Текст книги "Разрушитель"

Автор книги: Майнет Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Самнер ходил по кухне, открывая и закрывая дверцы шкафов и шкафчиков, будто демонстрируя, что знает их содержимое.

– Не моя вина, – наконец выдавил он. – Так хотела Кейт. Меня не допускали к домашнему хозяйству.

– А вы уверены, что не наоборот? – Гриффитс стряхнула пепел сигареты в блюдечко. – Имею в виду, что вы женились не на жене, ведь правда? Вы женились на домашней хозяйке, от которой ждали, что все в доме будет работать как часы, а перед вами станут отчитываться до последнего потраченного пенни.

– Все не так.

– Тогда как же?

– Жизнь в дешевых меблированных комнатах со столом, – горько вздохнул он. – Я женился не на жене и не на домохозяйке, я женился на домовладелице, сдающей комнаты, которая позволяла мне здесь жить до тех пор, пока я мог платить арендную плату вовремя.

В четверг ранним днем французская яхта «Мираж» пришвартовалась на реке Дарт и встала на якорь у причала Дарт-Хейвен в дельте со стороны Кингзвера, напротив прекрасного города Дартмут, вдоль железнодорожного полотна для паровиков на Пейгнтон. Вскоре после того как «Мираж» пришвартовался, раздался паровозный свисток и от станции в облаке пара и дыма отправился трехчасовой поезд, пробуждая у владельца лодки «Бенето» романтическую тоску о давно ушедших временах.

Его дочь, в отличие от родителя, сидела, охваченная тоской, и никак не могла понять, почему они пришвартовались с этой стороны реки, которая ничем не могла похвастать, кроме станции, в то время как все привлекательное – магазины, рестораны, бары, люди, жизнь, мужчины! – находилось на другой стороне, в Дартмуте. С презрением она наблюдала за тем, как отец достал видеокамеру и начал искать новую пленку, чтобы снять паровик. Своим глупым энтузиазмом в погоне за сокровищами сельской Англии он напоминал ей мальчишку. Для нее же только Лондон имел значение. Все ее друзья уже побывали в столице, и только она… Боже, но ее родители такие скучные!

Расстроенный отец повернулся к дочери, спрашивая, где можно взять неиспользованную пленку, и ей пришлось сказать, что пленки уже нет. Она отсняла ее всю, чтобы скоротать время. Сдерживая раздражение (он был из тех, кто не любит читать нотации), мужчина стал прокручивать пленку назад, просматривая кадры в окуляр, чтобы выбрать самую неинтересную для повторного использования.

Когда он добрался до кадров с молодым человеком, спускающимся по склону холма над бухтой Чапмена к двум мальчикам, одиноко сидящим на берегу за стоянкой для лодок, отец опустил камеру и посмотрел на дочь, хмурясь от беспокойства. Ей всего четырнадцать, а он не имеет представления, случайно ли она остановила свое внимание на этом красавце или же точно понимала, что снимает. Он описал молодого человека и спросил, почему она истратила так много метров пленки на него. Ее щеки зарделись.

– Нет особой причины. Он был там, и он был, – девушка произнесла это вызывающе, – прекрасен. В любом случае я его знаю. Мы познакомились в Лимингтоне. И он оценил меня. Я-то уж понимаю в этом.

Отец пришел в ужас – его дочь вертела задницей!

– В чем дело? Он англичанин?

– Просто парень с приятной внешностью, которому нравятся французские девушки, – ответила дочь.

Лицо Биби Голд, беззаботно выпорхнувшей из салона-парикмахерской в Лимингтоне, где она работала, вытянулось, когда она увидела Тони Бриджеса, стоящего на тротуаре вполоборота к ней, наблюдая, как молодая мамаша поднимает малыша на руки. Ее отношения с Тони все больше превращались в испытание. Она решила вернуться в салон, но поняла, что Тони увидел ее. Биби неохотно улыбнулась.

– Привет, – наигранно весело пропела она.

Тони пристально смотрел на нее с выражением мрачного раздумья, обращая особое внимание на слишком маленькие шорты и короткий топик. Кровь прилила к голове, у него застучало в висках, и, едва сдерживая раздражение, он спросил:

– Кто встречает тебя?

