Текст книги "Выкуп за любовь (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Это ты шумел там, внизу? – поинтересовалась она, снимая платье через голову. Сорочка, надетая под ним, слегка перекрутилась и приподнялась, обнажая стройные ноги. – Не очень-то приятно слышать упоминания о себе, сделанные таким тоном, – рассмеялась девушка.
– Я подумал… – Хьюго помолчал, наблюдая за тем, как она вынимает из сундука и расправляет желтое платье. Шарф с изумрудом, данный ей им, по-прежнему был на шее девушки, камень поблескивал у нее на груди. – Я подумал, что ты и мои вещи отправила в костер.
– Да? – Финнула разгладила глубокую складку на платье. – Я сказала, что ты поступил глупо, женившись на мне, но не говорила, что я глупа. Зачем мне сжигать твои вещи? Это лорда Джоффри я ненавидела.
Хьюго подошел к ней.
– И ты вынесла из его комнаты все, чтобы освободить место для меня?
– Ты сказал, что в твоей спальне холодно зимой. И она слишком мала для тебя одного, не говоря уж обо мне. Вот я и подумала, что будет лучше перебраться сюда, – Финнула подняла платье, чтобы надеть его, но Хьюго остановил ее. Девушка вопросительно взглянула на него.
– Милорд? Вам не нравится это платье?
Хьюго оценивающе оглядел платье.
– Нравится, даже очень, но ничто не сравнится с его отсутствием.
Он ловко обхватил жену за талию и притянул к себе. Финнула насмешливо приподняла бровь.
– Ты ведь собирался принять ванную, – напомнила она.
– Нет ни единой причины, по которой я должен делать это в одиночестве, – он широко улыбнулся. – У вас будут какие-то возражения, миледи?
Финнула расхохоталась.
– Ни единого возражения, милорд.
Глава 20
Если на свадьбу Хьюго и Финнулы собралась не вся деревня, то в поле, поглазеть на костер, пришли абсолютно все. Во всяком случае, Хьюго именно так и казалось. Он был поражен числом людей, желавших увидеть, как вещи его отца превратятся в пепел, и был смущен тем, что его отца невзлюбила практически вся деревня. В поле этой ночью вышел каждый, начиная отцом Розамунды, главой деревни, и заканчивая Толстой Мауд, местной проституткой, которая поприветствовала Хьюго игривой улыбкой, несмотря на свои почтенные года.
Кто-то немедленно начал жаловаться, что огонь уничтожит все поле, и тогда овцам будет нечего есть. Хьюго щедро заплатил недовольному. После вечера, проведенного с Финнулой, ему не хотелось ссориться и препираться с кем-то. Да, его жена была обладательницей не самого легкого на свете характера, но, как ни странно, именно она оказалась той женщиной, какую Хьюго искал, но никак не мог найти все эти годы.
После свадьбы в погребах поместья осталась еще не одна бочка эля, и Финнула приказала вывезти оставшиеся бочонки в поле, чтобы угостить тех, кто придет посмотреть на костер. Это был разумный ход, пришедшие люди, получив кружку эля, веселели на глазах, стряхивая с себя остатки сна – время все же было позднее.
– Очень достойный ход, милорд, – похвалил шериф, делая большой глоток из своей кружки и с наслаждением зажмуриваясь. – Леди Финнула была права в том, что костер из вещей вашего отца согреет не только руки, но и сердца.
Хьюго нехотя улыбнулся. Он вынужден был признать, что план Финнулы все же имел свои достоинства.
– Я слышал, на вашу жизнь покушались вновь, – буднично произнес между тем шериф. Лорд нахмурился.
– Бабские сплетни, – проворчал он. – Чертополох попал под седло, едва ли это такая уж угроза для жизни.
– Не могу с вами согласиться. Многие достойные мужчины погибали, упав с лошади.
– Ну, я не упал.
– Кому-то этого хотелось, – шериф де Бриссак понизил голос, взгляд его посерьезнел. – Я опасаюсь за вашу жизнь, милорд. Кто-то добивается вашей гибели и не успокоится, пока не достигнет своей цели.
– Хватит об этом, – оборвал его Хьюго, увидев, что к ним шагает Финнула. – Не хочу тревожить Финнулу понапрасну.
Шериф внимательно посмотрел на девушку, которая остановилась, чтобы переговорить с кем-то из слуг.
