Текст книги "Твой образ для меня (ЛП)"

Автор книги: Мелани Морлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, ты бы отлично справился, – продолжала настаивать она. – С этими убийственными татуировками, сексуальной улыбкой и тлеющим взглядом, ты был бы нарасхват.

Алли засмеялась, и я стрельнул в нее взглядом.

– Не бывать этому.

Поправив волосы, Елена захлопала ресницами.

– Если б я была на двадцать лет моложе, то позволила бы тебе уложить меня.

Я поймал взгляд Алли, подмигнул ей и, наклонившись вперед, поцеловал Елену в щеку.

– Если б ты была на двадцать лет моложе, а я был бы холост, то с радостью согласился бы на это предложение, шалунья. И мой затвор щелкал бы только в твоем направлении.

Я усмехнулся, когда Алли и Елена дружно рассмеялись. Мне нравилось смешить их.

Елена бросила свои карты.

– Я устала. Больше никаких карт.

Алли собрала карты, и от этого действия кольцо сверкнуло на свету.

Я все же недооценил, насколько мелкими были ее пальцы. Кольцо оказалось великовато для нее, но она хотела показать его Елене и поделиться нашими новостями. Алли обернула пленку вокруг пальца, чтобы не потерять кольцо, сказав, что чувствует себя странно, расставшись с ним даже на несколько часов. Мы планировали отнести его ювелиру и уменьшить размер.

Алли была так взволнована, когда показывала его Елене, которая внимательно изучила украшение, а затем поцеловала нас обоих, желая нам совместного счастья. Еще больше она обрадовалась, когда я рассказал ей о своих планах.

Улыбнувшись, я поднес руку Алли к губам и поцеловал ее пальцы.

– Когда ты собираешься в это грандиозное приключение? – широко улыбаясь, спросила Елена.

– Я обещал Шону сделать спецрепортаж для него примерно через шесть недель. Сейчас он работает над всеми документами и договоренностями. Меня не будет всего две недели, и тогда я закончу.

Елена устремила на меня пристальный взгляд.

– Итак, восемь недель и моей девочке больше не нужно будет постоянно беспокоиться?

– Елена! – тихо предупредила Алли.

– Все в порядке, – заверил я ее. – Да, Елена, она может перестать волноваться. Вы обе можете.

– Я никогда не говорила, что беспокоюсь о тебе, мальчик, – фыркнула Елена.

Я подмигнул.

– Знаю, что ты беспокоишься, сварливая старушка. Ты любишь меня.

Она закатила глаза.

– Ты слишком много о себе думаешь. – Затем она расхохоталась. – Не могу дождаться, чтобы увидеть лица Сары и Рональда, когда вы двое объявите о вашей помолвке. – Она захлопала в ладоши. – Я должна быть там.

Я пожал плечами.

– Извини, но только те, кто любят меня, могут стать свидетелями этой разборки.

Алли усмехнулась, когда Елена хмуро на меня посмотрела.

– Александра, дорогая, – надменно объявила она, – мне нужно немного чая.

Я смотрел вслед своей девушке, когда она оглянулась на меня и улыбнулась, а затем пошла дальше, шевеля пальцами и любуясь своим кольцом.

– Сейчас ты принял два лучших решения в своей жизни, Адам.

Я улыбнулся Елене.

– Ты имеешь в виду работу и женитьбу на Алли?

– Нет, игру со мной в покер и выбор скотча. Конечно, я это имела в виду, придурок, – фыркнула Елена.

Засмеявшись, я покачал головой.

– Знаю.

Она наклонилась вперед, внезапно став серьезной, и сжала мою руку.

–  Жизнь слишком коротка, мальчик. Прекрати делать грустные фотографии и воспользуйся этой возможностью. Женись на Алекс и увези ее. Покажи ей мир. Убедись, чтобы она знала, что значит для тебя. Сделайте кучу детей и воспоминаний.

Я осторожно сжал ее хрупкие пальцы.

– Хорошо.

– Ты принял правильное решение сменить карьеру. Ты все еще можешь делать то, что любишь и быть рядом с ней. Она нуждается в твоей поддержке и страдает, когда ты уходишь, больше, чем ты думаешь.

– О чем ты говоришь?

