Текст книги "Бабочка огня (СИ)"

Автор книги: Маша Ловыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 40

Рита

Еще накануне вечером из магазина пришла доставка: детские костюмы из темной ткани, белые рубашки и галстуки. Пакеты с одеждой принес Дмитрий, мне оставалось только погладить вещи и одеть мальчиков. Глядя на своих воспитанников, я не могла избавиться от странного впечатления, будто каким-то невероятным образом попала в фильм «Крестный отец». Слава богу, мне самой не пришлось выряжаться в черное платье и напяливать на нос огромные темные очки. Дети ныли, отказываясь облачаться в непривычные вещи и не понимая, зачем это нужно. Кое-как мы собрались и спустились вниз.

– После прощания вас отвезут домой, – сказал мне Дмитрий.

«И слава богу!» – Подумала я. Не хватало еще тащить детей на кладбище. Там сейчас грязно и вообще, вся эта атмосфера любого введет в депрессию.

Мы заняли заднее сидение автомобиля. Дмитрий был за рулем. Кречетов сел в другую машину, его высокую фигуру в темном я увидела лишь мельком.

Из Зыблово ехали минут сорок. Зал прощания оказался большим и был заставлен венками и корзинами с цветами. Народу прилично, но женщин мало, в основном, со спутниками. Мне пришлось взять Ваню на руки, чтобы он не убежал. Мы отошли в угол, подальше от гроба, я надеялась, что Кречетову хватит ума не заставлять мальчиков подходить ближе.

Время от времени он поглядывал в нашу сторону, и когда отдавал распоряжения, и когда разговаривал со служащим этого скорбного места. Затем появился толстый батюшка с кадилом. Открыв рот, Макар уставился на него и вздрагивал каждый раз, когда батюшка подкидывал кадило вверх.

Стало душно. Исподтишка я разглядывала присутствующих, подмечая роскошные шубы и украшения. Вся стоянка перед зданием была заставлена дорогими автомобилями, некоторые люди не задерживались, но обязательно подходили к Кречетову, чтобы пожать ему руку, обнять и перекреститься.

Никаких вспышек камер или фотоаппаратов, из чего я сделала вывод, что журналистов здесь не было. Охранники внимательно следили за происходящим, перемещаясь по залу.

Кречетов снова посмотрел на меня, но я сделала вид, что ничего не замечаю, и отвела глаза.

Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо, и жар прилил ко моим щекам. Это был Илья с букетом гвоздик, обернутых в темную бумагу. В первую секунду я было решила, что ошиблась. Стала искать его, но снова наткнулась на взгляд Кречетова.

Не знаю, почему, но в этот миг я подумала, что должна быть осторожней. Странное чувство охватило меня, словно мы с Ильей – заговорщики. Но ведь это было не так! Мы всего лишь обменялись парой ничего не значащих фраз. И здесь он явно не из-за меня. Должно быть, знает Кречетова или его жену. От этой мысли мне стало трудно дышать, хотя вызвано это было, скорее, тем, что Ваня крепко обвил мою шею руками и прижался щекой к виску. Мои руки заныли под его весом. Я поискала стул и села, устроив мальчика на своих коленях.

– Я устал! – Дернул меня Ваня за косу. – Пойдем домой!

– Надо потерпеть, – прошептала я.

– Я не хочу терпеть! – Он выгнулся, намереваясь слезть.

Пришлось встать. Макара рядом уже не было. Меня охватило что-то вроде паники, от запаха ладана закружилась голова. Ваня вертелся юлой и вот-вот был готов разрыдаться. На нас стали оборачиваться. Нет, а чего они хотели?! Что трехлетка все время прощания просидит со скорбным лицом?

– Ванечка, я понимаю, ты устал, но потерпи, пожалуйста, еще немного!

– Я хочу домой! Пошли домой! – Он обхватил мое лицо ладошками.

Краем глаза я заметила движение сбоку, и затем снова увидела Илью. К нему подошел охранник и что-то спросил. Илья передал ему букет и коротко ответил. Охранник указал ему на дверь, и в эту самую минуту передо мной возникла фигура Дмитрия.

