Текст книги "Скульпторша"

Автор книги: Майнет Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Дойдя до двери, она начала вслепую обшаривать ее руками в поисках замочной скважины, как вдруг что-то приподнялось в темноте рядом с ее ногами, задев их.

– А-а-а! – в ужасе закричала Роз, пытаясь лягнуть неизвестное существо.

В следующую секунду кто-то схватил ее и приподнял в воздух, одновременно прикрыв ей рот огромной ладонью.

– Тихо! – шепнул ей прямо на ухо Хэл, едва сдерживая смех. – Это я. – Он поцеловал ее прямо в кончик носа, потом застонал и, выпустив женщину, согнулся пополам.

– Так тебе и надо, – сердито буркнула журналистка, шаря по полу рукой в поисках упавших ключей. – Тебе еще крупно повезло, что у меня нет с собой моей знаменитой булавки. Ага, вот они! – Она снова принялась искать замочную скважину и вскоре нашла ее. – Есть! – Войдя в квартиру, Роз первым делом щелкнула выключателем, но темнота не рассеялась. – Заходи, – пригласила она Хэла, хватая его за куртку и втаскивая в холл. – Помнится, на кухне у меня хранилась одна свеча.

– У вас все в порядке? – раздался дрожащий женский голос с верхнего этажа.

– Да-да, спасибо, – отозвалась Роз, – Я просто споткнулась обо что-то. Скажите, а давно у нас такая темнота?

– Полчаса уже. Я им звонила. Где-то произошло замыкание. Они сказали, что придется ждать три часа. Я ответила, что если получится дольше, то я не буду вообще платить за электричество. Теперь нам надо держаться вместе. Вы согласны?

– Разумеется, – отозвалась Роз, размышляя о том, с кем именно она сейчас беседует. Скорее всего, с миссис Барретт. Она знала соседей по фамилиям на почтовых конвертах, которые им приходили, но встречались они крайне редко. – Всего вам хорошего. – Она закрыла дверь. – Сейчас я поищу свечу, – шепнула она Хэлу.

– А почему шепотом? – так же тихо поинтересовался тот.

Роз засмеялась.

– Потому что в темноте все обычно общаются шепотом.

Хэл шагнул вперед и тут же обо что-то споткнулся.

– Но это же смешно. Кстати, на улицах фонари горят по-прежнему. Наверное, у тебя просто задернуты все шторы.

– Вероятно. – Она открыла ящик кухонного стола. – Я уехала сегодня очень рано. – Она принялась шарить среди отверток и прочих инструментов. – Кажется, нашла. У тебя есть спички или зажигалка?

– Нет, – спокойно ответил Хэл. – Иначе я бы давно сидел при огне. Кстати, ты в квартире не держишь змей?

– Не говори ерунды. У меня есть кошка. «Где же Миссис Антробус?» – только теперь подумала Роз. Ее крик и звук ключа в замочной скважине должны были вызвать бурю восторга у животного. Куда же она пропала? Роз вернулась в прихожую и взяла кейс, где лежал коробок спичек, который она уже привыкла носить с собой в тюрьму. Она щелкнула замками и стала искать спички.

– Если ты в состоянии отыскать диван, – обратилась она к Хэлу, – то шторы будут находиться как раз за ним. Так вот, там слева висит шнур, за который нужно дернуть.

– Что-то нашел, – отозвался Хоксли. – Но это не диван.

– А что тогда?

– Не знаю, – опасливо произнес Хэл. – Но что-то очень неприятное. Оно влажное, скользкое и пытается обмотаться вокруг моей шеи. Ты уверена в том, что в доме нет живых змей?

Женщина нервно засмеялась.

– Не делай из себя идиота.

Наконец, она наткнулась пальцами на спичечный коробок и через секунду с облегчением чиркнула спичкой. Хэл стоял посреди комнаты, головой запутавшись в рукавах мокрой рубашки. Роз выстирала ее сегодня утром и повесила сушиться на вешалку, прицепив к абажуру. Теперь она смеялась от души: – Но ты ведь знал, что это не змея! – укоризненно произнесла она, поднося спичку к свече.