– Боюсь, милорд, я слышал, что ее имя связывают с этими жестокими проделками, – чуть нахмурился он.
– Тот, кто подозревает ее, может отправляться к дьяволу, – заверил его Хьюго. Его рука как бы невзначай легла на рукоятку меча на поясе. – А я прослежу, чтобы его путешествие непременно состоялось.
– Это не решит проблему, милорд, – укоризненно покачал головой шериф. – Винить нужно не сплетников, а того, кто пытается вас убить.
– А я говорю тебе: нет такого человека. Теперь же замолчи, хватит об этом.
Финнула подошла к ним, как только Хьюго закончил говорить. В руках у нее был кубок, который она грациозно протянула Хьюго. Мужчина с улыбкой принял его, вскользь подумав о том, как же женственна и благородна стала теперь его жена. Возможно, ему стоит благодарить ее сестер за это чудесное превращение.
– Шериф, ваша кружка опустела, – заметила Финнула. – Позвольте мне наполнить ее вновь.
Удивленно взглянув на девушку, шериф протянул ей свою кружку, и Финнула наполнила его из стоявшего неподалеку бочонка с таким довольным выражением лица, точно пределом всех ее мечтаний было услужливое обращение с гостями.
– Возьмите, – она протянула кружку шерифу, после чего обратилась к Хьюго. – Милорд, отчего у вас такой кислый вид? Неужели эль вам больше не по душе? – в ее глазах заплясали дьяволята, и Хьюго с усмешкой понял, что никакие советы, данные сестрами, не изменят Финнулу. Пусть на ней и было роскошное красное платье, под прелестным нарядом по-прежнему скрывалась бунтарка и своенравная девчонка, в которую он влюбился, словно глупый юнец.
– Эль мне всегда по душе, – отозвался он. – Так же, как и компания, которую вы, миледи, можете мне составить, – с этими словами он обнял ее за талию, привлекая к себе, а затем осушил кубок. – Добрые люди Стивенсгейта! – воскликнул он, поднимая пустой кубок. – Вчера вы были гостями на моей свадьбе… – его слова потонули в аплодисментах. Финнула покраснела и улыбнулась. Хьюго не удержался от улыбки, глядя на ее порозовевшие щеки. – Сегодня я пригласил вас для того, чтобы вы все стали участниками еще одного исторического для Стивенсгейта события. С сегодняшнего дня полноправным лордом и хозяином Стивенсгейта становлюсь я, полагая конец правлению моего отца и его наместника, Реджинальда Лароша.
Грохот аплодисментов оглушил его на мгновение, и Хьюго снова поднял руку, призывая к молчанию.
– И, в качестве графа Стивенсгейта, я выношу свое первое распоряжение. Все, что омрачало вашу жизнь до этого дня, отныне будет забыто!
Краем глаза он заметил, что Финнула смотрит на него с неподдельным восхищением, и это придало ему еще больше сил. Он наклонился к жене, с чувством поцеловав ее, а затем вновь обратился к народу.
– И я прошу вас присоединиться ко мне и разделить со мной этот миг! – торжественно провозгласил Хьюго. – Меня очень печалит то, что мой отец не был человеком, сын которого мог бы гордится им, – он нашел глазами Джейми в толпе, – и я даю слово, что приложу все усилия, чтобы мои сыновья, как и вы все, смогли гордиться мною.
Когда толпа одобрительно закричала, Хьюго повернулся к жене. Он махнул рукой Питеру, стоявшему неподалеку, и тот поднес им факел. Взяв факел из руки слуги, лорд протянул его жене.
– Миледи, – с поклоном произнес он, – эту честь я предоставляю вам.
Финнула застенчиво улыбнулась. Она все никак не могла поверить в то, что теперь настали новые времена, а впереди ждали большие перемены. Приняв факел, она прошептала:
– Благодарю вас.
Толпа, затаив дыхание, наблюдала, как хрупкая девушка, высоко подняв факел, подходит к горе вещей покойного лорда.
Всего лишь одна искра – и ближайшее к Финнуле деревянное кресло загорелось, а затем огонь перекинулся дальше, и вскоре посреди поляны полыхал невиданной высоты костер. Финнула заворожено наблюдала за танцем языков пламени, она даже забыла о безопасности, и Хьюго пришлось вежливо отвести ее в сторону, подальше от опасного жара.
