Текст книги "Бабочка огня (СИ)"
Автор книги: Маша Ловыгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 7
Рита
Разумеется, сначала я накормила детей обедом. Какой бы меркантильной и вредной ни была Таисья, повар из нее получился отменный. Гены пальцем не сотрешь. Правда она вся изнылась, потому что делала это по моей просьбе, а не по приказу хозяйки.
– Неймется тебе! – Шипела она, когда разливала душистую куриную лапшу по тарелкам. – Дня не прошло, а ты уже свои порядки устанавливаешь! Гляди, как бы Ольга не прознала!
– Валентиновна, – напомнила я.
– Что?
– Ольга Валентиновна, или вы с ней на ты?
Таисья хмыкнула и захлопала крышками кастрюль.
– Хочешь быть святее Папы Римского? – Усмехнулась она.
– Таечка, у нас и своих святых достаточно, а вот пап хороших, и правда, маловато.
– Я тебя, дурочку, предупредить хочу! Ты пойми, тут не забалуешь! И сама вылетишь, и меня подставишь! А я, знаешь, как эту работу хотела? Тепло, сытно, спокойно! И зарплата... – Она захлопнула рот и с грохотом поставила тарелку с хлебом. – Между прочим, я через агентство сюда попала! С рекомендациями!
Да, с этим аргументом не поспоришь...
– Тай, ну чего ты взбеленилась? – Миролюбиво возразила я. – Это же дети. Ты же сама знаешь, что для них нужна своя кухня. Для их здоровья. А их здоровье – это моя зарплата. А моя зарплата – это...
– Да понятно, – отмахнулась она. – Просто не люблю, когда самовольничают.
– Зачем нам ругаться? – Приобняла я ее. – Я благодарна тебе за помощь, даже не представляешь, как!
– Свалилась на мою голову, – пробурчала Таисья и посмотрела на часы. – Ой, мне же еще за покупками! Чуть не забыла! Меня на машине в город возят! – Важно добавила она.
– Говоришь, покупки на тебе? А ты можешь купить кое-что детям? Не знаю, пару книжек, фломастеры, карандаши.
– Ну… – Таисья задумалась. – Чего ж не купить. Это Ольга... Валентиновна распорядилась?
– Да, – уверенно ответила я.
– А, ну тогда ладно. Заеду. Ты мне только список напиши, а то я забуду. Она все чеки проверяет, если что.
– Там дел-то на две копейки, – хмыкнула я и положила ложки рядом с тарелками.
– Себе тоже супу налей, чего туда-сюда бегать. И мне хорошо, я тишину люблю.
А кто ж ее не любит?
На самом деле мне и самой было спокойнее в стенах детской. Постоянное мельтешение Таисьи перед глазами испортило бы аппетит кому угодно. За то время, что мы с ней не виделись, внешне она стала копией своей матери с той лишь разницей, что не красила волосы хной. А вот характер... Тетя Галя могла так гаркнуть, что бокалы лопались, и с директором она на ты была. В каждом ресторане свои «штучки», главное, чтобы клиенты были довольны.
После обеда я положила детей спать. Макар оттолкнул мою руку, когда я стала стаскивать с него штаны, и я отступила, давая ему возможность раздеться самому. А вот Ваня, разомлевший от еды, заснул практически сразу, стоило ему коснуться головой подушки.
Я подошла к постели Макара, когда он кутался в одеяло, и тут заметила большой фиолетово-желтый синяк у него на лодыжке. Я придержала его руку и присела на кровать, разглядывая ногу.
– Ты что, ударился? Когда?
Понятно, что это случилось не сегодня, и мне нечего было бояться, и все же я почувствовала себя не в своей тарелке. Да, дети падают, разбивают себе носы и колени, сшибают мебель и поскальзываются на ровном месте. Казалось бы, обычная ситуация, но жалость в этом случае совершенно оправдана.