Хэл нашел шнур и потянул за него. Оранжевый свет уличных фонарей мягко озарил комнату, прогоняя темноту из углов.

Хэл огляделся. На всех стульях и столе грудами лежали всевозможные сумки и пакеты, с дивана наполовину сползало пуховое одеяло, а грязные чашки и пустые пачки из-под чипсов валялись на полу.

– Что ж, здесь довольно мило, – признал Хэл, поднимая носком ботинка половину пирожка. – Давно не чувствовал себя так. Будто нахожусь у себя дома.

– Я тебя не ждала, – попыталась оправдаться Роз, после чего с чувством собственного достоинства подняла остатки пирожка и отнесла их в корзину для мусора. – Ну, по крайней мере, я думала, что ты сначала позвонишь и сообщишь мне о своем визите.

Хэл нагнулся и погладил урчащий комок белого меха, уютно устроившийся, как в гнезде, на пуховом одеяле. Миссис Антробус благодарно лизнула руку, а потом с удовольствием приняла ласку.

– Ты всегда спишь на диване в гостиной? – удивился Хоксли.

– В спальне нет телефона, – пояснила журналистка.

Он кивнул с мрачным видом. Но ничего не сказал.

Она подошла ближе к гостю, наклонив свечу так, чтобы расплавленный воск не обжигал пальцы.

– Господи, как я рада видеть тебя! Ты не поверишь. Куда ты пропал? Я вся изволновалась.

Он опустил голову и прижался лбом к ее душистым волосам.

– Шатался по окрестностям. – Он положил руки ей на плечи и начал нежно водить пальцами по шее.

– У них есть ордер на твой арест, – слабым голосом произнесла Роз.

– Я знаю. – Он коснулся губами ее щеки с такой нежностью, что Роз едва вытерпела.

– Сейчас я точно что-нибудь подожгу, – простонала она.

Он опустил руку и пальцами потушил пламя.

– Ты уже подожгла. – Он обхватил ладонями ее ягодицы, и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, насколько он возбудился. – Вопрос теперь состоит в том, – продолжал Хэл, нашептывая ей в шею, – нужно ли мне срочно принимать холодный душ, чтобы пожар не распространился дальше?

– Это серьезно? – «Интересно, сможет ли он теперь остановиться? – подумала Роз. – Лично я – нет».

– Нет, я спросил просто из вежливости.

– Я вся горю.

– Я на это и рассчитывал, – сказал он, и его глаза сверкнули в оранжевом свете уличных фонарей. – Черт возьми, женщина, я горю несколько недель подряд.

Миссис Антробус спрыгнула с одеяла и гордо удалилась на кухню.

* * *

Через некоторое время дали свет, и он тут же затопил собой комнату, делая пламя свечки, которую успели снова зажечь, совсем невидимым.

Хэл пригладил волосы Роз, убирая непослушные пряди с лица.

– Ты самая красивая женщина, которую мне когда-либо приходилось встречать, – признался он.

Роз хитро улыбнулась.

– А мне казалось, что я слишком худая.

Его глаза смягчились.

– Я же знал, что ты тогда соврала мне насчет своего автоответчика. – Он провел пальцами по ее шелковистой коже рук, внезапно хватая их. Роз снова растаяла от его прикосновения. Тогда он подхватил ее и усадил к себе на колени.

– Сколько раз мне снился этот момент!

– Это были приятные сны?

– Да, но они не сравнятся с тем, что происходит в реальной жизни.

– Ну, теперь хватит, – сказала она еще через некоторое время, выскальзывая из его объятий и протягивая руку к своей одежде. – Так что ты собираешься делать и как реагировать на то, что тебя могут арестовать?

Он предпочел проигнорировать вопрос, а вместо ответа принялся рассматривать фотографии, лежавшие на журнальном столике.

– Это твой муж?

– Бывший. – Она бросила на диван его брюки.

Он с вздохом надел их, а затем пристально вгляделся в портрет Алисы.

– А это, наверное, твоя дочь, – спокойно произнес Хэл. – Она похожа на тебя.

– Была похожа, – поправила Роз. – Она погибла.

Она ждала, что Хэл извинится, сменит тему разговора, но Хэл только улыбнулся и дотронулся до смеющегося личика на фотографии.

