Текст книги "Призрак войны (ЛП)"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Знаешь что? Плевал я на тебя и твой Басолт. Вытащи меня отсюда и я уберусь с планеты.

Если сегодня днем отбывает корабль, я на нем улечу.

– О, нет, не улетишь.

– Почему нет?

– Потому что ты мой человек в организации Эмблина. Ты мне доставишь предателя тепленьким.

– Ладно, а потом уберусь.

– Нет, мистер Донелли, даже близко не так. – Бернард одарил меня ухмылкой, которая заставила меня затосковать по Хелен. – После предателя ты мне сдашь самого Ринга Эмблина.

32

Правила устанавливает тот, у кого есть золото.

– Золотое правило, ред. 2.0

Манвиль, столичный округ

Басолт

Префектура IV, Республика Сферы

16 февраля 3133 года

Бернард позвал своих громил обратно и они потащили меня вниз к ховеру. Учитывая запущенное состояние моей личной гигиены, они засунули меня в багажник и повозив недолго по городу, выбросили в переулке. По очереди попинав меня ногами в живот, они меня расковали.

Один схватил меня за волосы и засветил мне свободной рукой.

– Не глупи. Делай то, что он хочет. В следующий раз мы тебя закопаем там, где никто не найдет. – Он отпустил мои волосы и ударом ноги забросил на мусорную кучу.

В этот момент я потерял сознание, а когда пришёл в себя подумал, что брежу. Я лежал на спине на куче мусора, от которой несло выблеванными пиццей и апельсинами. На моей груди сидел довольно крупный жевун, который поднялся на задние лапы, когда я открыл глаза. Он продемонстрировал мне усмешку, полную жевунских зубов, отчего мой желудок свело ещё сильнее, а потом заговорил.

– Ты такое жалкое зрелище, что даже жевун жрать тебя не хочет.

Несколько мгновений я удивлялся, почему это жевун говорит о себе в третьем лице, но по-том мои мозги сориентировались и сообщили мне, что на самом деле голос шёл сверху и справа. Мы оба – жевун и я – одновременно посмотрели в этом направлении. Жевун резво ускакал, а я пожалел, что не могу сделать так же.

Я простонал:

– Добрый вечер, полковник Нимейер. Вышли на пробежку?

– Нет. Иду от коронеров, мы собираем трупы ССБшников по кускам, как головоломку. Много работы, а виноват – ты.

Я повернулся на правый бок и стукнулся обо что-то коленом.

– Я виноват? Вызовите файл контекстной помощи по этому вопросу, пожалуйста.

– Брось, Донелли. Я знаю, что происходит. – Он упер кулаки в бедра. – Почему, как ты думаешь, я здесь?

Он меня почти развел на этот раз, но в моей голове прояснилось уже достаточно, чтобы моя подготовка дала себя знать. Каждый раз, когда кто-то из органов начинает задавать незавершенные вопросы, вроде «Вы знаете, почему я вас остановил?» или «Вы знаете, насколько быстро вы ехали?» – они пытаются выудить из вас информацию, чтобы использовать её против вас же. Логичный ответ на этот вопрос предполагал, что ему все известно о СОН и ССБ и он уже сумел меня с ними связать. Пытаясь отмазаться от таких предположений, я могу случайно расколоться, а в результате влип бы ещё сильнее.

Я уже было собирался принять угрюмый вид и брякнуть в ответ что-нибудь расплывчато оскорбительное, но мозги, наконец, заработали и у меня появилась идея.

– Вообще-то, я думаю, вы проводите внутреннее расследование в управлении общественной безопасности по вопросу деятельности офицеров Хигла и Гигла. Вы знаете, что они работают на Бернарда Джермейна и боитесь, что произошло нарушение закона, а секретность следствия, которое вы ведете, может оказаться из-за них под угрозой. Однако вам нужно поймать их на горячем, предпочтительно вместе с Бернардом, так как у него достаточно влияния, чтобы прикрыть их и дискредитировать вас. Я угадал?

Нимейер моргнул и присел на корточки рядом со мной.

– Сейчас я думаю, что ты намного умнее, чем я думал раньше. – Он осмотрел меня с головы до ног и покачал головой. – Не то, чтобы ты производил сильное впечатление в твоем состоянии.

– Ну да, я упал с лестницы. В писсуар.

Он дотянулся до меня и развернул моё лицо, той стороной, где наливался синяк от последнего удара Гигла.