– Давай, я подую, и все пройдет, – я погладила Макара по ноге и, подняв глаза, натолкнулась на его пристально-напряженный и недоверчивый взгляд. – Хочешь, полежу с тобой рядом? – Предложила я.
Он ничего не ответил и отвернулся к стене, укрывшись одеялом с головой.
Я не стала настаивать. Достаточно было того, что дневной сон не вызвал у детей истерики или неприятия. Но все могло измениться, конечно. Просто пока они только присматривались ко мне, а может, устали после прогулки.
Так что, пока все шло более или менее нормально, и мне не в чем было себя упрекнуть. Я делала то, что умела и чувствовала. И, по правде сказать, мне это давалось несложно. Не знаю, как бы все сложилось, если бы вместо Макара и Вани были другие дети. Или, например, девочки. Чего теперь об этом думать? Макар и Ваня – мои подопечные. Всего лишь подопечные, к которым я не должна привыкать и чувствовать больше, чем допустимо.
В детской только две кровати, моя комната рядом. В ней спартанская обстановка, которая все равно кажется мне очень уютной. Сами посудите, когда у тебя в собственности только топчан за занавеской, наличие зеркала и, пусть и маленького, но личного туалета и душа, что-то да значит.
После того, как мальчишки засопели, я вышла из детской и ушла к себе. Вещей у меня не было, и я подумала о том, что с зарплаты нужно будет купить что-то из одежды. Черт, у меня не было даже зубной щетки! Я боялась того, что подобные моменты очень скоро выдадут меня с головой, поэтому решила попросить денег у Таисьи.
В моей комнате, в ящиках единственного комода я нашла расческу с застрявшими между зубьев светлыми рыжеватыми волосами, потертую пудреницу, ополовиненный блистер аспирина и пачку прокладок. Дамский набор, короче.
На прикроватной тумбочке лежал глянцевый журнал с закладкой в виде простого карандаша. Мне нужна была бумага, чтобы написать список необходимых детям вещей, поэтому я отправилась на ее поиски. Это было легко, в том самом кабинете, где проходил мой допрос, я видела стопку офисных листов.
Я шла, не спеша, запоминая расположение комнат и подмечая каждую деталь обстановки.
В кабинете никого не оказалось. Я села за стол и написала список того, что нужно.
Когда я появилась на кухне, Таисья пила чай. Раскрасневшаяся и лоснившаяся, будто обмазанная сливочным маслом сдобная булка, она жадно прихлебывала из большой кружки и горстями запихивала в рот печенье из красивой жестяной банки. Меня тут же обожгла мысль, что это печенье могло бы предназначаться детям, но я отогнала ее, решив, что устраивать разборки в первый день моего еще очень шаткого трудоустройства не стоило. Пусть ест. На здоровье, как говорится.
– Таечка, – улыбнулась я и присела на краешек стула. – Вот тут я написала про мягкую глину, краски, альбомы и книги. Но у меня к тебе будет еще одна просьба. – Щеки мои горели, когда я придвинула к ней список. – Можно одолжить у тебя пару тысяч и попросить купить кое-что лично для меня?
Таисья перестала жевать и уставилась на меня, сузив глаза, отчего они утонули в жирных складках век.
– Мне нужна зубная щетка, паста, нижнее белье и пара футболок, – перечислила я. – Все самое простое. Размер у меня, сама видишь, маленький, сорок два-сорок четыре будет отлично!
Тяжело и протяжно вздохнув, Таисья скосила глаза на банку с печеньем.
– Ладно, но только на твой долг я тоже проценты накину, – выдала она.
М-да, Таечка, душевный ты человек!
– Конечно, – тут же согласилась я.
– Как была голь перекатная, так и осталась, – хмыкнула Таисья с чувством превосходства.