Не только Финнулу заворожил причудливый танец огня, уничтожавшего вещи лорда Джоффри, а вместе с ними и прошлое. Собравшиеся на поле люди больше не шумели, все, как один, смотрели на огонь и, кажется, даже дышали осторожно, словно боясь погасить бушующее пламя. Хьюго никогда в жизни не подумал бы, что в такой толпе возможна тишина.
Вскоре тишина была нарушена, когда Джейми вдруг приблизился к костру и бросил в него кожаный ремень, а затем радостно воскликнул:
– Вот так! – пламя немедленно принялось за ремень, а мальчик просиял. – Никогда больше!..
Люди вокруг заулыбались. Шериф де Бриссак наклонился к недоумевающему Хьюго, заметив его вопросительный взгляд.
– Это ремень, которым ваш отец порол мальчика за провинности.
Тем временем люди, вдохновившись поступком Джейми, стали подходить к костру и бросать в огонь собственные напоминания об ушедшем прошлом. Хьюго наблюдал, как съеживается и тлеет чья-то рубашка, как раскаляется докрасна железная цепь, как пламя пожирает деревянную лопату. Уничтожая то, что напоминало о тяжелых временах, люди будто становились свободнее, отходили от костра с улыбками. По коже мужчины пробегали мурашки при мысли о том, насколько же нелегко приходилось людям в его отсутствие, и мысленно он дал себе клятву ни в чем не повторять ошибок отца и заботиться о людях, которые волей судьбы оказались под его ответственностью.
Вдруг в толпу раздались возгласы и свист, и Хьюго, подняв голову, увидел, что кто-то швырнул в огонь тряпичную куклу размером со взрослого человека. Приглядевшись к голове куклы, он немедленно узнал знакомые усики – эта кукла представляла собой карикатуру на Реджинальда Лароша. Пестрые тряпки, служившие кукле одеждой, весело вспыхнули, а стоявшие вокруг люди хлопали друг друга по плечам и поднимали кружки эля за «упокой» куклы.
Хьюго повернулся к жене.
– Им стало лучше, как ты думаешь? – его голос звучал неуверенно, Хьюго чувствовал, что теперь не имеет права на ошибку.
Финнула бросила на него короткий взгляд.
– Да, полагаю, лучше.
Хьюго показалось, что за ее словами таится легкая грусть, и решил развеселить жену, поддразнив ее.
– Тогда как ты отнесешься к тому, чтобы отправить в огонь еще одно напоминание о минувшем?
Девушка с любопытством подняла на него глаза.
– Какое напоминание?
Тогда мужчина потянулся к своей охотничьей сумке и вынул из нее вещь, на которую Финнула немедленно вытаращилась, а затем вскричала:
– Ни за что на свете!
Рассмеявшись, Хьюго поднял повыше ее кожаные штаны, чтобы она не могла дотянуться до них.
– Ну как же так, – подмигнул он. – Это ведь тоже символ того, что кануло в Лету. Ты теперь жена лорда, пора принять правду такой, как она есть.
– И в чем же мне ездить на охоту? – возмутилась Финнула, пытаясь вырвать у него штаны. – Что мне надевать во время поездок на лошади?
– Ты будешь носить то, что пристало носить жене лорда, – твердо сказал Хьюго.
Финнула была так сердита, что ее глаза, похоже, вот-вот начали бы метать молнии. Щеки раскраснелись, девушка нетерпеливо сдула со лба прядь непокорных волос. Именно такой Финнулу запомнил Хьюго со дня их встречи, в этой, настоящей, Финнуле не было ни тени благородства и хороших манер. Именно такую девушку он полюбил с первого взгляда.
– Да как ты смеешь?! – злилась она. – Как ты посмел взять мою вещь? Я ношу их, потому что в них удобно ездить верхом и охотиться! Почему мужчины могут носить то, что пожелают, – воскликнула Финнула гневно, – а женщины должны закрывать себя вплоть до кончиков пальцев?
На это у ее мужа не нашлось ответа, и он начал было сомневаться в том, что его идея была так уж хороша. Вот только он не мог позволить себе сдаться.
– Нет. Я привез с собой из Египта достаточно шелков, чтобы облачить в них саму королеву. Ты можешь нанять любых швей и потребовать столько юбок и платьев, сколько пожелаешь, но никаких больше штанов.
