Текст книги "Бабочка огня (СИ)"

Автор книги: Маша Ловыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 52

Рита

Я вошла в зал и остановилась, выравнивая дыхание и прислушиваясь к своим ощущениям. Телефон, спрятанный за резинкой чулка на правой ноге, был плоским и достаточно легким, но сейчас казался мне таким тяжелым, что я боялась того, что он вывалится прямо пол. Свет уже приглушили, на импровизированной сцене пела женщина в серебристом платье, и под ее томный грудной голос танцевали несколько пар. Сновали официанты, гости болтали и смеялись.

Кречетов смотрел на меня.

– Все нормально? – спросил он, когда я аккуратно приземлилась на стул и осторожно провела ладонью по коленям.

– Да, конечно, – кивнула я и отщипнула виноградину. Мое лицо пылало, я чувствовала, как жар разливается по телу, а кровь шумит в висках, но надеялась, что он этого не заметит. А если заметит, то у меня ведь достаточно причин, чтобы вести себя подобным образом. – Мы здесь надолго?

Кречетов вскинул бровь.

– Тебе не нравится?

– Мальчикам пора ужинать. Вы уверены, что Дмитрий в состоянии накормить их?

Он усмехнулся и покачал головой.

– Рита, ты можешь хоть минуту не думать о них? Посмотри, это все для тебя, – Кречетов сделал жест рукой, указывая на происходящее в зале.

– Для меня? – Хмыкнула я, но продолжать свою мысль не стала. Если он действительно так считает, то флаг ему в руки.

На нервной почве у меня разыгрался аппетит. Я думала об Илье и о нашей встрече, а в это время тыкала вилкой в закуски и отправляла их в рот, совершенно не ощущая вкуса. Глаза щипало, в груди жгло. Несколько минут назад я отказалась уйти с Ильей и тем самым обрекла себя на... что? Что ждет меня сегодня из-за моего необдуманного решения? Черт, я же могла... могла уйти с ним!

Мои пальцы задрожали и вилка заскрежетала по тарелке. Опомнившись, я поняла, что давлю кружок помидора, превращая его в красную кашу.

Одна блюзовая композиция сменилась другой. Я отложила вилку и посмотрела туда, где находился столик Ильи, в надежде, что Илья вернулся. Но его там не оказалось. Сначала я испытала сильнейшее разочарование, но потом вспомнила, что он обещал мне заняться спасением моей сестры. Какая же я глупая! Разве он мог сделать это без своего телефона?! Я выдохнула, опустила глаза и потерла лоб. Мне нужно было сохранять хладнокровие, а я с трудом сдерживала свои эмоции, это неправильно.

– Вы позволите пригласить вашу даму танец?

Я вздрогнула. Перед нашим столиком стоял мужчина. Довольно приятный, за тридцать, с располагающей улыбкой и модной бородкой. Я перевела взгляд на Кречетова. Не мигая, он смотрел на меня, и мне показалось, что воздух между нами сгустился до состояния ваты. Наконец он чуть пожал плечами, давая мне возможность решить самой.

– Спасибо, но я не танцую, – ответила я.

– Прошу прощения, – с заметной желчью в голосе сказал бородатый и ушел.

На губах Кречетова появилась рассеянная улыбка. Не знаю, о чем он подумал, наверное, о том, что я боюсь рассердить его или сделать что-то против его воли. Но на самом деле, я боялась лишь одного – потерять телефон Ильи, и даже если бы Кречетов настоял на том, чтобы я пошла с этим мужиком, который, в общем-то, не вызывал отвращения, я бы все равно отказалась. Мне бы до машины дойти и, как говорится, «не расплескать».

Итак, Артур мертв. Я боялась представить, как он теперь выглядит, и, наверное, хорошо, что не спросила об этом у Ильи. Мне все еще было больно осознавать свою ошибку – мои чувства к нему, но смерть – это ведь всегда страшно. Ах, Артур, как же ты умудрился вляпаться в эту передрягу? Ты, который был так озабочен своим внешним видом, лоском и комфортом? Молодой принц со сладкоголосыми речами, неужели ты не понимал, кому переходишь дорогу?