Я удрученно кивнула, а про себя усмехнулась. Если бы только знала, Тая, что мне пришлось пережить. И нищета, скажем прямо, не самое ужасное из этого. Ко всему можно привыкнуть, но надеяться-то все равно надо на лучшее. Только слабак может терпеть унижение и насилие вечно, а я слабачкой быть не хотела.
Глава 8
Рита
Я видела, как машина с Таисьей выехала со двора. В доме остались мы с детьми и, надо полагать, охрана. Где в этот момент находился управляющий Дмитрий, я не знала и надеялась, что у него были дела поважнее, чем я.
Вернувшись на свой этаж, я заглянула в детскую. Постояла несколько минут, глядя на спящих мальчишек, а потом ушла к себе. Легла на заправленную кровать поверх покрывала и закрыла глаза в надежде, что меня сморит сном. Отдых был мне необходим. За эти несколько дней после побега от Артура я совсем забыла, что значит полноценный сон. Собственно, и рядом с ним я постоянно находилась в режиме ожидания. Ожидания беды.
Солоники. Четыре года назад
В тот день я добралась до дома Танькиной подруги с опозданием. Сарафан высох и стал похож на половую тряпку. Засохшая соль стягивала кожу, глаза чесались, однако я постаралась сделать лицо как можно проще, чтобы никто ни о чем не догадался.
Танька уже стояла у калитки. В доме соседей горел свет.
– Рита! – Сестренка встрепенулась и помчалась мне навстречу.
– Давно стоишь?
– Нет! Тетя Тамара ужинать звала, но я отказалась.
– Зря, – вздохнула я.
Танька прижалась к моему плечу и задрала лицо.
– Сразу в сарай пойдем? – Предложила она и хихикнула. Ребенок, что с нее взять.
– Пойдем. Только я сначала посмотрю, что в доме творится.
А дома была... свадьба.
В невестах, как водится, наша с Танькой мать, а в женихах какое-то лохматое чучело в клетчатой рубашке.
– Ри-та! А я замуж вышла! – Ошарашила нас матушка, повиснув на плече новоиспеченного мужа.
– Ты каждую неделю замуж выходишь, – пробормотала я, обходя застолье и косясь на нетрезвых гостей.
– Так я по-настоящему замуж-то! – Подбоченилась матушка.
И правда: на ней была новая кофточка и янтарные бусы. Хорошо, хоть фату не додумалась напялить. В то, что все было по-настоящему, верилось с трудом. Когда только успела? Подумав, я отмахнулась.
– Ой, делайте что хотите!
Вытащив одеяло и смотав, чтобы не волочилось по полу, я направилась к выходу.
Компания загудела. Матушка зашикала и стала делать мне знаки глазами.
– На свежем воздухе переночуем, – объявила я. – Вы ведь, наверное, всю ночь праздновать будете.
– А как же угощение? – Удивился жених, то есть муж, и улыбнулся. По-доброму так, я даже поперхнулась.
Его звали Аркашей. Оглядываясь назад, я вспоминаю его с теплом. Конечно, он был тот еще «прынц», но на некоторое время в нашем доме воцарился какой-никакой порядок, и мы с Танькой наконец-то выдохнули.
Аркаша работал экспедитором и время от времени подрабатывал грузчиком. А еще он водил нас в кино. Ну как водил: была у него там одна знакомая. Да-да, не смейтесь, при своем непрезентабельном виде Аркаша был тот еще балагур и дамский угодник. Эта дамочка пропускала нас на сеанс, и мы садились в самый дальний ряд.
О том, чтобы бы помалкивали об этом, он не просил. Я вообще не особо заморачивалась, а Танька возьми да ляпни однажды матери, что какая-то добрая тетя нас бесплатно в кино пускает.
Ор стоял на всю округу. Аркаша от греха свалил и не появлялся несколько дней. Я могла его понять, выдержать темперамент моей матери было не каждому под силу. В общем, Аркаша ушел, а мы остались. И оказались виноваты во всем. Мать швырялась посудой, метелила нас мокрыми тряпками и подвывала, будто раненый зверь.
