Текст книги "Государство Печали (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Салисбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Шарон вскинул бровь.

– Я прошел заметно, – он взглянул на свое кресло. – И я уже был у Мэла, так что меня не обвинить в фаворитизме.

– Вы пошли к нему первым? – Печаль не смогла скрыть обиду, зависть колола ее.

Выражение лица Шарона Печаль хорошо знала с детства – терпение и раздражение вместе – его тон был с болью, когда он сказал:

– Если бы я пришел сюда первым, мне пришлось бы оставить тебя и идти к нему…

– О, конечно, – Печаль взбодрилась и вернулась на свое место на диване, улыбнувшись, когда дворецкий вышел, чтобы оставить их наедине. – Думаю, мы не можем говорить о выборах? – сказала она, Шарон кивнул. – Тем стало намного меньше, – сказала Печаль, подогнув ноги под себя.

– Я бы хотел услышать, что произошло в Прекаре. В твоей записке было мало подробностей.

– Звезды, Шарон, это было ужасно, – она изложила ему свою версию событий, начав появления мужчин в капюшонах, криков, огня и того, как Мирен Лоза не сразу пошел помогать. Она закончила тем, как Лоза назначил ей стражем командира Дейн.

– Где она сейчас? – спросил Шарон. – Телохранитель не должен работать?

– В библиотеке. Дерин – риллянка, что нас встретила – обиделась, что я привезла стражу, но быстро устроила ее. В библиотеке у нее как спальня. И Дейн нравится. Она – книжный червь. И, как все мне говорят, тут я в безопасности.

Шарон открыл рот для слов, но закрыл его.

– Что? – спросила Печаль.

– Ничего.

– Расскажите, – она хорошо знала его и видела ложь.

Он сжал губы, думая, и сказал:

– Дом, который вы использовали в Северных болотах, был взломан. В ночь, когда ты уехала в Риллу.

Сердце Печали замерло.

– Как это? Иррис была там. Она в порядке?

– Она в порядке, не переживай. Она тоже тут, приехала со мной. Она хотела сразу пойти к тебе, но я попросил дать мне поговорить с тобой первым. Я оставил ее разбирать вещи, и она будет тут через десять минут, а наши вещи так и останутся в сундуках, – он улыбнулся.

Печаль на время повеселела при мысли о подруге, но сразу помрачнела.

– Кто взломал? Вы знаете? И как?

Шарон ответил не сразу.

– Они прошли через твою комнату. Через балконную дверь. Думаю после Прекары, что это Сыновья Раннона.

Его слова заставили ее кое-что вспомнить. Обезьяны на крыше, металл по черепице…

Шарон продолжил, вернув ее в настоящее.

– Иррис не спала, когда это произошло. Она услышала звуки из твоей комнаты, знала, что ты уехала, так что взяла с собой слуг и нож, чтобы проверить. Когда она пришла, никого не было, но дверь балкона была открыта. Замок был взломан. Я приказал починить его и добавить засовы, но, думаю, в Ранноне вам лучше переехать. Куда-то, где безопаснее. Дом может предложить Бейрам Мизил. Или поместье Дэй в Восточных болотах.

– Звезды… – Печали стало не по себе от осознания. Они приходили к ней ночью, зная, что она будет одна. Уязвима. И они хотели навредить, это не угрозы на публике и надписи. Она поежилась и скрестила руки.

– И у меня есть страж, что будет твоим телохранителем, когда ты вернешься, – продолжил Шарон.

– Вообще-то… Она не шпион Лозы, так что я оставила бы Дейн, – сказала Печаль, Шарон вскинул брови. – Она заступилась за меня на мосту, и она обрадуется работе. Плюс, я смогу со временем разобраться со стражей порядка, если они увидят, что я нанимаю их бывших коллег, – Печаль замолчала, когда Шарон поднял руку. – Близко к выборам? – сказала она, и он кивнул. – Простите. Нужно ли сказать Мэлу о взломе? – спросила вдруг Печаль, игнорируя удивление на лице Шарона. – Они могут напасть и на него. Знаю, он сейчас почти как враг, но я не хочу, чтобы его убили в постели, – добавила она, пока он смотрел на нее.

Шарон кивнул.

– Думаю, мы должны. Я поговорю с Артой Бонифацием позже. Но пока расскажи мне о Рилле. Тебе нравится тут?

