Текст книги "Выкуп за любовь (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
В углу Меллана тихонько шмыгнула носом.
– Тогда Роберт сказал ему, что Финнула скорее умрет, чем выйдет замуж за очередного Фитцстивена, потому что она тогда рыдала целыми днями, а теперь рыдает, не желая выходить замуж за сына лорда Джоффри – и вы не поверите, что произошло! Лорд Хьюго пообещал отправить Роберта на виселицу, если тот будет ему перечить! И пригрозил высечь его за то, что он позволяет Финнуле болтаться по лесам в мужской одежде. Тогда Роберт ему ответил: «Если вы считаете, что справитесь с ней лучше меня, милости прошу!». А лорд Хьюго сказал: «Премного благодарен!». И тогда шериф встал и провозгласил тост за счастливую пару.
Кристина потрясла Финнулу за плечи.
– Ты можешь себе представить, Финн? Это невероятно!
Финнула рассеянно кивнула, затем поерзала на постели. Ничего удивительного в том, что он сказал, будто собирается взять ее жены, если учесть все, что произошло. Но не мог же он говорить всерьез. Он лишь сказал то, чего от него ждали, а Финнула ни за что бы не вышла замуж за того, кто делал одолжение, беря ее в жены. И вообще, это было совершенно необязательно. Даже если окажется, что у нее будет ребенок, она может куда-нибудь уехать на время. Скажем, в монастырь, чтобы замолить свои грехи (хотя едва ли в это кто-то поверит). Там она родит ребенка и отдаст его какой-нибудь бездетной семье, а затем вернется домой.
Да, это будет куда лучше замужества…
– Финнула, что с тобой? – Бринн потрясла ее плечо. – Ты что, не рада, милая? Он тебе не нравится?
Финнула скривилась.
– Бринн, – покачала она головой, – я думала, что он простой путник, один из рыцарей Кэтербери, а теперь я вдруг узнаю, что он – сын лорда Джоффри? Как я должно себя чувствовать? – боже правый, да она ни за что бы не позволила ему прикоснуться к себе, если бы знала, кто он! Вот, до чего это все ее довело теперь!
– Какая разница? – удивилась Камилла. – Он ведь красивейший мужчина, я таких в жизни не видела…
– Красивых мужчин не бывает, – фыркнула Патриция.
– Ну, привлекательный. Ох, Финнула, как ты не понимаешь, что быть леди Фитцстивен при лорде Хьюго будет замечательно, он ведь не такой, как отец. Я бы и сама охотно разделила с ним ложе…
– Камилла, ты еще большая потаскуха, нежели Изабелла Ларош, – не переминула заметить Патриция.
– Финнула, – Бринн с беспокойством кусала губы, – подумай об этом. Он не причинит тебе боли, он не ранит тебя. Он любит тебя, – здесь Финнула хмыкнула. – Ну хорошо, он заботится о тебе. Иначе зачем ему так бороться за твою руку?
На это девушка ничего не ответила, лишь взглянула в окно, где сумерки уже спускались на верхушки деревьев. Он боролся за ее руку, потому что обесчестил ее, и это была единственная причина, ведь он ее лорд, а она, по сути, его собственность.
– Конечно, если ты выйдешь за него замуж, придется чем-то пожертвовать, – медленно, тщательно подбирая слова, продолжала Бринн.
– Да уж, – кивнула Патриция. – Больше никаких кожаных штанов.
– Никакой охоты, – согласилась Камилла.
– Никаких исчезновений на несколько дней на пару с Вайолет, – добавила Кристина.
Слушая их, Финнула прямо-таки ощущала, как часть ее буквально умирает при этих словах.
– А что ты получишь взамен! – воскликнула Камилла, ее глаза сияли. – Подумай об украшениях и платьях! Как будет здорово, когда горничная будет расчесывать твои волосы и делать великолепные прически, наливать тебе ванные и готовить еду! Ты будешь самой богатой женщиной Стивенсгейта!
– Изабелла Ларош подохнет от зависти, – с некоторым злорадством заявила Патриция.
– Ох, Финн, ты просто обязана принять его предложение, – заверила ее Камилла. – Ты полюбишь его, честное слово, полюбишь. Посмотри на нас с Грегори!
Патриция прыснула.
– Это едва ли можно назвать идеальным браком.
