Текст книги "Незнакомец (ЛП)"

Автор книги: Меган Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Не могу перестать думать о тебе.

Мой большой палец, медленно движущийся к красной кнопке отмены звонка, замер. Я крепче прижала телефон к уху, и задняя сторона серёжки впилась в мочку. Из моего открывшегося рта вырвался вздох.

– Пойдем просто поужинать?

Я закрыла глаза, и мир вокруг погрузился в темноту – это длилось достаточно долго. Ещё один вздох. Я думала о синих глазах и тёмных волосах, и о том, какой он на вкус, об ощущениях, когда он во мне, и не верила в белый омытый ярким светом туннель. Я не верила в судьбу.

– Очень жаль мне действительно нужно положить трубку.

Прежде чем он смог что-то сказать, чтобы меня переубедить, я закончила разговор и переключила внимание на катастрофу, которая открылась моему взору.

***

– Что за беспорядок, – прищёлкнул языком мой отец и оглядел моечную.

– И не говори... – выдохнула я и потёрла лоб.

К счастью, огонь потушили прежде, чем тот успел натворить дел, хотя балки опалились, а тяжёлый запах всё ещё висел во влажном воздухе. Вода, льющаяся из места присоединения оторвавшегося шланга, бурлила в стоке на полу, в котором лежал толстый маслянистый ком грязи. Чтобы привести моечную в порядок, потребовалось бы много времени.

На самом деле я не хотела, чтобы отец приходил, но после того, как он впервые услышал о пожаре, не было никакого способа, удержать его. Он негодовал, что я со своим звонком тянула до следующего утра, и все мои доводы и извинения показались ему неубедительными. В Анвилле тайны разносятся со скоростью света, тем более что многие соседи родителей подслушивали полицейские переговоры.

– Бригада уборщиков придёт завтра с утра и возьмётся за дело. И Джаред должен несколько дней поберечь свою лодыжку.

Я прижала большой палец к переносице, чтобы успокоить головную боль.

– Бригада уборщиков? Сколько это стоит? – папа оглядел меня критическим взглядом.

– Конечно же, кучу денег, – в ответ я бросила на него сердитый взгляд.

Сведённые брови указывали на то, что его не особо интересует моя точка зрения, но и его мнение меня тоже не интересовало.

– Если ты сейчас начнёшь...

– Папа! – он прервался на полуслове, и мне не пришлось его перекрикивать. – Я не буду этим заниматься самостоятельно. Об этом должна позаботиться клининговая компания, потому что требуется основательная уборка, и для меня одной слишком много работы. Понадобятся дни, даже в том случае, если... у меня для этого даже нет соответствующих ручных инструментов. Так что прекрати, хорошо?

– Я думаю только о расходах, Грейс, – засопел отец.

– Расходы покроются, пап. Такие вещи случаются, и мы это переживём.

Непременно, если я на пару месяцев перейду на супы быстрого приготовления и макароны с сыром. Мне это не впервой, хотя перспектива выглядела ужасной. Я не помру, если ужму бюджет на питание, но вот моя личная жизнь... С ней дела обстояли гораздо хуже.

– Я помогу начать уборку, – вздохнул отец и упёр руки в бока.

– Нет, папа, – я скопировала его позу, – для наведения порядка ты мне не нужен.

Он снова отвернулся, обозревая грязь, затем перевёл взгляд на меня и спросил.

– Если Джаред выбыл из строя, тебе понадобится кто-то, кто будет здесь помогать, верно?

– Я справлюсь. Всё равно не собираюсь выходить из дома, – мне и так уже не хватало денег, чтобы оплачивать свои свидания.

В мыслях всплыло воспоминание о звонке Сэма и осталось на заднем плане, как бы я не пыталась его подавить.

– Сколько это будет стоить?

Я подняла руки и вышла из комнаты, оставив его в одиночестве размышлять об ущербе, который при моём попустительстве понесла его драгоценная фирма. Наверху я застала Шелли, стоявшую возле кофе-машины. Она держала в руках кружку, из которой пила маленькими нервными глотками. Странно. Шелли не только отвратительно варила кофе, но и никогда не притрагивалась к нему, отдавая предпочтение содовой воде или чаю.

