Текст книги "Твой образ для меня (ЛП)"

Автор книги: Мелани Морлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Я прижал голову Алли к своей груди, нежно поглаживая волосы.

– Прости, что меня не было рядом с тобой.

– Ты не знал, – прошептала она.

– Не знал. В противном случае я бы перевернул небо и землю, чтобы добраться до тебя. – Наклонив голову, я прижался лбом к ее лбу. – Меня убивает осознание того, что ты пострадала и осталась одна. – Я поцеловал ее в висок. – И я, черт возьми, никогда не прощу твою мать за это.

Алли решительно посмотрела на меня.

– Я тоже.

– Я не должен был оставлять тебя. Должен был остаться, когда ты просила меня. Я столько всего сделал неправильно. Не уверен, что смогу когда-нибудь простить себя.

– Я прощаю тебя, – прошептала Алли. – Мы совершили ошибки. Но вот то, что сделала моя мать, не было ошибкой. Это было жестоко.

– Они прятали тебя от меня, Соловей. Когда я вернулся в цивилизацию, где была связь, я получил четыре сообщения – в последнем ты сказала, что не хочешь меня видеть.

– Я его не посылала! – вскинулась Алли.

– Теперь я это знаю. Я приехал домой и попытался найти тебя. Вивиан сказала, что ты уволилась, твою квартиру продали, с Эммой у меня не получилось связаться, а твоя мать… – Мой голос дрогнул, и кулаки непроизвольно сжались при воспоминании о тех ее словах и почти извращенном удовольствии, которое она получала от моей боли.

– Что она сказала?

Я повторил слова, которые ее мать швырнула мне в лицо, и фальшивое сообщение, на которое повелся.

Глаза Алли наполнились слезами и злобой, и она закачала головой. Я обхватил ее лицо ладонями.

– Теперь я знаю, что это все была ложь. Она хотела, чтобы я ушел, и получила желаемое. Я позволил ей победить меня. Я вернулся к Питеру в Африку и принялся помогать строить новую клинику. Думал, что время и расстояние помогут забыть тебя. Я надеялся, что ты вернешься в город и начнешь свою жизнь без моего вмешательства.

– Но ты оставил мне сообщение перед тем, как уехать.

Я вытер слезы с ее лица.

– Ты слышала его?

Алли кивнула.

– Прошлой ночью, когда память вернулась, я позвонила по твоему номеру – я вспомнила его и захотела услышать твой голос. Я слышала, что ты сказал. Тогда я поняла, что в этой истории есть нечто-то гораздо бо́льшее, с чем не могла справиться сама, и мне нужно было найти тебя. Я схватила свои вещи и ушла. – Она накрыла мою руку своей, нежно поглаживая загрубевшую кожу. – Ты думал, что я бросила тебя, и все еще любишь меня?

– И всегда буду любить. Ничто это не изменит. Твоя мать и Брэдли провалились. Я вернулся, чтобы найти тебя.

– Не могу поверить, что Брэдли это сделал. Я не понимаю, почему они думали, что им это сойдет с рук.

– Думаю, когда они узнали, сколько всего ты не помнишь, решили воспользоваться ситуацией и сделали то, что всегда хотели. Знаю, что ты никогда не видела, но Брэдли хотел от тебя больше, чем просто быть друзьями, даже Эмма это заметила. Так что это был его шанс. Брэдли помог твоей матери избавиться от меня. Сара удерживала тебя в Калгари, якобы для того, чтобы ты выздоровела, а он за это время поменял работу. Я думаю, после свадьбы и переезда из Торонто, даже если б память вернулась, они убедили бы тебя, что это я тебя бросил, а не наоборот. Вероятно, они сказали бы, что я не захотел возвращаться, когда узнал, что ты ранена, чтобы не возиться с тобой. Уверен, они продумали все варианты.

Алли покачала головой в неверии.

– Не могу поверить…

– Теперь это все неважно. Они провалились. Будучи слишком самоуверенными, они совершили большую ошибку.

– Вернувшись сюда?

Я кивнул.

– Чертовски большая ошибка. Знаю, что они проверяли, где я нахожусь, и думали, что я исчез навсегда. Твоя мать хотела социальной огласки, чтобы показать всем, что ты выходишь замуж за правильного человека, одобренного Рональдом. Поэтому они устроили вечеринку для их круга здесь. Они понятия не имели, что я появлюсь. – Я с облегчением вздохнул. – Слава богу, я вернулся.