Пришлось мне тащиться на поиски новоиспеченного отчима. Нашла я его в магазине, где он в тот день работал.
– Твоя мать больная на всю голову, знаешь это? – Он сплюнул и утер рот ладонью.
Еще бы я не знала! По кой черт тогда на ней женился?
– Дядя Аркадий, это она от ревности бесится. Возвращайтесь, а?
Я готовилась поступать в училище. Планировала учиться и работать. Педагогический колледж, конечно, не бог весть какая радость, но хоть что-то. Надеялась, что смогу добиться большего, и мне был необходим хоть какой-то старт. Но для этого мне было нужно, чтобы дома были порядок и хоть немного адекватный мужик, пусть и ходок.
Аркаша вернулся. Я снова стала засыпать без долгих мучительных раздумий и счета овец. Да и уставала за день. Свой огород, помощь тете Гале, продажа чурчхелы и кукурузы ради наличных денег. Танька гуляла с подружками и все чаще зависала на диком пляже, где они играли в карты и строили плотины.
Осенью я уехала в Воронеж, в колледж, куда поступила на бюджет, устроилась в общаге. Поначалу было сложно, но потом вроде как даже ничего. С одной стороны, я была рада, что вырвалась из опостылевшего поселка, но с другой, все равно переживала и скучала. Особенно по Таньке. По ее чумазой загорелой мордашке, вьющимся выгоревшим волосам и веселому смеху.
Мне очень хотелось поскорее встать на ноги. Я устроилась в круглосуточное придорожное кафе официанткой и вместо того, чтобы выполнять задания и готовиться к учебному дню, с вечера до трех утра вытирала столы и бегала с подносами. Впрочем, учеба давалась мне легко. Куда как легче, чем моей сестре. С той приходилось сидеть, по сто раз объясняя пройденный в школе материал. Она была еще мала, но уже понимала, что хорошенькая, как кукла. И это меня беспокоило больше ее троек по математике.
Пока мы жили вместе, я постоянно говорила ей о том, как важно беречь себя и никому не доверять, особенно мужчинам. Могла ли я тогда знать, что совершу ту самую ошибку, от которой пыталась предостеречь Таню?
Обычно сначала я звонила Аркаше на его сотовый с городского почтамта, и если сеструха была рядом, то мы болтали с ней обо всем и ни о чем. Я внимательно слушала ее голос, пытаясь понять, так ли все у нее нормально, как она говорит. Месяца через три купила себе самый простой телефон и, смешно сказать, почувствовала себя человеком.
Сначала мне никак не удавалось приехать домой, потому что тупо не хватало денег на билеты, а просить у матери или Аркаши я не хотела. Я взялась мыть полы в соседнем с общагой доме, ходила на работу в пять утра, чтобы потом сполоснуться в общем душе общежития и бежать на занятия. Мои однокурсницы ходили в бары и на дискотеки, а я прислуживала в кафе и мыла подъезды. Мне надо было скопить денег, чтобы уехать в Солоники, потому что душа моя была не на месте.
Наконец, у меня это получилось. После зимней сессии я купила в разы подешевевший билет и с сумкой недорогих подарков поехала домой. К моему удивлению, оказалось, что мать опять ударилась в загул.
Дома я пробыла недолго, потому что отпросилась с работы только на неделю. Уезжала со слезами, не хотелось оставлять сестру. Конечно, я еще надеялась, что мать возьмется за ум, но веры уже почти не осталось. С Аркашей за все время моего пребывания мы виделись нечасто. Он говорил, что много работы. Но на самом деле, думаю, он уже пожалел, что связался с моей матерью.
Танька мечтала, чтобы мать родила, потому что находилась в том возрасте, когда все маленькое, теплое и требующее заботы умиляет и радует. Девочка, что сказать.
