Текст книги "Разрушитель"

Автор книги: Майнет Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Правила задержания слишком расплывчаты, и полицейским приходилось подгонять так называемые улики, чтобы избежать необходимости возвращения задержанного.

– В случае с «Крейзи Дейз», вероятно, имеют в виду только то, что еще не закончилось ее исследование судебно-медицинскими экспертами. Но как только это будет сделано, ты сможешь вернуть свою яхту без всяких проволочек.

– Плевать на них хотел! Они задерживают ее, чтобы я не скрылся во Франции.

Ингрем покачал головой.

– Ты сможешь поехать немного дальше, чем во Францию, Стив. В Европе все стремятся к сотрудничеству в наше время. – Он встал рядом и показал жестом по коридору, который был за ним. – Пошли?

Хардинг попятился от него.

– Мечтай сколько вздумается. Никуда я с тобой не пойду.

– Боюсь, ты должен, – произнес Ингрем с явным сожалением. – Мисс Дженнер обвиняет тебя в нападении, и я должен настаивать на том, чтобы задать тебе несколько вопросов. Я бы предпочел, чтобы ты пошел добровольно, но в случае необходимости просто арестую тебя. – Он кивнул в сторону коридора позади Хардинга. – Этот никуда не ведет, я уже проверял. – Затем показал на дверь в конце, где женщина что-то читала на доске объявлений. – А это единственный выход.

Хардинг начал освобождать руку с перевязи, четко определяя свои преимущества по сравнению с этим мужланом весом в шестнадцать стоунов, да еще в полицейской форме, но передумал. Возможно, это было связано с тем, что Ингрем на четыре дюйма выше. Или женщина в конце коридора дала знать, что она детектив. А может, Стивена вид Ингрема убедил в том, что он может сделать ошибку…

Хардинг с безразличием пожал плечами:

– Что за черт! Делать мне больше нечего. Но вы должны арестовать свою драгоценную Мэгги. Она украла мой телефон.

Глава 23

Хардинг, надежно пристегнутый в кресле для пассажиров полицейского «рейнджровера», где Ингрем мог не спускать с него глаз, основную часть пути в Суанедж сидел погруженный в унылое молчание. Ингрем не пытался заговорить с ним. Время от времени, когда полицейский поворачивался налево, чтобы проверить дорожное движение, они встречались взглядами, но Ингрем не испытывал сочувствия к Хардингу, какое испытывал Гелбрайт на борту «Крейзи Дейз». Он видел только незрелость на лице молодого человека и потому презирал его. Вспоминал каждого малолетнего преступника, которого арестовал за годы работы и ни один из которых не имел ни опыта, ни мудрости понять неизбежность последствий. Они смотрели на это только с точки зрения наказания и правосудия, а также с точки зрения возможности весело провести время или, как они выражались, «сделать время», но никогда не понимали, что медленно разрушают свою жизнь.

Хардинг нарушил молчание, когда они проезжали через небольшой городок Корф-Касл с разрушенными средневековыми крепостными валами, возвышающимися над ущельем в гряде меловых гор Пурбек.

– Если бы не ваши скоропалительные выводы в воскресенье, – произнес он рассудительно, – ничего такого не произошло бы.

– Ничего из чего?

– Всего. Мой арест, вот это. – Он потрогал руку на перевязи. – Меня бы здесь не было. У меня в Лондоне намечается контракт. Такая роль… Она могла стать моим прорывом.

– Единственная причина, по которой ты оказался здесь, – нападение на мисс Дженнер сегодня утром, – разъяснил Ингрем. – Какое отношение имеют к этому события, произошедшие в воскресенье?

– Она бы никогда не узнала меня, если бы не убийство Кейт.

– Это правда.

– И вы никогда не поверите, что я не имею к этому отношения. Никто из вас не поверит! Но это несправедливо. Просто ужасное чертово совпадение, точно такое же, как натолкнуться на Мэгги этим утром. Думаете, я показался бы ей, если бы знал, что она там?

– Почему же нет?

Машина набрала скорость, миновав дорожный знак ограничения скорости до тридцати миль.

Угрюмым взглядом Хардинг уставился на профиль Ингрема.

