Текст книги "Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)"
Автор книги: Мэгги Стивотер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
На следующий день, после школы Блу сидела за столом с ложкой в одной руке и Лисистратой[22] в другой, пьесой, которую она выбрала для анализа по английскому. (Женщине, знаете ли, не просто, удрать. Женщина постоянно занята убиванием по своему мужу; недаванием сна служанке; укладыванием детей спать, мытьём невоспитанного ребёнка или кормлением.) За окном загромождённой вещами кухни стеной стояла серая морось.
Блу не думала о Лисистрате. Она думала о Гэнси и о Сером Человеке, и о Море, и о пещерных воронах.
Неожиданно на стол упала тень точно такого же размера и формы, как тело её двоюродной сестры Орлы.
– Я, конечно, понимаю, что Мора ушла, но это не повод слоняться здесь и вести себя как имбицилка, – сказала Орла в качестве приветствия. – Кроме того, когда ты ела что-нибудь, кроме йогурта?
Порой Блу не понимала Орлу. Этот раз был из таких. Она не подняла глаз.
– Не будь противной.
– Чарити сказала мне, что ТиДжей звал тебя сегодня погулять, а ты просто пялилась на него.
– Что?
– ТиДжей звал тебя на свидание. А ты просто пялилась на него. Вспомнила? – Орла уже давно окончила школу Маунтин Вью, но у неё всё ещё остались друзья, бывшие подружки из выпускного класса и коллективная власть над всеми младшими братьями и сестрами, которых она обслуживала, чтобы те обеспечивали Орлу неполным представлением текущей школьной жизни Блу.
Блу подняла глаза (выше и ещё выше) на свою высоченную кузину.
– За обедом. ТиДжей сел за мой столик и нарисовал пенис у единорога на моей папке. Чарити это имела в виду?
– Не разыгрывай передо мной Ричарда Гэнси Третьего, – ответила Орла.
– Потому что, если ты подразумеваешь этот случай, тогда да. Я просто уставилась на него. Из-за пениса я не поняла, что это была содержательная беседа.
Орла великолепно раздула ноздри.
– Вот тебе совет: иногда люди просто хотят быть дружелюбными. Ты не можешь ожидать от всех, что будешь проводить с ними время очень содержательно. Можно просто поболтать.
– Я болтаю, – возразила Блу. Инцидент с ТиДжеем не задел её, хотя она бы предпочла единорога без гендерного признака. Этот случай просто заставил её почувствовать себя старше и зануднее всех в школе. – Ты не против? Я хочу разделаться с этим до прихода Гэнси.
(О Зевс, за что такие муки?!)
– Знаешь, ты можешь просто дружить с людьми, – не унималась Орла. – Мне кажется ненормальным то, как ты влюблена во всех этих воронят.
Конечно, Орла не ошибалась. Но чего она не понимала про Блу и её мальчишек, так это что они все были влюблены друг в друга. Она была одержима ими не меньше, чем они ею или друг другом, если проанализировать каждый разговор или жест, превратить каждую шутку в длинную-предлинную фирменную остроту, проводить каждую секунду вместе или думать о том, когда они в следующий раз будут вместе. Блу прекрасно понимала, что, возможно, эта была не всеобъемлющая, ослепляющая, оглушающая, сводящая с ума, будоражащая дружба. Но у неё сейчас была именно такая, и ей не хотелось другой.
Орла щелкнула пальцами между Блу и её книгой.
– Блу. Вот о чём я сейчас говорила.
Блу сложила пальцы на странице, чтобы не потерять нужное место.
– Я не просила совета.
– Нет, но должна была бы, – сказала Орла. – Как думаешь, что произойдет в этом году? Все твои мальчики поступят в модные учебные заведения, а где будешь ты? Здесь, в Гинриетте, ты останешься с теми людьми, с которыми даже парой слов перекинуться не хочешь.
Блу открыла и закрыла рот, и глаза Орлы вспыхнули победой. Она знала, что докопалась до сути.
Снаружи раздалось знакомое урчание старого Камаро, и Блу подскочила. Она бросила ложку в раковину.
– За мной приехали.
– Всё это временно.