– Ладно, мы с тобой поговорим, но я хочу быстро пройти через стадию мачо и позёрства. Я знаю, что ты не сдашь мне Бернарда. Ты не настучишь на другого жевуна. И может быть ты вбил себе в голову самому добраться до Хигла и Гигла. Выбрось эту идею из головы. Они тебя прикончат или, даже если ты их прикончишь, то тогда тебя прикончу я. Придется.

– Ладно, вы сэкономили себя двадцать минут. И в чем смысл?

– Мне небезразличны мой мир и мои люди. До сих пор, не считая наёмников, которых размазали на севере, не произошло ничего, кроме ущерба собственности. Это не в стиле Бернарда.

Кто-то сильно влияет на обстановку, чтобы всё не закипело. Это меня радует, но этот же самый человек прекрасно знает, что рано или поздно бурление начнется. Он не сможет контролировать человека вроде Бернарда. Никто не сможет.

Я сузил глаза.

– Никто? Даже вы?

– Я смогу его удерживать, но для этого мне нужно его забрать.

– И вы хотите, чтобы я его каким-то образом вам сдал?

– Нет, это будет возвращение к той части беседы, которую мы решили пропустить. Ты этого не сделаешь. Ладно. – Он медленно встал. – Я до него доберусь, так или иначе. Умный парень, вроде тебя, может успеть убраться раньше, чем это произойдет.

Я посмотрел вверх.

– А как умный парень, вроде меня, узнает, когда это должно произойти?

– Так же, как и тот, кто сказал нужное слово управлению насчет нападения на севере. Ты не был достаточно умен, чтобы убраться с Басолта сразу, но я надеюсь что ты окажешься достаточно умен, чтобы не остаться здесь навсегда.

Нимейер не предложил мне руки помочь встать, а тем более не предложил подбросить обратно до «Гранд Джермейн». Когда я наконец смог встать, я ощупал себя на предмет травм. Было много синяков на животе и груди, но, насколько я мог судить, ребра сломаны не были. Некоторое время со мной нужно будет обращаться очень нежно, но работоспособность я сохранил.

Выбравшись на улицу, я разобрался, где я нахожусь и нашел дорогу в «Гранд Джермейн».

Я вошёл через гараж и добрался до номера незамеченным. В кои-то веки никто меня в номере не ждал, поэтому я стянул с себя одежду и засунул её в душ. Я пустил сильную струю горячей воды и заполнявший ванную пар давал приятные ощущения. Мне также понравилось, что пар покрыл испариной стекло зеркала и мне не требовалось смотреть на это пурпурно-крапчатое чудо.

Я осторожно помылся, скомкал промокшую одежду и позвонил в службу чистки гостиницы, переоделся и снова вышел. Я зашел в главный корпус общественной библиотеки и постоял рядом со статуей стилизованного льва с часу дня до десяти минут второго и пошёл вниз по улице к ресторану «Джавапалс Дженерейторс». Я взял кофе и пшеничную лепешку и успел наполовину справиться с обоими к моменту, когда появился Цыган.

Он широко улыбался, не отказав себе отведать из моей тарелки.

– Все прошло блестяще. Мы сейчас занимаемся деталями освещения в средствах массовой информации и нашим следующим шагом. – Он посмотрел на витрину ресторана и я представил её себе обгорелой и расплавленной.

– Когда?

– Мы начинаем нашу операцию сегодня вечером, чтобы полностью представить её завтра в раннем выпуске новостей.

– Хорошо. Что требуется от меня?

Он прожевал и сделал глоток, пока вытаскивал свой наладонник из кармана.

– Мы ищем кандидатов, из которых можно вытащить поддержку и, надеюсь, деньги на будущие достойные свершения. У меня здесь список. Выбери один.

Я просмотрел список, нахмурился.

– Здесь нет Благотворительного Фонда Басолта.

– Фамильные связи дают отрицательный результат.

– Я не согласен. Она составляет такой контраст с остальными, что они выглядят ещё хуже.

Они подвергали её остракизму, а она при этом настолько мила, что они выглядят просто чудовищами. Кроме того, если оставить её на сцене, то когда будет протянута оливковая ветвь мира, найдется кто-то, кто сможет её принять и это успокоит незатронутую кризисом часть населения, особенно людей инородного происхождения, которым она помогала. Нам нужно предвидеть события на два шага вперед, разве нет?

Цыган медленно кивнул.