– Без кофеина? – указала я на кружку.

Она покачала головой и сделала следующий глоток. Я тоже налила себе чашку, добавила заменитель сахара и молоко из маленького холодильника.

– Шелли?

– После первого глотка не так уж и плохо, – заключила она и одарила меня робкой улыбкой.

– Хм, хм, – серьёзно кивнула я, и она снова сделала глоток.

Настенные часы громко тикали в наступившей тишине.

– Как дела у Джареда? – осведомилась я.

– О, с ним всё в порядке. Просто вывих, – улыбка померкла, и Шелли добавила себе ещё кофе, хотя кружка не опустела. – Ему нельзя нагружать ногу, только и всего.

Потягивая кофе, я делала вид, будто рассматриваю стопку брошюр, лежащих в корзине для бумаг возле принтера.

– Да, знаю.

Шелли приглушённо хрюкнула себе под нос и насыпала ещё кофе. Когда я скосила взгляд, то увидела раскрасневшиеся щёки и сияющие глаза. Она выглядела одновременно уставшей и весёлой. Мне знакомо это чувство.

– Отец бродит по дому, – сказала я, чтобы уйти от темы и избавить её от дальнейшего смущения. – Просто не обращай на него внимание, хорошо?

– Твой папа? – Шелли поставила кружку на стол.

– Не говори при нём ничего, Шелли, – улыбнулась я.

– Не буду. Ты мой босс, а не он, – её улыбка вдруг стала менее робкой.

– Всё правильно и не забудь... – я сделала вид, будто целилась в неё из пистолета. – Хороший кофе, впрочем.

– Спасибо, – просияла она.

Когда зазвонил телефон, Шелли подняла трубку, а я с чашкой в руках направилась в свой кабинет, чтобы поразмыслить о прохудившемся активе на счёте и моих дальнейших действиях в свете нынешней ситуации.

Ответ был прост. Поменьше тратить денег. Я вздохнула и отпила кофе. Пока ситуация не особо мрачная. Я жила достаточно экономно, единственная существенная трата – это свидания с Джеком. Итак, придётся отложить покупку нового дивана на какое-то время и в течение пары месяцев не слишком часто есть вне дома. Но от свиданий я не откажусь.

***

Джек встретил меня в том же номере, что и в прошлый раз. Те же ржавые цифры на двери, грязное пятно на обоях над кроватью и жёлтый развод на раковине от чьей-то непотушенной сигареты. Мы не поздоровались – он не улыбнулся. Дверь за нами закрылась, и Джек тут же прижал меня к ней спиной, задирая руками юбку, а ртом крепко присасываясь к горлу. Он сжал зубами мою плоть, и я вцепилась в его ремень. Когда моя рука нырнула ему за пояс, он застонал и дернул пальцами за волосы. Джек толкнул меня на изношенный ковёр, который под коленями оказался совсем не мягким, но мысли об этом я оставила на потом. На коленках мгновенно появились кровоподтёки, но я не обратила на них внимания: в данный момент меня больше интересовала боль, которой подвергал меня парень, дёргая за волосы.

Опытная рука за три секунды стянула джинсы, демонстрируя полную эрекцию. Я бы могла освободиться от его хватки, но по игре такое не полагалось. Я позволила ему приблизить член ко рту и запихнуть его максимально глубоко, потом опустила руку себе между бёдер и провела пальцем по тонкому хлопку трусиков. По телефону я не сообщила о своих желаниях, а лишь сказала, чего делать не стоит. Никаких разговоров, никакой скромности – я желала, чтобы меня взяли силой. Безжалостно. Я использовала именно это слово, но не была полностью уверена, что он его правильно понял. Но Джек не зря являлся профессионалом: он оказался на высоте и в данный момент не играл роль, хотя и выучил её под моим руководством. Или под руководством других женщин с большими деньгами.

Джек поднимал бёдра всё выше и выше, чтобы глубже войти в мой жадный рот. Целиком. Когда находишься в соответствующем настроении, дарить наслаждение лучше, чем его получать. Уже не раз я вот так стояла перед мужчинами, ласкала их губами, зубами и языком, доводила до экстаза, а они что-то бормотали, стонали и дёргали меня за волосы. Сегодня я делала это для Джека, стоящего передо мной и порой выпадающего из роли, как и было задумано.

