Текст книги "Подписчики"

Автор книги: Меган Анджело

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Чтобы Флосс смягчилась по отношению к Дэнни, потребовалась метель. Вьюга началась утром в первую пятницу апреля и принесла ошарашенному городу больше снега, чем за всю зиму. Поэтому все вчетвером – Орла с Дэнни и Флосс с Астоном – оказались заперты дома и потягивали ром, смешанный с растворимым какао, который кто-то нашел на дальней полке в шкафу. Электричество отключилось, что интриговало. Соседи по квартире бесконечно разговаривали.

– Вот тут мой маленький либерал считает меня чокнутым, когда я говорю, что правительство хочет отобрать у нас оружие, – вещал Дэнни. Орла гладила его по голове. – Но это не значит, что однажды они просто придут за ним. Они захотят узнать о нас все, следить за каждым нашим движением. Такое уже происходит.

– Ясен перец, чувак, – сказал Астон, выбрасывая вперед руки и спрыгивая с дивана. – Дома в Санта-Монике у меня есть очень редкий «узи», и когда я его регистрировал, это был такой пипец. Проще застрелиться. Ну, я все равно ношу его только на вечеринки.

– Ох уж эти двое, – ласково проговорила Флосс, и у Орлы подпрыгнуло сердце, когда она услышала, что Дэнни математически включен в ее тон. Она улыбнулась Флосс; та подняла глаза от секущихся кончиков волос, которые рассматривала, и улыбнулась в ответ. «Мужчины они и есть мужчины, – словно бы говорили ее глаза. – Мы с лучшей подругой проводим время со своими бойфрендами». Орла не отрывала от нее взгляда и никогда в жизни еще не была так довольна.

Неделя шла за неделей – секс, еда навынос, вечеринки, секс. Фотографии Орлы и Дэнни стали появляться повсюду и постепенно добрались до дома. Для Миффлина это была сенсация: Орла Кадден стала невероятно известной из-за близости к звезде, а потом – прикинь – вытащила какого-то чувака с холодильного склада и прихватила с собой. Переплетясь телами на диване, Орла и Дэнни просматривали посвященный им чат в «Фейсбуке». Зачитывали друг другу имейлы от бывших одноклассников, смеялись над ними и никогда не отвечали, и вовсе не из-за чванства – просто сам факт существования других людей неожиданно стал казаться им забавным.

Однако Орла внимательно следила за тем, чтобы Дэнни не видел ее входящих писем. Гейл отправляла их ей по десять раз в день. Орла игнорировала одно письмо, потом второе, пока их не набиралось столько, что сама задача прочитать их казалась невыполнимой, как бредовое поручение, на которое легче забить. Темы писем отчаянно кричали жирным шрифтом: «С ума сошла», «Это нужно прекратить», «Пожалуйста, поговори со мной», «Мы всегда на твоей стороне».

Когда через несколько недель Дэнни ненароком спросил о книге, Орла стала садиться с ноутбуком напротив него. Но стоило ей приступить к работе, как тут же наступал ступор, идеи иссякали, и большую часть времени она тратила на онлайн-покупки. Она научилась вводить цифры с кредитной карты так, что казалось, будто она печатает текст.

Порой Дэнни приносил ей очки. Орла так и не объяснила ему, что они с простыми стеклами, – поначалу забыла, а теперь уже прошло слишком много времени. Сказать правду стыдно, а вообще-то это и неважно, так что не стоит его и посвящать, думала она.

* * *

Однажды днем, когда они лежали в постели и дыхание постепенно выравнивалось, Дэнни выпростал руку из-за головы Орлы, сел и схватил с подоконника свой ноутбук. Потом снова лег, поставил компьютер себе на колени так, чтобы они оба могли видеть экран, и открыл программу для презентаций. Название первого слайда было набрано массивным шрифтом: «план мерчандайзинга. ФЛОСС НАТУЦЦИ».

У Орлы свело живот от мелькнувшего чувства обреченности, а Дэнни тихо выругался, пытаясь включить музыку.

– Что ты собираешься… – начала она, но Дэнни дал ей знак замолчать, когда началась музыка.