– Вообще-то я внес его в список, но Элль возражала, и мы его удалили. Теперь он, считай, вернулся обратно и мы им воспользуемся. Мне нравится твой анализ.

– Хорошо. Я тебе потребуюсь сегодня?

– А что, у тебя намечено горячее свиданье?

Я поморщился от боли, поворачиваясь в кресле и коснулся пальцем наливающегося синяка на моей щеке.

– Парни Нимейера пытались убедить меня покинуть Басолт. Мне бы не помешало выспаться.

– Мы тебя прикроем. Сладких снов. – Цыган кивнул и ткнул большим пальцем в сторону забегаловки. – А я пойду возьму себе ещё две такие же, больше и горячие. Ночь будет долгой.

Манвиль был гордым обладателем восьми заведений «Джавапалс Дженерейторс», разбросанных по городу. Мы ударили по трем за пределами центра, потом по самому большому в сердце города. На некоторых записях камер наблюдения было видно, как ховер проезжал мимо заведения, проверял его тепловым детектором насчет наличия в нем людей, а потом в стекло витрины летел ранцевый заряд из мощной взрывчатки с детонатором. Ранец подпрыгивал на полу раз или два, пока ховер уносился с ускорением, а затем из витрины вырывался жуткий поток пламени. Обломки разлетались во все стороны Хайтса, а пожарные приезжали слишком поздно, чтобы остановить распространение пламени на какой-нибудь обувной магазинчик, принадлежавший капелланцу и находившийся по соседству. К счастью, тоже пустой.

Практически сразу же СОН объявил о своем существовании, заявив о своей ответственности за предыдущие акты. Сообщения, переданные в средства массовой информации, подчеркивали использование той же взрывчатки, что и в предыдущих операциях. СОН объявил ССБ делом рук правительства и при этом сослался на те дополнительные террористические акты, которые ССБ себе приписал. СОН даже утверждал, что нападение на «Дворец» провалилось благодаря СОНу, который, в своей борьбе за свободу для всех, кое-что подсказал службе безопасности Эмблина. «Хотя мы осуждаем частную собственность на орудия войны, во времена, когда правительству нельзя доверять, нам нужно освободиться, чтобы защитить себя самим.»

Мы представили тривиальные причины нападения на «Джавапалс Дженерейторс». Они являлись частью межпланетной корпорации, извлекавшей на Басолте громадные прибыли и вывозившие их за пределы планеты. Хотя «Джавапалс Дженерейторс» давали работу многим людям, они предоставляли своим работникам только установленный республиканским законодательством минимум прав, а их заработная плата, соответствовавшая общему уровню оплаты труда в сфере услуг, тем не менее, была едва достаточна для достижения уровня жизни среднего класса. «Пока подобные капиталистические предприятия не поймут, что они имеют обязанности перед обществом – перед всем обществом – плата за их недобрососедские отношения будет все выше и выше.»

Я не знаю, кого Цыган отправил для переговоров с представителями «Джавапалс Дженерейторс», но к полудню семнадцатого оставшиеся заведения начали осуществлять определенные программы по улучшению своего имиджа. Они передавали много продуктов питания приютам для бездомных, а также организовали пункты сбора всевозможных вещей для помощи обездоленным. Четыре из них в полдень объявили о заключении стратегического союза с благотворительным фондом Басолта по финансированию детских садов.

Эта часть плана сработала лучше, чем я на самом деле ожидал, и я понимал, что Бернард на это отреагирует. Между ним и полной потерей самоконтроля стояла только Альба. Я должен был решить, устранять ли этот предохранитель или нет. Без неё он лишится компетентного штабиста. Поскольку я считал, что он будет подражать нападениям на «Джавапалс» при планировании своих мелких терактов, я не предполагал попытки усовершенствовать методы борьбы.

Это предположение оказалось ошибочным.

Я решил, что мне, может быть не стоит пока убирать Альбу со сцены, но будет неплохо заставить её чувствовать себя немного менее комфортно. Использовав закладную почту, я послал ей записку, в которой говорилось: «Имел беседу с твоим боссом. Он любопытствовал насчет того, что ты слышала от меня и когда. Будь осторожна.» После того, как я оставил сообщение и нарисовал в соответствующем месте знак, я вернулся в парк и пронаблюдал, как его забрали.

Я улыбнулся. По крайней мере, она будет предупреждена. Предупрежден значит вооружен, а в этой игре если ты не вооружен, значит станешь покойником.