– Тут красиво, – сказала Печаль. – К еде я еще не привыкла. Порой кажется, что я ем краски, все такое вкусное и яркое. И я познакомилась с Дарсией и леди Скаэ. Думаю, я оставила у них хорошее впечатление.

Шарон посмотрел на нее с предупреждением, Печаль подавила вздох. Это было сложнее, чем она думала.

– Ты видела Расмуса? – спросил Шарон, глядя на нее.

Печаль кивнула.

– Не переживайте. Он ненавидит меня. Даже смотреть на меня не может, – она вспомнила его слова прошлой ночью, ее грудь сдавило от грусти.

– Я не хотел этого, – сказал Шарон. – Прости. Правда, – сказал он, когда она вскинула брови, выдавая скептицизм. – Другие новости есть?

– О, – она вспомнила. – Мы остановились по пути в Керидоге. И заедем потом на юг по той же причине, – она не знала, сколько может рассказать о Мэле, так что посмотрела на Шарона многозначительно.

– Это все?

– Да. Нет, – взгляд Печали упал на отчеты Лувиана. – Лувиан собрал отчеты о детях, пропавших во время…

Шарон дернулся так сильно, что Печаль боялась, что он выпадет из кресла. Ее слова умерли во рту, она потянулась к нему, но он тряхнул головой, сжал подлокотники и глубоко вдохнул.

– Вы в порядке? – спросила Печаль.

Он кивнул, но Печаль не поверила. Хотя выражение его лица не изменилось, он побледнел, на висках и верхней губе выступил пот. Его костяшки были белыми, он сжимал подлокотники.

– Я позову кого-нибудь, – Печаль привстал, но вице-канцлер отмахнулся.

– Нет, – сказал он и повторил сильнее. – Нет. Я в порядке. Просто не по себе стало. Это от долгого пути без нормального отдыха. Что ты говорила? – спросил он. – Что-то про пропавших детей?

– Я принесу вам воды. Может, вы хотите есть?

– Я в порядке, Печаль. Прошу, продолжай.

Она медленно села и ответила после паузы:

– Мы думаем, что Мэл может не знать, что он – самозванец. Тогда его должны были забрать из Раннона маленьким мальчиком. Лувиан думает, мы сможем найти его. Так что мы искали пропавшего ребенка из Северных болот за два года после происшествия.

Шарон сел ровнее в кресле, ладони опустил на колени.

– Как это что-то докажет?

– Мы будем знать, откуда он, – сказала Печаль. – Мы узнаем, кто его родители, кто он на самом деле.

«Я узнаю, кто он, – подумала Печаль. – Узнаю».

Он посмотрел на ее отчеты.

– А потом? Если ты найдешь подходящего ребенка? Что тогда? Придешь к родителям и скажешь, что их сын жив, но считает себя сыном канцлера?

Печаль не понимала, почему он злится.

– Да, конечно. Это поможет нам доказать, что он – самозванец. Если он похож на них, если они узнают его…

– Твой отец узнал его, – резко сказал Шарон. – Твой отец поверил, что это его сын. Кто не хотел бы поверить? Они увидят то, что захотят, как Харун. И тебя обвинят в саботаже ради победы на выборах.

– Я делаю это ради выборов. Если я узнаю, что он…

– Тебе стоит сосредоточиться на победе, – рявкнул Шарон.

Так говорил Лувиан, но сейчас слова звучали как атака. Обвинение. Печаль не смогла придумать ответ.

– Думаю, мне пора, – сказал Шарон.

Рот Печали раскрылся.

– Вы уходите?

– Я устал от пути и боли, – он кивнул на ноги. – От этого я раздражителен, – он выдавил улыбку, но Печаль не ответила.

Он убрал тормоза и повернул кресло.

– Я отдохну час-другой, увидимся днем на Именовании.

Печаль встала, чтобы проводить его, но он покачал головой.

– Нет, оставайся. И лучше брось эти глупости, – он кивнул на отчеты. – Я поговорю с Лувианом Фэном об этом. Думайте о кампании.

Он сжал колеса кресла и покатился вперед, а Печаль смотрела ему вслед.

Она еще не видела его таким злым, он еще ни разу не сбивался, даже когда ее бабушка умерла, даже когда Алисса умерла. Даже когда появился Мэл или умер Харун. Впервые в жизни она сомневалась в своем наставнике, что был ей как отец, вырастил ее, учил и защищал.

