Текст книги "Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Стивотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 33

– Вот что меня поражает, – вслух размышлял Гринмантл, – что есть люди, которые, на самом деле, воспринимают это как форму досуга. Люди, которые тратят свои отпуска на такой опыт. Это, правда, поражает. Я абсолютно без понятия, где мы. Предполагаю, ты бы сказала что-нибудь, если бы мы заблудились и/или собирались здесь умереть.

Гринмантлы были в пещере: жена, муж, собака – американская пещерная семья. Пайпер обнаружила, что Отон, когда оставался один, грыз двери в ванную их арендованного дома, так что сейчас он семенил впереди неё. Пещера была тёмной и отвратительно пахла. Гринмантл провёл поверхностные исследования спелеологии, перед тем как приступить сегодня после обеда. Он узнал, что пещеры должны быть сосудами натуральной, нетронутой красоты.

А оказалось, что они просто дыры в земле. Он чувствовал, что пещеры были чрезвычайно переоценены.

– Мы не собираемся здесь умирать, – заявила Пайпер. – У меня книжный клуб во вторник.

– Книжный клуб! Ты здесь всего две недели, а уже в книжном клубе.

– Чем ещё мне заниматься, пока ты отсутствуешь в поисках самого себя? Полагаю, просто болтаться по дому, становясь жирной? Только не говори: «болтай по телефону со своими маленькими друзьями». Потому что тогда я воткну эту кирку в твой правый глаз.

– Какая книга?

Пайпер посветила фонарём на потолок, а затем на влажный пол. И луч фонаря, и губы Пайпер скривились от отвращения.

– Я не помню названия. Что-то о цитрусовых. Это авторские мемуары молодой женщины, взрослеющей на плантации апельсинов на фоне войны, разрушительной классовой борьбы с возможными религиозными оттенками или что-то подобное. Только не говори: «Я скорее умру».

– Я ничего и не сказал, – ответил Гринмантл, хотя он действительно рассматривал вариант «я скорее умру» в качестве продолжения разговора. Он предпочитал шпионские триллеры, которые включали бы в себя лихих мужчин чуть старше тридцати, вырывающихся из тени высоких технологий, по пути управляя быстрыми автомобилями и совершая важные телефонные звонки. Он поднял в руке датчик электромагнитных полей, чтобы определить, можно ли поменять уровень моргания на экране. Нельзя.

Отон остановился, чтобы облегчиться; Пайпер вытащила пластиковый пакетик.

– Это бессмысленно. Ты просто убрала дерьмо в сумку?

– Я смотрела репортаж по АВС о том, как экотуризм обнажает пещеры, – сообщила ему она. – Это лицо? То, которое ты состроил сейчас? Это часть проблемы. Ты часть проблемы.

Дыры в земле, по мнению Гринмантла, были лучшим местом для собачьего дерьма. Он провёл датчиком электромагнитных полей вдоль стены в одной руке и сейсмографом в другой. Он получил бы то же представление обо всём, если бы держал факел и гавайскую гитару.

– Что я собираюсь сделать, так это нанять биллион миллионов миньонов, которые обыщут пещеры в поисках этой женщины, и, если не сработает, я просто распотрошу её дочь перед Серым Человеком.

– Миньоны! Я не хочу миллион миньонов, топчущихся здесь. Я хочу исследовать свои экстрасенсорные связи без хрюканья вокруг.

– Твои экстрасенсорные связи! – Он почувствовал, как она впилась в него взглядом; кожа на шее плавилась. – Отлично, я велю им быть тактичными.

– Знаешь что? Ты должен дать мне двух из них в помощь в моих жизненных целях.

– Что?

– Я могла бы звонить им и притворяться тобой. Привет, бандит, это Колин, не мог бы ты мне оказать услугу? – Она проделала хорошую работу своим голосом, только слишком гнусаво и самовлюблённо.