– Рита, у вас все в порядке?

– Не совсем, – честно призналась я. – Обычно в это время мы возвращаемся с прогулки и проводим время за чтением или занятиями. Я пытаюсь его удержать, но, сами видите, он устал, поэтому капризничает.

Дмитрий сделал знак Кречетову, тот кивнул. Все это время, стоя у гроба своей жены, он смотрел на нас.

– Я вас отправлю домой с водителем.

– Правда? Тогда нужно найти Макара.

– Он может остаться с отцом.

– Мне бы не хотелось разлучать детей. Ваня будет спрашивать, где брат.

– Хорошо, я уточню.

Дмитрий отправился к Кречетову, а я отошла к выходу. Я боялась поднять глаза, чтобы вновь встретиться взглядом с Ильей. Что-то происходило между нами, но я никак не могла понять, что именно. Я чувствовала, что он ищет возможность что-то сказать, но не могла поздороваться даже кивком. Любое мое движение заметно среди стоявших с серьезными и печальными лицами людей, а мы с Ваней и так вызывали всеобщее внимание.

Илья прошел мимо меня, чуть замедлив шаг, а так как мы с Ваней стояли у самой двери, то коснулся моего локтя, будто желая уберечь от столкновения. Но я вместо того, чтобы дать ему пройти, застыла словно от удара электрическим током.

Дмитрий уже возвращался и вел за руку Макара. Я обернулась. Ильи не было. Дмитрий кивнул, мы вышли из зала. В отличие от раскрасневшегося и возбужденного Вани, Макар выглядел бледным и вялым. Я испытывала сильное беспокойство за него, про себя ругая Кречетова за приказ присутствовать на панихиде.

– Дмитрий, присмотрите, пожалуйста, за детьми, – попросила я, когда мы вышли. – Мне надо отойти на пять минут.

Он недовольно поморщился, но, разумеется, спорить не стал. Я передала ему Ваню, а сама двинулась по коридору в поисках туалета. На самом деле, мне просто хотелось немного побыть одной, выдохнуть и собраться с мыслями. Но толкнув дверь, я вдруг услышала:

– Вас зовут Рита?

Я узнала голос Ильи. Он стоял в дверях мужского туалета, но так, что ни я, ни кто-то другой, его бы не заметил.

– Наши встречи происходят в самых неожиданных местах, – быстро добавил он, не дав мне опомниться.

– Да... – Я переступила порог женского туалета, но дверь оставила открытой. – Не ожидала вас увидеть.

– Рита, нам нужно серьезно поговорить! Вы должны уйти от Кречетова, понимаете? Прямо сейчас.

Я молчала, в смятении прислушиваясь к его словам.

– Скажите мне номер вашего телефона, и я вам все объясню. Понимаю, вы, наверное, подумали, что я пристаю, раз передал свой номер, но все совсем не так! То есть... так. Я все время думаю о вас. Просто скажите мне свой номер, и мы все обсудим!

До меня донесся рев Вани. Задерживаться дольше я уже не могла.

– Илья, вы простите меня, я не могу сейчас...

– Скажите номер, Рита! Умоляю! – Он сделал шаг ко мне.

– Господи, да нет у меня никакого номера! И телефона нет! – Громко прошептала я и кинулась прочь.

На глазах выступили слезы, которые сейчас были вполне уместны, но значили совсем другое: что бы ни сказал мне Илья, я знала куда больше, чем он мог себе представить. А еще он не знал, что я не могла бросить детей. Ни один мужчина не смог бы меня понять, да и, наверное, не каждая женщина. Я ведь не за себя боялась, за них.

Дмитрий посадил нас в машину, а сам остался снаружи. Ему позвонили, и по его лицу я поняла, что произошло нечто важное. Он выругался, потом сам стал звонить, вышагивая туда-сюда по парковке.