Алли потерла виски.

– У тебя болит голова? – спросил я обеспокоенно. – Мы можем поговорить позже.

– Она до сих пор иногда побаливает, но не так сильно, – призналась Алли и обеспокоенно прикусила губу, выглядя встревоженной. – Я не… я не такая, как раньше, Адам.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня головные боли, иногда я путаюсь и забываю слова. Не знаю, пройдет это или нет. А еще хромаю, что делает меня несколько неуклюжей. Я больше не совсем я.

– Это они тебе говорили такое? – прошипел я, едва контролируя свою злость.

– Мама снова и снова говорила, как мне повезло, что Брэдли так влюблен в меня, что закрывает глаза на мои недостатки. Даже Брэдли часто говорил ужасные вещи – хоть потом и заверял, что просто дразнит, но было больно. Еще моя мать особенно любила рассказывать мне, какой, кхм, незначительной я стала сейчас.

Густая волна ярости затопила мою грудь. Как, блять, они посмели говорить ей такое? Я закрыл глаза.

– Я никогда не бил женщин, но мне очень хочется врезать твоей матери. А потом выбить все дерьмо из Брэдли.

– Адам…

Я наклонился вперед, говоря медленно, чтобы она поняла, что все их слова – это дерьмо собачье.

– Послушай меня, Алли. Ты ни в коей мере не стала менее значимой. Ты все еще ты – женщина, которую я люблю. Меня абсолютно не волнует, что ты прихрамываешь. При необходимости я буду носить тебя на руках. Если ты что-то забудешь, я напомню. Если ты запутаешься, просто скажи мне, и я все разъясню. Я буду счастлив делать все это, пока мы не станем старыми и сморщенными, если понадобится. Мне плевать. Ты по-прежнему идеальна в моих глазах. И всегда будешь. – Я остановился, чтобы поцеловать ее в губы. – Я люблю тебя. И всегдабуду любить. Что бы ни случилось.

– Я люблю тебя, – прошептала Алли.

– Главное, мы есть друг у друга, а со всем остальным разберемся.

– Я не спала с Брэдли, – вдруг выпалила она.

От ее слов облегчение пронеслось по телу, но я изо всех сил старался не показывать этого.

– Почему?

Алли слезла с моих колен и подошла к окну, удерживая накинутый на плечи плед. Красный шрам, который тянулся от ступни до лодыжки, ярко выделялся на ее бледной коже. Она была такой худой и болезненной, что глядя на нее, мне хотелось притянуть ее в свои объятия и не отпускать. Снова сделать ее сильной.

– Я не могла, – просто сказала она. – Его прикосновения были такими неправильными.

– Он пытался?

– Несколько раз. – Ее руки задрожали, и плед упал с плеч, когда она начала нервно вышагивать по комнате. – Я никогда не чувствовала себя полностью комфортно с ним. Я продолжала говорить себе, что это из-за пробелов в памяти, и со временем справлюсь. Только лучше не становилось.

– Как он реагировал?

Она пожала плечами, не глядя на меня.

– Алли.

– Сначала все было в порядке, он говорил, что будет ждать, пока мне не станет лучше. Последние пару раз уже был нетерпелив. Брэдли сказал, что я тяну время. – Алли запнулась. – Он был прав.

– Почему ты сомневалась? Ты была помолвлена. Было бы естественно исследовать эту часть отношений с человеком, в которого ты вроде как влюблена.

– Вот именно! Но все было не так. Я не чувствовала этого. Я все время была в замешательстве. – Алли перестала вышагивать, остановившись передо мной. Ее пальцы нервно теребили подол моей футболки. – Моя мать и  Брэдли продолжали рассказывать мне, насколько мы влюблены, и как я должна быть счастлива. Но как бы они ни старались, я не чувствовала ничего подобного. Я даже не была уверена, почему сказала «да», когда он спросил, казалось, что просто должна была это сделать. Брэдли был так добр, часто приходил ко мне и был доброжелателен. – Ее пальцы снова нервно затряслись. – Я продолжала убеждать себя, что если так сильно люблю его, то все вернется, и однажды я почувствую это. Но единственное, что чувствовала все это время – недоумение и беспокойство. Как будто я делала что-то не так. – Ее глаза наполнились слезами. – Я была так потеряна все время, Адам. Я тосковала по тебе. Я так скучала по тебе, что, даже не зная этого, по-прежнему чувствовала.