– Она не только ужасно скучает по тебе и сильно беспокоится каждый раз, когда ты уезжаешь, но еще и Сара с Рональдом используют любой шанс, чтобы очернить тебя. Они приглашают Брэдли при каждом удобном случае. Когда тебя нет, они душат ее во тьме. Используют ее вину каждый раз, когда ты отсутствуешь. Ты нужен ей рядом. Вытащи ее из их лап, или они всю жизнь будут контролировать ее.

Я подозревал, что, когда уезжаю, все происходит именно так, как рассказала Елена, но Алли никогда не обмолвилась об этом ни словом. Я почувствовал, как гнев закипает под кожей.

– Почему она не может вырваться? – зарычал я. – Она знает, что я позабочусь о ней.

Елена покачала головой.

– Адам, она была ребенком, когда случилась авария. Ребенок и так не уверен в своем месте в жизни, а учитывая, как с ней обращались, тем более. Все эти годы ей вдалбливали в голову, что она не соответствует, что виновата в случившемся, и должна быть совершенной, чтобы загладить свою вину. – Елена покачала головой. – Невозможная задача для всех, но она старалась всю жизнь. Ей потребуется время, чтобы, наконец, отойти от этого, чтобы быть счастливой. Думать о себе, в первую очередь. – Она похлопала меня по руке. – Будь терпелив и продолжай любить ее. Ее нужно любить открыто. Ей всегда этого не хватало.

– Я всегда буду любить ее. – Обеспокоенный, я наклонился ближе. – Но мне снова придется уехать. Я обещал Шону.

Елена кивнула.

– Я присмотрю за ней. Но пообещай, как только твои обязательства закончатся, ты заберешь ее.

Я кивнул, соглашаясь, и уже планировал поездку на Фиджи. Я хотел, чтобы Алли увидела красоту острова, каждое утро просыпалась в моих объятиях и танцевать с ней на песке под звездами до поздней ночи. Хотел, чтобы она загорала у бассейна, а я буду любоваться ее бледной кожей, чуть тронутой солнцем. Моей главной мечтой стало увидеть, как стресс покидает ее тело. И жениться на ней.

– Поехали с нами.

– Что? – пораженно спросила Елена.

– Поехали с нами. Я отвезу Алли на Фиджи. Там красиво, а вилла, которую я планирую арендовать, огромна. У тебя будет отдельная комната.

– Вам не нужна старушка, – проскрипела Елена, но я увидел мерцание восторга в ее глазах.

Ухмыльнувшись, я поднял ее руку и поцеловал.

– Нет, мы хотим тебя. Алли это понравится. А ты сможешь остаться на неделю, месяц, да, как угодно долго.

– Хочешь увидеть меня в бикини. – Елена хитро прищурилась.

– Ты меня раскусила, – захохотал я.

– Я не поеду с вами, но приеду в гости на несколько дней.

– Как минимум на неделю, а лучше на две.

– При одном условии.

Я усмехнулся.

– Переговоры? Отлично.

– Я хочу быть там, когда вы скажете Саре и Рональду, – ухмыльнулась она.

– Тебе придется это сказать, – поддразнил я.

Она наклонилась вперед, обхватив мое лицо руками. Они были такие мягкие, а под тонкой и бледной кожей просвечивали вены. Взгляд, подаренный мне, был наполнен безграничной любовью.

– Я люблю тебя, мальчик. Тебя и мою Алекс. Вы двое – мое сердце.

И я не сводил взгляд с женщины, которую полюбил. Она была резкой, прямолинейной и вспыльчивой, но под всем этим фасадом скрывалась самая милая женщина, которую я когда-либо знал, кроме своей девушки. Мы любили проводить с ней время.

– Это взаимно, Елена. – Я поцеловал ее щеку, и она улыбнулась мне.

Улыбающаяся Алли вошла, неся поднос с чаем, но мой телефон зазвонил, и ее улыбка погасла.

Я переглянулся с Еленой. Она кивнула, молча сообщая мне, что будет внимательно следить.

Я встал, чтобы ответить, и Алли смело кивнула, но я видел, как беспокойство уже зарождается в ее глазах. Остановившись рядом с ней, я поцеловал ее в губы.

– Скоро, – пообещал я и принял вызов, с нетерпением ожидая тот день, когда такие звонки на мой телефон прекратятся навсегда.