Слава богу, она не родила. Но однажды Аркаша позвонил и сказал, что развелся с моей матерью и собирается на Север со строительной бригадой. Разве я могла его винить? Я лишь потом поняла, что надо было еще тогда, когда он появился, подкинуть ему идею об удочерении Таньки. Своих-то детей у него не было. Глупость, конечно, зачем ему вешать себе хомут на шею. Но, когда мать по пьянке спалила дом и задохнулась, а Таньку едва успели спасти, я опять подумала о том, что Аркаша мог бы помочь мне забрать сестру, если бы все еще жил в поселке. Таню отправили в детский дом.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я подала запрос на опекунство, но мне отказали, ссылаясь на то, что жить нам было негде. Я вернулась в Воронеж, стала искать работу и съемную квартиру, чтобы повторить свою попытку. Мне удалось устроиться. А потом я встретила Артура.
Глава 9
Рита
Кажется, мне удалось задремать, но чуткий слух уловил какой-то шум за окном. То ли хлопнула дверь машины, то ли последний снег упал с крыши. Я открыла глаза и еще минуты две лежала, не шевелясь. Затем встала и пошла в детскую.
Мои ребята еще спали. Мои... что за глупости приходят в голову? Никакие они не мои. Надо думать совсем о другом.
Например, о том, откуда синяк на ноге у Макара? Дался мне этот синяк. Ему уже несколько дней, значит, я не виновата. Уж не знаю, в курсе ли их мать об этом, но мне проблемы не нужны. Да, надо при случае сказать ей об этом и спросить, где находится аптечка. А после вечерней ванны помазать больное место кремом от ушибов. Так, на всякий случай. На всякий случай, я бы его и врачу показала. Конечно, мальчик не жалуется, но и не говорит, что случилось. А вдруг его ударили?!
Наверное, у меня испорченная фантазия. Испорченная реальностью. Я не верю ни в бога, ни в черта, ни в людей, ни в любовь. В любовь особенно. В моей жизни от нее ничего хорошего не было.
Вернулась Таисья. Я прикрыла дверь и быстро спустилась. Водитель помог втащить пакеты, и теперь она раскладывала их содержимое по полкам и шкафам. На кухонном столе лежали длинные бумажные ленты чеков.
– Привет, – я боком уселась на стул и стала следить за ее действиями.
– Подай-ка мне вон тот, с банками, – приказала Таисья и вытянула похожий на сардельку палец.
– Этот? – Я соскочила со стула и подволокла к ней тяжелый пакет.
Таисья быстро составила в несколько рядов банки с кукурузой, фасолью и горошком.
– Тебе удалось купить то, что я просила? – Осторожно поинтересовалась я.
– Ага, возьми там!
Я стала заглядывать в пакеты и скоро наткнулась на нужные мне вещи. Все точно по списку: две футболки, упаковка самых простых трусов, носки, расческа и недорогой шампунь. В своей ванной я видела несколько кусков мыла и одноразовые упаковки с мочалками и шапочками для душа. Подумать только, я радуюсь совсем простым вещам, а ведь совсем недавно могла бы получить дорогие крема и маски для волос, шелковое белье и украшения. Все это было бы у меня, если бы я осталась с Артуром. Но в качестве кого? Хороший вопрос, но об этом позже.
В отдельном пакете лежали детские книжки, раскраски, глина, карандаши и краски.
– Тая, как здорово! Спасибо тебе огромное!
Схватив покупки, я кинулась наверх, чтобы успеть, пока дети не проснулись, разобрать свои вещи.
В конце коридора находился хозблок со стиральной машиной, гладильной доской и сушилкой для вещей. Когда я вошла туда, то увидела корзину с грязным детским бельем. Меня будто ошпарило кипятком, но потом я вспомнила, что предыдущую няню уволили. Хотя, в доме ведь была и другая прислуга, приходящая. Почему никто не озаботился стиркой? Дел-то всего ничего: рассортировать вещи, вывернуть, положить внутрь барабана и насыпать порошка.
