сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
Кинан отключился. Айслинн улыбалась. Лето — сложная пора, но они все-таки сумели найти какой-то компромисс. Главное, они с Кинаном пришли к согласию.
После завтрака Айслинн оделась и покинула лофт. Она решила сама пойти к Сету и поговорить с ним. Между ними не должно быть никаких трений. Но, едва выйдя в парк, она застыла от ужаса.
Она увидела окровавленных летних дев. У многих были сломаны руки и ноги. Ветви их же собственного плюща удушающее обвивались вокруг шей. Стражи-рябинники пылали, как факелы. Аобель в своем фонтане превратилась в статую. Ее рот был раскрыт в беззвучном крике. Стлались полосы дыма от сгоревших деревьев и тел рябинников, сам воздух приобрел вкус пепла. Пепел серым снегом падал вниз, устилая землю.
Посреди всех этих чудовищных разрушений горделиво расхаживала фэйри с волосами, похожими на перья ворона. У пояса висел костяной нож, белое лезвие которого зловеще выделялось на фоне камуфляжных брюк. Дырявый черный плащ, мокрый от крови, колыхался при каждом ее шаге. Айслинн удивило такое странное сочетание: плащ, похожий на театральный наряд, и военная форма. Приглядевшись, она поняла, что это никакой не плащ. У фэйри были чудовищно длинные волосы-перья. Когда она повернулась спиной, Айслинн почудились настоящие птичьи крылья.
— Миленькие картиночки, и все для тебя, — сказала фэйри, взмахивая рукой.
Айслинн успела заметить странную татуировку: синего, черного и кроваво-красного цветов.
Потом ее взгляд снова переместился на своих фэйри. Еще несколько месяцев назад она не испытывала к ним ничего, кроме ненависти и страха. Сейчас ее сердце разрывалось от ужаса и жалости.
Чужая фэйри обняла ее за талию.
— Отличная сцена. Я постаралась.
— Что ты наделала? — только и могла прошептать Айслинн.
Трэйси кружилась в танце, но одна ее рука безжизненно свисала, не то вывихнутая, не то сломанная.
— Что ты сделала с моими фэйри? — закричала Айслинн, отпихивая незваную гостью.
— Ничего.
Она махнула рукой, и парк обрел прежний вид. Летние девы, рябинники и Аобель — все были живы и здоровы. Но посреди лужайки, где обычно происходили танцы, пылал громадный костер.
— Рассказать тебе историю, королевочка?
Глаза у фэйри-ворона были такими же непроницаемо черными, как у Айриэла и Ниалла, но в этих глазах еще блестело и откровенное безумие.
— Хочешь услышать о том, что может приключиться в ближайшем будущем?
— Кто ты такая? — спросила Айслинн, пятясь назад.
Впрочем, она мгновенно догадалась. В парк явилась Бананак, исчадие войн и кровопролитий. Это могла быть только она.
— Давным-давно мир принадлежал мне. Тогда он представлял собой чудное местечко. Хаос шел со мной рука об руку, и наши дети пожирали живых. Сам великий Дорша пировал за моим столом.
Разрушительница уселась на корточки перед огнем. От обилия дыма и пепла день превратился в сумерки.
«Может, огонь и пепел — тоже иллюзии?» — подумала Айслинн.
Но ведь она прекрасно умела различать все уловки фэйри, которыми они дурачили смертных. Или есть более могущественные иллюзии, и сквозь них ей не прорваться?
— Бананак? Так тебя зовут? — спросила Айслинн.
— Скажем, я использую это имя.
Она странно, по-птичьи, наклонила голову и посмотрела на Айслинн.
— А ты, надо думать, та самая девочка с пепельными волосами, долгожданная королева Лета, от которой все ждут мира.
— Да, — ответила Айслинн, ощущая нарастающий жар костра.
Глаза Бананак вдруг широко раскрылись, а губы разошлись в улыбке, будто и она давно ждала появления королевы Лета.
— Пожалуй, ты мне понравишься, если сама войдешь в этот костерок. Пусть они исходят во взаимных обвинениях… Не бойся. Он совсем не жжется. Солнечный свет и огонь — почти одно и то же.
— Я так не думаю, — дрожащим голосом возразила Айслинн.
— А я бы поплясала под твои вопли. Ты не была бы одинока, — вкрадчиво увещевала Бананак.
— Нет.
Айслинн замерла. Она кожей ощущала хищный взгляд Бананак. И, как перед любым хищником, всякое внезапное движение могло оказаться опасным.
— Думаю, тебе лучше уйти.
— И ты не хочешь, королевочка, чтобы я ответила на твои вопросы? Я ведь много чего знаю.