– Но так и есть! Поначалу это был чуть ли не договор, Грегори безумно влюбился в меня, а я согласилась выйти за него, если он совершит для меня несколько поступков…
– К примеру, подарит это ожерелье? – уточнила Патриция.
– И что в этом такого? – Камилла погладила пальцами ожерелье с жемчугом и рубинами, свисающее с ее шеи. – Шаг за шагом, Финнула, я научилась ценить Грегори и за другие качества…
– Скажем, за то, – подхватила Патриция, – что он годится тебе в отцы…
Их перепалку прервал громоподобный голос, раздавшийся снизу. Это был Роберт.
– Финнула! Финнула Крейс, спускайся сюда немедленно!
Финнула испуганно взглянула на сестер.
– О, нет, – вскричала она, – лорд Хьюго, должно быть, ушел. И теперь Роберт свернет мне шею! Быстрее… Надо вылезти через окно…
Кристина бросилась к окну.
– Нет, его конь по-прежнему здесь.
– Думаю, он хочет услышать твой ответ на предложение лорда Хьюго, – предположила Бринн. – Финнула, тебе нужно идти.
Но девушка лишь вжалась в подушки.
– Я не могу.
– Ох, Финн…
Но Финнула была упряма.
– Я ни шага не ступлю из комнаты, пока этот мужчина не уйдет. Я серьезно.
Бринн и Камилла переглянулись.
– Финнула, – старшая сестра помолчала. – Во время вашей поездки точно ничего, хм, не произошло?
Девушка лишь поморгала.
– Почему ты спрашиваешь? – неужели по ней видно, что она потеряла девственность? Но по Меллане ничего не было заметно, а она ведь беременна!
– Ну, мне просто кажется, что ты очень сердита на него за то, что он тебе соврал, и сердишься куда больше, чем следует. Но это был глупый шаг с его стороны, его можно простить. Быть может, он не говорит женщинам, что он граф, потому что тогда его станут любить не за то, кто он, а за его деньги!
Как ни странно, это звучало довольно логично. Вероятно, сэр Хьюдж – точнее, лорд Хьюго – именно так и размышлял. В конце концов, она могла бы и сама догадаться, что рыцарь, возвращавшийся из крестовых походов, где был пленен, да еще и со слугой, не может быть простым воином. И он изменил свое имя лишь самую малость, представившись Хьюджем Фитцуилльямом вместо Хьюго Фитцстивена, а она все равно не догадалась!
А та история об его брате! Это был ни кто иной, как Генри, старший и любимый сын лорда Джоффри. Все знали историю о сыновьях лорда и их ссоре, но она, Финнула, все равно ни о чем не догадалась. Боже, он теперь наверняка считает ее пустоголовой дурочкой! Что-то знакомое в нем она заметила еще в роще, когда он попался в ее ловушку у озера, но списала это на воспоминания о лорде Джоффри.
Да, он показал ей во всей красе, как же она глупа, и за это Финнула была ему признательна. В следующий раз, когда она встретит мужчину, она не станет ему доверять.
– Финнула! – прорычал Роберт, едва ли не сотрясая стены.
– Лучше тебе спуститься, – Финнула с надеждой посмотрела на Бринн. – Скажешь ему, что я польщена вниманием ко мне со стороны графа, но я не хочу становиться его женой, так что он может с миром отправляться домой.
Бринн так и подскочила.
– Финнула, ты совершаешь огромнейшую ошибку! Не позволяй гордости встать на твоем пути к счастью…
– Спасибо за совет, – сухо откликнулась Финнула, – но мое счастье здесь, на мельнице.
Тяжело вздохнув, Бринн покинула комнату, чтобы передать мужчинам то, что сказала Финнула. Патриция, осуждающе посмотрела на Меллану.
– Надеюсь, теперь ты довольна, – холодно сказала она. – О чем ты только думала, толкая Финнулу на эту идиотскую затею? Поймать мужчину ради выкупа! Ха! Ты слишком много времени проводишь в компании этой гулящей девки Изабеллы. Я непременно скажу Роберту, чтобы глаз с тебя не спускал и не смел отпускать к ней. Что ты на это скажешь?
– Мне все равно, – Меллана комкала в руках юбку. – Я и сама не хочу ее больше видеть.