Потому что она не верила его. Он не устал, ему не было больно. Даже если так было, не это повлияло на его поведение.

Печаль не гордилась своим умением врать, но она ощущал и когда другие не искренни.

Печаль была уверена, что Шарон что-то скрывает от нее. И он боялся.

28

Благословения и проклятия

Но у Печали не было времени понять, почему. Как только Шарон ушел, вернулись Дарсия и леди Скаэ с румяными щеками и улыбками от утренней езды.

Дарсия села рядом с Печалью, которая едва успела убрать бумаги с пути.

– Ах, Печаль… это было чудесно, – Дарсия взяла напиток из рук дворецкого и села. – Почти так же хорошо, как охота дома.

– Но не совсем, – согласилась леди Скаэ.

– Точно. Лошади не так хороши для езды, как лоси, – сказала Дарсия.

– Лоси? – спросила Печаль.

– Как олень, но крупнее. Намного. И быстрее, – сказала Дарсия. – На них мы охотимся на диких оленей, тюленей, белых медведей и так далее.

Печаль втянулась в разговор об охоте северных жителей, радуясь, что женщины рассказывали ей об их традициях, о зверей, который убивали для еды, шкур и костей, пытаясь отвлечься от случившегося с Шароном. Она не хотела сомневаться в нем, не хотела думать, что у него есть секреты. Вокруг было столько секретов, что она редким могла доверять.

Отвлечение сработало, и Печаль это поняла, когда Иррис вбежала в комнату, извиняясь, что задержалась.

Печаль запищала при виде нее – она скучала, хоть они не виделись всего три дня. Иррис крепко обняла ее, и Печаль ответила.

– Я так рада, что ты здесь, – зашептала Печаль подруге на ухо. – Ты в порядке? Шарон сказал, в дом ворвались, а ты была там.

– Я в порядке. Правда. Как ты? Какие новости?

Печаль знала, что Иррис говорит не только о Сыновьях Раннона и произошедшем на мосту, но и о Расмусе, и о том, что они с Лувианом нашли в Керидоге.

– Я все тебе расскажу. А ты расскажешь мне больше о…

Дарсия кашлянула, забавляясь.

– Простите, – сказала Печаль, отпустив Иррис и буркнув ей на ухо. – Позже.

Печаль познакомила подругу с женщинами, и они втроем рассказывали Иррис, что та упустила, замолчав, когда на пороге появился Лувиан в бирюзовом костюме и напомнил им, что через полчаса они отправляются на церемонию Именования.

Именование проходило на окраине комплекса в здании, что, по мнению Печали, не мешало бы убрать. Оно выглядело как дикая и непослушная сестра других зданий Риллы, серый камень был потертым, обсыпался, плющ покрывал стены, как хотел, а не ухоженным полотном. Части обваливались и были перекрыты веревками, чтобы не пускать людей. И когда они приблизились, Печаль поняла, что в нем особенного.

– Замок Адавера, – прошептала она скорее себе, чем Иррис или Лувиану, когда они вышли из кареты.

Это были развалины дома первого короля, это место он делил с женой-раннонкой, пока она не сбежала. От огромного замка осталась только эта крепость, и даже тут отсутствовала часть крыши.

– Почему они не пытаются починить его? – спросила Печаль Лувиана.

– Все должно разрушаться, – отметил голос, Печаль оглянулась и увидела рыжеволосого риллянина, что пил с Расмусом и Эйрлис Звездную воду на ужине. – Это естественно. И хорошо порой это помнить. Гарсель Аргус, – он протянул руку. – Или барон Аргус, если официально. Но не стоит. Мы еще не познакомились. Вы – Печаль Вентаксис, да?

– Да, – ответила Печаль, взяв его за руку. – Рада знакомству.

– Взаимно, – он повернулся к Иррис. – Вас я за ужинами не видел, да? Или я напился и не помню?

– Нет, я прибыла этим утром, – она улыбнулась. – Я Иррис Дэй. Раньше я сидела в Йеденвате за Восточные болота.

– Конечно. Зовите меня Гарсель, мисс Дэй.

– Тогда зовите меня Иррис, – она улыбнулась, Гарсель поднес ее ладонь к губам.

Иррис не позволила и осторожно убрала руку, заставив его пожать ей руку.

