Текст книги "Пятая пробирка"

Автор книги: Майкл Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 31

Они видят только тени, свои или чужие, отбрасываемые огнем на расположенную перед ними стену пещеры.

Платон,« Государство», кн. VII

Еще две мучительные минуты Натали пролежала за диваном, стараясь не шевелиться, а потом распрямилась и поползла в кладовку. Слегка удивившись, что никто больше не попался ей на пути, она прошла через туннель, мимо бассейна, за забор и направилась в лес, думая о том, ждет ли ее Луиш на холме. Обратная дорога, хотя и поднималась в гору, была уже знакомой. На середине подъема напряжение последних часов, боль в ноге и высота заставили ее остановиться и, тяжело глотая воздух, опуститься на землю.

Луиш, наверное, уже давно ушел, вдруг решила она. Ей стало очень жаль себя. Вся эта загадка с больницей в Доме Анджело оказалась ничем иным, как мошенничеством – кражей органов с использованием высоких технологий. Ей просто не повезло, что она села не в то такси в аэропорту Жобим. И как обычно, явное и простое зло оказалось просто и явно связано с деньгами. Легкое человека с первой группой крови, резус положительный? Вам повезло, на этой неделе как раз поступило такое. На следующей неделе будет печень. А заправляет всем квартет из военных полицейских, хотя нет, теперь лишь трио.

Драгоценные камни и органы – изумруды и почки, опалы и легкие. Хочешь – покупаешь одно, хочешь – другое. Отвратительно!

Натали тяжело поднялась и двинулась вперед, не очень заботясь о том, встретит ли она Луиша и найдет Дом Анджело или нет. Поднявшись на вершину холма и не увидев Фернандеша, она повернулась и долго смотрела на больницу, лежавшую в долине в свете электрических фонарей и первых лучах наступающего утра.

«Сколько легких? – думала она. – Сколько сердец? Сколько смертей?»

Это нельзя было назвать торговлей органами, это была просто кража – кража и имплантация фальшивых фактов в сознание жертв. Когда Луиш рассказывал, что ему приходилось закапывать мешки с останками доноров, она удивилась, почему ее миновала такая участь. Теперь Натали знала. Ей сохранили жизнь, как контрольному образцу применения новой методики и технологии, разработанной Дональдом Чжоу и Седриком Чжаном – новый вид промысла для предприимчивых военных полицейских, позволяющий набивать деньгами чемоданы. Вполне вероятно, что кто-то наблюдал за ней в Бостоне, скорее всего копаясь в записях ее психотерапевта.

Все сходилось.

–    Столкнулись с трудностями?

Натали чуть не подпрыгнула и обернулась на голос. Луиш, несмотря на густую растительность, подошел абсолютно беззвучно.

–    Господи, зачем вы так подкрадываетесь ко мне! У меня же в руках револьвер!

Луиш усмехнулся. У Натали не было ни единого шанса не то что выстрелить, но даже поднять оружие.

–    Пойдемте, – сказал он. – Для разговоров есть место получше.

Они молча пошли в северо-западном направлении, постепенно углубляясь в густой лес. Натали даже не подозревала о его существовании. На этот раз Луиш был более внимателен к ней и даже помогал преодолевать трудные места. На вершине одного из самых крутых подъемов лес внезапно закончился, появилась гранитная площадка, расположенная на склоне холма. На юг и восток открывался вид на больницу и ее окрестности. В свете восходящего солнца все выглядело очень мирно и красиво, ничем не напоминая о зле, что жило здесь.

– Меня чуть не схватили, – сказала Натали, немного отдышавшись.

– Я так и думал и, честно говоря, уже начал молиться за вас. Не хотите прилечь?

– Нет, спасибо! Все в порядке.

Натали коротко пересказала то, что ей удалось разузнать в больнице.

– Значит, вам промыли мозги и внушили, что в вас стреляли, – сказал Луиш, когда она закончила.

– Техника, которую они разработали, может стать источником огромных доходов, если окажется эффективной. Я не знаю точно, как все это действует, но думаю, что сначала они ввели мне какой-то препарат, чтобы «открыть» сознание для внушения. Потом мне показали что-то вроде фильма и внушили, что я все это пережила в реальности. Они даже применили электроды, чтобы вызвать боль в спине, когда в меня якобы попали пули.