Блу взорвалась и швырнула упаковку из-под йогурта в мусорное ведро.
– В чём дело, Орла? Завидуешь? Ты просто не хочешь, чтобы я нравилась им, как они мне, потому что... ты пытаешься меня уберечь от боли? Ты знаешь, что ещё временно? Жизнь.
– О, прошу тебя, тебе не кажется, что ты принимаешь всё слегка близко...
– Значит, наверное, я должна была разделять свою любовь и на других матерей! – Блу схватила свою кофту и опрометью бросилась в коридор к двери. – Если бы я её не любила, то не чувствовала бы себя так плохо после её исчезновения! Если бы у меня были запасные родители, в каждом из которых содержался бы крошечный кусочек моей любви, то, когда из них кто-нибудь бы уходил, я едва ли обращала на это внимание! Или, может, я вообще не должна никого и ничего любить! Тогда станет проще некуда, потому что тогда меня никто никогда не подведёт! Я выстрою башню для своего сердца!
– О, остуди свою задницу, – сказала Орла, топая за Блу на своих платформах. – Это не то, что я имела в виду.
– Знаешь, что я думаю, Орла? Я думаю, ты большая, толстая хамка... – Блу врезалась прямо в Гэнси, который шагнул в прихожую. Через секунду она услышала мяту, почувствовала твердость его груди, а затем отпрянула.
Гэнси выпутал свои часы из вязаной кофты Блу.
– Привет. О, Орла.
– О, Орла, – эхом повторила Орла, невежливо. Не из-за него, но он-то этого не знал, он вздрогнул.
Сверху раздался крик Кайлы:
– ЗАТКНИТЕСЬ!
– Позже ты вспомнишь наш разговор и извинишься передо мной, – сказала Орла Блу. – Ты забыла, кто ты есть. – Она развернулась с таким изяществом, на которое были способны её длинные ноги и массивная обувь.
Гэнси был слишком добр, чтобы справляться об источнике спора.
– Увези меня отсюда, – попросила Блу.
***
На дворе стоял скверный день, сырой и холодный, поздняя осень пришла слишком рано. Мэлори уже устроился на переднем сидении в Свинье; Блу одновременно была рада и не рада его присутствию. Он удержит её от совершения какого-нибудь дурацкого поступка.
Теперь она сидела рядом с Псиной на заднем сидении, глядя в окно, когда они проезжали мимо Мол Хилл по дороге к горе Куперс, чувствуя, как её плохое настроение замещается серостью. Это была совершенно иная часть мира Генриетты. Сельская местность, но менее дикая. Здесь больше коров, меньше леса. И природа очень скудная. Дома, которые выстроились вдоль шоссе, были меньше домика на колесах.
– Я бы не испытывал надежд по этому поводу, – говорил Гэнси Мэлори. Он дёрнул плечом, через окно попадал дождь, хотя стекло и было поднято. Вода также капала на приборную панель под зеркалом заднего вида. Мэлори стряхнул воду с карты в руках. – Год назад я исползал эту гору вдоль и поперёк и не нашел ни одной пещеры. Если пещера там и есть, это чей-то секрет.
Блу подалась вперед; Псина за ней. Девушка вмешалась:
– В сельской местности есть супер хитроумный способ узнать чужую тайну. Мы поспрашиваем народ.
Гэнси встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида, а потом с Псиной.
– Адам очень хорошо хранит свои секреты.
– О, ну Адам не из сельских.
Блу обнаружила, что существовало два стереотипного вида сельского населения в её части Вирджинии: соседи, которые одалживали друг у друга стаканчик сахара и знали всё друг о друге, и быдло, которое стояло на своём крыльце с ружьями и выкрикивало расистские лозунги, будучи пьяными. В связи с тем, что она выросла в первой группе таких людей, которая основательно закрепилась в её подсознании, то не верила во вторую, пока не стала подростком. Школа научила её, что два вида почти никогда не рождаются в одном помёте.
– Слушай, – сказала она. – Когда мы приедем, я покажу дома, у которых нужно будет остановиться.