Барон не расстроился. Он поприветствовал Лувиана, и Печаль решила оставить их, обвив руку Иррис.

– Идем, – сказала она. – Найдем хорошее место.

– Мне лучше дождаться отца, – виновато сказала Иррис. – Он странно себя вел, когда пришел от Мэла и тебя. Он был в порядке, когда ты его видела?

Она не знала, что ее заставило, но Печаль кивнула, и Иррис пожала плечами.

– Может, это от пути. Мы ехали ужасно долго, а ему каждый раз нужно полагаться на тех, кто вытащит и внесет в карету. Я потом приду к тебе. О, и мы подготовимся к ужину вместе, – пообещала Иррис, Печаль оставила ее и поспешила догнать болтающих Лувиана и Гарселя.

Печаль думала, что Гарсель сядет со своими, но он был рад остаться с ней и Лувианом. Она увидела Мэла и Арту справа, Дарсия и леди Скаэ были в двух рядах за ними. Она повернула туда и села за мужчиной, чья кожа была на пару оттенков темнее, чем у нее: герцог Меридеи.

Он повернулся, когда она села, и протянул руку.

– Мисс Вентаксис, рад вас, наконец, встретить.

Его раннонский был безупречен, и она снова устыдилась своего незнания языков, что усилилось, когда Лувиан улыбнулся и сказал:

– Дирниша сула раллиа метер. Рад знакомству.

Он повернулся к Печали, улыбаясь, и она повторила его фразу, к радости герцога Меридеи.

– Ах, вы говорите на мерском, – просиял он.

– К сожалению, нет, – сказала Печаль. – Я повторила за другом. Но я надеюсь научиться в ближайшее время.

Краем глаза она уловила довольный кивок Лувиана.

Женщина рядом с герцогом, ее короткие волосы были почти как у Дейн, ложные серьги украшали ее уши, повернулась, и Печаль так же поприветствовала ее, получив широкую улыбку от нее.

– Моя супруга, леди Йола, – представил герцог спутницу. – Это мисс Вентаксис.

– Прошу, зовите меня Печаль.

– Конечно, Печаль. Надеюсь, мы поговорим еще за ужином, – сказала она, повернулась к мужу и перешла на быстрый мерский.

Отношения между Ранноном и Меридеей были напряженными после отказа Меридеи быть на стороне их соседей во время Вечной войны. Печаль знала от бабушки, что Робен ударил по ним за это, а Харун, конечно, не старался исцелить раны. Но, похоже, герцог и его супруга не хотели держать обиду, и Печаль отметила, что нужно отыскать их вечером.

Лувиан извинился, и Гарсель ушел с ним, оставив ее одну. Печаль осмотрела зал. Стены были голыми, местами их покрывал мох, и пол был в листьях, словно природа пыталась забрать здание себе. Было просторно, стояли ряды деревянных скамеек с широким проходом между ними. Печаль узнавала уже многие лица, кивала и улыбалась тем, чьи взгляды ловила. Впереди был маленький алтарь, где стоял только серебряный или оловянный кувшин и большая каменная чаша. Мэл обернулся и поймал ее взгляд. Они обменялись улыбками, Печаль вспомнила взлом. Она должна была проверить, что ему сказали, это было справедливо. Он бы сказал, окажись на ее месте.

Она заметила вице-канцлера Раннона подальше, для его кресла освободили место, Иррис была рядом с ним, говорила с высоким мужчиной в костюме астрийцев. Шарон смотрел напряженно вперед, и Печали показалось, что он избегает ее взгляда. Она нахмурилась, пытаясь поймать его взгляд. Он немного пугал ее.

Движение сбоку заставило ее обернуться, но вместо Лувиана рядом сел Гарсель, рыжеволосый риллянин.

– Начинается, – сказал он, и после этого Веспус с Афорой, а за ними и Расмус с Эйрлис, прошли по центру и заняли места спереди. Печаль проводила Расмуса взглядом, злясь, что ее кожа пылает от смущения.

Затем по сигналу, который Печаль упустила, все повернулись к дверям, Мелисия и Каспар вошли в зал. Они были в белом, а ребенок на руках Мелисии – в золотом. Они медленно шли по проему, а у алтаря появился священник в голубом. Мелисия вручила ребенка священнику, и тот быстро заговорил на риллянском. Печаль не пыталась следить за словами, а сосредоточилась на ощущении и красоте церемонии.

