Текст книги "Возвращение к началу Книга 10"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Хочешь? Нервы успокаивает, – предложила она.

– Ты дошла до болота и не осмотрелась ни разу. Кто тебя учил ходить по лесу?

В ответ она только улыбнулась.

Они ушли от края болота, она остановилась и стала опять смотреть в дымку.

– Это там? – спросила она.

– Да.

– Что-то я здесь не вижу никого, с кем можно воевать. С кем воюют горцы?

– А что так трудно догадаться?

– Если есть одна группа соперников, то есть и другая. Не могу же они воевать сами с собой? – Охотник не ответил, лишь посмотрел на нее как на ребенка. – Друг с другом? У них тут гражданская война? Ничего себе история!

Он заметил, как она хмуриться и мрачнеет на глазах.

– Они уничтожают друг друга, – закончила она размышлять.

Охотнику ее задумчивость пришлась по душе, кажется, она знает о вражде и бедах больше, чем он себе представил.

– Они не просто воюют тут за право получить это место, – сказал он. – Они обирают окружающие деревни, берут то, что им нужно. Они здесь демонстрируют друг другу свою силу и выдумку. Я ухожу от сюда на время их вражды и возвращаюсь к зиме. Они не любят холодов или считают, что воевать зимой не удобно. Опять же, у них на зимнее полугодие выпадает много праздников. Порой мне думается, что они страшнее чудовища, раз оно не трогает их. Да и без него они не подпускают друг друга к горе.

– Ты прав. Нужно вооружаться, – заключила она.

– Где же ты тут найдешь себе, чем вооружиться? Дубиной что ли? Это глупо. Свое оружие я тебе дать не могу, оно фамильное, и его столько, сколько мне нужно для охоты.

– Когда они придут?

– О-о-о. Ты непременно их повстречаешь. Сначала они прилетают сюда малым числом, потом появляются другие, с гулом труб и дикими криками. Так они предупреждают своих соперников о том, что готовы к войне. Они выбирают арбитров – это немногочисленная группа самых лучших воинов с обеих сторон, они оберегают гору от единичных проникновений. Всегда найдется кто-то, кто пойдет к горе в одиночку, пока другие воюют. И непременно погибнет, забираясь туда. Сила сбросит его. Должен победить какой-то один клан.

– Я спросила когда?

– Десятка два дней еще.

– За это время можно до зубов вооружиться. Что дальше, где нет болота и ветра? На другой стороне, за холмом?

– Там большое озеро с илистым дном. Там я собираюсь стеречь зверя.

– Возьми меня с собой. Мне интересно, мы обойдем холм по кругу?

– Ты хочешь пойти к горе? Я тебя не держу. У тебя я вижу хватает смелости, она больше безумного качества. Вот что. Я тебя не возьму. Броди тут. Через пять дней я вернусь к старой стоянке. Выходи туда, если жива будешь.

– О. Ты допускаешь, что я смогу пробраться к горе?

– Нет.

Они попрощались взглядами.

Пять дней охотник искал признаки зверя. Он чувствовал, чувствовал его, тем особым чувством, которым обладал, воспитал его за десятилетия. В нутрии его существа начинал шевелиться собственный зверь, он лучше слышал, видел, чуял малейшие изменения вокруг. Его обуяла жажда битвы, он чувствовал себя ярко и жил предвкушением схватки. На этот раз он рискнул вплотную подойти к горе с той стороны, где озеро заканчивалось отмелью и водами подходило к отвесному черного камня монолиту. Скала был гладкой, словно полированной. Залезть на нее было никак не возможно, на сколько хватало зрения – это был гладкий единый кусок воткнутый в землю, а потом стену скрывала дымка. Он постоял, прижавшись спиной к плите, было солнце, камень чуть нагрелся. Это приятно, когда весь промок. Он чуял зверя, но зверь на него не шел.

Он устал ни сколько от пятидневного осторожного хождения по лесу и напряжения, сколько от ожидания. Солнце с этой стороны горы обещало наступление вечера. Что же ему лезть на гору? Может тогда зверь появиться.