– Вы можете представить себе, что значит жить, когда твои передвижения контролирует полиция? У вас моя машина, моя прогулочная яхта… Предполагается, что я должен находиться по адресу, который вы выбрали для меня. Это похоже на тюрьму без стен. Со мной обращаются как с преступником, хотя я ничего не сделал. Но если я выхожу из себя, потому что какая-то глупая женщина считает меня Джеком Потрошителем, то меня обвиняют в нападении.

Ингрем внимательно смотрел вперед, следя за дорожным движением.

– Ты ударил ее. Так, может, у нее есть право относиться к тебе как к Джеку Потрошителю?

– Только потому, что она не прекращала свои вопли. – Он начал грызть ногти. – Думаю, вы сказали ей, что я насильник, и, конечно, она поверила. Это и разозлило меня. В воскресенье прекрасно относилась ко мне, а сегодня… – Он замолчал.

– Ты знал, что мисс Дженнер могла быть там?

– Конечно, нет. Откуда?

– Она приезжает в эту лощину почти каждое утро. Это одно из немногих мест, где Мэгги может пустить лошадей хорошим галопом. Любой, кто знает ее, мог сказать тебе об этом. И еще это место из немногих с хорошим доступом к берегу с прибрежной тропы.

– Я не знал.

– Тогда почему удивляешься, что она испугалась тебя? Она испугалась бы любого, кто появился неизвестно откуда.

– Она бы не испугалась вас.

– Я полицейский. Она доверяет мне.

– Она доверяла и мне, пока вы не сказали, что я насильник. Именно так говорила и Мэгги.

Ингрем допускал, что это справедливо, но только для себя, не для Хардинга. Величайшая несправедливость разрушать репутацию невиновного, однако это сделано, и хотя ни он, ни Гелбрайт не говорили, что молодой человек насильник, смысл был очевиден.

Какое-то время они ехали молча. Дорога к Суанеджу проходила на юго-восток вдоль горного хребта Пурбек. Далекое море то появлялось, то исчезало между складками пастбищ. Солнце пригревало руку и шею Ингрема, но Хардинг, сидевший в тени на левом сиденье машины, все больше сутулился, будто промерз, и смотрел невидящим взором в окно. Казалось, он впал в летаргический сон, и Ингрему было интересно, пытается ли он придумать защиту или утренние события привели к окончательному поражению.

– Эту ее собаку нужно застрелить, – внезапно выдал Хардинг.

Все еще измышляет защиту, подумал Ингрем, удивляясь, что потратил так много времени на то, чтобы прийти к такому выводу.

– Мисс Дженнер утверждает, что он лишь пытался защитить ее, – мягко возразил он.

– Пес зверски искусал меня.

– Тебе не следовало бить женщину.

Хардинг глубоко вздохнул:

– Я совсем не хотел этого. – Он словно понимал, что продолжение спора – пустая трата времени. – Я, наверное, ничего бы и не сделал, если бы она не назвала меня извращенцем. Последний человек, который сделал это, – мой отец, и я уложил его на обе лопатки.

– Почему же он назвал тебя извращенцем?

– Потому что он старомодный. Я говорил ему, что снимаюсь для порножурналов только из-за денег. – Молодой человек сжал кулаки. – Не хочу, чтобы люди совали нос в мои дела. Мне действуют на нервы их нотации о моем образе жизни.

Ингрем с раздражением покачал головой:

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, Стив.

– А какое это имеет отношение к тому, что происходит?

– Живи сейчас, плати потом. Все идет по кругу, все возвращается. Никто не обещал тебе розовый сад.

Хардинг отвернулся к окну.

– Вообще не понимаю, черт подери, о чем вы толкуете.

Ингрем усмехнулся:

– Знаю, что не понимаешь. – Он взглянул в сторону. – Что ты делал на Эммиттс-Хилл сегодня утром?

– Просто прогуливался.

Затянувшееся молчание прервал смех Ингрема:

– Это было лучшее из того, на что ты способен?

– Это правда, – буркнул Стивен Хардинг.

– Черта с два. У тебя был целый день, чтобы придумать что-то, но, ей-богу, если тебя хватило только на такое объяснение, невысокого же ты мнения о полицейских!