– Плевать мне на твои шелка! Зачем мне одежда королевы? Я хочу лишь то, что принадлежит мне. Отдай сейчас же!
Мужчина в последний раз покачал головой и, прежде чем успел передумать, бросил кожаные в огонь. Финнула вскрикнула, увидев, как ее любимая вещь падает в неумолимое пламя, а затем ее лицо приобрело выражение такой ярости, какой Хьюго и не помнил.
– О! – выдохнула она. – Ах ты… Ты… – девушка на мгновение потеряла дар речи, не в силах подобрать нужное слово. Она наступала на Хьюго, а он, несмотря на свой огромный рост, вдруг понял, что потихоньку отступает назад. – Ты… Сволочь!
С этими словами она круто развернулась на каблуках и бросилась прочь. Джон де Бриссак, ставший свидетелем их размоловки, тяжело вздохнул.
– Милорд, – покачал он головой, – вы смелее меня. Немногие осмеливались выводить Прекрасную Финн из себя. Разве что Лароши… Да вы.
Хьюго хмыкнул. Он вовсе не чувствовал того счастья, которое, как он думал, принесет ему сжигание злополучных штанов.
– Она не так грозна, как вы думаете, – сказал он, едва ли веря собственным словам. – Я видел и котят, которые были опаснее, чем она…
Мужчина не договорил, отвлеченный знакомым резким звуком. Он вскинул голову инстинктивно, наученный многими годами битв.
Он увидел наконечник раньше, чем тот достиг своей цели, раньше, чем шериф де Бриссак издал предупреждающий возглас. Стрела молниеносно прорезала воздух, и Хьюго поднял руку, чтобы защититься, но было слишком поздно – наконечник уже вонзился в грудь, и мужчина не сумел устоять на ногах, опрокинувшись на землю.
– Милорд!
Шериф де Бриссак кинулся к нему, следом подбежало с полдюжины крестьян, стоявших неподалеку. Хьюго поморгал, глядя на расплывающиеся встревоженные лица, и подумал о том, как иронично вышло: он, проведя десять лет в боях на Святой земле, был сражен стрелой именно тогда, когда уже рассчитывал оставить войну позади. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но шериф жестом приказал ему молчать.
– Милорд, вам нельзя говорить, – он приподнял голову Хьюго и подложил под нее свою шляпу. Затем обернулся. – Вы, там! Бегите за леди Финнулой. А вы – за отцом Эдвардом, живо!
Хьюго ухмыльнулся, но улыбка вышла кривой.
– Отец Эдвард? – прохрипел он. Стрела причиняла ему больше боли, чем он предполагал, и Хьюго сжал кулаки, стараясь держаться с достоинством. – Ранение не такое уж и тяжелое, шериф…
– Я велел вам молчать, – перебил его шериф. – Где леди Финнула?
– Наверное, где-то неподалеку, – предположил крестьянин, стоявший поблизости.
– Тогда беги за ней и ты, ради всего святого!
– А вы уверены, что искать ее нужно не вам, сэр? – крестьянин не сдвинулся с места, теперь он указывал на стрелу. – Взгляните на цвет оперения!
Хьюго посмотрел на шерифа – и побледнел.
– Что такое, Джон? – он попытался подняться, желая увидеть, отчего лицо шерифа вдруг превратилось в каменную маску. – Что? Что с оперением?
– Найдите целителя, – отрывисто приказал шериф. Хьюго схватил Джона за тунику и притянул к себе.
– Говори, – хрипло прорычал он. – Говори, что ты увидел!
– Оперение, – прошептал шериф. – Оно пурпурное.
– И?
– Стрелы леди Финнулы всегда выкрашены в пурпурный, милорд.
Хьюго чуть было не расхохотался.
– Ты шутишь! Она бы ни за что… Не можешь же ты всерьез полагать, что Финнула…
– Ничего такого я не думаю. Прошу вас, милорд, лежите спокойно. Вы теряете кровь…
Мужчина уже понял, что его ранение оказалось серьезным. Перед глазами все потихоньку расплывалось, он уже не мог видеть то, что находилось сбоку от него, четким оставалось лишь то, что было прямо перед ним. Чувствуя, что силы вот-вот покинут его, лорд сделал глубокий вдох. Он должен был предупредить.
– Не позволь им, – пальцы Хьюго мертвой хваткой вцепились в тунику шерифа, – не позволь никому добраться до нее.
