Текст книги "Гонки со смертью"

Автор книги: Мэг Гардинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Койот постучал в окошко. Скорее даже – поскреб по стеклу. Женщина обернулась и от неожиданности подпрыгнула на месте.

Он помахал ей.

С прижатой к груди рукой она подошла и отперла дверь.

– Господи, как ты напугал меня! Что ты там делаешь, на заднем дворе?

– Любуюсь твоим садом скульптур. Как ты его называешь? Джанк-ар?

Антония Шепард-Кантуэлл жестом пригласила его войти.

– Бриколаж. Искусство, где материалом служит все, что попадется под руку. Странно, Робин, ты вроде бы должен знать этот термин.

«Развешанный хлам» – вот какой термин пришел ему в голову. Фольга и жестянки на облезлых деревьях, казалось, соревновались в убожестве с кричащими серьгами в ее ушах. Хорошо хоть соседи не возражают против этой помойки. Да и кому возражать – соседей-то нет. Дом стоял на отшибе в десяти милях от города.

Она вернулась к своей походной сумке и принялась запихивать в нее допотопную одежду.

– Куда собираешься? – спросил он.

– Беру маленький отпуск. Накопилось много отгулов в школе, так что пора воспользоваться.

– Это еще зачем?

Она продолжала паковать вещи. В лицо ему смотреть не могла – от этой ехидной сучьей улыбочки и странного гермафродитского голоса становилось не по себе. Всегда становилось не по себе. С самого начала, с самого первого раза, когда он огорошил ее своей наносной личиной. Ей никогда не хотелось не то что заглянуть под эту личину, а даже просто прямо и открыто посмотреть на нее. В сущности, она никогда его толком и не видела.

А вот деньги Антония видела.

– Люди начинают потихоньку догадываться, что твои друзья из высших кругов все это время держали пострадавших под особым наблюдением. А мне это сейчас, сам понимаешь, совсем некстати.

– Кто догадывается, Тони? – спросил он.

– Кто! Кто! Томми Чанг и Эван Делани приходили к моему мужу на работу. Им нужна была информация. Они много чего пронюхали, установили связь с тем взрывом. Чанг вообще разошелся, устроил моему Тулли трепку. – Она продолжала собирать сумку. – Знаю, ты рассчитывал на обычную сумму, но за эту информацию я заслуживаю больше.

– Ну это ты круто задвинула!

– Послушай, – она откинула волосы с лица, – ситуация все время усложняется. Раньше, когда у Тулли в офисе все записи велись на бумаге, добывать для тебя информацию было легко. Сейчас же, когда все компьютеризировано, дело существенно усложнилось. К его системе имеют доступ всего несколько человек, и уж совсем единицы знают пароль. Если полиция начнет копать, то вычислит меня в два счета.

– А если я напомню тебе, что это дело государственной важности и касается национальной безопасности?

– Чушь! Эти пострадавшие являются частью эксперимента, и ты собираешь достаточно информации, чтобы контролировать их. Это всего лишь вопрос силы.

Но Тони Кантуэлл любила силу. Упивалась ею. И именно поэтому много лет назад согласилась участвовать в этом тайном спектакле, мудреной комедии плаща и кинжала. А еще она любила деньги и потому согласилась взять в свой класс практикантом этого мелкого сморчка – чтобы он мог вести обстоятельные наблюдения за пострадавшими. Антония любила деньги и потому предала своего мужа. Она пошла на это предательство, чтобы обеспечить человеку, представившемуся ей Робином Кляйстерсом, неограниченный доступ к медицинским картам пострадавших.

Ей только требовалось считать, что она по-прежнему работает на правительство, и тогда он не тронет ее иллюзии.

– Ладно. И какая сумма тебя бы устроила? – спросил он.

– Две тысячи. И учти, я очень спешу. За мной скоро приедет Тулли, буквально с минуты на минуту, и не должен обнаружить здесь тебя.

Койот улыбнулся:

– Неужели ты и впрямь считаешь, что он станет ревновать к такой обаятельной конфетке, как я?

Она все-таки посмотрела на него – любопытство пересилило.

– Один только вопрос, Робин. Все эти годы ты пахал на Дядю Сэма, так неужели никто у вас там ни разу не пожаловался на присутствие такого закоренелого гея в своих рядах? Или в вашем ведомстве бытует принцип «Не спрашивай – и отвечать не придется»?