Нетерпеливо стуча пальцами по экрану, он открыл файл, и Орла молча прочитала отмеченные буллитами идеи украшений, одежды и небьющихся бутылок для воды – и все это под брендом, носящим имя Флосс. На слайде, посвященном косметике, слово «тушь» было написано без мягкого знака. Увидев сумбурный коллаж с помадой, Орла почувствовала, как сердце ухнуло вниз.

– Музыка пока не синхронизирована, – сказал Дэнни, – но я тебе показываю предварительный вариант. Прежде чем представить его Флосс, я все отшлифую.

Орла села, натянула на себя одеяло и взглянула на Дэнни.

– Пожалуйста, – прошептала она, – не делай этого.

– Как так – не делать?

Музыка продолжалась, хотя программа остановилась на последнем слайде с подписью: «А В БУДУЩЕМ НАМНОГО БОЛЬШЕ!»

– Знаешь, сколько я работал над этим? – хмурясь, спросил Дэнни. – Флосс нужен бренд. А то мы выбрасываем деньги на ветер.

Он дотянулся до своего потрепанного рюкзака, который валялся на полу, и вынул оттуда книгу «Создай себе имя и сколоти состояние: Как продвигать бренд». На обложке помещалась фотография автора, ливанца в костюме в тонкую полоску с выглядывающим из кармана аккуратным платком пурпурного цвета.

– Здесь все написано, – произнес Дэнни, бросив книгу Орле на живот – несколько грубо, как ей показалось. – Ты должна прочитать. Это бестселлер «Амазона».

Орла взяла книгу.

– Я знаю этого мужика. – Она не могла смотреть на Дэнни. – Он лично занимается брендом Флосс. Они начали со средств по уходу за кожей «Лицо от Флосс».

Дэнни склонился вперед и обнял свои колени.

– Да? – не сразу ответил он. – Ну все равно ей нужен кто-то из ближайшего окружения.

Орла положила руку ему на спину.

– Это занятие требует кучу времени, – сказала она. – Ты не сможешь совмещать его с основной работой.

Дэнни сурово оглянулся на нее.

– Может, я больше не буду управлять холодильником. Я подумываю о том, куда двигаться дальше.

До этой минуты их совместная жизнь складывалась просто идеально и пугающе соответствовала ее мечтам. Но теперь Орла осознала, что в ее грезах была одна странность: они простирались только до момента их воссоединения. Она сотни раз воображала, как снова встретит его, тысячи раз представляла первый поцелуй. Теперь фантазия у нее иссякла. Но возможно, намерения Дэнни распространяются дальше, чем ее мечты? Может, не только она в этой постели планировала менять жизнь и хотела услышать, что заслуживает лучшего?

– Супер, – вяло произнесла Орла.

О презентации они больше не говорили, но с того дня между ними возникла какая-то натянутость. Орла замечала, как Дэнни стискивал зубы, когда съемочная группа мельтешила по квартире, огибая его, словно предмет мебели. Однажды, когда во время приготовлений к съемке он случайно оказался рядом с ней на диване, Мейсон с раздражением рявкнул:

– Эй, Орла, твой бойфренд лезет в кадр. Убери его куда-нибудь.

Позже уязвленный Дэнни пожал плечами и сказал ей:

– Просто я хочу всегда быть с тобой.

Она взглянула на его расстегнутую на груди фланелевую рубашку с потертыми локтями и пообещала:

– Ладно. Я все устрою.

Они поехали за покупками. Амаду вез их, следуя указаниям Орлы. Она кивала, когда знакомые продавщицы, которые пускали ее в свои бутики через служебный вход, одевали Дэнни в джемперы с шалевым воротником, блейзеры, плотно обтягивавшие его плечи, узкие джинсы, плохо сочетавшиеся с его потертыми кроссовками «Рибок», зато отлично подходившие к замшевым ботинкам из другого отдела. Дэнни нерешительно гладил бледно-серый кашемировый пуловер, и Орла снова многозначительно кивала. Потом она отвела его к стилисту, который стриг волнистые патлы Астона, и Дэнни с неприкрытым восхищением наблюдал, как мастер придавал редеющим прядям на его голове вид густой шевелюры. Затем парикмахер уложил помаду и средство для придания волосам объема в маленькую белую косметичку и с улыбкой передал ее Дэнни.

– Так гораздо лучше, – заметил он.