Раздумывая об этом сейчас, в ретроспективе, я прихожу к выводу, что эту мысль я должен был продумать немного дольше.

33

Партизаны никогда не выигрывают войн, но их противники часто войны проигрывают

Чарльз У. Тэйер

Манвиль, столичный округ

Басолт

Префектура IV, Республика Сферы

18 февраля 3133 года

Предупреждение, посланное мной Альбе Долехайд, привело к обильному потоку непредусмотренных последствий, разрушивших мои планы, смешавших все расчеты и позволивших событиям скатиться до уровня бандитских разборок. Хотя на тот момент уже были пострадавшие, убитых среди гражданских пока не было, но меня преследовало чувство, что так вечно продолжаться не может. У меня даже была определенная уверенность в этом, и даже в том, что события будут ухудшаться очень быстро.

Хотя я узнал об этом только недавно, моё послание Альбе было доставлено по назначению, но курьер сообщил его содержание Тейту. Тот немедленно предположил, что Альба была со мной заодно и мы оба работаем на Эмблина. Тейт попытался схватить её и допросить, примерно так же, как допрашивали меня, но Альба его опередила. Она узнала о моей встрече с Бернардом, сумела предвидеть события достаточно далеко, чтобы просчитать происходившее и ускользнула. Вместе с ней пропали определенные сведения о месте расположения схрона с парой мехов и несколькими боевыми машинами, так что Бернард потерял не только компетентного командира, но и часть своей боевой мощи.

И это было очень хорошо, потому что Бернард решил ударить по Эмблину на всех фронтах.

Меня озарила мысль, что Бернарда, должно быть, кто-то консультирует по тактическим вопросам, так как его атаки становились все более целенаправленными и очень болезненными для Эмблина, причиняя ему даже больше ущерба, чем было нужно для достижения успеха.

Сразу после нападения на заведения «Джавапалс Дженерейторс», Бернард ударил по закусочным сети «Минитмил». Этом сеть раскинулась на всю Республику, а её басолтской частью владел Эмблин. Атаки были полностью скопированы с террористических актов СОН, и люди повсюду предположили, что СОН их и осуществил.

В качестве своего следующего шага, Бернард взорвал склад компании «АйсКинг». Владельцем этой компании был снова Эмблин и она занималась поставкой бакалейных товаров для «Минитмил» и «Джавапалс Дженерейторс», а также для большого ряда других ресторанов.

Квом по этому поводу разразился статьей, в которой осуждал этот переход к тайной войне и нанесение ущерба кулинарной гениальности, свойственной для Басолта. Передавая в двух словах, он писал, что, конечно, не возражает против уничтожения закусочной, в которой работают инородцы, но ведь при этом гибнет место, где всякий может хорошо поесть, а это уже – перебор. Хотя в своей работе Квом, казалось, превозносил террористов, на самом деле он подчеркивал, что, несмотря на отсутствие человеческих жертв, эти нападения разрушали жизни людей. Люди, работавшие на разорившихся предприятиях, были вынуждены браться за временную работу или вообще жить на одно пособие.

В качестве примера, он в своей истории поведал о судьбе одного семейного ресторанчика, в течении трех поколений гордившегося своей азиатской кухней и разорившегося в результате террористических актов. Квом использовал весь свой писательский талант, подчеркивая абсурдность позиции Бернарда и других, называвших этнических куританцев и капелланцев инородцами. Выраженный им гнев по поводу подобного обращения взволновал людей во многих районах города и упомянутая семья получила ряд пожертвований.

Квом оказался уникальным автором, так как сумел понять суть происходящего. Остальные обозреватели обращали свое внимание на слухи и инсинуации, игнорируя микроэкономический эффект событий, пытаясь, в своём роде, скрыть страх перед будущим. Из статей несся жалобный вой о том, что разнузданная междоусобная война может остановить экономическую жизнь Басолта. Упоминание того факта, что для семей, попавших под удар этой войны жизнь уже остановилась, считалось признаком второсортного и сопливого репортажа.

Цыган немедленно выступил на сцену, вооружившись фирменной риторикой от СОН, по-рицая одни террористические акты и приписывая себе другие. Также он подобрал ряд целей для будущих операций. У Цыгана было достаточно мозгов выбирать жертвы так, чтобы свести эффект, на который жаловался Квом, к минимуму. Поэтому он санкционировал большое количество ударов по транспортной сети и машинному парку. Были взорваны подъезды к паре мостов, а также уничтожены машины ремонтных бригад, поставив население в предельно неудобное положение, но не оставив никого без работы.