Хардинг вновь повернулся к Нику с располагающей улыбкой:

– Так и есть.

– Тогда посмотрим, сможем ли мы изменить твое мнение. – Улыбка Ингрема была почти столь же располагающая. – Или нет?

Грегори Фримантл наливал себе выпить, когда его подружка впустила двух детективов. Атмосфера так раскалилась, что трудно было дышать. Обоим полицейским стало понятно, что они натолкнулись на парня из ряда вон.

– Старший офицер Кемпбелл и констебль Лангхем, – кратко представила их девушка. – Хотят поговорить с тобой.

Фримантл походил на Питера Стрингфеллоу – стареющий плейбой, светлые волосы не причесаны, вокруг глаз темные круги, под глазами мешки, на подбородке наметились складки и морщины…

– О Боже, – простонал он, – вы не восприняли серьезно ее трепотню насчет канистры для бензина, надеюсь? Она не знает даже элементарных вещей о мореплавании, – Фримантл выдержал паузу, размышляя, – или о детях, если хотите. Но это нисколько не мешает ей быть болтливой.

Этот человек производил отталкивающее впечатление. Старший офицер Кемпбелл сочувственно посмотрел на девушку.

– Это не была канистра для бензина, сэр, это была перевернутая резиновая лодка. И да, мы самым серьезным образом отнеслись к сведениям, которые сообщила нам мисс Хейл.

Подняв стакан, Фримантл указал им на женщину:

– Хорошая моя, Дженни.

По его глазам было видно, что уровень алкоголя в его крови значительно превышает среднюю норму, но, не моргнув, он проглотил неразбавленное виски из стакана.

– Что вам угодно? – спросил он Кемпбелла.

Фримантл не пригласил их сесть, а просто повернулся к бутылке и налил себе еще виски.

– Мы расследуем убийство Кейт Самнер, – объяснил Кемпбелл, – нас интересуют все, кто находился в бухте Чапмена в воскресенье. Мы считаем, что вы были там на прогулочной лодке.

– Вы же знаете, что был. Она уже говорила вам.

– Кто еще находился вместе с вами?

– Дженни и две мои дочери. Мари и Флисс. Это был просто кошмар, если хотите знать. Покупаете лодку, чтобы все были счастливы, а все, на что они оказываются способны, – грызня друг с другом. Собираюсь продать эту чертову штуку.

Его пьяные глаза наполнились жалостью к себе.

– Нет никакого удовольствия одному выходить в море, а еще меньше удовольствия в том, чтобы тащить с собой свору кошек.

– На одной из ваших дочерей было бикини? Она лежала лицом вниз в носу судна между 12.30 и 13.00 в воскресенье, сэр?

– Не знаю.

– У кого-нибудь из них есть друг по имени Стивен Хардинг?

Он безразлично пожал плечами.

– Я был бы благодарен за ответ, мистер Фримантл.

– Вы же не собираетесь забрать меня, если я не знаю или мне все равно, – огрызнулся он. – И вообще я считаю, чем скорее все эти бабы научатся вести себя как степфордские жены с помощью генной инженерии, тем лучше. – Он снова поднял стакан. – Жена известила меня официальным уведомлением, что собирается обанкротить мою компанию и заполучить три четверти того, что я стою. Моя пятнадцатилетняя дочь сообщила, что она беременна и хочет убежать во Францию с каким-то длинноволосым придурком, который возомнил из себя артиста. А моя подружка, – он снова показал стаканом в сторону Дженни Хейл, – та, что стоит там, говорит, мол, во всем виноват я сам, не выполняю, видите ли, своих обязанностей как отец и муж. Ваше здоровье! За мужчин!

Кемпбелл повернулся к женщине:

– Не могли бы вы помочь нам, мисс Хейл?

Она вопросительно взглянула на Грегори, но, не найдя поддержки, пожала плечами.