– В нашем ведомстве подобный вопрос может оказаться последним для того, кто спросил.

– Это уж точно. – Она застегнула сумку. – Так ты не знаешь, кто это делает?

– Кто?

– Койот. – Она пристально посмотрела на него. – Не сочти за бред, но мне просто любопытно – неужели государство в курсе, кто он такой, и не хочет, чтобы это вышло наружу?

– Нет, Тони. Понятия не имею, кто такой этот Койот.

– А если б знал, то сказал бы мне, правда?

– Тебе обязательно. Прямо сейчас.

Успокоившись, она кивнула и протянула руку за деньгами.

– Теперь у меня только один вопрос, – сказал он. – В тот день, когда произошел взрыв, ты одна присматривала за детьми?

– Да.

– Значит, эта четверка, которая сбежала с экскурсии и оказалась в зоне взрыва, целиком на твоей совести.

– Я проводила экскурсию по наскальной живописи и не могла за ними уследить. Я не видела, как они удрали.

Она протянула за деньгами руку, ладонью кверху. Он расстегнул молнию на борсетке.

– А тебе никогда не приходило в голову, что халатное отношение к вопросам безопасности может привести к непредвиденным последствиям?

Тони недоуменно нахмурилась:

– Им было по тринадцать-четырнадцать лет. Вся их жизнь состояла из сплошной череды непредвиденных обстоятельств.

– Их жизнь тут ни при чем. Я сейчас говорю о твоей жизни.

– Что?

Он достал из сумочки дистанционный электрошокер и выстрелил. Маленькие металлические стрелы угодили ей прямо в грудь. Голова ее откинулась назад. Блеснули в ушах сережки. И блеснул нож.

Глава 26

Я сгорбилась на заднем сиденье в машине отца. Впереди Томми с Маккрекеном мчались в полицейское отделение. Крепко сжимая руль, отец тихо и торопливо говорил матери:

– «Южная звезда» вышла из-под контроля. Антиболевая вакцина оказалась заразным вирусоподобным агентом, и проект пришлось закрыть.

– Взорвав лабораторию? – спросила мать.

– Письменных подтверждений этому мы никогда не найдем, но ты попала в точку.

– Но зачем столько смертей?

– Должно быть, им понадобилось «зачистить» территорию.

– А им не пришло в голову, что этот взрыв разнесет заразную вакцину по воздуху и от этого могут пострадать люди? Боже, да что за три толстяка руководили этим проектом?!

– Можно только предположить, что сам взрыв был запланирован и подготовлен, но что-то не заладилось. По-видимому, для уничтожения этого вирусоподобного агента им понадобились высокие температуры. Но не могли же они установить там огнемет. К тому же не забывай, когда все это происходило. – Он посмотрел на меня в зеркальце. – Ты знаешь, Котенок, что русские спутники пролетают над базой? Если бы Москве удалось заснять из космоса, как наши спецкоманды крошат из огнеметов лабораторию, у русских возникли бы подозрения. А простой взрыв на военной базе выглядел как стандартная рабочая процедура.

Я смотрела в окно. За стеклом мелькала пустыня, синеву неба полосами прорезали следы реактивных самолетов. Отец, как видно, решил замять наш спор, переключившись на обсуждение другой темы, но я не поддержала беседу. Достала телефон и еще раз попыталась связаться с Джесси. Безуспешно.

Отец как ни в чем не бывало продолжил:

– По какой-то там причине взрыв произошел не по плану, и ваш класс подвергся действию вакцины. И Суэй была не права. «Южную звезду» тогда не закрыли, она продолжала работать.

Мать скрестила на груди руки:

– Значит, разработка новых видов топлива – вот как это, оказывается, называется! А я всегда говорила, что эта твоя Суэйзи – бессовестная лгунья!

– Энджи, не забывай, это был засекреченный проект.

– Знаю, знаю. Поэтому ты и врешь до сих пор. Ишь ты – стандартная рабочая процедура! – Она прижала к груди руки. – И Суэйзи твоя все время врет. Сказала тебе, что Койот не мог подвергнуться заражению, а «Южная звезда» причинить ущерб людскому здоровью.

– Возможно, она на самом деле верит в это.