– Да, впечатляет.

– Это ужасно. Представляете, сколько несчастных расстались здесь со своими органами?

– Они проводят подобные операции примерно каждые две недели.

– Страшно подумать.

– Значит, Варгаш мертв, а вы получили ответ на свои вопросы. Что ж, думаю, наше дело закончено.

Некоторое время Натали сидела, обхватив колени руками и смотрела на раскинувшийся внизу лес, пытаясь разобраться в своих чувствах. Луиш был прав. Она победила страх и депрессию, вернулась в Рио и нашла ответ на мучившие ее вопросы. Теперь можно было возвращаться в Бостон, продолжать курс реабилитации и ждать, пока подойдет ее очередь в списке на пересадку.

Натали оказалась не в том месте и не в то время, в результате чего вся ее жизнь так сильно изменилась. Но желание покончить с этой жизнью, по крайней мере на данный момент, отступило перед чувством гордости за то, что она смогла сделать всего за несколько дней после возвращения в Бразилию.

– Луиш, как вы думаете, что будет, если я свяжусь с американским посольством или руководством бразильской полиции и сообщу о том, что здесь происходит?

– Хотите правду?

– Конечно.

– Здесь крутятся огромные деньги. Вы можете разрушить здание больницы, но если люди, стоящие за всем этим, останутся живы, они скоро построят новое, только в другом месте. Я, конечно, не знаю, как обстоят дела в Америке, но у нас, перед тем как осудить человека, нужно доказать, что было совершено преступление. Сейчас единственными доказательствами являются взятый напрокат джип и тело полицейского в реке. Ах да, я совсем забыл, еще у вас осталась машина этого полицейского.

Натали кивнула. Она все поняла.

Постепенно рассвело. Единственное, что нарушало тишину, был шум леса.

Когда Натали снова заговорила, ей показалось, что она выступает против Клиффа Ренфро и Тони Левицкой.

– Луиш, – услышала она собственный голос, – эти люди многих убили и сломали жизнь еще большим, включая меня. Мне недостаточно просто ответов. Я хочу отомстить. Если я погибну, что ж, значит, так нужно. Единственный положительный момент во всей этой истории это то, что мне больше нечего бояться. Я сделаю все, что смогу, чтобы уничтожить это, – она кивнула вниз, – превратить в пыль. А еще я хочу отправить Санторо и Барбозу за решетку – если не смогу убить.

– Знаете, – ответил Луиш, – когда я думаю о своей сестре, мне хочется того же. Если бы ее не убил Варгаш, это сделал бы Барбоза или кто-нибудь другой.

– Я с вами согласна.

– Но вы должны быть уверены в том, что готовы поставить на карту все, чтобы отомстить. Это даст нам шанс, преимущество.

– Я уверена, Луиш. То, как я сейчас живу, совсем не то, о чем я мечтала.

– Тогда попытаемся.

Луиш протянул руку, и Натали крепко ее сжала.

– Что же мы можем сделать? – спросила она.

– Пока не знаю, – ответил Луиш, – но для начала нужно оружие. Потом понадобится помощь.

– Когда начнем?

– Прямо сейчас.

Луиш подошел к склону холма и выдернул из земли несколько кустов. За ними открылся вход в пещеру высотой в пять футов и столько же в ширину.

– Я даже не заметила! – воскликнула Натали.

– Да, замаскировано хорошо. Очень мало кто знает про это. Мы храним здесь оружие и взрывчатку, а если нужно, тут можно и спрятаться.

– Но почему вы?..

– В моей работе всегда нужно быть осторожным и планировать кое-что заранее.

– Можно взглянуть?

– Можно, но сначала посмотрите вон туда!

Натали повернулась, куда показывал Луиш, но не увидела ничего нового.

– Вот, взгляните, – сказал он и протянул мощный бинокль, который успел достать из пещеры. – Посмотрите за больницу, а потом прислушайтесь.

То, о чем говорил Луиш, Натали заметила сразу. Длинная взлетно-посадочная полоса, подсвеченная по краям белыми и синими огнями, прорезала джунгли с запада на восток на небольшом удалении от больницы. Спустя минуту она услышала звук приближающегося самолета, а через несколько секунд уже смогла разглядеть «боинг», заходивший с восточной стороны на посадку.