Наши взгляды с Кречетовым пересеклись в одной точке – между двумя бутонами роз в букете, и я вновь отметила, какие пронзительные у него глаза – как бритвы – острые и безжалостные. И все же, к своему удивлению, я вдруг поняла, что не испытываю того чудовищного страха, от которого еще недавно меня выворачивало наизнанку. Что-то изменилось во мне после встречи с Ильей, появилась уверенность в собственных силах. А все потому, что Илья взял на себя часть моих проблем, вернее, самую главную проблему, которая терзала меня, и я знала, что он обязательно справится. Эта уверенность росла и крепла с каждой минутой, так что даже мои руки перестали дрожать.

Заметил ли это Кречетов? Думаю, да. Понравилось ли ему это, вот в чем вопрос. Я не могла прочесть ответ в его глазах, как бы ни старалась.

– Хочешь уйдем сейчас? – Спросил он.

Я кивнула. Сегодня впечатлений для меня было предостаточно, но ведь, как поется в песне: еще не вечер...

Кречетов поднялся. Пока меня не было, рядом с его стулом появился белый пакет с гербом города. Надо полагать, в нем находились какие-то памятные подарки. Но Кречетов перешагнул через него и подал мне руку. Я приняла ее, в конце концов, в этом жесте не было ничего такого, что вызывало во мне отторжение. В отличие от остального, конечно...

Весь путь до посадки в автомобиль я проделала с такой осторожностью, словно несла на голове хрустальную вазу. У меня чесались руки, так хотелось придержать телефон. А ведь еще нужно было доехать и войти в дом...

Косясь на идущего рядом Кречетова, я пыталась прикинуть, что меня ждет в машине. Его поведение оставалось для меня загадкой, невозможно было предположить, как он поступит в следующую минуту. Рядом со мной находился безжалостный убийца, и слова Ильи о том, что Артур тоже был преступником, нисколько ни умаляли этого качества. Ведь были и другие жертвы, о которых я ничего не знала. И, честно говоря, не хотела знать... Многие знания – многие печали. Сложно сохранить рассудок и веру в добро, когда понимаешь, сколько в мире злобы и ненависти.

Машина подъехала, как только мы вышли из дверей. Я заняла свое место на заднем сидении и сжала колени, положив на них ладони. Кречетов сел рядом, нас должен был разделять подлокотник, но еще во время первой поездки он его убрал.

Мы ехали минут пятнадцать, прежде чем Кречетов вдруг приказал водителю остановиться. За окном уже стемнело, но горели фонари. Я не понимала, где мы и зачем остановились, поэтому сразу же ощутила нервный зуд. Вернее, он никуда и не уходил, просто затих на время, и вот опять заставил меня сжаться в комок.

– На пять минут, – сказал Кречетов и кивнул в сторону улицы.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Кречетов снял пиджак и накинул мне на плечи. Меня обволокло его теплом и запахом, а вверх по ногам потянуло холодом. Стиснув челюсти, я огляделась. Мимо проезжали машины, на переходе у светофора стояла компания молодежи. По тротуару шел мужчина с собакой. Напротив нас был въезд на мост, а под ним – река.

– Это Волга? – Спросила я.

– Нет, Которосль. Мост новый, но здесь еще остались дома, построенные в семнадцатом веке. В переулках, отсюда не видно...

Я стояла в нескольких шагах от Кречетова, но его слова, сказанные тихим голосом, слышала очень отчетливо.

– Макар любит дома, города... мне кажется, его привлекает архитектура, – пробормотала я.

– Да? – Кречетов обернулся.

– Постоянно рисует... – Подтвердила я.

– Надо же, – хмыкнул он.

– Может, у него талант к рисованию? Я в этом не разбираюсь... просто в таком случае ему надо как можно чаще бывать в разных местах, видеть все своими глазами.

Заложив руки за спину, Кречетов смотрел вдаль, туда, откуда доносился запах талой речной воды. Я поежилась, глядя на него. Он стоял в одной рубашке, но, кажется, совсем не ощущал пронизывающего мартовского ветра.

– Поехали, Михаил Айвазович. Детям спать пора. Они будут ждать вечернюю сказку.

Зачем я сказала ему об этом? Где сказки, а где Михо Кречет...