Джек со стоном содрогнулся. Сладко-солёный вкус спермы наполнил рот, но парень ещё не кончил. В этот момент я нежно посасывала и поглаживала рукой вдоль члена, как минуту назад языком. Я бы заставила его кончить, и сама спустя пару секунд достигла оргазма, но Джек поднял меня на ноги и обхватил за запястья. Тяжело дыша, он отпустил одну мою руку, и я ухватилась за спинку стула, стоящего между нами. Парень придвинулся ближе и опустился на сиденье. Уверенным движением он вытащил из кармана джинсов презерватив и протянул его мне, не ослабляя хватку на запястье.

– Надень, – приказал он и вдавил в мою ладонь пластиковый пакетик.

Пока я разрывала фольгу, он приподнялся на стуле. Джинсы и трусы спустились до лодыжек. Я раскатывала латекс по его взбухшему члену, а его рука полезла под мою юбку, чтобы снять трусики. Затем Джек опустил руки на мои бёдра, развернул спиной к себе и опытной рукой, наконец-то, всунул свой член. На мгновение я зашаталась, потеряв опору под ногами, потом упёрлась руками в его колени и встала поустойчивее. Пока искала правильное положение, Джек не двигался. Угол, когда я сидела на его коленях спиной, отличался даже от того, когда он сзади входил в меня, и потребовалось пару секунд, чтобы дыхание немного успокоилось.

– Смотри в зеркало, – приказал он.

Подняв голову, я смогла увидеть чёткую картину: спутанные волосы падали на плечи, лицо покраснело, полностью одетая, но юбка, задранная почти до бёдер, не прикрывала мою наготу. Видно было и руки Джека, крепко ухватившиеся за мои бёдра, но, когда я попыталась отклониться, чтобы увидеть его лицо, он вцепился пальцами в юбку.

– Нет.

Я больше не шевелилась.

– Расстегни блузку. Сверху донизу.

Неловко я расстёгивала пуговицы, а он медленными легкими поглаживающими движениями начал входить. Под моими ягодицами напряглись мускулы его бёдер, а руки задирали мою юбку всё выше и выше до линии паховых вьющихся волос. Под блузкой – простой бюстгальтер, через тонкую ткань которого проступали твёрдые соски. Рукой Джек скользнул вверх по моему животу, к груди и ущипнул за сосок.

– Сними бюстгальтер, – его голос стал тише. Глубже. Мужчина прижимался ртом к моей спине, и сквозь блузку я чувствовала жар его дыхания, – и смотри на свои сиськи.

Резкое слово «сиськи». Грубое. Когда он его произнёс, я облизнула губы и выполнила приказ. Сегодня на мне бюстгальтер с застёжкой спереди, который расстёгивается одним лёгким нажатием. Тонкая ткань разъехалась в стороны, и по голой груди побежали мурашки, но когда рука Джека прикоснулась к ней, стало жарко. Другой рукой он задрал юбку ещё выше.

– Ты можешь видеть свою пи*ду?

Это слово одновременно нежное и жестокое, грубое и невинное – всякое сразу. Я даже в мыслях никогда не называла свою грудь сиськами, а вагину – пи*дой. Когда я о ней думала, то использовала слово «пися» – это более сильное слово.

– Да, – произнесла я и снова облизала губы.

Потом я увидела, как рука Джека заскользила вверх по моему бедру и нашла клитор. Движения его пальца были медленными и равномерными, в такт ровных толчков. Взгляд парня застыл, и тот убрал руку. Его палец был скользким и мокрым. Когда я подумала, вдруг он его облизал, чтобы лучше скользило, из моего горла вырвался стон, и тело бросило в дрожь.

– Тебе нравится?

– Да... – ответ казался радостным шипением.

От его вращающегося пальца по моему телу разливались жаркие волны. Как несколько минут назад я могла бы освободить свои волосы из его хватки, точно так же могла бы скакать на его жёстком члене, но в мучительно медленных, нежных толчках и бесконечно длившемся движении пальца по клитору было сладкое предвкушение радости.

– Ты можешь видеть, как я тебя касаюсь?

– Да.