Она была удивлена зависти, когда увидела, как бережно они обходились с ребенком, словно она была самым дорогим в мире. Вела бы себя так с ней мать, если бы выжила? Может, она полюбила бы дочь, когда боль от родов прошла бы, и пожалела бы, что назвала ее Печалью.

Священник брызнул на малышку чистой водой из миски, заговорил в последний раз и сказал:

– Аралия.

Почти все в комнате ответили:

– Арвентис, Аралия.

– Добро пожаловать, Аралия, – перевел Гарсель, склонившись.

Печаль не сказала ему, что это слово она знала.

– Красивое имя, – прошептала она вместо этого.

– Да. На раннонском оно было бы похоже на «та, что летает выше всех и поет краше всех».

– Как птица?

– Наверное, – пожал плечами рыжеволосый барон.

Они встали, когда Мелисия и Каспар пошли по проходу с названной дочерью, за ними следовали Эйрлис, Веспус, Афора и Расмус. Печаль смотрела на ручку, машущую из одеял в руках Мелисии, а потом повернулась к Гарселю, когда Расмус поравнялся с ними.

– Что теперь? – спросила Печаль у барона.

– А теперь малышку Аралию благословят те, кого выбрали Ее величество и принц-супруг.

– Благословят? – Печаль заговорила, чтобы отвлечься от Расмуса, но теперь ей было интересно. Она не знала о благословениях.

Комната начала пустеть, не приглашенные на эту часть церемонии хотели найти вино и выпить за здоровье Аралии, и Гарсель махнул ей идти за толпой наружу.

– Да. Ты знаешь, что у некоторых риллян есть способности? – спросил он, ведя ее к столу, накрытому под большим деревом. Там были полные бокалы. Печаль взяла один и протянула ему, другой взяла для Лувиана, но увидела, что его угостила Дарсия, так что оставила бокал себе. Гарсель нашел для них место в стороне от толпы, у двери.

– Да, конечно.

– В Рилле есть традиция просить тех, чьи способности тебя восхищают или достойны, благословить ребенка в надежде, что хорошая способность будет и у малыша, – он сделал глоток вина. Печаль – тоже. – Конечно, все работает не так. Нынче способности есть у одного риллянина из семи, и это не поддается логике. Отцы без способности могут иметь детей с силой, а у близнецов может один быть со способностью, а другой – без, – он оглядел комнату. – Вот, смотри.

Печаль посмотрела, куда он указал бокалом. Афора стояла с Веспусом, а с ними был мужчина, что был и на мосту месяцы назад. Ее брат Мелакис.

– Близнецы, – продолжил Гарсель. – У девушки есть дар, а у брата нет. Но их благословляли одни люди, рожали одни родители. У нас нет дискриминации, но способности порой влияют. Мелисия сказала бы иначе, но кто будет перечить королеве? Нет, она хороша, но некоторых из нас ценят меньше в особых кругах, если у тебя нет способности.

Он посмотрел на Эйрлис, стоящую с Расмусом, они старались незаметно наливать себе что-то из фляги. Явно Звездную воду. Они чокнулись бокалами и выпили, Эйрлис поймала кубик льда, улыбнулась кузену, и тот улыбнулся в ответ.

Печаль смотрела, а Эйрлис провела ладонью по спинке стула, оставляя слой кристаллов льда. Она управляла холодом, как поняла Печаль. Не самая полезная сила в стране, граничащей на севере со Свартанским морем, но летом пригодиться могла.

Печаль посмотрела на Гарселя, на его лице была тоска то ли из-за девушки, то ли из-за ее способности. Он отмечал, что у него способности нет.

– Удивительно, что Ее величество не выбрала лорда Корригана и его сына для благословления Аралии, ведь это их семья, – осторожно сказала Печаль.

Гарсель нахмурился.

– Исцеление – не самый нужный дар. Есть таблетки и зелья, что могут убрать боль, как Расмус.

Печаль поняла, что он ревновал. Ему нравилась принцесса Эйрлис.

– Нет, – продолжил Гарсель. – Ее величество и принц-супруг выберут старательно, кто будет давать благословения, и это не будут Расмус или его отец.

Печаль старалась отвечать ровно:

– Правда? Наверное, потому что лорд Веспус только наполовину брат Мелисии? А Расмус – наполовину кузен?