Бернарду потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, что если новая волна ударов, прошедшая по очень плотному графику за три дня, и навредила немного Эмблину, то она нанесла огромный урон правительству. Официальным лицам пришлось пообещать населению защиту, но теперь по всему городу происходили все эти внезапные атаки. Поскольку они всегда случались ночью, люди старались оставаться дома, что придавило ночную жизнь города.

Компании, которые не верили в способность правительства их защитить, стали соответствующим образом выбирать свое рабочее время. Как заявил один предприниматель: «Мы можем перестроиться и отремонтироваться, но не хочется заниматься этим после похорон».

Правительство Джермейнов немедленно ввело сверхурочные для полиции и управления общественной безопасности. Официальные власти заявили о направлении запроса о помощи планетарному легату Республики, Таванне Турин. Она утверждала, что переправила запрос по назначению, но ответа не получила, а я сомневался, что отосланные сообщения хотя бы близко подбирались к Терре, поэтому ничего вроде прибытия «Похоронного марша Стоуна» для наведения порядка в ближайшем будущем не предвиделось. В новостях отмечалось введение новых налогов для оплаты сверхурочных, но это только добавило ещё одну темную тучу на горизонте.

Общество начинало трещать по швам. Благотворительность, всплеск которой наблюдался в начале кампании малозатратного терроризма, пошла на убыль, когда люди начали запасаться на черный день. У них не было никакой возможности узнать, не станут ли они следующими жертвами, поэтому они перестали жертвовать деньги и, многие, не желая подвергаться опасности, перестали работать добровольцами. Более того, поскольку целью атак стали и богачи из Хайтса, террористы вызвали у них негодование и, решив, что, ясное дело, никто из «своих» не стал бы частью подобной террористической группы, а следовательно эта война велась против их класса, они старались сохранить то, чем уже обладали. Низшим классам приходилось заботиться о себе самим, причем представители всех культур обособлялись, замыкаясь среди своих соседей и коллег по работе.

Даже масштабы благотворительности Ринга Эмблина сократились. Он сосредоточился на помощи работавшим на него людям, ставшим жертвами террористических актов. Это по-прежнему выгодно обыгрывалось в прессе, но теперь, вместо благодарности за щедрость он по-лучал благодарность за «верность». Верность – неплохое качество, но она тоже проводит черту между «ними» и «нами», а «они» очень часто не хотят оказываться по ту сторону черты.

И единственным человеком, кто цвел как роза, была Бьянка. Благотворительный Фонд Басолта действовал быстро, выделяя средства для помощи, достаточные для снабжения людей всем необходимым после потери ими работы – вне зависимости от их культурной принадлежности. Хотя в абсолютных числах помощь была сравнительно невелика, каждый подобный случай вызывал сильные отголоски в прессе. Довольные лица людей, нагруженных охапками одежды, предметов гигиены и едой, воспевавших Бьянку Джермейн, действовали очень хорошо, особенно противопоставляя их заявлениям официальных властей, насчет того, что нужно затянуть пояса и держать себя в руках, пока кризис не минет.

Цыган понимал всю важность нападения, которому подвергся я сам. Как он уже знал, я буду передавать ему планы Бернарда, но моя полезность в качестве двойного агента была ограничена. Мы были вынуждены предположить, что так или иначе, Бернард не будет спускать с меня глаз. Поэтому моей задачей было или залечь на дно, заставив его растрачивать свои ресурсы на поиск, или наоборот, находиться на виду. Тогда Цыган, приставив ко мне своих наблюдателей, сможет выявить агентов Бернарда, опознать их и нейтрализовать.

Цыгану подходил любой метод, но они оба означали мой выход из игры. Смысл в этом был, раз уж я засветился. Цыган, судя по подобранным им целям, будет придерживаться общего плана действий в рамках малозатратного терроризма, но мне была ненавистна сама мысль не знать, что происходит. Если Эмблин начнет давить на Цыгана сверху, а Котфорд – снизу, то он может решить форсировать события, и тогда погибнет многое, чему погибать необязательно.

По сути, после исчезновения Альбы из лагеря Бернарда и моего изгнания из лагеря Эмблина, людей, которые могли бы притормаживать ход процесса, больше не было.