Охранники остались в машине и даже не смотрели в нашу сторону. Кречетов глубоко вздохнул и снова посмотрел на меня. Потом подошел и убрал непослушную прядь от моего лица. В его темных зрачках отражался свет уличных фонарей. Он возвышался надо мной, и я чувствовала исходящую от него волну. Губительную волну, которая может смести меня в одно мгновение с лица земли.

Илья был совсем другим. Рядом с ним мне было хорошо и тепло, будто я знала его всю свою жизнь. И сердце мое начинало биться стремительнее, когда я вспоминала его лицо.

Кречетов вновь поднял руку и провел пальцами по моей щеке. Неосознанно я вздрогнула и переступила каблуками, чтобы удержать равновесие. Мужчина тут же убрал руку и велел:

– В машину!

Вышел охранник и открыл передо мной дверь. Кречетов сел вперед, а мне пришлось разделить заднее сидение с другим человеком. Я опустила подлокотник и стянула на груди полы пиджака. Столь резкое изменение в поведении Кречетова еще раз убедило меня в том, что я должна быть готова ко всему...

Глава 53

Рита

Пока мы ехали в Зыблово, мне пришла одна мысль, тревожная и опасная, и я никак не могла выкинуть ее из головы. Подозреваю, что это гены деда Толи давали о себе знать, впрочем, я бы ни за что не отказалась от нашего с ним родства даже под страхом смертной казни. Итак, после разговора с Ильей, я поняла, что являюсь тем самым человеком, который может – о, Господи! – помочь полиции с доказательствами вины Кречетова в убийстве Артура. Другой вопрос, должна ли я это сделать... И тут я будто снова услышала голос своего деда и его наставления о том, что стукачество – это самая низкая подлость. А убийство тогда что?!

Ко всему прочему, я испытывала просто невыносимую жалость к сыновьям Кречетова. Каково им будет расти с клеймом детей убийцы и преступника?

Определенно, мне следовало, прежде всего, узнать правду. Со слов Ильи я знала, что Артур причастен к смерти Ольги, да я и сама слышала об этом, стоя под дверью кабинета Кречетова. Его действия можно было бы назвать кровной местью, но в нашем законодательстве оправдания этому поступку нет. Смягчающие обстоятельства? Если на то пошло, то суд, возможно, и принял бы это во внимание, не будь Кречетов криминальным авторитетом.

То, как он говорил со мной сегодня, его взгляды и прикосновения пугали меня, но все же было в них что-то такое, чему я не могла дать правильной оценки. Он намного старше и мог бы быть моим отцом – какая ирония! – но в нынешние времена подобная разница в возрасте уже никого не смущает. Есть категория молодых женщин, которая буквально готова идти по трупам, чтобы обеспечить себе теплое место и достаток. За это, конечно, придется какое-то время греть постель старому развратнику, но это ведь не навсегда. Мне никогда этого не понять, но это не значит, что подобных вещей не существует.

Теперь я думаю, что мои чувства к Артуру были совсем иными, но я, в силу одиночества и неприкаянности, приняла их за что-то большее. Я словно находилась под гипнозом его красивого лица и настойчивости, которые посчитала за страсть с его стороны. Много ли мне было надо? Достаточно уже того, что приласкали, что-то подарили и накормили вдоволь. Сейчас я испытывала неимоверный стыд за свою слабость. Но это моя жизнь и мой опыт, они делают меня сильнее.

Дорогу перед домом освещали фонари. Ворота разъехались, впуская автомобиль. Я вышла и сразу посмотрела на окна детской. Свет не горел. Неужели ребята уже спят?

Кречетов остался на улице и стал кому-то звонить. А я вошла в дом.

– Р-рита!

Я ахнула. Макар и Ваня неслись ко мне и, только я наклонилась и расставила руки, повисли на мне, как две обезьянки на пальме.

– Ты почему так долго? – Спросил Макар с обидой в голосе.

– Ну, вы же знаете, я ездила с вашим папой на одно мероприятие, – пробормотала я, разглядывая его лицо. – Это что у тебя?!

Его скула припухла, ее пересекали несколько мелких царапин.

– У меня еще здесь и здесь! – Задрал подбородок Макар.

– И у меня! – Радостно завопил Ваня, протягивая свезенную ладошку.