Гора Куперс оказалась ещё гористее, чем надлежало быть горе, которая производила впечатление главным образом своим неожиданным появлением посреди малонаселённой местности. Небольшие поселения располагались по одну сторону. Отдалённые друг от друга поместья усеяли остальную часть окружающего пространства. Бду направила Гэнси мимо давних построек прямиком к последним.
– Только здешние знают здешних, – сказала она. – В поселках нет пещер. Вот, вот сюда, самое то! Тебе с твоей симпатичной мордашкой лучше подождать в машине.
Гэнси был слишком хорошо осведомлён про симпатичность своей мордашки, чтобы высказать протест. Он спокойно повёл Камаро по длинной закруглённой дорожке, которая заканчивалась белым сельским домом. Лохматый беспородный, а может, всех пород сразу пёс разразился на Блу лаем, когда та выбралась из машины под дождь.
– Привет тебе, – поздоровалась Блу с собакой, и собака немедленно спряталась под крыльцо. На её стук в дверь ответила пожилая женщина, держащая журнал. Она выглядела дружелюбной. По опыту Блу, все, живущие на отдалённых фермах, в основном выглядели дружелюбными, пока не становились не дружелюбными.
– Чем могу помочь?
Блу постаралась, насколько это возможно, сделать свой акцент таким же тягучим, как местный
– Я ничего не продаю, уверяю вас. Меня зовут Блу Сарджент, и я живу в Генриетте и веду геологический проект. Я слышала, что здесь поблизости где-то есть пещера. Вы не могли бы мне подсказать, где именно?
Потом она улыбнулась, будто женщина уже помогла ей. Если Блу чему-то и научилась, будучи официанткой, выгульщицей собак и дочерью Моры Сарджент, то тому, что люди в массе своей такие, какими вы их ожидаете увидеть.
Женщина задумалась
– Гмм, что-то вертится на языке, но не могу вспомнить... А ты не спрашивала у Вейна? Бауэра? Он хорошо знает эту местность.
– А где он?
Женщина указала по диагонали через шоссе.
Блу подняла большие пальцы вверх. Женщина пожелала ей удачи.
Оказалось, что Вейна Бауэра нет дома, зато дома была его жена, и она не знала ничего о пещере, но они спросили Джимми вниз по дороге, потому что тот всегда рыл канавы, а, как известно, чего только не найдешь, когда роешь. И Джимми не знал, но он вспомнил, что Глория Митчелл о чём-то таком упоминала в прошлом году. Они обнаружили, что и Глории не было дома, но дома была её старшая сестра, и она спросила:
– Вы говорите о пещере Джесси Диттли?
– Ты не должна выглядеть такой самодовольной, – сказал Гэнси Блу, когда она пристегнулась ремнем безопасности.
– Конечно, должна, – ответила Блу.
Ферма Диттли стояла прямо у основания горы Куперс. Деревянный дом с крышей в виде седла был окружён неполными автомобилями и целыми диванами, расставленными по заросшей травой территории. Брошенные шины и сломанные кондиционеры зародили в Блу то же чувство, что и загромождённые кухня-ванная-прачечная на Монмаут: привести в порядок и использовать по назначению.
Когда она выбралась наружу, то снова и снова мысленно прокручивала имя Джесси Диттли. Что-то в его имени не давало покоя её подсознанию, но она не могла понять, что именно? Старинный друг семьи? Сексуальный маньяк из какой-то газетной статьи? Персонаж из комиксов?
На случай, окажись он чем-то средним, она была уверена, что у неё при себе был в кармане розовый складной нож. На самом деле, она не считала, что способна кого-нибудь заколоть им, но ей нравилось быть готовой ко всему.
Она поднялась на покатое крыльцо, на котором стояло четырнадцать пустых молочных бидонов, и сидело десять кошек, и постучала. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открыли, и, когда это произошло, её встретило облако сигаретного дыма.
– ТЫ КТО, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, ТАКАЯ?
Она снизу вверх уставилась на мужчину. Он сверху вниз уставился на неё. В нём должно было быть где-то около семи футов роста, и на нём была самая большая майка-алкоголичка, которую она когда-либо видела (а она их повидала немало). Его лицо было кротким, может, от удивления; рокочущий голос, решила для себя Блу, был результатом мощности груди, а не злобы. Он уставился на её рубаху, которая была сделана из ленточек и множества язычков от баночек содовой, а потом на её лицо.