Я развел руки, обхватывая ее маленькую, трясущуюся фигурку, когда она упала в мои объятия.

– Я тоже скучал по тебе. Но теперь мы вместе. Я тебя не отпущу. Никогда.

Мгновение мы сидели безмолвно, обнимая друг друга.

– Что нам теперь делать? – спросила Алли, нарушая тишину.

– Мы будем противостоять им. Сообщим, что все кончено и аннулируем доверенность. Ты снова должна иметь контроль над собственной жизнью. – Я провел пальцем по ее бледной щеке. – Мы сходим на прием к врачу, а затем будем двигаться вперед, как и планировали. Наверстаем все, что они отняли у нас.

– Я боюсь, – тихо призналась Алли.

– Почему?

– Не уверена, что когда-либо так злилась на кого-то. Не знаю, как отреагирую, когда увижу свою мать или Брэдли. Все это кажется настолько подавляющим, что я не знаю, как с этим справиться.

– Знаю, что это слишком, но мы будем действовать шаг за шагом. Ты не должна скрывать свои чувства, Алли. Ты и так долго пряталась. Выскажи все, что у тебя на уме. Я все время буду рядом с тобой. Никто не посмеет тронуть тебя или сделать что-то нам.

– Я больше никогда не хочу видеть свою мать или Рональда. И не уверена, что смогу простить Брэдли, если он замешан настолько, как я боюсь. Не могу поверить, что он пал так низко.

– И не надо. Пришло время вернуть свою жизнь. Задавай свои вопросы, говори все, что думаешь. Пришло время, наконец, освободиться от них.

Выражение лица Алли переменилось на решительное, она уверенно сказала:

– Согласна!

Глава 24

Адам

– Адам, – позвала Алли, копаясь в кухонном шкафчике. – Где моя кружка, которую ты привез из Лондона?

– Оу. Она, хм, разбилась.

– Какая жалость! Она была моей любимой. – Алли продолжила обыскивать шкафчик. – А где остальные кружки? Те, что шли в комплекте с тарелками? По сути…

Я закрыл глаза, зная, что будет дальше. Мне было стыдно за истерику в тот день, но я ничего не мог изменить.

– Где вообще вся посуда? – Алли повернулась ко мне. – В шкафах только миска и пара пластиковых контейнеров. Из кружек только та, которую мы делили. Где все остальное?

Я попытался отвлечь ее.

– Тебе больше не нравится делиться со мной кружкой?

– Адам, – предупреждающе протянула Алли.

Я тяжело вздохнул.

– Я был зол.

– И?

– И разбил кое-что. Много чего.

– Ты разбил всю посуду?

– Да.

– И мою кружку?

– Я был зол, – повторил я. – Я думал, ты бросила меня, оставила нашу жизнь. Мне было больно вспоминать, поэтому я уничтожил все, что напоминало мне о нас.

– Тебе стало лучше?

Я пожал плечами.

– Не совсем.

Алли прошла по комнате, пробегая пальцами по стенам.

– Здесь? – тихо спросила она, прослеживая глубокую вмятину. – Это была моя кружка?

– Наверное. Или твои ключи.

– Адам…

– Они лежали на столе. Все твои вещи пропали. Я думал, что ты тоже исчезла, – пояснил я, пытаясь донести до Алли свою боль и гнев.

– Я их не брала, – ответила она.

– Уверен, твоя мать это сделала. Информация обо мне была в твоем телефоне? – спросил я, собирая все больше кусочков головоломки вместе.

– Да.

– Это объясняет, откуда у нее адрес. Думаю, она решила сделать вид, что ты забрала свои вещи. И убедилась, что я получил сообщение. Сука.

– Мне жаль. Безусловно, она все продумала. – Алли наклонила голову. – Тебе было больно.

– Очень. Мне казалось, я взорвусь. Я не знал, как справиться с болью и разочарованием.

– Поэтому моя кружка должна была пострадать.

Я знал, что Алли пыталась заставить меня улыбнуться.

– Это была почетная смерть.

Алли уперла руки в бедра, изображая суровое выражение на лице.

– Я надеюсь, ты заменишь мою кружку, – проговорила она. – И мой брелок тоже.