Глава 15

Ветер трепал мои волосы, яростно обжигая глаза. Самые разные обломки летали повсюду, но я уворачивался и пригибался, пытаясь избежать ударов бушевавшей бури.

Я уже практически был дома, когда позвонил Шон с сообщением о том, что громадный ураган движется в сторону Атлантического побережья, и мы с Крисом вылетели туда, чтобы увековечить стихию и ее последствия.

Прибыв на место, мы стали наблюдать, фиксируя силу и красоту уходящего вглубь страны урагана. Когда огромный кусок мусора едва не разбил мне голову, и я ударился о землю, ко мне пришло понимание, что настало время отступить. Нам нужно затаиться, пока мы не будем уверены, что стало безопасно, чтобы вернуться и запечатлеть остатки шторма.

Мы застряли в маленьком отеле с другими людьми из СМИ, и нам оставалось только слушать вой ветра и грохот за пределами толстых стен. Никто не мог спать, пока это не закончится. Да, и о каком сне могла идти речь, если непрекращающиеся порывы ветра создавали ужасный шум.

Когда, наконец, эпицентр урагана сместился дальше, буря ослабла, мы выбрались наружу, и в слабом утреннем свете перед нами предстали разрушения, оставленные стихией.

Я мрачно взглянул на Криса.

– Время приступать к работе.

Через несколько часов я вернулся в отель абсолютно исчерпанный. Я не спал уже третью ночь и держался только на адреналине и кофеине, который смог урвать.

Устало опустившись на край старой кровати, я включил спутниковый телефон, так как другого способа связаться с Алли не было. Я знал, что она волнуется, поэтому мне нужно было поговорить с ней, прежде чем попытаться поспать. Из-за разницы во времени я был уверен, что Алли на работе, поэтому позвонил напрямую в больницу. К моему великому удивлению, женщина, поднявшая трубку, сообщила, что Алли отсутствует, и отказалась дать больше информации. Когда я спросил, дежурит ли Вивиан, она ответила «нет», а потом повесила трубку. Я сразу же набрал номер сотового Алли, обеспокоенный тем, что она возможно заболела. Когда Алли ответила, ее голос был грубым и хриплым.

Услышав мой голос, она заплакала.

Я вскочил и начал нервно ходить по комнате, когда услышал ее глубокие рыдания.

– Алли… что такое? Что случилось?

Она еще сильнее зарыдала, и сердечные наполненные болью крики до чертиков напугали меня.

– Детка, – взмолился я, – скажи, что случилось. Тебе больно? Ты заболела?

– Нет, – выдохнула Алли.

– Сделай глубокий вдох. Мне нужно, чтобы ты успокоилась, и сказала, что случилось.

Голос Алли был таким хриплым, что казалось, она плакала несколько часов.

– Елена, – выдохнула она.

Мое сердце сжалось.

– Елена? – повторил я тихо, с ужасом догадываясь, что сейчас услышу.

– Она… она умерла, Адам.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Мне пришлось сражаться, подкупать и умолять, чтобы вернуться домой, так как с пострадавшего побережья отменили все вылеты. Крис остался, чтобы продолжать работать, а я с помощью Шона нашел машину. Я ехал так быстро, как мог, и едва добравшись до крупного города, вылетел в Торонто к своей сломленной девушке.

Алли наконец-то смогла рассказать мне, что Елена перенесла инсульт. Она нашла ее на полу в кухне и попыталась провести сердечно-легочную реанимацию в ожидании скорой помощи.

– Я не смогла спасти ее, – рыдала она в телефон.

Заглушая собственную боль, я всеми возможными способами пытался добраться до нее. Елена умерла два дня назад, и похороны состоятся уже сегодня. Моя Алли была наедине со своим горем в течение двух дней, не в состоянии связаться со мной.

Когда самолет приземлился, было уже два часа дня, очевидно, что я пропустил церемонию, но все же велел таксисту везти меня прямо на кладбище.

Я выглядел совсем неподобающе для такого случая – темные джинсы и футболка были мятыми и несвежими, волосы растрепались, и я не брился несколько дней. Для меня это не имело значения, и я знал, не будет иметь значения для Алли. Чернила на моих руках были выставлены на всеобщее обозрение, я смотрелся грубым и необузданным – Елене бы понравилось.