– Я та, кто очень рад знакомству. – Она посмотрела мимо него в дом. Блу увидела больше лежаков, чем видела за всю свою жизнь (а она их повидала немало). Но ничего ей не намекнуло, где она могла слышать это имя раньше. – А вы Джесси Диттли?
– Я ДЖЕССИ ДИТТЛИ. НЕУЖЕЛИ ТЫ ВООБЩЕ НЕ ЕШЬ ЗЕЛЕНЬ?
Это правда, что Блу была ростом каких-то скромных пять футов, и также правда, что она не ела зелень, но она не проводила на сей счет никаких исследований и не считала, что здесь есть какая-та связь. Она сказала:
– Я проиграла в генетической игре бросания костей.
– ЧЕРТОВСКИ ВЕРНО.
– Я здесь потому, что народ говорит, у вас есть пещера.
Он обдумал её слова. Почесал грудь. Наконец, взглянул туда, где на дороге в рытвинах стоял вымокший Камаро.
– А ЭТО КТО?
– Мои друзья, – ответила Блу, – которые также интересуются пещерой. Если она существует.
– О, ОНА СУЩЕСТВУЕТ. – Он издал ураганоподобный вздох. – ПОЧЕМУ БЫ ИМ НЕ ВОЙТИ, ЧТОБЫ НЕ МОКНУТЬ ПОД ДОЖДЁМ.
Камаро, в принципе, уже не мок под дождем (ну, разве что за исключением левого плеча Гэнси), но Блу не стала вступать в спор по данному вопросу. Она махнула рукой остальным, чтобы те присоединились к ней.
Внутри дом оказался таким же, как и снаружи. Наполовину разобранные механизмы, мёртвые растения в высохших горшках, пыльные покрывала, скомканные в углах, кошки, таращащиеся из раковин. Из-за дождя здесь было серо, бесцветно и темно. Со стороны казалось, будто коридоры слегка узковаты или немного искажены, или, в каком-то смысле, неправильны.
Джесси Диттли. Его дружелюбный настрой сводил её с ума.
В гостиной Мэлори, не моргнув глазом, уселся в коричневое глубокое кресло. Гэнси остался стоять. Он выглядел немного ослабевшим.
Блу села на пуфик. Джесси Диттли встал рядом с карточным столом, уставленным пустыми стаканами. Выпить он им не предложил.
– ЧТО ВЫ ХОТИТЕ ЗНАТЬ О ПЕЩЕРЕ? – Прежде чем они успели ответить, он мрачно добавил: – ОНА ПРОКЛЯТА.
– О Боже, – промолвил Мэлори.
– Я не возражаю против проклятий, – сказал Гэнси, его акцент старых денег Вирджинии звучал изящно и неестественно рядом с акцентом Джесси. – Она недалеко отсюда?
– НЕДАЛЕЧЕ, – сообщил Джесси.
– О! Вам известно, где она? – спросил Гэнси одновременно с Блу в той же дружелюбной манере. – И что за проклятье?
– МОЙ ПАПАША ОТДАЛ В НЕЙ КОНЦЫ. И ПАПАША МОЕГО ПАПАШИ. И ПАПАША ПАПАШИ МОЕГО ПАПАШИ, – заключил Джесси, возможно, ошибочно. – СКОРЕЕ ВСЕГО, НА ЭТОМ НЕ ВСЁ. А ТЫ ОДИН ИЗ АГЛИОНБАЙСКИХ ПАЦАНОВ, А?
– Да, – педантично ответил Гэнси.
– МОЖЕТ, ВАША СОБАКА ПИТЬ ХОЧЕТ?
Они все посмотрели на Псину. Псина выглядела немного слабой.
– О, если вам несложно, – сказал Мэлори.
Джесси вышел за водой. Гэнси обменялся взглядом с Блу.
– Это обернулось неожиданно зловеще.
– Считаешь, проклятье существует? – спросила она.
– Ну, разумеется, существует, – вмешался Мэлори. – Пещера находится на энергетической линии. Видения и бури с грозами, чёрные звери и временные провалы.