– Никто.

– Так в чем проблема? Почему у тебя такой кислый вид? Не рада мне?

– Да нет… – Она тряхнула головой, убирая волосы, ниспадающие на глаза. Это вызвало у Тони страшное раздражение. – Просто я устала, вот и все… Собираюсь домой смотреть телик.

Он схватил ее за запястье:

– Стив исчез. Это с ним ты планировала встретиться?

– Не глупи.

– Где он?

– Откуда мне знать? – Биби пыталась вырваться. – Это твой друг. – Наконец ей удалось освободиться. – У тебя с ним настоящая проблема, ты знаешь… тебе бы лучше поговорить с кем-нибудь об этом, чем постоянно впутывать меня в ваши дела. И к твоему сведению, не все убегают, чтобы спрятаться у мамы с папой в прогнившем унылом домике на колесах каждый раз, когда все плохо. Он такая же тюрьма… как и твой дом. Кто же захочет трахаться в этом дерьме? – Она потерла запястье, на котором остались заметные следы от его пальцев, и нахмурилась. – И не вина Стива, что ты почти каждую ночь в прострации и ничего не можешь понять. Так что не делай вид, будто тебе что-то известно. Проблема в тебе. Ты теряешь все, но до тебя это никак не доходит.

Он посмотрел на нее враждебно:

– А что ты можешь сказать про субботу? Это не я напился и накурился до чертиков. Мне до смерти надоело все это, Бибс.

Она уже приготовилась заявить, что ей наскучил секс с ним до коматозного состояния, но осторожность взяла верх. Он мог и сам отвернуться от нее, а это не входило в планы Биби.

– Ну хорошо, не обвиняй меня в этом, – пробормотала она. – Ты не должен покупать это проклятое экстази у своих чертовых приятелей, ладно? Девушка так и умереть может.

Глава 16

ФАКС:

От: полицейского констебля Николаса Ингрема.

Дата: 14 августа – 19.05.

Кому: инспектору Гелбрайту

По поводу: расследования убийства Кейт Самнер

Сэр.

По поводу вышеназванного у меня возникли некоторые соображения, особенно по акту судебно-медицинской экспертизы и выброшенной на мель резиновой лодки, а так как завтра у меня выходной день, я высылаю вам факс. Конечно, мои идеи целиком основаны на предположении, что выброшенная резиновая лодка имеет отношение к убийству Кейт, но эти мои выводы предлагают новую точку зрения, которую, возможно, стоит учесть.

Сегодня утром я упоминал, что 1) существует возможность, что резиновая лодка была украдена в Лулуез-Коув в конце мая, в этом случае вор и убийца Кейт может быть одним и тем же человеком; 2) если справедлива моя теория «буксировки», то имеется шанс, что забортный мотор (изготовитель: «Фастриггер», серийный номер: 240В5006678) был снят вором и остается у него на руках; 3) вам нужно еще раз проверить записи в бортовом журнале Стивена Хардинга, чтобы уточнить, был ли он в Лулуез-Коув в четверг 29 мая; 4) если на борту «Крейзи Дейз» имеется вторая резиновая лодка, для надувания которой требуется только футовый насос, то это поможет решить некоторые проблемы судебно-медицинской экспертизы; 5) возможно, у него есть тайник, до сих пор не обнаруженный, где он прячет украденный забортный мотор.

Поскольку у меня было время, я подумал об организации хищения резиновой лодки в Лулуез-Коув средь бела дня, и понял, что у Хардинга или любого другого владельца лодки должны были возникнуть трудности.

Важно официально признать, что «Крейзи Дейз» должна была стоять на якоре в середине залива Лулуез и Хардинг мог добраться до берега только на своей резиновой лодке. Похитители, которые делали бы это ради забавы, например чтобы порыбачить, не обратили бы на себя внимание окружающих – те посчитали бы, что лодка принадлежит им. Но человек, справляющийся с двумялодками, сразу бы привлек к себе внимание. Особенно если единственный способ, с помощью которого он мог вывести их из Коува (конечно, если не решил потратить время на то, чтобы выпустить из них воздух), сводился к буксировке в тандеме или параллельно за «Крейзи Дейз» . В высшей степенинеобычно видеть яхту с двумя лодками. А после того, как было зарегистрировано хищение, этот факт сразу был бы замечен и зафиксирован береговой охраной.