Луиш и Натали лежали рядом на каменной площадке, передавая друг другу бинокль и наблюдали, как самолет приземлился, пробежал по полосе, развернулся и покатил в обратном направлении. Примерно на середине полосы находился небольшой пятачок для стоянки. Из-за деревьев появились Барбоза, Санторо, четверо сопровождавших их охранников, вооруженных автоматами, и направились к самолету.

Из фюзеляжа опустился гидравлический подъемник с носилками, на которых лежала женщина. Рядом с ними находились мужчина и женщина в хирургической одежде. В следующий раз подъемник опустил на землю троих мужчин, один из которых был крупный блондин с собранными в хвост волосами, и женщину. Потом из самолета появились два летчика в форме. Когда все они двинулись по направлению к больнице, подъемник опустился в последний раз, доставив человека, одетого как командир экипажа, и еще одного мужчину, в рубашке с короткими рукавами, по всей видимости, решила Натали, стюарда.

Барбоза и двое его людей поднялись на борт, и началась разгрузка.

–Я насчитал десять человек – восемь мужчин и две женщины, – сказал Луиш. – Плюс Санторо, Барбоза и четверо охранников из деревни.

–Похоже, наши шансы на успех резко снизились, – константировала Натали.

–До определенного предела.

–Объясните.

–Один из людей Барбозы обязан мне жизнью, а охранник в красной бандане – это моя Роза.

ГЛАВА 32

Творить несправедливость, оставаясь при этом безнаказанным, это всего лучше, а терпеть несправедливость, когда ты не в силах отомстить, – всего хуже.

Платон, «Государство», кн. II

Каллахэн был доволен собой, очень доволен. Он бросил кубики, выпало семь очков [44]44
  Семь очков – в одной из разновидностей игры в кости выигрывает тот, который первым броском набирает 7 или 11 очков.


[Закрыть]. Почти двадцать часов он находился в окружении врагов, выдавал себя за другого человека, выполняя работу, о которой не имел ни малейшего представления, и ему это удалось! Бен действительно сумел обслуживать пассажиров по высшему разряду и не попадался им на глаза, когда не было работы.

Перелет оказался долгим, но неутомительным. Один раз они приземлились в Венесуэле для дозаправки, а другой где-то в Бразилии, видимо, решить вопросы с властями. Никого из таможенников Бен не увидел. Очень интересно было узнать, какой спокойной может стать бурлящая вода, когда ее накрывают толстым слоем денежной массы. Последнее, что произвело на мнимого стюарда огромное впечатление, была посадка, за которой он наблюдал через маленький иллюминатор в передней двери: самолет пронесся над густым лесом, тянувшимся на сотни миль, сделал небольшой разворот вправо и опустился на хорошо освещенную полосу, которая появилась, казалось, прямо из-под деревьев.

Сама посадка прошла, как описано в учебниках.

Одной из неприятных сторон полета были несколько визитов в хвостовую часть лайнера, где находилась женщина, которую держали раньше в фургоне «эдвенчер». По всей видимости, ее напичкали лекарствами, и она лежала без сознания. Накануне ночью, в фургоне, женщина плакала и говорила, что ее зовут Сэнди и что у нее есть сын.

Сейчас она, казалось, находилась при смерти, и один из ее жизненно важных органов должен был быть – отнюдь не добровольно! – пересажен совершенно чужому человеку.

За жертвой постоянно наблюдали двое – мужчина и женщина – в хирургической одежде и со стетоскопами. Мужчина, смуглый, с толстой короткой шеей, выглядел скорее как портовый грузчик, а не как врач, но у седовласой женщины лет шестидесяти были вполне приличные манеры и довольно правильная речь. Они несколько раз заказывали прохладительные напитки и два раза еду. Жертва, лежавшая на носилках, была в кислородной маске, ее подсоединили к капельнице и кардиомонитору. Она казалась довольно милой: рыжеволосая, на вид около сорока. Сейчас на ее лице застыло безмятежное выражение, но Бен хорошо помнил, как совсем недавно она кричала и плакала.

