Текст книги "Твой образ для меня (ЛП)"

Автор книги: Мелани Морлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– И что ты ответила? – Я напрягся в ожидании.

– Сказала, что встретила кое-кого и хотела бы его изучить.

– Ему это не понравилось, верно?

Алли смотрела куда угодно, но только не на меня, и ничего не отвечала. Я обхватил ладонью ее щеку и повернул лицом к себе.

– Он что-нибудь сделал? – Я остановился, чтобы перевести дыхание. – Скажи мне правду.

– Нет, он меня не трогал.

– Он что-то сказал?

– Ему это не понравилось, и он сказал, что не понимает, почему я не встречаюсь с тобой тайно, пока не буду уверена, что это сработает, и тогда мы могли бы окончательно все обсудить. Кажется, он думал, что тот, кто меня интересует, недолго будет интересоваться мной.

– Ну, ублюдок ошибается. Ты рассказала ему обо мне?

– Нет, это не его дело.

Мне понравился серьезный тон ее ответа. Я хотел, чтобы она использовала его на своих родителях, но знал, это займет некоторое время.

– Он принял это, но попросил об одолжении.

– Каком?

– В четверг будет благотворительный вечер. Его отец и мои родители будут там. Он попросил меня пойти с ним, так что я поменялась сменами. Поэтому я работаю завтра, чтобы освободить вечер.

– Понимаю. – Я утрамбовал поглубже свое иррациональное чувство собственника.

– Завтра скажу родителям, что мы решили остаться друзьями, и в четверг собираюсь поддержать его, как друг. – Алли улыбнулась. – Кроме того, Елена возвращается из поездки. Я не видела ее целый месяц.

– Она будет сидеть за твоим столом?

– Нет. Брэдли ей не нравится. Она будет сидеть за другим столом. – Алли усмехнулась. – Точнее устраивать собственный прием за другим столом. Она очень, хм, занимательна.

Из того, что я слышал, эта женщина нравилась мне все больше и больше.

– Бранч не будет приятным, но я должна это сделать.

– Ты позволишь им отговорить тебя?

– Нет! – твердо ответила Алли. – Я думала об этом все время, после того, как ты ушел. Ты был прав. Они будут разочарованы, несмотря ни на что.

– Тогда что ты будешь делать?

Она посмотрела на меня, и в ее ярком синем взгляде засветились одновременно и нежность, и решительность.

– Я начинаю жить своей жизнью – для себя.

– Могу я стать частью этой жизни, Соловей?

– Да, – выдохнула она. – Я так скучала, пока тебя не было. Мне казалось, что часть меня пропала.

– Я чувствовал то же самое.

– Я рада, что ты дома.

Тут я не выдержал, забрался под одеяло рядом с ней и обнял ее, крепко прижав к себе. Наши губы встретились в страстном поцелуе. Я скользнул языком в ее сладость, упиваясь вкусом. Алли выгнулась подо мной, прижимаясь к моему каменному члену, и ее тело содрогнулось. Я нехотя отстранился, поцелуями прокладывая дорожку вниз по нежной коже ее шеи.

– Я всегда вернусь домой к тебе, – выдохнул я ей на ушко.

– Адам, – захныкала она.

– Теперь ты моя.

– Твоя.

Признание Алли поразило меня до глубины души, но, несмотря на огромное желание быть с ней, я чувствовал ее моральное истощение.

– Засыпай.

– Я хочу знать все о том, что произошло, пока ты был в отъезде.

– Я расскажу тебе завтра.

– Даже то, откуда у тебя эти синяки?

Я поцеловал ее в голову.

– Да.

– Ты был в опасности?

– Нет.

– Ты был осторожен?

– Спи.

– Был или нет?

– Да, мисс Босс. Я был осторожен.

– Хорошо.

Я улыбнулся ее командирскому тону.

– У меня теперь есть повод быть осторожным.

Алли кивнула, серьезно на меня посмотрев.

– Да.

– Мне понравились твои сообщения.

– А мне не нравилось, что я не могу с тобой разговаривать, – призналась она тихо. – Почему у тебя нет спутникового телефона?