Орла заплатила кредитной картой, как делала весь день.

Потом они встретились с остальными в ресторане на Дайнинг-стрит. Орла провела Дэнни вниз по узкой лестнице в подвал, где друзья уже сидели около кухни в отдельном теплом кабинете с кирпичными стенами и декором из орехового дерева. Орла сразу поняла, что Флосс и Астон ругаются. Флосс упиралась локтями о стол, поддерживая голову большими и указательными пальцами, а остальными закрывая глаза. Астон раскачивался на стуле, поднимая передние ножки, и хмурился как туча – пока не увидел Дэнни.

– Ну, ты совсем как новенький, чувак! – заорал он, захватив Дэнни согнутым локтем за шею.

Крейг и Мелисса, привлеченные его восклицанием, подняли головы от телефонов, осмотрели Дэнни и переглянулись, но Орле, которая опустилась на стул рядом с Мейсоном, ничего не сказали. Как только ее зад коснулся сиденья, Мейсон повернулся к ней и сказал:

– Даже не думай.

Она развернула на коленях салфетку.

– О чем ты?

– Орла. – Мейсон решительно отхлебнул вина и, глотая, поморщился. – Я не стану вводить его в сериал.

– Я не прошу для него главную роль. – Орла отхлебнула воды без газа из своей бутылки, потом потянулась за «Пеллегрино» и вылила содержимое в ближайший пустой бокал. – Просто хочу, чтобы он выглядел презентабельно. Чтобы вам не приходилось убирать его из кадра.

– Большое тебе спасибо, – ответил Мейсон. – Но я и дальше буду убирать его из кадра.

– Тише, – прошептала Орла. Она почти видела, как Дэнни навострил уши. – Почему? – с отчаянием спросила она.

Мейсон схватил из корзины на столе темно-коричневую булочку с осыпанными мукой белыми ромбами и разорвал ее пополам.

– Что Дэнни с тобой делает? – произнес он. – Я видел такое миллион раз.

– А что он со мной делает? – переспросила Орла. Она указала рукой на Дэнни, парня из ее родного города, за чей новый образ она заплатила, чтобы он вписывался в ее жизнь. – По-твоему, это он заказывает музыку?

Мейсон, словно извиняясь, наклонил голову.

– Конечно. В этом нет никаких сомнений.

Орла хотела возразить, но Дэнни стал огибать стол, чтобы пересесть поближе к ней. Пока он шел, она наклонилась к Мейсону, почти коснувшись волосами его очков, и проговорила:

– Если тебе не нужен он, может быть, тебе не нужна и я?

Мейсон грустно взглянул на нее.

– Это не исключено.

* * *

После ужина Флосс, Орла, Астон и Дэнни ехали домой вместе. Все молчали, пока Амаду вел джип на север. Флосс и Астон отодвинулись друг от друга и смотрели каждый в свое окно, а Орла подпрыгивала на самом заднем сиденье. Дэнни сидел рядом, положив руку ей на плечо.

Машина остановилась на красный свет у магазина с розово-белой маркизой. В витрине торчал безголовый манекен в элегантном мужском темно-синем костюме. Дэнни неделикатно повернул голову Орлы в ту сторону и указал на манекен.

– Мне нравится, – сказал он. – Может, наведаемся туда завтра?

Флосс повернула к нему свое безупречное лицо, подсвеченное призрачным сиянием мобильника, и проговорила:

– У тебя прекрасный новый гардероб, Дэнни. Бешеных денег стоит. – Она помолчала. – Что-то я забыла, ты ведь работаешь в большом холодильнике, да?

Орла вспыхнула.

– И у тебя почасовая оплата? – не отставала Флосс.

– Заткнись, Флосс, – буркнул Астон.

Дэнни, однако, ничуть не смутился.

– Все верно, – произнес он. – Я управляю холодильным складом. И если ты на это намекаешь, то да, одежду купила мне Орла. Очень щедрый подарок. – Он поцеловал Орлу в ухо.

«Кадиллак» остановился около дома девушек. Амаду вышел и бережно закрыл свою дверцу. Все молча ждали, когда он обойдет машину с другой стороны.

Флосс подняла палец и обвела им салон, отчего перья, украшавшие ее жакет, задрожали.

– Все это, – резко произнесла она, – подарок от Орлы. Не забывай, что ты находишься в нашем кругу только как ее приятель.

– Не обращай на нее внимания, – приказным тоном сказала Орла. – Она ревнует.

То, что произошло дальше, ее совершенно раздавило. На лице Дэнни не отразилось ни обиды, ни смущения. Орла даже могла поклясться, что в его взгляде появилась надежда. Внезапно девушка точно поняла, что, по его мнению, она имела в виду. Мысль, которую она пыталась отогнать от себя: «он использует тебя, чтобы подобраться к ней» – стала неотвратимо прокладывать себе дорогу в ее сознании.

– Ревнует не тебя ко мне, – исправила Орла свою ошибку, – а меня к тебе. Раньше я полностью принадлежала ей.

Флосс ухмыльнулась. Она тоже видела лицо Дэнни.

Дверца машины со щелчком открылась. Вышла Флосс, затем парни, потом Орла. Она оперлась на руку Амаду. От переживания ноги у нее дрожали в новых туфлях с красной подошвой и рядом лакированных кожаных бантиков темно-кровавого цвета спереди; хотя продавщица клялась, что они довольно прочные, каблук-шпилька был слишком тонким, чтобы ступать на него всем весом.

Флосс топталась на тротуаре, а когда Астон взял ее за руку, остервенело рявкнула на него.

– Меня это достало, Флосс, – услышала Орла его слова. – Катись все к чертям.

Проходивший мимо подросток обернулся и, убедившись, что видит знаменитостей, выудил свой телефон и, не останавливаясь, сделал фото.

В холле Дэнни проигнорировал дружелюбный взгляд швейцара. Он проследовал за Орлой в лифт и, нажимая на кнопку, взглянул на девушку и сказал:

– Ты должна извиниться перед Флосс.

Орла посмотрела на свое отражение в грязной металлической панели.

– Да ты никак шутишь, твою мать? – произнесла она.

– Ты ей нахамила. – Он по непонятной Орле причине все еще держал палец на кнопке. Потом стук каблуков Флосс по плитке стал приближаться, и Орла вдруг заметила, что он жал не на кнопку «6», а на ту, что препятствовала закрытию дверей. И он ждал бы Флосс столько, сколько понадобится.

* * *

Через несколько дней Орла сделала первые инъекции против морщин. Чувствовала она себя при этом продажной шкурой, но ей ничего не оставалось делать после благотворительной вечеринки в пользу Института костюма, на которую она надела платье слишком смелого фасона, полностью открывавшее бедра. Травлю возглавили «Дамочки». Отличилась в первую очередь йельская девица. Ее пост иллюстрировали фотографии ног Орлы крупным планом, нарочно привлекавшие внимание к уродливому стеклярусу на слегка прикрывающем пах клинышке подола. Но настоящей целью этой публикации было показать то, что не упоминалось в статье: совершенно белые бедра Орлы, рябые от целлюлита от таза до колен. «Не знаю, на что больше похожи ее бедра – на „Титаник“ или на айсберг, но в любом случае они безобразно толстые», – написал кто-то в комментариях. Такого рода ремарки, подумала Орла, Ингрид удаляет мгновенно. Но на этот раз она, видимо, решила сделать исключение.

Целлюлит, как и тараканов, полностью вывести невозможно. Орла это знала. Флосс уломали на криотерапию и обертывания с морскими водорослями стоимостью несколько тысяч долларов, а апельсинная корка так никуда и не делась. Поэтому Орла решила избавиться от морщин на лбу, поскольку эта задача легко выполнима.

Когда в сумерках она вернулась после процедуры с пощипыванием на лице, то услышала голоса Дэнни и Флосс и, стоя на пороге квартиры, поняла, что оба находятся по одну сторону стены. В ее комнате.

Она пошла к себе и распахнула дверь, которая поддалась легко, как кусок картона.

– Что здесь происходит? – требовательно спросила Орла.

Флосс в леопардовой ночнушке сидела на кровати, широко расставив ноги. Дэнни стоял перед ней на коленях на полу, втиснув грузное тело между кроватью и огромным кондиционером. Даже обнаружив, что они прячутся от нее, Орла чуть было не предостерегла Дэнни, что он может поцарапаться об острый угол прибора.

На кровати между ногами Флосс стоял ноутбук Дэнни, слишком громоздкий, с крошками от кренделей, засохшими между клавишами. Просто позорище на фоне целого набора блестящей серебристой техники, принадлежавшей Флосс, Астону и Орле в таком количестве, что они не всегда помнили, где чье, и не задумывались о том, сколько вещей им достается бесплатно.

Флосс вскинула голову.

– Мы готовим презентацию, – заявила она Орле. – Небьющиеся бутылки для воды. Орла, мечтала ли ты когда-нибудь, что мое имя будет на бутылках?

Дэнни повернул ноутбук экраном к себе и зыркнул на Орлу так, словно своим появлением она все испортила. Потом он перевел взгляд с одной девушки на другую и сказал:

– Позволь мне закончить.

Орла уронила ключи на стол и посмотрела на него долгим взглядом. Он снова стал мазать волосы дешевым гелем, который привез из дома. На экране моргал последний слайд: «А В БУДУЩЕМ НАМНОГО БОЛЬШЕ!»

– Похоже, что все уже закончено, – сказала Орла. – Во всех смыслах.

* * *

Лучше бы кто-нибудь в бешенстве вылетел из квартиры. Но Орла не могла этого сделать. Она здесь жила. И Дэнни не мог. Ему пришлось узнавать у Орлы, как подсоединить ноутбук к принтеру, чтобы купить и распечатать билет на автобус. А к тому времени, когда они успешно соединили устройства, напряжение из комнаты улетучилось.

– Ну что ж, – устало проговорил Дэнни под блеяние принтера. – Всех благ.

– Да, – сказала Орла. – Приятно было повидаться.

– Приятно повидаться? – пискляво хихикала Флосс через полчаса, когда они поднимались в лифте на крышу. Орла заставила себя пойти с ней.

Замок на воротах украинца был снят. Флосс так и думала. «Он знает, кем мы стали, – сказала она, предлагая прогуляться на крышу. – И думает, что мы теперь посещаем места поинтереснее».

Орла заметила, что детская машинка пропала. Посередине обеденного стола стояли две терракотовые вазы с надписями, нанесенными пальчиковыми красками: на одной «ПАПА», на другой, менее аккуратно, – «КАТЯ».

– Не переживай, – сказала Флосс, передавая Орле бутылку виски – редкого, из ограниченного выпуска, гораздо лучше того, что они пили здесь когда-то. – У меня тоже больше нет бойфренда. – Она проводила глазами круизный лайнер, скользивший к югу, прочь от острова, по участку реки, который был отсюда виден. – Астон – чертов ребенок.

– Есть немного, – согласилась Орла. – Ему же всего двадцать два года. – Сама она в двадцатидвухлетнем возрасте уже год жила в Нью-Йорке, и теперь с тоской подумала, что тогда уже ждала Дэнни. Орла представила его в очереди на междугороднем автовокзале, в облаке выхлопных газов, где она стояла, когда приезжала домой. Когда она еще приезжала домой. Она отмахнулась от всплывшего перед глазами лица Гейл. – Сколько времени я потеряла, – пробормотала она, надеясь, что Флосс догадается, о чем речь.

Флосс кивнула.

– Я не понимаю, – сказала она, – как можно столько лет иметь мечту и не составить плана ее осуществления.

Орла подумала о том, как тщательно Дэнни упаковал одежду, которую она ему купила. Не спеша складывал вещи, словно имел на это полное право, словно он привез их с собой. Поразительная мелочность – он вовсе не скрывал, что для него важно в данный момент. С другой стороны, рассудила она с внезапно обострившимся чувством вины, покупка одежды – это меньшее, что она могла для него сделать. Не она ли много лет назад дала ему прочитать умную книгу? Не она ли верила, что он лучше, чем ему кажется, и заставила его так думать? Потом он приехал сюда, разоблачил ее блеф и попытался раскрыть перед ней свои возможности. А Орла показала ему, как оценивает его на самом деле: конечно, он незауряден, умен и слишком хорош для Миффлина, но не настолько незауряден, умен и хорош, как она. «Я закончу свою чертову книгу в этом месяце, – пообещала себе Орла. – И пойду на свидание с тем парнем из офиса Крейга, у которого попугай. Переступлю через свои предрассудки и смирюсь с этим попугаем». Она глубоко дышала и ждала, когда Флосс повернет разговор в свою сторону.

– Ну, раз покончено с Астоном, значит, всему конец, – тихо произнесла Флосс. – Меня знают как его девушку. Я даже часть общего имени – Флосстон.

– Скажи спасибо, что не Фаллостон, – заулыбалась Орла.

Потом вдруг, лениво всмотревшись в окно соседнего здания, Орла заметила девушку, на которую обратила внимание Флосс много месяцев назад. Снова одна в своей комнате, в спортивном топе, работает допоздна над осуществлением своей мечты. Снова смотрит в экран, сдвинув брови, в раздумье стуча пальцами по подбородку. Потом выражение лица у девушки переменилось. Она улыбнулась и помахала кому-то на экране. С кем-то разговаривает, не отрываясь от своей цели, догадалась Орла. Она опустила глаза на неидеальный животик, который слегка трясся, когда девушка смеялась. Незнакомка выглядела раскованной – без утягивающего белья и норковых ресниц, без фотофильтров и заботы об эмоциональном отклике. Полная противоположность всему, что день и ночь занимало Орлу и Флосс. Орла не могла оторвать от девушки глаз: она была прекрасна. Она была настоящей. И тут в голову Орле пришла смелая мысль.

– Куда ты там все смотришь? – спросила Флосс.

Орла перевела взгляд на подругу. Флосс была далека от совершенства, но больше у нее никого не было. Это что-то да значит. И их дружба не потеряет значения даже позже, когда случившееся в дальнейшем вроде бы должно будет затмить все предыдущее.

– Я знаю, как тебе стать знаменитой самой по себе, – сказала Орла.

Флосс хлопнула в ладоши.

– Выкладывай, – потребовала она. – Я сделаю все что угодно.

* * *

Через двенадцать часов Орлу разбудила Мелисса. Она, видимо, думала, что Орла уже не спит, потому что, когда девушка очнулась, Мелисса с жаром объясняла ей что-то.

– Трагедия, – низким жестким голосом говорила она. – И, как всегда в таких случаях, все ищут виноватого. – Она помолчала и, удовлетворенная тем, что Орла проснулась и слушает, перестала ее трясти и сделала шаг назад. – Факт в том, – сказала менеджер, – что она мертва. Факт в том, что это чревато последствиями и с каждой минутой все сильнее пахнет жареным. Так что срочно вставай.

– Кто умер? – спросила Орла, приподнявшись на локте. – О чем ты говоришь?

Мелисса словно не слышала ее, как будто собиралась закончить приготовленную речь во что бы то ни стало.

– Не думай, что я пытаюсь запугать тебя. И я не утверждаю, что ты виновата. – Она приподняла ладони и стала поднимать и опускать их, имитируя весы. – Но в то же время, – заключила Мелисса, – нельзя сказать, что ты не виновата.

Глава двенадцатая

Марлоу

Нью-Йорк, Нью-Йорк

2051

Марлоу стояла в холле архива, ища человека или робота, способного объяснить ей, что значит код «404, не найдено». Вдруг среди фотографий, которые одна за другой проецировались на стену, она увидела знакомое лицо и приросла к месту.

Это была Хани. Повзрослевшая Хани со светлыми кудрями, которые спадали тщательно уложенными в салоне волнами, стояла в центре толпы хлопающих в ладоши людей. Она поднесла очень большие лакированные ножницы к ленте и приготовилась разрезать ее. Лента была натянута поперек входа в помещение, где Марлоу сейчас находилась в поисках отца.

В нижней части снимка развернулась подпись: «Известная благотворительница Хани Митчелл открывает отдел своего имени, пространство ценой 65 миллионов долларов, полностью посвященное общему поиску интернет-архива».

Марлоу снова подняла глаза на фото. Женщина в аэропорту была права: на щеке Хани резко выделялся неприятного вида блестящий рубец, пурпурный внутри, выцветший до розовато-белого по краям. Марлоу сделала шаг назад. Она внезапно почувствовала себя обреченной, словно Хани оказалась перед ней во плоти. Хани, которая всегда была такой убийственно находчивой. Хани, в чье логово она была втянута по наивности.

Забудь об ошибке 404, об Орле Кадден, о настоящем отце – пора уходить. Марлоу повернулась и увидела ожидающего ее Матео. Он стоял так близко, что, собираясь бежать, она почти столкнулась с ним.

– Марлоу Клипп, – сказал он, и ее обуял страх. Робот знал, кто она. – От имени мисс Митчелл я прошу вас следовать за мной.

Марлоу посмотрела ему в глаза. Матео любезно моргнул. Она услышала тихое жужжание – он готовился повторить свои слова.

Марлоу обошла робота и побежала.

– Марлоу, – окликнул ее робот, ничуть не повышая голоса.

Путь к двери преграждала толпа, которую Марлоу принимала за группу туристов, пока не поняла, что все эти люди направляются к ней.

– Вот она! – крикнула девочка в первом ряду – та, которая раньше опознала беглянку.

Это были не экскурсанты, а охотники. Марлоу развернулась и ринулась прочь от них, обогнув Матео, который и не подумал остановить ее, но неторопливо поплелся следом. Марлоу слышала, как кричала девочка, посылая толпу за ней в погоню, слышала скрип и топот. Когда она добежала до коридора, где роботы стояли, как рыцари, вдоль стен, преследователи ввалились туда же с противоположной стороны. Остановившись посередине, Марлоу оглянулась. Матео, уверенно и без малейшей спешки, приближался со спины.

– Марлоу Клипп, – произнес он, – пожалуйста, не спешите, чтобы избежать травм или столкновений.

– Хватит! – гаркнула девочка с другого конца коридора. – Бессмысленно убегать. Я должна получить приз! Я выиграла эту охоту честно и справедливо!

Марлоу споткнулась и оперлась левой рукой на стену. Вдруг на периферии зрения моргнул мягкий синий свет – три слова на стене чуть поодаль: «Посторонним вход воспрещен».

– Служба безопасности Архива призвана защитить вас, – выкрикнул Матео.

Марлоу подскочила к двери, толкнула ее и оказалась в маленькой комнате со столом и кофе-машиной. Мгновение она растерянно постояла в невзрачном помещении, затем ринулась в следующую темную комнату с экранами, показывающими записи с камер видеонаблюдения, и выскочила из нее в дверь под красным знаком «Выход».

Она оказалась в неизвестном квартале и, дрожа, стала озираться вокруг, тревожно наблюдая за поведением людей. Но никто на нее даже не взглянул. Никто не подошел ближе, чтобы рассмотреть ее лицо за очками. Пока она крутила головой по сторонам, пытаясь понять, куда идти, какой-то мужик пнул ее носком кроссовка в лодыжку.

– Встала как столб, ни проехать ни пройти! – пробормотал он, огибая ее.

У тротуара стояло такси. Марлоу похромала к нему, рывком распахнула дверцу и нырнула в салон.

– Пожалуйста, четко назовите адрес, – проговорил вкрадчивым голосом автомат.

– Просто поезжай вперед, – резко сказала Марлоу. – Куда-нибудь.

Голос немного помолчал.

– Машина не поедет, пока вы не назовете адрес.

Марлоу выглянула в окно и увидела, что преследователи высыпали из главного входа и, расталкивая людей на улице, разбивались на группы, кричали и оглядывались. Девочка-предводительница раскраснелась и чуть не билась в истерике – мать хлопала ее по плечу, стараясь вразумить.

Теперь с ними был и Матео. Пока люди вокруг него пытались выяснить, куда делась Марлоу, он, моргая и не шевелясь, смотрел прямо на машину, в которой та сидела.

– Пожалуйста, четко повторите адрес, – подсказал голос.

Адрес. Не было у нее адреса, но требовалось срочно убраться отсюда. Марлоу прижала пальцы к вискам; надо просто придумать его, но почему же ничего не приходит в голову? Как называется улица, где она находится сейчас? Какой номер дома назвать, чтобы уехать как можно дальше? Марлоу лихорадочно сунула руку в карман и достала обрывок обоев, на котором записала адрес, найденный в старом интернете.

– Западная Двадцать первая улица, триста три, – выпалила она.

Такси отъехало от тротуара и, миновав перекресток, увезло ее от преследователей.

Зазвучало приветственное сообщение, которое Марлоу уже слышала: мэр Шарлотта Мезвински выражала свое «добро пожаловать». Всю дорогу Марлоу старалась выровнять дыхание, чтобы унять бешено стучащее сердце. Она слушала непрерывную трескотню рекламы – и, кроме прочего, ей каждые пять минут напоминали о вознаграждении за ее голову.

* * *

Дом триста три на Западной Двадцать первой улице оказался строением из закопченного светлого камня с вставками из кирпича – красными полосками, напомнившими Марлоу о запекшейся крови на запястье, на месте вросшего в кожу девайса. Многоквартирный дом располагался в западной части города (Марлоу заключила, что смутно различимая голубая башня – это южная оконечность острова). Вдалеке, через несколько длинных кварталов виднелась мерцающая поверхность Вестсайдского канала. Жители пригородов в каяках, снующих по водоему в обе стороны, расстегивали гидрокостюмы на груди и стряхивали с волос воду.

Марлоу вошла в дом и увидела почтовые ящики. Открыла невидимкой замок, поднялась наверх и упала на выцветший от солнца диван в странной, словно населенной призраками квартире 6-Д. Она лежала там, оторвавшись на некоторое время от погони, но не избавившись от своих раздумий. Ей не давали покоя мысли о Хани.

Марлоу прокручивала в голове вечер, который изменил ее жизнь, тысячи раз, и это не считая снов. До «Истерила» – и теперь после него – тот день снился ей постоянно, и она всегда просыпалась с горечью во рту.

Она познакомилась с Хани Митчелл, когда обеим было по четырнадцать лет. Хани прошла через обмен. В начале каждого учебного года Созвездие принимало учеников из какого-нибудь другого населенного пункта, обычно из пришедшего в упадок задымленного городишки. Посвященные программе обмена буклеты превозносили чистейший воздух Созвездия и не имеющую себе равных систему питания – детям из непривилегированных семей была обещана прекрасная экология и отличные условия для взросления и процветания.

Но свежий воздух тут был ни при чем. Обмен являлся просто еще одним способом продвижения миссии Созвездия: привлечь больше людей, которые станут делиться своей жизнью с подписчиками. Хани приехала в город примерно через десять лет после того, как правительство взяло контроль над интернетом и запустило Созвездие, чтобы заманивать пользователей в новую Сеть. И все же федеральный интернет во всех отношениях потерпел неудачу. Граждан десятилетиями убеждали совершать с его помощью самые необходимые операции – обмениваться сообщениями, искать информацию, отслеживать местонахождение друг друга. Но каждое действие, которое пользователи себе позволяли, сопровождалось подозрениями и многочисленными предосторожностями. В имейлах они прибегали к кодовым словам, о которых договаривались при личной встрече. Настоящие запросы маскировали двадцатью фейковыми, чтобы правительство оставалось в неведении относительно предмета их подлинного любопытства. Отец объяснял Марлоу, почему его ровесники предпочитают прятать свой онлайн-след: они выросли в те времена, когда интернет не зависел от правительства или хотя бы притворялся, что не следит за людьми. Но это было до Утечки, а теперь Министерство информации высказывалось прямолинейно: да, в новой Сети постоянно собираются данные. Они будут храниться вечно и при необходимости использоваться на усмотрение правительства. А что еще им оставалось? Они стремились обеспечить гражданам безопасность. Астон с горькой иронией говорил, что, по его впечатлениям, новый американский интернет будет функционировать так же, как китайский.

Ладно уж, неохотно соглашались люди. Они отнеслись к этому нововведению так же, как давным-давно к необходимости снимать обувь в аэропорту. Но и делиться своей частной жизнью больше, чем требовалось, не собирались. Определенно никто не хотел жить под прицелами камер. Все насмехались над проведенной Министерством информации дебильной заменой старых социальных сетей новой платформой. Министерство внедряло молчаливую рекламу через новые девайсы прямо в мозг: «Наведите свое запястье с девайсом на какой-нибудь мимолетный образ, сделайте фотографию и разместите ее в „Америграме“!» И при этом «Америграм» с его полосатым красно-бело-синим фоном использовался до грусти мало. «Тухлятина», – ехидно говорила мать Марлоу, когда видела усеянный звездами экран.