Каллахэн понимал, что у него практически нет шансов, чтобы помочь ей избежать уготованной участи.

Человек, которого звали Винсент, оказался еще выше и шире в плечах, чем запомнилось Бену. С той минуты как этот убийца поднялся на борт самолета, Бен искал малейшие признаки того, что его узнали, и восстанавливал в памяти подробности их короткой схватки в Цинциннати. В гараже было темно, все произошло очень быстро, и скорее всего, Винсент его не разглядел. За несколько часов полета беспокойство Бена практически исчезло.

Винсент почти весь полет проспал, удобно устроившись на плече свой подруги. Эта Конни явно не была «девушкой мечты» Бена Каллахэна. Ее лицо походило на мордочку хорька, на предплечье красовалась татуировка с изображением колючей проволоки, а чересчур обтягивающая белая футболка подчеркивала слишком большой бюст. Весь полет она не переставая курила, а два других охранника резались в карты или спали.

–    Как у тебя дела, Сэт? Закончил уборку?

Командир экипажа, плотный мужчина по имени Стэнли Холиен, был настолько спокойным, даже безобидным, насколько устрашающими казались Винсент и охранники. Бен часто заходил в кабину и каждый раз с благодарностью вспоминал минуты, потраченные на просмотр «Спорт-экспресса». Обменявшись несколькими замечаниями о положении в турнирной таблице и немного поспорив о том, кто выиграет приз национальной лиги, он стал своим парнем для членов экипажа.

–Еще пару минут, Стэн!

Пока Холиен заканчивал дела в кабине, Бен еще раз прошелся по пустому салону, а потом заглянул в хвостовой отсек, отгороженный шторой. Он искал что-нибудь, что в нужный момент могло бы послужить оружием, однако ничего не нашел, но, возможно, это было к лучшему. Ведь на этот раз Каллахэну пришлось бы иметь дело не со Сэтом Степански, а с тройкой профессиональных убийц. То что Бену удалось справиться с Винсентом в Цинциннати, вовсе не означало, что ему повезет снова. Если никто не придет на помощь в джунглях, о том, чтобы спасти обреченную на заклание жертву и снова вернуться в цивилизованный мир, оставалось только мечтать.

Что делать дальше?

На стороне Бена, кроме фактора неожиданности, больше, похоже, ничего не было. Ему просто придется минута за минутой следить за развитием ситуации и действовать по обстоятельствам, пытаясь выработать хоть какой-нибудь план, пусть и с минимальными шансами на успех. Выжидать, бросив Сэнди на произвол судьбы? Возможно, признался себе Бен, так и получится. Погибнуть самому – тоже не лучший способ остановить этих людей и прекратить их преступный бизнес. Ему стало плохо от одной только мысли, что придется готовить самолет к обратному полету в Штаты, зная, что произошло с несчастной женщиной и что из-за этих людей восьмилетний мальчик больше никогда не увидит свою мать.

Стэн Холиен ждал Бена у подъемника. Имелся ли в кабине револьвер? Возможно, решил Бен. Он еще раз оглядел салон. Дверь в кабину была закрыта и, скорее всего заперта.

–Где мы, черт побери, сели, Стэн?

–В Бразилии.

–Очень смешно.

–Точно. Северо-западнее Рио, миль семьдесят пять, может сто.

–Никогда не был в Бразилии.

–Отличное место. Очень красивые женщины. Но, боюсь, что на этот раз экскурсий не будет. Послезавтра, самое позднее через два дня мы вылетаем обратно.

–Давно вы занимаетесь этим?

Холиен явно пропустил вопрос мимо ушей и махнул Бену, чтобы тот пропустил бразильцев, перетаскивающих привезенные ящики на платформу подъемника. Когда они спускались, Бен невдалеке заметил невысокое белое здание, которое скрывалось в глубине леса. Утро выдалось прохладным, и после многих часов пребывания в самолете влажный воздух, насыщенный ароматами джунглей, показался почти сладким.

Винсент ожидал их у обочины широкой тропинки, выходившей к самой полосе. Потом все трое – летчик, стюард и убийца – молча пошли по тропинке, которая превратилась в более широкую, посыпанную гравием дорогу со следами шин.