Вы будете смеяться, но с нормальной современной стиральной машинкой я познакомилась уже в городе. Дома мы пользовались старенькой «Ригой» в виде железного бака. Была у нас в поселке серьезная проблема: частенько не хватало электрической мощности. Куда только не писали! Иной раз вечером толком даже не почитаешь, от свечи света больше. Что уж говорить о хорошей бытовой технике. От таких перепадов она очень быстро сгорала.
Однажды одна из жительниц подъезда, который я мыла, спросила, не нужна ли мне стиральная машина и не знаю ли я, кому ее можно отдать. Она заказала новую, а от старой хотела избавиться. Видя мое растерянное лицо, она потащила меня показывать, что машинка в хорошем состоянии, и при мне зарядила стирку.
Конечно, я бы с огромным удовольствием забрала ее, но, блин, куда?! В Солоники не увезу, в общагу, тем более. Даже расстроилась. Уже потом, когда сняла маленькую квартиру, радовалась, как ребенок, что в ванной стоит хоть и не особо навороченный, но «Самсунг».
Здесь машинка была большая, с кучей режимов и сушкой. И с ней я разобралась быстро. Как говорится, глаза боятся, а руки делают.
Под мерное гудение машины, я наконец умылась, расплела косы, чтобы дать отдохнуть волосам, и почистила зубы.
Я боялась, что не услышу, как проснутся дети. Поэтому не стала рассиживаться и вернулась обратно.
За дверью раздавался тихий разговор, но слов разобрать у меня не получилось. Я постучала, предупреждая о своем приходе, а затем открыла дверь. На меня уставились две пары глаз.
– Как спалось?
Мальчишки переглянулись.
– А что у меня для вас есть! – Я сделала хитрое лицо. – Хотите посмотреть?
– Да! – Первым не выдержал Ваня.
От неожиданности я ахнула. Как славно! А то я, грешным делом, подумала, что на самом деле, он глухонемой, а шепот – плод моего воображения.
– А ты хочешь, Макар? – Обратилась я к старшему.
Макар опустил глаза и подтянул одеяло повыше, будто пытаясь отгородиться от меня.
– Давайте сделаем так: пока я готовлю сюрприз, вы оденетесь, хорошо?
Ваня тут же завозился в кровати, потащил к себе свою рубашечку.
Я прикрыла дверь, но оставила небольшую щель. Через нее я смотрела на то, как старший брат вылез из-под одеяла и стал помогать младшему, а потом оделся сам.
Это не дети.. – это просто подарок какой-то. Может, они пошли в отца, которого я еще не видела, думала я. Правду я узнала чуть позже, и она поразила меня...
Глава 10
Рита
– Кажется, вы меня не поняли, – уставившись на меня немигающим взглядом, сказала Ольга. – А я очень не люблю непонятливых людей.
– Простите, но что не так? – Растерялась я.
К хозяйке меня позвала Таисья, когда мы с детьми раскрашивали мультяшных героев. Половину из них они не знали, да я и сама не была поклонницей всяких там «Губок Бобов». Однако мне было странно, что мальчишек ставили в ступор картинки с изображением Маши и Медведя, например. Современные дети знают о них куда больше, чем о своих родственниках.
Когда за дверью раздались тяжелые шаги, мальчишки вздрогнули и опасливо вжали головы в плечи.
– Иди, хозяйка требует! – Прошипела запыхавшаяся Таисья.
– Сейчас приду, – кивнула я, сохраняя видимость спокойствия и выдержки. – Не надоело еще рисовать? – Спросила я у своих воспитанников, и те дружно замотали вихрастыми головами. – Вот и славно! Я скоро, не скучайте!
– Вот это что? – Ольга ткнула длинным алым ногтем в лежащий перед ней чек.
Я подошла ближе и увидела перечень детских покупок.
– Это пластилин, раскраски... – Начала я.
– Я умею читать, – процедила Ольга. – Кто вам дал право заказывать что-то за мои деньги?
– Простите? – Обомлела я. – Я же говорила, что детям необходимы...
– Я сама решу, что необходимо моим детям! – Рявкнула Ольга, а я вздрогнула. – Эту сумму я вычту из вашей зарплаты!
– О... – Я почувствовала, как жар прилил к моему лицу. – Конечно, как посчитаете нужным. – Сглотнув, облизала ставшие сухими губы. – Я просто хотела, как лучше.
– А не надо ничего хотеть! – Отрезала Ольга. – Вы здесь лишь затем, чтобы смотреть за ними.
– Да, конечно.
– И впредь попрошу не лезть, куда не следует!
– Разумеется.
Спорить и доказывать что-либо я не решилась, да и чувствовала бессмысленность этого занятия. Откровенно не ожидала подобного поворота. У меня даже уши заложило. Не от принятого ею решения, а от самой интонации, которым оно было произнесено. Сумма была ничтожной, уверена, маникюр Ольги стоил дороже. Мне не жаль было денег, которые я еще, к слову, даже не отработала, но... не знаю, как объяснить, ведь это ее дети.
После того, как мне было велено заниматься своими обязанностями, я вернулась в детскую с твердым убеждением правоты поговорки: все что ни делается, к лучшему. Лучшим в данной ситуации было то, что мальчишкам подарки очень понравились. И, получается, подарила я их сама. От этой мысли мне стало как-то даже светлее на душе.
На ужин я приготовила пюре с тефтелями. Таисья потихоньку бухтела, недовольная тем, что я занимаю ее место рядом с плитой, но разве это проблема? К тому же мне было важно появляться здесь хотя бы время от времени, чтобы видеть всех, живущих и работающих в доме. Конечно, я тоже буду попадаться им на глаза, но все же надеюсь, что никто не проявит ко мне пристального интереса. Еще бы Дмитрий перестал коситься на меня с подозрением, и стало бы совсем хорошо. Но что-то подсказывает мне, что он так просто не отступит. Надеюсь, это лишь мои догадки, и у него есть дела поважнее, чем следить за новой няней. А то, что слежка будет, я нисколько не сомневалась. Теперь я знала, что он – главный «безопасник» в доме, охрана подчиняется ему. А кому подчиняется он? Все больше убеждаюсь, что не Ольге. Похоже, что мне придется еще пройти тест-драйв у хозяина. Таисью я ни о чем не расспрашивала, решив разобраться со всем постепенно.
О том, что со мной произошло, Таисья не знала, а я даже мысли не допускала, чтобы поделиться с ней. Кого волнуют чужие заботы? Главное, что у меня был паспорт и свобода.
Время от времени на меня еще накатывали нервные волны, но, в целом, я чувствовала себя сносно. Просто старалась не вспоминать и не думать обо всем. Если начну опять погружаться в эту трясину, то утону, захлебнусь в черной горечи. Главное, не забывать, что как только начинает подступать к горлу мутная смесь разочарования и боли, повторять себе: ничего не было… тебе приснилось. забудь.
Дом огромный, а мы с детьми словно заперты в одной комнате. Я всегда считала, что там, где есть дети, тишины не бывает. Взять, хотя бы, нас с Таней: несмотря на разницу в возрасте, мы могли быть очень шумными. То песни поем, то просто хохочем над чем-нибудь. Нечасто, конечно, такое с нами случалось, но было же!
Макар с Ваней совсем другие. И если младший всего через несколько часов нашего общения стал понемногу раскрываться, еще неосознанно и трепетно, то Макар, наоборот, становился мрачнее.