Сейчас, я думаю, наиболее вероятно, что вор ушел пешком. Допустим, предполагаемый злоумышленник заметил, что забортный мотор не охраняется, остается на лодке без присмотра и не закрыт на висячий замок. Он легко снял его и открыто перенес в свою машину (дом, домик на колесах). Допустим, через полчаса он пришел опять, проверить, вернулись ли владельцы, и, обнаружив, что не вернулись, поднял лодку над головой и отнес ее тем же путем, что и мотор. Я не делаю предположений, что убийца Кейт Самнер уже на этом этапе замышлял преступление. Но считаю, что вор испанской резиновой лодки в мае предложил идеальный вариант в августе для того, чтобы избавиться от тела (похитители лодок или имущества, находящегося на борту, на южном побережье занимают первое место в статистике преступлений). Поэтому я самым настоятельным образом советую вам попытаться выяснить, был ли кто-нибудь из людей, связанных с Кейт, на побережье Лулуеза или возле него между 24–31 мая. Подозреваю, что по иронии судьбы ее муж, она и ее дочь там были, в Лулуезе несколько парковок для домиков на колесах и кемпингов, но думаю, это тебя только обрадует . Подозрения против ее мужа усилятся.

Исходя из причин, приведенных далее, больше не уверен, что ты сможешь найти забортный мотор. Допуская, что похититель лодки хотел утопить ее вместе с содержимым (т. е. с Кейт), то в этом случае мотор долженбыл находиться на борту.

Возможно, ты помнишь, что я подвергал сомнению вопрос о «понижении температуры тела» в акте судебно-медицинской экспертизы, когда в понедельник ты показывал мне его. Точка зрения судебно-медицинских экспертов заключалась в том, что Кейт плавала в воде значительное время, прежде чем утонуть, что привело к стрессу и охлаждению. Я размышлял, почему она так долго плыла сравнительно небольшое расстояние, и пришел к выводу, что, вероятнее всего, женщина страдала от пониженной температуры в результате воздействия температуры воздуха ночью, а не температуры моря, потому что море обычно теплее воздуха. Безусловно, это зависело еще и оттого, насколько хорошо она умела плавать, особенно если учесть, что судмедэксперт утверждает, будто Кейт Самнер вошла в море на расстоянии минимумполмили западнее-юго-западнее Эгмонт-Байт, а я считаю, что она должна была проплыть значительно дальше. Однако этим утром ты сказал мисс Дженнер, что Кейт плохо плавала. С тех пор я и размышляю о том, каким образом плохой пловец мог оставаться на плаву достаточно долго в таких сложных морских условиях, чтобы у него появились признаки понижения температуры тела перед смертью. Меня также занимает вопрос о том, почему убийца был уверен, что сможет безопасно вернуться на берег, хотя нет никаких огней на той части берега, а течения там абсолютно непредсказуемы.

Одно из объяснений заключается в том, что Кейт изнасиловали на берегу. Убийца считал, что она умерла после того, как предпринял попытку задушить ее, а все это мероприятие с «утоплением» было предназначено только для того, чтобы избавиться от тела на отдаленном участке побережья.

Примешь эти обоснования? 1. Он бросил ее, обнаженную и без сознания, в украденную резиновую лодку. Затем отвел лодку на значительное расстояние – от Лулуез-Коув до бухты Чапмена 8 морских миль. Привязал ее к забортному мотору и оставил в резиновой лодке, чтобы она погрузилась в воду вместе с содержимым (фактор охлаждения ветром уже вызвал понижение температуры тела обнаженной женщины). 2. После того как в дрейфующей лодке Кейт очнулась, она поняла, что должна спасти себя. 3. Возможно, пальцы и ногти она сломала, освобождаясь от пут. Затем расстегнула зажимы, крепящие забортный мотор к лодке, чтобы освободиться от него, может быть, перевернув лодку в процессе попытки спасения. 4. Она использовала резиновую лодку как плавсредство, но, впадая в бессознательное состояние или от усталости, упустила ее. 5. В любом случае я считаю, что резиновая лодка плавала значительно ближе к берегу, чем считает судебно-медицинская экспертиза.В противном случае лодку бы залило волной, а сам убийца попал бы в беду. 6. Убийца поднялся на скалы и вернулся в Лулуез/Киммеридж по прибрежной тропе ночью в темное время суток.