Она остановилась, расставив ноги, светлые волосы вздымались вокруг неё, как во время пещерной фотосессии. На какой-то странный, скользкий момент Гринмантл подумал, что нашёл её в пещере и вернул на свет, а потом он вспомнил мешочек собачьего дерьма, и как они оказались тут. Он решил, что в пещере, вероятно, полно угарного газа. Возможно, он при смерти.

Пайпер спросила:

– Ты слышал?

– То, как ты насмехаешься надо мной?

Она не ответила. Она нахмурилась, глядя вниз в тоннель, подбородок приподнялся, брови сошлись вместе, будто она слушала. Он подумал о ком-то спящем. Он думал о том, как их разбудить.

– Звук моей любви? – попытался он ещё раз.

Она не ответила. Она всё ещё прислушивалась.

– Звук того, как ты наводишь на меня чёртову жуть?

Но в действительности он сам на себя наводил жути.

Наконец, она обернулась к нему. Она не выглядела так, будто слышала звук его любви. Она сказала:

– Мне определённо требуются два миньона. Давай вернёмся туда, где есть сигнал мобильного.

Он был очень счастлив ей угодить. Он никогда не хотел снова видеть эту пещеру.

Глава 34

Гэнси, может, и нашёл Гвенллиан, но Блу должна была с нею жить. Фактически, как и все женщины на Фокс Вей 300. Это было похоже на стихийное бедствие или на дикого ребёнка, или на дикое стихийное детское бедствие.

Для начала, она не спала. Она накричала на Кайлу, что уже достаточно выспалась для тысячи жизней и намеревалась провести остаток этой своей жизни, бодрствуя, чем дальше и занялась. Ранним утром Блу проснулась и услышала, как она металась по чердаку над комнатой Блу.

Затем её манера одеваться. Её сверхъестественная осведомлённость в гробнице дала ей достаточно представления об изменениях в мире снаружи, чтобы не быть шокированной существованием автомобилей или сбитой с толку английским языком, но недостаточно, чтобы наградить её социальными навыками. Так что она надевала то, что хотела надеть (Блу, по крайней мере, могла бы уважать мотив, если бы не результат), что всегда было платьем, иногда двумя или тремя друг на друга, иногда наоборот. Это часто влекло за собой воровство одежды из шкафов других людей. Блу была от этого избавлена только благодаря большой разнице в росте.

Ещё были проблемы с приёмами пищи: для Гвенллиан каждое время было временем приёма пищи. У неё, казалось, не было ни чувства насыщения, ни вкуса, из-за чего часто она комбинировала продукты и манеры таким образом, который Блу считала проблематичным. Она не верила в беседы с людьми на темы, как им проживать их жизни (ну, может, чуть-чуть), но было тяжело стоять и наблюдать, как Гвенллиан намазывает арахисовое масло на холодный хот-дог.

И ещё сумасшедшая часть. Сорок процентов того, что выходило из её рта, было песнями, а остальное – различной помесью пения, криков, насмешек и жуткого шёпота. Она поднималась на крышу, она разговаривала с деревом на заднем дворе, и она вставала на мебель. Она часто убирала вещи себе в волосы для того, чтобы достать попозже, а потом, казалось, забывала. За очень короткий промежуток времени её огромный клубок волос превратился в вертикальное хранилище карандашей, листьев, обёрток и спичек.

– Мы могли бы их обрезать, – однажды предложила Орла.

Персефона сказала:

– Я не думаю, что один человек может принимать решение за другого.

Орла спросила:

– Даже если этот другой человек похож на бомжа?

В этом аспекте Блу и Орла были единодушны.

Худшим было то, что Гэнси предложил её забрать – продолжал предлагать её забрать – а Персефона настаивала, что Гвенллиан останется с ними.

– Потребуется больше, чем выходные, чтобы исправить вековые повреждения, – отвечала Персефона.