– О, хорошо, – сказала она. – Я не планировала показываться здесь после сегодняшнего вечера вообще. На Мари, ей пятнадцать лет, было бикини. Она загорала на носу лодки перед ленчем. Мари лежала на животике, чтобы отец не заметил, как он увеличился. Подавала сигналы своему бойфренду, который дергался на берегу ради ее спокойствия. В остальное время она ходила в саронге, чтобы замаскировать беременность. Потом Мари рассказала нам, что ее бойфренда зовут Стивен Хардинг, он артист из Лондона. Я знала, она что-то задумала – вела себя слишком экстравагантно с той минуты, как мы вышли из Пула. Я поняла, что все это связано с парнем на берегу – она стала совершенно невыносимой после того, как он ушел. С тех пор на борту воцарился настоящий кошмар. – Она вздохнула. – Этим и вызван разразившийся скандал. Когда сегодня у нее опять началась вспышка раздражения, я сказала ее отцу, что ему давно пора поинтересоваться, что происходит на самом деле, поскольку мне стало понятно, что она не только беременна, но и принимает наркотики. Теперь разразилась настоящая война.

– Мари еще здесь?

Дженни кивнула:

– В спальне.

– А где она обычно живет?

– В Лимингтоне с матерью и сестрой.

– Может быть, вы знаете, что они планировали со своим бойфрендом на воскресенье?

Дженни взглянула на Грегори:

– Они собирались вместе убежать во Францию. Но когда нашли тело этой женщины, им пришлось отказаться от своих планов, потому что собралось очень много любопытных. У Стива была прогулочная лодка, которую он оставил на причале в Солтернз. Мари хотела улизнуть из бухты Чапмена в подходящий момент под предлогом пешей прогулки до Уез-Матраверз. Они с Хардингом думали, если она переоденется в мужскую одежду, которую Стив принесет с собой, затем по берегу голубки доберутся до парома, то смогут к вечеру отправиться во Францию. И никто никогда не узнает, куда она исчезла и с кем. – Она покачала головой. – А сейчас она угрожает покончить с собой, если отец не разрешит ей бросить школу, уйти из дома и жить со Стивом в Лондоне.

В то время как гараж в Лимингтоне и его содержимое разбирали на части офицеры из отдела осмотра места преступления в поисках улик, Тони Бриджеса как свидетеля официально допрашивали старший офицер Карпентер и инспектор Гелбрайт. Тони отказывался повторить то, что уже рассказал Гелбрайту о контрабандной деятельности, которой они якобы занимались вместе с Хардингом, однако, учитывая, что этот частный вопрос был передан в таможенное и акцизное управление, Карпентера его отказ не волновал. Он решил поразить Бриджеса видеозаписью мастурбирующего Хардинга, а затем спросить, была ли у его друга привычка совершать непристойные акты у всех на виду.

Самое удивительное, что Бриджес был потрясен.

– Господи! – воскликнул он, вытирая рукавом лоб. – Откуда мне знать? У нас разная жизнь. Он никогда не делал ничего подобного в моем присутствии.

– Все не так плохо, – пробормотал Гелбрайт, который сидел рядом с Карпентером. – Просто осторожный мастурбатор. Почему ты вспотел, Тони?

Молодой человек нервно смотрел на него.

– У меня сложилось впечатление, что все гораздо хуже. В противном случае вы бы не показали мне пленку.

– Смышленый парень. – Карпентер остановил пленку на кадре, где Хардинг чистил себя. – Посмотри на тенниску у него в руках. Спереди на ней четко видна надпись «Дерби ФС». Она принадлежит десятилетнему мальчику, которого зовут Дэнни Спендер. Он думает, что Стив украл ее в воскресенье, а спустя полчаса Хардинг уже извергает в нее свою сперму. Ты знаешь парня лучше, чем кто-либо. У него страсть к маленьким мальчикам?

Бриджес взглянул на него ошарашенно.

– Нет, – пробормотал он.

– У нас есть свидетель, который заявляет, что Стив не мог оторвать рук от двух мальчиков, которые нашли тело Кейт Самнер. Один из мальчиков говорит, что Хардинг использовал мобильный телефон, чтобы вызвать эрекцию на виду у них. У нас есть полицейский, который утверждает, что у него была постоянная эрекция, пока мальчики находились рядом с ним.

