Текст книги "Твой образ для меня (ЛП)"
Автор книги: Мелани Морлэнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Моя отметка.
– А затем, – пообещал я, выпуская ее плоть с легким щелчком языка, – я так сильно и глубоко вгоню себя в твое лоно, что ты увидишь звезды. Я буду трахать тебя так страстно, что мы окажемся на полу. Я хочу, чтобы ты приняла меня, приняла всего меня, и, когда ты, наконец, кончишь, я трахну тебя так сильно, что ты больше не сможешь это терпеть... а я буду продолжать, пока не кончу сам.
Я отступил, опустив руки. Алли качнулась вперед, и я поймал ее за талию, возвращая к своей груди. Она дрожала, ее тело практически вибрировало, а дыхание выходило рваными вздохами. Мой член был тверд и болел от желания сделать все то, о чем я рассказал Алли, я хотел почувствовать ее подо мной, попробовать ее.
Когда Алли развернулась в моих руках, и я прижался к ее попке, мы оба застонали.
– Вот, что я собираюсь сделать с тобой. – Я поцеловал ее в голову. – Обещаю – в первый раз. Каждый раз ты будешь знать, кому принадлежишь.
Я развернул ее обратно, так чтобы она стояла ко мне лицом. Ее зрачки были расширены, и в их глубинах плескалось невероятное множество эмоций.
– Я могу быть и нежным. – Мои слова звучали, как клятва. – Я хочу положить тебя на мою кровать и заняться с тобой любовью, пока ты не забудешь обо всем, кроме нас. Хочу похоронить себя внутри тебя и часами смотреть, как ты кончаешь.
Ее глаза смягчились, став бескрайними бассейнами голубой воды.
– Нам будет потрясающе вместе. Если ты хочешь, чтобы я жестко трахнул тебя или медленно занялся с тобой любовью, то я – правильный мужчина для тебя.
Я снова поцеловал ее.
– Когда будешь готова, моя девочка. Когда будешь готова.
Отойдя от Алли, я физически ощутил болезненность от нашего разделения, но успел сделать лишь несколько шагов, когда она прошептала мое имя:
– Адам.
Я повернулся, заставляя себя сохранять улыбку на лице.
– Я на таблетках, – прошептала Алли.
Я кивнул в понимании.
– А я чист. У меня долгое время никого не было. Когда будешь готова, все будет отлично.
Сознаюсь, я не ожидал следующего действия, но в момент поймал Алли, когда она набросилась на меня. Мы споткнулись и рухнули на кровать, и я крепко прижал ее к своему телу.
– Сейчас, – взмолилась Алли. – Я хочу тебя прямо сейчас. Научи меня, Адам.
Ни о чем больше не спрашивая, я вдавил ее в матрас, обрушивая поцелуй на ее губы.
Она была готова.
Спасибо, Господи!
Я дернул ее футболку, и материал легко порвался под моими руками.
Остальная часть нашей одежды исчезла в считаные секунды – что-то осталось целым, остальное было разорвано и разбросано вокруг кровати.
Кожа Алли оказалась именно такой, как я и представлял, – мягкой, но гораздо слаще на вкус. Я гладил и ласкал ее, раздувая пламя, пока оно не разгорелось адским огнем внутри нее. Я скользил пальцами по ее телу, следуя за ними губами. Смаковал вздохи Алли, наслаждался ее дрожью, изучая, как заставить ее трепетать и умолять меня.
Затем настала очередь Алли исследовать и изучать мое тело, и я лежал, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век. Я поощрял ее, умоляя о прикосновениях, которые стали смелее, когда мы потерялись в вихре похоти вокруг нас.
Алли сомкнула горячие губы вокруг моего соска, руками поглаживая мой нуждающийся член, и, видя мою реакцию на нее, все сильнее дрожала от страсти. Не выдержав, я сел и потянул ее обратно к своему рту, шепча, как сильно хочу ее, и насколько она сексуальна.
Подмяв Алли под себя, я вновь исследовал ее, спускаясь поцелуями вниз по телу и, наконец, добравшись до горячего центра, впервые попробовал ее на вкус.