– Что тебя беспокоит? – Спросила я его, собирая посуду после ужина. – Может, ты хочешь сладкого? Я принесу. – На кухне я видела упаковки с конфетами и фрукты в шоколаде. Так как меня никто не поставил в известность о рационе детей, то, получается, решения я должна принимать сама. Думаю, что от пары конфет ничего страшного не произойдет.
Когда-то мне казалось, что перевернись передо мной грузовик с конфетами, я сожру все до единой. А потом сдохну там же на дороге от слипшегося счастья под грудой бумажных фантиков и блестящей фольги.
Но странное дело: вот я выросла, а конфет уже не хочется. И в сладкое счастье уже не верится. Такие дела.
Мальчишки вновь потрошат купленные подарки. Теперь перед ними банки с цветной глиной. Ваня хватает синюю и, пыхтя, скручивает крышку. Некоторое время изучает содержимое, а потом... лижет. Макар молчит, с интересом наблюдая за ним.
Поставив стопку посуды на край стола, я сажусь рядом и начинаю объяснять, как пользоваться липкой массой. Скатываю три шарика и ставлю один на другой. Пока скручиваю крышку на красной, чтобы отщипнуть немного для носа, Ваня вдруг хлопает в ладоши и звонко объявляет:
– Ниговик!
– Сне-го-вик. – поправляю его и, скатав, маленькую палочку, вставляю ее вместо морковки.
Ваня соскакивает со стула и бежит к окну, тыча в него пальцем.
– Ниговик!
– Точно! Сейчас я приду. Макар, попробуй тоже слепить что-нибудь. Например, ваш любимый мяч. С полоской.
Мальчик ерошит волосы, запустив в них пятерню, и чуть отворачивается от меня.
Что, получила? Ну, как-то так, Рита...
Таисья встретила меня на пороге кухни и, прихватив за локоть, втащила внутрь. На ней был плащ, на стуле стояла сумка.
– Сейчас такси приедет, – сказала она и оглядела вымытую до блеска кухню. – Я тебе кое-что сказать хотела. Когда поешь, поднимайся наверх и сиди там, по дому не шныряй, поняла?
– И не собиралась, – пожала я плечами.
– Хозяин не любит, когда ему кто-то глаза мозолит. И вообще...
Мне показалось, что Таисья хочет предложить мне поехать к ней, но она замолчала и взялась за сумку.
– Подожди, я тебя спросить хотела кое о чем.
– Ну?
– Не знаю, как-то все странно... Я про Ольгу и детей.
– Что, попало? А я тебе говорила!
– За это я не переживаю. Но никак не могу понять, почему она к детям так относится? Холодно, что ли.
– Не суйся! – Выдала Таисья и зажала рот ладонью, косясь на дверь.
– Почему? – обомлела я.
– Нельзя обсуждать хозяев!
– Я понимаю, но... – Не унималась я.
– Хватит об этом, Рита!
– Иных домашних собачек и то побольше любят.
– Не наше это дело, Рита. Ты бы поменьше лезла, куда тебя не просят. Будешь хорошо работать, Ольга не обидит. Но если ты будешь зарплату на всякую ерунду тратить, то никогда на ноги не встанешь. Поняла меня?
– Поняла.
– Лично я предпочитаю никаких подробностей не знать. Своя рубашка ближе к телу.
Вот и я из всех подробностей о своих хозяевах знала только их имена и фамилию – Кречетовы.
– Все, до завтра! Утром хозяин сам себе кофе в кофемашине делает и не завтракает. Ольга раньше одиннадцати не встает. Я приеду к девяти.
Я проводила Таисью до двери, сама не знаю зачем. За несколько дней я привыкла к ее присутствию, она была моей единственной связующей ниточкой с прошлым. И пусть мы были с ней далеки друг от друга как небо и земля, все же рядом с ней мне было спокойнее. Как только она скрылась за воротами, я вернулась в дом. Нехорошее предчувствие томило мою грудь, но я знала, что рядом с детьми меня начнет потихоньку отпускать.