– Фил, ты думаешь, я разучилась отличать правду от лжи? Ну уж нет, мой личный детектор пока еще работает. Этот взрыв сделал ребят из класса Эван подопытными крысами. Прошло двадцать лет, а результаты только начали сказываться, и кто-то где-то решил в очередной раз «замолчать» это дело. – Она провела рукой по волосам. – Жаль только, что этот Койот не заставил замолчать саму Суэйзи много лет назад!

– Энджи, перестань!

Мать улыбнулась. Это была ее знаменитая ядовитая улыбка, которую мы с братом научились копировать безукоризненно. Мы даже дали ей название – «Пошел бы ты куда подальше, Делани!».

– Да она прямо-таки Альберт Швейцер наших дней! Вот только ее вонючие исследования породили на свет монстра, который убивает матерей да малых деток.

– Койот охотится за Суэйзи, так что прикуси свой язычок. А то ведь пожалеешь, что распускала его, если с ней что-нибудь случится.

Я подняла руки:

– Да заткнитесь вы оба! Заткнитесь к чертовой матери!

Отец посмотрел на меня в зеркальце. Мать уставилась в окно, за которым уже мелькал город.

Перед зданием полиции стоял фургон передвижной станции лос-анджелесского телевидения. Репортерша в кабине поправляла макияж. Когда мы подъехали, Томми с Маккрекеном уже успели войти внутрь. Я выскочила из машины и, ни слова не говоря родителям, бросилась к двери.

– Котенок, подожди!

Отец догнал меня и схватил за руку, но я вырвалась.

– Оставь меня в покое!

Но он преградил мне путь.

– Я знаю, что ты сердишься.

– Сержусь?! Ты считаешь, что все так просто – сердиться или не сердиться!.. – Я откинула с лица волосы. – Вчера ты зачем ко мне приходил? Сказать, чтобы я сделала аборт?

– Да, я хотел затронуть эту тему… Но черт возьми. Котенок!.. – У него был усталый, загнанный вид, словно он долго рыскал по лесу. – Послушай, я так и знал, что это произойдет. Знал, что ты превратишься в каменную стену, и подумал – ты скорее поймешь, если с тобой поговорит Джесси. Это был тактический ход.

Я попятилась от него.

– Нет, папа, это была обыкновенная трусость.

Слова ударили больнее топора. Плечи его ссутулились. Я толкнула дверь, чтобы войти в полицию.

– Подожди! – бросилась ко мне мать. Она догнала меня в вестибюле. – Не надо нам было действовать у тебя за спиной. Мы сделали это от страха, потому что сильно запаниковали. Прости, Эван, я повела себя как дура.

Я резко повернулась к ней лицом. Я была так разъярена, что боялась, как бы не вспыхнули волосы.

– У отца была интрижка с Морин Суэйзи?

– Что?!

– Он изменял тебе? Крутил с ней шашни?

– Кто тебе это сказал? – нахмурилась мать.

– Никто мне ничего не говорил. Достаточно было послушать, как вы с отцом грызетесь.

Она покраснела.

– Уверяю тебя, ничего такого не было! Но мне хватало и того, что они просто дружили.

Что-то вроде облегчения захлестнуло меня поверх гнева.

– И ты не напрасно боишься, что кто-то сказал мне это. Ведь Чайна-Лейк словно мелкий прудик, кишащий плотоядными рыбами. Слухи тут разлетаются в момент. Как и эта ваша брехня про стандартные рабочие процедуры. Это здесь вы с отцом научились плести интриги за спинами людей?

– Эван, пожалуйста, перестань!

– Плести интриги, лгать и сбивать с панталыку Джесси в надежде, что он исчезнет!

– А нельзя приберечь этот разговор на потом? Ведь сейчас главное – твоя жизнь и здоровье.

Она взяла меня за локоть, но я отпрянула. Голова моя просто трещала.

– Нет. Вы думаете, если мы прекратим этот разговор, вы получите прощение. Ничего подобного!

К нам подошел вконец расстроенный отец. Из своего кабинета выглянул Томми и призывно помахал. Я шла впереди родителей, не имея ни малейшего желания видеть их лица. На ходу еще раз набрала номер Джесси. Опять безрезультатно. Куда он, к черту, подевался?!