Я кивнул, пытаясь не смеяться над ее грозным тоном. Как же я скучал по тому, как очаровательна была Алли, когда пыталась быть жесткой.

– Думаю, нам нужно подобрать новую посуду. Есть из бумажных тарелок – это больше в твоем стиле, – поддразнила она.

– Сэкономим на средстве для мытья посуды.

– Нет. Новые.

– Командирша, – усмехнулся я.

– Ты любишь меня такую.

Я притянул ее в свои объятия.

– Я люблю тебя любую.

Алли потянулась к моим губам, обдавая сладким дыханием.

– Я знаю.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

День был наполнен взлетами и падениями.

Некоторые моменты были проще и легче, такие как кружка и тарелки. Однако позже я услышал, как Алли плачет в ванной, и, когда вошел, обнаружил ее на полу душевой, рыдающей над глупой кружкой и болью, которую та символизировала для меня. Не раздеваясь, я сел рядом с ней и держал, позволяя воде смыть слезы.

Потом я, оставив Алли в мансарде, помчался в китайский ресторан, чтобы купить еды. Заказ занял больше времени, чем планировалось, и я занервничал. Страх от того, что Алли не было рядом, стальными когтями раздирал мою грудь. Когда еда была готова, я буквально выхватил сумку у Чанга и рванул обратно домой, где и встретил Алли, нетерпеливо ждущую меня у двери.

Я подхватил Алли на руки и отнес ее и еду на стойку. Посадив на твердую поверхность, я обхватил лицо Алли ладонями и заглянул в глаза.

– Думаю, что какое-то время мы не сможем быть порознь, – признался я. – Сейчас я не могу быть далеко от тебя.

– Я тоже, – ответила Алли. – Чувствую себя лучше, когда ты рядом.

– Хорошо.

После того как мы поели, Алли уютно устроилась в кресле, а я сел перед ней, держа за руки, желая услышать больше о нашем времени, проведенном врозь.

Я задавал вопросы, на которые ненавидел слышать ответы. Алли рассказала мне о своем выздоровлении, попытках отыскать недостающие кусочки ее жизни и о терапии на лодыжке. Мне было ненавистно слышать о ее физической боли, но еще больше я ненавидел слышать о боли эмоциональной. Как она волновалась, что память не вернется и о том, что ждет ее в будущем. Я крепче сжал ее руку, когда Алли прошептала о том, как горько плакала, когда боль становилась слишком сильной.

Потом Алли завалила меня вопросами о Питере и Эдвине и о том, что я делал в те месяцы, что мы провели в разлуке. Я рассказал ей о клинике, на строительство которой потратил деньги Елены, и о том, как трастовый фонд обеспечит постоянную заботу о людях. Показывая Алли фото на своем ноутбуке, я делился воспоминаниями. Особенно ей понравились пейзажи и ясные горизонты, которые окружали нас тогда.

– Звезды ночью, как бриллианты, выброшенные в чернильную мглу. Я никогда не видел таких небес, как там, Алли, – объяснил художник во мне.

Алли коснулась моей руки, лежавшей на мыши, всматриваясь в мое лицо на экране и прослеживая изображения пальцем. Для разнообразия я пялился в камеру, когда Эдвина щелкнула затвором. Мое лицо было бесстрастным, но глаза и выражение говорили сами за себя. Я выглядел измученным и потерянным.

– Я помню тот день, – пробормотал я. – Накануне была плохая ночь.

– Расскажи мне, – настояла Алли.

Я убрал ноутбук с коленей, притягивая ее к себе.

– Мне снилась ты. Мы были вместе... а потом я проснулся, и тебя не было рядом. Я был один в странном месте и безумно скучал по тебе.

– Как и я.

Я кивнул в ее шею, зарываясь лицом в ароматную кожу.

– Больше никогда, – поклялся я. Она была моей, и я не отпущу ее.

– Больше никогда, – согласилась Алли.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Некоторое время спустя снова загудел ее телефон.

– Брэдли возвращается раньше, – сообщила она, посмотрев на экран.

– Потрясающе, – съязвил я, не сдержав отвращения в голосе.

В глазах Алли мелькнул страх.

– Что мне ему сказать?

– Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее сможем двигаться дальше.

– Я беспокоюсь. Даже мысль о встрече с ним заставляет меня нервничать.