В салоне Ваня немного успокоился. Я дала ему напиться – несколько бутылок находились в карманах передних сидений вместе с салфетками.

– Рита... – Макар прижался ко мне. – Мне страшно.

– Сейчас мы приедем домой, я приготовлю тебе какао, а потом почитаю книжку. И страх пройдет.

– Мы не умрем?

– Нет, милый. Мы будем жить долго-долго!

Я гладила его по голове, словно котенка. Напившись, Ваня улегся на мои колени и закрыл глаза.

«Если бы только я могла защитить вас...» – Тяжело вздохнула я и посмотрела в окно.

Илья стоял в отдалении, вжав голову в плечи и засунув руки в карманы, и смотрел в мою сторону. По его напряженному взгляду и стиснутым челюстям несложно было догадаться, что ему действительно было что мне сказать. Его желание защитить вызвало во мне бурю чувств, которые я не могла выплеснуть наружу. Сердцебиение усилилось, когда один из охранников сел за руль, а второй сел с ним рядом. Автомобиль стал выезжать со стоянки.

Я приложила ладонь к стеклу. Губы Ильи дрогнули, или мне показалось.

Если бы я могла, то не села бы в эту машину. Но в моих руках сейчас находились два мальчика, которые уже потеряли свою мать и боялись потерять меня...

Глава 41

Илья

Илья хотел броситься за девушкой, но в этот миг у него зазвонил телефон. Он отвлекся, сбросил вызов и увидел, как Рита забирает малыша из рук Дмитрия Суходревского, которого в криминальных и полицейских кругах знали под кличкой Доля.

Доля вообще был интересным типом. Профессорский внук и сын заслуженных, но нищих учителей с юности занимался валютными махинациями. Потом познакомился с Кречетовым. Михо был старше его на пять лет, но сразу оценил мозги и расчетливость Суходревского. С тех пор Доля остается его верным псом и соратником. Поговаривали, что он не гнушался тем, что самолично устранял врагов Кречетова – несогласных бизнесменов и мелких чиновников, но доказать этого никто так и не смог. Время от времени в СМИ писали о странных несчастных случаях и самоубийствах, однако Суходревскому удавалось выйти сухим из воды, даже несмотря на то что его имя фигурировало в расследованиях. А все потому, что явных свидетелей не было.

Глядя на этого внешне интеллигентного высокого мужчину, сложно было поверить, что при случае тот запросто выполнит работу киллера, но Илья в этом не сомневался. Слухи на пустом месте не рождаются, если, конечно, их не распускает сам Доля. А ему это ни к чему. Доля имеет свой процент в бизнесе Михо. Деньги всегда стояли для него на первом месте, а власть на втором. Быть правой рукой Кречета не только почетно, это открывает для него массу возможностей и прав. И за эти права и возможности Дмитрий Суходревский любого порвет в клочья.

Вот и получается... что Рита оказалась в эпицентре гнусных дел, и пойди Илья за ней, окликни ее, ситуация могла бы вывернуться для нее самым неприятным образом. Она свидетель, даже если сама еще не осознает этого. Откуда ей это знать?

Илья совершенно не ожидал, что ему удастся поговорить с ней. Специально зашел в туалет, чтобы оттуда сделать несколько кадров людей, приехавших на панихиду. В зале у него этот номер бы не прошел. А ему нужно было видеть тех, кто близок к Кречетову настолько, чтобы, несмотря на довольно двусмысленное положение, прийти на прощание с его женой, пожать ему руку и сказать слова утешения. Только утешение Михо не нужно, он хочет знать наверняка, кто стоит за ее гибелью.

О том, что машина была испорчена, Кречетову сто процентов уже донесли, и теперь только дело времени – когда его помощник Дмитрий или кто-то из ближнего круга заявится в «Занзибар». Илье даже стало немного жаль Альбертика, встреча с людьми Михо не сулила тому ничего хорошего. Это не шершавые ладони Коли Руденко обсуждать, хлопая ресничками, за красивые глаза и эти самые реснички люди Михо тебя сразу в нокаут отправят. Хорошо, если жив останешься.