– У Томми есть, мой послужной список с ними не очень хорош. У них есть привычка падать со скал или оставаться на крыше машины, падать и попадать под колеса. – Я уставился в потолок. – Честно говоря, я никогда не задумывался об этом. Не привык, чтобы кто-то беспокоился обо мне. Или думать, чтобы позвонить кому-нибудь. Но теперь я буду стараться оставаться на связи.

– Я не жду ежедневных звонков… просто дай знать, что ты в порядке. Короткое сообщение. Что угодно. Это все, о чем прошу.

– Хорошо. Я скучал и много думал о тебе.

– Я думала о тебе все время.

Алли зевнула, и я укутал ее в одеяло.

– А сейчас спи.

Как котенок, она свернулась калачиком, положив руку под щеку.

– Алли…

– М?..

– Этот благотворительный вечер, для чего он?

– Собрать как можно больше денег на оборудование для педиатрического отделения в больнице. А что?

– Просто спрашиваю.

Она прижалась ближе, положив голову мне на грудь. Я проводил рукой вверх и вниз по ее спине, пытаясь расслабить медленными ласковыми поглаживаниями. Алли вздохнула, рука, сжимающая мою футболку, расслабилась, и ее дыхание выровнялось. А мой разум был слишком заполнен, для того чтобы уснуть.

Тем более что у меня постепенно формировалась идея.

Я ведь был довольно хорошо известен, мои фотографии привлекали большое внимание и почти всегда стоили кругленькую сумму. Это было достойным поводом. Очень стоящим.

Возможно…

Мне нужно было связаться с оргкомитетом. Предложить какую-нибудь свою работу в качестве аукционной части. И потом быть там, чтобы подписать ее лично.

Можно встретиться с несколькими людьми. Представиться.

Я подумал о родителях Алли и их скучных циничных лицах сегодня вечером. Конечно, я знал, что они не одобрят меня. Несмотря на то, что я был здоров и успешен, то, как я зарабатывал свои деньги, и мой образ жизни не соответствовали их стандартам. Не говоря уже о чернилах, которые покрывали мои руки. Алли рассказывала, как сильно они отвергали боди-арт и вообще любого, кто не соответствовал их узколобому миру.

Кроме того, я был прямым, откровенным, терпеть их не мог за то, как они относились к моей девушке, и мне было все равно на их мнение.

Подождите, пока они не увидят меня.

Мы будем ненавидеть друг друга, но им придется привыкнуть ко мне.

Потому что я никуда не собираюсь.

Насколько я могу судить, если б они ушли из жизни Алли, то ее жизнь могла бы только улучшиться.

А если они останутся и позволят себе плохо с ней обращаться, им придется иметь дело со мной. Я положу конец этому дерьму.

Они должны научиться тому, что уважение – это улица с двусторонним движением.

Алли нужен кто-то, кто защитит ее.

И этим кем-то буду я.

Глава 8

Адам

– Прекрати меня фотографировать.

Я ухмыльнулся, но положил камеру на стол и взял свою чашку кофе.

– Тогда перестань быть такой сексуальной, когда спишь.

Алли села, и ее волосы яркой вспышкой рассыпались вокруг лица. Она сонно посмотрела на меня, поправляя свободную футболку, закрутившуюся вокруг ее тела.

– Очень сомневаюсь, что мои слюни это сексуально.

– Хотя ты храпишь.

– Я не храплю! – Задохнулась от возмущения Алли.

– Я никому не скажу. – Подмигнул я ей.

– Который час?

– Расслабься. Еще даже нет восьми. У тебя много времени.

Ее плечи расслабились.

– Хорошо.

– Я все еще думаю, что ты должна все отменить, – осторожно проговорил я.

– Нет, – твердо возразила Алли. – Я хочу сказать им сегодня.

– Почему так важно сделать это сегодня?

– Ты будешь думать обо мне хуже, если я скажу тебе.

Я раскрыл руки.

– Иди сюда, Алли.

Она вылезла из кровати, потянув одеяло за собой, и такая теплая и соблазнительная свернулась рядом со мной. Ее мягкость слилась с моей твердостью, идеально сочетаясь. Алли так правильно ощущалась в моих объятиях, и я хотел изучить это. Исследовать ее.

– Почему сегодня? – спросил я еще раз.

– Для них главное – репутация, а мы будем на публике, – тихо призналась она, и меня вдруг осенило.

– Там они не будут устраивать сцену.