Она ахнула и выгнулась, когда я сомкнул губы вокруг ее естества, кружа и щелкая языком. Дрожа и извиваясь под моим ртом, она вплела пальчики в мои волосы и потянула за пряди, заставляя меня зарычать. Ее реакция возбуждала так же сильно, как и сам акт, и, скользнув двумя пальцами внутрь, я принялся массировать и поглаживать, пока Алли не начала задыхаться и хныкать.
– Кончи для меня, детка. Позволь себе…
Алли напряглась, ее мышцы сжались, и она закричала мое имя. Я немного задержался, вкушая ее оргазм, а затем медленно и нежно целовал, пока она успокаивалась.
Сев на пятки, я схватил Алли за бедра и потянул к себе, дразня ее жар своим ноющим членом.
– Сейчас, Алли, я сделаю тебя своей.
Ответом мне было желание, бушевавшее в блестящих синих глубинах ее глаз.
– Да.
И я похоронил себя в ней.
Жестко.
Глубоко.
Так глубоко, что мы оба закричали.
Я замер, и наши взгляды встретились, разделяя подавляющую интенсивность момента.
– Я же говорил, что не буду относиться к тебе как к стеклу.
Алли захныкала, цепляясь за меня.
Я вышел и снова вонзился в нее так, что ее ноги напряглись. Я вновь толкнулся, и она закрыла глаза, выгнув спину. Ее грудь торчала, маня сосками, жесткими и по-прежнему красными от моего рта. Тогда я простонал ее имя, и ринулся вперед.
Все остальное вокруг перестало существовать, только она.
Ее влажное тепло окутывало мой член, когда я толкался, трахал ее – любил ее – показывая, насколько правильными мы были вместе. Я брал ее так, как и сказал – мощно и безраздельно, навсегда делая ее своей. Комната кружилась, пот струился по моей спине, пока я парил над ней, рассказывая своим телом все, что не сказал словами.
Наблюдать за ее оргазмом было прекрасно – полное блаженство на лице, хриплый и нуждающийся голос, всхлипывающий мое имя. Ее киска сжималась вокруг моего члена, ногти впивались в кожу на плечах, когда сама Алли дрожала, обвиваясь вокруг меня.
Тут мои яйца сжались в преддверии оргазма, и я уткнулся ей в шею. Затем я схватил Алли за бедра, продолжая двигаться сильно и быстро, и закричал, взорвавшись. Даже излившись, я продолжал в экстазе вколачиваться в ее тело, пока бездыханный не рухнул рядом с ней.
Не выдержав и минуты без прикосновений, я обнял Алли, целуя и поглаживая ее мягкие волосы, а она продолжала цепляться за меня, пока мы постепенно успокаивались.
Когда Алли задрожала, я укрыл нас одеялом, и потянул ее на себя, почувствовав, как она расслабляется и дрейфует в сон.
– Моя, – прошептал я, обдувая дыханием ее разгоряченную кожу.
– Твоя, – ответила она.
Ничто и никто это не изменит.
Никогда.
Так мы и уснули, обернутые вокруг друг друга, и никто из нас не хотел отпускать другого. Проснувшись, когда солнце было уже высоко в небе, я почувствовал, что моя потребность в Алли снова возросла, но все же не стал двигаться или беспокоить ее. Вместо этого я стал наблюдать за ее сном, ощущая легкое дыхание на своей коже и смакуя ее близость.
Я больше не смогу быть без нее.
Тут Алли моргнула, медленно просыпаясь, такая мягкая и сладкая. Ее взгляд был застенчивым, и в нем плескалось столько нежности, что я не мог устоять.
Нагнувшись, я накрыл ее губы своими, сразу углубляя поцелуй. Алли обвила руками мою шею, притягивая меня ближе, и через несколько секунд мы потерялись друг в друге, и весь внешний мир исчез.
Были только я и мой Соловей.
Наши тела переплелись, поцелуи стали глубже. Более длительными. Более страстными. Тягучее, пульсирующее тепло пронеслось сквозь меня.
Все чувства усилились.
Ощущение ее кожи на моей, когда наши тела переплелись. Эротические звуки, которые она издавала, когда мы двигались. Ее влажность, которая дразнила мой болящий член.
Обнаружив местечко на горле, где бился учащенный пульс, я прикусил его, удовлетворенно зашипев от низкого стона Алли. Она гладила мою спину, притягивая меня все ближе, и, скользнув в ее тепло, я на мгновение затих от нереального удовольствия быть с ней и внутри нее.
Наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание от неимоверной нежности к этой девушке.
Затем я задвигался, глубоко проникая в ее лоно, заставляя Алли хныкать и выгибаться подо мной.
Я не мог оторваться от ее губ, наши языки не переставали дразнить и ласкать друг друга. Мы разделяли кислород, потому что наше единение было важнее воздуха.
Когда мой оргазм накатил, набирая силу, яростно вспыхнул, я сильнее прижал Алли к себе и продолжил покачиваться, пока и она не содрогнулась, приглушено шепча мое имя.
Мы нехотя отстранились друг от друга, разделяя единое целое на две половинки, но оба знали, что вновь целыми мы будем только вместе.
Я притянул Алли к себе, вдыхая ее аромат и чувствуя, как каждая частичка меня была настроена на нее.
Как будто весь мой мир был в моих объятиях.
Знаю, что это было слишком рано и слишком быстро, но я видел, как быстро менялась жизнь, двигалась и уходила. Поэтому я решился.
– Я люблю тебя, Алли.
Она поцеловала мою грудь.
– Я тоже люблю тебя, Адам.
~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~
Я проснулся, встретившись с довольным взглядом Алли.
Она сидела в кресле, держа чашку с кофе, и с ухмылкой смотрела на меня.
– Ты очень сексуален, когда спишь.
Потянувшись, я позволил покрывалу упасть на бедра.
– Неужели?
– Мне нравятся твои татуировки.
Я посмотрел на завихрения чернил на руках.
– Уже подумываю о новой.
– Да?
– Думаю, что нашел идеальный дизайн. – Я постучал пальцем по сердцу, зная, что Алли поймет.
Буду носить ее на сердце. Набью ее на коже, потому что она уже пробралась под нее, живя внутри меня.
Я сел, опустив ноги с кровати.
– Что ты там делаешь?
– Мне нужен был кофе.
– Ты собираешься поделиться, Алли? – спросил я, глядя на чашку в ее руке.
Молча, она протянула кружку, и я встал, отправляя покрывало на пол. Я растянулся, наблюдая, как взгляд Алли следует за движением каждой мышцы, перекатывающейся под кожей, и задерживается на тяжелой эрекции, нарастающей только от одного ее взгляда.
Длинные рыжие волосы Алли рассыпались по голым плечам, а голубые глаза замерцали, наполняясь желанием, пока она рассматривала меня. Глубокий шоколад пухового одеяла оттенял ее кремовую кожу. Такую гладкую под моим языком и сладкую, как она. Крошечная фиолетовая метка от моих зубов выделялась на ее плече. Мне нравилось видеть это.
Я сел на оттоманку и, взяв чашку из рук Алли, сделал большой глоток. Горячий напиток был украшен ее любимой корицей, и мне это понравилось. Ухмыльнувшись, я осушил кружку и поставил ее рядом с Алли.
– Я сказала, что поделюсь.
– Да, – согласился я.
– А ты все выпил, – надулась Алли.
– После я сделаю тебе еще.
– После чего?
Она ахнула, когда я нырнул под одеяло и схватил ее за бедра, потянув к себе на колени. Я обернул одеяло вокруг нас, продолжая страстно целовать ее, языком исследуя тепло ее рта.
Не отпуская Алли, я поднялся и, оттолкнув кресло, опустил нас на пол, накрыв ее своим телом. Алли обернула ноги вокруг моей талии, и я застонал от того, насколько она уже была мокрая и разгоряченная.
– Так готова для меня, детка.
– Адам… – ахнула она, когда я резко вошел в нее, ощущая рябь удовольствия по телу.
Мы отлично сочетались – она была создана только для меня. И я был в равной степени ее. Только ее.
– Сказал же тебе… – простонал я, прикусывая мочку уха.
– Что сказал?
Я улыбнулся ей в шею.
– Что мы окажемся на полу.
Через некоторое время мы обнимались в кресле, завернутые в одеяло, и разговаривали.
Я рассказывал ей истории о местах, где побывал, о некоторых вещах, которые видел – и красивых, и трагических. Какие-то моменты я никогда не забуду и никогда не расскажу ей о них, в то время как о других я мог говорить бесконечно, делясь любимыми воспоминаниями. Алли с восторгом слушала, и ее взгляд был полностью сосредоточен на моем лице, пока я рассказывал.
Когда я замолк, она начала задавать вопросы.
– Как ты оказался здесь?
– Я приехал сюда, чтобы встретиться с Шоном. Город мне понравился, и я стал подыскивать жилье. В двадцать один я унаследовал трастовый фонд своих родителей, да и сам к тому времени уже зарабатывал хорошие деньги, поэтому решил, что пришло время что-то купить. Некоторое время я жил в небольшой квартирке, а потом нашел это здание и сразу купил его. Это было отличное вложение денег.
– Ты думаешь жить здесь?
– Постоянно? Да, наверное.
Какое-то время Алли молчала, а когда заговорила, я услышал нервозность в ее голосе.
– Но ты по-прежнему любишь путешествовать. Тебе необходимо двигаться, а не оставаться на одном месте.
Я обхватил ладонью ее щеку, погладив большим пальцем гладкую кожу.
– До сих пор у меня не было причин.
– А теперь?
– Ты – моя причина, Соловей. Ты то, что я искал. Мой якорь.
– Адам…
– Я не откажусь от своей карьеры. Ты должна понимать это. Мне нравится то, что я делаю.
– Это опасно.
– Иногда. Но я осторожен, и это не навсегда. Однажды я перестану заниматься этим.
– Ты сможешь?
– Да. Когда придет время. Есть и другие вещи, которые я хочу фотографировать – люди и места. Красоты этого мира некоторые люди могут увидеть только на фотографии. – Я вздохнул. – Может быть, однажды ты поедешь со мной, чтобы посетить эти места?
Мне хотелось показать ей мир, дать все, чего она никогда не видела. Я хотел, чтобы Алли была частью моего мира.
– Это было бы удивительно.
Я потянул ее ближе, коснувшись губ. Мне снова нужно было сказать эти слова и услышать их в ответ.
– Я люблю тебя, – пробормотал я в ее губы.
– О, Адам, – вздохнула Алли. – Так сильно. Я так тебя люблю.
– Мы выясним нашу жизнь вместе.
– Знаю. – Она вздохнула. – Но пока мне пора.
Я ненавидел, что мы должны вернуться к реальности, но знал, что Алли была права.
– Я отвезу тебя на работу и заберу утром.
– Мне нужно вернуться к себе.
– Знаю.
– После сегодняшней смены у меня снова начинаются выходные, – сказала Алли.
– Ты проведешь их здесь со мной? Хочу больше времени с тобой.
Моя потребность в ней была ошеломляющей. Я не мог это объяснить, просто чувствовал.
– Да, я хочу.
Я поцеловал ее в голову.
– Как и я.
Глава 10
Адам
Проспав бо́льшую часть дня, я не мог угомониться всю ночь.
Я поработал над некоторыми фотографиями и набросал кое-какие идеи по изменению планировки чердака. Мне хотелось, чтобы Алли чувствовала себя здесь как дома, поэтому я добавил стену, которая сделает зону сна более уединенной.
Уже под утро, чтобы скоротать время, я поработал над отчетом о расходах и отправил его Шону. Не прошло и пяти минут, как он ответил.
Какого черта ты присылаешь мне отчет о расходах в четыре утра? Тебе некого фотографировать?
Я усмехнулся и ответил.
Мой босс бездельничает и не отправляет меня никуда. Походу он застрял с бумагами. А почему ты так рано встал?
Ответ меня рассмешил.
Какой-то идиот прислал сообщение и разбудил меня.
Я знал, что это ложь, так как он ежедневно приходил в офис в пять утра.
Заглажу свою вину чашкой кофе на неделе.
Тут поможет только полноценный обед.
Договорились.
Я отключился и пошел в душ, чтобы быть готовым отвезти Алли к ней домой.
Мы молчали, когда я забрал ее и повез в противоположном направлении от моего чердака. Подъехав к небольшому зданию, где она жила, я оставил двигатель на холостом ходу и уставился в окно, не зная, что делать дальше. Алли удивила меня, нерешительно спросив, пойду ли я с ней наверх. Тогда я заглушил двигатель, подошел к пассажирской двери и открыл ее, предлагая Алли свою руку.
У двери подъезда Алли набрала код, чтобы открыть дверь, а потом проговорила его для меня.
– Если придешь, тебе не придется ждать, чтобы подняться. И вокруг есть места для парковки посетителей.
Я последовал за ней к лифту, и пока мы поднимались, обернул руку вокруг ее талии.
– У многих людей есть твой код?
– У Эммы, Елены, а теперь и у тебя.
– Даже у твоей матери его нет?
Алли вздохнула.
– Думаю, у них есть код, но они никогда не были здесь. Если мама хочет меня видеть, я еду к ней. Так проще. Я могу уйти, когда мне будет нужно.
Я улыбнулся ее безрассудству.
– Я познакомлюсь с Эммой?
– Конечно. Я могла бы приготовить обед, когда она в следующий раз будет в городе. Она так занята, что я ее очень редко вижу. Но она тебе понравится – Эмма всем нравится.
– Звучит неплохо.
Оказавшись внутри, я с любопытством осмотрелся. Квартирка была маленькой, аккуратной и опрятной.
Все было педантично разложено по своим местам, но я не чувствовал Алли здесь. Это место было пустым. Как сцена.
Алли пожала плечами, угадав, о чем я думаю.
– Это не мой дом. Квартира принадлежит Рональду, так что я тут временно. Скоро я покончу с долгом и найду место, где мне хотелось бы жить.
Я подошел к столу и взял рамку, изучая фотографию, на которой счастливая маленькая Алли держится за рыжеволосого мужчину с дружелюбным лицом.
– Мой отец, – грустно прошептала она.
Я взял другую фотографию, где подросток обнимает ее, и они смеются.
– Олли?
– Да. Это было примерно за неделю до его смерти. Елена сфотографировала нас, когда мы ее навещали.
Осталось только две фотографии.
На одной были она и Олли с Еленой. Высокая пожилая женщина с царственной внешностью, блестящими седыми волосами и сверкающими золотисто-коричневыми глазами обнимала их обоих.
Другая фотография была развернута в сторону, и, взглянув на нее, я узнал мать Алли и Рональда. Сразу бросалось в глаза, что это было постановочное фото, так как выглядели они чересчур правильно, а на их лицах не было никаких реальных эмоций.
Я покачал головой, отворачиваясь от стола. Ее родители многого были лишены в жизни. А самое главное, они отталкивали чудесную девушку, которая, несмотря ни на что, все еще хотела быть любимой ими.
– Хочешь собрать какие-нибудь вещи, чтобы я мог отвезти их к себе домой на эти выходные? – спросил я, заметив, что Алли внимательно следит за мной.
– Хорошая идея. А после мероприятия я могу взять такси. – Она улыбнулась. – Тебе не придется ждать – у меня же теперь есть ключ.
Я усмехнулся. Как будто я не буду ждать ее.
– Иди и возьми то, что тебе нужно. Я подожду.
Алли непринужденно болтала, собирая вещи, а я решил не говорить ей, что буду на мероприятии, иначе она будет беспокоиться об этом весь день.
Я знал, что ее первым инстинктом будет защитить меня, сказать, чтобы я держался подальше, но подобное не для меня. Да, я не смогу сидеть рядом с ней, держать ее за руку и показывать миру, что она моя. Но я хотя бы буду с ней в одной комнате, и, надеюсь, она сможет черпать силы из моего присутствия.
Так что я, молча, взял маленькую сумку Алли, поцеловал ее и пообещал увидеться с ней позже. У нас были совместные планы на все выходные.
Надеюсь, что они все еще будут в силе, когда она увидит меня и то, что я пожертвую сегодня вечером.
~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~
Толпы людей были повсюду. Я старался не возиться с воротником рубашки, но иногда с треском проваливался. Костюм казался таким тесным, а галстук удавкой висел на шее. Я не привык так одеваться, но знал, что таковы были ожидания.
Этот вечер был менее вычурным, чем тот, на котором я недавно присутствовал, но больше из-за причины, ради которой собственно и был устроен. Все по-прежнему было элегантно, но цветы были попроще, а на столах поменьше посуды и столовых приборов. В зале было больше света, а на стенах висели фотографии детей из больницы и их истории.
Я сделал мысленную заметку попросить Шона об одолжении позвонить и узнать о проделанной работе. Мне было бы в радость предоставить новые фотографии.
Подходя к барной стойке и заказывая виски, я старался игнорировать взгляды, которые получал от многих женщин в зале. Было время, когда я без зазрения совести встречал бы эти взгляды, решая задолго до окончания вечера, кто будет сопровождать меня в отель позже. Но те дни прошли мимо, и теперь была только одна пара глаз, с взглядом которой я хотел встретиться и получить одобрение.
Я вернулся к месту, где был представлен мой образ, чтобы играть нужную роль – отвечать на вопросы и притворяться заинтересованным комментариями о своей работе, хотя было только одно мнение, которое меня волновало.
А затем она вошла в зал, словно видение в темно-зеленом платье, которое струилось вокруг ее тела, демонстрируя изящные ножки. Волосы Алли были собраны наверх, и лишь несколько завитков обрамляли ее лицо.
Я знал, как эти волосы ощущаются, намотанные на мой кулак. Какова на вкус ее шея и как чувствуются эти ноги, обернутые вокруг меня. Я хотел снова все это почувствовать. И не одиножды.
Алли была одна, потому что ее родители уже присутствовали на приеме. Они ненадолго остановились рядом со мной, предлагая фальшивый интерес к работе и глядя на фото с пустыми выражениями на лицах, понятия не имея, на что смотрят.
Один из членов Комитета представил меня. Мне предложили прохладное рукопожатие и еще более холодную улыбку. Только из-за того, что член Комитета высказался по поводу моего успеха и щедрости, меня сочли достаточно сносным для вежливого разговора. Поскольку им сказали, что я важен, я стал таким в их глазах.
Я смело встретил бесстрастные взгляды, принимая похвалы легким наклоном головы, стоя с высоко поднятой головой и надменно глядя на них. Мой дизайнерский костюм и дорогие часы сказали им единственное, что они понимали – деньги.
Отвечая на их бессмысленные вопросы, я пересыпал свою речь техническими терминами, которые знал, они не поймут. А, когда другие люди вышли вперед, толпясь вокруг фотографии и перешептываясь, я только высокомерно улыбнулся.
Эротично.
Возбуждающе.
Шедевр.
Я принимал их все. Потому что они были правы. Но именно Алли сделала это возможным. Их похвала была для нее – они просто не знали об этом.
Я сузил глаза, когда Брэдли появился за спиной Алли и взял ее за локоть, заставив меня ощутить закипающую в груди ярость.
Никто не должен трогать ее, кроме меня.
Кто-то подошел к ним, и Алли повернулась, чтобы поприветствовать пожилую женщину, в которой я узнал Елену. Они разговорились, а Брэдли отошел, чтобы взять напиток в баре.
Когда он подошел ко мне, я напрягся, изо всех сил сдерживая желание просто протянуть руку и врезать ему. Для этого не было причин, кроме той, что я хотел почувствовать, как его плоть разрушается под моим кулаком. Вместо этого я, молча наблюдал за тем, как он рассматривает фотографию, мысленно хваля себя за сдержанность.
– Интересно, – прокомментировал он, – но не в моем вкусе.
Я улыбнулся. Идиот понятия не имел.
– Нет?
Брэдли пренебрежительно махнул рукой.
– Не очень люблю... искусство.
Я кивнул, сохраняя пустое выражение на лице.
Он сделал глоток своего напитка.
– Хотя хорошо, что ты пожертвовал это.
– Это хорошее дело.
– Ага. – Он протянул руку, удивив меня. – Доктор Брэдли Беннетт. Я состою в Комитете по проведению мероприятия.
Мгновение я смотрел на его руку, а затем взял ее и крепко пожал. Я мог бы быть щедрым. Ведь теперь Алли моя.
– Адам Кинкейд.
– Спасибо за это.
– Надеюсь, что все пройдет хорошо.
Брэдли кивнул и двинулся дальше.
Я осушил свой бокал и поставил его на стол рядом с собой. А затем я услышал маленький вздох, который узнал бы где угодно, и медленно повернулся лицом к Алли.
Она была еще красивее, чем прежде, но ее усталые глаза были широко раскрыты, а взгляд растерянно метался между мной и фотографией. Рядом с ней стояла Елена, внимательно рассматривая нас. Затем она наклонила голову, изучила образ и, улыбнувшись, поцеловала Алли в щеку.
– Я иду за стол. Эти старые ноги устали. Увидимся после ужина, дитя, – сказала она Алли, а потом посмотрела на меня. – Я так понимаю, мы сидим за одним столом, мистер Кинкейд. Ты будешь сидеть рядом со мной.