Я решил оставаться на виду. Мне пришлось на это пойти, потому что если бы я залег на дно, то знал бы о происходящем ещё меньше. Кроме того, если я буду ошиваться неподалеку, Бернарду будет над чем подумать и это может его замедлить. Это также осчастливит Нимейера, поскольку ему не придется меня разыскивать. И наконец, оставаясь на виду, я мог продолжать отсылать мои отчеты.

Закладная почта, которой я пользовался для контактов с Альбой, была не единственной.

Перед прибытием на Басолт я получил данные по сети связи, уже организованной на планете республиканцами. Хотя может показаться неестественным для правительства предпринимать меры, позволяющие его агентам следить за своим народом, по сути они планировали это на случай, если в один не самый прекрасный день придется уйти в подполье.

По прибытии на Басолт я осмотрел нужные места и сделал звонок, якобы ошибшись номером, активировав последовательность извещения агентов. Проще говоря, я кое-кому позвонил, спросил мистера Аркадиса, получил ответ, что здесь-де по такому номеру никто не живет.

Тогда я сказал: «Должно быть это его старый номер.» Мне ответили: «Этот номер у нас уже двадцать лет.» Я в ответ заверил: «Значит, ошибся. Бывает, если ты старше Республики.» С кем бы я не разговаривал, он передал этот разговор другим и были отданы распоряжения проверять места закладки. Никто из них не имел ни малейшего представления, кто я, а я не знал – кто они, и это обеспечивало безопасность всей организации.

Отчеты, которые я отсылал, носили довольно общий характер: описания людей, характерные тенденции и все такое прочее. У меня не было достаточно времени проводить глубокий анализ, но я написал, что у обоих сторон достаточно сил, чтобы затеять приличную войну. В последнем отчете я заметил, что если Бернард не сможет получить под свой контроль басолтское ополчение, то военное преимущество будет за Эмблином. Потери, понесенные в бою у «Дворца», а также исчезновение Альбы, поставили Бернарда в крайне невыгодное положение.

Я бы хотел иметь на планете звено из «Похоронки», для обуздания ситуации, когда дойдет до дела.

Все это я изложил в своём докладе. У меня не было ни малейшего представления, смогут ли мои доклады вообще покинуть Басолт.

Я вышел из «Гранд Джермейн» и выполнил несколько простых проверок, выясняя, не следят ли за мной. Хвоста я не заметил, но к месту закладки решил не идти. Что-то было не так, и я не был уверен, обоснованы ли мои плохие предчувствия.

Вместо своей призрачной работы я направился к одному из центров помощи, организованных благотворительным фондом Басолта. Было бы легко уговорить себя, что я собираюсь пронаблюдать воздействие малозатратного терроризма на социальную сферу, но я знал, что это будет самообман. Я выступал в роли кукловода и это получалось у меня слишком хорошо. Я не чувствовал связи с пострадавшими от моих действий людьми. Может быть как побочный эффект от прочтения Квомовых историй, но, неважно почему, я хотел посмотреть, что происходит в этом центре.

И я хотел своими глазами увидеть, как Бьянка справляется с невероятным давлением, под которым она оказалась.

Я спросил Бьянку, и меня направили в большую кухню, где готовили еду на день. В столовой можно было усадить за раз человек пятьсот, а график, вывешенный на стене, свидетельствовал, что у них в день четыре захода с перерывами между ними в сорок пять минут. Уже начинала выстраиваться очередь для первого и она была похожа на смесь всех культур и почти всех социальных классов.

Как было сказано, Бьянка находилась на кухне. И Квом тоже. Тут был даже Крошка, сидевший на столе из нержавейки. На нем был маленький колпак шеф-повара и он зарычал, когда меня увидел. Квом, ловко нарезавший какие-то черные грибы, бросил обрезок этой плесени псу, который тот подхватил на лету и, сожравши, угомонился.

Бьянка улыбнулась.

– Сэм, что привело вас сюда? Это на вашем лице след синяка? Что случилось?

Я улыбнулся в ответ и потер щеку кончиками пальцев.

– Ударился об стену. – Я решил воздержаться от расстегивания рубашки, так как моя грудь всё ещё выглядела ужасно и Бьянка вряд ли поверила бы, что стена решила мне отомстить и основательно на мне потопталась. – Вы порядочно загружены, не так ли?

Квом засмеялся.