В подземном гараже «Арджент-тауэр» мигали огоньки сигнализации. За выездом и лифтом наблюдали камеры. В динамиках магнитолы бухало «Выкрась себя черным».

Джесси рулил по голому бетонному полу, выискивая глазами машину. В гараже было почти так же пустынно, как и в самом здании. Он уже обшарил два гаражных этажа и теперь принялся за третий.

– Вот ведь наказание!

Конечно, Морин Суэйзи ставит свой серебристый пятьсот сороковой «БМВ» подальше от других машин. Конечно, ей не хочется, чтобы кто-нибудь помял или поцарапал такую красоту. «Красота» и еще один «рейнджровер» оказались единственными машинами на этом этаже. Джесси остановился рядом, еще раз удостоверившись, что не ошибся. Да, это была та самая машина, которую он видел возле кафе «Эллерс», где Суэйзи встречалась с Филом и Эван. На лобовом стекле у нее тогда еще, помнится, была парковочная наклейка «Арджент-тауэр». Стало быть, это ее машина.

Спустившись на грузовом лифте, он припарковался внизу. На стене над дверью лифта была установлена камера наблюдения. На высоте примерно десяти футов.

С заднего сиденья он достал свои костыли, потом выкатил коляску, зажал костыли между коленей и поехал. Допустим, эта камера находится на высоте даже одиннадцати футов. Его рост – шесть с небольшим. Значит, придется тянуться. А с этим у него всегда неважно.

Он стоял под камерой и прислушивался, не поедет ли машина и не заработает ли лифт. Но тишину нарушало только жужжание вентиляции. Тогда, набрав в легкие побольше воздуха, Джесси встал и, держась за стену, потянулся к камере костылем. Не получилось. Он попробовал снова и наконец зацепил камеру. Все-таки ему удалось ее сковырнуть. Ура!

Он убрал костыли обратно в машину. Через минуту-другую охрана заметит, что камера вышла из строя. Даже этот ленивый слизняк Арчи, приставленный дежурить у входа, может обнаружить неполадку и поднять панику. На своей коляске Джесси покатил к «БМВ» Суэйзи.

Конечно, добротная немецкая сигнализация разорется при первом же прикосновении. Но что делать? Не разбивать же стекло!

Концом монтировки он поддел дверцу и слегка надавил. Моментально замигали фары, и сигнализация взревела, словно группа поддержки на футбольном матче.

Вытащив из щели монтировку, он развернулся и поехал к стоявшему рядом «рейнджроверу». За узенькими колоннами, подпиравшими своды, конечно, не спрятаться, а вот за соседней машиной – пожалуйста.

Через пару минут из лифта вывалился охранник в униформе, зажимая пальцами уши. Он обошел «БМВ» и записал номер машины. Потом что-то сообщил по рации и снова направился к лифту.

Джесси заткнул уши ладонями. Пока было не ясно, сработает его уловка или нет. Если нет, не миновать ему ареста. Но черт возьми, разве можно сидеть сложа руки?! Конечно, нет. Конечно, он покажет Эван и малышу, на что способен. Но и им тоже придется себя проявить!

Через четыре минуты из лифта вылетела Морин Суэйзи с недовольным лицом и связкой ключей в руке. На ней был белый лабораторный халат, лошадиный хвост на затылке порядком растрепался. На носу поблескивали стеклами очочки. Она подскочила к «БМВ» и отключила ревущую сигнализацию. И застыла в этой неожиданно образовавшейся тишине.

– Помните меня? – спросил Джесси.

Она не ответила, неотрывно глядя на «глок», крепко зажатый в его руке.

Томми помахал бумажной распечаткой:

– Вот они, отпечатки пальчиков, обнаруженные на рубашке твоего чувака! Совпадают с теми, что полиция сняла с вращающейся двери на входе в деловой центр.

– И что? Это Кай Торренс? – спросила я.

– Робин Кляйстерс.

Томми проводил нас в кабинет Маккрекена, окна которого выходили на парковочную стоянку. Маккрекен сидел за столом и разговаривал по телефону. Стул буквально трещал под ним.

За считанные секунды я припомнила это имя.

– Да ты шутишь! Быть того не может!

– Нет, я не шучу. Это Робин Кляйстерс. Полиция Лос-Анджелеса получила его отпечатки в центральном архиве. Дело давнее, сколько лет прошло!