– Это он должен нервничать перед встречей с тобой после всего, что сделал. И я, черт возьми, прослежу за этим. – Я почувствовал, как Алли задрожала, и тут же пожалел, что добавил ей беспокойства. – Все будет хорошо, Соловей. Я не оставлю тебя.

– Моя мать…

– Во сколько она будет дома сегодня? – Нам нужно было разработать план.

– Скорее всего, около девяти.

– Мы могли бы сказать Брэдли, чтобы он пришел к Саре сегодня вечером? Убьем двух зайцев сразу.

И без того бледное лицо Алли стало пепельно-серым.

– Алли, не надо, я буду рядом с тобой. Ничего не произойдет, и мы уйдем оттуда вместе. Обещаю.

– Хорошо, – прошептала она, затем взяла телефон и отправила смс.

– Твоя мать перестала проверять тебя, – сказал я, чувствуя благодарность за это. – Она так уверена, что выиграла, что не видит происходящее у нее под носом. Ей и в голову не может прийти, что я могу быть здесь, или что ты виделась со мной.

– Она отвлечена в последнее время, а Рональд часто в разъездах. Я сказала ей, что ежедневные прогулки делают меня счастливой, что я переезжаю в Калгари, потому что здесь мне все незнакомо. Мама думает, что все это время я сидела в парке и читала, ни с кем не разговаривая.

– Ты переиграла ее, – усмехнулся я.

Алли пожала плечами.

– Сегодня она так занята приемом, что даже не проверила меня. – Она вздохнула. – Мама наслаждается всей этой свадебной ерундой.

– Конечно. Ей нравится внимание. – Еще одна вещь в копилку моей ненависти к этой женщине.

– Я попросила Брэдли приехать в дом моей матери в восемь тридцать, а ей сказала, что буду дома к ее возвращению.

– Хорошо. Мы поедем пораньше, и ты сможешь захватить оставшиеся вещи. – Я усмехнулся. – Конечно, я не против, что ты постоянно носишь мои вещи, но, думаю, тебе необходимо иметь парочку своих вещей, пока мы не пройдемся по магазинам.

– Хорошо. Наверное, мне стоит убедиться, что у меня есть все, что нужно. – Алли вздернула подбородок. – После сегодняшнего дня я больше туда не вернусь.

– Совершенно точно.

Подхватив Алли под бедра, я поднял ее и понес на кровать.

– Ты выглядишь совершенно измотанной. Я хочу, чтобы ты отдохнула.

– Не думаю, что смогу.

– Что, если ты просто полежишь, и я буду рядом с тобой?

– Расскажешь мне больше об Африке? Я хочу знать все о клинике и фонде, который ты создал на деньги Елены.

Я улыбнулся. Эта тема была близка моему сердцу из-за памяти о женщине, представлявшей фонд. А также пары, заботившейся о нем для меня. Лучших людей, которые следили бы за проектом, и пожелать было нельзя – Елена бы обрадовалась. И я расскажу Алли о чем угодно, если она будет отдыхать.

– Да.

Алли свернулась калачиком, засунув подушку под голову, и я лег рядом с ней, притягивая ближе, уткнувшись в ее волосы. Как же я скучал по ее нежному женственному аромату.

Я рассказал ей о жаре, которая иногда становилась настолько сильной, что можно было увидеть марево вокруг себя, об антисанитарии, вызванной такой погодой. Рассказал, как наконец-то доверился Питеру и Эдвине, и именно они убедили меня вернуться домой и найти ее. Они говорили, что я не смогу двигаться дальше, пока не покончу с этим, и оказались правы.

– Я вернулся, чтобы оставить тебя позади, но вместо этого меня ждет долгая и счастливая жизнь с тобой, – прошептал я в ее кожу. – Хочу поблагодарить их за это.

Я продолжал говорить вполголоса, пока не почувствовал, что Алли расслабилась и уснула у меня в руках. Я смотрел на нее, едва ли в состоянии поверить, что она снова со мной. В безопасности моих объятий.

Осторожно убрав волосы Алли назад, я нахмурился, когда увидел шрам. Я знал, что если проведу пальцами по коже головы, то почувствую, как он тянется дальше, это подтверждали короткие волосы, выбритые вокруг травмированной части.

Шрам, который Алли будет носить всю оставшуюся жизнь.

Как вечное напоминание о времени, когда мы думали, что потеряли самое важное в нашей жизни.

Однако я был уверен, что это сделает нас сильнее.

Алли

Я уснула, закутанная в объятия Адама. Он все время был рядом, и, когда я проснулась, одной рукой что-то делал в ноутбуке, а другой держал мою ладонь.

– Привет, – прошептала я.

Адам взглянул на меня и отложил ноутбук в сторону.

– Привет.

– Не хочу отрывать тебя, продолжай работать.

– Все в порядке. Я только что получил некоторые документы от своего адвоката. Распечатаю их позже.

– Который час?

– Шесть.

Я села, чувствуя нарастающую тревогу в груди.

– Я так долго спала?

Адам кивнул, улыбаясь.

– Это хорошо. Чувствуешь себя лучше?

– Да. Спасибо, что остался рядом.

– Я больше нигде не хочу быть. – Он сделал паузу. – Ты готова? Мы скоро поедем.

Я глубоко вздохнула.

– Должна быть. С тобой я могу быть храброй и сделать это.

– Ты храбрая. Всегда была. – Адам наклонил голову, его голос был нежным и успокаивающим. – У меня есть кое-что, что может тебе помочь. – Он слегка нахмурился. – Это поможет тебе стать еще храбрее.

– О?

– Оно ждало тебя. – Адам вложил в мою ладонь маленькую кожаную коробочку

Я посмотрела на нее и дрожащими руками открыла крышку, в который раз поразившись изысканности дизайна и красоте нежных бриллиантов, вплетенных в ободок кольца.

– Как? – ахнула я.

– Мистер Фридман принес. Я сохранил его для тебя.

Слезы наполнили мои глаза.

– Ты сохранил его?

– Конечно. Я подарил его тебе так же, как отдал свое сердце. Оно твое. Навсегда. – Его слова были простыми и понятными, не оставляя никаких сомнений в его искренности.

– Ты все еще… – Я сглотнула комок в горле. – Все еще хочешь жениться на мне?

Адам твердо кивнул.

– Конечно. Я бы женился на тебе сегодня вечером, если б мог. – Он заколебался. – Если это то, что ты хочешь. Ты все еще хочешь выйти за меня замуж?

– Да, Адам. Более чем когда-либо.

Он взял меня за руку и надел кольцо на мой палец.

– Тогда надень его. Мы будем противостоять им вместе с моим кольцом на твоем пальчике.

Мы оба посмотрели на сияющий символ его любви.

– Так прекрасно, – прошептала я.

– Оно не такое, хм, эффектное, как… – Голос Адама затих.

– Я не хочу показухи. Мне всегда было некомфортно от этого. – Я провела пальцем по золотой поверхности. – Я бы предпочла это кольцо любому другому в мире.

– Алли. – Адам явно нервничал. Я не привыкла слышать нервозность в его голосе, и с тревогой посмотрела в его глаза. – Знаешь ли ты, что сотни лет назад брак был простым обменом клятв между двумя людьми? Никакой помпезности и церемоний. Никаких гостей. Это было таинством двух влюбленных.

– Нет. – У меня перехватило дыхание.

Он кивнул.

– Я женюсь на тебе где угодно. Но, может быть, ты хочешь начать с нас? Сегодня?

Мое сердцебиение ускорилось от его слов.

– Да, – прошептала я. – С нас.

Адам сел прямо и взял меня за руки.

– Александра Роббинс, я обещаю любить и чтить тебя каждый день до конца своей жизни.  Я буду защищать, беречь и ставить тебя выше всего остального. Я отдаю тебе свое сердце, свою душу и свою жизнь. Я принимаю тебя как свою жену. Прямо здесь, прямо сейчас и до конца своей жизни.

Когда я заговорила, мой голос дрожал.

– Адам Кинкейд, я обещаю любить тебя до конца своей жизни. Ничто нас не разлучит. Я отдаю тебе свое сердце и свою любовь. Я отдаю тебе себя. – Я сглотнула, когда слеза побежала по его щеке, не в силах сдержать собственные слезы. – Я принимаю тебя как своего любимого мужа. Навсегда.

Наши губы встретились в самом сладостном из поцелуев. Любовь, обожание и обещание вечности были в нашей общей ласке.

Адам прижал меня к себе, неистово целуя, его рот был одержимым и нежным одновременно. Когда мы отстранились, его лицо озаряла сияющая улыбка, а глаза были наполнены безграничной любовью.

– Ты моя.