– Вот дерьмо! – Бриджес облизнул пересохшие губы. – Послушайте, я всегда считал, что он ненавидит ребят. Он не выносил работать с ними, не выносил, когда я начинал рассказывать о работе учителя. – Он посмотрел на остановленный кадр на телевизионном экране: – Здесь что-то не так. Хорошо, у него есть пунктик относительно секса – говорит о нем слишком много, любит фильмы для голубых, хвастается, что легко справляется с тремя в постели, все в таком духе, но всегда с женщинами. Могу поставить последний цент на то, что он в порядке.

Карпентер наклонился вперед, пристально изучая Тони, затем снова посмотрел на телевизионный экран.

– Это действительно оскорбляет тебя, так ведь? Почему, Тони? Может быть, ты узнал еще кого-то в фильме?

– Нет. Я просто подумал, что это отвратительно, вот и все.

– Но не хуже тех порнографических эпизодов, в которых он принимал участие.

– Не знаю. Никогда не видел их.

– Ты должен был видеть некоторые из его фотографий. Опиши нам их.

Бриджес покачал головой.

– На них есть дети? Нам известно, что он позировал для геев. Были ли эпизоды, в которых принимали участие дети?

– Мне ничего не известно об этом. Вам нужно поговорить с его агентом.

Карпентер сделал заметки.

– Эпизоды педофилии оплачиваются в два раза выше по сравнению с остальным.

– Ко мне это не имеет отношения.

– Ты учитель, Тони. На тебя возложена большая ответственность за детей. Твой друг позировал с детьми?

Он покачал головой.

– Для записи, – произнес Карпентер в микрофон, – Энтони Бриджес отказался отвечать.

Он внимательно прочитал бумагу, лежащую перед ним.

– Во вторник ты сказал нам, что Хардинг не любитель вспоминать о своих сексуальных подвигах, а сейчас ты заявляешь, что он хвастался сексом с тремя в постели. Где правда?

– Хвастовство, – буркнул он. – Именно так я и узнал о Кейт. Он всегда рассказывал, чем занимался с ней.

Гелбрайт потер шею.

– Все это пустые разговоры, Тони. Твой друг занимается своими делишками в одиночку. На пляжах. В своей прогулочной лодке. В своей квартире. Тебе никогда не приходило в голову, что он может лгать о своих отношениях с женщинами?

– Нет. Почему я должен был так думать? Он красивый парень. Он нравится женщинам.

– Хорошо, поставим вопрос иначе. Сколько женщин из тех, кого он называл, ты видел? Часто ли он приводил их к тебе?

– Ему это не требовалось. Он приглашал их к себе на лодку.

– Почему же нет вещественных доказательств этого? На борту лодки нашли два предмета женской одежды и туфельки Ханны, но ничего, что доказывало бы, что женщина вообще была у него в постели.

– Вы не можете знать об этом.

– О, давай продолжим, – Гелбрайт начал выходить из себя, – ты химик. На его простынях пятна спермы повсюду, но нет улик, которые позволили бы предположить, что в постели с ним был еще кто-то во время извержения спермы.

Бриджес затравленно покосился на Карпентера:

– Все, что я могу сказать вам, основано только на том, что мне говорил Стив. Не моя вина, если глупый развратник врал.

– Правильно, – кивнул Карпентер, – но ты продолжаешь повторять россказни о его подвигах. – Он достал свидетельские показания Бриджеса из папки на столе и развернул их перед ним, закрывая обе стороны листа ладонями. – Мне кажется, ты немного зациклился на его красоте. Вот что ты сказал в самом начале недели: «Стив – красивый парень и ведет активную сексуальную жизнь. Одновременно у него связь по меньшей мере с двумя девушками…» Хочешь прокомментировать?

Было ясно, что Тони не имел соображений насчет того, что вытекало из этого вопроса. Ему потребовалось время на обдумывание ответа – обстоятельство, которое сразу заинтересовало полицейских. Похоже, он пытается продумать последующие ходы, как в шахматной партии, но его охватывает паника, потому что полное поражение казалось неизбежным. Время от времени он посматривал на изображение на телевизионном экране, затем Тони быстро отводил взгляд, словно застывшее изображение было чем-то большим, чем он мог выдержать.