Маккрекен повесил трубку.

– А адрес у них есть?

Томми протянул ему распечатку:

– Вот. Дом в западной части города, сразу за Чайна-Лейк-бульвар. У меня две команды сейчас пробивают этот адрес, только архивные данные уж больно старые – двадцатилетней давности.

И тогда я поняла, что он не помнит этого имени.

– Томми, а ты знаешь, кто такой Робин Кляйстерс?

– Кто?

– Наш бывший практикант.

Он застыл как вкопанный.

– Ё-моё!..

Мы растерянно уставились друг на друга.

– Странно как-то, ничего не сходится, – сказала я.

Но, глядя в его карие глаза, поняла, что все наверняка сходится, просто мы пока не видим этой связи.

– Кляйстерс был у нас практикантом на занятиях по изобразительному искусству, – заговорила я. – Такой мелкий верткий хорек, уверивший мисс Шепард, что я все выдумала и что Валери не крала моего дневника.

Под Маккрекеном заскрипел стул.

– Кляйстерс работал в школе «Бассет-Хай»?

– Да. В классе Антонии Шепард. Шепард-Кантуэлл. Она и сейчас там работает.

Маккрекен кивнул Томми:

– Позвони в школу, пусть позовут к телефону учительницу по изобразительному искусству. А еще узнай у них насчет архивов. В общем, шуруй везде, где только можно раздобыть информацию об этом Кляйстерсе.

Я растерянно смотрела на мать.

– Бог ты мой! Мисс Шепард!..

Томми рванул к двери, я догнала его.

– Мисс Шепард… Как думаешь, могла она снабжать информацией Койота?

Он задержался на пороге.

– Она могла иметь доступ ко всей информации доктора Кантуэлла. Вот черт! Представляешь, если Антония знала пароль?! Ведь она могла через его компьютер проникнуть в систему данных городской больницы Чайна-Лейк. – Он чуть ли не бил себя по голове. – Дураки мы! Лоханулись с Кантуэллом! Это мог быть не он, а его жена!

Маккрекен насторожился.

– Детектив! Что у вас там?

Томми принялся объяснять. Я слушала его, снова и снова прокручивая все в голове, потом посмотрела на Томми:

– Все равно не сходится. Кляйстерс не был суперсолдатом, он был просто…

– Просто Крошкой Джорджем. Знаю.

Стул под Маккрекеном жалобно заскрипел.

– А ну-ка стоп, не гоните! Что значит: был Крошкой Джорджем?

Томми растерянно пожал плечами, соображая, как объяснить.

– Ну… даже более женственным, чем королева футбольного матча.

– Эй, полегче на поворотах! – воскликнула я.

Он лукаво взглянул на меня, всем своим видом изображая раскаяние.

– Нет, Рокки, конечно, настоящей принцессой была ты. Я только хотел сказать, что он…

Маккрекен помахал перед нами листком бумаги:

– Я говорю вот об этом. Мы получили отчет из окружной криминалистической лаборатории. Зубоврачебный инструмент, найденный неподалеку от кабинета Уолли Хэнкинса. – Он протянул листок Томми. – Та самая кюретка.

Томми пробежал текст глазами.

– Заражение вирусоподобным протеиновым агентом.

– У Койота? – поразилась я.

– Читай дальше, – сказал Маккрекен.

– Они нашли следы крови и определили ДНК. Она не принадлежит Сиси Лизэк. А кому – неизвестно. – Томми оторвал взгляд от бумажки. – Стало быть, может принадлежать Койоту. Если нам удастся установить связь с Кляйстерсом, то считай, он у нас в руках.

Томми стал читать дальше и вдруг, пораженный, поднял глаза.

– Какого черта! – растерянно уставился он на меня. – Кровь на этом зубоврачебном инструменте принадлежит женщине.

Глава 27

Задыхаясь, Койот махал ножом направо и налево. Проклятая училка сопротивлялась, вцепившись в него.

– Прекрати, ублюдок!

Он прижал ее левую ногу и полоснул по ахиллесову сухожилию. Антония заорала. Судя по уровню децибелов, она испытывала чудовищную боль. Он перерезал подколенные сухожилия и взялся за правую ногу, где даже отчленил мышцы от костей.