–Идите вперед, командир, – обратился Винсент к летчику. – Та же комната, что всегда. Ваш чемодан сейчас привезут. А мне нужно поговорить с Сэтом.

Холиен пошел дальше. Когда он скрылся за поворотом, Бен, впервые оставшись один на один с Винсентом, почувствовал, как в груди зашевелилось неясное тревожное ощущение.

–Больница здесь недалеко, – сказал Винсент. – Очень интересная операция, ты поразишься.

–Не сомневаюсь, – ответил Бен, ища в словах Винсента намек на скрытый смысл.

–Ты знаешь, что будет с женщиной, которую привезли?

Тревога начала возрастать.

– Понятия не имею.

– Понимаешь, приятель, мы вырежем ей сердце. А как насчет тебя, Сэт? Ты знаешь, что мы сделаем с тобой?

– Я и не...

Бен не успел договорить. В руке Винсента откуда-то появился пистолет, и Бен получил удар в скулу, отшвырнувший его на землю.

– Ты что, на самом деле думал, что тебе это сойдет с рук, придурок? – заорал Винсент. – Мне полдня выковыривали из глаз эту чертову краску! Ты что, решил, будто я тебя не запомнил? Тебе и Джанет в офисе не удалось провести. Она передала мне твою фотографию раньше, чем ты открыл свой чемодан! – Он с силой ударил Бена ногой по спине. – Интересно, когда ты окажешься на операционном столе? – Еще один удар. – Думаю, мы скоро это узнаем.

Сжавшись в комок, Каллахэн лежал на дороге, не в силах вымолвить ни слова.

– Встать! – рявкнул Винсент, ударив еще раз, на этот раз под колено. – Я отведу тебя в нашу комнату для гостей. А когда до тебя дойдет очередь, ты позавидуешь нашей пассажирке.

ГЛАВА 33

Как же можно убедить тех, кто и слушать не станет?

Платон, "Государство", кн. 1

– Ладно, давай еще раз. Кто ты?

– Каллахэн. Бенджамен Майкл Каллахэн.

– Чем занимаешься?

– Детектив. Я... частный детектив. Ради бога, пожалуйста...

– Откуда?

–    Ай... Айдахо. Покателло, Айдахо. Нет, пожалуйста, не надо... не надо больше!

Винсент прикоснулся к Бену электродом. Сильнейшая боль, какую ему еще не приходилось испытывать, пронзила руку и спину, опоясывая каждый мускул.

Бен вскрикнул.

Он был абсолютно беспомощен. Никуда не спрячешься, никто не поможет, и Винсент ни за что не отпустит.

Допрос продолжался несколько часов. Электрод вместе со штуковиной, которую ввинчивали под ногти, являлся основным источником боли. Сначала Бена избили, а потом притащили в эту комнату в подвале больницы, раздели и привязали к деревянному стулу с высокой спинкой. После десятков ударов током и манипуляций с пальцами он несколько раз терял сознание.

Дважды бразильский абориген, невысокого роста, но исключительно сильный, таскал его в душ и обливал холодной водой, после чего снова усаживал на стул, и пытки продолжались. Винсент снова и снова напоминал Бену об их встрече в Цинциннати и наслаждался каждым его стоном.

–    Откуда ты узнал про фургон?

–    К... кто-то в Сода-Спрингс записал номер.

–    Не пори чушь!

–    Я говорю правду, клянусь вам!

И опять тычок электродом, теперь по внутренней поверхности бедра. И снова страшная боль и судороги. И снова крик.

С той секунды, когда Винсент ударил Бена пистолетом, он уже знал, что его будут пытать. И знал, что должен сохранить в тайне имя Элис Густафсон, хотя вполне возможно, это будет последнее, что ему предстоит сделать в жизни. Когда она прочитает его письмо и освободит Сэта Степански, то сможет что-то предпринять, чтобы разрушить подпольную деятельность «Уайтстоуна». Но только в том случае, если сама останется жива. А если Винсент и его люди найдут ее, жертва Бена окажется напрасной. Пока его волокли в эту комнату, он пытался придумать более или менее правдоподобную историю о том, как все узнал. А теперь Каллахэн пересказывал ее снова и снова, чтобы ему поверили.