– Вековые повреждения наносятся за одни выходные, – парировала Кайла.

– Она очень одарённый экстрасенс, – мягко произнесла Персефона. – В конце концов, она заработает себе на пропитание.

– И на моё лечение, – добавила Блу.

– Хорошо бы, – сказала Орла. Чтобы отплатить Блу за её остроумную реплику, она раскрасила ей ногти лаком, соответствующим Свинье, и сообщила Блу, что этот цвет назывался Воинственным Леденцом.

Гэнси продолжал попытки поговорить с Гвенллиан, но она всегда становилась дерзко почтительной, когда он приходил в дом.

Вдобавок ко всему, у Гэнси были какие-то школьные обязательства, от вопросов про которые он уклонялся, Ронан и Адам продолжали куда-то исчезать вместе, а Ноа не мог приходить или просто не приходил на Фокс Вей 300.

Блу чувствовала себя немного запертой в сумасшедшем доме.

«Мам, пора тебе возвращаться домой».

***

К её величайшей признательности, Серый Человек приехал в середине недели.

– Это я, – объявил он, заходя в гостиную. Блу увидела его, делая домашнюю работу за кухонным столом; он выглядел опрятным и опасным в серых рубашке и брюках. Он выглядел более оптимистичным, чем при прошлой их встрече.

Гвенллиан, которая исследовала ревущий пылесос, но не пылесосила, тоже его заметила.

– Привет, красавчик-меч! Ты убил сегодня кого-нибудь?

– Один меч знает другого, – мягко сказал он ей, убирая ключи от машины в карман. – Ты убила кого-нибудь?

Она была так очарована, что выключила пылесос, так что её сумасшедшая улыбка стала самой громкой штукой в гостиной.

– Мистер Грей, оставьте её и пойдёмте, я налью вам чаю, – позвала его Блу из-за кухонного стола. – А то заставите её снова начать петь.

Серый Человек оглядывался через плечо на Гвенллиан, пока шёл на кухню, и делал так, как его проинструктировала Блу, затратив несколько минут на поиски чая, способного больше спровоцировать жизнерадостность, чем жидкий стул.

– Меня наняли твои друзья, мистер Пэрриш и мистер Линч, – сказал он, когда сел напротив Блу. Так вот где пропадали эти двое! Он ткнул в одну из её проблем по алгебре, она вернулась к ней и исправила. – У них есть план на Гринмантла, и он кажется многообещающим.

– Что там?

– Я скорее бы не стал тебе рассказывать, так как лучше, чтобы меньше людей обо всём знали. Кроме того, это не вежливая застольная беседа, – сообщил мистер Грей. – У меня есть к тебе вопрос. Ваша проклятая пещера. Как думаешь, это подходящее место, где бы ты могла спрятать тело? Или, по крайней мере, часть от него?

Блу сощурилась.

– Там много закоулков для множества вещей. Чьё тело? Какую часть?

Гвенллиан тот час появилась на кухне, таща за собой пылесос, словно не желающую гулять собаку.

– Что насчёт проклятья, Лилия?

– Я думала, ты была проклятьем, – ответила Блу.

– Возможно, – небрежно сказала Гвенллиан. – Что там ещё, кроме меня? Я известна валлийцам свободной, прекрасной Гвен, прекрасная Гвен из Гоуэра в Англси, прекрасная Гвен, ох, Гвен мертва!

Блу вздохнула:

– Я же говорила, она начнёт петь.

Но Серый Человек только поднял брови.

– Оружие и поэзия всегда идут рука об руку.

Гвенллиан выпрямилась.

– Какое ты коварное оружие. Поэт – то, как я закончила в этой пещере.

– Это хорошая история? – поинтересовался Серый Человек.

– О, она непревзойдённая.

Блу наблюдала за беседой с трепетом. Где-то в этом был урок.

Серый Человек отхлебнул чая.

– Тебе стоит спеть её для нас.