Добравшись до кладбища, я встал за спинами провожающих, взглядом находя Алли в толпе. Она стояла чуть в стороне в первом ряду. Облаченная во все черное, с убранными назад волосами, она выглядела такой бледной, что ее кожа казалась практически прозрачной, резко контрастируя с темным нарядом. Алли обхватила себя руками, будто боясь развалиться на кусочки, мне очень хотелось пойти и притянуть ее в свои объятия, но я знал, что это будет выглядеть вызывающе, и из уважения к Елене остался на месте, ожидая подходящего момента.

Мать Алли и Рональд стояли рядом с ней, не проявляя никаких эмоций и даже не пытаясь утешить ее.

Рядом с ними находился Брэдли. Не раз я видел, как его рука тянулась к руке Алли, но каждый раз она стряхивала ее, отодвигаясь, чтобы избежать контакта с ним.

Осторожно обойдя толпу, я подошел к ним, опуская голову в почтении к женщине, с которой мы прощались. Я неотрывно смотрел на Алли, надеясь, что она увидит меня, когда  наконец-то поднимет глаза.

Когда служба закончилась, и люди начали расходиться, я сосредоточил все свое внимание на Алли, мысленно умоляя ее посмотреть на меня, но, не дождавшись, приблизился к ним, игнорируя тот факт, что Сара, заметив меня, схватила дочь за локоть и попыталась увести. Ее план провалился, когда, проследив за хмурым взглядом матери, Алли выдохнула и побежала прямо в мои объятия.

Я прижал к себе свою девочку, полностью обхватывая ее крошечную фигурку. Шепча слова утешения и баюкая в своих объятиях, я гладил ее волосы, пока она, крепко сжав мою шею, рыдала на моей груди. Подняв глаза, я встретил злобный взгляд хорошего доктора Брэдли, он нахмурился, а затем развернулся и ушел.

– Я здесь, Алли, – прошептал я. – Мне очень жаль, детка.

– Адам… – надрывно всхлипнула она.

– Александра, контролируй себя. Нам нужно идти в клуб. Скоро обед, и мы не можем опаздывать, – холодно сказала подошедшая к нам Сара.

Я недоуменно уставился на нее. Ее дочь была на грани срыва, всхлипывая в моих руках и дрожа так сильно, что я едва удерживал ее, а она беспокоилась о том, чтобы не опоздать на обед?

Я покачал головой.

– Мы не идем на обед.

Бессердечная стерва только ухмыльнулась.

– А вас, мистер Кинкейд, и не приглашали. Вы едва ли одеты для такого мероприятия. Я вообще удивлена, что вам удалось оторваться от своего увлечения, чтобы появиться здесь в таком неуместном виде.

Я сузил глаза, игнорируя ее колкости в адрес моей работы и моего нахождения здесь.

– На прошлой неделе я был в месте, где нет электричества или удобств, миссис Гивенс, а последние тридцать часов провел в дороге, пытаясь вернуться сюда, чтобы быть с вашей дочерью. Не думаю, что моя одежда имеет значение.

– Очень хорошо…

– Важно лишь то, – прервал я ее, – что ваша дочь расстроена и измучена.

– Важно лишь то, – прошипела она в ответ, – что Александра останавливает эту эмоциональную игру на публику и берет себя в руки. Мы вместе поедем в клуб, а дать волю этой нелепой драме она может позже в частном порядке. – Она потянулась, пытаясь схватить Алли за руку. – Вы понятия не имеете, что здесь важно. У вас нет права голоса.

Я отступил назад, потянув Алли за собой, и впился в Сару взглядом.

–  У меня есть право голоса, и она никуда с тобой не идет. Мы едем домой.

Сара нервно оглянулась, и я покачал головой от отвращения. Ее дочь была на грани эмоционального краха, а ее беспокоило лишь то, что на нас смотрят люди, и что они  подумают или скажут о нашем взаимодействии.

– Не волнуйся, Сара, – усмехнулся я. – Все видят, что я поддерживаю твою дочь, и у нас совершенно цивилизованный разговор. Хотя, если ты не отступишь прямо сейчас, они, черт возьми, получат такое шоу, что никто из вас никогда этого не забудет. Обещаю.

Мы уставились друг на друга в молчаливом противостоянии.

– Хочешь пойти на этот обед, Алли? – тихо спросил я, не отрывая взгляда от Сары. Я бы пошел с ней, если бы она этого хотела.