– Как ты нашел нас в Цинциннати?

– Я же детектив, мне за это платят! Зная номер фургона, это было совсем нетрудно.

– Кто еще в курсе всего этого?

– Никто. Никто, кроме меня. Никто ничего не знает, только я... Нет! Не надо больше!..

То ли это от холода, пробиравшего до костей, то ли из– за нервов, но Бен не мог унять дрожь.

Существовало несколько типов боли, с которыми Бен мог справляться: головная, растяжение связок, боль в горле, даже удары Винсента тогда, в гараже. Но еще с детства он ненавидел и боялся бормашины. Несмотря на обезболивание и все прочее, что придумали врачи, одно ожидание самого легкого прикосновения к зубному нерву представлялось почти невыносимым. Электрод в руке Винсента был как сотня бормашин, нацеленных на обнаженную пульпу. Только на этот раз никакого обезболивания.

Винсент снова приложил к Бену электрод, теперь уже к шее. Каждый мускул измученного тела вздрогнул и задеревенел. Рот непроизвольно закрылся с такой силой, что Бен прокусил кончик языка и сломал зуб.

– Еще раз спрашиваю: кто тебя нанял?

– Да... Даркины. Из Сода-Спрингс. Их сына сбил грузовик во Флориде. Местный полицейский решил, что у парня брали костный мозг. Это правда! Клянусь вам!

– Что правда, а что нет, здесь решаю я. И если решу, что ты мне лапшу на уши вешаешь, то разукрашу тебя этой штукой от ушей задницы. Скажи-ка мне еще раз, как ты очутился в Техасе?

Бену не нужно было притворяться, что он больше не может терпеть удары током. Ситуация казалась безнадежной, и все, чего он хотел, – это расстаться с жизнью менее мучительно, сохранить остатки воли и благородства и не выдать «Охрану органов» и ее основательницу. Бен снова повторил историю про лабораторию «Уайтстоун» в Сода– Спрингс и случайно попавшийся на глаза адрес на ящике с пробирками, приготовленный к отправке в Фейдимен.

Удары током стали реже, но отнюдь не слабее. Наконец Винсент махнул своему помощнику, чтобы тот снова отволок Каллахэна в душ. Бен опустился на грязные плитки пола, привалился к стене, и холодная вода смыла с его тела следи крови и рвоты. Немного отдышавшись, он дополз до своего стула.

Винсента не было. Рядом со стулом лежали большое белое полотенце и стопка сложенной одежды: легкие хлопчатобумажные брюки, серая футболка, тонкие белые носки. Рядом стояли черные берцы [45]45
  Берцы – высокие армейские ботинки на шнурках.


[Закрыть]. Молчаливый помощник его мучителя сделал знак, чтобы Бен одевался.

Каллахэн несколько раз задумывался о том, как его прикончат, после того как пытки перестанут развлекать палачей. Он ожидал и даже надеялся на обычную пулю в голову, но сейчас пребывал в замешательстве. Процесс одевания оказался долгим и непростым. Руки и ноги повиновались плохо, тело покрывали ожоги, а изуродованными и посиневшими пальцами справиться со шнурками оказалось вообще невозможным. Понаблюдав минут пятнадцать за безуспешной борьбой Бена с ботинками, охранник привязал его к стулу и сам завязал шнурки. Затем он подошел к небольшому холодильнику в углу камеры, принес пленнику бутылку воды, шоколадный батончик и освободил ему руку. Бен попытался войти с ним в контакт.

–    Ты меня понимаешь? – спросил он.

Охранник тупо взглянул на него.

–    Я спросил, ты меня понимаешь?

Пытаться укусить холодный шоколад разбитой челюстью было бесполезно. «Ну и ладно», – решил Бен. Все равно желудок, измученный рвотой, не принял бы никакой пищи. Разбитыми, кровоточащими губами Каллахэн приложился к бутылке и сделал несколько глотков. Перед глазами все плыло, потом немного прояснялось и снова плыло, ноги изредка конвульсивно подрагивали. Когда-то давно, в молодости, он иногда задумывался над философским вопросом, не имевшим ответа: когда и где ему предстоит умереть. Тогда казалось странным и пугающим само предположение, что этот момент вообще наступит.