Он обещал девушке придти на стоянку, а возвращаться не хотел. Они расстались напрасно. Ее бравурная отвага раздосадовала так, что он забыл о том, какая опасность ей грозит. По правде сказать, он не слышал ни одной истории о том, чтобы в этих местах пропала женщина. Женщин-охотников он встречал только у горцев, и они никогда в поисках зверя не участвовали. Периодически горцы, преимущественно разведчики, устраивали на зверя охоту, в конце-концов они пропадали без вести, как все их предшественники до этого времени.

Он собирался возвращаться, когда услышал плеск воды. Все его существо напряглось. Шум воды приближался. Вот оно!

Обострились охотничьи инстинкты, он повернулся на шум, не забывая оглядываться, и стал ждать во всеоружии. Теперь нужно замереть, оно само выйдет на него.

Он перестал дышать. Вот-вот кто-то покажется из-за выступа скалы. Он приготовился к броску.

Инстинкты так же помогли ему не сделать этого. Из-за изгиба каменного монолита, показалась девушка. Охотник выдохнул и едва не выругался на ее в слух. Она брела в своих ботинках, по колено в воде, вдоль каменной скалы, теребила в руках и расправляла какие-то водоросли и что-то жевала. Плащ был скатан валиком и перекинут через плечо. Подмышкой она несла палку, нет, две палки, одну круглую толстую, другую обработанную, плоскую, которую он сразу не заметил. При этом она не смотрела по сторонам и под ноги. Как на прогулке.

– Ты! – возмутился он.

Она подняла голову.

– Ой. Ты, охотник. Прости, не ожидала на тебя наткнуться, думала, ты по округе рыщешь.

– Ты здесь откуда?! – возмутился он.

Она прожевала.

– Горцы на болоте метки поставили, я по ним прошла. Водоросли хорошие, высохнут из них можно веревку сделать. Крепкая получается. – Она уже подошла к нему вплотную. – Значит, мы обоюдно решили на встречу не ходить. Ну, как зверь?

– Он близко. Он был очень близко, пока ты не подошла.

Она обошла его и двинулась дальше.

– Ты куда? – спросил он.

– Не буду тебе мешать. Ночью холодно будет, если не просохнуть. Завтра залезу на эту гору, пока твои горские аборигены не появились. Удачи тебе.

И она двинулась дальше.

Какая теперь охота. Он пошел за ней. Она вышла из воды на сушу и зачем-то пнула подошвой камень, ее обувь издала странный щелчок.

Он увел ее от скалы. До места их знакомства они дойти не успели, поэтому он на свое усмотрение выбрал место для отдыха. А отдых ему требовался.

Разговаривать он не хотел, развел огонь, они перекусили, и он лег отдыхать, отвернувшись к костру спиной. Она еще шуршала, была занята своими заботами, а потом затихла.

Он повернулся на другой бок, она лежала с головой укутанная плащом и не шевелилась. Она не мешала ему, он тоже решил не мешать.

На рассвете повторилось то, что он наблюдал в первый раз, она словно ожила и села.

– Что это с тобой происходит по ночам? – спросил он.

– У меня видения. Я вижу какое-то место, вроде этого с горой посередине, я хочу залезть на нее, но не могу придумать способ, потому что она неприступна. И так все ночи, что я тут в этом лесу. Там лето и очень красиво, – ответила она.

– У тебя бывают видения?

Она улыбнулась и кивнула.

– У меня бывают видения в видении, – пояснила она.

Он ее не понял. Может провидица.

Он не знал, смогла ли она залезть на гору. Нет, если возвращалась каждый раз к их очередной стоянке. И он не чувствовал больше зверя.

А потом пришли они. В середине дня воздух разрезал свист. Охота кончилась. Теперь ему ждать до следующей зимы.

Что-то в этом году они появились рано. Издали он наблюдал, как из летающей машины выходят горцы, одетые почти так же, как его новая знакомая. Их серые одежды отличались разнообразием, издали их трудно различить.