Вот к такому заключению я пришел. Но если лодка использоваласьпри убийстве, преступник тогда должен был прийти за ней с запада, залив Киммеридж или Лулуез-Коув, потому что судно слишком хрупкое, чтобы совершить путь вокруг утеса Голова св. Албана. Я понимаю, что здесь нет объяснений относительно Ханны, хотя чувствую, что, если ты обнаружишь место, где в течение двух месяцев прятали украденную лодку, то сможешь установить, где была изнасилована Кейт и где была брошена Ханна, пока тонула ее мать.

(NB: Ничто из вышесказанного не исключаетХардинга как подозреваемого. Изнасилование могло происходить на палубе, улики впоследствии были смыты, резиновую лодку моглибуксировать за «Крейзи Дейз» – но разве все это делает его менее вероятным подозреваемым?).

Глава 17

Не успело солнце в пятничное утро подняться над горизонтом и на час, а Мэгги Дженнер уже скакала по тропе для выезда лошадей в сопровождении Берти. Она сидела на норовистом, не подпускающем к себе собак мерине по кличке Стингер, хозяйка которого каждый уик-энд приезжала из Лондона в свой коттедж, чтобы совершать верховые прогулки по мысу, считая это противоядием от усталости и напряженной работы финансового брокера. Мэгги любила лошадь, но не выносила женщину, руки у которой были почти такие же чувствительные, как паровые молоты, а Стингера она рассматривала только как быстродействующую дозу адреналина. Если бы не деньги – а владелица Стингера очень хорошо платила за содержание лошади, – Мэгги отказала бы ей в услуге.

Миновав карьер у утеса Голова св. Албана, она повернула направо, проехала через шлагбаум и направилась в широкую долину, выходящую к морю между утесом Голова св. Албана, с юга и высокогорным участком над бухтой Чапмена с севера. Мэгги перевела лошадь в легкий галоп и пустила ее по скаковой дорожке. Было прохладно, безветренно, и, как всегда по утрам, настроение стало стремительно улучшаться. Как ни трудна жизнь, а временами она была невыносимо тяжелой, здесь это не имело значения. Спокойствие и умиротворенность дарило ей это место. Здесь лучше думалось, а солнце на рассвете вселяло уверенность и оптимизм.

Мэгги остановила лошадь через полмили и пустила мерина шагом в сторону огороженной прибрежной тропы, которая проходила ближе к склонам долины с двух сторон в виде крутых ступеней, вырезанных в утесах. Закаленный пес испытывал муки перед спуском, видно, понимал, страдалец, что потом-то надо будет опять скрестись наверх. Мэгги здесь раньше не была. Мелькнула мысль, насколько разумнее было бы проехать по лощине, наслаждаясь видом на море: сверкающая голубизна, совершенное спокойствие, ни одного паруса на горизонте. Она легко выскользнула из седла, а Берти, отдышавшись от стремительного бега, спокойно улегся возле мерина. Небрежно накинув поводья Стингера на верхушку столбика ограды, она, перейдя через нее по ступенькам, прошла несколько ярдов к краю скалы, чтобы постоять, наслаждаясь бесконечной морской голубизной, в которой невозможно увидеть линию горизонта, разделяющую небо и море. Единственными звуками были тихий шепот бурунов, лениво накатывающих на берег, тихое дыхание животных да пение жаворонка высоко в небе…

Трудно сказать, кто больше испугался – Мэгги или Стивен Хардинг, когда он неожиданно возник перед ней из-за края скалы, где холмистая долина спускалась к морю. Он несколько секунд стоял на четвереньках, лицо бледное, небритое, тяжело дыша, выглядел значительно хуже, чем пять дней назад. Больше похож на насильника, чем на голливудскую звезду. Появилась какая-то особенность, какая-то пугающая ожесточенность, что-то расчетливое в его темных глазах, чего Мэгги не заметила раньше, а его резкое движение назад, когда он выпрямился в полный рост, заставило Мэгги громко вскрикнуть. Ее беспокойство сразу передалось Стингеру, и тот резко рванул назад, стаскивая поводья с забора, а потом и Берти подхватился, готовый ринуться в бой.