– Именно. Да, они выразят недовольство и дадут знать, как сильно я их подвожу, но все это будет сделано очень вежливо. – Алли пожала плечами. – После того, как обсудят это происшествие, они вызовут меня, чтобы сообщить наедине, насколько во мне разочарованы.

Я покачал головой от досады.

– Они не должны быть разочарованы. Ты делаешь только то, что лучше для тебя. Это твоя жизнь. Не их. Хотел бы я… – Я запнулся, не закончив предложение.

– Хотел что?

– Хотел бы я, чтобы они убрались из твоей жизни. – Все же решился озвучить свою мысль я.

– Они сделают это достаточно скоро.

Я мог бы сделать это быстрее – погасить ее денежный долг и помочь избавиться от психологической ответственности, но держал язык за зубами. Слишком рано для этого.

– Хорошо бы, – пробормотал я.

– Я знаю, что ты не понимаешь, Адам, но она моя мать.

Я погладил Алли по щеке, утрамбовав свое раздражение поглубже.

– Ты права, не понимаю. Потому что она не должна относиться к тебе так. Она должна поддерживать тебя. – Я все же не выдержал. – Прежде всего, ты никогда не должна была чувствовать, как будто обязана делать все это.

Повернув лицо, Алли поцеловала мою ладонь.

– Почему ты ставишь их интересы выше своих?

– Потому что выбираю легкий путь. Или, по крайней мере, пытаюсь отсрочить неизбежное.

– А я думаю, что ты храбрая и замечательная. И еще я думаю, что ты, наконец, добралась до точки, когда тебе нужно сказать «стоп» – пришло время жить для себя. – Я на несколько секунд остановился и продолжил. – Я не знал Олли, но думаю, он хотел бы этого для тебя.

Алли прижалась ближе, положив голову на мою грудь, и я крепче обнял ее, зная, что она нуждается в моей близости и поддержке.

Она нуждалась в этом долгое время. И я дам ей их щедро и без вопросов.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Прежде чем я отвез Алли домой, она помогла мне выстирать простыни и застелить постель. Наблюдать за тем, как она легко заправила королевского размера одеяло в пододеяльник и разгладила его, даже не вспотев, было удивительно.

Хихикая над моими попытками подражать тому, как она заправила простыни, Алли распушила одеяло у изголовья и отступила на шаг назад, любуясь своей работой. Она заставила меня дважды двигать кровать, пока, по ее мнению, та не оказалась в «правильном» месте. Меня это не волновало – мне нравилось, как она командует мной.

Признаться выглядело все это хорошо. И очень заманчиво. Настолько заманчиво, что я схватил Алли и, страстно целуя, уложил на гладкие простыни, которые очень скоро сбились в комок, не выдержав наших кувырканий.

Сбежав, наконец, из моих лап, Алли отругала меня за это, грозя пальцем и пытаясь звучать серьезно.

Я поднялся на локти, разглядывая ее.

– А мне так больше нравится.

– Почему?

Взяв подушку, я вдохнул.

– Теперь белье пахнет тобой. А еще я представляю, как будет выглядеть кровать после того, как мы займемся любовью. Помятая и грязная. – Я поиграл бровями. – И будет пахнуть нами.

Глаза Алли расширились, и она поспешила в ванную, оставив меня смеяться над ее реакцией.

Она вышла уже одетая в мою футболку и спортивные штаны, которые я нашел для нее, а волосы были аккуратно заплетены в длинную косу.

Всю дорогу к ее дому Алли молчала, и чем ближе мы подъезжали, тем больше она напрягалась. Заглушив мотор, я повернулся к ней, поглаживая пальцем ее щеку.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет!

– Но я этого хочу.

Выражение ее лица смягчилось.

– Я знаю, что хочешь. Но я должна сделать это сама.

– Позвонишь мне, когда закончишь?

– Да.

Обхватив ее лицо ладонями, я наклонился к ней.

– Если я тебе понадоблюсь, напиши или позвони. Я приду за тобой, несмотря ни на что.

– Спасибо.

Я коснулся ее губ.

– Что угодно, Алли.

Алли выскользнула из машины, сжимая в руках блестящее платье, одетая в мою одежду и туфли на высоких каблуках. Она выглядела странно и нереально прекрасно.

Я ненавидел смотреть, как она уходит.

К тому времени, как я вернулся домой, меня ждал ответный звонок с благотворительного аукциона, который состоится в четверг. Они были в восторге от того, что я в последнюю минуту вношу вклад в онлайн-аукцион вечера и стану частью мероприятия. И, конечно, были более чем счастливы, удовлетворить мою просьбу сидеть за тем же столом, что и Елена Эймс, а также предоставить мне дополнительный билет за другой стол.

Я решил встретиться с единственным человеком, который, казалось, заботился об Алли, но пока мне нужно было поработать над тем, что я хотел пожертвовать.

Просмотрев свои фотографии, я остановился на одном снимке Алли, который сделал сегодня утром. Солнце только поднималось, и лучи света освещали ее волосы. Она удобно устроилась в изголовье кровати, и волосы солнечными ручейками рассыпались вокруг ее головы, но лица не было видно. Оборванный вырез футболки сползал, обнажая изгиб плеча и лишь намекая на округлую грудь. И поза, и вся фотография в целом были очень и очень эротичными. На плече Алли темнели семь веснушек, образуя букву V, ярко контрастируя с кожей цвета слоновой кости, добавляя тем самым еще один элемент сексуальности.

У меня появилась идея, когда я вспомнил одну из моих любимых фотографий, и следующие несколько часов я работал, добавляя слои и подсвечивая, пока картина не приобрела именно такой вид, каким мне представлялся – идеальная симметрия двух совершенств. Закат солнца над океаном, мчащиеся к берегу волны, а в небе дрейфует размытое, едва заметное изображение Алли. Яркие волны ее волос погружаются в океан, а вокруг разбросаны рассеянные звезды. Многослойный эффект облаков мой глаз зацепил в ту ночь, когда я сделал снимок, и теперь они были как одеяла, покрывающие ее. Несколькими штрихами я добавил веснушкам мерцающий свет.

Я назвал это произведение «Спящий Ангел».

Оно уйдет по очень высокой цене – я позаботился об этом.

Прервался я только один раз, когда позвонила Алли. Она заверила меня, что в порядке, но по голосу я слышал, насколько она истощена. По ее словам бранч прошел точно так, как она думала. Ее проинформировали, что решение прекратить отношения с Брэдли было ошибкой, и они разочарованы ее эгоистичными действия.

Я хотел пойти к ним и показать, как именно выглядят эгоистичные действия – поставить их перед зеркалом и позволить говорить.

Я уже был на пути к двери, чтобы поехать забрать Алли, но она отказалась. Решив, что последние несколько часов она, вероятно, только и делала, что спорила, я не стал возражать и пообещал позвонить ей завтра. Тем не менее, я ждал возле ее дома, когда она должна была пойти на работу. Мне нужно было убедиться, что она в порядке.

Алли без слов бросилась в мои объятия, позволяя мне понять, что решение было правильным. Увидев у нее в руках небольшую дорожную сумку, я поинтересовался, зачем она ее взяла и что там.

– Соседи этажом выше начали ремонт, – пояснила Алли. – Я почти не спала, поэтому завтра посплю в дежурном кабинете. По крайней мере, у меня будет несколько часов.

Я нахмурился.

– И как долго это будет продолжаться?

– Они сказали неделю или дней десять.

– Ты не сможешь продержаться долго, если будешь спать всего несколько часов.

– Я не хочу ехать к родителям. Переночую на диване у Елены, когда она вернется.

Я остановил машину перед входом в больницу.

– У меня есть идея гораздо лучше. – Я повернулся к Алли. – Останься со мной. Я заберу тебя утром.

– Тогда я нарушу твои планы на день, – тихо проговорила она.

– Не нарушишь. Мои дела никому не помешают. На мансарде тихо, и ты сможешь поспать.

– Конечно, с удовольствием, но ты уверен?

Я взял ее руку, целуя костяшки.

– Хочу быть уверен, что ты в порядке. Пожалуйста, позволь мне сделать это.

– Я не привыкла, чтобы кто-нибудь заботился обо мне, – прошептала Алли.

– А я хочу, чтобы ты привыкала к тому, что я забочусь о тебе. – Я на мгновение замолк, изучая ее. – Тебя это беспокоит?

– Беспокоит меня?

Я положил руку на шею Алли, ощущая под пальцами устойчивый пульс.

– Заботиться о тебе – моя потребность. Это очень важно для меня. Но я волнуюсь, что могу перегнуть палку.

– Это слишком для тебя?

Я посмотрел на приборную панель, обдумывая следующие слова.

– Иногда. Я не привык думать о ком-то другом. Боюсь, что могу отпугнуть тебя.

– Адам… – Алли замолчала, пока я не посмотрел на нее. – Кроме Олли или Елены никто никогда не заботился обо мне. После смерти отца я осталась одна. Это меня не пугает. Я понимаю тебя, потому что чувствую то же самое к тебе. Я хочу быть с тобой, когда ты здесь. – Ее голос дрогнул. – Знаю, когда ты снова уедешь, я буду скучать еще больше.

Больше нечего было сказать. Я поцеловал Алли, она пошла в больницу, а ее слова звенели в голове, пока я смотрел ей вслед.

Кто-нибудь скучал по мне до того, как она вошла в мою жизнь?

Уверен, что нет.

На следующее утро я забрал Алли и отвез к себе. Ее глаза расширились, когда на подземной парковке она увидела блестящий черный мотоцикл, припаркованный рядом с моей темно-синей Audi RS7.

– Это твой?

– Ага. – Я провел рукой по блестящему металлу. – Любишь кататься, Алли?

– Я никогда не ездила на таком. – Она с трепетом смотрела на мотоцикл. – Как она называется? Выглядит мощно.

Я обнял ее за плечи, направляя нас в частный лифт.

– Это Harley. Он мощный, но я осторожен. Я собираюсь прокатиться на нем в ближайшее время. Мы достанем тебе снаряжение, и ты сможешь поехать со мной, если хочешь.

– С удовольствием!

– Хорошо.

Весь день я занимался делами, пока Алли спала в моей постели, снова надев мою футболку. Я повесил старые простыни на окна у кровати, стараясь хоть немного затемнить солнечный свет, чтобы она смогла отдохнуть.

Я пришел в ярость, когда ее телефон зазвонил, и быстро схватил его, снижая громкость, чтобы он не беспокоил ее. Звонки повторялись в течение дня, и мое настроение становилось чернее каждый раз, когда Брэдли или мать названивали Алли.

Ведь они знали, что она работала всю ночь, эгоистичные засранцы.

Я работал на компьютере и выходил в коридор, когда нужно было сделать звонки по планам еще нескольких изменений в мансарде.

Я не сомневался в своих мотивах. Я хотел позаботиться об Алли. Это было важно для меня, потому что она быстро стала важнее всего остального в моей жизни.

Когда Алли проснулась, мы немного поговорили, пока она делала омлет. Она поддразнила меня за скудные припасы, сказав, что теперь должна быть изобретательной.

– Я был занят сегодня. – Засмеялся я, делая тосты. – Нужно сходить в магазин и купить некоторые продукты.

– У тебя когда-нибудь было здесь много еды?

– Нет. – Пожал плечами я. – Я ведь никогда не знаю, когда меня вызовут, так что еда может испортиться. Легче заказывать понемногу.

– Да, наверное, в этом есть смысл. – Кивнула Алли.

– Теперь, когда у меня есть ты, я могу закупать больше продуктов. Ты всегда можешь прийти и остаться здесь, если я уеду.

Алли пристально посмотрела на меня.

– Я могла бы.

– Завтра схожу за покупками, – пообещал я.

Алли рассмеялась и, соскользнув со стула, отправилась собираться на работу.

Я снова отвез ее в больницу, уже планируя свою ночь. Возле входа Алли повернулась ко мне.

– Мне так хорошо спалось сегодня. Спасибо.

Я провел пальцем по ее щеке.

– Буду здесь утром.

– Но я могу ездить сама, – возразила Алли.

– А я бы хотел приехать за тобой, если ты позволишь мне, – сказал я, не в силах объяснить, что чувствовал, когда дело доходило до нее.

Я должен был быть как можно ближе к ней. Небольшая часть меня знала, что это иррационально, но мне было все равно. Чувства уже были, и я даже не боролся с ними.

Алли коснулась губами моей щеки, оставляя теплый поцелуй.

– С удовольствием.

Я был занят бо́льшую часть ночи, устанавливая жалюзи. Одной из привилегий владельца и единственного жильца на верхнем этаже здания, было отсутствие жалоб на музыку, игравшую очень громко, или на звук перфоратора, когда я вешал планки одну за другой, пока все не было готово. Простые, белые деревянные жалюзи, которые я мог оставить открытыми и опустить, когда хотел заблокировать дневной свет. Я не был большим мастером, но в итоге все получилось чертовски хорошо.

Когда я приехал в больницу, Алли уже ждала меня. Она скользнула в машину, сразу же наклоняясь ко мне за поцелуем. И я воспользовался этим на полную, крепко держа ее затылок и наслаждаясь ощущением ее губ.

– Ты выглядишь уставшим, – заметила Алли.

– Я бодрствовал бо́льшую часть ночи. Был занят. – Я поднял ее руку, целуя костяшки. – Собираюсь поспать рядом с тобой сегодня.

– О. – Это было единственное слово, которое Алли произнесла, но всю дорогу она улыбалась.

Ее улыбка стала еще ярче, когда она увидела жалюзи, при этом выглядя удивленной.

– Зачем?

– Для тебя. Так ты сможешь спокойно спать.

– Я не могу спать здесь каждый день, – осторожно напомнила Алли.

Я вложил в ее руку еще один предмет, который заполучил в Home Depot (п.п.: – крупнейшая сеть магазинов по продаже стройматериалов и инструментов).

Она посмотрела на блестящие ключи в своей ладони, а затем перевела взгляд на меня.

– В любое время, Соловей, неважно буду я здесь или нет. – Я находился дома уже несколько дней и не знал, когда меня вызовут снова. – Ты можешь быть здесь. Днем или ночью.

– Адам…

Я покачал головой.

– В любое время. Большой ключ от подъезда, – по крайней мере, когда замок не сломан – а другой от мансарды. – На ее ладони появился еще один предмет. – Это пропуск в гараж. Ты можешь парковаться рядом с моей машиной, так будет безопаснее. И используй частный лифт, код доступа ты уже знаешь.

Я сомкнул ее пальчики вокруг ключей и легко сжал кулак, глазами умоляя принять их. Принять меня.

Алли подняла их, хихикая над маленьким брелоком-камерой на цепочке. Я показал ей, что он  работает как фонарик, если ей понадобится дополнительный свет, чтобы увидеть замочные скважины.

Я был взволнован, когда Алли сунула ключи в сумку, после того как поцеловала меня в щеку, и на автомате протянул ей другую футболку, извинившись за потертое состояние материала. Подмигнув, я сказал, что был слишком занят, чтобы постирать ту, вчерашнюю, потому что она накупила мне слишком много чертовых простыней, которые нужно было стирать.

Нам было очень комфортно вместе, мы спокойно общались. Алли ела тосты, которые я ей сделал, и рассказывала истории, произошедшие в скорой помощи. Когда она изобразила непрерывно стонущего пациента, я чуть не захлебнулся от смеха.

– И все из-за самой обыкновенной занозы. – Алли покачала головой, хихикая. – Можно было подумать, что мы отрезали ему руку.

Поев, Алли встала и, улыбнувшись мне через плечо, направилась к кровати.

– Он был еще хуже, чем ты.

Я засмеялся над ее поддразниванием. Знаю, что был ужасным пациентом, но это подарило мне ее. Оно того стоило, я бы сказал.

Алли остановилась у кровати, повернулась ко мне, и у меня перехватило дыхание.

Стоя там, в утреннем солнце, она была невероятно прекрасна. Солнечный свет подчеркивал просвечивающие сквозь ткань изгибы, тонкий материал не скрывал контур напрягшихся сосков. Когда она подняла руки, собирая волосы в хвост, футболка  поднялась, обнажая бедра. Крошечные завязки удерживали красный треугольник, приютившийся между ее ног – небольшие кусочки кружева, которые исполняли роль нижнего белья.

Шипение сорвалось с моих губ, и член затвердел при виде ее чувственной красоты.

Алли застыла, когда я поднялся и, оттолкнув табурет, пошел к ней, преследуя свою добычу, словно лев.

Подойдя, я встал так близко, что наши тела практически соприкоснулись. Соски на груди Алли превратились в твердые камушки, когда я сократил расстояние между нами.

– Ты такая сексуальная, – пробормотал я. – Стоя здесь в солнечном свете в моей одежде, рядом с моей кроватью. – Я провел пальцами по голому бедру. – Я хочу тебя, Алли.