Они прилетели, как обычно, одной большой штуковиной и пятью малыми.

За плечом он почувствовал дыхание. Она. Он обернулся и заметил перемену. Она собрала волосы в пучок и повязала на голову косынку. Так ее шевелюра не бросалась в глаза. Вместо ее странной обуви на ногах были обычные горские сапоги.

– Пришли, – сказала она.

– Да. Будь осторожна. Это арбитры. Те, кто будет охранять гору. Вот сейчас один из них обязательно попытается слетать к горе.

Действительно один мелкий аппарат не стал садиться и устремился на открытое пространство к укутанной обычной дымкой горе. Охотник видел такую картину множество раз. Он без интереса отвернулся и увидел, как его спутница, прищурившись, изучает то, что полетело. Удивления или испуга он не заметил. Она вытянула руку, поводила пальцем следом за летящим объектом. Хмыкнула.

– Видела такие?

Она не ответила, продолжая наблюдать за полетом.

– Есть. Сейчас шлепнется, – выдохнула она. – Надо траекторию проследить. Если отклонение верное, он от нас где-то справа рухнет. Пойдешь со мной?

– Куда?

– Знакомиться.

– Ты из ума выжила. Они тебя схватят.

– Боишься – не ходи. Ты же вроде с ними не охотишься, уйти хотел.

– Я передумал, хочу добыть у них одну вещицу из оружия. Они охотятся здесь плохо, потому что шумят. Зверье от них прячется. Я буду их снабжать. Договорюсь.

– Пора! Бежим! – скомандовала она и кинулась вправо.

Она помчалась через лес, ломая мелкий кустарник на пути. Неслась, как ветер. Он ее быстро потерял. Не в его привычках гоняться за добычей, он плохо бегал и быстро отстал. Она оставила следы и заломы. Грохот и хруст поломанных деревьев указал ему точное направление. Аппарат рухнул где-то недалеко.

Он застал свою знакомую, приклонившую колено над телами двух горцев. Один лежал лицом вниз, другой лицом вверх. Живы. Девушка отпоила обоих из своего сосудика. Тот, что лежал лицом вниз даже смог подняться.

Она ушла осматривать их аппарат, что-то дергала, наверное, хотела оторвать кусок.

– А ну, отойди от машины! – зарычал на нее тот, что поднялся.

– Ты откуда, гвардеец? – спросила она, высунувшись из-за края кабины.

– Я из бригады, а не из гвардии! – вдруг ответил он.

Увидев старика, горец взревел еще злее.

– Пошел вон, мародер! Шею сверну!

– Не тронь его, он со мной. Он нанят для охоты, чтобы кормить нас, – сказала она.

Она жестом поманила охотника к себе. Он с осторожностью обошел место крушения, подошел к ней.

– Давай условимся, – прошептала она. – Я тебя наняла. Я – мужчина. Мое имя Монту. Давай, помоги мне крышку поднять.

Она что-то поддела в теле аппарата, образовалась щель и она дернула на себя то, что назвала крышкой.

– Эй, ты! – предупредительно заревел хозяин аппарата. – Попробуй, возьми что-нибудь. Это чужая собственность, все до мелочи.

Его угрозы на ту, что назвалась Монту, совершенно не подействовали. Она сунула руку под крышку, что-то нащупала, дернула и она сама открылась. Поставив опору под крышку, она заглянула внутрь, скрывшись в брюхе аппарата наполовину.

Охотник отскочил, когда крупный горец, хозяин аппарата, с трудом, но добрался до них. Он повис на крышке, желая ее закрыть, но то ли он ослаб, то ли конструкция была прочной, он устало повис и так и держался за край, чтобы не упасть.

Голос Монту заключил из глубины машины:

– Это можно починить.

Охотник заметил, как верзила оживился.

– Эй, ты знаешь, как это действует? Ты из какого? – спросил верзила и ехидно усмехнулся, рассматривая нижнюю часть девушки с некоторым презрением.