– Смотри.

– Я смотрю.

Он вынул палец из моей плоти, на сей раз более влажный, чем в первый, и я с трудом перевела дыхание. Сейчас он должен был почувствовать мой вкус. При этой мысли я закрыла глаза и застонала.

– Смотри, – приказал Джек.

Я не видела его лица в зеркале – только руки. Одна лежала на моём бедре, другая двигалась между ног. Но если его лица не было видно мне, то он, возможно, видел моё. Такая мысль заставила снова издать хриплый стон. Если парень меня видел, то видел моё лицо, блестящие глаза, расслабленный от удовольствия и одновременно сонный рот, мои сиськи, соски, от возбуждения поднявшиеся и покрасневшие, выпуклость моего живота и сетку из тёмных волос, которые он разделял кончиком пальца.

Джек полностью прекратил во мне движение, лишь пальцем водил по клитору, но так медленно, что я не замечала никакого движения в зеркале. Но чувствовала. Нажал. Отпустил. Нажал. Отпустил. Очень медленно. Моё сердце как будто колотилось на запястьях и где-то в горле, даже во влагалище и под опухшей жемчужиной клитора.

Я облизнула соленые от пота губы, перевела взгляд на зубы и закусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, который рвался из горла.

– Я чувствую, как твоё тело становится всё горячее, – Джек прижался лицом к моим лопаткам, – а клитор увеличивается под моим пальцем. Видишь. Ты видишь?

Мне удалось лишь вымолвить.

– Да, чёрт.

Я хотела спросить Джека, смотрит ли он, но видела лишь свое отражение. Я никогда не видела свой оргазм даже в глазах любовника, потому что всегда закрывала их, и видела только цветной калейдоскоп огней, который усиливал экстаз. Сейчас я была единственной, кто смотрел, и это казалось важным.

Моё тело мучительно ждало, чтобы Джек вошёл, но тот мне отказал в этом желании. Его палец двигался во влагалище в медленном ритме, потом остановился. Зачем? Пусть двигается, пока я не окажусь на краю, мои бёдра задергаются от напряжения, а потом придёт долгожданное спасение. Но он не двигался. Я пошевелила бёдрами, чтобы палец давил на клитор и приближал оргазм. Потом сжала руками колени Джека, но тот крепко держал меня и заставлял замереть. Конечно, я могла двигаться и взять от него то, что хотела, но я этого не сделала.

Джек прижался лицом к моей спине, а его палец начал равномерное движение. Так продолжалось целую вечность, его плоть скользила в моей, доводила до кульминации, но потом он снова остановился. Член пульсировал во влагалище, клитор набух, я чувствовала каждый вздох Джека и легкое вздутие его члена во мне. Он резко вошёл, и меня накрыла волна возбуждения.

– Ты все еще смотришь? – тихий и медленный голос ласкал мое ухо.

– Да.

Я не могла оторвать взгляд. Мои щеки побледнели, зато румянец покрыл грудь и горло. Не видно было, как двигалась рука Джека, но чувствовалась она так же, как и пульсация члена внутри. Мои мышцы напряглись – приближалась кульминация. Пришлось заставить себя не царапать колени Джека. Бёдра болели от усилий, под ягодицами чувствовалось, как бёдра Джека слегка приподнялись, а член чуть глубже проник в меня. Этого оказалось достаточно.

Ладонь невольно опустилась на руку Джека, и тот застонал, зато потом усилилось нажатие пальца на клитор, и я невольно сжала бёдрами его руку. Парень не двигался и не сталкивался со мной, и я смотрела во все глаза. Тяжело было наблюдать, как лицо искажалось во время оргазма, но веки не смыкались. Это продолжалось не долго, и я переместила взгляд на стену, потом закусила нижнюю губу так сильно, что чуть не лопнула кожа. К счастью, всё обошлось.

Меня накрыл оргазм, и я молча содрогнулась. Он был таким сильным, что не осталось сил кричать и стонать. Он высосал воздух из моих легких, поэтому я словно задохнулась, когда раскачивалась на волнах экстаза. Даже после того, как первые несколько секунд опьяняющего удовольствия закончились, мое тело не достигло удовлетворения. В тот момент, когда я отпустила руку Джека, всё ещё прижатую к клитору, он вошёл в меня. Его толчки усиливали чувствительность клитора. Через несколько мгновений я кончила повторно, но уже не молча, а с длинным мягким криком, который был бы намного громче, если бы мне хватило воздуха.