– Она очень красивая.

– Да.

– Как ее звали?

– Алиса.

Он снова посмотрел на снимок.

– Я помню, когда мне было шесть лет, я влюбился в такую же девочку. Я чувствовал себя не слишком уверенно, и каждый день спрашивал ее, как сильно она меня любит. Она всегда отвечала одинаково. Вот так. – Он расставил ладони, как рыболовы показывают размер пойманной рыбы. – И говорила при этом: – Вот насколько.

– Да-да, – кивнула Роз, вспоминая что-то приятное. – Алиса тоже всегда измеряла любовь руками. Я совсем забыла об этом.

Она хотела забрать фотографию, но он не дал, а только поднес ее ближе к свету.

– У нее в глазах есть какой-то решительный блеск.

– Она любила все делать по-своему.

– Благоразумная девочка. И у нее всегда получалось?

– Почти. Она была очень категоричной в некоторых вещах. Я помню, как однажды… – Роз внезапно замолчала.

Хэл надел рубашку и начал застегивать пуговицы.

– Мать похожа на дочь. Могу поспорить, что она умела обвести тебя вокруг пальца, еще не научившись как следует ходить. Было бы здорово увидеть человека, который унаследовал все лучшее, что есть в тебе.

* * *

Роз прижала платок к слезящимся глазам.

– Прости меня.

– За что?

– За то, что я все время усложняю вещи и становлюсь причиной дополнительных сложностей.

Он привлек ее к себе и прислонился щекой к волосам. До чего дошло западное общество, если в нем принято считать, что мать, плачущая по погибшей дочери, усложняет вещи.

– Спасибо. – Она увидела немой вопрос в его глазах и поспешила добавить: – За то, что выслушал меня.

– Это было несложно. – Он снова почувствовал, насколько одинокой ощущала себя Роз. – Что же, теперь ты будешь думать об этом всю ночь, а утром начнешь проклинать себя за то, что стала мне рассказывать про Элис?

Казалось, он понимает каждый ее взгляд. Роз отвернулась.

– Я не люблю показывать свои слабости.

– Понимаю. – Он кивнул. – Подойди ко мне. – Он похлопал себя по коленям. – Теперь я буду рассказывать тебе о своих слабостях. Ведь ты столько времени пыталась выяснить, что со мной происходит. Настала твоя очередь посмеяться надо мной.

– Я и не собиралась смеяться.

– Надо же! – забормотал он. – Выходит, ты ставишь себя выше меня. Ты надо мной смеяться не собираешься, а я, значит, должен был посмеяться над тобой?

Она обняла его и прижалась к плечу щекой.

– Ты в чем-то очень похож на Олив.

– Мне бы не очень хотелось, чтобы ты сравнивала меня с сумасшедшей преступницей Долингтона.

– Считай, это комплимент. Олив – очень милый человек. Совсем как ты.

– Меня трудно назвать милым, Роз. – Он взял ее лицо в ладони. – Меня будут судить за нарушение санитарных норм. Инспектор, который проводил проверку в моем ресторане, написал в отчете, что моя кухня – самая плохая, какую ему только приходилось видеть. Девяносто пять процентов мяса, хранящегося в холодильнике, оказалось тухлым, и в нем нашлись личинки мух. Бакалейные товары должны храниться в запечатанных целлофановых пакетах, а у меня этого не было. На полках обнаружились следы крыс. В кладовке он нашел мусор и пищевые отходы. Овощи оказались гнилыми, и их пора было выкидывать, а под плитой сидела настоящая живая крыса! – Он удивленно приподнял брови. – И вот так я потерял всех своих клиентов. Через полтора месяца меня будут судить, а я совершенно к этому не готов.

ГЛАВА 17

Роз молчала несколько секунд. Сколько раз она думала над тем, что стряслось с «Браконьером», сколько теорий придумывала на одну и ту же тему. Но до такого додуматься не смогла. Теперь становилось понятным, почему в ресторан никто не заходил. Какой человек, если он находится в здравом уме, согласится посещать заведение, где в мясе при проверке инспектор находит червей? А вот Роз ела, да еще целых два раза. Правда, ей ничего не было известно о червях. Конечно, Хэл должен был поступить честно и сразу рассказать ей обо всем. При одном воспоминании о ресторане у Роз неприятно заныло в желудке. Внезапно она почувствовала на себе взгляд Хэла и, посмотрев на него, поняла, что он не все успел договорить.