– А, так теперь к тебе вернулся рассудок. Знаешь, Меллана, тебе очень повезло, что Финнула поймала мужчину с таким чувством долга. Представь, что было бы, попадись ей какой-нибудь Реджинальд Ларош? Думаешь, он предложил бы ей стать его женой? Нет, она бы потеряла девственность и осталась бы с ребенком под сердцем…
– Патриция! – вскричала Финнула. – Отстань же ты от Мел!
– Я не говорю ничего кроме правды.
Another shout rattled the house, and this time, it was accompanied by heavy footsteps on the stairs. Since the second floor of the millhouse was primarily the domain of the female Craises, they were unaccustomed to hearing masculine footsteps on the stairs, and all five of them froze, their eyes on the door.
– Финнула!
На сей раз громоподобный возглас принадлежал не Роберту, а самому лорду Хьюго… Который, судя по всему, стоял за дверями спальни. Финнула испуганно посмотрела на сестер, но не шелохнулась.
– Финнула, – произнес лорд Хьюго строго, – ты откроешь дверь, или мне ее выломать?
Услышав это, Меллана вскочила со стула и бросилась к дверям, прижимая ладонь ко рту. Распахнув дверь, она присела в грациозном поклоне и затараторила:
– Ваша светлость, прошу вас, пожалуйста, не сердитесь на Финнулу. Во всем виновата лишь я. Видите ли, это я попросила ее… Она не хотела, клянусь вам, но я плакала и просила, и она…
– Да, ты плачешь очень трогательно, – прохладно согласился лорд Хьюго. – И ты совершенно права, во всем виновата лишь ты и твой Джек Мэллори.
Меллана с шумом втянула воздух и обвиняюще посмотрела на Финнулу, которая сидела на кровати, не двигаясь.
– Ты рассказала! – вскричала Меллана. – Ох, Финн, как ты могла?
– Да, она рассказала, – сурово оборвал ее причитания Хьюго. – К счастью для тебя, иначе ты бы никогда не получила ни этого, ни моих благословений, – с этими словами он протянул ей туго набитый кошель. Девушка с благоговением приняла его, едва дыша. – Этого тебе хватит на приданое и на кое-какие мелочи, если понадобится. Я предложил братцу Роберту подыскать для твоего мужа местечко на мельнице, потому что трубадурство едва ли можно назвать доходной работой, а деньги вам понадобятся, ведь вы ждете ребенка…
Меллана снова с шумом втянула воздух, а Патриция так и раскрыла рот.
– Мел! – завопила она. – Ты…
Но лорд Хьюго не дал ей договорить.
– Роберт ждет тебя внизу, Меллана – я ведь могу тебя так называть? Он хочет сказать тебе пару слов.
Когда напуганная девушка прижала кошель с деньгами к груди и с ужасом посмотрела на лестницу, по которой ей предстояло спуститься к брату, мужчина улыбнулся.
– Не бойся. Братец Роберт дал мне слово, что никогда не ударит беременную женщину.
Теперь Финнула поняла, что с нее довольно, и вскочила с кровати.
– Ты ополоумевший идиот! Зачем ты все рассказал Роберту? Он превратит ее жизнь в адское пекло!
– Лучше ее, чем твою, Финн, – Хьюго взглянул на Камиллу, Патрицию и Кристину, которые таращились на него, точно он был демоном из преисподней – или же, напротив, ангелом, спустившимся с небес. – Прошу простить нас, леди, но нам с Финнулой нужно обсудить кое-что наедине.
– О, разумеется, – Камилла присела в торопливом поклоне. – Разумеется, милорд.
– Прошу прощения, милорд, – Кристина тоже поклонилась и, чуть менее грациозно, чем сестра, но ничуть не медленнее, покинула комнату.
Патриция, выходившая последней, чуть помедлила, проходя мимо Хьюго, а затем, уже у самой двери, улыбнулась ему хитрой улыбкой.
– Поцелуйте ее, – посоветовала она. – И все встанет на круги своя.
А затем плотно закрыла за собой дверь.
Оставшись наедине с лордом Хьюго в собственной спальне, Финнула поняла, что пропала. Она и думать уже забыла о том, как легко ему удалось бы подавить ее волю, если бы он только захотел. Но пока что он был занят не этим. Лорд Хьюго то и дело косился на потолок, чтобы не задеть его головой, и это зрелище было презабавным.