– Не в том дело, – отмахнулся Гарсель. – Родственники не будут благословлять Аралию. Это политика, мисс Вентаксис, вы должны понимать это в своей ситуации. Дело в виде и значении. Их выбор покажет, кто у них в фаворе, и какие качества им нравятся. Расмус бросил работу в вашей стране и ушел без предупреждения. Королева не рада этому.

Грудь Печали сдавила вина. Из-за нее Расмус был теперь не в фаворе. Но Гарсель упомянул и Веспуса. Было ли это из-за фермы альвуса, или была другая причина? Мелисия подозревала, что хотел получить ее брат с Мэлом в Ранноне?

– Да, – ответила она. – Но что сделал лорд Веспус?

Гарсель пронзил ее взглядом, но ответ заглушили фанфары, Мелисия, Каспар, ребенок и трое риллян покинули развалины и вышли к ним во двор. Гости захлопали, а Печаль смотрела на трех риллян: женщину с белыми волосами от старости, гордой девушкой, что ловила взгляды окружающих, и юношу, что был в восторге и ужасе одновременно, его бледная кожа то краснела, то белела, пока он смотрел на королеву и хлопающую толпу.

Аплодисменты утихли, Мелисия заговорил на риллянском, а потом на остальных языках:

– Теперь мы вернемся в комнаты для отдыха и личного празднования перед балом. Мы ждем вас там, – сказала Мелисия в конце на раннонском, перебрав все языки гостей.

Королевичи, включая Эйрлис, ушли, и Гарсель заметно помрачнел.

– Увидимся на балу, – он пошел за ними, присоединился к группе веселых риллян.

Печаль искала взглядом Иррис, но не могла увидеть ее. Лувиан появился рядом с ней со странным видом.

– Ты видел Иррис? – спросила Печаль.

– Она говорила до этого с Расмусом. Может, ушла готовиться к вечеру.

Печаль моргнула. Иррис ушла бы без нее? Что сегодня с Дэями?

– О. Где ты был? – спросила она. – Опять куда-то пробрался?

– Как ты смеешь порочить мое доброе имя? – ответил Лувиан. – Нет, я поговорил с Шароном Дэем. Я пошел в уборную, а пришел, когда все началось, так что я сел рядом с ним и попал. Он не рад мне. Я бы даже сказал, что он в ярости. Мне не заплатят за то, что я трачу твое время на поиски.

Печаль выругалась. Она хотела предупредить его насчет Шарона, но забыла.

– Прости, – сказала она.

Лувиан посмотрел на нее.

– Он ошибается. Не полностью. Мало найти, кто такой Мэл, мы это знаем. Но если мы найдем Белисс, и она признается, что украденного ребенка дал ей Веспус, этого хватит. И ему будет куда уйти потом. Если у нас будут сведения о пропавшем ребенке и признание Белисс, этого хватит.

– Думаешь, стоит дальше искать в отчетах?

Лувиан кивнул.

– Но лорду Дэю не говори, – добавил он. – Он ясно дал понять, что против.

Она прищурилась от подозрений.

«Почему?» – не понимала она. Его настойчивость не имела смысла. Что с того, что она листала утром списки? Ей было нечем заняться. Почему он хотел, чтобы они перестали там искать.

– Думаю, Дарсия и Скаэ хотят начать праздновать раньше, – сказал Лувиан, пока они шли к карете. – Присоединимся к ним? Укрепим отношения?

– Иди, – сказала Печаль, у нее формировался план. – У меня болит голова.

Лувиан пожал плечами.

– Уверена?

Печаль кивнула.

Они расстались, Лувиан пошел в каретой леди Скаэ и Дарсии, а Печаль ехала одна в своей. Дейн дремала в общей комнате раннонцев, подняла голову, когда она вошла, но Печаль повторила ложь о головной боли и ушла в свою комнату, где взяла оставленные отчеты.

Она никогда не умела следовать правилам.

29

Подмена

Она нашла это так быстро, словно оно ждало ее. На следующей странице после той, которую она смотрела утром, через два дня после того, как Мэл упал с Горбатого моста, она нашла пропавшего ребенка.

Но не сына. И не малыша, что уже ходил.

Младенца. Девочку забрал из больницы в Северных болотах через часы после ее рождения, пока ее мама спала, а медсестры были заняты сложными родами в том же здании.

Больница, в которой родилась Печаль. Ночь, в которую она родилась.