И, невероятно, она спела.

Она спела гневную песню о поэте Глендовера Иоло Гохе[34], как он нашептал войну в ухо её отца (эту часть она шептала в ухо Блу), и ещё как кровь впитывалась в землю Уэльса, Гвенллиан приложила все силы, чтобы заколоть его.

– Он спал? – проявил Серый Человек профессиональный интерес.

Гвенллиан смеялась около минуты. Затем сказала:

– Это был ужин. Каким прекрасным блюдом он был!

Тут она плюнула в чай мистера Грея, но, казалось, это больше предназначалось Иоло Гоху, чем мистеру Грею.

Он вздохнул и отодвинул чашку.

– Итак, они приговорили тебя к пещере.

– Это или повешение! И я выбрала повешение, так что они, вместо этого, дали мне фальшивую могилу.

Блу покосилась на Гвенллиан, пытаясь представить, какой она была шесть столетий назад. Молодая женщина возраста Орлы, дочь аристократа, ведьма в эпоху, когда быть ведьмой – не лучшая участь. Окружённая войной и старающаяся изо всех сил её остановить.

Блу задалась вопросом, нашла бы она в себе мужество заколоть кого-нибудь, если бы думала, что это спасёт много жизней.

Гвенллиан потащила пылесос назад в гостиную без какого-либо прощания.

– Гвенллиан и пылесос – занавес, – объявила Блу.

Серый Человек отодвинул свой чай ещё дальше.

– Как думаешь, у тебя может быть время показать мне ту пещеру, из которой вы её вытащили? Просто, чтобы я знал, где это, как вариант?

Идея покинуть дом была невероятно привлекательной. Также было бы неплохо снова увидеть Джесси. И хоть она и была расстроена, что Адам и Ронан не доверили ей их план по Гринмантлу, она в любом случае хотела быть полезной.

– Возможно. Вы меня накормите?

– И даже не стану туда плевать.

Блу предупредила Кайлу, что уезжает из дома с наёмником, потом мистер Грей повёз её в центр в аптеку за сендвичем с тунцом (ЛУЧШИЙ ТУНЕЦ В ГОРОДЕ!), а дальше они выехали из Генриетты. Автомобиль гудел и мчался сквозь темноту так, что, казалось, он слегка выбивается из-под контроля Серого Человека.

– Эта машина, и правда, ужасна, – заметила Блу.

Такое позволялось, потому что автомобиль на самом деле не принадлежал мистеру Грею. Это была подержанная белая Митсубиши, из тех, которые обычно водят молодые люди с большими мечтами и эго. На ней была табличка с номером, на которой читалось ВОР.

– Она прорастает в тебя, – сказал мистер Грей. Он помолчал. – Как рак.

– Бум дум па.

И Блу, и мистер Грей наслаждались смехом, а потом ненадолго замолчали, когда осознали, что уже довольно долго они не были в компании кого-то с тонким чувством юмора, то есть Моры Сарджент. На заднем плане тихо играли The Kinks, звук души мистера Грея.

– Я продолжаю ждать, что всё вернётся к нормальному, – призналась Блу. – Но сейчас я знаю, что такого не случится, даже когда мама вернётся.

Она имела в виду «если», но сказала «когда».

– Я бы не определил тебя как поклонницу нормального, – произнёс Серый Человек. Он слегка замедлился, когда фары осветили глаза трёх оленей, стоящих на обочине.

Согревало, когда тебя настолько знали. Она сказала:

– Я не такая, правда, но, думаю, я привыкла. Это скучно, но, по крайней мере, не страшно. Вам когда-нибудь было страшно? Или вы слишком крутой для этого?

Он выглядел весёлым, но в то же время крутым, сидя тихо и рационально за рулём автомобиля.

– По моему опыту, – сообщил мистер Грей, – крутым больше всего страшно. Я просто избегаю неуместного испуга.