– Я не понимаю, – осторожно начала журналистка. – Это будет честное судебное разбирательство? У тебя такой вид, будто тебе уже один раз пришлось пройти через все это. К тому же, как твои клиенты могли узнать о результатах проверки, если суда еще не было, и, следовательно, в газетах еще никто ничего не печатал? И кто те люди в масках? – Она нахмурилась, ожидая ответа. – Я не могу поверить в то, что ты оказался последним дураком и не стал подчиняться элементарным требованиям гигиены. Ну, не до такой же степени – использовать тухлое мясо и терпеть крыс на кухне! – Неожиданно она рассмеялась и шлепнула его ладонью в грудь. – Да ты просто решил разыграть меня, Хэл! Ах ты, шалун!

Но он печально покачал головой.

– Если бы это было так!

Роз некоторое время задумчиво изучала его, затем соскочила с его колен и отправилась на кухню. Он услышал звон бокалов, а затем раздался характерный звук откупориваемой бутылки. Правда, Роз задержалась немного дольше, чем он ожидал. Хоксли вспомнил, что именно так всегда поступала его бывшая жена: уходила на кухню каждый раз, когда чувствовала себя обиженной или разочарованной. Он думал о Роз гораздо лучше.

Наконец, она появилась в дверях с подносом в руках.

– Ну, хорошо, – твердо произнесла журналистка. – Я кое-что поняла.

Он ничего не ответил.

– Я все равно никогда не поверю в то, что у тебя на кухне может быть грязно, – продолжала женщина. – Ты вкладываешь душу в свое дело. «Браконьер» для тебя – олицетворение мечты, а не просто вложенные деньги и финансовое благополучие. – Она налила бокал вина и предложила Хэлу. – К тому же неделю назад ты обвинял меня в том, что я будто бы снова подставила тебя. Значит, тебя кто-то уже подставлял и раньше. – Она налила себе вина. – Получается, что и крыса, и тухлое мясо были придуманы нарочно или подброшены в ресторан заранее. Я угадала?

– Угадала. – Он понюхал вино. – Но я ведь могу и умышленно обманывать людей, верно?

«Как он трепетно относится к своему делу, – подумала Роз. – Неудивительно, что он перестал доверять людям». Она устроилась на крае дивана. – К тому же, – продолжала журналистка, игнорируя его замечание, – насколько мне известно, тебя уже избивали, по крайней мере, дважды. Плюс разбитые стекла в автомобиле и настоящий налет на ресторан. – Она отпила глоток вина. – Так чего хотят от тебя эти люди?

Он расслабил ноющие от ударов мышцы спины и заговорил:

– Предположим, они хотят вышибить меня из ресторана, причем в самом ближайшем будущем. Но я понятия не имею, кто стоит за всем этим, и почему я заслужил подобную участь. Еще полтора месяца назад я был самым счастливым шеф-поваром, вел небольшое дело, и ничего больше во всем мире меня не беспокоило. И вот как-то раз, в десять часов утра, я вернулся с рынка и обнаружил, что инспектор, явившийся с проверкой, ругает моего помощника, на кухне царит настоящая разруха, а меня в скором времени ждет суд. – Он взъерошил волосы на голове, словно до сих пор не мог прийти в себя после случившегося. – На три дня ресторан был закрыт, а я занимался уборкой и приводил его в порядок. После того случая моя команда ко мне больше не вернулась. Мои клиенты – в основном это были полицейские и их семьи – стали сразу покидать меня, считая, что я решил разбогатеть за счет их здоровья. Кстати, им-то не представляло труда выяснить, когда и зачем ко мне приходил инспектор, и какое заключение он вынес. Вся местная сеть кафе и ресторанов стала обвинять меня, что я мараю их честное имя и являюсь паршивой овцой в этом бизнесе из-за полного отсутствия профессионализма. В общем, тот, кто хотел меня добить, почти восторжествовал. Я остался практически совсем один.