Но зачем им понадобилось его одевать?

Прошло минут десять, потом еще десять. Бен иногда чувствовал, что теряет сознание и наверняка упал бы со стула, если бы не был привязан к спинке.

Стук открывшейся и снова захлопнувшейся двери привел его в чувство. Даже выдержав боль, которая была за гранью возможного, даже будучи готовым встретить верную смерть, Бен ощутил новый прилив страха, от увиденного. Винсент, который был его мучителем, собирался стать и его палачом.

Тот, кто стоял перед ним, подняв голову и расставив ноги, выглядел выше и крупнее, чем статуя в парке. Лицо человека было умело раскрашено мазками защитной краски, полностью совпадавшей с цветом рубашки и брюк. Длинные светлые волосы спрятаны под такой же камуфляжной расцветки кепкой фасона «коммандос». Но не эти доспехи являлись источником страха. За спиной убийцы висел колчан с дюжиной стрел, а в левой руке он держал едва не достающий до пола лук.

– Смотри, какая штучка, – сказал Винсент. – Это изготовленный из комнаундных [46]46
  Компаундный, т.е. сделанный из пластика и металла.


[Закрыть]материалов лук для охоты на крупную дичь, натяжение тетивы семьдесят фунтов, знаменитые углепластиковые стрелы, длина тридцать один дюйм. Во время поездок у нас не остается времени на охоту, да и честная игра нынче штука редкая. Так что же делать охотнику, а?

– Я... я даже не знаю, – пробормотал Бен.

– В нашем случае охота будет очень короткой. Теперь слушай меня, и слушай внимательно: Рио милях в восьмидесяти к юго-востоку отсюда, Белу-Оризонте почти прямо на север, милях в ста пятидесяти, но там очень крутые холмы, можно сказать горы. В округе есть много маленьких городков и деревень, где ты сможешь найти помощь. Но лично я не уверен, что тебе это удастся. Хотя кто знает? Однако сначала тебе нужно суметь выбраться отсюда. Ребята не дадут соврать, я очень хорошо управляюсь с этой штукой. – Свободной рукой Винсент схватил Бена за волосы и запрокинул ему голову. – Мне хочется понюхать свежей крови. Обещаю тебе, Каллахэн, что если ты испортишь мне охоту, если не сможешь долго бегать и прятаться, я прострелю такое место, что ты умрешь не сразу. Потом тебя снова притащат сюда, и я опять так поработаю с тобой этой электрической палочкой, что предыдущие раунды покажутся тебе щекоткой.

Винсент отпустил волосы Бена, но перед этим так ударил его по лицу, что из свежей раны, недавно нанесенной стволом пистолета, снова брызнула кровь.

Бен не обратил внимания ни на удар, ни на боль, ни на кровь, которая текла по подбородку, заливая майку. Он понял одно – ему дают шанс не выжить, а умереть под открытым небом и сохранить хоть каплю достоинства. Он все-таки выиграл свою битву у этого убийцы из «Уайтсто– уна». Элис Густафсон и «Охрана органов» находились в безопасности, и то, что он умрет уже казалось не самым важным. Бен давно потерял веру и в церковь, и в Бога, но сейчас он вдруг почувствовал, что если те, кто в детстве учил его молитвам и катехизису, были правы и рай существует, то он сделал попытку, пусть и маленькую, попасть туда. Оставалось надеяться, что у него еще осталось немного сил и конец будет не слишком мучительным.

Радуйся, Мария, благодатная, Господь с тобой! Благословенна ты между женами, и благословен плод чрева твоего, Иисус.

– Развяжите меня! – услышал Бен свой голос и удивился тому, как твердо он прозвучал.

Винсент кивнул своему помощнику, и пленника развязали. Он стиснул зубы и поднялся. Волна тошноты и головокружение снова захлестнула его, но Бен устоял и даже смог сделать еще пару глотков из бутылки.

Дева Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.

В голове эхом повторялось «Радуйся, Мария», и Бен сделал неуклюжий болезненный шаг к двери. Потом еще один. «Интересно, – подумал он, – каково это – чувствовать, как твое тело пронзает стрела?» Не такая, какими стреляют на соревнованиях в скаутских лагерях. Винсент собирался использовать настоящие охотничьи, с четырехгранным заточенным металлическим наконечником.