– Ты, глупый негодяй! – закричала Мэгги, давая выход своему страху в яростном протесте, когда услышала тревожный храп Стингера.

Она отвернулась от Хардинга, тщетно пытаясь схватить за поводья взволнованного мерина.

«Господи, помоги, он не… он стоит целое состояние для конюшен дома Брокстон… я не вынесу, если с ним что-нибудь… произойдет… помоги, Господи, Господи, помоги».

Но Хардинг, по причинам, известным только ему одному, бросился через тропу, на которой стояла Мэгги, в сторону Стингера, и мерин, вращая глазами, понесся как молния вверх по склону холма.

– Ну, ужас! – Мэгги завопила, топая ногами, рассвирепев на молодого человека – лицо красное, обезображенное неуправляемой яростью… – Да как можно быть до такого беспредела инфантильным, ты – ты, скотина! Какого черта ты вытворяешь! Клянусь Богом, если Ник Ингрем узнает, что ты здесь, тебе не поздоровится, он тебя распнет! Он уже давно думает, что ты извращенец!

Она оказалась совершенно не готова к его нападению. Сильный удар тыльной стороной руки пришелся по ее шее, и когда она падала на землю, в голове была единственная мысль: «О чем этот идиот думает, когда он это делает, и с какой стати?..»

Ингрем болезненно покосился на будильник, когда в 6.30 утра раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал раздраженные, неразборчивые выкрики, которые, как он понял, исходили от Мэгги Дженнер.

– Успокойся сначала, – велел Ник, когда она наконец перевела дух. – А я ничего не понял.

Послышалась новая серия визгов.

– Возьми себя в руки, – твердо произнес он. – Ты не нытик, и не веди себя так.

– Прости, – вздохнула Мэгги, тщательно пытаясь успокоиться. – Стивен Хардинг ударил меня, поэтому Берти бросился на него… здесь везде кровь… я наложила ему на руку жгут, но он не останавливает кровотечение как нужно… Не знаю, что еще сделать… Думаю, он умрет, если не попадет в больницу.

Ник сел и с силой потер лицо, чтобы прогнать сон.

– Где ты?

– В конце глубокого оврага карьера… возле ступеней на прибрежную тропу… на полпути между бухтой Чапмена и Головой св. Албана… Стингер понесся, и я боюсь, что он сломает ногу, если наступит на поводья… Мы потеряем все… Думаю, Стив умирает… – Ее голос заглох. – Человекоубийца… Берти вышел из-под контроля…

– Не слышу тебя, Мэгги! – закричал Ник.

– Прости. – Теперь ее стало хорошо слышно. – Он ни на что не реагирует. Боюсь, Берти повредил ему артерию, но мне никак не наложить тугую повязку, чтобы остановить кровотечение. Я взяла поводок Берти, но он растягивается. А швы уже все прогнили, он просто рвется по швам.

– Тогда оставь поводок, возьми что-нибудь другое, что-нибудь, что не тянется, может, тенниска. Обмотай руку выше локтя по возможности плотнее и туже, затем скрести концы, чтобы вышел лишний воздух. Если не получится, попытайся найти артерию с внутренней стороны руки, нащупай ее пальцами и плотно прижми к кости, чтобы остановить кровь. Но ты должна постоянно держать там пальцы, Мэгги, иначе опять начнется кровотечение, но это значит, что у тебя заболят руки.

– Хорошо.

– Послушная девочка. Я помогу тебе. Жди.

Он отсоединился и набрал номер телефона дома Брокстон.

– Миссис Дженнер? – спросил он, неожиданно затрепетав, когда на другом конце взяли трубку. – Это Ник Ингрем.

