Текст книги "Бабочка огня (СИ)"

Автор книги: Маша Ловыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 63

Илья

– Ты понимаешь, что это значит? – Свистящим шепотом спросил Руденко, нависая над Ильей.

Тот сидел в больничном коридоре на кушетке, обмотанный бинтами и в накинутом поверху застиранном белом халате.

– Нет, ты вообще, в своем уме? – Не унимался Руденко, тряся перед ним папкой с протоколом.

– Тише ты, чего разорался? Тут больница, а не служебка. – Устало заметил Илья.

– Не служебка! – Руденко добавил пару непечатных выражений, и дежурная по отделению даже приподнялась за стойкой, укоризненно качая головой. – Мне что вот с этим прикажешь делать, а?

– Коль, ты от меня что хочешь? Я тебе рассказал все, как было. Увидел Кречетова, тот был ранен. Я взял его пистолет и...

– О-о-о!.. – Самым натуральным образом взвыл Руденко. – Ты, долбанутый журналюга, взял оружие Михо Кречета и стал палить в людей Мелкумяна! Идиот!

Илья вздохнул и поморщился, поглаживая раненую руку.

– Я всего пару раз в воздух шмальнул, потом вы приехали. Кстати, а почему так долго ехали?

– Ты мне еще предъявы кидать будешь?! – Скрипнул зубами Руденко.

Илья нахмурился и внимательно посмотрел на него:

– Слушай, а откуда Мелкумян узнал, что Кречетов будет в чайхане?

– Вообще-то, это он «Навруз» крышует, так что...

– Погоди-ка, – опешил Илья. – То есть ты, зная это, попросил Риту остановиться именно там?! – Он поднялся и теперь стоял лицом к лицу Руденко.

Тот приблизился к нему почти вплотную и тихо произнес:

– А как я должен был их взять, а?

– Коля, ты сейчас, пожалуйста, каждое свое слово взвешивай, ладно? – Напряженно посоветовал Илья.

– А то что? – Глаза Руденко налились кровью. – Репортажик обо мне состряпаешь? Так я тебе скажу: твои репортажики – тьфу, болтология одна! А я преступников ловлю и давлю, как клопов! Я их вот так... – Руденко стиснул кулак и поднес его к носу Ильи.

Медсестра вышла из-за стойки и направилась к ним.

– Все нормально! – Шикнул на нее Руденко.

Молодая женщина испуганно всплеснула руками, но вернулась на место.

– Коля, Коля... – Пробормотал Илья. – Значит, это ты... Как же ты мог...

– А я еще и не такое могу, Илюха. Я на службе правопорядка. Людей защищаю.

– Рита и дети – тоже люди.

– В тебе сейчас другое говорит, личное, – криво усмехнулся Руденко. – Как мужик я тебя понимаю. Ты успокойся, – он дотронулся до его забинтованного плеча, – выздоравливай. А пока лечишься, подумай хорошенько надо всем этим. Рита твоя, ангел, что ли? Я ее паспорт видел. Она – жена Кречетова, вот так-то.

– Ты ничего о ней не знаешь.

– А что я должен знать? – Ядовито ухмыльнулся Руденко. – Это ты в иллюзиях утонул. В общем, давай договоримся на берегу.

– Я не собираюсь с тобой ни о чем до...

– Заткнись и послушай! Я убираю из дела тот факт, что ты стрелял из пистолета Кречетова, а взамен...

– Да ты в своем уме? – Голос Ильи приобрел силу и наполнился яростью.

Но Руденко перебил его:

– Думаешь, что выйти сухим из воды получится? Нет, братишка, без меня у тебя ничего не выйдет. Будет экспертиза, в трупах найдут пули. Доказать, что выпустил их именно ты, как два пальца обос... Так что, считай, я тебе билет на свободу сейчас выдаю. Ну а ты помалкиваешь о том, откуда я узнал про чайхану.

– И какова же будет твоя версия? – Дернул шеей Илья.