Илья вышел на улицу, как только Рита, дети и Суходревский покинули ритуальный зал. Он остановился чуть в стороне, чтобы особо не маячить. Пришлось сказать охраннику, что он посыльный, и сразу ретироваться. Но незамеченным он явно не остался. Такая уж натура была у Ильи Говорова – лезть в самое пекло. Однако сейчас все его поступки подчинялись вовсе не желанию собрать информацию о Кречетове, а возможности еще раз встретиться с Ритой.

Вот, о ком он хотел все знать. Кто она, откуда, кто ее родители. Почему она оказалась в доме Кречетова и на каких условиях. Странно и больно было думать именно об условиях, потому что она красивая и... слово бы подобрать правильное... хрупкая, нежная... Нет, не так! В ее глазах столько силы, что у него спирает грудь и перехватывает дыхание. Он словно знает ее, или знал... Самое время поверить в переселение душ. Он почувствовал это еще в их первую встречу на дороге. Ее голос поразил, проник внутрь и до сих пор не отпускает. Сегодня он услышал его еще раз, и стал будто пьяный – мысли в голове опять смешались в кучу, и все, что хотелось сказать четко и по делу, получилось скомкано и нервно. И не скажешь, что опытный журналист, скорее, глупый абитуриент, который даже азов профессии еще не вкусил. И все же он сказал ей самое главное, а теперь следовало помочь ей выбраться из этого пекла, ведь девчонка не понимает, что ее ждет!

Вот только как? То, с какой нежностью и теплом она относилась к детям Кречетова, наверное, только слепой не заметит. А если не увидит, то услышит... Хорошие мальчишки. Но разве дети могут быть плохими? Они сейчас в том возрасте, когда еще не понимают, кто их отец, и потому ведут себя согласно природе. Лепи из них, что хочешь...

Рита попрощалась с ним за секунду до того, как машина поехала. Он видел ее прижатую к стеклу маленькую ладонь и едва сам не помахал ей. Слава богу, они живут недалеко друг от друга, хотя Зыблово и Зыблово-1, как раз, противоположны по статусу и доходу.

– Ничего, я найду способ помочь тебе, – пробормотал Илья и достал телефон. – Привет, ты звонил. Извини, был занят. Я на прощании с Ольгой Кречетовой. Давай, рассказывай.

Илья слушал, не перебивая, и лишь качал головой. Все оказалось так просто, что даже не верилось. Но поверить пришлось.

– Это Артур Шальнов, – говорил Руденко. – Сам он из Воронежа, но у него здесь свои завязки. Уж не знаю, где и как именно он познакомился с Кречетовой, но дело пошло быстро. Смазливый и напористый тип. Поговаривают, занимается тем, что отправляет девчонок в Азию и на Восток, ну, сам понимаешь, зачем. А жена Кречетова, судя по всему, приключения любила. Есть один отельчик на окружной, так она там была частой гостьей.

– Откуда информация?

– Думаешь, ты единственный, кто Кречетова ведет? Не обольщайся.

– Да я только рад, – Хмыкнул Илья.

– Мы тоже, братишка, ищем, за что зацепиться, чтобы эту гниду запереть и надолго. Я про ее мужа. Гулящие бабенки нас не особо интересуют. Но, надо сказать, тут Михо просчитался, собственную бабу прошляпил. Может, она надеялась когда-нибудь стать веселой вдовой?

– Не те фильмы смотрела.

– Это точно.

Итак, было известно имя и, возможно, мотив. И выводы напрашивались сами собой. Охмурить недалекую женщину, вечно пребывающую в стране пьяных грез, ничего не стоило. Что это было: преступление страсти или намеренная провокация? Скорее, второе. Понимает ли это Кречетов? Скорее всего, да. Баба с возу, кобыле легче – в данном случае: объявление войны. Первая жертва, которая показывает, что подобраться к Михо легко. Ткнули, как говорится, мордой в грязь.