Он выскочил из постели и начал натягивать на себя какую-то одежду.

– Мэгги нуждается в помощи, а вы к ней ближе. Она пытается остановить сильное кровотечение у человека в овраге карьера. Они в конце прибрежной тропы. Если оседлаете Сэра Джаспера и отправитесь туда сейчас, тогда у человека будет шанс, в противном случае…

– Я не одета, – негодующе прервала его женщина.

– А мне-то что? – резко отозвался он. – Подними свою задницу и поддержи дочь, потому что, о Боже, твоя помощь будет первой, если сделаешь.

– Как ты смеешь?!

Он отсоединился и вызвал спасательно-поисковый вертолет Портленда, второй раз за неделю.

К тому времени когда Ник Ингрем примчался к месту происшествия, драма успешно завершилась. Вертолет уже прибыл. Хардинг пришел в сознание и сидел, а фельдшер из службы спасения оказывал ему помощь. Но в сотне ярдов южнее вертолета на середине склона холма Мэгги старалась поймать Стингера. Она явно пыталась отвести его от выступа скалы, но мерин был слишком напуган вертолетом, чтобы двинуться в нужном направлении. Но Мэгги удалось погнать Стингера к забору и опасно высоким ступеням на выступе утеса. Селия, в пижамных брюках и кофте с пятнами танина, гордо стояла неподалеку, держа Сэра Джаспера одной рукой за уздечку, а на вторую намотав поводья на случай, если он тоже решит убежать. Она одарила Ингрема ледяным взглядом, но он не примерз к тому месту, где стоял, а все свое внимание устремил на Хардинга.

– С вами все в порядке, сэр?

Молодой человек кивнул. Джинсы, светло-зеленый спортивный хлопчатобумажный свитер – все было в пятнах крови. Правая рука до локтя была туго перебинтована.

Ингрем повернулся к фельдшеру:

– Тяжелая травма?

– Выкарабкается, – ответил тот. – Женщинам удалось остановить кровотечение. Нужно зашивать, поэтому забираем его в Пул и там уже разберемся. – Он отвел Ника в сторону. – Молодая леди нуждается в некотором внимании с нашей стороны. Она дрожит как осиновый лист. Но утверждает, что для нее самое важное – поймать лошадь. Проблема в том, что мерин разорвал поводья, она не может подойти на такое расстояние, чтобы схватить его за ремень на шее. – Он повернулся к Селии. – Старшая не намного лучше. У нее артрит, она повредила бедро, пока ехала сюда верхом. Если честно, мы должны забрать их с собой. Но они упорно отказываются оставлять лошадей. Еще у нас проблема со временем. Нам пора отправляться, но мерин рванет в ту же секунду, как мы будет взлетать. Он уже напуган до смерти и почти свалился со скалы, когда мы приземлялись.

– Где собака?

– Исчезла. Думаю, молодая леди поддала ему поводком, чтобы отцепился от парня, он убежал, поджав хвост.

Ник пригладил волосы, все еще взъерошенные после сна.

– Хорошо. Дашь пять минут? Если мне удастся помочь мисс Дженнер с лошадью, мы сможем убедить ее мать отправиться подлечиться. Как ты?

Фельдшер повернулся и взглянул на Стивена Хардинга:

– Почему нет? Он говорит, что чувствует достаточно сил, чтобы идти самостоятельно, но мне нужно минут пять, чтобы помочь подняться ему и усадить. Не думаю, что у тебя много шансов.

Криво улыбаясь, Ник пронзительно свистнул. С облегчением он увидел, как Берти поднялся из травы на верхушке Эммиттс-Хилл на расстоянии около 250 ярдов от него. Он еще раз свистнул, пес понесся к нему со всех ног. Ник поднял руку, отдавая команду «лежать», когда собака была уже на расстоянии 50 ярдов, затем пошел к Селии.

– Нужно быстро решить, – сказал он. – У нас до вылета вертолета всего пять минут, чтобы поймать Стингера. Мне пришло в голову, что у Мэгги будет больше шансов, если она сядет верхом на Сэра Джаспера. Ты в этом деле разбираешься. Может, лучше отвести его к ней, помня о том, что я совершенно ничего не понимаю в лошадях, а Джаспер, кажется, напуган шумом не меньше Стингера?

Селия как разумная женщина не стала тратить время на взаимные упреки. Она вручила ему в левую руку концы поводьев, правую подвела под подбородок Джаспера.

– Все время прищелкивай языком, – сказала она, – и он пойдет за тобой. Не дергайся и не беги, держи его, не ослабляя поводьев. Мы не можем позволить себе потерять сразу двух лошадей. Напомни Мэгги, что они взбесятся, когда вертолет оторвется от земли, поэтому скажи, пусть она отъедет побыстрее на середину мыса, чтобы вокруг было ровное пространство.

Ник пошел вверх по склону, свистнув Берти и отдав ему команду следовать за собой. Пес как тень побежал за ним.

– Я и не знал, что это его пес. – Фельдшер растерянно взглянул на Селию.

– А он и не его, – задумчиво ответила Селия, защищая глаза от солнца, чтобы наблюдать за происходящим.

Она увидела, как ее дочь, спотыкаясь, поковыляла к высокому полицейскому, который что-то быстро сказал ей и легко подсадил в седло Джаспера, а потом, отдавая Берти команду рукой, отправил пса к выступу скалы, чтобы тот кругами носился вокруг возбужденного мерина. Сам пошел по следу, оставленному Берти, и встал неподвижно, как статуя, между лошадью и краем обрыва, приказывая собаке бегать назад и вперед по склону холма, чтобы Стингер не смог рвануть в ту сторону. Тем временем Мэгги развернула Джаспера в сторону карьера и перевела его в легкий галоп. Стингеру, которому на самом деле и выбирать то было не из чего – с одной стороны собака, с другой вертолет, а сзади человек, пришлось принять разумное решение и последовать за другой лошадью в безопасное место.

– Впечатляюще, – пробормотал фельдшер.

– Да, – еще более задумчиво ответила Селия. – Именно так, правда?

Полли Гаррард уже собралась на работу, когда инспектор Гелбрайт нажал на звонок ее входной двери.

– Готовы ли вы ответить на несколько вопросов о ваших отношениях с Кейт Самнер?

– Нет. Опаздываю на работу. Можете пойти со мной в офис, если хотите.

– Прекрасно, если вам так удобнее. Хотя вам, может, и неприятно – кто-то хочет залезть вам в душу…

– К черту! – мгновенно отреагировала Полли. – Я знала, что это произойдет. – Она шире открыла дверь. – Вам лучше войти, – она прошла в крошечную гостиную, – но надолго не задерживайте меня. Максимум полчаса, идет? В этом месяце я уже дважды опаздывала, у меня закончились все причины.

Она примостилась на диван с краю, приглашая инспектора сесть рядом. Повернулась к нему лицом, подогнув одну ногу под себя так, что юбка бесстыдно задралась, а грудь почти оголилась.

Поза продуманна, отметил Гелбрайт, опускаясь на диван. С этой стройной молодой женщиной, с пристрастием к обтягивающим теннискам, изобилию косметики и синему лаку на ногтях, Анжела Самнер не смогла бы поладить, если бы она стала ее невесткой вместо Кейт, подумал Гелбрайт. Со всеми своими настоящими и воображаемыми грехами Кейт, казалось, вполне соответствовала роли жены Уильяма, даже при отсутствии воспитания, образования и других необходимых навыков, что должно было удовлетворять ее свекровь.

– Мне нужно расспросить о письме, которое вы написали Кейт в июле, упоминая некоторых коллег. – Гелбрайт вынул фотокопию послания из нагрудного кармана. Он расправил его на колене и затем подал ей. – Помните?

Она быстро прочитала, затем кивнула:

– Да. Я звонила много раз почти неделю, но не дозвонилась. Подумала: черт подери, чем она так занята? Тогда набросала несколько строчек и попросила позвонить мне. – Полли демонстративно поморщилась от раздражения. – Не то чтобы Кейт постоянно звонила мне. Она послала просто небольшую отписку, сообщая, что позвонит, когда сможет.

– Эту?

Он подал ей копию черновика ответа.