Блу подумала, что это казалось разумной целью. После паузы она сказала:

– Знаете, вы мне нравитесь.

Он взглянул на неё.

– Мне тоже.

– Вам нравлюсь я или нравитесь вы? Грамматика неконкретная.

Они ещё раз насладились смехом и присутствием кого-то ещё с тонким чувством юмора.

– О, вот тут, – указала Блу. – Не проедьте.

Ферма Диттли была по большей части тёмной, когда они к ней свернули, свет горел только на кухне. На какой-то момент Блу подумала, что, наверное, Джесси уехал, чтобы вернуть жену, сына и собаку. Но потом она увидела, как его большой силуэт отодвинул занавеску, чтобы посмотреть, как их фары приближались к дому.

Он сразу же подошёл к двери.

– Привет, – поздоровалась Блу. – Я пришла, чтобы подокучать вам и, может быть, показать мистеру Грею вашу пещеру, если это нормально.

Он позволил им войти.

– ТВОЁ ДЫХАНИЕ ОТДАЁТ ТУНЦОМ.

– Мне следовало принести его и вам? – поинтересовалась она.

– Я ТОЛЬКО ЧТО ПОЕЛ СПАГЕТТИ.

Он пожал руку Серому Человеку, который представился как мистер Грей. Потом Джесси наклонился, а Блу встала на носочки, и они обнялись, потому что это казалось правильным.

– Я ДОСТАЛ КАКИЕ-ТО ДЕВЧАЧЬИ СКАУТОВСКИЕ ПЕЧЕНЬЯ ИЗ МОРОЗИЛКИ.

– Ой, всё нормально, – сказала Блу. – Как вы унюхали, мы только что поели.

– Я возьму одну, – вставил Серый Человек. – Если они шоколадно-мятные.

Джесси сходил за ними.

– НИЧЕГО ДЛЯ ТЕБЯ, МУРАВЕЙ?

Она ответила:

– Как насчет стакана воды и захватывающего рассказа о том, насколько замечательна ваша жизнь теперь, когда мы забрали сумасшедшую из вашей пещеры?

– ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНА, – признал Джесси. – НО ПЕЩЕРА... ТЫ ОБУЛА БОТИНКИ? ПОТОМУ ЧТО СЛЯКОТНО.

Блу и мистер Грей заверили его, что с их обувью всё в порядке. Достав фонарик для Блу и прожектор и ружьё для себя, Джесси повёл их по тёмному полю к сооружению, которое приютило пещеру. Когда они подобрались ближе, Блу подумала, что пахнет чем-то знакомым. Но не земляным ароматом мокрого поля или дымным запахом осенней ночи. Чем-то металлическим и спёртым, сырым и застоявшимся. Это был аромат пещеры воронов, как поняла Блу.

– СМОТРИТЕ ПОД НОГИ.

– На что смотреть? – поинтересовался мистер Грей.

– ПРАВИЛЬНЫЙ ВОПРОС.

Джесси засеменил, как только мог засеменить Диттли, к двери. Он вручил прожектор Блу, пока сам открывал навесной замок.

– ДЕРЖИТЕСЬ ПОЗАДИ.

Она держалась позади.

– БОЛЬШЕ ПОЗАДИ.

Она отступила дальше назад. Серый Человек встал перед ней. Достаточно, только чтобы блокировать нападение, но не её обзор.

Джесси Диттли пнул дверь. Это было словно в замедленной съёмке, потому что его нога была такой длинной... Между тем, как он начал размах, и тем, как его нога фактически ударила дверь, возникло приличное отставание. Блу задалась вопросом, как это называется. Ножной удар наотмашь или ещё как.

Дверь открылась.

– Оп, – произнёс Джесси, когда что-то бросилось в его сторону.

Что-то ужасное.

Блу была человеком довольно широких взглядов, она думала, что готова признать, будто существовала хорошая частица мира, которая была неподвластна пониманию и изучению. Она теоретически знала: только если нечто выглядит страшным, это не значит, будто оно хочет навредить тебе.