— Но получу ли я правильный ответ?
Айслинн старалась говорить спокойным и ровным тоном, однако понимала, что безумная фэйри чувствует ее испуг. Надеясь, что следующий вопрос не будет ошибочным, Айслинн спросила:
— Скажи мне, что тебе нужно?
Слово «нужно» звучало не слишком уместно. «Хочешь» могло бы спровоцировать Бананак на какое-нибудь безумство. Еще хуже было бы спросить: «На что ты способна?» С веками смысл слов менялся. Неизвестно, как воспримет ее вопрос Бананак. Оставалось лишь надеяться, что он не разозлил фэйри-ворона.
Бананак вытерла руки о свои армейские штаны и встала.
— Когда владычество хаоса заметно уменьшилось, а это началось задолго до твоего появления, я стала давать советы. Я развлекала правителей военными играми накануне настоящих войн. Показывала им возможный исход сражений. Могу показать и тебе, когда мы достигнем края пропасти.
Айслинн молча смотрела на Бананак. Ей казалось, что пепел сковал язык, лишив ее возможности говорить. Другие фэйри не видели этой сумасшедшей. Они не видели даже огня, полыхавшего на лужайке.
Бананак медленно вошла в огонь. Языки пламени потянулись к ней, словно руки благодарных просителей.
— Ты видела кое-что из моих картинок… Мы близки к войне, королевочка. Это ты сделала ее возможной. — Пламя двигалось вслед за Бананак, опаляя ей перья. — Ты даешь мне надежду. За это ячестно предостерегу тебя. Мы с тобой сейчас в равновесии. Иди и дальше своим путем, и я буду у тебя в долгу. Я давно тоскую по хорошей заварушке.
Нестерпимая вонь от горелой кожи и перьев смешивалась с приятным, успокаивающим запахом горящего дерева. Сочетание было странным и пугающим, как и хаос, воцарившийся в парке Летнего двора. Иллюзия это или нет, но Айслинн почти задыхалась от дыма.
Наступил момент, когда все фэйри увидели Бананак, стоящую напротив их королевы. Стражники бросились к Айслинн. Летние девы сбились в кучки. Аобель манила их всех в свой фонтан.
Бананак разразилась каркающим смехом, однако не дрогнула.
«Ей нечего бояться», — подумала Айслинн.
Затем устроительница хаоса наклонилась к Айслинн и шепнула ей на ухо:
— Хочешь, я быстренько с ними управлюсь? Наделаю из твоих рябинников дров для костерка? Вместе погреемся. А, королевочка?
— Нет.
— Жаль, — вздохнула Бананак. — Ты же сделала мне такой подарок. Война не за горами. А для бойни нужно пушечное мясо. Сейчас я тебе покажу, как это делается.
Ее руки и перья слились в одну движущуюся массу. Потом Бананак остановилась столь же внезапно, как и начала атаку. Поверженные рябинники поднимались на ноги. Им явно хорошо досталось. Один неподвижно лежал на траве.
Бананак взглянула на небо.
— Время бежит, а я еще не всех повидала. Мой король меня заждался.
С этими словами Бананак исчезла, оставив после себя панический ужас и сгустки хаоса.
«Куда она направилась? К Кинану? К Ниаллу? К Доний?»
Айслинн вовсе не хотела войны. Сама мысль о войне пугала ее.
«Сколько напоминаний о смерти и о том, что мне предстоит потерять».
Она подумала о бабушке, о Сете, о своих смертных друзьях. Бабушка и Сет находились под неусыпным наблюдением и охраной. Но рано или поздно она все равно их потеряет. Люди умирают. Но зачем ускорять их смерть? Айслинн лишь недавно увидела великолепие земли, очнувшейся после стольких лет нескончаемой зимы. Это был ее мир; мир, полный жизни и возможностей, даже если какие-то из возможностей были не вечны.
Она любила. И ее любили. Она была частью прекрасного мира. И не только она — многие смертные и фэйри. Все это разрушится и исчезнет, если начнется война. Айслинн представила себе враждующие дворы, ломающие все ограничения и готовые отомстить за незначительную обиду. Высокий двор постарается держаться в стороне и лишь наблюдать, как три остальных двора сцепятся, не жалея ни своих подданных, ни смертных, попавшихся под руку. Фэйри-одиночки тоже обрадуются разгулу хаоса. Айслинн было плохо от этих мыслей. Ей отчаянно хотелось поговорить с Сетом.
Она должна услышать его голос. Услышать слова прощения. Если понадобится, она ему все терпеливо объяснит. Да, фэйри не похожи на люди i, но нужно искать точки соприкосновения. Хаос не нужен никому, кроме безумной Бананак. Можно научиться равновесию. Они уже учатся.