Следующий шаг дался ему чуть легче. Бен сделал глубокий вдох и вышел на улицу. Винсент последовал за ним.

– Вперед! – скомандовал он. – Я скажу, где остановиться.

Бен выпрямился. Он выиграл. Настало время просто сыграть роль до конца. Если бы кто-нибудь всего два месяца назад сказал, что ему предстоит умереть за дело, в которое он верит, Каллахэн рассмеялся бы этому человеку в лицо. Где же была мадам Соня в то время, как Бен так нуждался в ней? Переносить все эти пытки оказалось бы намного легче, знай он наперед, что выдержит их, что сохранит имя Элис Густафсон и ее дело в тайне до самой своей смерти. Бену очень хотелось увидеть лицо Винсента, в тот момент, когда он скажет, что игра окончена и «Уайтстоун» проиграл. Но это, разумеется, тоже должно остаться в тайне.

Подняв голову, Каллахэн медленно зашагал вперед. Остановившись на секунду, он сделал еще один, последний глоток воды и бросил пустую бутылку в кусты. С того места, где сейчас стоял Бен, больницы видно не было.

– Пора.

– Так, давай разберемся, – сказал Бен хриплым и не таким решительным голосом, как ему бы хотелось. – Если я тебя убью, я смогу просто уйти?

–Разумеется, – немного раздраженно ответил Винсент. – Убежишь – и ты свободен. Убьешь меня – тоже свободен. Если я подстрелю тебя – ты проиграл.

–Кому-нибудь удавалось уйти от тебя?

–А ты как думаешь?

–Тогда я буду первым.

–У тебя минута времени, придурок. Шестьдесят секунд! У меня будут закрыты глаза, но не уши. Можешь бежать, куда хочешь. Но ты передо мной в большом долгу за Цинциннати, поэтому первой стрелой я тебя только раню. И вторым, может быть, тоже. Я еще не решил.

–Скажи, когда начинать, – прохрипел Бен.

–Начали.

Начали!

С этого момента жизнь Бена зависела от стрелки часов. Несколько драгоценных секунд он потерял, решая, в какую сторону двигаться. Кустарник с правой стороны казался не таким густым, как слева, и Бен нырнул вправо, заботясь не столько о том, чтобы скрыться, сколько о том, чтобы просто устоять на ногах и хоть немного удалиться от человека, который собирался в ближайшее время убить его.

–Сорок пять секунд!

Голос раздался, казалось, совсем рядом, в нескольких футах. Отбрасывая в сторону ветки и хватаясь за стволы деревьев, Бен рванул вперед. Местность оказалась неровной, часто попадались большие камни, но было заметно, что это пологий склон холма, по нему Бен и двигался вниз. Если тут и имелась какая-нибудь дорога или тропа, которая хоть немного скрыла бы его следы, то Бен ее не видел. Миновав несколько крупных валунов, он заметил, что склон начал подниматься. «Надо идти в другую сторону», – подумал он. В его положении подъем мог сыграть с ним злую шутку. А вообще-то, черт возьми, какая разница? Ведь речь идет не о жизни или смерти, а только о смерти, точнее о том, когда она наступит. Заканчиваются последние секунды его земной жизни, жизни, которая когда-то была такой многообещающей, а заканчивалась так бессмысленно. Сознание вдруг пронзила неожиданная мысль о том, сколько он в этой жизни упустил, потерял и что вообще не успело произойти.

– Тридцать секунд! – на этот раз голос прозвучал уже немного дальше.

Склон, становившийся все круче, не стал бы серьезным препятствием, не находись Бен в таком ужасном состоянии. По мере подъема опять появилось головокружение, усилилась тошнота. Наверное, ему нужно было спрятаться, найти место с высокой густой растительностью, зарыться в нее и ждать, пока не наступит темнота. Чепуха! Во-первых, он еще не так далеко ушел, во-вторых, ветки и трава ломались при каждом движении, а потом неожиданно растительность вообще исчезла, и Бен оказался на открытой местности. Если остановиться здесь, Винсент сможет стрелять по нему, как в тире, с огромного расстояния.