Джек стонал позади меня. Он откинулся на спинку стула и двигался толчками. Я наклонилась вперёд и больше не смотрела в зеркало, ведь теперь там отражалось тело Джека. Он входил в меня бесконечно мягкими толчками, которые становились всё сильнее и сильнее. Мы двигались в едином ритме. Хотелось третьего оргазма, но он не произошёл, давление оказалось слишком сильным или, наоборот, слабым.

Джек положил обе руки на мои бедра и двигал ими, когда кончал. Член больно резался в меня, но было все равно. Парень закричал и с последним рывком поднял мое тело. Он ослабил хватку, и я медленно нормализовала дыхание. Мужская плоть обмякла во мне, и я встала на дрожащие ноги, чтобы, шатаясь, направиться в ванную и облить лицо холодной водой. Через минуту Джек последовал за мной, и я отошла в сторону, чтобы пропустить его к раковине. Он налил в ладони воды и выпил её, затем посмотрел на меня. Его губы были влажными.

Джек улыбнулся.

– Эй, – сказал он

– Эй, – улыбнулась я в ответ.

В белом флуоресцентном свете я смотрела на своё отражение в зеркале, но оно не оказало на меня такого же эффекта. Я расправила на груди чашечки бюстгальтера, застегнула блузку. Румянец на моём горле почти исчез. Джек натянул трусы и джинсы, выкинул презерватив. Он не застёгивал ремень, и джинсы висели на бедрах так низко, что под кромкой футболки на животе проступил намек на волосы.

– Боже, – заявила я без задней мысли, – какой же ты красивый.

Джек, наклонившись, пил из-под крана. Он сглотнул и выключил воду, посмотрел на себя в зеркало сначала с одной стороны, затем с другой, а потом перевёл взгляд на меня.

– Красивый? – повторил, наконец, он, будто получил комплимент, но не был в нём уверен.

– О, да, – я вымыла руки и вытерла их белым полотенцем, аккуратно сложенном на полке. – Очень.

Парень снова посмотрел на свое отражение и провел влажной рукой по волосам, чтобы убрать их со лба.

– Уф.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил это тебе? – я подтолкнула его локтем и вышла из ванной.

– Нет, – он последовал за мной.

Я потянулась, чтобы определить, болят ли мышцы – больше всего болели бёдра.

– Ну... ты... просто красавец.

– Хорошо. Спасибо. Ты тоже красивая.

Его немного рассмешили мои слова, и теперь настала моя очередь смеяться. Я нашла свои трусики и натянула их.

– Спасибо.

– Нет, – упирался Джек, – я серьезно.

– Спасибо, Джек, – я подняла голову и посмотрела на него.

– Не за что.

В этот раз зазвонил сотовый Джека, и пока тот разглядывал дисплей, я вытащила свой телефон: сообщений не было. Парень просто посмотрел на номер и закрыл телефон.

– Мне надо идти, – сказала я Джеку. – Спасибо, что смог встретиться со мной так быстро.

Он пожал плечами и засунул мобильник в карман. Я наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в щеку, но Джек ущипнул меня за ягодицу и отступил назад.

– Мне пора. Я тебе позвоню.

– Хорошо, – кивнул Джек.

Когда я вернулась в свой темный дом и открыла входную дверь, меня накрыла волна резкого запаха моющего средства, которым пользовалась уборщица при наведении порядка в подвале. Завтра Джаред вернется на работу, а у меня назначена встреча рано утром.

Я была на полпути на второй этаж, когда зазвонил мобильный. Я ответила, не глядя на номер, так как предположила, что это служба заказа, но звонивший обратился ко мне по имени, а не «госпожа Фраули».

Мой ответ тоже был без вопросов.

– Сэм.

Глава 11

– Держу пари ты задаёшься вопросом, как я нашёл этот номер.

– Я действительно задаюсь этим вопросом.