– Я так понимаю, самокаты вы уже освоили. Ладно, сейчас помоем и помажем йодом.

– И пластырем! – Предложил Ваня.

– И пластырем, да.

Мне не терпелось уйти с ними, чтобы наконец достать телефон, потому что я немного натерла кожу на ноге, и на чулке появилась стрелка. Дети прыгали вокруг меня, я боялась, что они нечаянно заденут телефон, ведь в холле уже появился Дмитрий.

Сложив руки на груди, он внимательно смотрел на меня, и его взгляд показался мне подозрительным, что ли. Или изучающим... они с Кречетовым одного поля ягоды – никогда не поймешь, что у них на уме.

За спиной хлопнула дверь. Обернувшись, я увидела Кречетова.

– Мы пойдем? – Поспешила я спросить разрешение у хозяина.

– Да, Рита, уложи детей спать и...

Кажется, он хотел что-то добавить, но продолжения не последовало. Кречетов и Дмитрий обменялись молчаливыми взглядами, и помощник быстро пошел наверх. Кречетов же вновь взялся за телефон, так что мне ничего не оставалось, как пойти с детьми в детскую.

– Я ел картошку! И огурец! – Доложил Ваня. – А Макар плевался!

– Плевался? – Нахмурилась я, включая воду в ванной.

– Я не плевался, а подавился! – Парировал его брат. – А еще дядя Дима сказал, что ты никуда от нас не уйдешь!

Я замерла.

– Можно мы вместе будем купаться?

Мальчишки стали стаскивать одежду, хихикать и тыкать друг друга пальцами в пупки. Я присела на край ванны, пытаясь осознать только что услышанное.

– А что еще дядя Дима сказал? Макар!

Но братья будто меня не слышали. Они были рады моему возвращению и не осознавали того, что значили для меня эти слова.

Я по очереди опустила их в воду и дала им игрушки. Пока мальчики поливали друг друга водой из ведерок, я собрала их одежду с пола, а потом, отвернувшись, чтобы они не заметили, вытащила из-под подола телефон. Замотав его в детские вещи, положила тряпичную кучу на крышку корзины для белья. Я собиралась вернуться сюда чуть позже, когда уложу детей, потому что не боялась, что кто-нибудь станет перетрясать грязное белье. Во всяком случае, я на это очень надеялась.

Через полчаса, укутав детей в банные халаты, я обработала их «боевые раны», которые они с гордостью демонстрировали мне и друг другу, а затем уложила их в кровати.

– А молочко? – Улыбнулся Ваня и прижался щекой к моей руке.

– Конечно, милый... – Кивнула я и сглотнула комок в горле. – Макар, ты будешь молоко? Или принести водички?

– Воды! – Макар поднял ногами одеяло и ухватился за его края. – Смотри, Рита, я в домике!

– И я в домике! – Засучил ножками Ваня, пытаясь повторить за братом. – И Р-рита в домике!

– И я в домике... – Судорожно вздохнув, я встала и пошла к дверям. – Сейчас вернусь, не шалите!

Я вышла в коридор и прислонилась к дверям. Сердце колотилось как бешеное. Мне нужно было умыться, желательно ледяной водой, потому что лицо мое просто пылало. Но сейчас я прямо в чулках направилась вниз, чтобы взять молоко и воду, а заодно убедиться в том, что Кречетов занят своими делами и оставит меня в покое хотя бы до завтрашнего дня.

В холле и на кухне никого не было. Я подогрела молоко и воду и разлила по кружкам. В раковине лежала грязная посуда, на столе оставались крошки, но мне было не до уборки. Мысль, которая вертелась в голове еще в машине, вновь вцепилась в меня, словно клещ. Я хотела проверить, работает ли диктофон на телефоне, если из него вытащить симку. Как сказал Илья, ему могут звонить, а в мои планы не входило, чтобы меня рассекретили. Записать признание Кречетова – вот о чем была моя мысль, которую я одновременно обдумывала и гнала от себя. Слишком опасно, слишком много «но»... И главное «но» – это дети...

Поставив кружки на поднос, я вышла из кухни и направилась в сторону служебной лестницы.

– Рита, – остановил меня голос Кречетова.

Поднос в руках задрожал.

– Да? – На выдохе произнесла я.