Швырнув ее на спину, Койот уселся сверху. Она махала руками, словно мельница, царапая ему лицо, и зубы щерила, как дикий зверь.

Койот был в восторге. Она была просто великолепна. Ну почему ни одна из ее учениц не проявила такой прыти? Антония ударила его по лицу. Жаль только, что он не мог испытывать боли. Он схватил ее за запястье, и женщина увидела перед собой нож – длинное семидюймовое зазубренное лезвие с желобком посередине для стока крови. Но она даже не дернулась, не замерла, не отключилась. Так была поглощена битвой. Поглощена и душой и телом.

В древней легенде говорилось, как Койот и Женщина вступили в борьбу, как они пытались перехитрить друг друга. Неужели он наконец встретил эту Женщину?

Койот решил сменить тактику. Что толку от перерезанных на ногах сухожилий? Вот заставить ее мучиться от боли – это совсем другое дело. Он распластался сверху, пригвоздил ее руки к полу, растопырил ей пальцы и провел лезвием по сухожилиям на ладони.

– Ах ты, вонючий ублюдок! Сволочь! – заорала она.

Он склонился пониже, почти уткнувшись лицом в ее лицо:

– Гони новую информацию! И побыстрее!

Она плюнула в него. Тогда он приставил кончик ножа к ее щеке:

– Новую информацию! Я жду!

Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда. Вот ведь зверюга! Настоящее животное – попала в силки, но не желает сдаваться!

– Сейчас возьму и выколю тебе глаза, всю рожу располосую! Освежую и брошу тут как свиную тушу. А вот язычок твой приберегу напоследок – может, все-таки выдашь мне информацию.

Но она упорно выдерживала его взгляд. Навалившись сверху, он прижимался к ней как любовник.

Наконец губы ее зашевелились.

– Чанг и Делани.

– Да-а?

Она говорила с трудом, почти задыхалась.

– Они знают все про остальных. Про тех беременных. Эван была жутко напугана.

– Ха! Конечно, напугана. – И вдруг до него дошло. – Беременная?

– Думаю, да.

– А ты получше подумай. – Он укусил ее за нижнюю губу.

Взявшись за ручку на дверце кухонной плиты, она хлопнула ею ему по затылку. Он треснулся лбом об нее, а она головой об линолеум. Тогда, стиснув зубы, он прокусил ей губу, и боль все-таки сломала ее. Она вся обмякла. Взревев, он разорвал ей губу в клочья и несколько раз полоснул по ее лицу ножом, словно когтистой лапой.

Она пыталась защититься свободной рукой. И тут он понял, что наконец нашел ее слабое место. Внешность. Внешность и тщеславие. Как у всех женщин.

Она вцепилась ему в волосы.

До сих пор парик крепко сидел на месте, но она сильно дергала, наверное думая, что причиняет ему боль. Потом задрала израненную ногу и попыталась дать ему коленом по яйцам. Этого он допустить не мог и, напрягшись из последних сил, принял удар безболезненно.

В ее глазах он видел, как ужас борется со страшной болью, которую она, по-видимому, испытывала. Под ней хлюпала кровь, пол стал липким и скользким. Пора было ее приканчивать, но ему хотелось посмотреть, как она воспримет неизбежность конца. Такой достойный противник этого заслуживал.

И вдруг послышался звук открывающейся входной двери.

– Антония!

Училка издала поистине звериный вопль и, собрав последние силы, ударила его по лицу. Он заморгал, почувствовал, как из глаза выскользнула контактная линза.

Топот бегущих ног приближался.

– Тони! – орал мужик.

Койот вонзил нож ей прямо в трахею. Он орудовал обеими руками и почувствовал, что достал шейные позвонки. Она смолкла и больше не шевелилась.

Но парик все-таки успела стянуть. Он с трудом высвободил его из ее мертвых пальцев.

За спиной уже слышались шаги – шарканье подошв по кафелю. Койот обернулся и увидел мужчину, убегающего в переднюю дверь. Фалды пиджака разлетались в стороны, как и жалкие пряди вокруг лысины. Доктор.

Койот вытащил нож из горла Тони Кантуэлл. Доктор оказался трусом – оставил жену на съедение собакам. Ну что ж, и сам он умрет смертью труса.

Я смотрела на Маккрекена, не в силах сдержать изумление.