– Думаю, да. Это то, что было в письме, почти слово в слово. Оно было на каком-то листке, вырванном из блокнота, с надписью наверху, хорошо помню. Мне было противно, что Кейт не удосужилась написать вполне приличное письмо. Правда в том, что она не хотела моего приезда. Думаю, она боялась, что я буду смущать ее перед новыми друзьями в Лимингтоне. Что скорее всего и произошло бы, – добавила она в порыве откровенности.

Гелбрайт улыбнулся.

– Вы были у них в гостях, когда они только переехали?

– Нет. Меня никогда не приглашали. Кейт твердила, что я смогу приехать сразу после того, как она закончит убранство дома, но, – девушка состроила еще одну гримаску, – все это был предлог, чтобы не допустить меня к ней. Я и не возражала. Дело в том, что я, наверное, поступила бы точно так же, будь на ее месте. Кейт переехала, новый дом, новая жизнь, новые друзья…

– Но она полностью не переехала, – заметил инспектор. – Вы продолжали работать с Уильямом.

Полли рассмеялась.

– Я работала в одном здании с ним, – поправила она, – и каждый раз Уильям строил недовольную мину, когда я говорила всем и каждому, что он женился на моей близкой подруге. Знаю, что это неправда, но… На самом деле мне Кейт нравилась и все такое, но она не относилась к категории женщин, которые могут стать близкими подругами, если вы понимаете, о чем я говорю. Слишком замкнутая… Нет, я-то просто хотела вызвать раздражение у Уильяма. Он думает, что я настоящая дрянь, он был на грани смерти, когда услышал, что я собираюсь навестить Кейт в Чичестере и встретиться с его матушкой. Не удивляюсь – Боже, она старая бой-баба. Нотации, нотации, нотации… Сделай это. Не делай то. Откровенно говоря, я бы вывезла ее из дома и оставила прямо перед автобусом, будь она моей свекровью.

– Такая возможность была когда-нибудь?

– Ха! Нужно быть в постоянном коматозном состоянии, чтобы выйти замуж за Уильяма Самнера. У парня столько же сексуальной привлекательности, сколько у репы.

– Так что же Кейт разглядела в нем?

– Деньги.

– Что еще?

– Ничего. Немного классный, наверное, холостой парень, бездетен, с деньгами, это она и искала. И получила холостого парня без детей, но с деньгами. – Она вскинула голову, развлекаясь выражением недоверия у него на лице. – Однажды она рассказала мне: его член даже в возбужденном состоянии напоминает скорее неотваренную сосиску, чем жезл. Поэтому я спросила, как же все происходит. Она ответила, что с помощью пинты детского жидкого крема и ее пальца в его чертовой заднице. – Она опять хихикнула, заметив, как Гелбрайт поморщился. – Ему это нравилось, черт подери! Зачем же тогда нужно было жениться, при его-то матери, брызгающей ядом повсюду? Хорошо, может, Кейт и хотела денег, но бедняге Уилли нужна была просто уличная девка, которая бы превозносила его до небес, независимо от того, есть у него какие-нибудь достоинства или нет. Все шло даже лучше, чем они мечтали, ведь оба получили то, что хотели.

Несколько минут инспектор изучающе смотрел на Полли, стараясь понять, так ли она наивна.

– А они получили? – спросил он. – Кейт умерла, не забывайте.

Полли сразу успокоилась.

– Я знаю. Жуть какая-то. Но я-то ничего не могу рассказать об этом. Не виделась с ней с тех пор, как они переехали.

– Хорошо. Тогда расскажите то, что знаете. Почему история с Уэнди Платер, оскорблявшей Джеймса Пурди, напомнила Кейт?

– Почему вы думаете, что напомнила?

Он взял ее письмо и начал читать:

– «Она (подразумевается Уэнди) должна была извиниться, но нисколько не жалеет ни о чем. Говорит, никогда раньше не видела, чтобы Пурди так побагровел! Конечно, я сразу подумала о тебе…» – Он положил лист на диван. – При чем здесь последнее высказывание, Полли? Почему вы подумали о Кейт Самнер, когда Пурди побагровел?

Девушка помолчала, потом вздохнула: