимист! Давай сам, а, Рикард?

– Нас легион. Мы солдаты. Мы сможем.

– Наверное, напрасно я разрешала тебе читать мне Вегеция…

От этих слов все вокруг усмехнулись.

Аш смолкла. У нее снова похолодело внутри, и стала грызть мысль: «Я собираюсь принять решение на основе этой информации, а она никогда не бывает стопроцентно точной».

Капитан заговорила:

– Ладно, ребята, решение принято. Спорю на что угодно, что остальные в отряде не сбежали ни во Францию, ни во Фландрию; они еще тут, а герцог Карл их нанял. Значит, если половина отряда Льва сидит за стенами в осаде, нам глубоко до задницы то колдовское карфагенское дерьмо и все такое, мы сначала вытащим наших.

– А как же, – согласился Анжелотти.

– Лично мы считаем, командир… ну, мы не рассчитываем давать задний ход, – Джон Прайс говорил с отвращением. – Мы прошли всю через страну, всюду полно бандитов и визиготов, и только Бургундия еще сражается.

– Что бы им было не напасть на турков, – тихо проговорил Анжелотти. – Теперь мы знаем, мадонна, почему господа амиры решили напасть на христианский мир и оставили на фланге у себя всю империю Магомета.

– Эту стратегию им каменный голем подсказал. И сразу в ее памяти всплыли Голоса, говорившие при посредстве военной машины в Карфагене:

– Бургундия должна пасть. Мы должны стереть с лица земли Бургундию, как будто ее никогда не было…

И ее собственный вопрос Диким Машинам:

– Почему Бургундия так важна для вас?

Она поднялась, разбрасывая каблуками холодную грязь, в холоде влажной ночи, залитой лунным светом.

Я все еще не знаю!

Я не хочу знать!

Она молчала, не в силах преодолеть пропасть между тем, что она чувствовала, и что могла сказать этим людям. Дрожала в тишине от холода. В предрассветной тишине поднялся ветер и тут же стих, от его порыва с деревьев на нее посыпались капли воды. До рассвета уже недолго.

Она оглядела окружающие ее лица, белые в лунном свете.

– Не забывайте, какой у нас противник. Шесть тысяч карфагенцев, с пушками и осадными машинами. Просто помните об этом.

– Город держится почти три месяца, мадонна, – проговорил Антонио Анжелотти, весь промокший и грязный. – Воображаю, каково у них там.

И оба вспомнили одно и то же: опустевшие французские деревни, застывшие от холода под вечно черным небом, где никогда не встает заря. Под снегом развалины полусгоревших деревянных домов, брошенных жителями. Опустевшие города; загоны выскоблены дочиста. В грязный лед втоптана и вмерзла рваная детская льняная рубаха, покрытая отпечатками прошедших по ней сапог. Дома, фермы – все пустое; городская администрация увела жителей; господа со своими управляющими ушли еще раньше. А кто не мог уйти – умер от голода, трупы сложены штабелями, как хворост для очагов; и не все трупы в целости. А из осады не убежишь.

– Надо вытащить оттуда Роберта и всех наших, – добавил Анжелотти.

Аш обратилась к Прайсу:

– Значит, в город входят трое главных ворот. А нет ли ворот для вылазок?

– Угу, – кивнул Прайс, – ребята обследовали еще летом. Тут полдюжины входов в подземные лазы из крепости, в основном с восточной стороны. Там же есть два шлюза: они пустили реку через город к мельницам. Хочешь, чтобы мы вытащили мастера Ансельма с ребятами через мельничный лоток, командир?

– Именно, сержант, – лицо у Аш было каменное. – Но не всех сразу. Нам понадобится, ага, около трех дней, если будем действовать в темноте, и никто нас не заметит!

Джон Прайс глухо усмехнулся, утер нос тыльной стороной рукавицы:

– Ну что ж, толковая мысль.

«Я готова запрезирать его за бездумное принятие такой явной авантюры, – подумала она. И криво усмехнулась. – Но мне-то самой нужно только одно – чтобы кто-нибудь таким же путем поднял мой боевой дух.

Главное – что мы ввязались в это дело».

Аш обернулась, увидела грязное лицо Анжелотти, ангельски красивое; рядом маячил Прайс. Позади Аш были Рикард и люди Прайса.

– Снова отправь разведчиков, – в холодном воздухе ее голос прозвучал с ледяными интонациями, пар ее дыхания сразу превращался в белый туман. – Мне надо знать, здесь ли верховное командование визиготской армии. Конкретно – тут ли Фарис.

– А где ей еще быть! – пробормотал Анжелотти. – Если герцог тут.

– Надо знать точно!

– Понял, командир, – ответил ей Прайс.

Становилось немного светлее, Аш прищурилась и взглянула вдаль, оценивая расстояние до отдаленных костров в западной части лагеря визиготов.

– Анжели, ты не смог бы отправить одного из своих через лагерь техники к городским стенам, так, чтобы его не заметили?

– В принципе это не трудно, мадонна. Все пушкари похожи друг на друга, если без формы.

– Не пушкаря. Мне нужен арбалетчик. Чтобы отправил письмо через стену. Привязать к стреле – чем плох такой способ…

– А Герен не будет возражать, мадонна? Если я буду давать указания его стрелкам?

– Найди любого – хоть мужика, хоть бабу, – кому доверяешь.

Аш отвернулась от долины и по хлюпающей под сапогами земле, спотыкаясь, возвратилась через заросли промокшего насквозь папоротника-орляка, высотой ей по пояс, под полог мокрых деревьев.

В памяти – теперь уже не в молчаливых тайниках души, нет – именно в памяти она слышит вопль Диких Машин:

– Бургундия должна пасть!

Она сардонически спрашивает себя: «И как долго ты собираешься игнорировать это?»

– Рикард, найди мне Герена и отца Фавершэма, – приказала она мальчику, поджидающему ее на опушке темного леса. – Эвена Хью, Томаса Рочестера, Людмилу Ростовную, Питера Тиррела. Да, еще Генри Бранта и Уота Родвэя. Собрание офицеров, как только вернемся в штаб. Ладно, пошли!

Сконцентрировавшись только на том, чтобы не наткнуться на промокшие ветви, стараясь ставить ноги на твердую землю, она с радостью выбросила из головы остальные заботы. Около десятка солдат неуклюже выбрались из зарослей папоротника и вереска, браня влажную тьму под пологом леса, и заняли свои места вокруг Аш. Она слышала, как они ворчат; охренеть до чего огромная армия у этих сучьих крысоголовых; до чего жаль, что в лесу нет дичи, хоть какой-нибудь дурацкой белки.

Настоящая чаща даже зимой была бы непроходима; скорость передвижения там считается на ярды в день, а не на лиги. Но здесь, по разработанным окраинам чащи, где жили углежоги и свинопасы, можно двигаться довольно быстро – то есть было бы можно при свете дня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю