Текст книги "Выкуп за любовь (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Где-то в глубине сознания девушки мелькнула паническая мысль о том, что она не сумеет принять всю длину... Но это было совершенно неважно, желание перевешивало и затмевало все страхи и сомнения.
Хьюго не догадывался об ее раздумьях. Его губы жарко целовали ее, он уже вот-вот оказался бы в ней, а она... А она вдруг подумала, как это неправильно. Но она все же уже давно потеряла девственность, пусть это и произошло в седле лошади, как говорили ее сестры. Теперь ей хотелось чувствовать его, неважно, несколько неправильно это может быть.
Но Хьюго, разумеется, всего этого не знал.
– Финнула? – позвал он тихонько. Ему страстно хотелось продолжать, но он не знал, что чувствует она. – Ты...
Не дав мужчине договорить, девушка притянула его к себе, поцелуем отвечая на молчаливый вопрос. И Хьюго, поняв все, что она хотела передать, медленно вошел в нее -?
Она выгнулась под ним в эстазе едва ли не сразу, его взрыв последовал на пару мгновений позже. Сердце тяжело стучало в груди, дыхание сбилось, и его первые слова, обращенные к ней, были преисполнены нежности и беспокойства.
– Финнула, я сделал тебе большо?
– Больно? – переспросила она эхом. – Нет.
Он опустил голову ей на плечо, расслабившись. Финнула не знала, сколько они так лежали, но огонь уже погас и свечи догорели, прежде чем Хьюго поднялся и поцеловал ее, на этот раз осторожно.
– Ты передумала в последний миг, не так ли? – вдруг спросил он.
Девушка отвела прядь волос с его глаз.
– На секунду, – она помолчала, смутившись. – Мне было страшно, – продолжала она, – я не верила, что это возможно, что я выживу после этого. Но все хорошо, и мне даже понравилось, – она тихонько рассмеялась и покраснела.
– Ты – странная женщина, Финнула Крейс, – Хьюго пальцем выводил круги на ее плече, а по ее коже то и дело пробегали мурашки. – Такая упрямая во всем, начиная от одежды и заканчивая охотой. Кто бы мог подумать, что ты такая чувственная и нежная...
Финнула вздохнула. Он был очень тяжелым, и теперь, когда страсть потихоньку отступила, ее тело больше не могло выдерживать его веса, девушка уперлась рукой в его бедро.
– Подвинься, – сказала она, и он скатился с нее, но ухватил ее за талию, укладывая на себя. Теперь ее спина лежала на его груди, а его руки касались ее щек. Он удовлетворенно вздохнул, и Финнула сперва не поняла, почему, но затем увидела прочти незаметное розовое пятно на белоснежной простыни.
– О, нет! – воскликнула она, приподнимаясь на локте. – Миссис Питт это совсем не понравится!
Хьюго притянул ее обратно к себе и покосился на пятно снова. Это обстоятельство его несколько удивило.
– Объясни мне еще раз, – попросил он, – как вышло так, что вдова осталась девственницей?
– Я ведь уже говорила, – сонно пробормотала Финнула. – Я была замужем всего один день. Мой муж умер до того, как... Ну, до того.
– Невезучий человек, – Хьюго провел рукой по ее волосам и поцеловал девушку в плечо. – Переживай не о миссис Питт и ее простынях. Она не будет в обиде, я оставлю ей денег.
Финнула улыбнулась, ее глаза уже закрылись, и последнее, что пришло на ум, прежде чем девушка провалилась в сон, это то, как странно подходят друг другу их тела, будто бы они были созданы друг для друга.
Глава 9
На следующее утро Хьюго был позабавлен и удивлен: Финнула, проснувшись, спокойно отодвинулась в сторону, точно между ними ничего не изменилось. Поймав девушку за руку, он остановил ее и притянул обратно к себе. Финнула хихикнула и послушно вернулась на место.
Никогда еще Хьюго не доводилось встречать такую женщину, которая бы одновременно и давала, и брала в равной степени. Он понял, что раньше не встречал женщин более страстных, нежели Финнула Крейс. Она была смела, словно бывалая ночная бабочка, и нежна, как юная девственница. Впрочем, ею она и являлась до встречи с ним, Хьюго. Об этом обстоятельстве она, похоже, ничуть не жалела, и теперь смотрела а него своими дымчато-серыми глазами, улыбаясь так, будто познала тайны мироздания.
Сегодняшнее утро, освещенное ярким солнечным светом, было таким же, как и вчерашнее – они снова лежали рядом – но в то же время и совершенно иным. Теперь страсть находила свой выход, и, обнимая девушку, Хьюго поклялся самому себе, что сделает все, лишь бы каждое его утро было именно таким.
Проведя рукой по шелковистой коже бедер, Хьюго опустил голову, и его губы встретились с губами девушки. Она изогнулась в его руках, отзываясь на прикосновение, и он, подхватив ее за талию, осторожно усадил девушку на себя.
Коса, заплетенная вчера Пегги, распустилась за ночь, и теперь длинные рыжие волосы Финнулы обрамляли ее лицо и плечи, создавая причудливый занавес вокруг нее и Хьюго. Он наблюдал за ней, когда новая волна блаженства накрыла девушку, а затем и сам позволил себе утонуть в океане чувств.
Когда она упала на него, он крепко обнял девушку и прижал к себе. Она была такой легкой, такой хрупкой – раньше он ни за что бы не подумал, что такая миниатюрная девушка способна таить в себе столько страсти. Теперь он чувствовал, что обязан защищать ее и оберегать от всех возможных опасностей, и это чувство долга стало куда сильнее, чем прежде.
В конце концов, он не был простым рыцарем Хьюджем Фитцуилльямом из Кетербери, как думала девушка. Он был Хьюго, седьмым графом Стивенсгейта, а Финнула Крейс была дочерью мельника. До этого момента он не задумывался о том, что она, по сути, была его подданной, а защита подданных – долг каждого феодала. Пусть его отец, лорд Джоффри, ни во что не ставил вассалов, он, Хьюго, не похож в этом на отца, и он исправит все ошибки лорда Джоффри, как только окажется в Стивенсгейте.
Вот только это никоим образом не отменяло того, что несколько часов назад он обесчестил девушку, делая ее будущий брак с кем-либо невозможным.
Не то что бы он позволил ей выйти замуж за кого-либо другого, если на то пошло.
Нет, Финнула Крейс и ее благосостояние теперь стали его долгом и его заботой. Он не позволит ей выйти замуж за кого бы то ни было еще и заставит отказаться от нелепой мужской одежды. Кожаные мужские штаны прелестно облегают ее точеную фигурку, но Хьюго не желал, чтобы красоту его жены замечали и другие мужчины. Отныне она будет носить платья, они так ей идут и превращают ее из лесной разбойницы в благородную леди, которой она вскоре и станет.
Тем временем Финнула подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Если мы хотим попасть в Стивенсгейт к вечеру, нам стоит поторопиться.
Хьюго улыбнулся и легонько шлепнул девушку.
– Так я все еще твой пленник?
– Не вижу причин что-либо менять, – усмехнулась она и легла рядом, положив руку на грудь рыцаря. – Думаю, теперь я чуточку больше понимаю Меллану.
Мужчина взглянул на ее длинные ресницы, опущенные вниз – Финнула разглядывала его, точно он был произведением искусства.
– Ты имеешь в виду, как она забеременела?
– Да, я не могла понять, как она решилась на все это, – девушка неопределенно махнула рукой, – но, если Джек Мэллори доставляет хотя бы половину того же удовольствия, какое ты доставляешь мне, все становится на свои места.
Хьюго не нашелся с ответом. После этой ночи Финнула могла быть беременна, как и ее сестра, и ему хотелось заверить ее, что ей не нужно беспокоиться о ребенке и его будущем, потому что он сможет дать ему и ей все, что будет необходимо – а затем подумал, что не стоит портить такое чудесное утро размышлениями о будущем, которое может оказаться нежеланным.
Поэтому он промолчал, наблюдая, как девушка встает и потягивается. Ее нагота была так же прекрасно, как и тогда, у водопада. Неудивительно, что он угодил в расставленные ею сети, да еще как!..
Они умылись и оделись, Финнула снова надела платье, и желание вспыхнуло в Хьюго с новой силой, и то, что должно было занять несколько минут, продлилось дольше часа. Когда они покидали Дорчестер, солнце было уже высоко, а все до единого облачка улетели, оставив небу его первозданную голубизну.
Финнула порадовалась своей удаче – никто не узнал или не заметил ее лошадь. Вайолет была так же знакома завсегдатаем «Очага и дичи», как и ее хозяйка. Подобрав юбку и беззастенчиво сев на лошадь по-мужски, Финнула поскакала вперед, мечтая о том, как в лесу переоденется в привычные штаны и тунику. Хьюго же завидовал шарфу с изумрудом, который по-прежнему обвивал нежную шею девушки.
Они проехали какое-то время молча, и, удалившись от Дорчестера на приличное расстояние, Финнула потребовала остановиться с тем, чтобы она могла переодеться. Взяв свою одежду, она отошла чуть вглубь, чтобы быть подальше от дороги, но взгляд Хьюго все так же был прикован к ней – и спустя несколько минут он присоединился к ней.
Заниматься любовью не в помещении никогда не представлялось соблазнительным для Хьюго. Его партнерши всегда жаловались на колючую траву, испачканные платья и жесткую землю, но Финнула ни о чем таком не беспокоилась, и он понял, что ей совершенно все равно, где соблазнять его. Сперва она вздрогнула, когда он неожиданно коснулся ее бедра, а затем повернулась к нему и прильнула к его груди, словно котенок.
После этого Финнула согласилась с предложением Хьюго ехать вместе на одной лошади, и именно так они и въехали в Стивенсгейт – она сидела перед ним, а Вайолет послушно шла следом за его скакуном.
С некоторой гордостью девушка рассказывала Хьюго о родной деревне, показывая местные достопримечательности. Рыцарь, не бывший здесь десять лет, внимательно слушал ее, задавая уточняющие вопросы и ловя каждое слово. Деревня стала меньше, чем была, когда он уезжал, многие домики покосились, ведь у хозяев не было денег на какой-никакой ремонт. С удивлением Хьюго узнал от спутницы, что Толстая Мауд, у которой он научился всему, что теперь умел проделывать в постели, до сих пор продолжала принимать «гостей» в своем доме на краю деревни.
Но еще большее удивление ждало его, когда они подъехали к мельнице, стоявшей неподалеку от реки. Возле нее стояли несколько человек, и Хьюго не обратил бы на них никакого внимания, если бы сидевшая перед ним девушка не заерзала в седле.
– О, нет, – пробормотала она, закрывая лицо руками. – Это же все мои зятья. Что же я теперь сделала?
Хьюго пришпорил коня и обнял девушку за талию. Люди, стоявшие возле мельницы, заметили их, и теперь что-то кричали, показывая в их сторону.
– Что бы ни случилось, я знаю, что ты невиновна, – сказал он как можно более спокойно. – Последние три дня ты провела со мной. Разве что они собрались здесь из-за того, что ты сделала до отъезда…
Но успокаивающую речь Хьюго перебил громоподобный возглас. Один из мужчин поспешил к ним, и Хьюго, приглядевшись, мгновенно узнал его по рыжим волосам и взбешенному выражению лица. Братец Роберт. Несомненно.
– Финнула!
Рыцарь остановил лошадь. Брат Финнулы был высок и крепко сложен, практически, как и он, Хьюго. Шестеро остальных мужчин подошли к Роберту, все они были суровы и гневно глядели на спутника Финнулы. Девушка запаниковала, и Хьюго положил руку ей не плечо.
– Ты не понимаешь, – увернулась она, – он меня убьет!
Братец Роберт тем временем окинул Хьюго мрачным взглядом темно-серых глаз, таких же, как у сестры.
– Это тот самый негодяй, Фэйрчайлд? – рявкнул он.
Один из мужчин, в котором Хьюго узнал Мэттью Фэйрчайлда, вышел вперед, комкая в руках соломенную шляпу.
– Да-да, Роберт, – отозвался он испуганно. – Тот, о ком я тебе говорил.
– Убери руки от моей сестры, – приказал Роберт, – и слезай с лошади. Нам надо уладить кое-какое дельце.
– Роберт! – вскрикнула Финнула, прижимаясь спиной к груди Хьюго. – Как ты смеешь так говорить с сэром Хьюджем! Извинись немедленно!
– Черта с два я извинюсь, – гаркнул Роберт, сжимая руки в кулаки. – Его имя не Хьюдж, и он едва ли сэр. Так ты отпустишь мою сестру, – осведомился он, – или мне придется стащить ее на землю самому?
Больше Хьюго ничему не удивлялся. Присутствие здесь Мэттью Фэйрчайлда могло говорить лишь об одном: Эван рассказал о том, что видел на заднем дворе, вот только тот поцелуй был истолкован как нечто более серьезное. Что же, у братца Роберта есть полное право быть теперь в ярости.
– Что значит, его имя не Хьюдж? – с вызовом вскинула голову Финнула. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Его зовут Хьюдж Фитцуилльям, он рыцарь, вернувшийся из крестового похода. Он живет в Кэтербери…
– Нет, Финнула, – мягко вмешался другой мужчина, почти такой же высокий, как Роберт. По его одежде Хьюго понял, что это, должно быть, шериф де Бриссак, которого Финнула так боялась. Выражение его лица говорило о том, что ему даже жаль девушку, попавшую в столь щекотливую ситуацию. – Спускайся, Финн, сестры проводят тебя в дом.
Хьюго проследил за направлением взгляда Финнулы. В дверях мельницы стояли несколько молодых женщин, все рыжеволосые за исключением одной. Должно быть, это Меллана. Она плакала и причитала:
– Я во всем виновата! Ох, Финн, простишь ли ты меня?
– Никто никуда меня не поведет, – упрямо отрезала Финнула, вцепляясь в поводья Скиннера, – пока вы не объясните мне, что здесь творится.
Рыцарь наклонился к ее уху.
– Финнула, лучше делай, что говорит шериф. Мужчины сейчас все уладят. Иди в дом с сестрами.
– Нечего здесь улаживать! – качнула головой Финнула и, прищурившись, уставилась на мужчину со шляпой. – Мэттью Фэйрчайлд, что за сказки ты рассказываешь обо мне?
– Ничего, кроме чистой правды, миледи, – быстро заговорил тот. – Эван видел…
– Твой Эван ничего не видел, – оборвала его она.
– Ничего! – вскричал Роберт. – Он видел, как этот мужлан тебя целовал, – он гневно указал на Хьюго, – а затем ты его ударила, пытаясь сбежать. Но, когда Эван привел Мэттью, вас уже и след простыл, потому что он увез тебя силой, этот негодяй…
– Истории глупее я в жизни не слышала, – фыркнула девушка. – Мы целовались, это правда, но он ни к чему меня не принуждал и уж тем более не увозил…
– Финнула, – перебил ее шериф. – Я ездил в Кэтербери утром. Никакого сэра Хьюджа Фитцуилльяма там нет. Нет вообще ни одной семьи по фамилии Фитцуилльям.
Финнула втянула носом воздух, и замерла. Хьюго понял, что это очень, очень плохо.
Для него.
– А теперь будь умницей, – продолжал шериф, – спускайся и иди в дом, а мы поговорим с этим мужчиной наедине.
Рыцарь осторожно коснулся плеча Финнулы.
– Делай, как он сказал, любовь моя. Я все тебе объясню позже, но пока что иди в дом, к сестрам.
Лицо Финнулы было таким несчастным, что ему захотелось прижать ее к груди и укрыть от любого шторма. Вот только едва ли она сама теперь бы этого захотела.
– Иди же, – настаивал он. – Все будет хорошо, обещаю тебе.
Девушка спрыгнула с коня и пошла к мельнице. На ее пути немедленно вырос Роберт Крейс.
– Что это за глупости? – закричал он, хватая ее за плечи и встряхивая. – О чем ты думала, глупая девчонка?!
Пожалуй, это были последние слова, которые Роберт успел сказать Финнуле. В следующий же миг Финнула оказалась вне его досягаемости, а к его горлу был приставлен меч. Хьюго стоял между братом и сестрой, рассерженно взирая на старшего брата девушки. Финнула тяжело дышала и потирала руку, за которую он оттащил ее от Роберта. Хьюго вежливо улыбался, но взгляд его ясно говорил, что улыбка эта также опасна, как и меч в его руках.
– Все свои речи можешь высказать мне, братец Роберт, – холодно отчеканил рыцарь. – Девушку же не тронь. Она не сделала ничего дурного, а единственный мужчина, который отныне будет к ней прикасаться – я.
– А не пойти ли тебе к дьяволу с твоими словами? – взорвался Роберт, несмотря на меч, целящийся в его шею. – Она моя сестра!
– Она будет моей женой, – сообщил Хьюго.
Кто-то вскрикнул, но Финнула не обернулась. Ее взгляд был прикован к двум мужчинам, стоявшим совсем рядом. Серые глаза Роберта пылали яростью, и ей даже стало жаль брата, который вот-вот потеряет сестру. Но Хьюго не знал, что Роберт сделал для Финнулы так много, что заслуживал куда лучшего обращения. В конце концов, он позволял ей носить мужскую одежду и охотиться, то и дело впутывая их семью в неприятности.
– Так, так, так, – шериф де Бриссак спокойно подошел к мужчинам, точно они вышли на прогулку, а не готовы были накинуться друг на друга. – Теперь дело принимает совсем иной оборот. Изнасилование, разумеется, преступление. Но свадьба – это повод для торжества. Опустите меч, юноша, – он легонько толкнул рукой острие меча Хьюго. – Роберт и пальцем не коснется девушки. Верно, Роберт?
По лицу Роберта было понятно, что он с удовольствием свернул бы Хьюго шею.
– Верно, – прохрипел он. – Но они поженятся только через мой труп!
– Так это легко можно устроить, Крейс, – почти весело воскликнул Хьюго.
– Я… – начала было Финнула, но шериф де Бриссак опередил ее, вставая между соперниками.
– Какие жестокие слова говорят друг другу мужчины, что вот-вот станут назваными братьями, – примирительно заметил он. – Уверен, если другие пути решения, – взглянув на Финнулу, он улыбнулся. – А теперь, Финнула, расскажи нам, что произошло. Этот мужчина тебя изнасиловал?
Девушка покачала головой.
– Нет, но…
– Он навредил тебе каким-то образом?
– Нет, но…
– Хорошо, – шериф де Бриссак положил руку на плечо Роберта и улыбнулся Хьюго. Почему-то рыцарь сразу понял, что шериф прекрасно знал, кто охотился в графских лесах, но нарушителя не арестовывал, потому что понимал, что девушка делает правое дело. Не зря Финнула говорила, что шериф помогает всем, чем только может. – В таком случае, сэр, – обратился он к нему, – остается один лишь вопрос: кто вы?
Хьюго бросил на Финнулу извиняющийся взгляд, а затем с тихим достоинством произнес:
– Я Хьюго Джоффри Фитцстивен, седьмой граф Стивенсгейта, недавно вернувшийся из плена в Акко, чтобы унаследовать дела моего отца.
Повисло тяжелое молчание, и лишь возглас ярости прорезал его острым кинжалом. Кричала Финнула.
Когда Хьюго обернулся на девушку, он меньше всего ожидал увидеть слезы на ее лице – но именно их он и увидел. Прекрасная Финн, не боявшаяся ни мужчин, ни диких зверей, горько рыдала, и, когда рыцарь окликнул ее и шагнул в ее сторону, она бросилась к мельнице.
Рыжеволосые сестры наперебой стали утешать и успокаивать ее, то и дело бросая на него злые взгляды, полные ненависти, а затем скрылись в доме.
Неожиданно шериф де Бриссак расхохотался. К нему присоединились и зятья Финнулы, затем Мэттью Фэйрчайлд, а потом и Роберт Крейс. Хьюго стоял, окруженный толпой смеющихся мужчин и беспомощно глядел на закрытые двери мельницы, куда сбежала Финнулы.
– А, – протянул шериф де Бриссак, – тогда дело принимает еще более интересный оборот.
Рыцарь пытливо взглянул на него.
– Вы мне не верите?
– Верим, милорд, верим. Мы все вам верим. Кем бы еще вы могли быть? Но это не причина, по которой мы нашли это столь забавным.
Хьюго уперся руками в бока и нетерпеливо притопнул ногой.
– Ну, тогда, быть может, вы просветите и меня, чтобы это стало так же забавно и для меня.
– Что же, – шериф де Бриссак потер лоб, – вы так уверены, что женитесь на Финнуле, а потому, полагаю, вам стоит знать, – конец его фразы вновь потонул во взрыве смеха. Хьюго терпеливо дождался его конца. – Прошу прощения, милорд. Вы и в самом деле не знаете?
Едва ли Хьюго мог вспомнить такое же раздражение, и ему пришлось приложить нечеловеческое усилие, чтобы не раскидать собравшихся вокруг него будущих родственников и не выломать дверь мельницы, где скрывалась его невеста.
– Я и в самом деле не знаю, – процедил он сквозь зубы.
– Тогда вам, должно быть, известно, что Финнула однажды была замужем?
– Да, – пожал плечами мужчина, ничего не понимая. – В чем дело?
– И она не сказала вам, за кого выходила замуж?
– Не сказала.
– Да, это неудивительно. Пожалуй, это был худший день в ее жизни, – теперь окружавшие его мужчины прекратили смеяться и смотрели на него с самыми разными выражениями лиц от довольной усмешки Роберта Крейса, до сожаления Мэттью Фэйрчайлда. Жалость? К чему она здесь?
– И что же? – поторопил Хьюго. – Вы скажете мне, кто, черт подери, был ее мужем?
Шериф де Бриссак взглянул на него, точно извиняясь за то, что собирался сказать.
– Ваш отец, милорд.
Глава 10
Финнула ничком лежала на кровати, которую они с Мелланой делили почти всю жизнь, и всхлипывала. Она плакала уже почти четверть часа, а сестры суетились вокруг нее, не зная, чем помочь. Финнула никогда не была плаксой, и долго рыдать ей было не под силу.
Так что, выслушав сквозь собственные всхлипы, сокрушения Бринн и нравоучения Патриции, позволив Камилле раздеть себя – «Эти кожаные штаны до добра не доведут, я знала!» – и послушно надев платье, протянутое Кристиной – «У тебя столько прелестных нарядов, почему ты их не носишь?» – она, наконец, подняла голову от старой подушки и глубоко вздохнула. Перекатившись на спину и, разумеется, смяв темно-зеленое платье, Финнула взглянула на сестер. Затем села.
– Он поступил с тобой ужасно, Финн, – Кристина немедленно присела рядом на кровать и начала расчесывать волосы младшей сестры. – Но он не виноват…
– Да, откуда ему знать о тебе и лорде Джоффри? – вздохнула Бринн. – Бедный рыцарь…
– Никакой он не бедный, – сурово отрезала Патриция, недовольная и Финнулой, и Хьюго. – Он бы рассказал ей, кто он такой, если бы ему не приглянулась мысль о том, что его будет держать в плену рыжеволосая прелестница…
– Патриция! – возмутилась Бринн. – Как тебе не стыдно!
– Мне должно быть стыдно? Я говорю, как есть.
– Он наш граф!
– Разве графы – не мужчины? Думаю, после истории с Финнулой и лордом Джоффри, мы все знаем, что мужчины – в первую очередь именно мужчины, а уж потом графы и лорды.
– Очень глупо думать, будто он не сказал ей правду, потому что хотел оставаться в плену, – Кристина отложила расческу и стала распутывать колтуны в волосах Финнулы. – Просто смех!
Патриция скрестила руки на груди.
– Разумеется, он хотел оставаться в плену. Ему это нравилось, иначе бы он сбежал.
– Он бы не смог, – покачала головой Бринн. – Его поймала Финн, а она не дает никому и шанса улизнуть. Поэтому Меллана и попросила ее…
– О-о, – простонала Меллана из угла комнаты, куда ее оттеснили старшие сестры. – Я во всем виновата!
– Вот уж точно, – фыркнула Патриция, не проявляя не капли сочувствия. – Во всем виновата ты, Мел, и только ты. Этого никто не отрицает. Подумать только, потратить все приданое на побрякушки! Неслыханное дело! Мне стыдно, что ты моя родственница. Сиди в своем углу, пока мы не решим, что с тобой делать дальше.
Меллана лишь заплакала еще горше, и Финнула одарила ее суровым взглядом. Она еще не забыла той глупости, которую сотворила Меллана, но, в крайнем случае, непременно бы встала на защиту сестры.
– Ох, Финнула, – Бринн закусила губу. – Не знаю, как и спросить тебя, но, Финнула, вы с графом не… Я имею в виду, ничего… Ничего неправильного не случилось во время вашего путешествия?
Финулы лишь тяжело вздохнула.
– Не глупи, Бринн, – поджала губы Кристина. – Ни один граф не стал бы и пальцем прикасаться к своим подданным.
– Стал бы, – сухо заметила Патриция, – если бы хотел жениться. Как он и заявил, – ядовито добавила она.
– Да, Финн, – вспыхнула Бринн, – это так?
– Расскажи нам, Финн. Мы ничего не скажем Роберту. Это так, милая?
К счастью, Финнуле не пришлось отвечать на вопрос, потому что на лестнице раздались шаги, а мгновением позже в комнату ворвалась Камилла, ее глаза так и сияли от восторга. Старшие сестры отправили главную сплетницу вниз, чтобы она подслушала мужские разговоры, и, судя по ее лицу, она услышала достаточно.
– Ах, Финн! – вскрикнула она, падая на кровать, точно разбаловавшийся ребенок. – Ты не поверишь, о чем толковал твой лорд Хьюго! Он требовал, чтобы тебя немедленно привели вниз, а Роберту угрожал висельницей! Ничего подобног оя в жизни не слышала!
Девушки обступили кровать.
– Что он сказал?
– Он все еще хочет на ней жениться?
– Роберт не может отказать…
– Как он женится на вдове собственного отца?
– Рассказывай, Камилла!
– Да, что ты слышала?
Камилла подняла руки ладонями вверх, требуя тишины. Когда все замолчали, она заговорила драматичным полушепотом.
– Ну, когда я подошла к дверям, там стоял Брюс, и он заявил: «Иди к своим сестрам, женщина. Нечего подслушивать», а я ему сказала…
– Никому не интересно, что ты ему сказала, – Патриция закатила глаза, но затем слегка улыбнулась. – Прости, Кристина.
Кристина лишь махнула рукой, и Камилла продолжила:
– Так вот, шериф де Бриссак рассказывал лорду Хьюго, как Финнула встретилась с его отцом…
Финнула схватила подушку и с раздраженным стоном спряталась под нее.
– Шериф де Бриссак? – переспросила Бринн. – Но почему не Роберт?
– Роберт с ним не разговаривает. Он только бросал на него страшные взгляды поверх кружки…
– Кружки? – Бринн так и подскочила. – Они пьют во время такого разговора?
– Лорд Хьюго потребовал налить ему эля Мел, – нетерпеливо бросила Камилла. – Так ты дашь мне закончить? Вот, – удовлетворенно кивнула она, увидев, что Бринн смущенно потупилась. – И шериф де Бриссак рассказал, как лорд Джоффри увидел Финнулу в озере возле водопада, следил за ней и ехал следом вплоть до самого Стивенсгейта, – Финнула вновь издала стон отчаяния, – а лорд Хьюго весь покраснел и сказал: «Старый дьявол»! И это о своем отце! Затем шериф поведал ему, как Роберт всячески противостоял тому, чтобы Финнула выходила замуж за старого козла – его слова, не мои! – потому что она ненавидела одну лишь мысль об этом замужестве. Но ничего не помогло, и потом лорд Джоффри издал указ, по которому, если ему не отдадут Финнулу, у Роберта заберут мельницу…
Финнула махнула ногой, лягнув стоявшую рядом Патрицию. Та зашипела от боли.
– Тихло! Мы слушаем.
Девушка подняла голову от подушки.
– Может, вы пойдете слушать это в другом месте?
– Нет, – отрезала Патриция. – Продолжай, Камилла.
– Словом, лорд Хьюго был ужасно удивлен тому, что его отец использовал свою власть в таких целях, и чуть было не расплескал весь свой эль, стукнув кружкой по столу. Он так треснул кулаком по стене, что чуть было не задел Мэттью Фэйрчайлда…
– Не может этого быть! – задохнулась Патриция.
– Может. Но потом, когда шериф сказал ему, что это правда, он успокоился. И ему рассказали, что Финнула готовилась к свадьбе, точно к похоронам…
Финнула снова лягнула воздух, и Камилла погладила ее по плечу.
– Прости меня, Финн, я и забыла, как ты ненавидишь эти воспоминания. Но на этот раз нам просто необходимо вспомнить обо всем, ты ведь понимаешь. Словом, шериф рассказал о свадьбе, на которую была приглашены вся деревня, и как потом на холме были гуляния, а затем Финнула и лорд Джоффри отправились в поместье и удалились в опочивальню, а затем…
Финнула отбросила подушку и рывком села на кровати.
– Что сказал лорд Хьюго, Камилла? – требовательно воскликнула она , хватая сестру за руку. – Что он сказал, когда услышал?
Камилла, довольная тем, что ее рассказ наконец-то стал интересным для всех, пригладила рыжие кудряшки и гордо выпрямилась, после чего хлопнула в ладоши.