– Ни за что, милорд, – кивнул Джон. – Не волнуйтесь о ней, ей ничего не угрожает.
– Но люди подумают…
– Я знаю, что они подумают. Предоставьте это мне. Это все моя вина. Я так и не нашел времени съездить в Лизбури, чтобы справиться о Лароше, – шериф говорил короткими, точно рублеными, фразами. – Я обо всем позабочусь. Вам нужно отдохнуть, милорд…
Едва ли таких слов ждал мужчина, но силы стремительно покидали его, он не мог поднять и руки, не то что встать и начать возмущаться.
– Хьюго!
Истошный крик, полный ужаса, мог показаться неузнаваемым, но Хьюго сразу различил в нем знакомые нотки. Последнее, что он увидел, прежде чем его веки налились свинцом и опустились – Финнула, падающая на колени возле него. Ее лицо, на котором страх поставил свою печать, причудливо менялось в бликах огня, но было по-прежнему прекрасно. Мужчина вспомнил их первую встречу. Теперь Финнула была так же красива…
– Хьюго! Нет, о, нет! Хьюго!
Он разомкнул было губы, чтобы сказать что-то, но его язык примерз к небу, а глаза неумолимо закрывались. А затем все исчезло.
Глава 21
Когда Финнула увидела, как глаза мужа закрылись, а голова бессильно мотнулась назад, внутри нее словно что-то оборвалось.
– Нет! – закричала она не своим голосом, пытаясь встряхнуть мужа. – Нет, Хьюго, прошу тебя!
– Моя дорогая, – рука шерифа опустилась на ее плечо, – моя дорогая, вы ничего не можете сделать. Предоставьте это целителю…
Финнула дернулась в сторону, пытаясь вырваться от шерифа, но тут сквозь толпу протолкнулся Роберт, и, увидев лежавшего на земле со стрелой в груди Хьюго, он немедленно схватил сестру за руку и поднял на ноги. Тут подбежали и крестьяне, за которыми спешил целитель, и Финнуле оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как седовласый старик изучает рану, опустившись на колени возле лорда.
– Стрела вошла глубоко, – старый Грегор тяжело вздохнул, и эта пауза показалась Финнуле вечностью. – Но сердце не задето.
– Он выживет? – тихо спросил шериф. Финнула упала на грудь брата, рыдая. Роберт прижал сестру к себе.
– Одному лишь богу известно, – откликнулся Грегор, и девушка забилась в рыданиях еще сильнее.
– Что произошло? – всхлипывала она, пока целитель с крестьянами укладывали раненого Хьюго в повозку, чтобы отвезти в замок. – Кто мог сотворить это с ним?
– Едва ли мы получим ответ сегодня, миледи, – сурово заметил шериф. – Сейчас важно доставить его в замок и не тревожить, чтобы…
– Сейчас важно найти преступника! – раздался чей-то голос, и Финнула, оглянувшись, увидела Питера. Он стоял неподалеку, а все собравшиеся смотрели на него во все глаза, точно не ожидая от слуги такой уверенности.
– Да, – дрожащим голосом согласилась Финнула, – Питер прав. Мы должны найти того…
– Мне кажется, это более чем очевидно, – грубо перебил ее Питер. Финнула вздрогнула от неожиданности. Руки Роберта, лежавшие на ее плечах, напряглись.
– Что ты сказал, парень? – рассерженно прогремел он. – Как ты смеешь…
– Да, я смею, – крикнул Питер. – Я смею обвинять твою драгоценную сестренку в попытке убийств лорда Хьюго!
Роберт отпустил Финнулу и ринулся было к Питеру, но шериф де Бриссак бросился между ними, предотвращая, возможно, еще одну попытку убийства. Но, даже когда шериф встал между мужчинами, из толпы раздался возглас:
– Он говорит правду!
Финнула слабо вскрикнула. К ним подошел Майлз Хиллъярд, мэр деревни. В отблесках огня его глаза, казалось, полыхали дьявольским огнем.
– Да! – крикнул он так чтобы слышали все. – Правду! Моя дочь рассказала мне о том, что произошло не далее, чем сегодня днем. На жизнь лорда Хьюго покушались дважды, и оба раза у Финнулы Крейс была потрясающая возможность…
– Это безумие! – оборвал его Роберт. В его голосе слышались раскаты грома. – Вы не знаете, о чем говорите. Моя сестра ни за что не попыталась бы убить своего мужа…
– Правда? – вкрадчиво уточнил мэр. – А что же тогда стряслось с лордом Джоффри? Разве не она вышла за него замуж, и разве не он умер при загадочных обстоятельствах в ту же ночь?