– Для нас просто энергетическая линия, для всех остальных – проклятье, – с удивлением заключил Гэнси. – Разумеется.
Джесси вернулся с облупившейся стеклянной миской, полной воды. Псина жадно бросилась пить. У Камаро плохо работала выхлопная система, тем самым, оказывая обезвоживающие воздействие на всех её обитателей.
– А ЗАЧЕМ ВАМ ПЕЩЕРА? МНЕ КАЖЕТСЯ, В ОКРУГЕ МНОГО ПЕЩЕР И БЕЗ ПРОКЛЯТИЙ.
Гэнси ответил:
– Мы исследуем ещё одну систему пещер и зашли в район, который оказался заблокирован. Мы пытаемся найти другой путь в неё, и думаем, что ваша пещера могла бы нам помочь.
Как аккуратно была подана правда.
Джесси вывел их через заднюю дверь, через другое дощатое крыльцо в туман.
На улице он стал даже больше, чем Блу его себе представляла. Или, скорее всего, теперь его было проще сопоставить с размерами дома и обнаружить, что дом был не таким уж и большим. Когда он повел их через большое пастбище для коров, то не склонил голову под дождем. Такое отсутствие беспокойства сразило Блу, она сочла его поведение благородным, но сама не могла убедить собственную голову последовать его примеру, когда дождь стекал с мочек ушей.
– Такая погода напоминает мне о том ужасном восхождении, в которое я пошёл с этим парнем, Пеламом, – пробормотал Мэлори, доставая зонт из своей сумки и раскрывая его и над Блу. – Четырнадцать километров туда-сюда, и всё ради стоящих камней, которые при определённом свете похожи на собаку. Тот парень всю дорогу только и говорил, что о футболе да о своей девушке – это был просто какой-то кошмар.
Большими наклонными шагами Джесси вёл их к забору с колючей поволокой. С другой стороны разрушенного каменного строения неопределённого возраста, выросшего из скалистого склона холма. У строения площадью где-то двадцать квадратных футов не было крыши. Хотя остался всего лишь одинокий полуразрушенный этаж, что-то было в нём такое, что давало ощущение высоты, будто когда-то строение было значительно выше. Блу пыталась представить изначальный замысел. Кое-что во внешнем виде крошечных окошек казалось неправильным для жилого помещения. Если бы строение стояло не в Вирджинии, если бы оно было где-нибудь в более старом месте, то она бы подумала, что оно похоже на руины каменной башни.
– ВОТ ОНА.
Блу с Гэнси обменялись взглядами. Взгляд Гэнси говорил: «Мы же говорили ему «пещера», да?» Блу отвечала: «Определенно».
Джесси использовал палку, сдвинув вниз верхнюю полоску колючей проволоки, чтобы они могли перешагнуть – все, кроме Псины, которая осталась помочиться где-то позади. Затем ноги поскользили по влажным листьям, они поднялись на гору. На обратной стороне здания была установлена значительно более новая дверь в старой дверной раме. Замок держал её закрытой. Джесси достал ключ и протянул его Блу.
– Я? – спросила она.
– Я ВНУТРЬ НЕ ПОЙДУ.
– Какая галантность, – заметила Блу. Она не то чтобы нервничала, просто не настроена была говорить этим утром о проклятье.
– МРУТ ТОЛЬКО ДИТТЛИ, – успокоил её Джесси. – ИЛИ В ТЕБЕ ТЕЧЁТ КРОВЬ ДИТТЛИ?
Блу сказала:
– Не думаю.
Она вставила ключ в замочную скважину и позволила двери распахнуться.
Внутри росли молодые деревья, лежали обвалившиеся камни, а затем, дальше, после обломков виднелось отверстие. Это было не что иное, как приглашение войти в пещеру, вход в которую предусмотрел для них Энергетический пузырь. Пещера была меньше, темнее, ещё более неправильной формы и круче с самого входа. Она была похожа на место, где хранят тайны.
– Посмотри на ту пещеру, Гэнси, – сказала Мэлори. – Интересно, кто сказал, что здесь была пещера.
– Оставьте самодовольство для Джейн, – ответил ему Гэнси.