Алли покачала головой, а затем повернулась к матери.

– Я остаюсь с Адамом, – прохрипела она. – Идите без меня.

– Твое место с нами. – Продолжила настаивать Сара. – Помни свой долг.

Я закатил глаза на ее заявление. У меня уже поперек горла стоял этот так называемый «долг».

– Мое место с Адамом.

– Ты не уважаешь память Елены, Александра. Это для нее.

Я ничего не смог поделать с рычанием, зародившимся в моей груди. Елену бы это заботило меньше всего.

– Вы, леди, понятия не имеете, что такое уважение. Ваша дочь не хочет идти, поэтому она не идет. Она останется со мной.

– Моя дочь идет со мной на обед, потому что ее место с нами.

Внезапный порыв ветра зашевелил ветви деревьев вокруг нас, вынуждая рамку с фотографией  Елены громко бухнуть по металлическим решеткам. Я узнал фото – оно было сделано мной однажды вечером во время игры в покер. Елена взглянула в камеру, усмехаясь над какой-то шуткой Алли, излучая при этом тепло, мало кому известное кроме нас. Это была моя любимая фотография, и ее уменьшенная копия висела в мансарде. Не было никаких сомнений, что Алли сама выбрала эту фотографию для службы.

Я практически рассмеялся над своевременностью момента, именно этого я и ждал. Пришло время выполнить последнее желание Елены. Она тоже ждала этот момент и дала мне знак.

Я обещал ей, что забота об Алли будет моей первостепенной задачей.

– Алли остается со мной, – сделав глубокий вздох, четко проговорил я. – Моя невеста устала и не присоединится к вам на обеде. Мы едем в наш дом. Туда, где ее место.

Лицо Сары стало призрачно-белым, а ее глаза расширились.

– Что ты сказал?

Я усмехнулся, услышав ужас в ее голосе.

– Ты меня слышала, мама. Мы с Алли помолвлены. Так что, я думаю, у меня есть право голоса в этом вопросе. И я говорю, что она принадлежит мне.

– Ты лжешь.

Алли развернулась в моих руках.

– Не говори с ним так, мама. Адам не лжет. Он попросил меня выйти за него замуж, и я согласилась.

Я протянул руку, ухмыляясь.

– Хочешь обнять меня и поприветствовать в качестве нового члена семьи?

Губы Сары истончились, хмурое выражение искривило ее лицо. Странно, но это сделало его выражение самым человечным, что я когда-либо видел.

– Мы обсудим это, когда вы успокоитесь.

Я покачал головой.

– Нет, спасибо. Мы уже решили провести небольшую частную церемонию в месте по нашему собственному выбору. Нам больше нечего обсуждать.

– Я не позволю.

Прежде чем я смог как-либо возразить, заговорила Алли.

–  Не говори так – я взрослая и это мое решение. Я выхожу замуж за Адама. Я люблю его, а он любит меня.

Я притянул ее ближе и поцеловал в голову, улыбаясь ее заявлению.

– Он тебя погубит.

– Нет, он показал мне, что такое жизнь. Адам любит меня такой, какая я есть. Он делает меня счастливой. – Алли коснулась неподвижной руки матери. – Разве ты не можешь порадоваться за меня? Адам – лучшее, что случалось со мной. Дай ему шанс, пожалуйста. – Она умоляюще сжала ее ладонь. – Пожалуйста... мама.

На одну короткую секунду я подумал, что Алли добилась успеха. На слове «мама» в глазах Сары что-то мелькнуло, но очень быстро исчезло.

– Ты – сплошное разочарование. Сделаешь это, и я откажусь от тебя.

Алли отшатнулась от резких слов матери, и ее рука упала в поражении.

– Ты – хладнокровная стерва, – вскипел я. – Как ты можешь ей это говорить? Ты поворачиваешься спиной к своей дочери, потому что она хочет быть счастливой? – Я покачал головой. – Ну, конечно. Ты отвернулась от нее, когда выбрала придурка-мужа. Чему тут удивляться. Ты ее не заслуживаешь.

С этими словами я поднял Алли на руки и прижал к своей груди.