Сет был для нее спасательным канатом. Его вера давала ей силы, позволяла не потеряться в новой жизни. Он был сердцевиной ее мира, и это делало его незаменимым. И не только в любви, не только в страстных переживаниях. Сет не давал угаснуть в ней желанию стать лучше. Он заставлял ее поверить, что она способна достигать невозможного. С ним она действительно способна. Они жили вместе всего несколько месяцев, но Айслинн знала, что никого не любила так, как Сета. Он был ее вечностью.
Айслинн достала мобильник и снова позвонила ему. И опять никакого ответа. Она оставила голосовое сообщение: «Позвони мне. Пожалуйста, позвони. Я тебя люблю».
Рябинники наводили порядок в парке. Чуть ли не за руку вели испуганных летних дев в лофт. Даже пострадав от вторжения Бананак, фэйри помнили о долге и выполняли его.
Айслинн позвонила Кинану.
— В парке побывала Бананак. Есть пострадавшие, хотя и не много. Но тебе нужно срочно возвращаться.
ГЛАВА 18
Сету весь день звонили то Айслинн, то Ниалл. Он намеренно не отвечал на их звонки, хотя это и требовало волевых усилий. Под вечер Ниалл явился к нему сам. В напряженном молчании они выпили по чашке чая, потом Сет спросил:
— Где живет Сорша?
Ниалл опрокинул пустую чашку.
— Для смертных она недосягаема. Предпочитает скрываться.
— Это я уже слышал. Я спросил: где? — повторил Сет, стараясь не показывать своего раздражения. — Я всего лишь прошу отвести меня к ней.
— Нет.
— Ниалл!
— Нет, — покачал головой Темный король, после чего встал и ушел.
Сет сердито глядел на закрывшуюся дверь. Айслинн не знает, и еще неизвестно, помогла бы она ему, если бы знала. Кинан точно не поможет. Ниалл не захотел даже говорить об этом. Оставалось два варианта: обратиться к Доний или искать самому.
Он раскрыл мобильник и нажал «шестерку». Это был короткий набор номера Доний. Но ответила не она, а кто-то из девушек-скелетов.
— Что тебе понадобилось, смертный?
Бестелесный голос заставил его вздрогнуть.
— Я могу поговорить с Донией?
— Не сейчас.
— А когда? — спросил Сет, жмурясь от досады.
— Она занята. Говори, что тебе надо. Я передам королеве.
Сет прижал мобильник плечом и стал доставать с полки книги по фольклору, включая и те, что получил от Доний и Ниалла.
— Попроси ее перезвонить мне. В любое время, когда сможет.
— Твое послание будет передано, — прошелестела скелетиха. — До свидания, смертный.
Сет порылся в корзине, где у него хранилась всякая всячина, и достал большой блокнот. Он перенес книга на стол, раскрыл блокнот и приступил к самостоятельным поискам Сорши.
Через несколько часов его мобильник зазвонил. Сет схватил аппарат, надеясь, что это Дония. Звонил Ниалл.
«Может, он все-таки подскажет?»
Мысль противоречила всякой логике, однако Сет все же нажал кнопку ответа.
— Это ошибка, — только и сказал Темный король.
— А я так не думаю, — огрызнулся Сет и отключился.
Больше он не хотел выслушивать ничьих мнений. Ничего нового он все равно не услышит. Айслинн опять скажет, что это невозможно, а Ниалл начнет разводить бодягу о «проклятии». Хорош друг.
Сет знал, ради чего все это затевает. Он хотел превратиться в фэйри и всегда быть рядом с Айслинн. Он хотел стать достаточно сильным, чтобы спокойно жить в этом мире. А этот мир больше не годился для жизни в шкуре смертного. Сет был по горло сыт собственной слабостью и уязвимостью. Мысли о конечности человеческой жизни его просто бесили. Ему хотелось большего. Ему хотелось снова стать равным Айслинн.
Для осуществления замысла требовалось совсем немного: найти Соршу и убедить Высокую королеву помочь.
«Ей это проще простого», — подумал Сет и нахмурился. Он даже представил, как она без колебаний исполнит его просьбу: «Конечно, смертный парнишка. Я подарю тебе вечность».
В книгах он ничего не нашел. Сет скосил глаза на записи в блокноте: «Затворница. Склонна к логическим действиям. Не вмешивается в дела других дворов. Девлин». Тоже не ахти какие полезные сведения.
Сет уже терял самообладание. Он встал и резко смахнул со стола все книги и блокнот. Стало немного легче.
«Лучше так, чем сидеть и пялиться в одну точку».