– Убийца – женщина?!

Он был потрясен не меньше моего – это я разглядела за поцарапанными стеклами его очков.

– Да. А вы говорите, этот Кляйстерс не был женщиной? Робин. Я всю жизнь считал, что это женское имя.

– Нет. Это был мужчина. – Я недоуменно посмотрела на Томми. – По крайней мере я всегда так думала.

Маккрекен снял очки, чтобы перечитать результаты лабораторных анализов. Его мясистое лицо полыхало от возбуждения.

– Ну вот, тут же написано. Лабораторный анализ обнаружил две икс-хромосомы. Значит, тот, кого пырнули этим зубным инструментом, был женщиной.

Я вспомнила свою встречу с Койотом в здании «Арджент-тауэр». Короткие светлые волосы, бейсболка, мужская одежда. Джесси тоже утверждал, что это был мужчина.

Хотя, если призадуматься, мы ведь видели его только со спины.

В мозгу сразу всплыли описания Джекс и Тима – поразительные изменения в поведении Койота, произошедшие с годами; его тяга к трансвеститам и геям; и тот случай в Бангкоке, когда он кастрировал и убил мальчика-проститутку. Нечеткая половая выраженность и любовь к переодеваниям. Да и все остальное – Робин Кляйстерс, жеманный, кривляющийся студент-практикант, получивший работу именно в классе мисс Шепард.

– Господи, Томми! Да он ходил к нам на школьные уроки как в подопытную лабораторию! – Я спохватилась и тут же поправилась: – То есть не он, а она. Она все время держала нас под наблюдением.

Хотя пистолет был направлен в пол, Суэйзи оцепенела при виде него.

– Обойдите «рейнджровер» с другой стороны, – сказал Джесси.

– Вы потеряли рассудок? – Она продолжала стоять неподвижно.

– Я чертов псих и страдаю приступами. Так что не злите меня, а то, если я и впрямь потеряю рассудок, нам обоим придется не сладко.

Она растерянно моргала.

– И не надейтесь, что сюда прибежит охрана. Я вывел из строя камеру наблюдения.

Она посмотрела на камеру и заметно сникла. «Интересно, как?!» – было написано на ее недоуменном лице.

– Если мне придется сесть в тюрьму, я сяду. Так что крыть вам нечем. Поэтому просто идите к машине.

Она повиновалась.

– Мои сотрудники заметят, что я пропала.

– Вряд ли вы хотите, чтобы ваши сотрудники услышали наш разговор. Отдайте-ка мне свой халат и ключи от машины.

Она сделала это с недовольной усмешкой. Джесси забрал ключи, вытащил из кармана халата мобильник и бросил халат обратно.

– Теперь сядьте спиною к стене.

Она села на бетонный пол, сверля его высокомерным взглядом. Он держался на расстоянии. Фил доверял Суэйзи, но Джесси хотел проверить, насколько относятся к этой женщине предостерегающие слова Фила: «Ты понятия не имеешь, как мало для этих людей значит обычная человеческая мораль и как далеко они могут зайти».

– Что вам нужно? – спросила она.

– Вы поможете отловить Койота.

– Койота? А разве я не помогала? Господи, кто же назвал вам его имя и описал внешность для ФБР?!

– Нет, вы лгали двадцать лет. Лгали родителям пострадавших детей и недавно солгали Филу с Эван. А значит, солгали и ФБР.

Она покачала головой.

– Вы с самого начала знали, что антиболевая вакцина смертельно опасна для здоровья людей. И сейчас прекрасно знаете, что она убивает одноклассников Эван и их детей. И вы знаете, что всех, кого не убила «Южная звезда», прикончит Койот, потому что он – порождение «Южной звезды». – Джесси подался вперед. – И вас устраивает такое положение дел.

Она сверкнула в его сторону стеклами очков.

– Вы просто взбесились. Вам надо в психушку.

– Вы хотите сокрыть деяния «Южной звезды». По вашей указке Койот разгребает то, что вы наворотили.

– Да у вас, батенька, провал в памяти! Вы забыли, что Койот был здесь, рыскал по этому зданию?