– А это не твоя забота. Я своих осведомителей не выдаю, и начальство в курсе. Главное ведь, что теперь Мелкумяна можно брать, а Кречетов... Кречетов, поговаривают, не жилец. Он теперь перед Богом ответ держать будет.

– Грязно играешь, Коля...

– Как умею. И еще... Не знаю, что ты там себе напридумывал насчет Риты, но я бы советовал тебе с ней не связываться. Мне она не нужна, только под ногами мешается. Но деньги на ней теперь немалые повисли. – Руденко с сожалением цыкнул зубом. – Может, конечно, она и не в курсе, где и что, но те, кто в курсе, в покое ее не оставят. Наследница! Поди не так она себе представляла свою красивую жизнь!

– Закрой рот, Коля. Даже имени ее не произноси!

– Ладно, Говоров, твое дело. Лично я умываю руки. Сама к нам придет. Как надоест из себя невинную овцу строить...

Илья шумно выдохнул и схватил здоровой рукой Руденко за ворот над жилетом.

– Тихо, тихо, что это ты разбушевался? – Легонько оттолкнул его Руденко. – Я твоей Рите зла не желаю. А уж тебе и подавно. Разбирайтесь сами. А я за Мелкумяном, ордер на его арест получил. Так что бывай, Говоров! Звони, если что.

Руденко направился к выходу. Илья смотрел вслед его мощной фигуре, пока он не скрылся за дверью.

– У вас все хорошо? – Спросила дежурная, испуганно прижимая ладони к груди.

– Да, все хорошо.

– Идите в палату, вам нужно лежать. Врач капельницу назначил, я сейчас вам ее...

– Хватит с меня капельниц, – хмуро сказал Илья. – Хватит...

Он достал телефон и нашел номер отца. Было уже очень поздно, чтобы звонить, но он испытывал крайнюю необходимость в разговоре с близким человеком. Илья подошел к окну в конце коридора и написал короткое сообщение. Через минуту телефон ожил.

– Пап, привет. Прости, что так поздно. У меня все нормально, не переживай. Я тебе хотел сказать... то есть, предупредить... нет, не так... Ты маме пока ничего не говори, ладно? Я скоро приеду. Не один.

Выслушав ответ, Илья кивнул:

– Спасибо. Спокойной ночи, пап!

В темном небе за окном мерцала одинокая звезда. Илья нащупал в кармане кулон и вытащил его наружу. Серебристый металл был теплым.

Илья глубоко вздохнул, снова поднял взгляд и улыбнулся, а одинокая звезда улыбнулась ему в ответ.

– Я на пять минут, а потом вернусь, – сказал он дежурной. – Раз врач назначил капельницу, то ее надо сделать.

– Надо, – кивнула девушка.

– Готовьте пока, я скоро.

Миновав длинный коридор, Илья повернул и вскоре оказался у нужной палаты. Около нее дремал молодой оперативник. Услышав шаги, он встрепенулся и по-совиному захлопал глазами.

– Руденко распорядился? – Спросил Илья.

– Ага.

– Я только загляну, проверю.

Оперативник шмыгнул носом и кивнул.

Илья приоткрыл дверь. Светлая полоса разделила комнату на части и уперлась в сдвинутые кровати. Рита прижимала к себе маленького мальчика, лежащего головой на ее груди. Второй мальчишка находился с другого бока – закинув на нее ногу, он вздрогнул, когда скрипнула дверь.

Почему-то Илье вспомнилась фраза из любимого фильма юности «Матрица»: «Не поздно отказаться, потом пути назад не будет... Примешь синюю таблетку, и сказке конец.»

– Примешь красную таблетку, войдешь в страну чудес... – одними губами продолжил Илья.

Он все для себя решил. Осталось лишь дождаться утра...

Глава 64

Рита

Утро встретило меня громыханием больничной тележки за дверью. Я осторожно вытащила руку из-под лежавшего на ней Макара и посмотрела на свернувшегося клубочком Ваню. Еще вчера, под гнетом случившегося, я с трудом могла что-то соображать, но теперь внезапно осознала всю тяжесть собственного выбора. Одно дело – забрать сестру, которая была подростком, и совсем другое – двух малышей садиковского возраста, о которых, чего скрывать, я еще не так много знала.