Самому Хьюго тоже было несколько не по себе от нахождения в истинно женской комнате. Ему на глаза попадались то высушенные лепестки роз, то сундуки с платьями, то цветные шторы. Он приподнял брови, но ничего не сказал. Он окинул Финнулу пытливым взглядом, и она вдруг поняла, что и без того низкий вырез ее платья съехал в сторону и теперь открывал куда больше, чем следовало бы.
Рывком поправив платье и жарко покраснев, Финнула выпалила:
– Мне кажется, ты уже видел сегодня достаточно.
Улыбка Хьюго была широкой и ужасно довольной.
– Как же ты ошибаешься, Финнула. Мне никогда не будет достаточно, неужели ты не понимаешь? Именно поэтому я и считаю свадьбу самым мудрым решением.
– Свадьбу? – девушка отвернулась, не желая, чтобы он видел, какое выражение появляется на ее лице при этих словах. – Я уже говорила: я никогда не выйду замуж вновь. Или ты меня не слушал?
– Тогда спрошу так: почему вчера вечером и сегодня девушка, так рьяно выступающая против замужества, вела себя подобным образом?
Финнула лишь покраснела еще больше.
– Я ничего не могла поделать, – пробормотала она.
– Ничего не могла поделать с чем? С тем, чтобы заниматься со мной любовью?
– Да, – пристыженно кивнула она.
– Посмотри на меня, Финнула.
Девушка покачала головой, уставившись вместо этого в окно. Во дворе шериф де Бриссак смеялся чему-то и похлопывал ее зятьев по плечам.
– Ты вышла бы замуж за Хьюджа Фитцуилльяма?
Вышла бы она замуж за невыносимого рыцаря? Ответ удивил ее саму: возможно, она и согласилась бы, если бы он предложил. Финнула пожала плечами.
– Это не ответ.
– Это единственный ответ, что я могу дать, – воскликнула Финнула, злясь на него. – Я не знаю! Я понятия не имею, кем и где я могла бы быть. Но я абсолютно уверена в том, что больше ноги моей не будет в этом доме, так что наш брак невозможен.
– В каком доме? В поместье Стивенсгейт?
– Да, – Финнула вздрогнула при этих словах. – Те часы, что я там провела, были худшими часами моей жизни. Я поклялась, что больше никогда не переступлю порог этого дома снова…
– Финнула, мне известно, что произошло между тобой и моим отцом…
– Нет, ты ничего не знаешь! – крикнула она. – Ни ты не знаешь, ни кто-либо другой не знает. Твой отец сошел с ума, совершенно потерял рассудок, он считал, что я – твоя мать. Шериф де Бриссак не говорил тебе об этом? Лорд Джоффри никогда не называл меня по имени. Он звал меня Мэри. Так ведь звали твою мать?
Когда Хьюго кивнул, Финнула глубоко вздохнула.
– Он любил вовсе не меня. Меня он даже не знал. Но для него я была леди Мэри, и поэтому он решил, что должен заполучить меня. Я ничего не могла сделать, чтобы помешать ему, не могла ни слова сказать против…
– Финнула, – он шагнул к ней, но девушка выставила ладонь, останавливая его.
– Мне жаль, что приходится говорить тебе об этом, но тогда, да и сейчас, я была уверена, что меня спасло чудо. Едва мы вошли в его спальню, как он упал на пол. Я была ужасно напугана, не знала, что делать…
– Финнула, послушай меня. Мы запрем эту комнату, ты больше никогда в нее не зайдешь…
Но Финнула продолжала говорит, точно не слыша его.
– Я стояла над ним, а он хватался за горло, пытаясь вдохнуть. Тогда я бросилась за шерифом де Бриссаком, молясь, чтобы он еще не успел уехать, и, когда я его привела, лорд Джоффри уже был мертв, – по щекам Финнула покатились слезы. – А затем меня обвинили в… В убийстве лорда, Реджинальд Ларош хотел, чтобы меня повесили! Вот только шериф де Бриссак не допустил этого…
На этот раз Хьюго не позволил ей остановить его и, бросившись к девушке, заключил ее в объятия, крепко прижимая к себе и шепча ей на ухо:
– Я знаю, я знаю. Джон все мне рассказал. Но мы сможем оставить все позади, правда? Мы сможем забыть обо всем и начать жить заново. Первое, что я сделаю, когда вернусь в поместье, это выгоню Лароша, а затем повешу замок на спальню отца, и туда больше никто никогда не войдет. О, Финнула, не плачь…
Но она не могла остановиться. Рыдая, она прижималась к его груди и кляла себя. Как она могла показать ему такую слабость? Неужели ее гордость и так была недостаточно ранена? Неужели ей нужно было еще и выставить себя плаксой перед этим мужчиной? Но с каждой такой мыслью слезы лились лишь сильнее и сильнее. Финнула уперлась ладонями в грудь Хьюго, пытаясь оттолкнуть его от себя.