– Да.

– Мы сделаем это более традиционным способом, как только сможем. Но сейчас мы женаты.

Женаты. Я принадлежу ему. Я его. И он принадлежит мне.

– Больше никто не сможет забрать тебя, – прошептала я.

– Нет.

Я посмотрела вниз и нахмурилась.

– У тебя нет кольца.

– Хочешь пометить меня как занятого? – улыбнулся Адам.

Я кивнула, а затем ахнула.

– Подожди! – Я соскочила с кровати. – Никуда не уходи!

– Уже раздает приказы, – усмехнулся он.

Я схватила свою сумку, достала коробку с изображением соловья и вернулась обратно на кровать к озадаченному Адаму. Достав небольшой мешочек, который положила туда, я извлекла из него толстое серебряное кольцо с вырезанными на нем кельтскими символами. На удивленный взгляд Адама я объяснила:

– Это было не только обручальное кольцо Тео, но и единственное украшение, которое он когда-либо носил. Он носил его на правой руке. После смерти мужа Елена носила его на цепочке, а потом подарила мне, и я спрятала его. Она сказала, что когда-нибудь оно мне понадобится.

Адам расхохотался.

– Хитрая шалунья. Она всегда знала. – Он протянул руку, и я надела кольцо на его палец. Мы оба усмехнулись тому, как идеально оно село. – Не сниму его, пока мистер Фридман не изготовит другое, а потом буду носить на правой руке, как Тео. – Его голос дрогнул. – Я горжусь тем, что ношу что-то так много значащее для Елены. Ношу с собой кусочек ее жизни.

– Она хотела бы знать, что кольцо у тебя, и, что ты использовал его для свадебного ритуала, даже если это временно.

Адам прижал меня к себе.

– Она знает.

Мгновение мы молчали.

– Ты чувствуешь себя достаточно храброй, чтобы сделать это сейчас, моя жена?

Его слова наполнили меня радостью.

– Да. Давай сделаем это и продолжим жить дальше.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Малейшая надежда, что каким-то образом Брэдли был наименьшей частью всего этого бардака, умерла в тот момент, когда я открыла дверь.

– Господи, Александра. Что за херня? Ты не отвечаешь на звонки, говоришь мне прийти сюда… – Его голос затих, когда он увидел стоявшего позади меня Адама. – Черт!

– Пошел ты, мудак, – рявкнул Адам, ужесточая хватку вокруг меня. Я знала, что он хочет ударить Брэдли, но это ничего не даст, и я хотела получить ответы.

Бравада Брэдли испарилась, и он вошел в гостиную, не сказав больше ни слова.

Мы застыли, молча, глядя друг на друга. Адам был напряжен, прижимая меня к себе так сильно, будто боялся, что я исчезну. Обычная самоуверенность Брэдли пошатнулась, и он просто стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Почему, Брэдли? – наконец, заговорила я.

Он уставился на меня, словно я сморозила глупость.

– Я влюблен в тебя с того дня, как мы познакомились, Александра.

Я покачала головой на прозаичность его слов. Как будто это все могло объяснить.

– Но я не люблю тебя. Я говорила тебе это снова и снова. Ты знал, что я влюблена в Адама. Зачем ты это сделал? Это почти преступление!

– Я перепробовал все варианты. Думал, если дам тебе время и пространство, ты придешь в себя. Я даже притворялся, что встречаюсь с другими женщинами, чтобы заставить тебя согласиться с моей идеей. Когда я убедил тебя притвориться перед Сарой и Рональдом, подумал, что мы наконец-то станем парой по-настоящему. – Он усмехнулся, посмотрев на Адама. – Все шло хорошо, пока ты не встретила его.

– Так жаль, что я нарушил нахрен все твои планы, – с сарказмом произнес Адам. – Вот незадача. Не смог заполучить, так решил манипулировать ею? Это, по-твоему, любовь?

– Ты такой лицемерный ублюдок, не так ли? – выплюнул Брэдли, выпуская свой нрав наружу. Раньше он хорошо его скрывал, но иногда  мне доводилось увидеть проявления.

Адам пожал плечами.

– Думай, что хочешь. Твое мнение не имеет для меня никакого значения. Только ее.

Брэдли сердито смерил нас взглядом.

– Не уверен, что ее мнение в наши дни абсолютно достоверно.