Ее дыхание сорвалось в рваный ритм, пока мои пальцы поднимались выше по ее телу, едва задев кружева, которые я видел.

– Я никогда не видел ничего сексуальнее, чем ты, прямо здесь, прямо сейчас.

– Ты думаешь, я сексуальная? – нерешительно спросила Алли.

– Невыносимо. – Я обнял ее за талию, потянув к себе и позволяя почувствовать, что она сделала со мной. Глаза Алли расширились, и она сжала в кулак ткань моей футболки, за которую цеплялась.

– Я не девственница. – Вдруг вырвалось у нее.

Я засмеялся.

– Вряд ли ожидал этого от тебя. – Я ласково потерся носом об ее носик. – Знаешь, а я тоже не девственник, – прошептал я, целуя нежную кожу за ушком.

– У меня нет большого опыта.

– Мы можем поработать над этим. – Я потянул губами мочку ее уха, улыбнувшись, когда она тихо застонала. – Ты просто должна сказать мне, что тебе нравится. Покажи, как тебе угодить.

– В этом и проблема, Адам.

Я немного отстранился, нахмурившись.

– Не понимаю.

Алли глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Когда я говорю, что у меня нет большого опыта, я именно это имею в виду. Я не могу сказать, что мне нравится, потому что... не знаю этого.

Глава 9

Адам

– О чем ты говоришь, Алли?

Она раздраженно всплеснула руками.

– Как я могу сказать, что мне нравится, когда я не знаю? У меня было всего два парня, с которыми я встречалась совсем недолго. С одним из них у меня был секс.

Я моргнул. Эта красивая сексуальная женщина занималась сексом только с одним мужчиной?

– Невозможно, – выдохнул я.

Щечки Алли порозовели. Но это был не тот рассеянный румянец, который я привык видеть, когда дразнил ее или неожиданно целовал. Алли была смущена.

– Ты же знаешь, как меня ограничивали в подростковые годы. У меня не было настоящего парня, пока я не поступила в университет.

– Это не так уж и важно, многие начинают с опозданием.

– И ты?

Я замялся в нерешительности.

– Нет, я не из их числа. Поверь, если б я мог, то вернулся и изменил бы кое-что в своем поведении, но не могу. – Я почесал затылок. – Кроме того, мы не меня обсуждаем.

– Мой первый раз не был приятным.

– Думаю, что для любой женщины первый раз неприятен, – согласился я, стараясь сохранять спокойствие. Мне было неприятно, и я ненавидел думать о ней с кем-то еще, но должен был спросить. – Но вы попробовали еще раз?

Алли скрестила руки на груди.

– Да, мы сделали это несколько дней спустя. Но думаю, Бен так боялся сделать мне больно, что относился ко мне, как к стеклянной вазе – будто я разобьюсь в любую секунду. Он едва ли прикасался ко мне, и я не была, эмм, готова... и, да, это снова было ужасно. А вскоре мы расстались. Бен сказал, что это не имеет ничего общего с тем, что произошло, но я не глупа. Кто хочет быть в отношениях с девушкой, которая не реагирует на тебя сексуально?

Я услышал смущение в ее голосе. Если учесть, что родители диктовали каждое решение, которое она должна была принимать, критиковали ее, и то, как этот придурок-парень обращался с ней, было понятно, почему у нее не было уверенности в этой сфере жизни. Не говоря уже о фальшивых отношениях с Брэдли. Она понятия не имела, насколько сексуальна.

– Соловей, – позвал я тихо. Когда она не ответила, я попробовал еще раз. – Алли, посмотри на меня.

Я дождался, когда она посмотрит, и только потом заговорил.

– Твой так называемый парень был идиотом! Очевидно, что он понятия не имел, как угодить тебе, и вместо того, чтобы быть мужиком и как-то решить эту проблему, просто ушел. Наверное, у него было столько же опыта, сколько у тебя, и он не хотел признаваться в этом.

Алли нахмурилась.

– У него были другие девушки.

– Он был твоим первым парнем?

– Нет. У меня был друг в школе, но то были не те отношения и не тот возраст. Я была слишком молода и наивна, а если учитывать ограничения, в которых меня держали, у него никогда не было шансов. – Она смущенно пожала плечами.