– Я не знаю, что вы хотите.

– Мы пытаемся сопоставить твое описание Стива с данными судебно-медицинской экспертизы. Ты хочешь уверить нас, что у твоего друга была длительная связь с замужней женщиной, по возрасту старше, чем он, но у нас возникли трудности в доказательстве подобного. Например, ты сказал моему коллеге, что Стив как-то приводил Кейт в твой дом, но несмотря на то, что твой дом не убирали, очевидно, месяцами, нам не удалось найти ни одного отпечатка пальцев Кейт Самнер. Также нет оснований предполагать, что Кейт бывала в машине Стива, хотя ты и заявил, что он неоднократно возил ее в район Нью-Форест заниматься сексом на задних сиденьях автомобиля.

– Он говорил, им нужно было находить укромные уголки, чтобы никто не заметил. Их пугало, вдруг Уильям узнает. По словам Стива, он такой ревнивец… Мог страшно озлобиться, если бы узнал, что она ему изменяет. – Тони совсем упал духом, увидев по выражению лица Карпентера, что не убедил его. – Не моя вина, что он постоянно лгал мне! – воскликнул он.

– Стивен описывал нам Уильяма как человека средних лет с уравновешенным характером, – задумчиво произнес Карпентер. – Не могу вспомнить, чтобы он делал какое-нибудь предположение о том, что Самнер агрессивен.

– Так Стив говорил мне.

Гелбрайт пошевелился на своем стуле.

– Таким образом, все твои знания о мнимом, – он старательно выделил это слово, – романе Стива с Кейт основаны на единственной встрече в баре, а также на том, что Хардинг мог наговорить тебе о ней?

Бриджес кивнул.

– Для записи: Энтони Бриджес в знак согласия кивнул. Итак, стыдился ли он своих отношений, Тони? Было ли это причиной того, что вы встречались с Кейт только один раз? Ты сам сказал, что не мог понять, в чем ее привлекательность.

– Она была замужем, – устало ответил Бриджес. – Едва ли Стив хотел выставлять напоказ связь с замужней женщиной?

– Он когда-нибудь выставлял напоказ связь с какой-нибудь женщиной, Тони?

Наступило долгое молчание.

– Большинство его подружек замужем, – наконец выдавил он.

– Или мифических? – хмыкнул Карпентер. – Как заявление о том, что Биби его подружка?

У Бриджеса был озадаченный вид, словно он сопротивлялся услышанной, смутно понимаемой правде, которая внезапно стала обретать смысл. Он не отвечал.

Гелбрайт ткнул пальцем в телевизионный экран:

– Но мы начинаем подозревать, что весь разговор имел целью затуманить или замаскировать отсутствие каких-либо действий. Возможно, он только делал вид, что любит женщин, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что ему по вкусу совершенно другое? Может, бедный ублюдок не хотел признаваться себе в этом, спокойно выпуская пары, чтобы владеть собой и контролировать поведение? – Он погрозил указательным пальцем Бриджесу, словно обвиняя его. – Но если это правда, то тогда где будешь ты и Кейт Самнер?

Молодой человек покачал головой:

– Не понимаю.

Инспектор достал записную книжку из кармана и открыл ее.

– Позволь прочесть, что ты говорил о ней: «Думаю, она жила на диете из мыльных телевизионных сериалов… Кейт сказала, что Ханна будет рыдать до хрипоты… Я думаю, она обманывала таких идиотов, как ее муж, довольно длительное время…» Могу продолжить. Ты рассказывал о ней минут пятнадцать, бегло, без каких бы то ни было подсказок с моей стороны. – Он положил записную книжку на стол. – Не хочешь поведать, как тебе удалось узнать так много о женщине, с которой встречался всего лишь один раз?

– Все, что мне известно, я узнал от Стива.

Карпентер кивнул в сторону магнитофона:

– Это официальный допрос, Тони. Позволь мне перефразировать вопрос, чтобы не возникло неправильного понимания. Помня о том, что Самнеры только недавно стали жителями Лимингтона, что и Стивен Хардинг и Уильям Самнер отрицают наличие каких-то тесных отношений между Стивеном и Кейт Самнер, что ты, Энтони Бриджес, встречался с ней только однажды, каким образом ты можешь объяснить свои обширные и точные знания о ней?

Мари Фримантл, высокая, стройная блондинка с вьющимися волосами до талии и огромными глазами, как у лани, полными слез, после того как ее уверили, что Стив жив и находится в полном здравии, с готовностью ответила на вопрос, почему он находился в бухте Чапмена в воскресенье. Слезы на глазах высохли, и девушка наградила полицейских дежурной улыбкой. Честно говоря, их поначалу тронула ее миловидность, но расположение быстро испарилось, поскольку девица тут же показала, что она эгоцентричная и вздорная особа. Да еще и не отличается большим умом – не сообразила, что ее допрашивают в связи с тем, что Стивен Хардинг – подозреваемый в убийстве Кейт Самнер. Она предпочла разговаривать с ними без отца и его подруги, которую презирала и называла сующей везде свой нос сукой.

– Ненавижу ее, – закончила она. – Все шло прекрасно, пока она не сунула свой нос в мои дела.

– Хотите сказать, вам всегда разрешали делать все, что заблагорассудится? – поинтересовался Кемпбелл.

– Я достаточно взрослая.

– Сколько вам было лет, когда вы впервые занялись сексом со Стивеном Хардингом?

– Пятнадцать. – Она передернула плечиками. – Но в наши дни это ерунда. Большинство девочек, как мне известно, начинают заниматься сексом в тринадцать.

– Сколько времени вы знакомы с ним?

– Шесть месяцев.

– Как часто занимались с ним сексом?

– Очень много.

– Где это происходило?

– В основном на его лодке.

Кемпбелл нахмурился.

– В каюте?

– Не часто. Каюта отвратительная. Он приносил одеяло на палубу, мы занимались этим при солнечном сиянии или под звездами. Великолепно.

– Пришвартованные к бую? – спросил Кемпбелл с довольно шокированным выражением лица.

Как Гелбрайта ранее, его удивляла пропасть между поколениями, которая, казалось, неожиданно открылась между ним самим и сегодняшней молодежью.

– На виду у парома, который ходит на остров Уайт?

– Конечно, нет, – возмущенно ответила она, снова передергивая плечиками. – Он подбирал меня где-нибудь, и мы отправлялись в плавание.

– Где он вас подбирал?

– В самых разных местах. Как он говорил, его бы вздернули, если бы кто-нибудь узнал, что он развлекается с пятнадцатилетней. Стив считает, если не пользоваться одним и тем же местом слишком часто, никто ничего не заметит. – Она пожала плечами. – Если пользоваться причалом один раз в две недели, кто запомнит? Потом есть соляные отмели. Я приходила пешком по тропе от гавани для яхт. Он просто приплывал на резиновой лодке и подбирал меня. Иногда я ездила в Пул на поезде и встречалась с ним там. Мама думает, будто я с отцом, папа думает, что я с мамой. Все так просто. Я звонила Стиву по мобильнику, а он сообщал, куда прийти.

– Вы оставляли ему сообщение на телефоне этим утром?

Она кивнула.

– Он не может звонить мне, чтобы не вызвать подозрений у мамы.

– Как вы встретились с ним в первый раз и где?

– В яхт-клубе в Лимингтоне. В День святого Валентина там были танцы. Папа получил билеты, потому что он по-прежнему член клуба, хотя сейчас живет в Пуле. Мама сказала, что мы с Флисс можем пойти, если отец присмотрит за нами, но он позволил нам самим пойти туда. Это было, когда он развлекался с этой сукой секретаршей. Я на самом деле ненавижу ее. Она постоянно старается настроить отца против меня.

Кемпбелла так и подмывало сказать, что это совсем нетрудно.

– Твой отец познакомил тебя со Стивом? Он знает его?

– Нет. Это сделал мой учитель. Они со Стивом дружат много лет.

– Какой учитель?