– Мы останемся здесь на какое-то время, а потом я отвезу ее домой. Если не хочешь увидеть публичную сцену, предлагаю тебе отойти в сторону. – Я указал на небольшую группу людей, которые сейчас с интересом наблюдали за нами. – Уверен, твоим единомышленникам понравится шоу, о котором можно будет поговорить на обеде.

Опалив нас злобным взглядом, Сара повернулась на каблуках и унеслась прочь. Игнорируя всё и всех вокруг, я подошел к могиле Елены и сел на каменную скамью, крепко обнимая Алли.

Нам нужно было некоторое время с Еленой. Наедине.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

– Я пыталась спасти ее.

– Знаю, Соловей.

– Она не просыпалась. Я пыталась, – повторила Алли жалобно. – Но она перестала дышать и ушла.

Я отстранился, с беспокойством глядя на нее. Я видел ее сильной и мужественной. Счастливой и смеющейся. Утомленной и измученной. Я, конечно, видел, какое влияние имели на нее мать и Рональд, разрушая все положительное и заставляя ее чувствовать себя приниженной, но прямо сейчас она была такой потерянной и уязвимой – практически сломленной.

– Мне жаль, что ты нашла ее такой, но я уверен, она знала, что ты была там с ней.

– Надеюсь, – выдохнула Алли с дрожью в голосе. – Я уже скучаю по ней.

Я посмотрел на свежую могилу, смаргивая влагу с глаз.

– Я тоже.

Алли повернула ко мне голову.

– Она любила тебя, Адам.

– И я ее любил. – Я провел пальцем по ее влажной щеке. – Прости, что меня здесь не было для вас обоих.

– Сейчас ты здесь.

– Слишком поздно, чтобы попрощаться.

– Елена ненавидела прощания. Она всегда говорила «до следующего раза».

Я послал воздушный поцелуй в небо.

– До следующего раза, шалунья. – Слеза все же скользнула по моей щеке. Затем другая.

Алли погладила мою щеку.

– Отпусти, Адам, – прошептала она.

Я притянул ее к себе, зарывшись лицом в ее шею, больше не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции. Я оплакивал Елену и будущее, которое она никогда не увидит. Я хотел, чтобы она побывала на нашей свадьбе. Чтобы держала на руках нашего первенца и знала, что ее девочка в безопасности, и я буду заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. Хотел услышать больше ее историй и дразнить ее, заставляя смеяться. Разделить с ней еще сотню разных скотчей. Позволить ей забрать мои деньги и отдать их на любую благотворительность, какую только захочет. И посылать ей цветы каждую неделю еще лет двадцать.

Я хотел поцеловать ее пухлую щеку и услышать, как она зовет меня мальчиком.

Да, я совсем недолго знал ее, но она значила для меня столько же, сколько и Алли. Елена стала моей семьей, и ее смерть сокрушила меня.

Я почувствовал, как плечи Алли снова трясутся, и она яростно цепляется за меня.

Вместе мы оплакивали потерю той, которую любили.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

– Невозможно! – закричал Рональд, резко вставая. – Я буду оспаривать это решение!

Адвокат Елены Эндрю покачал головой.

– Ты проиграешь.

Мы с Алли переглянулись.

На следующий день после похорон нам позвонили и сообщили, что мы должны присутствовать при чтении завещания Елены. Рональд и Сара не были рады нас видеть и практически проигнорировали наше присутствие.

Причины нам очень быстро стали очевидны.

Мне Елена оставила миллион долларов и записку. Я открыл конверт, извлекая на свет бумагу, исписанную элегантным витиеватым почерком.

Когда придет время, ты поймешь, что с этим делать. 

Помни свое обещание и позаботься о моей девочке. 

Я доверяю тебе, мальчик. Я люблю тебя. 

Елена

Покачав головой, я усмехнулся. Всегда оставляет за собой последнее слово. Я вновь перечитал письмо, но так и не понял, что она хотела сказать, решив выяснить это и правильно распорядиться деньгами. И, конечно, я буду присматривать за Алли всю оставшуюся жизнь.

Алли получила от Елены два миллиона долларов, остальные деньги пошли в фонд, который будет очень долго приносить пользу местным приютам для животных.

Я не был уверен, что злило Рональда больше всего. Ему точно не нужны были деньги, – Елена оставила ему миллион – но у меня сложилось ощущение, что его злил сам факт того, что она оставила деньги Алли и мне и, что на самом деле это значило.