Роз недоумевающе покачала головой.

– Но почему ты ничего не сказал полицейским о налете на «Браконьер» в прошлый вторник?

Хэл тяжело вздохнул.

– А что бы я от этого выиграл? Я никак не могу связать это событие с визитом инспектора из Министерства здравоохранения. Я решил использовать живца в качестве приманки. – Увидев недоуменное выражение на лице Роз, он быстро пояснил: – Я поймал двоих типов на месте преступления, пока они громили помещение ресторана. Мне показалось, что теперь я могу действовать. Они сначала удостоверились в том, что «Браконьер» пуст, и решили воспользоваться случаем. – Внезапно Хэл рассмеялся. – Я тогда так здорово разозлился на тебя, что втащил двоих наверх, заткнул им рты кляпами и приковал наручниками к решеткам окон, прежде чем они успели прийти в себя. Но ребята оказались крепкими и упрямыми, – кивнул он, искренне восхищаясь своими противниками. – Они не собирались ничего рассказывать. – Он неопределенно пожал плечами. – После этого я спокойно принялся ждать, когда кто-нибудь заявится за своими товарищами.

Неудивительно, что такие события напугали Хэла.

– Почему ты решил, что я на этот раз не участвовала в деле и вообще не имею ничего общего с этими типами?

Хэл улыбнулся, и в уголках его глаз проступили лучики-морщинки.

– Тебе надо было видеть себя со стороны с ножкой от стола! Ты так перепугалась, когда открылась дверь, и так облегченно выдохнула, увидев, что это пришел я. К тому же, ты сильно расстроилась, когда узнала, что я не стал вызывать полицию. Нет, никто не смог бы так сыграть. – Он набрал в рот вина и несколько секунд не глотал его, оценивая вкус. – Итак, я оказался в переделке. Полиция мне не верит. Они говорят, что я виновен, но одновременно делают все возможное, чтобы дело не дошло до суда. И даже Джефф Виатт, мой бывший напарник, который прекрасно меня знает, говорит, что склонен верить инспектору, потому что у того имеются фотографии, против которых не поспоришь. А ведь все они с удовольствием приходили ко мне. Отчасти потому, что я предоставлял им хорошие скидки, и, кроме того, они искренне желали мне процветания, и потому поддерживали, как могли. – Он прижал пальцы к губам. – Теперь я стал «персоной нон грата» и не могу обвинять в этом своих бывших товарищей. Они думают, что я их обманывал все это время.

– Но зачем бы это понадобилось?

– Во всем виноват спад в экономике. – Он вздохнул. – Мелкие предприятия рушатся одно за другим, как кегли. С какой стати я бы стал исключением? Что творится в ресторане, если у владельца кончаются деньги? Он начинает готовить еду из сомнительных продуктов, тщательно скрывая это под острыми соусами.

В этом утверждении присутствовала какая-то извращенная логика.

– Неужели члены твоей бывшей команды не заступятся за тебя?

Он мрачно усмехнулся.

– Две официантки согласились помочь мне, но самое веское слово оставалось за моим помощником, а он, как мне сказали, уехал во Францию. – Хэл потянулся, подняв руки к потолку, и тут же застонал, когда сломанные ребра дали о себе знать. – Да и это не помогло бы. Его наверняка успели подкупить. Тех, кто меня подставил, кто-то должен был пустить на кухню, а второй ключ был только у помощника. – Взгляд его стал жестким. – Мне надо было сразу придушить его, но я настолько заперся в своей скорлупе, что ничего не предпринял. Да к тому же тогда я еще ничего не понимал и не сумел сделать правильные выводы. А когда понял, в чем дело, он уже покинул ресторан.

Роз в задумчивости пожевала большой палец.

– А тот, который остался после моего ухода, ничего тебе не рассказал? Я подумала, что ты сможешь использовать мою булавку.

Ее прямота вызвала улыбку на мрачном лице Хэла.

– Я так и поступил, но он проблеял что-то невнятное. Сказал мне, что здесь идет речь о закладных и запрете их выкупа. – Вот и все. – Он изумленно изогнул брови. – Ты сама что-нибудь в этом понимаешь?