– А мы-то думали, ты умеешь замечать не только очевидное, Сэм. Фартук вон там, перчатки рядом. Перемешивай вот эти грибы с вот этой начинкой, потом набивай всем этим цыплят.

– Есть, командир. – Я повиновался приказу и принялся за работу. Бьянка мелькала здесь и там, не сколько отдавая распоряжения, сколько стараясь сплотить людей. Квом объяснил, что половина персонала была добровольцами, вроде меня, из числа клиентов заведения, а остальные, в основном и готовившие, были студентами местного кулинарного техникума или учениками поваров из закрывшихся ресторанов.

Я нахмурился.

– Если нападение на «АйсКинг» заставило их закрыться, то откуда в этом приюте продукты?

Квом усмехнулся.

– Престижные рестораны не готовят блюда из продуктов, пострадавших от взрыва. Они по-прежнему вполне съедобны, но будь осторожен. Если найдешь в фарше осколки, вытаскивай их.

Я думал, он шутит, но потом заметил пару кусочков иззубренного металла, лежавших в маленькой тарелке на столе. Они были похожи на остатки гвоздей, применяющихся в самодельных бомбах в качестве поражающих осколков. Хотя подобные взрывные устройства очень легко изготовить и поэтому они довольно распространены, наличие гвоздей явно указывало на чьё-то желание использовать их для поражения людей.

Несмотря на то, что Бернард использовал мой план, он начал импровизировать со средствами его осуществления.

– Какова была реакция на твои заметки по терактам СОНа?

– Разные, от благородного негодования, до удивления, почему я печатаю такую ерунду вместо того, чтобы давать их презентации новой продукции. – Он посмотрел на меня. – Ты же их читал. Что думаешь?

– Храбро. – Я указал на гвозди. – Не говоря уже о том, что кто-нибудь на другой стороне может обидеться и выбрать в качестве мишени тебя.

– Это так, но разве я могу дать им себя остановить? Моя работа писать о пище и жизни на Басолте. Эти теракты угрожают и тому и другому. Более того, так много людей готовы закрыть на всё глаза, а это не то, чего от нас хотели бы наши родители и родители наших родителей, создавшие Республику. Если я не выступлю против тирании, как это сделали они, то разве я буду их достойным наследником?

– Ясно, что по-твоему ответ – «нет».

– А по-твоему? – Он махнул ножом. – Ты можешь это отрицать, но по-твоему тоже, Сэм. Ты бы не отдал фонду деньги, если бы было по-другому. Ты бы здесь не стоял и не помогал.

– Я отдал деньги потому, что таковы были условия нашей сделки, Квом. Я помогаю тебе по-тому, что у тебя в руках нож. – Я пожал плечами. – И даже если ты и прав, я не знаю, стоит ли это все моей жизни.

– Я знаю, что моей жизни это стоит, но ей ничто не угрожает. – Толстяк печально улыбнулся. – Я ведь Квом. Трудно забыть, но легко не обратить внимания. Когда журнал решит, что ночной жизни в городе больше нет, в Квоме отпадет всякая необходимость и обо мне забудут.

Даже в тех случаях, когда мои слова следует воспринимать серьезно, люди так не делают и не будут делать.

– Ты так считаешь?

Он засмеялся и его щеки затряслись.

– В этом безумном мире? Да. Правительство злит людей, и точно также их злит Эмблин. А что происходит теперь? То ли это злые люди в правительстве бьют своих врагов, то ли вообще все люди стали злыми и бьют всех, то ли и того и другого понемногу. Наверное правдой должно быть последнее, потому что, хотя обозленный народ может протестовать и даже восстать, немногие могут вывести в поле боевые мехи.

– Это то, что в прессе упустили.

– Нет, это то, о чем полиция потребовала от прессы помалкивать. Они не хотят, чтобы началась паника. – Он махнул ножом в сторону столовой. – Две недели назад всего двух заходов было больше чем достаточно. Теперь нам приходиться отказывать людям. Паника уже началась.

– Снова твои проницательные наблюдения.

– Я тебе подкину ещё одно для размышлений, Сэм, пока ты фаршируешь этих птиц. Пока всё не станет лучше, будет ещё хуже. Мехи, которые атаковали «Дворец» – не последние, которых мы увидим на Басолте. Когда начнется настоящая стрельба, все станет очень плохо. Это место из столовой превратится в морг. И если уж это не может лишить тебя аппетита, то ничто не лишит.