– Давайте сделаем это вместе?

– Что?..

– Я помогу.

Кречетов подошел ко мне и взял поднос.

Вместе мы поднялись в детскую, и я открыла перед ним дверь.

Раскинув руки и ноги, румяные и чистые, в пластырях, с налипшими ко лбам волосами, мальчики уже спали.

– Поставьте здесь, – шепотом попросила я, указывая на стол.

Кречетов кивнул. Я не знала, что делать дальше, но он, кажется, все уже решил.

– Пойдем, Рита, мы еще не закончили.

Глава 54

Рита

– Можно переодеться? – спросила я, судорожно прикидывая, успею ли сделать звонок и вообще воспользоваться телефоном.

– Ты прекрасно выглядишь, – отмахнулся Кречетов, а потом опустил взгляд на мои ноги.

– Туфли внизу остались, потому что я устала от каблуков. А тапочки, кажется должны быть в ванной, – я взялась за ручку двери, но Кречетов поцокал языком:

– Пойдем, не будем терять времени.

– И все же, можно я...

– Идем, Рита, – негромко, но настойчиво произнес он и взял меня за запястье. – Ты же не хочешь разбудить детей?

– Конечно, нет.

Я выдернула руку и направилась к лестнице. Держась за перила, стала спускаться. Хотелось обернуться, но я и так знала, что Кречетов находится всего лишь в паре шагов от меня.

– В ваш кабинет? – Уточнила я, пытаясь сохранить самообладание.

– Да, Рита.

«Ну, хоть не в спальню, уже хорошо...» – Подумала я. Впрочем, что я знала о вкусах и предпочтениях Кречетова в этом вопросе? Ровным счетом ничего.

Напряжение во мне достигло высшей точки: кончики пальцев стали ледяными, а губы онемели.

– Мне тут одну историю рассказали, – внезапно рассмеялся Кречетов, а я вздрогнула. – Очень интересную историю.

Мое сердце ухнуло и упало где-то рядом с желудком. О чем это он?..

– Оказывается, классик не врал, есть все-таки женщины в русских селеньях...

– Любите литературу? – Хрипло поинтересовалась я и тут же прикусила язык. Хватит, Рита! Лучше молчи!

– Да перестань, какая литература? Меня мать в школу ссаными тряпками гоняла. Орала, как резаная, что-то про образование. А я все равно прогуливал. Она у меня уборщицей на полставки в школе работала, детей, кстати, на дух не переносила. Прям ненавидела.

Мы подошли к кабинету. Открылась дверь, вышел Дмитрий и, кивнув Кречетову, направился куда-то вглубь дома.

– Заходи, – Кречетов придержал дверь. – Садись.

Я села и выпрямила спину.

– Выпьешь? – Потянулся он к бару. – А... совсем забыл, ты же не пьешь. А вот моя мать любила это дело. Думаешь, она меня в школу за знаниями отправляла? – Кречетов достал бутылку, покрутил ее, а потом поставил обратно.

Я облизала губы, не зная, что ответить, и предпочла не перебивать.

– Нет, ей просто надо было сплавить меня из дома. С утра шваброй повозит, а потом с мужиками кувыркается. Глупая, но красивая баба была...

– Была?

– Ага. Была да кончилась.

– Вы об этом мне хотели рассказать? – Вздохнула я.

– Нет, – усмехнулся Кречетов. – Эта история, кстати, в Воронеже произошла. Совсем недавно. В общем, девица там одна со второго этажа сиганула...

– Разбилась? – Притворно ужаснулась я.

Кречетов вскинул левую бровь и посмотрел на меня с нескрываемым интересом.

– Да нет, жива.

– Хорошо... – Я сглотнула и отвела глаза.

– Знаешь, почему она это сделала?

Я отрицательно покачала головой.

– Ее в подарок Сарику Мелкумяну подложили. Слышала о таком?

– Откуда?

– А Мелка знаешь?

– Понятия не имею. Кто эти люди?

– Ну ладно. А с Артуром Шальновым, случайно, не встречалась?

В груди стало тесно. Я откинула волосы и провела ладонью по взмокшей шее.

– Никого я не знаю, – заявила я, потом скрестила ноги и завела их под стул.