Дверь приоткрылась, заглянула санитарка – невысокая полная женщина с добрым лицом и спрятанными под белую косынку волосами.

– Завтракать будете? – Негромко сказала она, глядя на меня с нескрываемым интересом.

– Да, спасибо большое! – Кивнула я.

Как говорится, война войной, а обед, то бишь завтрак, по расписанию. Мальчишки проснутся и захотят есть, я и сама испытывала голод, как бы странно это не было. Должно быть, нервная ситуация влияла на мой аппетит так, как считала нужным.

– Молоденькая такая, а уже двое детишек, – удивилась женщина, выставляя тарелки с кашей и кусочками белого хлеба с маслом на тумбочку. – Заведующий отделением распорядился вас в палате покормить. Чего в столовую с детьми таскаться? Там больные. Вас-то уже к обеду отправят.

– Куда отправят? – Вздрогнула я.

– Домой, – опешила от моего вопроса женщина. – Никаких рецидивов с вами за ночь не произошло, значит, все в порядке. Дальше уж сами за своими детьми смотреть будете.

– Ах, да, поняла, – согласилась я и прикусила губу.

– Вы кровать потом на место поставьте. Врач зайдет на обходе, через час, – добавила санитарка и с умилением посмотрела на мальчиков. – Хорошенькие какие! На вас похожи.

Я вздохнула и, откинув тоненькое одеяло, вылезла из постели, затем укрыв им мальчиков.

Рецидивов со здоровьем, слава богу, не было, но мое душевное состояние оставляло желать лучшего. Когда женщина ушла, я залпом выпила жидковатый чай и потыкала ложкой в овсяную кашу. Домой... В моем случае это слово имело совсем другой смысл, нежели в него вкладывала санитарка. Где мой дом, у меня его попросту нет!

Не возвращаться же в имение Кречетова! Я не имею на это никакого права, да и желания тоже. Возможно, будучи, пусть и фиктивно, женой Михо, я вполне могла рассчитывать на то чтобы унаследовать его хоромы и все остальное, но от одной этой мысли мне становилось тошно. Я ведь еще даже не знала, жив ли он.

– Господи, что же делать... – Пробормотала я.

Мне необходимо было увидеться с Ильей, рассказать ему обо всем, поделиться своими сомнениями и страхами. Он – единственный человек, которому я могла довериться. Руденко обращался к нему на равных, как к давнему знакомому или даже близкому человеку. К тому же Илья умел управляться с оружием и вообще... Кто же он? Где работает и чем занимается? Мне хотелось узнать о нем как можно больше. Уж очень затейливый узор вырисовывался из наших с ним взаимоотношений, да и из сложившихся обстоятельств тоже.

Уйти из палаты я не могла, не хотела оставлять детей одних. Испугаются, когда не увидят меня рядом. Хватит с них потрясений. Такое и взрослому бы пережить было трудно. Одна надежда на короткую детскую память.

Нас учили, что до двух-трех лет дети запоминают то, что видят. Потом лет до пяти в их памяти откладываются движения и слова, они все повторяют за взрослыми, подражают им. Это я как раз и наблюдала в Макаре. А вот уже после пяти у маленьких людей развивается произвольная память, которая все равно зависит от эмоций, впечатлений и переживаний. Поэтому обучение и строится на играх. Но то, что с ними произошло, вовсе не игра...

Кое-как я закинула в себя пару ложек пресной каши. От муторных мыслей голова отяжелела, в груди стало тесно от страха, что в своем поспешном желании увидеть Илью я упускаю что-то важное. И я даже догадывалась что, просто боялась это озвучить. Что, если он не чувствует того, что чувствую я? Что, если я – не та, кто ему нужен? Тем более сейчас, когда рядом со мной мальчики.

Я обхватила себя за плечи и некоторое время сидела так, глядя в одну точку, пока снова не скрипнула дверь. Я подняла глаза, пытаясь разглядеть того, кто виднелся в узкой щели.