– Тони Бриджес. – Ее пухлые губы скривились в злобной усмешке. – Я ему нравилась целую вечность, он старался всеми силами завоевать меня, но Стив пресек все его попытки. Боже, как Тони бесился! Преследовал меня, пытаясь выяснить, что происходит, но Стив велел ничего не рассказывать Тони, иначе он может навлечь на нас неприятности из-за секса с несовершеннолетней. Стив считал, что Тони чертовски ревнует и постарается превратить нашу жизнь в ад.

Кемпбелл мысленно вернулся к допросу Бриджеса вечером в понедельник.

– Возможно, он чувствует ответственность за тебя?

– Это не причина, – заявила она презрительно. – Он просто ужасный маленький ублюдок. Ни одна девушка не остается с ним, потому что большую часть времени Тони находится в наркотическом кайфе и ничего не может правильно сделать. Сейчас у него уже четыре месяца эта парикмахерша. Стив говорит, что Тони закармливает ее таблетками, чтобы она не могла пожаловаться на его паршивое поведение. Ели хотите знать мое мнение, то с ним что-то не так. Он всегда старается потрогать девочек в классе. Но наш глупый директор всегда слишком пьян или с похмелья и не способен принять меры.

Кемпбелл переглянулся с коллегой.

– Откуда Стиву известно, что он закармливает ее таблетками? – спросил он.

– Стив видел, как Тони делал это. Растворяешь таблетку в пиве, и девушка готова.

– Тебе известно, какие таблетки он дает?

Она еще раз пожала плечами.

– Какие-то снотворные пилюли.

– Я ничего не собираюсь объяснять без адвоката, – твердо заявил Бриджес. – Посмотрите, это просто больная женщина. Думаете, этот ее ребенок сверхъестественный? Поверьте, она такая же нормальная, как вы и я по сравнению с ее матерью.

Констебль Сандра Гриффитс услышала звук бьющегося стекла в кухне. Женщина заволновалась, ведь она оставила Ханну в гостиной смотреть телевизор. Насколько ей было известно, Уильям находился наверху в своем кабинете, куда он удалился злой и возмущенный после разговора с инспектором Гелбрайтом. Сандра на цыпочках прошла по коридору и распахнула дверь в гостиную. Самнер! Повернув посеревшее лицо к ней, он беспомощным жестом показал на маленькую девочку, которая целеустремленно вышагивала по комнате, подбирая фотографии своей матери, и бросала их в нерастопленный камин с пронзительными воплями.

Ингрем поставил чашку чая перед Стивеном Хардингом и сел на стул с другой стороны стола. Он был озадачен его поведением. Ожидал, что допрос будет долгим, с отрицаниями и встречными обвинениями. Вместо этого Хардинг признал виновность и согласился со всем, что написала Мэгги в заявлении. Теперь он мог ждать только предъявления официального обвинения и задержания до следующего утра. По-настоящему его беспокоил лишь его телефон. Хардинг почувствовал облегчение после того, как Ингрем передал телефон сержанту, ответственному за хранение вещей, и внес его в перечень личных вещей Хардинга. Но почему вдруг Хардинг расслабился, Ингрем не понимал – то ли оттого, что телефон вернули, то ли потому, что он был выключен.

– Как насчет поговорить без диктофона? – предложил Ингрем. – Просто чтобы удовлетворить мое личное любопытство. Записи не будет. Свидетелей разговора нет. Только ты и я.

Хардинг пожал плечами, отметив, что констебль перешел на ты, но не возразил.

– О чем вы хотите поговорить со мной?

– О тебе. О том, что происходит. И почему ты был на прибрежной тропе в воскресенье. О том, что привело тебя снова в бухту Чапмена этим утром.

– Я уже рассказывал. Я мечтал о пешей прогулке. – Стивен попытался усмехнуться так, как это делают лондонские горожане. – Оба эпизода.

– Хорошо. Это твои похороны. Потом не жалуйся, что никто не собирался помочь тебе. Ты всегда был наиболее очевидным подозреваемым. Ты знал жертву, у тебя есть лодка, ты был на том месте, ты лгал о том, что там делал. Ты можешь представить, как это будет выглядеть в суде, если будет принято решение преследовать тебя в судебном порядке по обвинению в убийстве и изнасиловании Кейт?

– Так не может быть. Нет улик…