Если посмотреть со стороны, многие бы ему позавидовали. У него есть любовь, здоровье. Денег полно. Есть друг, почти брат. Но он — смертный и потому может все это потерять. Без Айслинн его связи с фэйри оборвутся сами собой. Не будет больше концертов на речном берегу. Не будет никакой магии. Правда, у него останется магическое зрение, но тем ужаснее видеть то, что тебе никогда не получить. Потерять Айслинн означало потерять все.
Если она бросит его, здоровье и прочие блага не будут ровным счетом ничего значить. А если не бросит, он — смертный и недостаточно силен, чтобы находиться в ее мире, не подвергая себя опасностям. Но даже если он станет достаточно сильным, его все равно ожидают старость и смерть, а Айслинн будет жить дальше.
Он смотрел на разбросанные по полу книга. Ни в одной он не нашел ответа.
«Сплошные общие фразы».
Он прошел на кухню.
«Бесполезная болтовня».
Он расколотил о стену всю бьющуюся посуду, пощадив лишь две чашки и заварочный чайник, купленные Айслинн. Потом молотил по стене кулаками, пока в кровь не содрал кожу. Легче не стало, но это все же лучше, чем… что? Черт, он даже не мог придумать сравнения.
Но долго находиться среди хаоса он тоже не мог. Словно опомнившись, он принялся наводить порядок. Собрать черепки и сложить на полку книги было куда проще, чем разобраться в своих чувствах. Сет не желал и думать о жизни без Айслинн. Должен же существовать какой-то ответ. Должен. Только Сет его не знал.
Но он найдет ответ. Он не может потерять все. Ни сейчас, ни в будущем.
Он послал Айслинн эсэмэску: «Разбираюсь с собой, поговорим позже». Хождение по узкому пространству его дома не помогло. Обычно он не тяготился своим вагонным жильем, но сегодня ему было тесно здесь. Выходить наружу, видеть фэйри и делать вид, что у него все замечательно, гоже не хотелось. Сет прекрасно знал, чего он хочет и чего не хочет. Он только не знал, как осуществить желаемое. А пока у него не появился план, находиться среди фэйри и чувствовать себя гостем… сейчас такое казалось ему жестокостью.
В дверь постучали. Это был один из стражников Летнего двора, явившийся узнать, дома он или нет. Сет даже знал, кто пришел, и потому крикнул:
— Убирайся, Скелли!
— Может, тебе пойти куда-нибудь, выпить для настроения? Хочешь, мы посидим с тобой? Мы будем сменяться, чтобы тебе не надоедать.
— Оставьте меня в покое. Это мое самое большое желание на этот вечер.
Скелли кивнул. Он стоял в проеме двери и уходить пока не собирался.
— Знаешь, девчонки не хотели тебя обижать. Они просто…
Скелли умолк, как умолкают иностранцы, перебирая в памяти чужие слова, прежде чем их произнести.
— Они от тебя в восторге. Это как… твой змей.
— Как Бумер?
— Тебе хорошо в его присутствии?
— Да, — слегка улыбнулся Сет. — С Бумером мне веселее.
— Вот и девчонкам веселее, когда ты рядом.
Фэйри на заброшенных подъездных путях, среди разного железнодорожного хлама. Нелепое зрелище. Фэйри только что сравнил его с ручным удавом. Сет должен был бы рассердиться. Но Скелли отличался бесхитростностью и пришел с добрыми намерениями. Он не виноват, что у фэйри иные представления о доброте.
— Они волнуются, что ты можешь уйти, как Ниалл.
Приятно, конечно, когда кто-то пытается тебя утешить. Но все-таки противно, если при этом тебя сравнивают с Бумером.
Сет постарался сохранять на лице бесстрастие. Он кивнул Скелли и сказал:
— Что ж, интересно было узнать.
Скелли был тощим, как жердь. Из всех стражников он один решался говорить о чувствах. Аномалия среди фэйри.
— Наш двор тебя любит, — сказал стражник. — Наша королева счастлива, что ты рядом с ней.
— Я знаю. — Сет махнул рукой другим стражникам, толпящимся поодаль. — Но сейчас мне надо побыть одному. Расслабиться и все такое.
— Мы будем рядом.
— Конечно.
Сет закрыл дверь и улегся. Несколько часов подряд он добросовестно пытался заснуть. Сон не шел. Перевозбужденный мозг не желал сбавлять обороты. Тогда Сет попытался сжечь накопившуюся энергию. Он стал отжиматься от пола, затем выскочил наружу и дополнил отжимания подтягиваниями и «уголками» на самодельном турнике. Физическая усталость не принесла душевного облегчения.
«Нужно куда-нибудь пойти».