Своим последним волеизъявлением Елена сделала то, что не могла сделать, пока была жива – даровала Алли свободу.

Больше она не была привязана к Рональду. Теперь она сможет уйти из ненавистной квартиры, вернуть деньги, которые, по его словам, она должна ему и покончить с этим. Ей не придется принимать чью-либо помощь, чтобы сделать это. Все ее «долги» будут оплачены.

Посмотрев на него, я понял причину. Ему было наплевать на оставленные мне деньги или что бо́льшая часть наследства пошла на помощь животным.

Исчезла его власть над Алли, и он ненавидел это. Он больше не мог заставить ее заплатить за преступление, которое, по его мнению, она совершила. То, в котором она никогда не была виновата.

Я опустил голову, чтобы он не увидел моей улыбки, и мысленно послал благодарность шалунье.

В конце концов, она его достала.

Глава 16

Адам

Последовавшие после похорон дни мы с Алли все время были вместе. Мы гуляли, несколько раз я брал ее кататься на мотоцикле, и мы неизменно оставались рядом. Алли была необычайно тихой, редко сама начинала разговор, но когда я обращался к ней, отвечала. Засмеявшись в первый раз, она резко остановилась, ее глаза расширились, и она прикрыла рот рукой. Я мягко убрал ее руку.

– Не надо. Елена любила слышать, как ты смеешься. Она бы этого хотела. Она хотела, чтобы ты была счастлива. – Я погладил ее по щеке. – Уверен, она бы не хотела видеть, как мы оплакиваем ее, наоборот, чтобы мы продолжали двигаться дальше и делали все, о чем говорили.

Алли только кивнула, но на следующий день сама предложила отправиться на пикник. Погода стояла солнечная, и я с энтузиазмом согласился, довольный, что сегодня она казалась собой немного больше.

Отправившись в отличный маленький безлюдный парк, куда я возил Алли раньше, мы наслаждались ленивым удовольствием, лежа на одеяле и лакомясь закусками из корзины, которую собрала Алли.

Я прислонился к большому дереву и просто смотрел на любимую,  лежащую в лучах солнца, которые пробивались сквозь листву. Ее волосы рассыпались вокруг головы, и она была невероятно прекрасна. Подложив руку под голову, Алли лежала с закрытыми глазами и выглядела более спокойной, чем когда я только вернулся домой.

Не выдержав, я поднял камеру, захватывая лицо Алли в объектив. Моя коллекция ее изображений была впечатляющей. Мне нравилось ловить ее разные настроения и выражения лица. Ее глаза были такими выразительными, когда она смотрела на меня – теплые и наполненные любовью, даже когда я злил ее.

Как делал сейчас, фотографируя ее.

Алли приоткрыла один глаз.

– Убери камеру. У тебя достаточно моих фотографий.

– Никогда.

– Сегодня я сплошной беспорядок: без макияжа, в спортивных штанах и в твоей футболке. Я вряд ли привлекательна.

– Не согласен, – возразил я, продолжая фотографировать. – Для меня ты прекрасна, что бы ни носила.

Она села, глядя на меня с серьезным выражением на лице.

– Ты, правда, так думаешь? Действительно считаешь, что я красивая.

Я опустил камеру.

– Уверен в этом. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. С макияжем или без него.

Я притянул ее к себе на колени и, убрав волосы от лица, пробежал пальцами по шелковистой коже.

– Я люблю тебя, Соловей.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала она. – Так сильно, Адам.

Я крепко прижал ее к себе и поцеловал. Ее губы были такими мягкими и податливыми под давлением моим губ. Проведя языком по нижней губе, я скользнул внутрь, вкушая ее сладость. Алли обняла меня за шею и простонала мне в рот, разжигая страсть, которая спала несколько последних дней. Наши языки танцевали и гладили, поцелуй становился все глубже и глубже, быстро перерастая из нежного в страстный. Нежные ласки заменили нетерпеливые руки, избавляющие друг друга от тонкого барьера одежды, который сдерживал нас.

Алли окутала меня своим телом, приветствуя мой нуждающийся член, и начала двигаться. Ее набухшие соски терлись о мою грудь при каждом движении. А когда наши поцелуи стали неистовыми, она зарылась руками в мои волосы, почти до боли сжимая их. Алли громко застонала, когда мы начали двигаться быстрее, соединяя наши тела в идеальном ритме.