Это была команда, а не просьба.
– С удовольствием, мэм, – пробормотал я, не отрывая глаз от Алли.
– Посмотрим, мальчик, – усмехнулась она, уходя прочь.
Я улыбнулся ее тону и тому, как она меня назвала.
Мой Соловей посмотрела на меня, а затем снова на картину. Я хотел притянуть ее в свои объятия и целовать до тех пор, пока она не сможет дышать. Мне нужно было прикоснуться к ней, но я знал, что не могу.
– Никто не узнает, что это ты. Обещаю.
– Елена догадалась... я знаю.
– Ты злишься?
– Я перегружена. – Она указала рукой на образ. – Когда?
Я приблизился.
– После того, как ты ушла на бранч.
Ее бездонные глаза встретились с моими, усталость сделала их зелеными в тусклом свете зала.
– Зачем, Адам? Почему ты здесь?
– Я хотел быть здесь сегодня вечером. Быть рядом с тобой. – Не выдержав, я коснулся пальцами ее запястья. – Я боялся, если скажу тебе, ты велишь мне не приходить.
Алли двинулась, как показалось бы со стороны, чтобы приблизиться к фото, и я вздрогнул, когда ее пальцы скользнули в мою руку, крепко сжав, прежде чем она отстранилась.
– Спасибо.
– Ты такая красивая.
Она подарила мне улыбку – теплую, наполненную светом.
– Вы мне льстите, мистер Кинкейд.
– Твое платье прекрасно. Оно выглядит впечатляюще на тебе. – Я понизил голос. – Но на полу рядом с нашей кроватью будет выглядеть еще лучше.
Алли подняла руку к шее, касаясь кулона с изображением соловья.
– Адам… – выдохнула она.
– Ты нужна мне наедине.
– Ты получишь меня чуть позже.
– Не уверен, что смогу продержаться до тех пор.
– Попробуй, Адам, – поддразнила она. – Всего несколько часов. По крайней мере, закончим ужин.
– Попробую, – вздохнул я.
– Не хотелось бы, чтобы это произведение искусства сняли с аукциона. А если твое поведение покажется организаторам недопустимым, так и будет, да еще и тебя выволокут отсюда.
– Ты ненавидишь это? – спросил я, указав на фото.
– Нет. – Алли покачала головой. – Думаю, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Хотела бы я позволить себе купить ее.
– Я могу помочь.
– Почему-то я не удивлена, – пробормотала она.
Внезапно рядом появился Брэдли, и Алли сделала шаг назад. Он посмотрел между нами и только тогда я понял, как близко мы стояли. Я тоже отошел.
– Александра, мы должны пройти к нашему столу.
Алли улыбнулась мне.
– Еще раз спасибо за объяснение. Ваша фотография завораживает.
– Всегда, пожалуйста, мисс Роббинс. – Я вернул ей улыбку. – Наслаждайтесь своим ужином.
– Хорошо.
Глядя, как Алли уходит, двигаясь так, чтобы Брэдли не прикасался к ней, я глубоко вздохнул.
В последний раз она идет туда без меня.
Глава 11
Адам
Ужин получился похожим на игру в кошки-мышки с Еленой. Слова Алли о том, что Елена будет председательствовать за столом, оказались чистой правдой. Старуха была сильна – проницательна, пряма и остра на язык. А когда появлялся хоть малейший повод, чего было предостаточно в этот вечер, она язвила и отпускала едкие комментарии. Ее колкости были завуалированы сладкими улыбками, а резкие слова приправлены добротой. Я понял, что она не терпела дураков, а за нашим столом их было полно.
Елена мне очень понравилась, я наслаждался общением с ней, тем более что обзор на стол Алли был идеальным. Не раз наши взгляды встречались, цепляясь друг за друга так надолго, что мне приходилось прилагать усилия, чтобы оторвать взгляд. Не раз Елена ловила меня за подглядыванием.
Я делал вид, что увлечен разговорами за столом, тайно следя за тем, чтобы Брэдли не становился слишком навязчивым, а мать Алли не подначивала ее. Алли снова застряла между ними, но сегодня казалась более уверенной в себе. Она сидела, расправив плечи, отчего свет то и дело отражался от ее кулона. Ее лицо было почти безмятежным, и я знал, что принял правильное решение, придя сюда. Она нуждалась во мне так же сильно, как и я нуждался в ней.
Елена прочистила горло, и я понял, что в этот раз слишком долго пялюсь на Алли. Она переместилась на стуле, повернувшись ко мне лицом. Большинство людей из-за нашего стола разошлись, чтобы посмотреть на аукционные предметы еще раз перед торгами.
Елена пристально посмотрела на меня и наклонилась ближе.
– Я знаю, кто ты, мальчик.
Я выгнул бровь.
– Знаете?
– Ты – причина, по которой Александра светится сегодня вечером.
– Вы так думаете?
– Не строй из себя глупца.
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
– Ты не хочешь отдать должное за то, что сделал ее счастливой?
Выражение лица меня выдало.
– Алли сама должна поделиться этой новостью.
– Алли? – усмехнулась Елена. – Это хорошо сочетается с Сарой и Рональдом. Они не любят прозвища.
– Мне плевать на Сару и Рональда, – прошипел я, сузив глаза.
Елена удивила меня, захлопав в ладоши от восторга.
– А ты мне нравишься, мальчик.
Я улыбнулся – впервые по-настоящему за этот вечер кому-то кроме Алли.
– Это хорошо. А я уже люблю тебя, – переходя на «ты», проговорил я.
– Ты старше ее, – заметила Елена, поджав губы.
– Восемь лет – это немного.
– Я думаю, ты многое пережил за эти годы. – С хитрой ухмылкой, она взъерошила мои волосы. – Я вижу доказательства здесь.
– Алли должна быть благодарна, что я не пошел в отца. Он был лысый, как бильярдный шар еще до тридцати. Я могу жить с серебром.
– Тебе идет.
– Нравится то, что ты видишь, женщина? – поддразнил я, подмигнув.
Елена фыркнула и отвернулась, но на ее губах задержалась ухмылка.
– Ты пожертвовал довольно рискованную картину.
– Это произведение искусства. То, что я создал сам.
Она нетерпеливо покачала головой.
– Александра провела много дней в моем бассейне. – На этот раз она знающе выгнула брови. – Я узнаю́ эти веснушки.
На моем лице вспыхнула улыбка.
– Очаровательно, не так ли?
– Но ты совершил огромную ошибку.
– Да? И какую, расскажи мне.
– Кто-то сегодня выйдет отсюда с этой фотографией. С этой прекрасной, очаровательной картиной – предметом, который, очевидно, так много значит для тебя.
Она сузила глаза.
– И, я полагаю, ты должен будешь подписать ее для них.
Я поднял ее руку и поцеловал тонкую кожу.
– Мадам, вы недооцениваете меня.
Елена лишь пожала плечами, когда люди вернулись на свои места, чтобы начать торги.
– Посмотрим, мальчик. Посмотрим.
~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~
Во время аукциона я лениво разглядывал окружение. Бо́льшая часть лотов ушли по очень высокой цене, но я знал, что моя картина заткнет за пояс все. Мне не нравилось, что народ пялился на образ Алли на моей фотографии, но я знал, что никто из них понятия не имел, кто именно перед ними и это не имело значения. После сегодняшнего вечера никто больше не увидит ее.
Кроме меня.
Когда мой лот вышел на аукцион, я расслабленно откинулся на спинку стула. Родители Алли прошли мимо него, едва удостоив взглядом, а Брэдли посмотрел на изображение, не зная, кого видел. Это лишний раз доказало мне, что он вообще не знал ее в интимном плане.
Алли в шоке уставилась на фотографию широко раскрытыми глазами. Она знала.
И гениальная всезнающая Елена тоже.
Торг начался с пяти тысяч долларов и быстро подскочил до десяти. Я оставался расслабленным, даже когда стоимость продолжила расти. Когда предлагаемая сумма достигла двадцати пяти тысяч, я благодушно улыбнулся и глотнул скотча.
– Надеюсь, ты скоро подпишешь свое имя, – нахмурилась Елена.
– Не проблема.
Тридцать.
Сорок.
Я нажал на телефоне всего одну клавишу.
Сейчас.
– Сто тысяч долларов! – прогремел восторженный голос, по залу прокатился общий вздох неверия, а затем раздались бурные аплодисменты.
Вот так все было закончено.
Елена покачала головой, затем усмехнулась.