Но это нечто хотело им навредить.

Это была даже не злоба. Бывает, что-то временами на твоей стороне, а временами нет, вот это было не на их стороне. Где бы ни были люди, оно было напротив.

Ощущение, что с ними не закончили бороться, а потом что-то заполнило дверной проём.

Серый Человек достал огромный чёрный пистолет из пиджака и выстрелил в нечто три раза, в каждую из его голов. Оно упало на землю. От голов осталось немного.

– ЭТО ПОКАЗАЛОСЬ ЛИШНИМ, – произнёс Джесси.

– Да, – согласился Серый Человек.

Блу была рада, что оно мертво, и ещё она чувствовала себя плохо из-за того, что была рада, что оно мертво. Легче быть великодушной сейчас, когда оно не пыталось раскрыть суть её существования.

Джесси закрыл дверь и снова её запер.

– ВОТ ТАК ПРОШЛА МОЯ НЕДЕЛЯ.

Она смотрела на странное, неподвижное тело, смутно похожее на червя, на блестящие радугой чешуйки в луче её фонаря. Она не могла решить, уродливым оно было или прекрасным, или просто непохожим ни на что, что она видела раньше.

– Там их много?

– ДОСТАТОЧНО.

– Вы видели таких раньше? – спросил мистер Грей.

– ДО СИХ ПОР НЕТ. И ТАК ТОЖЕ НЕ ВСЕГДА ВЫГЛЯДЯТ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ НЕ ХОТЯТ ТЕБЯ УБИТЬ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ ПРОСТО СТАРЫЕ СОЗДАНИЯ. ХОТЯ ОНИ ВСЁ-ТАКИ ДОМА.

– Почему они выходят? – задала вопрос Блу.

– ГОВОРИЛ ВАМ, ПЕЩЕРА ПРОКЛЯТА.

– Но мы её забрали!

– ДУМАЮ, ОНА БЫЛА ТОЙ, КТО ДЕРЖАЛ ИХ ВНИЗУ. ПЕЩЕРА ЛЮБИТ ЖЕРТВЫ.

Они все оценивали тело в течение нескольких долгих минут.

Мистер Грей сказал:

– Должны ли мы избавиться от него?

– НЕА. ВОРОНЫ СЪЕДЯТ ЧТО ОСТАНЕТСЯ.

Блу произнесла:

– Всё, кажется, довольно плохо.

Ей хотелось предложить помощь, но что они могли сделать? Положить Гвенллиан назад?

Серый Человек убрал пистолет. Он выглядел недовольным таким поворотом событий. Блу задалась вопросом, думал ли он об укрывании частей тел в пещере, которая уже казалась заполненной телами, и потом её заинтересовало, думал ли он о Море в пещере со всеми этими созданиями, и как только она об этом подумала сама, её выражение лица зеркально отразило выражение лица Серого Человека.

– ТАМ, ТАМ, МАЛЕНЬКИЙ МУРАВЕЙ, – сказал Джесси. – ДУМАЮ, ОНА ОХРАНЯЛА ПЕЩЕРУ В СВОЁ ВРЕМЯ. ТЕПЕРЬ МОЯ ОЧЕРЕДЬ.

Глава 35

В эту ночь смех Гвенллиан объявил о её присутствии в дверном проеме спальни Блу. Это было не самое лучшее время, Блу была в плохом расположении духа из-за того, что Море уже было пора вернуться домой, или ей было пора идти искать Мору, или вроде того. Она сама собиралась отправиться в пещеру воронов. Она сама разобралась бы с монстрами в пещере Диттли и перевернула бы всё вверх дном в поисках мамы. Она составила план и отбросила его, а потом вновь составила, начисто.