Хьюго не позволил ей этого сделать, крепче обхватив ее руками, и произнес:
– Послушай, Финнула. В твоей жизни изменится далеко не все. Конечно, ты больше не будешь жить на мельнице, но поместье Стивенсгейт станет твоим, и ты сможешь делать с ним все, что пожелаешь. И крестьяне по-прежнему останутся на твоем попечении. Они ведь и так называют тебя своей леди, разве не лучше будет стать леди Финнулой взаправду? Ты поможешь мне с делами в деревне, мне очень нужна твоя помощь. Я был вдали отсюда десять лет, а Ларошу доверять нельзя. Мне нужен кто-то, кто подскажет, как вести дела.
Финнула подняла голову.
– Попроси Роберта. Роберт тебе поможет. И Джон де Бриссак. Я тебе не нужна…
– Нужна, – Хьюго обхватил ее тонкую талию. – Финнула, милая, пусть меня зовут не сэр Хьюдж, но я все тот же самый мужчина, только теперь с другим именем и иным титулом. Почему ты так возненавидела меня за это?
– Потому что, – она всхлипнула, – ты мне соврал!
– Это было до того, как я понял, какая ты, – пояснил он. – К тому же, ты приставила нож мне к горлу, помнишь? Нельзя же ждать правды от того, кому угрожаешь ножом. А представь, что было бы, узнай ты во мне своего лорда? Не глупи, Финнула.
– А еще ты решил жениться на мне, потому что мой брат грозился убить тебя…
– Прошу прощения, Финнула, – кашлянул Хьюго, – но это я был с мечом в руках, а не наоборот. И, ради бога, пойми, наконец, что я решил сделать тебя своей женой еще до того. Возможно, это произошло в тот самый момент, когда я увидел тебя в озере, пусть даже тогда я еще не понял этого. Жениться на тебе – мой единственный способ заполучить тебя, значит, так я и должен сделать.
– Ха! – Финнула усмехнулась. – «Заполучить меня» – вот, чего ты хочешь. А вовсе не жениться.
– Ни один мужчина не хочет жениться, Финнула. Просто иногда встречаются женщины, которых невозможно заполучить другим путем, так что женитьба – необходимая жертва во имя чего-то более важного.
– О-о-о, – рассерженно вздохнула Финнула. – Я так и знала! Ну, скажу я тебе, есть такие женщины, которым совершенно не нужны ни муж, ни семья! И я одна из них. Поверь, я буду ужасной женой. Я не умею сеять, отвратительно убираюсь и еще хуже готовлю. Единственное, на что я способна – уходить из дома на рассвете и охотиться до поздней ночи, а затем возвращаться в грязи с ног до головы, и ты даже видеть меня такой не захочешь…
– Ну, если дело лишь в этом, то ты куда невиннее, чем мне представлялось прошлой ночью, – усмехнулся Хьюго и, прежде чем девушка успела возразить, поцеловал ее, как и советовала Патриция.
Финнула лишь пискнула, пытаясь увернуться и доказать ему, что женитьба на ней будет огромной ошибкой – вот только ничего не вышло.
Когда его губы коснулись ее, пальцы запутались в волосах, а широкая ладонь легла на талию, Финнула поняла, что не может и не хочет возражать и протестовать. Неважно, женаты они или нет, она ни за что не станет прекословить ему, лишь бы он касался ее вот так, нежно и настойчиво одновременно…
Хьюго почувствовал, что она уже готова сдаться, и использовал это обстоятельство в свою пользу. Обычно он всегда давал более слабому противнику возможность хоть какого-то сопротивления, но на этот раз он не собирался ни сдаваться, ни даже создавать видимость этого. Прекрасно зная, что во много раз превосходит девушку в силе, он, тем не менее, не чувствовал ни капли стыда. Он хотел ее, страстно желал, и ему было известно, что она чувствует то же самое. Бережно положив девушку на кровать и подняв темно-зеленую юбку, он нежно провел рукой по шелковистой коже, и Финнула тихонько вздохнула. Она больше не протестовала, лишь в глубине ее сознания проскользнула мысль о том, что заниматься любовью в комнате, где прошло ее детство, было в некотором смысле неправильно.