– Из двадцать второго, – донеслось из брюха аппарата.

Верзила не твердо стоял на ногах, но как-то смог пнуть сапог Монту, тем и ограничился.

– Проклятые разведчики. Как вы только узнаете все, – недовольным, но беззлобным тоном сказал он.

Охотник немного успокоился. От падения у этого малого плохо работала голова. Когда из аппарата раздался тихий смех девушки в ответ на его замечание, верзила отошел и устало сел у ствола дерева, опираясь спиной.

– Вот каждый год так. Непременно какой-нибудь бродяга оказывается у горы раньше нас. Вот доложу арбитрам на твое начальство.

– А я доложу, что вы двое летали к горе, – ответила она, нисколько ни тушуясь.

Охотник предпочел отойти от этой нелепой по виду штуковины. Какое-то время Монту копался или копалась в этом аппарате.

Тем временем очнулся второй, он выглядел хуже, чем его товарищ, но встал и обошел машину. Лицо его было разбито, шел он, исключительно опираясь о борт. Он добрался до открытой крышки и потянул Монту за штаны.

– Там что-то отвалилось при ударе. Я слышал, – сказал он едва внятно. Потом он осмотрел корпус и заключил. – Я думал, мы в землю зарылись, а так ничего прошли. Спланировали.

Тут Монту высунулась из глубины механизма.

– Сели хорошо. Удар был сильный.

Она, не спрашивая совета, или разрешения залезла в кабину, что-то там дернула, аппарат дрогнул и издал воющий звук.

Она вылезла обратно, обошла машину кругом, стуча носком сапога по скорлупе обшивки. Наконец, она остановилась и заключила.

– Тут еще люк. – Она тихонько пнула второй раз в найденное место. – Заклинило.

Она развернулась со все силы ударила в тоже место каблуком. Обшивка хрустнула.

– Э-э-э, не ломай, придурок, – гаркнул верзила, что наблюдал за действом с вялым видом и пренебрежением.

Она нагнулась и сунула руку в дыру.

– Зато нашлось то, что отлетело, – сообщила она, вынимая из дыры непонятно что.

Потом она снова забралась в открытый проем, и оттуда раздались резкие звуки. Аппарат чихнул, опять раздался гул и перешел в ровное гудение.

– Ты посмотри на него! Этот охламон починил нам катер! – гаркнул верзила.

– Не-е-е. Я не полечу. Пусть сам на нем полетает. То, что упало, может рухнуть снова. Нет, – запротестовал тот, что стоял у борта.

Монту отряхивая руки, поправляя косынку, сказал:

– Если не возражаете, – она прошла в кабину, заскочила туда. – Отойди. Уроню.

Второй горец с трудом отошел от борта, упал и на четвереньках добрался до деревьев.

Тело машины дрогнуло, и она задним ходом стала выбираться из неглубокой ямы обрадовавшейся при падении. Сначала аппарат буксовал, но постепенно выбрался на ровную поверхность.

Охотник подумал, что у него приключилось что-то с умом. Он вблизи не видел, как поднимается такая штука, и испытывал смутные ощущения чего-то запрещенного, противоестественного этому миру и беспокоился за нее. Но его знакомая, периодически оборачиваясь, вертя головой и шаря руками внутри прозрачного купола усеянного сеткой трещин, имела озабоченный и заинтересованный вид.

Эл покрутила аппарат на месте, выбрала направление, туда, где поломанные деревья образовали просеку, удобную для планирования и подняла эту машину в воздух, постепенно набирая высоту.

Она пока не знала, какое время разделяет ее и те времена, когда она летала на потомках этого механизма. Надо сказать, что механики они были никудышные, конструкция претерпела минимальные изменения, за то последующие модификации, которые она знала, были эстетически весьма красивы, но летали, как и этот, по тому же принципу. То, на чем летала когда-то Эл в мирах, было почти той же системы, даже чуть-чуть примитивнее.