– Не очень. Но, может быть, банк решил выбить у тебя почву из-под ног?

Он отрицательно покачал головой.

– Я взял кредиты в минимальных размерах, и на меня пока никто не давит. – Он забарабанил пальцами по полу. – Но если рассуждать логично, этот негодяй, скорее всего, имел в виду два здания, которые находятся по обеим сторонам от «Браконьера». Они обанкротились, и кредиторы в обоих случаях наложили запрет на выкуп закладных.

– Ну вот, все и прояснилось! – возбужденно воскликнула Роз. – Значит, кому-то срочно понадобилось купить все три здания. Только почему ты не спросил, кого именно интересует твой ресторан?

Он почесал затылок, будто пытаясь припомнить.

– Я не успел, кто-то огрел меня сзади чем-то тяжелым по голове. Очевидно, с ними был пятый, тот, кто успел освободить двух болванов наверху, которых я пристегнул к решеткам. Помнишь, мы тогда слышали какой-то шум сверху? Так или иначе, когда я пришел в себя, на плите горела сковорода с маслом, в ресторане орудовала полиция, а мой сосед рассказывал о том, что ему пришлось вызвать «скорую», потому что я решил сварить заживо одного из посетителей. – Он скромно улыбнулся. – В общем, все выглядело как настоящий кошмар. Мне ничего не оставалось делать, как только ударить ближайшего легавого и выскочить из ресторана. Больше ничего умного мне тогда в голову не пришло. – Он взглянул на Роз. – Но, в любом случае, первое, что я подумал, так это действительно то, что кому-то позарез понадобилось приобрести мой ресторан. Я еще раньше проверил оба здания, находящиеся рядом со мной, но между ними не нашлось ничего общего. Один дом купила частная мелкооптовая фирма, другой пошел с аукциона и был приобретен какой-то инвестиционной компанией.

– Это может быть только прикрытие. Ты ходил в эти компании?

– А как ты думаешь, чем я занимался последние три дня? – Он сердито заскрипел зубами. – Я проверил все, что мог, но ничего не выяснил. Судебное разбирательство окажется последним гвоздем в крышке гроба для «Браконьера». Вот именно тогда, как мне кажется, кто-нибудь выплывет на поверхность и предложит продать ему ресторан. Ну, как, например, не так давно это получилось у тебя.

Роз оставила это заключение без комментариев. Теперь ей все стало понятно.

– Тогда будет уже поздно что-либо предпринимать.

– Точно.

Несколько минут они сидели молча.

– Почему тебя избили, когда я впервые пришла в ресторан? Это, наверное, произошло как раз после визита инспектора?

Он кивнул.

– Это случилось через три или четыре дня после того, как я снова открыл ресторан. Меня схватили прямо на ступеньках «Браконьера», когда я отпирал дверь. Все было точно так же: незнакомцы в масках с бейсбольными битами. Тогда они кинули меня в грузовик с рыбой, провезли десять миль в Нью-Форест, немного побили, а потом бросили на дороге без денег и кредитных карт. Весь день я пешком добирался до дома, никто не хотел меня подвозить в таком виде. – Он мельком взглянул на журналистку. – И после всего я вижу, между моими пустыми столиками возникает Венера Боттичелли. Я было подумал, что судьба встала на мою сторону, но Венера открыла рот и превратилась в фурию. – Он пригнулся, чтобы не попасть под удар. – Господи, женщина, – усмехнулся Хэл, – я еле держался на ногах, а ты начала снимать с меня стружку не хуже тех, кто потрудился надо мной в грузовике. Она, оказывается, испугалась, что ее изнасилуют! Да я тогда и пальцем пошевелить не мог!

– Ну, ты сам виноват, что у тебя оказались решетки на окнах. Кстати, зачем они там?

– Они уже были сделаны, когда я купил ресторан. У владельца дома жена страдала лунатизмом и гуляла во сне. Но потом я даже был рад этим решеткам.

Роз решила вернуться к предыдущему вопросу.