– Так и было, – презрительно бросил кто-то. К Финнуле подошли Патриция, Кристина и Меллана. – Он умер. Но не потому, что его убила наша Финн.
– Никто вообще не сумел доказать, что лорд Джоффри был убит, – бушевал Роберт.
– И никто не доказал, что лорд Джоффри умер… – Меллана взглянула на брата в поисках поддержки. – Как это говорится?
– Насильственной смертью, – подсказал брат. – И это совершенно иное дело! Зачем Финнуле убивать лорда Хьюго? Взгляните на нее, старый вы дуралей, она любит его, это сразу видно!
То ли Майлз Хиллъярд был не в восторге от того, что будущий зять назвал его старым дуралеем, то ли просто был сыт происходящим по горло, в любом случае он отмахнулся от Роберта Крейса и его сестер, точно от назойливых мух.
– Шериф де Бриссак, – провозгласил он, – я требую, чтобы вы арестовали эту девушку, как подозреваемую в убийстве…
Толпа издала возглас ужаса, затем послышались крики протеста, но Финнула не обращала на них никакого внимания. Она так и стояла, прижав ладони ко рту и не сводя глаз с мужа, вокруг которого хлопотал целитель. Если он умрет… Если Хьюго умрет…
Мэттью Фэйрчайлд растолкал людей и встал плечом к плечу с Робертом.
– Послушайте-ка! Вы не арестуете леди Финн! Любому идиоту ясно – стрелу выпустила не она!
– Любому идиоту, говоришь? – мэр скрестил руки на груди. Он никогда не принимал критику благосклонно, не говоря уж об оскорблениях, пусть даже и косвенных. – Ну что же, тогда будь так добр пояснить, о чем речь, раз уж я, как вышло, оказался идиотом.
– С радостью, – Мэттью махнул рукой в сторону тела Хьюго, повозка с которым уже отъезжала к замку. – Если бы леди Финнула желала его смерти, она бы не стреляла в него своими стрелами, которые знакомы всякому. Это ведь прямое доказательство вины!
Питер высунулся из-за плеча мэра и коротко хохотнул.
– Она и хотела, чтобы все так считали.
– Финнула – добрейшей души человек, – отчеканила Патриция. – Она скорее руку себе отрежет, чем нападет на человека.
– Добрейшей души! – передразнил Питер. – Да я угодил в ее ловушку и болтался, привязанный к дереву вверх ногами! Чудом спасся!
– Ты же знаешь, что она сделала это, чтобы поймать лорда Хьюго, – Меллана погрозила ему пальцем. – Как бы она взяла его в плен, если бы ты мешался под ногами?
– Меллана, – нахмурилась Патриция, – ты не помогаешь
– И она бы ни за что не стала этого делать, – продолжала Меллана, не обращая внимания на предупреждающий тон Патриции, – если бы не моя просьба. Финнула – самая верная и любящая сестра на свете.
– Любящая, говоришь? – фыркнул Питер. – Так-то твоя любящая сестра обожает своего мужа, что оскорбила его незадолго до того, как в него полетела стрела. Да она назвала его сволочью!
В толпе раздалось бормотание. Все слышали, как Финнула выругалась на кого-то, но причина не была известна никому. Сама же девушка даже не пошевелилась, чтобы хоть как-то защитить свою честь. Ей не было дела до того, что происходит вокруг. Все, о чем она могла думать – Хьюго. Если Хьюго погибнет…
– Я могу доказать, что стреляла не Финнула, – тем временем упрямо крикнула Меллана.
Шериф де Бриссак, с беспокойством наблюдавший за спорщиками, кивнул.
– Продолжай.
– Если бы Финнула хотела убить своего мужа, – произнесла Меллана, – она бы не промахнулась.
Мэр холодно рассмеялся.
–Вы слепы, мадам? Она не промахнулась! Она ранила его!
Тут Патриция поняла, что Меллана имела в виду, и вскричала:
– Она не попала в сердце, как вы не понимаете! Финнула – лучший стрелок во всем Шропшире. Она ни за что бы не промахнулась, да еще и с такого расстояния.
– Чушь! – Хиллъярд хлопнул в ладоши. – Это безумие! Шериф де Бриссак, вы арестуете девчонку, или мне придется сделать это самому?
Джон де Бриссак сделал глубокий вдох и посмотрел на Финнулу. Она опустила руки, до этого прижатые ко рту, и стояла, точно статуя. Глядя на блики догоравшего костра, девушка могла думать лишь о том, что, если Хьюго умрет… Если Хьюго умрет…
Тогда и она умрет вместе с ним. И не потому, что ее повесят за его убийство.
– Я должна пойти к нему, – пробормотала она, внезапно двигаясь с места и порываясь пойти следом за давно уехавшей повозкой.
– Нет, Финнула, – шериф остановил ее, взяв под руку. – Пусть о нем позаботится Грегор. Ты ничего не можешь сделать…
Девушка покачала головой, глядя на шерифа невидящим взглядом.
– Вы не понимаете. Я должна пойти к нему. Я его жена.
– Нет, Финнула, – шериф набросил на плечи Финнулы плащ Хьюго, оставшийся в его руках. Девушка не шелохнулась.
– Я должна идти, – повторила она бесцветным голосом, а затем шагнула в сторону тропинки. Тут перед ней вырос Питер.
– Стой, где стоишь, убийца! – воскликнул он. – Шериф, вы не можете отпустить эту женщину! Она сбежит и спрячется в лесу, это ее второй дом, всем это известно…
Финнула отшатнулась от слуги и упала прямо в объятий шерифа.
– Леди Финнула никуда не пойдет, парень, – в его голосе зазвенел металл. – Твои домыслы…
– Домыслы! – возмущенно перебил шерифа мэр. – Джон, о каких домыслах ты толкуешь? Эта девчонка всегда была не в себе, абсолютно каждый может подтвердить это. Что за женщина станет одеваться так вызывающе? Что за женщина шатается по лесам, отстреливая дичь, принадлежащую графу?
– Вы охотно ели дичь, отстреленную моей сестрой, мэр, – напомнила ему Патриция как бы невзначай.
Роберт выпрямился во весь рост, грозно нависая над мэром.
– Я не допущу этого, – прорычал он. – Кто-то выстрелил в лорда Хьюго, но это была не моя сестра. Может быть, вам стоит попытаться приложить свой острый ум к поискам настоящего убийцы?
– В этом нет нужды, – заверил его мэр. – Очевидно, что виновна эта маленькая дрянь. Ее следовало повесить еще год назад, когда она расправилась с лордом Джоффри...
В толпе вновь послышались шепотки и бормотания.
– Ничего подобного, – не согласился Роберт. – Кто-нибудь видел мою сестру с луком этим вечером? Кто-нибудь может с полной уверенностью сказать, что именно моя сестра стреляла в лорда Хьюго?
Разговоры разом стихли, но Питер ни капли не смутился. Он с вызовом вздернул подбородок:
– А может ли кто-нибудь вообще назвать человека, который пришел бы сюда с луком?
Роберт скрестил руки на груди.
– Моя сестра не брала с собой ни лука, ни стрел. Но двери поместья Стивенсгейт не заперты, значит, кто угодно мог пробраться туда и стащить ее стрелы.
– Кто угодно, это верно, – согласился Питер. – Вот только кому, кроме нее, это нужно?
– Это бессмысленный спор, – перебил мужчин мэр Хиллъярд. Он указал на Финнулу, которая стояла, глядя в сторону замка и, кажется, даже не прислушиваясь к разговорам вокруг нее. – Она преступница! И ее должно ждать правосудие. Если лорд Хьюго скончается, она будет осуждена за его убийство. Если выживет – то за попытку убийства. Так или иначе, она будет повешена…
Шериф де Бриссак выступил вперед, как бы невзначай касаясь рукоятки меча, тем самым повторяя жест Хьюго.
– Довольно, мэр. Я отведу леди Финнулу к себе…
– Она будет в вашем доме? – изумился мэр. – Зачем? Ее следует бросить в тюрьму, как и любого другого преступника.
– Она – жена лорда Стивенсгейта, – повысил голос шериф. – Тюрьма – не место для леди.
– Не место для женщины, убивающей собственных мужей? – мэр аж покраснел от злости. – Шериф, вы меня разочаровываете. Вы тоже угодили под чары этой ведьмы! Финнула Крейс – исчадие ада, она молится дьяволу…
Шериф де Бриссак устало поднял руку.