Впрочем, если они знают двери и пользуются ими, то им ни к чему совершенствоваться в полетах и летной технике. Она вылетела на открытую местность и сделала круг на таком расстоянии от горы, которое по ее разумению не вызовет поломку аппарата. В теле генератора машины был кристалл, он реагировал на не совсем типичные поля энергий в этих местах, что заставляло машину выходить из строя.

С высоты она заметила животное. Мощный желто-бурый зверь с темной полосой на спине трусил по болоту, не пытаясь укрыться. Вот кто пугает местных, родственник ее знакомых зверей в горах. Выходит их много, и водятся они везде. Они перемещаются по миру и ведут открытый образ жизни. Эти хитрюги могли дурить ее знакомого охотника хоть до конца его дней. Она улыбнулась.

Зверь остановился, поднял морду вверх и недовольно ударил лапой по болотистой жиже. Эл видела, как сверкнули на солнце брызги.

– Да ладно тебе, – сказала в слух Эл.

Зверь растаял, а она повернула назад.

Двое горцев уже трепали за шиворот охотника, когда она посадила машину.

Они отчаянно ругались, как она заметила еще сверху. Стрик-охотник запросто отбивался от двоих потерпевших крушение, верзила его не страшил.

Она выскочила из кабины и сходу сбила здоровяка с ног.

– Это мой слуга! – грозно заявила она. – Он мой.

– Я бы зашиб его, если бы тебя еще не было.

– Не нужна мне твоя посудина. Я осмотрелся, – возмутился Монту.

Для острастки здоровяк получил звонкую оплеуху.

– Идем, старик. А вы сами выбирайтесь, безмозглые болваны.

Монту оказался рядом с охотником и по-хозяйски грубо потянул его за собой в лес. Они скрылись.

– Он не похож на гвардейца, – сказал другой из пилотов, что пострадал больше.

– Он сказал, что из двадцать второго, – зло возразил здоровяк. – Рука у него тяжелая. Вот паскуда! Попадись он мне снова.

– Брось дурить, – сказал его товарищ. – Благодаря ему, нас не обвинять в умышленной попытке попасть на гору. Я тебя предупреждал.

– Мы были близко, – досадовал здоровяк.

– Я совсем не разбираюсь. Двадцать второй – это гвардия?

– Да.

– Он не похож на гвардейца.

– Да кто их разберет, где они только не шляются. Давай его арбитрам сдадим, – предложил верзила.

– Нам и так попадет, за то, что нарушили распоряжение, полетели к горе…

Они не знали, что за деревьями их слушали охотник и его спутница. Болтовня пилотов сначала не нравилась охотнику, потом они заговорили о том, что относилось к будущей войне и планах, о том, как и в каком порядке, ожидаются войска. Болтали они долго, потом пришли в себя и улетели.

– Хорошо запомнил? – спросила она.

– Зачем нам это? Они слишком болтливы для солдат, – сказал он.

– Я опоила их милитой. Побочный эффект – болтливость, – сказала она.

– А я подумал, что их так развезло от падения, тот, что помладше еле ходил. Дурно так поступать, но назавтра они тебя плохо будут помнить.

– Если не решат, что сами катер починили, – усмехнулась она.

– А ты откуда знаешь их аппараты?

– Мне приходилось с этим иметь дело. Вот что, мне не хочется оставаться здесь до прихода основных сил. Завтра я проберусь к горе, а ты меня прикроешь, – сказала она.

– Ты хочешь попасть наверх?

– Как получиться.

– А если не получиться?

– Буду воевать в одной из групп до следующего случая. Внедриться к ним – не самое сложное. Сложнее понять, что тут вообще твориться. Зачем им уничтожать друг друга. Они один народ.

– Так ты и этого не знаешь? – удивился охотник. – Поразительно. Ты знаешь их машину и просто справляешься с ней, но не понимаешь, почему они воюют.

– Давай устроимся где-нибудь, где они нас не найдут и поговорим, – предложила она.

– Им не до нас, но уйти к краю леса будет правильно, – согласился он.

Они нашли такое укромное место, что заметить их возможно было с воздуха. Огня не зажгли.

– Давай поговорим откровенно, – предложил охотник. – Ты какое-то расчудесное существо. Я не задавал вопросов, потому что не считал это своим правом. Но мы теперь, как будто, объединились и союзник ты опасный. Я бы лучше дела с тобой не имел, но мое охотничье чутье подсказывает, что ты сюда пришла не просто ради любопытства. Может быть, расскажешь? Так мне проще будет тебе помогать и доверять. Еще раз прошу. Ты не горец?

– И я опять отвечу – нет. Хорошо, я попытаюсь тебе объяснить. Меня сюда привела одна запутанная легенда. Она о страннике, про которого ты мне рассказывал. Я хочу понять как он погиб и погиб ли вообще. Если верно, что его сила где-то здесь, то она должна в чем-то заключаться. Эта война словно специально затеяна, чтобы не пускать сюда никого. Во всяком случае, ничего необычного тут нет. Есть некоторые аномалии, но простому смертному от них ни тепло, ни холодно. Тут что-то другое.

– А почему тебя интересует этот странник?

– Быть может, этот странник – я? – сказала она и умолкла.

Охотник онемел. В сумерках он из темноты слышал только ее голос. Он не так уж глуп и непредвзят, чтобы отрицать такой вариант.

– Ты себя не путаешь с чем еще? – на всякий случай спросил он и вдруг подумал о забвении.

Был среди горских жрецов один странный тип, он прежние годы знал его, а потом предпочел не общаться. Он такой странный был, что свои его обходили стороной. Вот сейчас тот горский знаток мудрости сильно бы ему помог понять, что за женщина рядом. Кажется, он в этом разбирался.

– Может и путаю. – Было слышно, как она шуршит, меняя позу.

– Забвение, – выдал свою догадку охотник.

– Да, – спокойно ответила она. – Я представилась женщиной, потому что моя память носит остатки иной памяти. Женской. Но я ни мужчина и не женщина. Всякий, кто встречал меня, путается. Каждый, что хочет, то и видит.

– Я, как правило, чужими именами не интересуюсь, – сказал он. – Тебя действительно зовут Монту?

– Нет. Это скорее прозвище.

– А как еще?

– Эл.

– Тебя, почему потянуло к горе? Из-за забвения?

– Вовсе нет. Не знаю, ведомо ли тебе, король Мартин женился. Так вот один из горцев хотел убить невесту. Но скрылся. Он кое-что разболтал об этой войне. Это меня сюда и привело. Я ищу не убийцу, а секрет его ненависти. Несчастная девушка ничего им не сделала.

– Мартин-лекарь женился? – растягивая от удивления слова, переспросил охотник.

– Да. Полагаю, да. Еще накануне зимы было объявлено о свадьбе.

Охотник задумался, а потом заключил.

– Тебе нужно на гору. Я, пожалуй, остаюсь и поищу кое-кого из горцев.

– На рассвете выступим, – услышал он благодарный голос из темноты.

Они молчали, он слушал тишину, потом не выдержал и спросил:

– Каково это ничего не помнить?

– Временами забавно, сейчас мешает, а так – может и к лучшему, – ответила она. – У нас тут будет своя маленькая война, и мой опыт может оказаться полезным.

– Ты говоришь, что жена Мартина ничего не сделала. Ты ошибаешься. Она появилась и это означает, что у этого мира будет наследник. А тут каждому понятно, кто такой Мартин.

Он услышал в ответ тяжелый вздох.

– Меня поражает осведомленность местных смертных, – сказала она.

– А что тут скрывать? – удивился в ответ охотник. – Я могу понять этих горцев. Для них Мартин – смертный король – отступник. Они своего императора и некоторых жрецов мнят выше. Значит, так вышло, что вместо владычицы в столице короля Мартина появилась его будущая жена? Ну что ж. Это не такая дурная новость.