Ее бабушка говорила, что она была чудом спасена от смерти. Она говорила, как предлагала Грациям все, лишь бы ее спасли. История согревала Печаль в детстве, это было доказательство, что кто-то любил ее, раз хотел оставить. Ее отец ясно дал понять, что ни капли не любил ее. Он даже не звал ее по имени, всегда «дочь». Обвинение. Или вопрос…

Печаль смотрела на страницу, все расплывалось перед глазами. Это было совпадение. Должно.

Но ей было не по себе. Глубокий страх собирался в животе.

Она должна найти Шарона.

Она поспешила покинуть комнату, не ответила Дейн, в порядке ли она, пройдя мимо. Печаль покинула маленький дворец и побежала, сжимая листок в руке, по крытым проходам. Она должна была спросить, где он остановился… Что говорила та женщина, Дерин? С послом Мирой. Шарон был у нее.

Печаль увидела двух стражей, идущих впереди, и ускорилась, замерев, когда они обернулись на топот ее шагов по гравию.

– Покои посла Миры? – выдохнула она. – Мне нужно их найти.

Они переглянулись, беззвучно общаясь, а потом один указал на светло-зеленый замок.

– Там.

– Спасибо, – выдохнула Печаль, забыв, что рилляне не любят простую фразу, и снова побежала.

Снаружи был другой страж, он преградил ей путь.

– Я – Печаль Вентаксис, – сказала она, встав перед ним. – Тут остановился вице-канцлер Раннона. Мне нужно срочно его увидеть.

Она представила, какой он ее видит. Она все еще была в светло-голубом платье с Именования. Она ощущала, что волосы выбились из пучка во время бега, лицо точно раскраснелось, а глаза были большими и испуганными.

Мужчина окинул ее взглядом, решил, что она не угроза, и отошел. Печаль вошла в замок посла.

План замка напоминал тот, где жила она, так что она повернула налево, миновала короткий коридор до места, где в ее замке был зал роз. Тут был схожий, как она и надеялась, но вместо роз там были птицы, и в вазах были перья вместо цветов.

В комнате вице-канцлера не было.

На звук ее шагов вышел дворецкий из дверцы за баром.

– Я могу помочь? – спросил он на раннонском.

– Лорд Дэй здесь?

– Да, мисс. Думаю, он в своих покоях. Идите отсюда по коридору, вторая дверь справа.

Печаль благодарно кивнула, повернулась и пошла к указанной комнате, сердце колотилось в такт со спешными шагами.

Она глубоко вдохнула и постучала.

– Да? – отозвался Шарон.

Печаль вошла.

Как и в маленьком замке, тут была библиотека, что стала спальней для Шарона. Так он мог передвигаться, и его не приходилось носить по лестнице. Тут была низкая кровать, стол с диваном, ширма для купания и одевания. Но ее не волновала комната. Ее волновал только ответ на вопрос, что бурлил в ней как яд.

Шарон сидел на кровати, кресло стояло рядом. Его ноги были под покрывалом, в руках – книга. Окно было открыто, и пение птиц, гудение пчел доносилось из него, в комнате пахло розами, что росли снаружи. Шарон нахмурился при виде Печали и открыл рот.

А потом увидел в ее руке потрепанный и смятый листок бумаги.

Без слов он перебрался в кресло, встретил ее в центре комнаты. Он выдержал ее взгляд, но она видела, как бьется пульс на его горле.

– Скажите… – начала Печаль, но не знала, как закончить. – В день, когда я родилась, из больницы пропала девочка…

– Печаль…

– Нет, – ее голос был высоким, она все еще тяжело дышала от бега. – Дайте закончить. Девочка исчезла в ночь, когда я родилась. А я родилась с пуповиной вокруг шеи, да? – спросила она, Шарон опустил голову. – Так рассказывали. Бабушка оживила меня, когда повитуха застыла. Унесла из комнаты, чтобы спасти. И она спасла. Я выжила.

Шарон молчал.

– Или я умерла? – сказала Печаль. – Точнее, настоящая Печаль? И бабушка взяла меня на ее место. Потому вы не хотели, чтобы я смотрела отчеты? Не из-за траты времени, а из-за этого?

Он молчал, смотрел ей в глаза, сжав губы. Костяшки Шарона были белыми, он сжимал колеса.

– Я – самозванка, – сказала Печаль.