– Вы забываетесь, мэр.
Патриция бесстрашно прошагала к мэру и, остановившись перед ним, взглянула ему в глаза.
– Я прекрасно понимаю вашу позицию, сэр, – холодно сообщила она. – Ваша дочь помоловлена с моим братом, чем вы недовольны. Вы, разумеется, предпочли бы найти для Розамунды более выгодную партию, чем сын мельника, и теперь пытаетесь очернить его семью, чтобы найти повод помешать этому браку.
Мэр недобро сощурился на нее.
– Что вы сказали, мадам?
– Вы хотите, чтобы я повторила? Что же, с радостью скажу вновь, только чуть громче, что вы так охотно обвиняете во всем Финнулу лишь потому, что не хотите видеть Роберта своим зятем.
Разгневанный мэр начал было отвечать на это утверждение нецензурной бранью, но шериф оборвал его, не дав договорить.
– Страж порядка, назначенный королем, здесь я, – напомнил он присутствующим. – Мэр Хиллъярд, устанавливать законы в графстве – не ваша прерогатива, вы им подчиняетесь. А я говорю, что леди Финнула не окажется в тюрьме, потому что вина ее не доказана.
Мэр, кажется, собирался оспорить это решение, но предусмотрительно закрыл рот, увидев, что зятья Роберта и с полдюжины людей лорда Хьюго угрожающе поигрывают мышцами. Люди любили Финнулу и не допустили бы ее казни или заключения под стражу. Она помогла им пережить голодную зиму, и теперь они готовы были отстоять честь своей леди Финн. Мэр понимал это, как бы сильно ему не хотелось закрыть глаза на этот факт.
– Майлз, – окликнул мэра муж Патриции, – чтобы духу твоего в моем пабе не было.
Мэр начал было что-то бормотать в ответ, но договорить ему снова не дали.
– Леди Финн никогда в жизни не будет сидеть в тюрьме, – крикнул кто-то из фермеров. Толпа ответила согласным выкриком.
– Хорошо! – рявкнул мэр, швыряя свою шляпу на землю. – Да будет так! Если лорд Хьюго умрет, а она сбежит, это будет вашей виной, а не моей!
Финнула, придерживая на плечах плащ шерифа, наблюдала за спором, в котором решалась ее судьба, с таким безразличием, точно речь шла не о ней, а о какой-то другой женщине. Все ее мысли были в поместье Стивенсгейт, где лежал Хьюго. Что с ним будет? Выживет ли он? Кто выстрелил в него? Мысли роились в ее голове, не давая девушке покоя.
Когда Патриция обернулась, Финнула едва ли обратила внимания на то, что слова сестры касались ее.
– Финнула, да что с тобой такое? Где твой характер? Они обвиняют тебя во всех смертных грехах, а ты стоишь, словно изваяние! Скажи, что ты никого не убивала. Скажи им!
Впервые в жизни Финнула, которая никогда не лезла за словом в карман, ничего ей не ответила. Ее взгляд был прикован к замку, где в окнах спальни лорда загорелся свет. Она вглядывалась в освещенные пламенем камина квадратики, но не видела никаких движений. Неужели Хьюго остался совсем один? Неужели рядом с ним никого нет?
К девушке подошел шериф и тихо сообщил, что ей придется поехать с ним. Финнула безучастно кивнула, не сводя глаз с окон спальни Хьюго.
– О, Финнула! – зарыдала Меллана, прижимая руки к груди. – Прости меня за то, что тебя снова арестовали! Это все моя вина! Если бы я не попросила тебя взять его в плен ради выкупа…
– Меллана, – строго процедила Патриция, – закрой рот.
Бринн, молчавшая все это время, подошла к Финнуле и положила руку на ее плечо.
– Финнула, милая, скажи мне, что я могу для тебя сделать. Конечно, я буду приглядывать за лордом Хьюго, но что еще? Может, я могу принести тебе что-то, пока ты будешь в доме у шерифа?
Финнула по-прежнему молчала. Шериф подвел свою лошадь и терпеливо дождался окончания всех прощаний. Сестры и их мужья подходили к ней и что-то говорили, но все слова пролетали мимо ушей девушки, которая смотрела лишь на замок, словно желая поддержать Хьюго хотя бы так.