Он вдруг засмеялся. Эл думала, что он никогда не смеется.

– Для наших вояк дурная, если тот горец собирался… Вообще-то он владычицу ждал. – Эл задумалась.

Роль Нейды была никак не озвучена. Тиотим Мелиор не знал, кем станет Нейда. Он ее никогда не видел, но был убежден, что действует верно, собираясь убить владычицу. Которая придет.

Она была тогда слишком пьяна, чтобы обдумывать его слова. По дороге сюда она старалась припомнить хоть часть ночного разговора с Тиотимом. Но, увы, помнила не все, только начало разговора, бред Лота, озлобленность Тиотима, но озлобленность без ярости и безумного гнева, скорее желание этим актом что-то исправить, несправедливость по меркам Тиотима Мелиора. Поэтому Эл не увидела в нем врага. Он был искренен.

Эл обратилась к охотнику. Старик, как многие тут знал много того, чего совсем не знала она. Она не ошиблась, когда подошла к его костру.

– Расскажи мне, во что верят горцы. Мне придется изображать одного из них.

– У тебя не получиться, – возразил охотник. – Ты значительно добрее и сильнее их. Они быстро понимают, какого качества существо рядом, потому что верят не в облик, а в силу. Они удивились, что ты полезла им помогать, потому что они не оказывают друг другу помощь, потому что убеждены, что если кто-то совершает ошибку, то он сам виновен и должен ее исправить. Если он погибнет, он сам виновен. Они подумали, что ты тем самым хочешь их унизить. Заметила, как они пренебрежительно говорили о гвардии. Обычные батальонные горцы не любят элиту императора.

– Послушай, а сколько у них императоров?

– Один.

– А с кем он воюет?

– Ни с кем.

– Опять не понимаю. Они воюют друг с другом и, значит, у каждого лагеря должна быть своя власть.

Эл помнила, что в тех мирах, какие знала она, самый развитый народ не имел гражданских войн, и особо подчеркивалось, что они друг с другом не воюют.

– Вот что. Я плохо понимаю их устройство. Вот ты же назвала число своего военного отряда. Откуда ты его взяла? – спросил он.

– Услышала от того, кто приходил убить невесту Мартина. Это фрагмент, он говорил, что в двадцать втором лучшие разведчики, они рассыпаны по миру. Он кое-что болтал об этом.

– Твои хитрости мне не нравятся. Это рискованно. Понимаешь, нам лучше бы держаться от них подальше. Но я не могу бросить тебя, а ты отсюда не уйдешь. Видно это та самая великая сила тянет тебя к горе. Ты и сама этого не понимаешь. И зверь тебя не тронул – это знак. Давай поступим, как я скажу, – предложил он.

– Хорошо. Говори, – согласилась она.

– Я пойду к ним сам. Предложу свои услуги. Если те двое не вспомнят меня, я буду принят в снабжение и буду охотиться для них, а значит, смогу уходить и приходить, когда сочту нужным. Тебе там не следует показываться. Если же те двое помнят нас, то я скажу, что ты мало пообещал за службу и назову тебя кем-нибудь важным. Нам придется ждать прихода основных сил, если ты не сможешь попасть на гору. Среди них был один очень странный мой знакомец. Он знает много чего и к чужакам вроде меня относиться достойно. Не каждый год он приходит, но раз у Мартина теперь жена, то в этом году тут будет ажиотаж. Я найду его и познакомлю вас. Я боюсь напутать, что они там придумали с претензиями на власть и почему не ставят высоко короля Мартина. Он толково объяснит тебе, что значит эта война, и чего они добиваются. Сам я не возьмусь. У тебя и так муть в памяти и поступках, я не хочу тебе сказать что-то неверно. Придется рискнуть и остаться здесь. Готова? Тебе предстоит прятаться.

– Идет, – коротко согласилась она.

– Утром я провожу тебя к горе и скажу, где они не ходят. Будем встречаться на стоянках, какими здесь пользовались. Места найдешь?

– Да.