Гвенллиан вновь рассмеялась. Многозначительно. Это был её вариант прочистить горло. Блу со вздохом перевернулась. Она обнаружила другую женщину держащей ложку с чем-то ужасным на вид. Это мог быть майонез.

– Бежишь прочь, маленькая синяя лилия?

– Пока нет, – ответила Блу, прищурившись на Гвенллиан, чтобы рассмотреть, был ли в этой фразе более глубокий смысл. Она фоном слышала, как в комнате Персефоны ругались Кайла и Персефона. Ну, вообще-то, это Кайла ругалась, а Персефона ничего не говорила. Блу продолжила: – Слушай, не очень хорошо спрашивать о таком, поэтому спрошу как есть: думаешь, как скоро ты перестанешь себя вести, как чокнутая, потому что у меня куча вопросов о моем отце и о пропаже моей мамы, а попытка описать преступление хоровым пением выводит меня из себя?

– Ты начинаешь говорить, как твой князёк, маленькая лилия, – сказала Гвенллиан. – А я не уверена, что тебе это к лицу. Что тут скажешь, продолжай. Я готова вступить в ряды захваченных женщин.

Блу оставила это без внимания. Гвенллиан уже зарекомендовала себя как чрезвычайно одаренная особа, способная найти любую слабость у кого бы то ни было, а затем, как бы между прочим, давить на неё.

– Я просто хочу вернуть маму. И, пожалуйста, прекрати меня так звать. Моё имя Блу.

– Лилия, – добавила Гвенллиан.

– Пожалуйста...

– Лилия.

–...прекрати.

– Блу, – закончила Гвенллиан с некоторой торжественностью. Она прикончила всё, что осталось на ложке. Не исключено, что это был кондиционер для волос. – Пойдём ко мне в комнату, и я покажу тебе, как мы похожи, ты и я, я и ты.

Со вздохом Блу скатилась со своей кровати и последовала за Гвенллиан наверх, на сумрачный чердак. Даже сейчас, после захода солнца, здесь было на несколько градусов жарче, чем в остальном доме, что заставляло чувствовать себя в чём-то маленьком и застегнутом на все пуговицы, как пиджак.

Блу убрала почти все доказательства, оставшиеся после Нив, а Персефона с Кайлой взяли на себя оставшиеся. Единственным значительным напоминанием остались два больших зеркала, которые стояли лицом друг к другу в окошках.

Гвенллиан повела Блу непосредственно к ним, но так, чтобы не оказаться между ними. Она пригладила волосы Блу, словно поправила парик, а затем её руки повернули голову Блу к зеркалу слева.

– Это я, – сказала она. Она повернула голову Блу к зеркалу справа. – А это – vous[35].

– Объясни.

– Я была мечом и раскатом грома была, была я и сгоревшей кометой, и словом, была я и зерррррркалом!

Блу ждала, пока песня не закончилась.

– Значит, говоришь, что ты зеркало.

– Насыщенной синевы, – прошептала Гвенллиан Блу на ухо. Она отскочила назад так, что смогла обвести пальцами в воздухе фигуру Блу. – Синий. Синий. Синий. Синий. Повсюду. И я. Это то, что мы создаем.

– О. Наши ауры? Ладно, понятно. Но Персефона говорит, что ты экстрасенс, а я, определенно, нет.

С очень скучающим видом Гвенллиан театрально раскинула руки. Обе руки одновременно указывали на зеркала.

– Зеркала! Говорю тебе, вот, что мы создаем.

Что-то кольнуло Блу, от чего ей стало неуютно. Она заглянула в зеркала; Нив использовали их для гадания, как сказала Кайла. Она стояла между ними и видела бесконечные возможности для себя, разбегающиеся в обе стороны.

Мора всегда тасовала колоду карт таро и показывала её Блу: «Смотри, это ты! Посмотри, а это весь потенциал, что ты содержишь!»