Я открыла дверь в квартиру и включила свет, затем сняла туфли, оставила их на полу и в одних чулках побрела на кухню, чтобы приготовить себе выпивку и лёгкую закуску.

– Твоя сотрудница проявила ко мне сочувствие. Я так часто звонил, что смог в конце концов убедить её дать твой номер.

– А как ты её убедил, что не планируешь меня задушить и запихнуть моё тело в мусорный контейнер? – вопрос звучал без тени юмора, но я против своей воли улыбнулась.

– Не думаю, что смог её убедить. Тебе надо лучше ей платить.

– Поговорю с ней, – я подавила смех, но тихое хихиканье все же вырвалось.

– Не будь с ней слишком строга, ведь у неё просто лопнуло терпение. Я могу быть, как стихийное бедствие.

Я открыла холодильник и нашла там кувшин с апельсиновым соком и миску с вымытым виноградом.

– Ты этого не говорил.

– Правда, не говорил, – ответил Сэм, – но слышал, как обо мне говорили, поэтому и предполагаю, что это может быть правдой.

– Уже поздно, Сэм. Надо выспаться, – я налила себе сок и сунула виноградину между губ.

– В одиночку?

– Да. В одиночку.

– Печально.

Я услышала шуршание и поняла, что он растянулся в своей собственной постели.

– Ты где?

– В кровати. Один. И это очень печально. На постельном белье нарисованы ковбои.

Последняя фраза заставила меня насторожиться.

– Что?

– Постельное бельё с ковбоями.

– Почему ты лежишь в кровати на белье с ковбоями?

Я сгрызла новую виноградину и маленькими глотками отпила сок, потом выдвинулась в направлении спальни, где меня ждала собственная постель с мягкими простынями.

– Я у мамы, – снова шорох. – Постельное белье, на самом деле, принадлежит брату, а на моём – динозавры, просто не смог найти его в бельевом шкафу, поэтому и постелил с ковбоями.

– Это печально, – рассмеялась я.

– Не настолько печально, как одиночество.

Мне пришлось раздеваться одной рукой (в чем уже имелась практика), потому что другая прижимала телефон к уху. Я расстегнула молнию на юбке, потом блузку и бросила их в корзину для грязного белья.

– Когда ты заснёшь, то не заметишь, что одинок.

– Но мне будет сниться одиночество, а когда проснусь, будет грустно, – Сэм снова зашуршал и тихонько застонал, и внезапно у меня появилось подозрение.

– Что ты делаешь?

– Ничего. – На мгновение он умолк, а когда снова заговорил, то почувствовала улыбку в его голосе. – А что, по-твоему, я делаю?

Мы состязались в остроумии, но я не собиралась говорить ему, что представляла, как член в его руке становился всё толще и толще.

– Странно от тебя такое слышать.

– Это от тебя странно слышать, – поправила я.

Прежде чем ложиться, необходимо принять душ, но меня одолевали сомнения. Сначала я посмотрела на дверь ванной, потом – на кровать, затем уставилась на телефон в руке. Уже поздно, я устала, и завтра рано вставать.

– Я кладу трубку.

– Странно? Смешно нравится мне больше, – Сэм снова застонал.

Нужно отключаться, но... я этого не сделала. Лишь отнесла свою пустую миску и стакан в раковину, вернулась в спальню, проскользнула в пижамные штаны и футболку и легла в кровать.

– Уже поздно, и мне действительно нужно поспать.

– Ты уже в кровати?

– Да.

Он издал не поддающийся описанию звук, от которого волосы на затылке встали дыбом.

– Что ты надела?

– Пижаму.

– Из шёлка?

– Извини, если разочарую. Она из фланели.

– Я не разочарован, – заявил Сэм. – Мне нравятся фланелевые пижамы.

– Спокойной ночи, Сэм, – я рассмеялась.

Ещё один тихий стон и скрип матраса.

– По крайней мере, скажи, что я могу снова позвонить.

Я онемела и вслушалась в ритм своего дыхания, прерывающегося новым шуршанием и резким вздохом. Представление о том, как во время нашего разговора у него опускается член, больше не казалось мне притянутым за уши.

– Что ты, чёрт возьми, делаешь, Сэм? Почему ты всё время стонешь? Что с тобой случилось?