– Не входи, – предупредила его Блу, пробираясь через завалы. – На случай, если здесь есть гнезда или типа того.
– ВЫГЛЯДИТ ПЛОХО, КОГДА ЗАГЛЯДЫВАЕШЬ ВНУТРЬ, – сказал Джесси, когда она всмотрелась в дыру. Внутри было черным-черно, потому что там не было солнца. – НО ПРОПАСТИ ТАМ НЕТ. ТОЛЬКО ПРОКЛЯТЬЕ.
– Откуда вам знать, что там нет пропасти? – спросила она.
– А Я УЖЕ НАВЕДЫВАЛСЯ ТУДА ЗА КОСТЯМИ ПАПАШИ. ПРОКЛЯТЬЕ НЕ ЗАБИРАЕТ ТЕБЯ, ПОКА ОНО НЕ ГОТОВО.
С подобной логикой спорить было сложно.
– Как думаете, мы можем войти? – спросил Гэнси. – Не сейчас, а когда вернёмся с нужным оборудованием?
Джесси уставился на него, а потом на Мэлори и после на Блу.
– ВЫ МНЕ НРАВИТЕСЬ, ТАК ЧТО...
Он помотал головой.
– НЕТ.
– Прошу прощения, вы сказали «нет»? – переспросил Гэнси.
– ХОЧУ, ЧТОБЫ СОВЕСТЬ МОЯ БЫЛА ЧИСТА. А ТЕПЕРЬ ДАВАЙ ВЫХОДИ. ЗАПРЕМ-КА ВСЕ ОПЯТЬ.
Он принял ключ из шокированных пальцев Блу.
– О, но мы будем очень осторожны, – заверила она его.
Джесси снова запер дверь, будто она ничего и не сказала.
– Мы могли бы оплатить ваши расходы? – аккуратно предложил Гэнси, и Блу пнула его достаточно сильно, чтобы оставить размытый след на его штанах. – Господи, Джейн!
– НЕ УПОМИНАЙТЕ ИМЯ БОГА ВСУЕ, – сказал Джесси. – ПРОВЕДИТЕ-КА, РЕБЯТКИ, ВРЕМЯ ХОРОШО, ИССЛЕДУЯ ГДЕ-НИБУДЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ.
– О, но...
– КОРОТКИЙ ПУТЬ – ЧЕРЕЗ ПОЛЕ. ВСЕГО ХОРОШЕГО.
Их прогнали. Невероятно, им отказали.
– Тем лучше, – решил Мэлори, когда они возвращались через сырое поле, понурив плечи. – Пещеры – ужасное место, чтобы там умереть.
– Что теперь? – спросила Блу.
– По-видимому, нам нужно поспешить. Быстрей, быстрей, – сказал Гэнси. – Думаю, мы найдем способ убедить его. Или нарушим границу частной собственности.
После того, как он сел в машину, Блу осознала, что он был одет в форму Аглионбая, плечи забрызганы дождём, именно так, как у духа, которого она видела на энергетической линии. Он мог умереть в этом поле, а она была бы предупреждена. Но она даже не думала о таком, пока не стало поздно.
Невозможно перемотать жизнь назад.
Глава 14
– Здесь утверждается: «Новозеландский сыр чеддер, произведенный из молока коров, вскормленных на подножном корме», – сказал Гринмантл, закрывая за собой дверь. Пустой зал немедленно погрузился во тьму без вечернего света снаружи.
Держа сверток у лица, чтобы разглядеть надпись, и говоря громко, чтобы его было слышно на весь дом, он продолжил:
– «Мягкий сыр чеддер произведён из свежего, органически чистого молока. Состав: коровье молоко, соль, закваска» – значит, типа Дейв Брубек[23], Уорхол[24] – «ферменты-коагулянты», о, это основные СМИ.
Он бросил пальто на стул у входной двери, а затем, минуту подумав, и штаны. Похоть Пайпер была сродни единственному медведю, угодившему в ловушку, в глуши. Его было невозможно найти, начав поиски, но это было чем-то, к чему вы хотели быть готовым, если нарывались на медведя случайно.