– Поэтому Бен был твоим первым мужчиной?

– Да. Я не была готова раньше. – Алли вздохнула. – Не думаю, что и тогда была готова, но он не сдавался.

– Может быть, для него это было то же самое.

Ее глаза расширились.

– Я никогда не задумывалась об этом. Он никогда не говорил… но продолжал настаивать…

– Он бы и не сказал о таком. – Я понимающе улыбнулся. – Конечно, он продолжал настаивать. Посмотри на себя.

– Ты о чем?

– Он хотел тебя. Так же, как и Брэдли.

Алли покачала головой.

– Брэдли никогда ничего не пробовал со мной. Я просто решила…

– Ты ошиблась! – категорично заявил я. – Он просто играл в игру, надеясь взять тебя измором. Поверь мне, он хочет тебя.

Я приблизился.

– Я хочу тебя… хочу так чертовски сильно, что мне больно от этого. – Я глубоко вздохнул. – Но ты права – ты не была готова. Он не был правильным человеком для тебя. И Брэдли тоже.

– А ты правильный?

– Да, – убежденно сказал я. – Правильный.

– Что, если я разочарую тебя?

– Это невозможно. – Я погладил Алли по щеке. – Мы научимся вместе. Я научу тебя.

– Я не…

– Не что? – перебил ее я.

– Не хочу, чтобы со мной постоянно обращались как со стеклом.

Я расхохотался, покачав головой.

– И в мыслях не держал. Когда я сделаю тебя своей, ты почувствуешь это, обещаю.

Негромкий стон слетел с ее губ. Ее грудь стремительно задвигалась от быстрого дыхания, кожу окрасил симпатичный румянец, который я так любил. Он покрыл щеки, мгновенно перебрался на шею и дальше на грудь. Я хотел знать, как далеко вниз уходил этот цвет, и будет ли кожа Алли теплой, когда я проведу языком по гладкой поверхности. Смогу ли я усилить румянец так, как потемнели ее глаза, когда она смотрела на меня.

– Есть так много вещей, которые я хочу сделать с тобой. – Пристально разглядывая Алли, я облизал губы и хрипло продолжил. – Для тебя.

– Скажи мне, – попросила она, сжав пальцы в кулаки.

Я шагнул ближе и, обернув руку вокруг ее талии, притянул к своей груди. Разжав ее пальчики, я провел вверх по рукам, заставляя кожу покрыться мурашками. А затем опустил голову к ее шее, целуя и лаская языком нежную кожу.

– Я собираюсь изучить тебя везде. Я прикоснусь и исследую каждую частичку тебя. Узнаю, что заставляет тебя задыхаться, что делает безумной. Выясню, что смогу сделать, чтобы заставить тебя стонать и умолять взять сильнее. Я буду знать твое тело лучше, чем ты сама его знаешь. – Я втянул кожу между зубами, прикусывая и посасывая. – Я хочу поцеловать тебя... вкусить тебя везде.

 Я скользнул руками под ее футболку, дразня мягкую кожу живота, и поднялся выше, обхватив ладонями ее набухшую грудь.

– Готов поспорить, ты везде разная. Сладкая в одних местах, – я опустил руку вниз, пробегая по краю трусиков, – мускусная и пикантная в других.

Застонав, Алли обняла меня за шею, вплетая пальчики в волосы на затылке. Она выгнулась, подталкивая грудь в мои ладони. Соски сморщились, когда я закрутил их между пальцами, дразня упругую плоть, и Алли хрипло выдохнула мое имя.

Я опустил руку между ног, и ее дыхание ускорилось, когда я обхватил ее тепло. Я чувствовал пылающую жару через ткань, а влажность, без сомнения, говорила о том, насколько правильным я был для нее. Тогда я коснулся губами ее уха, продолжая рассказывать.

– Я хочу лизать тебя, пока ты не закричишь мое имя, Алли. – Я погладил ее пальцем. – И ты будешь кричать.

– Боже…

– Нет, Бога там не будет, – зарычал я. – Это сделаю я. – Я сильнее прижал палец к ее горячему центру. – Хочу, чтобы мое лицо было между твоих ног. Хочу трахнуть тебя своим ртом. Хочу, чтобы ты кончила на моих пальцах и языке. – Я укусил ее за плечо, зная, что оставлю след.