– Ты не объяснил, почему это произошло. То есть я хочу сказать вот что. Если они собирались посадить тебя в тюрьму после визита инспектора, то почему побили не сразу, как только ты открыл ресторан, а выжидали целых четыре дня? Если им не лень дожидаться суда, то зачем вообще нужно было расправляться с тобой?

– Понимаю, – кивнул Хэл. – Я очень подозрительно отнесся к твоему появлению. Мне все время казалось, что ты каким-то образом связана с этим делом. Я даже попросил навести о тебе справки, но ты оказалась чиста.

– Ну, спасибо, – сухо заметила Роз.

– На моем месте ты поступила бы точно так же. – Он нахмурился, на лбу между бровями обозначилась глубокая складка. – Ты должна признать, что именно с твоим появлением события стали развиваться особенно быстро.

Роз вынуждена была согласиться с Хоксли.

– Все же они завели на тебя дело еще до того, как мы с тобой узнали о существовании друг друга, – попыталась возразить она. – Скорее всего, это простое совпадение. – Она долила ему вина в бокал. – Кроме того, пять недель назад единственное, что у нас было общего, так это Олив. Ты же не будешь мне доказывать, что и она каким-то образом замешана в этом деле. Она, как мне кажется, неспособна налить себе ванну и выкупаться, не говоря о том, чтобы замыслить хитроумный план, обманом заставить отказаться от «Браконьера», да еще потом привести этот план в исполнение.

Хэл в нетерпении пожал плечами.

– Я понимаю. Я придумывал сотни разных версий, но ни одна из них меня не устраивала. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что они действуют аккуратно и слаженно. Я терплю поражение и даже не догадываюсь, кто за всем этим стоит. – Он почесал щетину на подбородке, полностью признавая свое бессилие. – Итак, мисс Лей, что вы думаете теперь о неудачнике, который владеет рестораном, и которого обвиняют в причинении вреда здоровью, поджоге и сопротивлении аресту? Если отбросить в сторону все остальное, именно таким я предстану перед судом через три недели.

Ее глаза заблестели.

– Ты забыл добавить, что сексуально озабочен.

Он невольно улыбнулся: именно так блестели глаза Алисы на фотографии.

– Ты сейчас стала очень похожей на свою дочь. – Он снова потянулся к снимкам. – Тебе надо иметь эти фотографии повсюду в квартире, чтобы не забывать, какая она была красивая. Я бы так и поступил, если бы это была моя дочь. – Он услышал, как тяжело вздохнула Роз, и поспешил добавить: – Прости, я не подумал…

– Не будь болваном, – прервала его Роз. – Я вспомнила, где видела того незнакомца. Помнишь, мне показалось, что его лицо мне знакомо. Так вот, это один из сыновей мистера Хейза. Того самого старика, который жил по соседству с Мартинами. У него стояла фотография сыновей в серванте. – Она радостно хлопнула в ладоши. – Ну, не чудо ли, а, Хоксли? Наверное, молитвы сестры Бриджит имеют некоторую силу.

* * *

Роз сидела за кухонным столом и наблюдала за тем, как Хэл колдует над скудным содержимым ее холодильника, творя при этом настоящие чудеса. Он быстро сбросил с себя отчаяние, как старую кожу, и теперь что-то весело напевал себе под нос, перекладывая беконом тонкие ломтики куриной грудки и посыпая все это мелко нарезанной петрушкой.

– Надеюсь, ты не собираешься использовать мою булавку на мистере Хейзе? – наконец, поинтересовалась Роз. – Я уверена в том, что милый старичок не знает о гнусных намерениях своего сыночка.

Хэла такое заключение позабавило.

– Не согласен, – заявил он, накрывая блюдо фольгой, и ставя его в духовку. – Но пока, делайте со мной что хотите, я не понимаю, в чем тут кроется разгадка. Зачем Хейзу понадобилось нападать на меня? Все, что от него требовалось, так это спокойно сидеть и ждать, когда начнется суд.

– Так арестуй его и выясни все до конца, – разумно предложила Роз. – На твоем месте я сразу бы отправилась к старику, потребовала у него адрес сына и направила туда полицию.

