сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
Айслинн потянула пук травинок, наслаждаясь их силой. Почва была здоровой, растения — крепкими. Она чувствовала паутину корней яблони, под которой они с Кинаном сидели. Его предложение было неожиданным. Айслинн даже растерялась, не зная, о чем спросить. Впрочем…
— Расскажи мне о Мойре. Я ведь могу спросить только у тебя или у бабушки.
— Твоя мать была прекрасна, но меня она невзлюбила. Многие другие… почти все, — добавил он с улыбкой, — были сговорчивы. Меня редко кто отвергал. Всем не терпелось в меня влюбиться. А Мойра была другой — Он пожал плечами — Но я заботился обо всех. И сейчас забочусь.
— И что тебя не устраивало?
— Чтобы помочь им меня полюбить, мне требовалось приноравливаться к их вкусам, привычкам, моде. Я был вынужден учиться новым танцам, читать поэтов, по которым они сходили с ума, осваивать оригами… словом, учиться тому, что умели они.
— А не проще ли было оставаться самим собой?
— Иногда я пытался. С Донией. Она другая. — Кинан осекся и, видимо, пожалел, что упомянул королеву Зимы — Но мы сейчас говорим о твоей матери. Мойра была умна. Теперь-то я понимаю: она знала, кто я такой. В то время я этого не понимал.
— А ты с ней… я хотела сказать… Я знаю, ты соблазнял… то есть…
Щеки Айслинн стали краснее яблок, висевших над ними. У нее язык не поворачивался спросить у своего друга, своего короля, своего возможного… неважно, кого, спал ли он с ее матерью.
— Нет. Я никогда не спал ни с одной летней девой, пока она была смертной.
Кинан отвернулся. Эта тема и для него была слишком щекотливой.
— Я никогда не спал ни с одной смертной женщиной или девушкой. Некоторых я целовал, но не ее. Не Мойру. Почти с самого начала она относилась ко мне пренебрежительно. Я пробовал все: чары, подарки, слова. Безуспешно.
— Вот это да!
— Чем-то она была похожа на тебя, Айслинн. Сильная. Умная. Она боялась меня. — Воспоминания заставили его вздрогнуть. — Я не понимал, почему она смотрела на меня как на чудовище. Поэтому, когда она убежала, я не стал преследовать ее. Я знал: когда она станет летней девой, то непременно вернется ко мне. Знал, что она не согласится на испытание, и позволил ей уйти.
— И что ты делал дальше? Ждал?
— Раз я выбрал ее, я не мог отменить этот выбор и найти другую. — Глаза Кинана погрустнели. — Я знал: Мойра — редкость. Как и ты. Когда я узнал о твоих особенностях, то подумал: если бы она стала моей королевой…
— Я тоже об этом думала.
Айслинн обратила внимание, что они оба говорят шепотом, хотя поблизости не было никаких фэйри.
— А может, я такая, поскольку изменения у Мойры начались, когда она уже была беременна мною?
— Если бы тогда я поступил по-другому… вернул бы ее. Все пошло бы совсем иначе! Знай я, что она беременна, тебя бы после рождения воспитывал двор. Если бы ты росла среди нас, ты не сопротивлялась бы переменам. И тебя бы так не тянуло к смертным.
Айслинн точно знала, о каком смертном идет речь, но сама не допускала мысли, что ее жизнь была бы лучше без той, смертной части. Любовь к Сету стала для нее самым лучшим и совершенным даром. Единственной любовью, какую она знала. Такое не променяешь ни на какие блага двора фэйри! Даже сейчас у нее защемило сердце. Конечно, она ничего не сказала Кинану. Во-первых, потому что он никогда не был человеком и ему этого не понять. А во-вторых, они связаны на всю вечность, и им нужно учиться сглаживать острые углы.
— Я рада, что ты этого не знал, — только и сказала ему Айслинн.
— Итак, Мойра, беременная тобой, меня покинула. В тот год у меня вдруг появилось много свободного времени, и я стал уговаривать Донию меня простить.
Лицо Кинана опять стало печальным.
— Иногда она проводила со мной вечера. Как-то мы пошли вместе на празднество и…
— От этого бывает легче?
— Ты о чем?
— Когда теряешь того, кого любишь, и… это помогает?
— Нет, — прошептал Кинан и отвернулся. — Когда я пошел к ней… после ее нападения на тебя… я думал, она меня отвергнет. Тогда бы мне было легче. Кончилось и кончилось. Но она меня не отвергла, и это оказалось еще хуже. Я думал: у нас с ней есть несколько лет счастья, а теперь… Сет исчез, но я все равно не могу по-настоящему быть рядом с тобой. Ты — моя королева. Меня не может к тебе не тянуть. Если бы у меня была хоть какая-то возможность отпустить тебя и сделать своей королевой Донию, я бы сделал все ради этого. Но такой возможности нет. И если есть хоть маленький шанс, что наши с тобой отношения станут чем-то большим, нежели дружба, я буду с тобой.
— А Дония, значит…
— Сейчас мне не хочется продолжать эту тему. Хорошо? — Он выдержал взгляд Айслинн и добавил: — Мне надо время, прежде чем я смогу говорить о ней.
— Мы с тобой пытаемся придумать, как стать счастливыми с тем, что мы имеем.
Нет, она не чувствовала к Кинану такой любви, как к Сету. Это была дружба. И тоска. Айслинн могла бы себя убедить, что двух этих причин вполне достаточно. Если будущее приготовило ей только такой вариант, она могла бы решиться. Любовь в данном случае означала боль. Интимные отношения с другом воспринимались как-то легче и безопаснее. Возможно, это был расчет, инстинктивное желание уберечь сердце от нескончаемых травм. Но такое решение не являлось исключительно эгоистичным, ведь оно бы сделало их двор сильнее. Благополучие двора имело смысл.
Ей не хотелось больше ни в кого влюбляться. И говорить об этом Кинану тоже не хотелось. Ну как сказать тому, с кем тебе бок о бок жить веками, что не хочешь его любить? Кинан заслуживал лучшего.
Какое-то время они говорили совсем на другие темы: о фэйри, дворах, дипломатии. Это был просто разговор.
— Посиди здесь, — вдруг сказал Кинан и исчез.
Айслинн прислонилась к стволу и закрыла глаза, наслаждаясь возможностью побыть в одиночестве.
Кинан вернулся, прихватив несколько яблок.
— Я их еще вчера приметил. Вчера они были почти спелые, а сегодня — в самый раз.
Он опустился перед ней на колени и поднял яблоко, держа его за ножку так, чтобы Айслинн могла откусить.
— Попробуй.
После недолгого колебания она откусила большой кусок. Яблоко оказалось сочным и сладким. А ведь это Кинан спасал яблони, когда мир был во власти снега и льда.
Капли сока брызнули ей на щеки и потекли вниз по подбородку.
— Замечательное яблоко, — засмеялась Айслинн.
Кинан провел пальцем по ее лицу, собрал капли и слизал их.
— Думаю, да.
«И все-таки это не то. Не хватает чего-то настоящего. Того, что есть, мало.
Он — не Сет».
Она привалилась к стволу, стараясь не замечать страдания в глазах Кинана.
ГЛАВА 26
Ниалл хмурился все сильнее, стоя в гостиной Сорши. Вокруг него извивались щупальца теней, похожие на лучи черной звезды. Он стоял неподвижно, хотя по сжатым кулакам было видно, как ему хочется нанести удар.
— Ты сделала ошибку, Сорша, — угрюмо произнес он.
Сорша с нарочитой медлительностью прошла по комнате и встала перед ним (быстро она ходила, только когда в ее владениях появлялась Бананак). Высокая королева двигалась вперед до тех пор, пока подол ее платья не накрыл носки его сапог.
— Я не делаю ошибок. Я принимаю разумные решения. Я решила сделать его своим подданным.
— Ты не имела права его забирать.
Ниалл схватил ее за руки. Девы-тени закружились в языках черного пламени.
— Другие дворы беспрепятственно позволяют тебе похищать смертных, наделенных магическим зрением. Но за этого смертного я готов сражаться и буду сражаться. Я не позволю тебе забирать тех, кто находится под моей защитой.
— Ты находишься в Стране фэйри и пытаешься диктовать мне? Ниалл, неужели ты считаешь это разумным поведением?
Гостиная начала меркнуть и исчезла. Сорша и Ниалл стояли на бескрайней равнине.
— Здесь все диктует моя воля.
— Может, ты забыла, чей двор когда-то правил фэйри наравне с твоим?
Ниалл сосредоточенно наморщил лоб, упершись взглядом в землю рядом с тем местом, где стояла Сорша. Из земли стали появляться тени. Они обретали плотность. Он не собирался с их помощью атаковать Высокую королеву. Он демонстрировал свою силу.
Потом он снова заговорил, довольный произведенным впечатлением:
— Возможно, я новичок на троне Темного двора, но в свое время я успел хорошо тебя изучить. Я знаю о твоих тайнах гораздо больше, чем говорю.
— Ты мне угрожаешь?
— Если понадобится, — небрежно пожал плечами Ниалл — Я могу привести сюда своих фэйри. Могу забрать его отсюда. Мой титул Темного короля дает мне право владычествовать в Стране фэйри наравне с тобой.
— Это было бы очень глупо с твоей стороны. — Сорша слегка взмахнула рукой, и пространство вокруг них изменилось. — Если ты посмеешь выступить против меня, я тебя раздавлю. В сравнении со мной ты — младенец.
— Есть те, за кого стоит сражаться.
— А вот в этом я с тобой согласна. Сет многого стоит. А война со мной — губительное решение.
Сорша обвела рукой пространство. Теперь они стояли внутри сурового храма, единственным украшением которого были резные колонны. У Сорши за спиной находился алтарь, заваленный грудами мертвых окровавленных тел. Высокая королева даже не обернулась, словно и так знала об этом.
— Ты это готов предложить Бананак? Свое необдуманное союзничество? Ты являешься сюда и ведешь себя словно дерзкий мальчишка. Как по-твоему, зачем Бананак привела сюда Сета? Она принесла его в жертву, чтобы начать свою войну.
— Сет не жертва, которую приносят во имя войны или чтобы ее избегнуть. Он — не пушечное мясо.
— Знаю, — прошептала Сорша.
Говорить шепотом ее заставил не страх, а нежелание высказывать некоторые вещи вслух.
— Я уберегу Сета от любых опасностей. К такому выводу ты бы и сам пришел, если бы вместо угроз рассуждал здраво. Если Бананак или кто-либо еще вздумает причинить ему зло, это будет равносильно нападению на меня.
Ниалл молча слушал ее. Черты его лица разглаживались, освобождаясь от гнева.
— Эш… Айслинн… не знает, где он. До сих пор не знает. Но если узнает, что Сет у тебя, она явится сюда.
— Летний король не расскажет ей об этом.
Кинан отличался редким для фэйри здравомыслием, и Сорша это знала. Несомненно, он сразу догадался, куда исчез Сет.
— Не в моих интересах сообщать Айслинн, где сейчас ее любимый, — сказала Сорша. — Я вообще не несу ответственности перед нею. Думаю, и тебе не стоит это разбалтывать, если, конечно, ты уже не разболтал.
Сорша протянула ему руку. Ниалл, не утративший изысканных манер, осторожно взял Высокую королеву под руку.
— Скажи, Сорша, в какую игру ты сейчас играешь?
— В ту же, в какую играла всю жизнь. Вот так, ганканах.
Некоторое время Ниалл молчал, отвернувшись от нее. Потом снова повернулся.
— Я хочу видеть Сета. Хочу услышать от него, что с ним все в порядке.
— Желание вполне осуществимое, но не мгновенно. Пока Сет отдыхает. Когда я сочту, что он достаточно отдохнул, тогда и увидишь его. Но никак не раньше. Он под моей защитой.
— Что ты сделала?
— То, что требовалось сделать, Ниалл. То, что я делаю всегда.
Их дворы противостояли друг другу, но это не делало их настоящими врагами. Главным было равновесие. Сейчас и всегда. Возможно, Сорше нужно было увидеть сегодняшнюю демонстрацию силы и убедиться, что Темный двор по-прежнему тверд. Конечно, она не была заинтересована в излишней силе этого двора. Сил у Темного двора должно быть ровно столько, сколько нужно для исполнения своего предназначения. Этого требовали законы Страны фэйри. Хотя власть Сорши и не распространялась на дворы, переместившиеся в смертный мир, она оставалась Неизменной королевой.
— Он добровольно принес клятву?
В голосе Ниалла было столько надежды, что Сорша почти пожалела о невозможности солгать ему.
— Да. В отличие от тебя я не искушала его и сбивала с пути.
— Сорша, я никогда не пытался тебя искушать. Даже когда мне казалось, что ты — ответ, который я искал.
— Тем более жаль, — пробормотала она, предоставляя Ниаллу самостоятельно добираться до своей комнаты.
Он был достойным королем, способным вернуть Темному двору прежнее могущество. Но Ниалл ничем не угрожал ее двору; ни сейчас, ни вообще. Правда, со временем такая угроза могла возникнуть. Однако Ниалл нанес ей визит не как Темный король. Он явился как друг Сорши, а это означало, что он не станет злоупотреблять ее гостеприимством.
Когда Сет проснулся и увидел у постели свою королеву, его первым чувством была благодарность. Ведь Сорша избавила его от смертной природы. Никакие слова не выразили бы в полной мере ценность ее подарка. Любые его усилия отблагодарить ее будут недостаточны.
Потом Сет испытал удивление. Сорша стояла к нему спиной, смотрела на сад за окном и потягивалась, будто обычная смертная женщина, вставшая после сна на неудобной кровати.
«Что за чепуха?» — подумал Сет и только теперь заметил у окна стул с бледно-зеленой спинкой.
Сорша не повернулась к нему. Вместо этого она распахнула окно и пригнула к себе цветущие ветви.
— Ты шесть дней провел без сознания, — вместо приветствия сказала она. — Твоему телу нужно было свыкнуться с переменами. В таком состоянии это протекает легче.
Сет пошевелил руками и ногами. Попробовал потянуться и ощутил ту же боль, как тогда, в больнице, куда он попал после столкновения с прежней королевой Зимы. Помнится, Бейра чуть его не убила. Сейчас у него ныло все тело. В мышцах ощущалась противная слабость. Его удивляло, что он столько времени проспал (или пролежал в бессознательном состоянии).
— Так теперь я не простой смертный.
— Ты никогда и не был «простым смертным», — улыбнулась Сорша. — Ты — аномалия в мире смертных.
Сет по обыкновению выгнул бровь и едва не вскрикнул от пронзительной головной боли. Она не утихла, а стала нарастать.
— Я был смертным.
— Был, но во многих смыслах представлял интерес для нас. Ты об этом даже не догадывался.
— Например?
Сорша не ответила, а подала ему влажное полотенце, взяв его из тазика возле кровати. Сету подумалось, что королева собралась обтереть ему лицо.
— Приложи к голове. Холод тебе поможет.
Сет положил на лоб полотенце, закрыв им и глаза. Ткань пахла мятой.
— Мне здесь всегда будет так худо? Каждый месяц, который я проведу в Стране фэйри?
— Нет, — нежным голосом ответила Сорша. — Твое тело старается усвоить дополнительную энергию, до сих пор таившуюся внутри тебя. Когда ты окончательно превратишься в фэйри, твои чувства изменятся. Твои дарования удивительно расцветут. Сейчас в твой подсознательный разум вплетаются знания, которыми большинство фэйри наделены от рождения. Если бы ты решил остаться здесь, превращение не было бы таким болезненным. Процесс шел бы медленнее.
— Вплетаются? — удивился Сет.
— Вместе с несколькими нитями звездного света Оливии. Они убыстряют дело, но и добавляют немного болезненных ощущений.
Он сдвинул тряпку с глаз и удивленно посмотрел на Соршу.
— Немного?
Она вернулась к окну и стала обрывать лепестки с цветов.
— Сущность фэйри, полученная тобой, сильнее, чем обычно получают смертные, удостоившиеся превращения. Это тоже добавляет сложностей… Я сделала все, что только могла, стараясь облегчить тебе боль.
Сейчас она говорила совсем иным тоном, чем в их первую встречу и в день принесения клятвы. Выражение лица оставалось прежним — отрешенным, как у статуи, но сама Сорша показалась Сету… хрупкой и беззащитной.
Он приподнялся на локте, глядя на свою королеву.
— Ты подарила мне все. Благодаря тебе я смогу быть с Эш. Смогу помочь Ниаллу. И вообще выжить среди фэйри.
Высокая королева кивнула. Ее лицо стало спокойнее.
— У редких фэйри хватит сил угрожать тебе, — сказала она. — Об этом я позаботилась.
— Как?
— Я так решила, — ответила Сорша, не вдаваясь в подробности.
— Значит… месяц здесь.
Сету было очень неловко затрагивать эту тему, но сейчас больше всего на свете ему хотелось увидеть Айслинн.
— Шесть дней без сознания… А мои первые дни тоже считаются?
— Да, — ответила Сорша, заливая кипятком собранные лепестки.
— Получается, двенадцать дней из тридцати уже прошли.
Сет слез с кровати и несколько удивился, что Сорша быстро подала ему халат.
— Выпей, — сказала она, наливая ему цветочный чай.
Сет не мог не послушаться. Не смел. Его королева приказывала — он повиновался. Отвратительный вкус чая заставил его поморщиться.
— Фу… я просто… не посмел отказаться.
— Ты же мой, Сет Морган, — улыбнулась Сорша. — Если я прикажу, ты отдашь мне свое сердце.
«Теперь я принадлежу ей».
Он вспомнил, как Ниалл, Дония, Кинан и Айслинн обращались со своими фэйри. Там он не замечал такого откровенного принуждения. Принося клятву верности, он и представить не мог ничего подобного.
«Чем это вызвано? Тем, что я в Стране фэйри? Тем, что она — Высокая королева, а я — бывший смертный?»
— Я и не знал, — сердито буркнул Сет.
Сорша в который уже раз подошла к окну, и расстояние между ними опять увеличилось.