– Надеюсь, эта тишина означает, что ты распаковываешь крекеры. – Гринмантл зашёл на кухню. На самом же деле, причина молчания Пайпер заключалась не в распаковывании крекеров. Она стояла посреди обеденной зоны со злым выражением лица, в розовых штанах для йоги и с приставленным к её голове пистолетом.
Пистолет держал Серый Человек, бывший наёмник Гринмантла. За его с Пайпер силуэтами находилось окно, которое выходило на коровье пастбище. Серый Человек выглядел хорошо, здоровым, загорелым, словно Генриетта и бунт очень подходили ему. Пайпер выглядела злой, но злилась она не на Серого Человека, а на Гринмантла.
У Серого человека ушло больше времени на то, чтобы явиться, чем думал Гринмантл.
Что ж, сейчас, по крайней мере, он здесь.
– Полагаю, в таком случае, мне самому придётся распаковать крекеры, – сказал Гринмантл, бросая сыр на стол. – Извините, я не одет для приёма гостей.
– Не шевелись, – Серый Человек махнул подбородком в сторону оружия в его руке. Пистолет был чёрным и по виду напоминал пневматик, хотя Гринмантл понятия не имел, что за марка. Серебристые ему казались менее опасными, но он полагал, что это заблуждение могло довести его до беды. – Не двигайся.
– Ой, да ладно тебе, – сказал с раздражением Гринмантл, поворачиваясь, чтобы взять со стола разделочную доску. – Ты не застрелишь Пайпер.
– Уверен?
– Ага, уверен. – Гринмантл достал крекеры, тарелку и нож из держателей для ножей и разложил их разумным образом. Сощурив глаз, он поднял кусочек сыра. – Как думаешь, подходящий размер? Или надо порезать тоньше? Эти крекеры должны отлично подойти к нему.
– Этот кусок размером с целое вымя, – вставила Пайпер.
– Мне жаль, но нож недостаточно острый. Мистер Грей. Серьёзно. Пистолет? Не кажется ли вам это слегка наигранным?
Серый Человек не опустил оружие. Оно продолжало внушать опасность, как и сам Серый Человек. Он был очень хорош в том, чтобы выглядеть устрашающим, но его должностные обязанности были в комнате наиболее пугающими в любое время.
Мистер Грей спросил:
– Зачем вы здесь?
Ах, и начались танцы.
– Зачем я здесь? – спросил Гринмантл. – Меня больше удивляет, зачем ты здесь, в особенности, если учесть, что ты заверил меня, что украл мою вещь и сбежал в Вест Палм Спрингс.
Что за день, в котором Ламоньер был Ламоньером, и чертов перуанский текстиль застрял на таможне, прежде чем он успел взглянуть на него, а потом Серый Человек лажает.
– Сначала я сказал вам правду. И её оказалось недостаточно.
Гринмантл безжалостно разделался с кусочком сыра.
– А, верно... «правда». Какая на этот раз? Ну конечно. Та самая, в которой ты сообщил мне, что артефакт, который был, по слухам, в этой области более десяти лет, который удалось отследить, что привело к этому неудачнику Найлу Линчу, даже не существует. Насколько я помню, эту правду я отверг. Я пытаюсь припомнить почему. Ты не припомнишь, золотко, почему я счел это ложью?
Пайпер щёлкнула языком.
– Потому что ты не законченный идиот?
Гринмантл махнул ножом в направлении жены. Супруги. Партнёра. Любовницы.
– Да, именно поэтому. Теперь я припоминаю.
Серый Человек произнёс:
– Я же объяснил вам, это не артефакт, и придерживаюсь этого мнения. Это феномен, не вещь.
– Мистер Грей, не держите меня за грёбанного идиота, – любезно сказал Гринмантл. Он положил сырный крекер себе в рот и продолжил говорить. – Откуда, вы думаете, я знаю, как он называется? Найл Линч мне сказал. Хренов хвастун. Он думал, он был непобедим. Может, я налью вам вина? Я прихватил с собой непристойно красное. Произведение искусства.