– Мой брат, – прозвучало в ответ, – наставил мне синяков. Найти удобное расположение довольно сложно. Я бы обвинил ковбойское постельное белье, если бы не знал про фингал под глазом и ушибленные ребра.

От ужаса у меня подкосились ноги.

– Твой брат Дэн?

– У меня только один брат.

– Он... – я вспомнила, каким было лицо Дэна на кладбище, и как жена его тащила. – Он действительно тебя избил?

– Да, но я тоже дал ему сдачи, так что не беспокойся обо мне, Грейс. Разве, – он понизил голос, – только ты хочешь прийти сюда, чтобы полечить меня.

Я снова захлопнула рот.

– Этого я определённо не хочу! Спокойной ночи!

– Так я могу тебе снова позвонить?

– Не думаю. Определённо нет.

Я выключила свет в надежде, что вопрос прозвучит еще раз. Нельзя ведь упрекнуть меня в том, что капитулирую перед таким натиском? Вдруг бы у меня не хватило выдержки?

Последовало долгое молчание. Сквозь темноту я разглядывала невидимый мной потолок.

– Нет, я думаю, что это не так.

– О чем ты думаешь?

– Тебе нравятся фильмы ужасов?

– Смотря какие.

– И какие же?

– Те, которые ты попросишь посмотреть вместе.

– Их много. «Фестиваль ужасов». Я хотела сходить одна, но можно вместе. Если хочешь, – я натянула одеяло до подбородка.

– С тобой? Да.

– Хорошо. Тогда до субботы?

Мы обсудили с ним место и время, и я пожелала ему доброй ночи.

– Хороших сновидений, – пожелал Сэм, и, к моему удивлению и тихому разочарованию, отключился, а я лежала в одиночестве и разглядывала то, чего не могла видеть.

***

Слегка вялый Джаред вернулся на работу, как обычно, немного пошутил, но двигался довольно медленно. Он осмотрел подвальные помещения, и те произвели на него впечатление.

– Отличная стиральная машина.

– Если судить по цене, то да, – я заменила стиральную машину и сушилку новыми мощными агрегатами, которые, хотя и были не совсем промышленного размера, все же приближались к ним. – И должна сказать тебе, что можешь её первым опробовать.

– Потрясающе. Благодарю, – Джаред глянул на полную белья тележку и закатил глаза.

– Не за что, мой господин. Как твоя щиколотка? – я похлопала его по плечу.

Он пожал плечами и потянулся за свежей пачкой латексных перчаток, лежащих на совершенно новой полке рядом со стиральной машиной. Он рассматривал инструкции, а у меня перед глазами стояли долларовые купюры – пришлось отогнать эту мысль. Стоимость оборудования – это часть рисков владельца собственной компании.

– Болит, – ответил он на мой вопрос, – но со мной всё в порядке.

– Угу, – я посмотрела на него, но свою помощь не предложила, потому что через двадцать минут была назначена встреча, а рыться в грязном белье в элегантном брючном костюме не казалось разумным. – Повезло, что ты не ударился головой.

– Да, – Джаред наполнил стиральную машину и изучал поворотные переключатели, не глядя на меня.

Тихий кашель в дверях заставил нас обоих обернуться – это Шелли пыталась привлечь наше внимание. Как всегда, она была очень консервативно одета: обычно это юбки до колена и застёгнутые под горло блузки. Если того требовала погода, то к ним прилагался ещё и кардиган. Но сегодня она казалась ещё более застёгнутой, чем обычно. Волосы собраны в тугой узел. Даже помада была очень блеклой.

– Тебя к телефону, Грейс, – сообщила она.

– Спасибо.

Я посмотрел на Джареда, который старательно опустошал корзину для белья, а затем снова перевела взгляд на Шелли, которая разглядывала телефонную трубку с таким видом, будто та посылала сигналы Морзе. Я забрала телефон, и Шелли удалилась. Не оставалось ничего, как пойти вслед за ней наверх.

Звонил отец, который хотел узнать, как продвигалась расчистка подвала. Пока я шла в кабинет, он изложил свой обычный список жалоб и увещеваний. Я слушала вполуха, разглядывая стопку розовых бюллетеней на столе – никаких новостей от Сэма.