– Нет, – сказал Шарон. – Это не так.

– Я ошибаюсь? Это совпадение?

– Сядь.

– Нет.

– Печаль, прошу. Сядь. Я не поймаю тебя, если ты упадешь.

Она бы осталась возмущенно стоять, но казалось, что ее кости из сахара. Она не верила, что они выдержат ее, так что рухнула на стул, покрытый золотым шелком, Шарон подвинулся, чтобы быть напротив.

– Я хочу все услышать. Всю правду.

Шарон кивнул.

– Я не знал до… это не оправдание, – сказал он. – Но я хочу, чтобы ты знала, что это не была схема. Это не было запланировано. И, когда я узнал, было поздно что-то делать, не разрушив страну. Я сам был в больнице, когда это случилось, – он указал на свои ноги. Он был прикован к кровати, кости разбились, когда он нырнул за Мэлом.

Печаль молчала и смотрела с каменным лицом, а он продолжил:

– Когда я вернулся в Зимний дворец почти год спустя, я знал, что встретил ребенка Серены и Харуна. Я не знал правды еще четыре года, а потом твоя бабушка рассказала, – он вспоминал прошлое. – Харун совсем не проявлял к тебе интерес, и твоя бабушка пришла ко мне. Это тяготило ее. Она решила, что Харун ощутил, что ты не его, потому что он не ходил к тебе, не держал тебя. Я пытался убедить ее, что это от его горя, но… она призналась, что сделала.

– Украла меня, – произнесенные слова от этого легче не стали.

– Она забрала ребенка, настоящую дочь Харуна и Серены, из комнаты, но ее уже нельзя было спасти. Она не знала, что делать, ходила, пока не наткнулась на комнату со спящим ребенком. И она забрала ее… тебя.

Звучало все просто. Он объяснил парой слов быстрые действия. Печаль тряхнула головой, прогоняя гудение.

– Что произошло с другим ребенком?

На лице Шарона мелькнул стыд или сожаление.

– Она спрятала ее в шкафу.

Печаль охнула, прикрыв руками рот.

– Она вернулась за ней, – спешно сказал Шарон. – Грации, Печаль, она не бросила ее там. Она вынесла ее и положила в гроб Серены. Они похоронены вместе.

Он замолчал, Печаль закрыла глаза. Бедный ребенок. Ее бедные родители. Они подняли тревогу? Потребовали узнать, куда делась их дочь?

– Как она все это скрыла? – спросила она.

Шарон понял, что она имела в виду.

– Мэл и Серена только умерли, страна была в шоке. Никого не волновал пропавший ребенок, даже если его забрали из больницы, где ты родилась. Люди были рады, что это была не ты.

– Но это была я, – сказала Печаль, открыв глаза и глядя на него.

Он удерживал ее взгляд мгновение и отвел глаза.

– Кто мои настоящие родители? Она не сказала?

Шарон замешкался, не зная, отвечать или нет.

– Юная пара из Северных болот, – сказал он.

– У них есть другие дети? Они еще живут там?

– Не знаю. Я никогда не спрашивал. Я не хотел знать

– Не хотели знать? – Печаль больше не могла сидеть, вскочила на ноги и принялась расхаживать.

– Печаль, послушай. Тебе было пять лет, когда я узнал. Пять. Ты спала у меня на руках несметное количество раз, мое имя было третьим словом, что ты произнесла. Мои дети обожали тебя, Иррис не отходила. Арран всегда сторожил тебя, когда ты болела. Для меня ты была Печаль Вентаксис.

– Но я не была! – голос Печали стал еще выше в истерике. – Я – не она.

– Что я должен был сделать? – ответил Шарон. – Выгнать тебя? Сказать Харуну? Тогда твою бабушку казнили бы.

– Она не была моей бабушкой!

– Была почти во всем.

– Она украла меня! У невинных людей. Звезды, Шарон, как это можно оправдать?

– Я не оправдываю. Я объясняю.

Он не успел договорить, в дверь постучали.

Печаль и Шарон переглянулись, Шарон подъехал к двери.

Иррис стояла на пороге.

– Все хорошо? – спросила она у Шарона. – Печаль? – она огляделась. – В чем дело?

– Все хорошо. Мы в порядке, – сказал Шарон. – Иди и готовься к балу.

Иррис посмотрела на Печаль, та из последних сил кивнула, что в порядке.