Но место не имело никакого значения.
Прежде, чем она успела понять, что задумал Хьюго, он наклонился к ее бедрам. Его поцелуи на самой чувствительной части ее тела заставляли девушку извиваться, Финнула боялась, что вот-вот ее стоны превратятся в плач, который напугает всю семью или, еще хуже, даст всем понять, что происходит в спальне наверху.
Когда он оказался в ней, она вскрикнула. Взрыв чувств накрыл девушку совсем скоро, и она изо всех сил на этот раз старалась быть как можно тише.
Хьюго упал на нее, и они еще какое-то время лежали, тяжело дыша и обнимая друг друга. Он гладил ее плечи, она перебирала пальцами его волосы.
Их взгляды встретились, и он, наконец, спросил:
– Ну а теперь ты выйдешь за меня?
Финнула едва дышала.
– Не думаю, что у меня есть какой-то выбор.
– Нет. Я тебя заставлю.
Девушка задумалась.
– Но от кожаных штанов я не откажусь.
– Откажешься, – заверил он ее. – А если нет, я сожгу их.
– Ты не посмеешь!
– Посмею. И верни мне мой изумруд.
Финнула взглянула на потолок.
– Я не знаю, где он.
– Все еще у тебя на шее. Думаешь, я не чувствую, как он упирается мне в живот?
Финнула вдруг замерла, пораженная ужасной мыслью.
– Как ты думаешь, они нас слышали? – в доме было подозрительно тихо.
– Если учесть, как громко ты дышишь… Они, наверное, думают, что я тут тебя убивал.
– Или что я тебя убивала…
– О, прошу тебя! Ты плакала!
– Нет! Я не плакала. Я просто…
– Ты просто плакала, признай. Тебя слышала вся деревня.
Финнула скептически приподняла бровь.
– Так ты это специально?
– Что именно? – он поднялся и невозмутимо поправил рубашку.
– Ты понял, о чем я.
– Нет, Финнула, я не понял. А теперь я предлагаю тебе начать собираться, потому что у тебя есть лишь одна ночь, чтобы собраться. Завтра мы женимся.
– Завтра! – вырвалось у Финнулы.
– Да, завтра. И не пытайся сбежать, потому что я найду тебя и хорошенько отшлепаю, если ты куда-нибудь исчезнешь.
– Но ведь ты сказал Роберту…
– Я сказал Роберту, что отныне единственным мужчиной, который к тебе прикоснется, буду я, – он наклонился и поцеловал ее. – Но я не говорил, что не уложу тебя к себе на колени, если ты попытаешься от меня сбежать.
Подумав, Финнула решила, что это будет не самым ужасным наказанием, но все же лучше ей не злить будущего супруга.
Глава 11
Прошло десять лет с тех пор, как Хьюго последний раз видел родной дом, если, конечно, можно было назвать поместье Стивенсгейт домом. Сам Хьюго едва ли мог так сказать об этом месте, где по-прежнему жила память о предательстве брата и вынужденном бегстве. Несмотря даже на то, что и родители, и брат давно ушли в мир иной, Хьюго въезжал в ворота замка в мрачном расположении духа.
Хоть церковные колокола и созвали людей на восьмичасовую службу, небо по-прежнему было светлым, пусть шла еще только вторая неделя мая. До боли знакомые башни выглядели так же, как и прежде, весь замок остался таким же, каким запомнил его Хьюго.
Возле замка были конюшни, пекарня, домики некоторых луг. Построенный в качестве крепости, замок не утратил своего величия и по сей день, став надежной опорой для всех своих обитателей. Один лишь взгляд на массивную стену, обносящую по кругу поместье – и становилось ясно, что никто и ничто не сможет стать угрозой тем, кто скроется за ней.
Впрочем, далеко не все оставалось в безупречном состоянии. Так, башни, венчавшие замок, не использовались долгие годы и потихоньку разрушались. Хьюго не рискнул бы подниматься на них по тем ветхим ступеням, грозившим вот-вот обрушиться прямо под шагами идущего. В детстве они с братом бегали вверх-вниз, играя и проказничая, но Хьюго не припоминал, чтобы кто-то поднимался в башни кроме них.