На кону стоят огромные деньги и власть, и чтобы владеть ими, используются самые грязные методы.

Илья ощутил, как по телу прошла ледяная волна. Он думал о Рите, но перед глазами невольно вставали лица маленьких мальчиков, которым грозила смертельная опасность. Кречетов, с его уязвленным самолюбием и нахрапом, вероятно, понимает это, но он не из тех людей, кто добровольно откажется от власти. Даже если это угрожает его детям.

Глава 42

Рита

Вернувшись в дом, первым делом я отвела мальчиков наверх, умыла и переодела. Таисья окликнула меня на лестнице, но я лишь отмахнулась, хоть и видела, в каком взвинченном состоянии она пребывает. Но что мне до ее нервов, Таисья переживает за свое место, боится, что ее уволят. Откуда ей знать, что на самом деле творится вокруг и, тем более, со мной? Конечно, я могла бы обсудить с ней случившееся, но все эти обмусоливания чужой смерти лишь усугубили бы мое состояние.

Я не переставала думать об Илье и его словах. Получается, он знал и о том, что я живу в доме Кречетовых. И о гибели Ольги тоже, раз пришел на прощание. Но я не видела, чтобы он подходил к хозяину, лишь передал цветы охраннику. Значит, лично с Кречетовым он не знаком...

– Рита, я хочу спать! – Разнылся Ваня.

– Может, сначала поешь? – Предложила я. Наш режим был нарушен, но ребенок лучше знал, что ему нужно. – Макар, как ты? Хочешь отдохнуть, или, может, поесть?

Макар помотал головой, схватил ножницы и стал кромсать рисунок, который сам нарисовал еще накануне.

– Так, давай успокоимся, – я осторожно взялась за его руку, отобрала ножницы и притянула мальчика к себе.

Он затих. Несколько минут мы молча сидели обнявшись. Ваня приник к моему боку и обхватил брата.

Значит, Илья действительно передал мне свой номер телефона. Теперь, когда я почти потеряла веру в себя, появился человек, кому я не безразлична. И что мне теперь делать, как позволить себе вновь увидеть что-то хорошее в людях? Эй, дед Толя, что ты обо всем этом думаешь?

Наверняка Кречетов будет отсутствовать допоздна, это давало мне возможность спокойно осмыслить происходящее без постоянной тревоги, что постоянно сопровождала меня. Ваня быстро заснул, мы с Макаром спустились на кухню, где поели под вздохи Таисьи. У нее хватило ума не задавать вопросы при мальчике, но я заметила, что руки у нее трясутся, а губы сложены в скорбную скобку. Она поглядывала на меня, вероятно, желая расспросить обо всем, но я даже представить не могла, что ей сказать.

– Приходи потом чаю попить, – сказала она, когда мы с Макаром убрали за собой и стояли в дверях.

Дмитрий уже уехал, но охранники остались. Дом погрузился в гнетущую тишину, от которой закладывало уши.

Макар рухнул в постель и, поворочавшись, тоже заснул.

Я бродила по коридору взад-вперед, продолжая думать о том, как встретиться с Ильей. Мысли мои очень быстро превратились в навязчивую идею, что мешало сосредоточиться на остальных вещах. Кое-как я заставила себя заняться стиркой и уборкой, почистила костюмы мальчиков и убрала их в шкаф подальше от глаз, прошлась по своей комнате с пылесосом. Нашла разрисованный Ваней листок бумаги, но смогла определить лишь пару цифр, которых, разумеется, было ничтожно мало для определения всего номера. В любом случае я не смогла бы позвонить Илье, даже воспользовавшись щедрым предложением Кречетова. Я не удержалась от горького смеха. Ну да, ну да, его подарок пришелся бы как нельзя кстати, не разрисуй его сын телефонный номер. Нет, тут надо придумать что-то иное...