– Ну я вам доложу! Шериф де Бриссак рассказал, как Финнула вылетела из спальни, и ее волосы развевались за спиной, точно пламя – красиво он сказал, да? «Точно пламя»! – и она кричала, что лорд Джоффри умер. Надо было видеть лицо лорда Хьюго в тот момент! Он побелел, как снег, а рот так и открылся. «Умер?» – спросил он, а шериф кивнул. «Да, умер». И потом он говорил о том, как поднимался в спальню вместе со всеми, а граф лежал там на полу, и Финнула в истерике клялась, что не дотрагивалась до него, но Реджинальд Ларош закричал, что это она его отравила, и…
– Что он сказал? – Финнула крепче сжала запястье Камиллы. – Что сказал лорд Хьюго?
– Он посмотрел шерифу в глаза и таким глубоким голосом … Ох, Финн, он такой красивый, твой лорд Хьюго! Он говорил – и казалось, что гром гремит где-то вдалеке, становилось страшно…
– Неважно. Что он сказал?
– Он сказал: «Никто в здравом уме не предположил бы, что Финнула Крейс способна отравить кого-то, даже моего выжившего из ума отца», а шериф ему ответил, что всегда верил в твою невиновность, а то, что случилось – просто ужасная случайность, совершенно ужасная…
– Почему он так сказал? – хотела знать Финнула.
– Не знаю, – понурилась Камилла. – Но потом шериф сказал, что в еде не было никакого яда, никто из приглашенных на свадьбу не умер, а мы все ели одно и то же, так что смерть лорда Хьюго была естественной. Ему ведь было почти шестьдесят…
– Что еще сказал лорд Хьюго? – допытывалась Финнула.
– О, хорошо, хорошо. Он ответил: «Разумеется, никто не считает, что Финнула была виновата в смерти моего отца, в это верят только Лароши». Помнишь, как эта дрянь Изабелла называла нас сестрами убийцы-потаскухи?
Меллана привстала, и Камилла бросила на нее взгляд, полный недовольства.
– Мел, я знаю, что Изабелла твоя подруга, но мне совершенно все равно! Умнее и отвратительнее человека я не встречала. Забыла, как ее отец взбесился, когда шериф не арестовал Финнулу? Но теперь, когда лорд Хьюго вернулся, Ларошам придет конец, и ее папочка больше не сможет мучить людей налогами… Ну да неважно. Лорд Хьюго сказал еще кое-что.
– Что? Что он сказал? – лицо Финнулы побелело.
– Он спросил: «Значит, Финнула не получила наследства?», и шериф ответил, что брак был недействителен. Тогда лорд Хьюго сказал: «Значит, все теперь принадлежит Ларошу», а шериф кивнул, сказав: «Вы были в плену в Акко, милорд, и никто не знал, сколько вы там пробудете, поэтому все перешло Ларошам».
Патриция взглянула на Финнулу.
– Твой лорд Хьюго считает, что Реджинальд Ларош прикончил его отца и попытался выставить все так, будто убила его ты. Тебя бы отправили в тюрьму, а он получил бы все состояние. Попомни мои слова, прольется еще немало крови.
Финнула лишь с шумом втянула воздух.
– О.
– Лорд Хьюго едва ли сможет доказать, что Реджинальд Ларош имеет какое-то отношение к смерти лорда Джоффри. Раз уж шериф де Бриссак не смог, – Кристина покачала головой, – ему это вряд ли под силу. Ох, Финн, какие же это грязные дела.
– Что произошло дальше? – поинтересовалась Финнула у Камиллы.
– Лорд Хьюго сказал что-то, но я не поняла, к чему это он. Он сказал: «Так вот, почему они называют ее «миледи», а шериф засмеялся и кивнул: «Да, Финнула заботится о крестьянах, словно они ее подданные, и ее долг – защищать их». Тогда лорд Хьюго заметил, что это хорошо, потому что, когда он на ней – то есть, на тебе – женится, это будет лишь на пользу.
– Что? – вскричала Финнула.
– Именно так и сказал Роберт! А потом вскочил и закричал: «Не может такого быть, чтобы вы по-прежнему собирались на ней жениться», а лорд Хьюго ему: «Если она согласится». Шериф снова расхохотался, а Роберт потянулся через стол, явно собираясь ударить лорда Хьюго, вот только Брюс его остановил и напомнил, что это, все-таки, его феодал, а не какой-то трубадур…