Именно поэтому, услышав голос, доносившийся откуда-то сверху, Хьюго был немало удивлен.
– Здравствуйте!
Подняв голову, рыцарь увидел светловолосого мальчика, сидевшего на крыше поместья. Туда можно было попасть, если подняться в башню, а затем вылезти из окна. Очень рискованное занятие… И страшно любимое самим Хьюго в детстве.
– Здравствуй, – кивнул Хьюго. Во дворе поместья было тихо, казалось, все обитатели замка уже не покажутся до рассвета.
– Здравствуй, Джейми, – махнул рукой шериф де Бриссак. – Спускайся и позови старого Вебстера, наших лошадей нужно отвести в стойло.
Джейми склонил голову набок.
– А кто это с вами, шериф? – поинтересовался он. Ему едва ли было больше девяти-десяти лет, но он уже научился разговаривать командирским тоном, отметил про себя Хьюго с усмешкой.
– Со мной? – шериф де Бриссак улыбнулся. – Это Его Превосходительство.
Мальчик явно был удивлен.
– Правда? Лорд Хьюго?
– Он самый.
Мальчик разглядывал Хьюго с минуту или две, а затем резво залез в окно башни. Хьюго вопросительно посмотрел на шерифа.
– Кто это? – осведомился он, снимая перчатки и спрыгивая с лошади.
– Это Джейми.
– И сколько еще приспешников Лароша тут обитает? – сумрачно поинтересовался Хьюго, оглядывая двор. В нем ничего, совершенно ничего не изменилось, и конюшни, и пекарня выглядели точно так же, как и десять лет назад. Разве что чуть обветшали.
– Ох, – шериф тяжело вздохнул, – много, милорд, много. Ваш слуга, которого вы послали вперед, тоже…
– А, так Питер тут уже успел устроиться? – Хьюго даже несколько удивился. Он, честно говоря, не рассчитывал, что парень найдет и Лондонский мост, не заблудившись раз или два.
– Не совсем, – хмыкнул шериф. – Прибыл только вчера, рассказывал совершенно дикие истории о том, как вас похитила шайка разбойников, а в ближайшем будущем они пришлют весточку о выкупе. Ларош понятия не имел, что с ним делать, и послал за мной. Увидев меня, парень лишь похлопал глазами, да с тех пор так рта и не открывал.
Хьюго усмехнулся.
– Финнула пригрозила ему, заставив дать слово, что шериф ничего не узнает о моем, хм, исчезновении.
– Это все объясняет, – кивнул шериф. – А, вот и Вебстер.
К ним подошел старый слуга, живший в поместье еще при молодости лорда Джоффри. Затуманенный взор обратился к Хьюго.
– Это вы, милорд?
– Да, Вебстер, – сердце Хьюго пропустило удар при одном лишь взгляде на старика. Старого конюха Хьюго с братом любили, еще будучи мальчишками, он рассказывал интересные истории и охотно играл с ними. Вебстер всей душой любил лошадей, нежно называл их красавицами и едва ли ушел бы со службы, оставив их. – Рад видеть тебя, старик, – отбросив формальности, рыцарь взял старика за руку и от души пожал сморщенную ладонь. – Рад видеть тебя.
– Да, это вы, милорд, – Вебстер не шелохнулся. – Эти руки я узнаю везде. Вы никогда не знали своей силы. Так, значит, теперь вы вернулись.
– Вернулся, – заверил его Хьюго. – Я вернулся, чтобы остаться.
– Вовремя, милорд, скажу я вам, – старик покачал головой. – Моим красавицам приходится нелегко теперь, но, раз вы дома, все наладится.
Не произнося больше ни слова, старик обошел Хьюго и шерифа, снял с лошадей поводья и повел их к конюшне. Рыцарь молча смотрел ему вслед.
– Хорошо, что он здесь, – сказал он, наконец, шерифу. – Но он ведь совсем ослеп, постарел… Почему ему не нашли какого-нибудь мальчика в подмогу?
– Чтобы кормить еще один рот? – Джош де Бриссак печально улыбнулся. – Нет, Ларош на это ни за что не пойдет. А Вебстера он оставил лишь потому, что не нашел бы другого такого же дешевого работника. Старик любит лошадей и выполняет всю работу отменно. Да и карман нынешнему хозяину не тянет.