– Рита, можно?

Я судорожно всхлипнула, услышав голос, а затем подбежала к Илье.

– Боялся вас разбудить, – шепотом сказал он. – Ходил тут по коридору туда-сюда с самого утра, пока на перевязку не позвали. Вернулся вот.

– Илья... – Я проглотила комок в горле и дотронулась до его плеча. – Болит?

– Нет! Вообще ничего не чувствую! – Улыбнулся он.

– А должно болеть, – зачем-то сказала я. – Если болит, значит, чувствительность не нарушена.

– У меня не нарушена... чувствительность...

Я не удержалась от улыбки. Что-то было в Илье такое, что заставляло меня испытывать внутреннюю радость. Будто теплый ветерок пробегался по щекам.

– Охрана твоя уже смылась, – кивнул Илья на кушетку у двери.

– Понятно. – Я поежилась.

А Илья покачал головой:

– Дело в том, что...

– Кречетова! – Раздался крик. – Кречетова!

Мы с Ильей синхронно повернулись на зов.

К нам шла медсестра в бледно-зеленом костюме.

– Ваш муж пришел в себя, но... – Она вздохнула и развела руками. – Мы подключили его к аппарату ИВЛ, пытаемся отследить динамику. Однако его состояние, к сожалению, не...

– Я могу его увидеть? – Спросила я и непроизвольно ухватилась за ладонь Ильи.

– Да, я, собственно, за этим вас и позвала. Пойдемте!

– Илья, пожалуйста, посмотри за мальчиками. Я должна... я...

– Конечно, иди! Я все сделаю!

Что творилось со мной в эту минуту, не передать словами. Словно кто-то руководил мною, а я не могла ему отказать. Может быть, если бы Илья остановил меня, то я бы не пошла в палату, где лежал Кречетов, но он не остановил. Значит, считал мои действия правильными.

Кречетов лежал на специальной кровати, укрытый белой простыней, с маской на лице. Аппарат издавал глухой шум, напоминающий тяжелые вздохи.

– Можете подойти к нему, – сказала медсестра. – Он вас слышит.

Лицо у нее при этом было такое, что я сразу поняла, что значили ее слова.

– У вас пять минут, я буду за дверью.

Кивнув, я подошла к Кречетову. Его глаза были закрыты, но ресницы дрогнули, когда я оказалась рядом.

– Михаил Айвазович, это я... Рита...

Его руки лежали вдоль тела, и я подумала о том, как его пальцы касались моего лица еще совсем недавно.

– Я хочу, чтобы вы знали, я не оставлю Макара и Ванечку. Вы можете быть спокойны, потому что...

Слезы помешали мне закончить, да и что я могла сказать лежавшему передо мной мужчине. Наши судьбы переплелись странным и противоречивым образом, поставив каждого из нас перед выбором.

Я дотронулась до холодной руки Кречетова, и пальцы его дрогнули, словно подбадривая меня в моем решении.

– Мне очень жаль... – Прошептала я, и в этот момент раздался резкий писк, от которого у меня завибрировали барабанные перепонки.

Тело Кречетова задергалось. В палату вбежала медсестра.

– Уходите! – Приказала она.

На негнущихся ногах я вышла из палаты и тут же сползла по стенке на пол. Мимо пробежали несколько врачей, я слышала, как они переговариваются, а потом фиксируют время смерти.

Через несколько бесконечно долгих минут я поднялась и побрела на свой этаж. И чем дальше я уходила от палаты Кречетова, тем яснее понимала, что никаких сомнений во мне не осталось. Я дала клятву. А как говорил мой незабвенный дед Толя: «Данная тобой клятва – и есть твоя суть.»

Получается, если я нарушу ее, то перестану уважать саму себя. И дело было даже не в этом, а в том, что я никогда не смогу забыть ни эту палату, ни этого человека.

Я увидела Илью и мальчиков, когда они шли по коридору.

– Эй, ребята, привет! – Слабым голосом позвала я.

– Рита! – Закричал Ваня и кинулся ко мне. – А мы с дядей Ильей в туалет ходили!

– Ну, как? – С тревогой спросил Илья.

Я тяжело вздохнула и потерла лоб, чтобы скрыть от детей выражение своего лица. Мое сердце разрывалось от мысли, что они остались сиротами.

– Илья, я не знаю, как быть...

– Мы справимся, Рита. Мы со всем справимся!

Его признание оглушило меня.

– Мы? – Повторила я, глядя ему в глаза.

– Мы. Да, ребята?

Макар подошел ко мне и посмотрел на меня тем внимательным взглядом, в котором угадывались черты его отца. Он ничего не сказал, просто стоял и смотрел, а по моим щекам текли слезы.

Я присела на корточки и притянула мальчиков к себе.

– Я всегда буду с вами...

Глава 65

Рита

Во время посещения врача, который осмотрел детей и выдал заключение, напомнив в случае чего обратиться к психологу, Илья был с нами. Что мог подумать доктор, видя, как мы обмениваемся взглядами, меня не особо интересовало. Вряд ли он даже догадывался о моем положении вдовы, которой я стала практически в тот же день, когда приобрела статус жены. Все вопросы касались исключительно детей и их здоровья. Для себя я поняла одну вещь: нужно обязательно пройти с ними полное обследование и по возможности найти в доме Кречетова хоть какие-то медицинские записи или карты. Все документы, включая мой паспорт, находились в полиции, так что, в любом случае, мне придется наведаться и туда.

– Сначала остановимся в Зыблово. Я отвезу вас, – заявил Илья, как только за врачом закрылась дверь.

– В Зыблово... Послушай, Илья, а как быть с похоронами? – спросила я тихо.

– Я займусь этим.

– Ты? Но у тебя же больная рука!

– Слава богу, не голова, – усмехнулся он, пристально посмотрел на меня и добавил:

– Однажды со мной уже случилось подобное. Это было в... Впрочем, неважно. Главное, что сейчас все в порядке.

Нам бы спокойно поговорить, но дети постоянно отвлекали, требовали внимания. Илье необходимо было написать отказ от продолжения госпитализации, так что все происходило в спешке. Одно было ясно, вместе справляться со всеми проблемами было легче. Конечно, я переживала из-за того, что Илья отказался от лечения, но он обещал, что не пустит это дело на самотек. Да и я, разумеется, готова была оказать ему любую помощь. Научусь делать уколы, в конце концов!

– Так, нужно позвонить в детский дом и узнать, как мы можем забрать твою сестру. Какие требуется собрать документы, – перечислял Илья. – Во-первых, прописка, это я точно знаю.

– У меня была прописка в Солониках, но потом дом сгорел и...

– Я знаю, Рита. Не переживай. Будем действовать по плану.

– По плану? – Растерялась я. – У меня нет плана.

– Тебе так кажется. На самом деле, твое решение – это самый настоящий жизненный план.

Да, Илья был прав.

Справку о смерти моего «мужа» обещали выдать в конце дня. Мы уехали в Зыблово на такси, и только в машине я вспомнила о том, что телефон Ильи остался в чемодане. Но и на это Илья сказал мне не волноваться. Все находилось в полиции.

Дети выглядели немного испуганными, жались ко мне и заглядывали в глаза. Ваню укачало, и он задремал.

– Рита, а папа – герой? – Спросил Макар.

Сидевший рядом с водителем Илья обернулся. Наши взгляды встретились.

– Твой папа не хотел, чтобы с нами случилось плохое... – Ответила я, с осторожностью подбирая слова.

– Он остался в больнице? – Не отставал Макар, хмуря темные бровки.

Я судорожно вздохнула и покачала головой.

– Прости, Макарушка... я должна тебе сказать, что... что ваш папа больше не вернется.

– Я знаю... – Вдруг сказал мальчик и задумчиво посмотрел в окно.

– Знаешь? – Не поняла я и подумала, не сказал ли кто-то о смерти Кречетова в присутствии детей. Какой-нибудь врач или медсестра.

– Мне папа приснился, сказал, чтобы я себя хорошо вел. И с Ваней играл.

Я успела прикрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, а потом погладила Макара по голове.

– Ты самый умный и послушный мальчик. Папа всегда будет гордиться тобой.

– И Ваня тоже умный, – кивнул Макар.

– Очень умный, – подтвердила я.

У нас не было вещей, даже зубных щеток, и тех не было. Когда мы приехали, Илья сразу же определил нас в одну из комнат на первом этаже: с большой кроватью и отдельным санузлом. Затем стал куда-то звонить и о чем-то договариваться. Я пыталась вникнуть в его слова, но потом осознала, что не свожу с него глаз. Мне нравилось наблюдать за тем, как он ходит, как попутно раскладывает вещи одной рукой, пытаясь навести порядок. Какой может быть порядок, когда в доме двое детей? При этом он тоже все время оборачивался и, натыкаясь на мой затуманенный взгляд, улыбался. Странно, такое трагичное и страшное время, а я чувствую, как таю от его внимания...

Дети быстро освоились: носились по дому, так что мне даже пришлось их пожурить. Я боялась, что они что-нибудь сломают или, не дай бог, упадут с лестницы.

А вскоре пришла Василиса Семеновна.

– А я гляжу, машина приехала. Дай, думаю, зайду, проверю, что там и как, – с порога заявила она, разматывая платок.

Заметив мальчишек, женщина остолбенела.

– Это чьи ж такие?

– Мои, – сказала я. – Здравствуйте!

– Твои?! – Ахнула она и едва не села мимо лавки. – А как же... а что же... а...

– Проходите, Василиса Семеновна, – поторопил ее Илья. – Нам как раз помощь нужна.

– Да я ведь так и подумала... – Снова ахнула она, рассмотрев наконец его забинтованную руку в лангетке.

Через некоторое время, несмотря на мои уговоры отлежаться, Илья снова вызвал такси и уехал. Я понимала, что все это он делает ради меня, потому что я сама мало что могла. Правильнее было бы сказать, что я вообще ничем не могла помочь ни ему, ни себе. Мы остались с Василисой Семеновной и наказом Ильи никому не открывать дверь, а в случае чего, вызывать полицию. На подобное предложение пожилая женщина ответила, что любому, кто попытается войти без разрешения, не поздоровится. Уж не знаю, что ей было известно, но ту встречу с Кречетовым она очень хорошо помнила. Я рассказала Василисе Семеновне обо всем, что со мной случилось.

Пока Ильи не было, мы приготовили обед: в хозяйских закромах нашлись тушенка и макароны, а в холодильнике яйца и масло. Не ахти какие изыски, они не шли ни в какие сравнения с угощениями в доме Кречетовых, но мы с мальчишками поели с большим аппетитом. А вот Василиса Семеновна, конечно, после моего рассказа большую часть обеда вздыхала и качала головой. На ее месте я бы тоже, наверное, была в шоке, но сейчас мне было важно создать нормальную атмосферу для детей, чтобы они не чувствовали и не видели моего смятения.

Илья вернулся поздно, уставший и бледный. Но увидев меня, улыбнулся.

– Ну, как вы, освоились немного?

– Да, даже успели пообедать. Ты голодный?

– Очень!

– Мой... руку и садись. Господи, что я говорю! Я помогу тебе! Где ты был?

– Так... несколько встреч. Я тебе потом расскажу, ладно?

– Нет, Илья, давай никаких потом?

– Хорошо. Будем рассказывать друг другу все-все.

– Будем.

Может, все это правда, и ангелы-хранители действительно существуют. Мы не всегда их слышим, мудрим, поступаем по-своему, но они все равно пытаются оградить нас от опасности, посылая нам других людей. Говорят, что нити, связывающие людей, часто гораздо длиннее их отношений... Но как же тогда мы с Ильей? Каким образом и откуда появилась эта связь, что делает меня самым счастливым человеком на свете?