– Ублюдок! – взревел Адам и так быстро рванул с места, что у меня не было времени среагировать. Молниеносным ударом справа он врезал Брэдли в челюсть, а кулаком другой руки нанес удар в живот. Брэдли упал на пол, задыхаясь.

Адам навис над ним, тяжело дыша.

– Еще раз произнесешь в ее адрес хоть одно унизительное слово, и я, блять, выбью из тебя все дерьмо. Ни одного гребаного слова! Ты услышал меня?

– Адам! – взмолилась я, схватившись за голову. – Остановись!

Адам посмотрел на меня и, немного расслабившись, отошел от Брэдли.

– Не говори про нее ничего. Ты не помог в ситуации с ее памятью, а только кормил ложью все это время.

Брэдли медленно поднялся на ноги, держась за живот.

– Полагаю, с этим не поспоришь. – Он потер челюсть. – Останется след.

– Ты заслуживаешь большего.

Брэдли опустился на диван и посмотрел на меня.

– Прости, Александра.

– О чем ты думал, Брэдли? Что мы поженимся, я никогда не вспомню, и мы что? Будем жить долго и счастливо? Ты хоть немного раскаиваешься в том, что обманывал меня?

– Я думал, что это сработает. Ты выйдешь за меня замуж, и я сделаю тебя счастливой. Наши родители тоже были бы счастливы.

Я была потрясена, услышав такое.

– Думаешь, такой брак сработал бы? Отношения, основанные на лжи?

– Ты могла полюбить меня. Мы бы уехали отсюда сразу после свадьбы, и ты бы полюбила меня. Я знаю это. Даже если б ты вспомнила его, – он указал на Адама движением подбородка, – ты бы поняла, что я гораздо лучше для тебя.

– Потому что ты позволил бы мне думать, что он бросил меня. Это была бы очередная ложь.

– Я бы сделал что угодно, чтобы удержать тебя.

– Ты сошел с ума? Это не любовь. Это больное и извращенное чувство. Я не твоя вещь, чтобы меня покупать и удерживать обманом.

– Я защищал тебя.

Я в недоумении покачала головой. Он действовал так, будто делал мне одолжение.

Рядом со мной выругался Адам, но я подняла руку. Я не хотела, чтобы он снова начал бить Брэдли.

– Объясни.

– Ты была так увлечена им. Не могла мыслить ясно. Он не тот человек, который тебе нужен, а я могу обеспечить стабильность и позаботиться о тебе.

Я покачала головой, почувствовав, как внутри нарастает гнев.

– Нет, Брэдли. Впервые в жизни я мыслила ясно. И я не ребенок. Мне не нужна твоя «забота» или то, что ты подразумеваешь под этим.

Он посмотрел на меня, хмурясь, как будто пытался понять смысл моих слов. Затем встал.

– Полагаю, это конец? Очевидно, ты все решила.

– Все кончено, Брэдли. Хотя ничего и не было реальным. – Пытаясь унять дрожь в руке, я протянула ему кольцо. – Это принадлежит тебе. Мне оно не нужно.

Выругавшись вполголоса, Брэдли взял кольцо, глядя на огромный камень. Затем его взгляд скользнул по моей руке, и глаза расширились, когда он увидел другое кольцо на пальце. Он зыркнул на Адама.

– Ты ведь не тратил время впустую, мудак?

– Мы уже были помолвлены до того, как все это произошло, – сказал Адам. – Ее кольцо подгоняли по размеру.

Брэдли отшатнулся назад, застигнутый врасплох.

– Помолвлены? Твоя мать сказала, что вы расстались. Она сказала, что он бросил тебя после аварии. – Он снова посмотрел на Адама. – В твоем журнале подтвердили, что ты уехал из города, я проверял. Я думал, ты вышел из игры.

На этот раз его слова звучали почти правдиво.

Адам покачал головой, сканируя его взглядом.

– Ты ведь не слишком хорошо проверял, верно? И ты тоже не терял времени. Прости, если не чувствую себя плохо или даже верю тебе.

– Слишком многое для меня стояло на кону. – Плечи Брэдли поникли в поражении. – Наверное, я в любом случае проиграл.

– Прости, Брэдли. Ты заслуживаешь того, кто полюбит тебя в ответ. Но это должно быть реальное чувство. Ты не можешь заставить кого-то полюбить тебя. Надеюсь, ты найдешь своего человека.