– Вот оно что… Мне следовало бы догадаться. А этот мальчик, Джейми, – Хьюго бросил взгляд на окно башни, – он не помогает ему на конюшне?
– Джейми? Нет.
– Значит, он у миссис Лавер, верно? Миссис Лавер ведь по-прежнему заправляет всем на кухне?
– Да, готовит она так же великолепно, как и всегда. Но Джейми не с кухни, хоть он и пытается утянуть кусочек то тут, то там. Помощи от него куда меньше, чем беспорядка, – шериф де Бриссак хлопнул в ладоши. – Ну что же, милорд, постучим в двери замка или войдем свободно?
Хьюго был поражен деловитостью шерифа. Он уже знал, что того не ждала дома жена – шериф был холостяком – а пожилая мать любила поучать сына, потому тот и не спешил возвращаться, предпочитая заниматься чем-то вдали от дома. Но, в отличие от шерифа, Хьюго вовсе не спешил войти в замок. Вернувшись из крестового похода, где смерть и жестокость встречались на каждом шагу, рыцарь желал лишь покоя и тихого домашнего быта. Конечно, учитывая, какую девушку он выбрал в жены, на последнее можно было не рассчитывать, но, возможно, к старости они с Финнулой все же найдут способ свить по-настоящему уютное семейное гнездышко.
Но перед этим нужно было выкинуть из замка Лароша, который едва ли уйдет отсюда покорно и с миром.
– Тьфу на тебя, Джон, – рассмеялся рыцарь. – Зачем мне стучаться в собственную дверь?
С этими словами он потянулся к дверям, но, не успел Хьюго к ним прикоснуться, как они распахнулись сами.
– Ну так заходите, – произнес светловолосый мальчик, открывший двери и теперь разглядывавший Хьюго во все глаза. Глядя на рыцаря снизу вверх, он слегка улыбнулся. – Не стойте в проходе.
Хьюго поморгал.
– Стало быть, для тебя поместье – родной дом, парень?
– Надеюсь, – просто откликнулся Джейми. – Я родился здесь.
– Оно и видно, – Хьюго вошел в замок. Большой зал поместья Стивенсгейт был обеденным залом при его отце и остался таковым сейчас. Занимая почти весь первый этаж, Большой зал некогда производил очень внушительное впечатление на вошедшего, но теперь убранство его заметно оскуднело.
Напротив дверей, в противоположной стене, был камин, яркое пламя весело плясало, приветствуя возвратившегося домой рыцаря. Пожалуй, огня было даже слишком много для такого теплого вечера, как этот. Возле огня стояли два кресла с высокими спинками. В одном из них сидел ни кто иной, как слуга самого Хьюго – Питер. В другом кресле сидел мужчина, в котором рыцарь тотчас же узнал кузена своего отца – Реджинальда Лароша.
Услышав шаги, Питер поднял голову.
– Смотрите! – вскричал он. – Это же мой хозяин!
И он бросился к вошедшим. По его нетвердой походке мгновенно стало ясно, что парень пьян. Какой идиот позволил ему так нализаться, Хьюго мог лишь предполагать, но сейчас были проблемы поважнее, нежели пьяный слуга. Оставалось лишь надеяться, что это не Ларош подпоил Питера, надеясь таким образом завоевать его расположение. Дарить пареньку подарки и позволять выпивать – лучший способ завоевать его доверие. Подумав об этом, рыцарь лишь нахмурился.
– Он здесь, месье, – Питер широко улыбался, указывая на Хьюго. – Никакого выкупа н-не надо, я в-вижу, – язык у него заплетался. – Ну, вы-то ей показали, милорд? Видит Бог, я так, – он помолчал, собираясь с мыслями, – я так за вас волно-ик!-вался…
Хьюго проигнорировал слугу, не сводя глаз с другого мужчины, который поднялся из кресла и теперь направлялся к ним, раскинув руки, точно приглашая Хьюго упасть в его объятия.
– Неужели это Хьюго Фитцстивен! – воскликнул он. – Нет, это не может быть тот зеленый юнец, что сбежал отсюда десять лет назад. Вы тогда задали работенки всем жителям замка, а, милорд? – он добродушно рассмеялся. – И посмотрите на себя теперь! Крепкий, как отец, высокий, словно наши башни. Как нас порадовали новости о вашем возвращении, верно, Джон? Вижу, ты спас нашего лорда из лап разбойников, о которых говорил нам Питер…