– Ты меня слушаешь, Грейс?

– Конечно слушаю, папа.

Я отложила записки в сторону и напомнила себе, что мне всё равно, писал он или нет.

– Говорю, что стоило бы зайти и заглянуть в книги. Посмотрю, где бы ты могла сэкономить еще немного.

Я подвигала мышкой, чтобы оживить монитор, но тот остался черным. Перевернула мышку и заметила, что красная лампочка не горела: аккумулятор накрылся.

– Проклятье.

– Что? – в голосе отца послышалась едва заметная злость.

– Я имею в виду не тебя, а компьютер. Ну, и тебя совсем немного, папа.

– Знаю, ты не хочешь, чтобы я вмешивался в руководство фирмы, – он откашлялся.

– Точно. Не хочу.

Наконец, монитор медленно ожил, но в следующий момент появилось сообщение об ошибке с инструкцией, как перезагрузить компьютер. Я нажала кнопку на задней панели.

– Мне действительно жаль, – заметил папа.

– Мы уже спорили на эту тему, ты не забыл? – напомнила я со вздохом.

Когда же мой компьютер оживёт? С момента катастрофы со стиральной машиной странные вещи с ним уже случались, и меня беспокоило, что он пострадал от скачков в электросети. Появилось фоновое изображение, но ни одна из программ не открылась. Когда я нажимала на иконки, они только весело покачивались и всё. Затем появился бесконечно вращающийся знак загрузки, который не двигался вперед, поэтому пришлось в итоге выключить компьютер.

– Это был не спор, Грейс. Я просто хочу тебе помочь.

– Я кладу трубку, папа. Думаю, компьютер накрылся, – я снова вздохнула, и монитор вдруг ожил.

Тут отец произнёс фразу, которой я бы гордиться точно не стала.

– Мне для управления компанией никогда не нужен был компьютер.

– Конечно, хорошо. Снова, без предварительного оповещения, спасибо, – я наблюдала, как экран вновь почернел, затем вновь появилось сообщение об ошибке.

– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но мне не нравится твой тон, – отец не добавил свое любимое «барышня», но упрёк все равно чувствовался.

– Папа! – заорала я, потом понизила голос и продолжила разговор. – Ты доведёшь меня до белого каления! Если хочешь прийти и проверить мои книги, так приходи. Но сейчас я говорю тебе, что все в порядке. Я не буду голодать, и не собираюсь разрушать фирму!

В очередной раз сдержанное покашливание Шелли заставило обратить на неё внимание. Жестами мне сообщили, что прибыли гости.

– Давай закончим разговор?

– Я просто пытаюсь помочь, – обиженным тоном заявил отец.

Я была ему очень признательна.

– Я знаю. Приходи сегодня днем. Если мне удастся заставить компьютер заработать, ты сможешь делать все, что хочешь с бухгалтерией, хорошо?

Отца удалось утихомирить, но не успокоить. Затем я поднялась, чтобы приветствовать пару, которая хотела поговорить о погребении незамужней тети. Оставшиеся часы рабочего дня пролетели в вихре встреч, поминок и сообщений о смерти. Сначала не происходит ничего, а потом все и сразу, как любил говорить отец. Работа в похоронном бюро непредсказуема. Когда после третьего погребения за день катафалк отправился на стоянку, ноги у меня болели, хотя я не носила слишком высоких каблуков, а в желудке урчало.

Я приехала намного позже обычного, но Шелли все равно ожидала моего возвращения. Она навела идеальный порядок на своём столе, а на моём же царил полный хаос. На последнем погребении Джаред отсутствовал, и я не видела его машину на стоянке, то есть Шелли он домой не повезёт.

– Уже поздно, – заметила я и повесила ключи от катафалка на крючок. – Тебе пора домой.

– Знаю, – слегка улыбнулась Шелли. – Просто хотела убедиться, что ты благополучно вернешься.

Странно, кудахтанье Шелли не так сильно действовало мне на нервы, как моё семейство.

– Прошу тебя! Не нужно меня ждать. Дуэйн заберет тебя?

– Нет, я сама на машине.

Я наблюдала, как она без особой нужды навела последние штрихи в уборке на столе, встала и схватила кардиган, висевший на спинке стула.