Проверив мальчиков, я собрала со стола бумажные обрезки и остановила взгляд на альбоме Макара, куда он вклеивал и зарисовывал разные городские постройки. Красно-розовая картинка из пятисотки внезапно натолкнула меня на одну мысль... Нет, я не собиралась рассказывать Таисье о том, что творог достался ей бесплатно. К тому же я планировала отдать эти деньги той женщине, которая торговала продуктами. Но я ничего о ней не знала, кроме того, что она знакома с Ильей.

– Таечка, я пришла. Нальешь мне чайку? – Улыбнулась я и села за стол.

– Ну что там, рассказывай! – Загорелись глаза у моей подруги.

– Что рассказывать, – я пожала плечами. – Такое несчастье... бедные мальчики...

– Гроб красивый был? Дорогой поди! А Ольгу красили? А платье какое надели? Я чегой-то боюсь к ней подниматься. Хотела посмотреть, но...

Я поежилась и промолчала.

– А хозяин что? – Прищурилась она. – Ничего не говорил?

– О чем?

– Ну, вообще... Как думаешь, – Таисья присела за стол и уставилась на меня маленькими хитрыми глазками, – приведет кого?

– Кого? – Я не понимала, о чем она толкует, так что, вероятно, выглядела полной дурой.

– Ты дура, что ли? – Подтвердила мою догадку Таисья. – Новую хозяйку, кого ж еще!

– Ой, Тая, да мне как-то все равно.

– Ага, сейчас! Все равно ей! Смотри, сбагрит он пацанов в какую-нибудь заграничную школу или интернат, вот и останешься ни с чем!

– Вообще-то им еще рано в школу... – Пробормотала я, ощутив при этом болезненный укол.

– Тебя не спросили! Интернатов тоже много!

Я задумалась, внимательно глядя на Таисью. Мне было интересно, она что, реально не понимает, кто такой Михо Кречет, или ей все равно? Наверное, все равно, лишь бы платили хорошо и работой сильно не нагружали. Сейчас она беспокоится о том, что будет, если Кречетов притащит в дом другую женщину. Новая метла, как известно, по-новому метет, так что я Таю даже где-то понимала. Если дети не были нужны родной матери, то уж чужому-то человеку и подавно...

А я? Кто я для них? По сути, чужой человек... Получается, это со мной что-то не так?

– ...хоть и пьяница, а я уже привыкла...

– Что? – Я тряхнула головой, вслушиваясь в бормотание Таисьи.

– Говорю, Ольга хоть и своеобразная была, но... – Снова забубнила она.

А я опять отвлеклась на свои мысли. Жалея себя, Таисья могла часами обмусоливать одно и тоже.

– Тай, а ты творог-то нашла? Я его в нулевую камеру положила.

– А, да, заберу сегодня. Не забыть бы.

– Скажи, пожалуйста, а эта женщина сегодня была?

– Была. Только мне ничего не надо было, я даже выходить не стала.

– А во сколько ты домой?

– Через полчаса. Дмитрий велел, – хмуро пояснила она. – Чует мое сердце, погонят они нас, Ритка. И чего тогда? Ладно я, у меня и квартира, и опыт. Устроюсь. А ты-то что будешь делать?

Ох, Таисья... Знала я, что не о моей жизни она беспокоится, а сразу подводит черту: мол, если что, ко мне даже не суйся!

– Придумаю что-нибудь, – вздохнула я. – В школу устроюсь, или в детский сад...

Таисья фыркнула, а потом припечатала:

– Дура и есть!

Я смотрела на то, как Таисья собирается: как кладет творог в сумку и придирчиво оглядывает плиту и поверхности.

– Тай, а эта женщина ведь из поселка, да?

– Василиса-то? Ага, – кивнула Таисья. – Не приведи господи на старости лет за скотиной ходить и целый день в огороде горбатиться!

– Ну, да, каждому свое.

Я проводила Таисью до двери и стояла там, раздумывая над тем, как все устроить. Мальчишки проспят еще час, а то и полтора, потому что вымотались и перевозбудились. За это время я могу попробовать претворить свой план в жизнь. Конечно, Илью я вряд ли увижу, но все же узнаю о нем хоть что-нибудь.