Серый Человек наградил его холодным взглядом. Профессиональным взглядом убийцы. Гринмантлу всегда нравилась идея о том, чтобы стать загадочным наёмником, но эта карьерная цель неизменно бледнела по сравнению с удовольствием выходить в город и наличием людей, восхищающихся его репутацией, умением водить Ауди с номером ГРНМНТЛ и празднованием дней сыра в странах, где над гласными ставят маленькие домики, вроде: ê.
– Чего вы хотите от меня? – спросил мистер Грей.
Гринмантл ответил:
– Если бы у нас была машина времени, я бы сказал, что вернуться назад и сделать то, о чём я тогда попросил, но, полагаю, этот корабль уплыл в море катастроф. Не хочешь ли открыть вино? У меня всегда проблемы с пробкой. Нет? Ну, ладно. Полагаю, ты понимаешь, что оказываешься перед необходимостью быть примерно наказанным.
Он пересёк кухню и положил сыр с крекером Пайпер на язык. Он предложил крекер с сыром Серому Человеку, который не принял крекер и не опустил пистолет. Он продолжил:
– Я хочу сказать, что подумают другие, если я позволю тебе так уйти? Наверное, ничего хорошего. Значит, несмотря на то, что я наслаждался временем, проведённым вместе с тобой, полагаю, это означает, что ты, скорее всего, должен быть уничтожен.
– Тогда пристрелите меня, – сказал Серый Человек без страха.
Серый Человек действительно был произведением искусства. Воплощение героя, наёмного убийцы. Всё его благородство не требовало доказательств, это Гринмантл уже знал: есть вещи в этом городе, которые Серый Человек считал важнее собственной жизни.
– О, мистер Грей. Дин. Тебе видней. Никто не вспомнит о трупе. Я знаю, ты осведомлён, как это работает. – Гринмантл отрезал ещё один кусочек сыра. – Сначала я собираюсь поболтаться здесь, наблюдая. Просто осмотрюсь. Выясню, где здесь лучшие завтраки, посмотрю туристические достопримечательности, понаблюдаю, как ты спишь, узнаю про всё, что для тебя важно, найду женщину, в которую ты влюблен, спланирую лучший способ публичного мучительного уничтожения всего выше перечисленного. И так далее и тому подобное.
– Дай ещё, только не такой сырный, – попросила Пайпер.
Он подал.
Серый Человек заметил:
– Если вы всё равно собираетесь уничтожать мою жизнь, тогда мне ничего не остается, как убить вас с Пайпер прямо сейчас.
– Угрожаешь, – сказал Гринмантл. – Как в старые времена. Вообще-то, мистер Грей, есть ещё один вариант. Ты можешь отдать мне Грейворен, как я и просил, и после мы запишем короткометражку, когда ты снимаешь свой палец с собственного спускового крючка, а мы обо всём забываем.
Он поднял руки, как Богиня Правосудия, держа сыр в одной руке и нож в другой.
– Или/или.
– А если нет никакого Грейворена?
Гринмантл ответил:
– Тогда всегда существует публичное уничтожение всего, что тебе дорого. Выбор: Американская мечта[25].
Серый Человек, похоже, задумался. Как правило, все остальные пугались в этом месте разговора, но, скорее всего, у Серого Человека совсем отсутствовали эмоции.
– Мне нужно подумать.
– Конечно, нужно, – согласился Гринмантл. – Давай я дам тебе неделю? Нет, девять дней. Девять – это три плюс три плюс три. Я просто побуду поблизости, пока ты решаешь. Спасибо, что зашёл.
Серый Человек отошёл от Пайпер, всё ещё нацеливая на неё пистолет, а затем исчез за дверью позади. Комната погрузилась в тишину.
– Разве это не шкаф? – поинтересовался Гринмантл.
– Это дверь в гараж, ты, кусок дерьма, – сообщила Пайпер с характерной душевностью. – Ну вот, я пропустила занятия по йоге, и что мне теперь им сказать? О, мне к голове приставили пушку. Кроме того, ещё несколько месяцев назад я велела тебе выкинуть эти боксеры. Они все вытянулись.
– Это был я, – сказал он. – Я их вытянул. Понятно?
Голос Пайпер остался, тогда как сама она уже ушла.
– Я устала от твоих хобби. Это худший отпуск, который у меня был.