Длинные, жесткие толчки. Глубокие, влажные, нуждающиеся поцелуи. Наши бедра двигались в унисон, поцелуи стали неистовыми, а трение влажной кожи было невероятно эротичным.

Кора дерева впивалась мне в спину, когда я направлял ее бедра, но мне было все равно. Меня заботило лишь настоящее – момент воссоединения с женщиной, которую я любил так сильно, что мне было больно от этого чувства. Удовольствие огненной лавой пронеслось по позвоночнику, заставляя меня громко застонать, когда мы потерялись друг в друге.

Алли окружила меня. Ее запах, ее звуки, чувство завершенности, которое только она дарила мне. Ее движения стали более хаотичными, тело натянулось струной. Дыхание выходило рваными полустонами. Я больше не мог сдерживать стоны, когда ее мышцы начали сжиматься вокруг меня, словно тиски. Маленькие всхлипы вынуждали меня крепче сжимать ее. Когда пульсация удовольствия в позвоночнике усилилась настолько, что стала угрожать разорвать меня, по телу Алли пробежала дрожь, и она выгнулась назад, закричав в освобождении.

– Адам!

Уткнувшись в ее шею, я продолжил вколачиваться в нее. По телу шквалом пронеслась дикая волна удовольствия, и я излился глубоко внутри. Оргазм был настолько сильным, что мне казалось, будто вместо моего тела теперь пепелище лесного пожара.

– Черт... Алли... – простонал я в ее влажную кожу, крепко сжимая зубы, когда удовольствие стало слишком интенсивным.

Никогда и ни с кем я не испытывал такой напряженной, эмоциональной связи. Никогда другой человек не подавлял меня так, как она.

Каждый. Гребаный. Раз.

Алли вздрогнула, обмякнув в моих руках. Мгновение я держал ее в объятиях, затем наклонился и, схватив свою футболку, натянул на нее.

– Не хочу, чтобы ты замерзла, – пробормотал я. – И мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде. – Я поцеловал ее в кончик носа. – Хотя снимать ее с тебя одно из моих любимейших занятий.

– Что еще ты любишь? – усмехнулась Алли, все еще прижимаясь к моей груди.

– Слушать твой смех. Смотреть на тебя. Слышать, как ты говоришь, что любишь меня. – Я вздохнул, проведя рукой по ее волосам. – Я люблю все, что связано с тобой.

– Я чувствую то же самое к тебе.

Окружающую тишину нарушил звонок моего телефона, оглушая нас пронзительным звуком, и Алли тут же напряглась в моих руках.

Шон не беспокоил меня с тех пор, как я вернулся домой, но я знал, что это продлится недолго.

– Ты должен ответить? – прошептала Алли.

– Я обещал. Чем быстрее я вернусь и выполню свои обязанности, тем быстрее закончу.

– Ты будешь осторожен?

Позволив звонку уйти на голосовую почту, я обхватил ее лицо ладонями и кивнул.

– Да.

– Вивиан хочет, чтобы я тоже вернулась на работу.

– Мы должны двигаться вперед. Еще несколько недель, и тогда мы сможем начать нашу новую жизнь вместе. Мы можем это сделать, верно?

Алли кивнула, хотя ее глаза не покидала печаль.

– Верно.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Несколько недель спустя Алли произнесла слова, которые я так боялся услышать. Ее глаза при этом были невыразимо грустными.

– Не уходи, – взмолилась она. – Пожалуйста, Адам, не уходи.

Я застыл, перестав складывать оборудование, и от отчаяния в ее голосе невольно зажмурился, не в силах заставить себя посмотреть на нее.

– Это в последний раз.

– Ты уже говорил это раньше.

Я повернулся к ней лицом.

Алли была права.

Поездка в Африку была отложена, пока прорабатывались детали и оформлялись документы. И теперь я снова уезжал, хотя должен был закончить еще две недели назад. Вдобавок ко всему я собирался в недельную командировку из-за массивных ураганов, разразившихся по всей стране, вызвавших пожары и разрушения повсюду. Шон хотел, чтобы мы задокументировали все, что сможем. Крис и Томми отправлялись со мной, а потом мы должны были встретиться с Ларри, человеком, который пишет статью, и сделать репортаж для Шона.