– Да, – сказала пронзительно Гвенллиан. – Ты поняла. Они тебя используют, синяя лилия? Они просят тебя подержать их за руки, чтобы они могли лучше увидеть своё будущее? Помогаешь ли ты им видеть мёртвых? Отсылают ли они тебя из комнаты, когда вещи становятся слишком громкими для них?

Блу тупо кивнула.

– Зеркала, – проворковала Гвенллиан. – Вот что мы есть. Когда держишь свечу перед стеклом, это не означает, что в комнате станет в два раза светлее? Вот что мы делаем, синяя лилия, лиловая Блу.

Она запрыгнула на свой матрац.

– Как полезно! Прекрасное дополнение к стойлу. Словно скакуны Гвитур, Свиддур, Канин и Лиу. – Она перестала петь, потрясла головой и заговорила куда более нормальным голосом: – Нет, не Лиу. Но другие.

Блу не могла поверить, что наконец-то встретила кого-то, похожего на неё. Она и не представляла себе такое возможным.

– Тогда что значит синяя лилия? Откуда это название?

Гвенллиан бросилась к зеркалам, остановившись едва-едва не между ними. Она бросилась вокруг них, чтобы остановиться прямо в дюйме от Блу.

– Ведьмы, моя цветочная подушечка. Вот кто мы есть.

От этого слова Блу охватил очаровывающий и злой азарт. Не то чтобы она стремилась стать ведьмой; просто она так долго была безымянным аксессуаром, что мысль о появлении названия или становлении чем-то определённым была очаровательной.

Но ошибочной.

– Возможно, ты, – сказала Блу. – Но лучшее, что я могу делать, это не помогать людям. Иногда. – Она подумала о том, как перекрыла кислород Ноа на Монмаут, но была неспособна сделать то же самое на ферме Джесси Диттли. Это, поняла она, была Гвенллиан.

– Людям! – Гвенллиан торжественно рассмеялась. – Люди! Мужчины? Что заставляет тебя думать, что ты друг мужчинам?

«С этим можно поспорить», – подумала Блу, которая была только другом для мужчин, но не могла почувствовать полезность этого.

– Кто хочет разговаривать с людьми! – Гвенллиан величественно махнула на два зеркала. – Вперед! Встань там! Между!

Кайла уже ясно давала понять, что она не хочет становиться между двумя зеркалами Нив. И она также предполагает, что это действие как-то связано с исчезновением Нив.

Блу не хотелось становиться между ними.

Гвенллиан толкнула её.

Блу оказалась между зеркалами, размахивая руками. Она могла видеть вспышки света, отражающегося от их поверхности. Она балансировала. Она резко замерла.

– Ладно, я... – начала она.

Гвенллиан вновь её толкнула.

Блу сделала всего лишь один шаг назад, но этого хватило, чтобы оказаться между двумя зеркалами.

Она ждала, что вот-вот испарится.

Она ждала появления монстров.

Ничего не произошло.

Вместо этого она медленно всмотрелась в левое зеркало, а потом в правое, а после взглянула на свои руки. Они были всё ещё видимыми, что было примечательно, потому что она не отражалась ни в одном из зеркал. Зеркала отражали только друг друга, снова и снова. Внутри их отображений было что-то тёмное и тревожное, но не более.

– Где я? – спросила она у Гвенллиан.

Гвенллиан рассмеялась и запрыгала, радостно аплодируя.

– Не огорчайся из-за своего тупоумия! Зеркальная магия не имеет ничего общего с зеркалами.

Блу воспользовалась возможностью, чтобы быстро выйти вновь на середину комнаты.

– Я не понимаю.

– Как и я, – сказала небрежно Гвенллиан. – И я проголодалась благодаря этой пустой болтовне.

Женщина начала спускаться по лестнице с чердака.

– Постой! – окрикнула Блу. – Ты расскажешь мне о моем отце?

– Нет, – ответила Гвенллиан. – Я лучше раздобуду майонез.