– А может, вы попросту рассчитываете, что он оставит вас напоследок. И как только уничтожит всех пострадавших и их детей, вы обратитесь в полицию с информацией, которую якобы вспомнили. Подозреваю, вы знаете о нем гораздо больше, чем до сих пор рассказали. – Он вздохнул поглубже. – Но мне-то вы скажете!

– А говорить-то нечего.

– Когда вы лгали Эван и Филу, они не пытались вытянуть из вас правду силой. Просто подвели черту. Я поступлю иначе.

Во взгляде ее он уловил насмешку.

– И зачем же вы решаетесь на такой отчаянный шаг? Это же… – Она кивнула на «глок».

– Вооруженное нападение? Пока еще нет.

Он направил на нее пистолет и щелкнул предохранителем. В тишине звук получился устрашающим.

– Вот теперь можно считать и так.

Плечи ее дернулись.

– Поимка Койота не решит вашей проблемы. Даже если его арестуют, риск, которому «Южная звезда» подвергла жизнь и здоровье Эван, не уменьшится.

Он даже не шелохнулся, но внутренне порадовался – ложь номер один больше не задавала тон беседы. Эта женщина наконец-то признала, что «Южная звезда» представляет собой опасность.

– Если Эван подверглась заражению, вы бессильны остановить процесс, – сказала Суэйзи. – Лечить это нельзя. Можете меня убить, но изменить вам ничего не удастся.

– Тогда скажите, каким способом это можно выяснить.

– При помощи магниторезонансного сканирования.

– Свои подопытные объекты в Чайна-Лейк вы магниторезонансному сканированию не подвергали.

– Оставим это. Вы не стали бы грозить мне пистолетом, чтобы выяснить, может ли она заболеть. А если бы знали, что Эван уже больна, то застрелили бы меня. – Во взгляде ее сквозила ирония. – Вы просто боитесь заразиться.

– Ничего подобного. Лучше скажите, каким способом это можно выяснить.

– Вас она заразить не может. Это передается только…

– Анализ крови? Генетический анализ? Скажите мне!

– Это передается только дыхательным путем или по наследству. И вас она не заразит.

Она настолько сосредоточила свое внимание на пистолете, что не замечала ничего вокруг. Он поднял монтировку, которую держал в другой руке.

– Я не буду ничего крушить, просто ударю вас. А ну говорите!

Она заносчиво вскинула подбородок:

– Смелости не хватит.

Кажется, он все-таки не ошибся насчет ее. Джесси не стал размышлять и, размахнувшись, ударил Суэйзи монтировкой по плечу.

У той чуть искры из глаз не посыпались. Она схватилась рукой за больное место.

– Ах ты, сукин сын!..

Джесси стиснул зубы, стараясь подавить отвращение к самому себе.

– Вы даже не представляете, как глубоко я в этом замешан! А ну говорите!

– Сволочь ты! Тебе же ничего не грозит, идиот! Она не может заразить тебя!

Сердце у Джесси бешено колотилось. Ему хотелось вскочить. Он снова ударил ее.

На этот раз она пыталась увернуться, но монтировка задела ее по локтю.

– Ч-черт!.. – болезненно скривилась Суэйзи. – Ты не можешь заразиться. Вакцина «Южной звезды» действует только на женщин.

Джесси замер с монтировкой в руке, пытаясь осознать услышанное.

– Так Койот – женщина? – спросил он.

Суэйзи растерянно открыла рот. Итак, от лжи номер два они тоже избавились.

– Ты сказала Эван и Филу, что Кай Торренс – мужчина.

Она смотрела на него, безмолвно шевеля губами, и наконец изрекла:

– Кай думает так про себя.

У Джесси буквально отвисла челюсть.

– Ну а ты со своей неслыханной чуткостью, конечно же, уважаешь маленькие слабости своих роботов?

Она усмехнулась. Он тоже.

– Ну, не роботов, а зомбированных трансвеститов, страдающих синдромом слабой попки.

Она тяжело дышала, волосы, завязанные в хвост, растрепались.

– Ну, теперь ты доволен? Даже если Эван заражена, тебя она в любом случае не заразит.

– Ты можешь как-то обследовать ее?

Она смотрела на него в недоумении.

– Совсем спятил? Говорю же тебе, она не может тебя заразить! Разве что… – Ее брови изогнулись за стеклами очков, взгляд стал более открытым. – Тебя не может. Но вот детей обоего пола, если вы их родите…