– Понятно. Тогда слушай дальше. В общем, подставила она Артура, и пришлось ему свой долг отрабатывать.

– И... как? Отработал? – Едва шевеля языком, спросила я.

– Еще бы... По полной программе!

Я рвано выдохнула.

– Не хочешь узнать, что с ним?

– Зачем? Мне это совсем не интересно.

Кречетов потер подбородок. Я посмотрела на его и снова вздохнула.

– Подойди ко мне, Рита, – Кречетов присел на край стола и поманил меня рукой.

Я ухватилась за подлокотники, ноги стали совершенно ватными.

– Пожалуйста... не надо... – Пробормотала я пересохшими от волнения губами.

Тогда Кречетов отлепился от стола, подошел ко мне и присел на корточки. Обхватив мои бедра ладонями, он провел ими вверх-вниз, а затем просунул руку между моих коленей. Я сжала их с такой силой, что, вероятно, причинила Кречетову вполне ощутимую боль. Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Тише, тише... – С улыбкой прошептал он. – Я же тебе обещал.

– Все вы... – Я попыталась подняться, но он заставил меня снова сесть.

– У Шальнова в телефоне куча фотографий! Красивые девочки. Юные, хрупкие.

Я задохнулась, в ужасе уставившись на мужчину. Вспомнила, как Артур фотографировал меня у себя на квартире и в городе.

– Как думаешь, будут искать?

– К-кого?

– Того, кто Артурчика пришил?

– Н-наверное...

– Я вот тут подумал, а может, это кто-то из них, из этих девочек, ему нож всадил, а?

– Нож?!

– Да, нож. Обычный кухонный нож.

Я попыталась что-то сказать, но мои губы лишь хватали воздух. Я же точно видела, как Кречетов разрезал коробки с детскими самокатами тем самым ножом, который я сперла с кухни! Это же именно тот нож? Не тот, которым... На нем мои отпечатки! Нет, господи, нет, только не это!

– Михаил Айвазович, чего вы от меня хотите? Для чего вы мне это все говорите? Я ничего не знаю!

– Ничего не знаешь...

– Нет! – По моим щекам потекли крупные слезы.

– Ну, что ты, что ты! – Он провел по моему лицу ладонями, стирая соленую влагу. – Напугал я тебя, да? Бедная девочка... Умная смелая девочка...

Я взглянула в его глаза. Они были совсем близко: темные зрачки то расширялись то сужались. Кажется, я даже видела в них свое отражение.

Прошло несколько секунд, но для меня – целая вечность.

– Рита, мне нужно, чтобы ты сделала для меня кое-что...

Кречетов произнес это так спокойно, что я вдруг поняла: он просит о чем-то совсем другом, не о том, чего я боялась все это время. Вернее, теперь я уже сама не понимала, чего боюсь больше.

– Ты ведь не откажешь мне?

– Что вы хотите? – Я задержала дыхание.

– Просто скажи – да.

Мое лицо все еще было зажато в его ладонях. Но тепло его кожи действовало на меня как ледяной душ. Я застыла, не в силах ответить. Бессмысленно было перебирать варианты, их у меня, судя по всему, просто не было. Я сама лишила себя возможности к отступлению, так что нечего теперь лить слезы... Ах, Илюша, если бы ты только знал, какая я на самом деле идиотка...

– Ну?! – Рявкнул Кречетов, и его щека нервно дернулась.

– Да...

– Вот и славно, – улыбнулся Кречетов и кивнул. – Я знал, что ты меня не подведешь. – Он провел рукой по моим волосам, а затем... поднялся. – Мы сделаем это прямо сейчас. Доля! – крикнул он в сторону двери.

Я обернулась, не понимая, кого он зовет, а когда увидела Дмитрия, сжалась. Что, черт побери, происходит?!

– Все нормально, машина уже приехала. Паркуется. – Дмитрий скользнул по мне нечитаемым взглядом и снова посмотрел на Кречетова.

– Приведи сразу сюда, – велел Кречетов. – И еще, принеси туфли.

– Туфли?

– Да, туфли Риты. Они в холле.

Дмитрий пожал плечами и вышел, а я сцепила пальцы в замок в ожидании того, какой фортель выкинет моя судьба на этот раз.