– У тебя ничего бы не вышло. – Он подумал немного и продолжал: – Ты говорила, что записывала разговор со стариком на пленку. Я хочу прослушать это интервью. Я больше не верю ни в какие совпадения. Должна быть связь. Почему они внезапно заторопились и стали использовать бейсбольные биты? Пока я ничего не понимаю.

– Ты можешь прослушать пленку прямо сейчас. – Она принесла из коридора кейс, нашла нужную кассету и включила магнитофон, поставив его на стол.

– Мы говорили о незаконнорожденном сыне Эмбер, – пояснила она, когда в комнате зазвучал голос старика. – Очень странно, но он знал новую фамилию мальчика и в какую страну его увезли приемные родители. Этому ребенку должно принадлежать все богатство Роберта Мартина. Если его, конечно, найдут.

Хэл слушал беседу с нарастающим вниманием.

– Браун? – переспросил он. – Австралия? А откуда тебе известно, что он не ошибается?

– Как только я рассказала об этом поганому адвокату Олив, он начал запугивать меня всевозможными судебными запретами, лишь бы я никому не передавала эту информацию. – Она нахмурилась. – Кстати, я даже не поинтересовалась, откуда все это узнал сам мистер Хейз. Крю не назвал мне имени мальчика. Он настоящий параноик и держит все данные в строжайшей тайне.

Хэл снял с плиты сварившийся рис и слил лишнюю воду.

– И много оставил Роберт Мартин?

– Полмиллиона.

– Вот это да! – От неожиданности Хэл присвистнул. – Боже мой! И все эти деньги лежат на депозите и ждут, когда найдется ребенок?

– Предположительно.

– Кто является исполнителем завещания?

– Адвокат Питер Крю.

Хэл начал перекладывать рис на большую тарелку.

– Что он тебе сообщил, когда ты затронула эту тему? Он уже вышел на след мальчика?

– Нет. Он только пригрозил мне судебным запретом на мою книгу. – Она пожала плечами. – Потом он написал Олив письмо, где сообщал, что шансы найти ее племянника ничтожно малы. Кроме того, в завещании указаны какие-то временные ограничения, и если по истечении определенного срока мальчика не отыщут, деньги перейдут к нескольким благотворительным заведениям. – Роз нахмурилась. – Кстати, он написал это письмо сам, вручную. Тогда мне показалось, что он не хотел отвлекать секретаря, но теперь я почему-то подумала, что он не хотел, чтобы это письмо кто-то видел. Ведь его секретарь сразу бы определил, если Крю где-нибудь солгал.

– Тем временем, – медленно проговорил Хэл, – он спокойно управляет наследственным имуществом и имеет доступ к капиталу, который может понадобиться, чтобы скупить обанкротившиеся предприятия. – Он уставился куда-то поверх ее головы и прищурился. – К тому же он адвокат, поэтому у него имеется доступ к генеральному плану застройки и другим не менее важным документам. – Он посмотрел на Роз. – Значит, пока никто не востребует деньги Мартина, Крю будет пользоваться неограниченным кредитом. Когда ты впервые пришла к нему?

Роз тоже начала кое-что понимать, и глаза ее возбужденно заблестели.

– За день до того, как тебя побили. И он отнесся ко мне весьма подозрительно, постоянно обвинял меня в том, что я тороплюсь с выводами и делаю неправильные заключения относительно дела Олив. У меня все это осталось на пленке. – Она порылась в кассетах. – Он добавил еще, что Олив все равно не сможет получить эти деньги, иначе бы выходило, будто она наживается на убийстве Гвен и Эмбер. Но, видишь, если бы выяснилось, что Олив невиновна, – она торжествующе указала на кассету, – то ситуация бы резко изменилась. Она могла подать просьбу о пересмотре завещания. Еще я помню, что уже в конце разговора напомнила ему, что несоответствие между ненормальностью самого преступления и нормальными результатами психиатрических тестов, проведенных с Олив, доказывает, что она никого не убивала. Господи, все становится на свои места, верно? Сначала он узнает о том, что сын Эмбер должен вот-вот найтись, потом возникаю я и начинаю яростно защищать Олив, встав на ее сторону. Очевидно, «Браконьер» ему нужен позарез.

Хэл достал из духовки цыпленка и поставил блюдо на стол рядом с рисом.