Текст книги "Бабочка огня (СИ)"
Автор книги: Маша Ловыгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 46
Илья
– Так прямо и сказали?! – Привалился к двери Илья.
– А чего такого? – Всплеснула руками Василиса Семеновна. – Чай правду сказала! А у ней-то, слышь, – она хитро прищурилась и потерла ладони, – щеки сразу покраснели, глазки засияли! Ну ни дать, ни взять маковым цветом расцвела! Ух, ты, парень, даже завидки берут, на вас глядючи! Ну, чего, будешь ужинать? Поди оголодал? А у меня картошечка, огурчики! Хочешь, тяпнем по стопочке? Как в песне, за любовь!
Василиса Семеновна и сама сияла как начищенный самовар. После того, как она огорошила Илью своим признанием, ему не то, что ужинать, дышать было тяжело. А все потому, что каждое слово старой женщины падало в его душу уже проросшим зерном и тут же давало корни.
«Да что же со мной происходит такое?! – Пытался он осознать услышанное. – И совсем я не собирался ни в кого влюбляться! Нет, нет и еще раз нет!»
– Умеете вы, Василиса Семеновна, шороху навести, – сказал он. – Ну, с чего вы взяли, что я ей понравился?
– По-твоему, я глупая или слепая? – Подбоченилась женщина. – Или у меня глаза на заднем месте? Говорю тебе, по сердцу ты ей, вот те крест!
– Да мы виделись-то всего ничего, – пожал плечами Илья, «не приходя в сознание» от таких новостей.
– А раньше и того меньше виделись, – возразила Василиса Семеновна. – Бывалоча сватать придут из другой деревни, а что за парень, где он тебя видел? Сидишь в своей светелке, пряжу прядешь...
– Это вы про какие времена рассказываете? Уж не про царскую ли Россию, случаем? – Не сдержавшись, заржал Илья. – А если мы в альбом с фотографиями заглянем, а? – Не отставал он. – Знаете, кого я там увижу?..
– Кого? – С подозрением спросила Василиса Семеновна.
– Красивую девушку в мини-юбке, вот кого!
– Да ну тебя, Илюшка! – Рассмеялась она. – Твоя правда! Что-то я по-стариковски все умнее и опытнее хочу казаться, так это от одиночества. Но сказала я тебе истинную правду, хочешь верь, хочешь, нет. Иди мой руки и за стол садись, у меня уж все готово!
– Что я вас объедать буду, – нахмурился Илья. – Я ведь только проведать зашел, спросить, не надо ли чем еще помочь.
– А заодно и выспросить, не видела ли я твою касатку. – Закончила за него женщина. – Видишь как, сама она пришла. За молоком, а заодно и про тебя разузнать! И ты мне после этого будешь говорить, что между вами ничего быть не может? Вроде не глупый ты мужик, Илюшка?
«Не глупый... но в таких делах будто дите неразумное, это точно...»
– Сейчас я мотоцикл поставлю и приду, – кивнул он.
– Давай, а я пока разогрею!
Илья дотащил «железного друга» до своего двора и поставил его в небольшой хозяйский гараж, рассчитанный на одну машину. Затем постоял у калитки, задумчиво глядя на дорогу. Вернись он днем, то мог бы застать Риту и...
– И что, посадить ее под замок? – Спросил он вслух. – Спрятать?
Конечно, главное, было объяснить ей ситуацию, разложить по полочкам, куда и к кому она попала. Чужая душа – потемки, поди разберись, что на самом деле думает обо всем этом Рита, и какие жизненные обстоятельства заставили ее пойти в няньки. Не хотелось бы, чтобы с ней случилось то, что обычно происходит с юными наивными девушками, когда они попадают в лапы таких как Кречетов... Для них они товар, вещь, не имеющая голоса. Он с лихвой насмотрелся подобных историй в своей журналисткой практике, а уж его друзья следователи и оперативники, тем более.
Илья посмотрел в сторону коттеджного поселка.
У нее даже телефона нет, и это в наше-то время. Какие выводы напрашиваются сами собой? Вот то-то и оно... беззащитная девочка, которая пытается удержаться на плаву. По ней видно, что характер у нее есть, но ведь и не среди дураков живет.
– Думай, Илюха, думай!
Хорошо, что у него есть ее фотографии и имя! Так можно узнать, кто она и откуда. Ну и придется бабку Василису приобщить к делу. Из нее, кстати, неплохой оперативный работник получился.
С этими мыслями Илья вернулся в гостеприимный дом, где его уже ждал горячий ужин и хрустальная стопочка. Ломаться он не стал, чокнулся с хозяйкой и, когда глаза ее заблестели, сказал:
– Дело у меня к вам, Василиса Семеновна. Важное.
– Так оно понятно, – повела плечами та, – я завсегда готова помочь, когда дело любви касается!
Илья не удержался от улыбки: кто про что, а бабка про любовь! Знает, как его зацепить.
– Она работает няней у одного человека... – Начал он.
– Я и без тебя знаю, что Ритулька твоя няней работает!
– У плохого человека она работает, – уточнил Илья.
Лицо Василисы Семеновны вытянулось, но потом приобрело презрительное выражение:
– А в тех краях хороших-то и не бывало! Откуда у хорошего-то человека столько деньжищ? Домины отгрохали, машин напокупали... народ как липку обдирают, и вообще... – Она завелась поначалу, а потом, заметив взгляд Ильи, осеклась. – Хочешь, чтобы она от него ушла, правильно я понимаю?
– Правильно. Вот только поговорить нам никак не удается, и позвонить она мне не может, потому что телефона у нее, оказывается, нет. А у меня их несколько, старых еще... – Он не стал объяснять, что все они нужны ему для работы, и что на каждом есть рабочая симка. – В общем, хочу ей подарить, а как это сделать, не знаю.
– А что тут знать? – Усмехнулась Василиса Семеновна и налила еще по стопке. – Я завтра же все организую! Без шума и пыли!
– И что бы я без вас делал? Должок за мной!
– На свадьбу позовешь, вот долг с тебя и спишется, – подняла рюмку Василиса Семеновна. – Я ж сразу поняла, хороший ты мужик, Илюшка! Понравилась девчонка, значит, решено! А я, знаешь, очень люблю решительных. Сама такая. Мужа своего за хвост прихватила и в стойло! А чего телиться-то? Годы идут, ты вон тоже не молодеешь. Надо дом строить, детей рожать...
Илья вспыхнул и потер лоб. Эх, и забористая у Василисы Семеновны наливка оказалась...
Глава 47
Рита
Я очень надеялась, что Кречетов забудет о своем приглашении. Да и было ли это приглашением? Скорее, приказ, который не только выводил меня из себя, но и заставлял мучиться от осознания неправильности происходящего. Что он задумал? Неужели действительно считает, что таким образом сумеет расположить меня к себе? Странное желание, учитывая происходящее...
Тучи сгущались, и я сейчас не о погоде, хоть мартовские дни и не были похожи один на другой. Вчера светило солнце, а сегодня утром выпал колючий мелкий снег. Мы пропустили утреннюю прогулку из-за того, что у Вани, как мне показалось, немного заложило нос. Я проветрила детскую, пока ребята сидели в моей комнате, и задумалась о том, что мне бы хотелось сводить их в цирк или в зоопарк. Конечно, можно было бы поговорить об этом с Кречетовым, но лишний раз пересекаться с ним не хотелось. А сама я, разумеется, не имела возможности скрасить их досуг.
Так вот, собственно, о тучах... Мне сложно объяснить, почему в моей голове возникли все эти мысли насчет опасности, которая словно сгущалась над домом. Я ощущала ее, но не имела явных доказательств. Все те немногие вещи, которые я узнала, подслушивая под дверью хозяйского кабинета, лишь убеждали меня в том, что рано или поздно произойдет что-то страшное. Такие люди, как Кречетов с его положением и подозрительным прошлым, редко заканчивают свою жизнь в собственной постели в окружении любящих родственников. Мой дед – счастливое исключение из правил. Но ведь он и не рвал задницу ради мнимого благополучия. Хватило того, что по молодости потерял несколько лет в тюрьме.
«Нет, Ритка, с нашим государством я больше в азартные игры не играю, – говорил он. – Пока у меня жила рабочая, я вас голодными не оставлю!»
Про то, что будет потом, правда, ничего не говорил, но работал много. Руки у него были золотые: и дом построить, и сарай починить, и мягкую мебель перелицевать, все умел. Вообще, надо сказать, именно он и научил меня самой искать выход из любой ситуации. И ни на кого не надеяться.
Однако вышла у меня оказия с Артуром... Моя вина, не разобралась, доверилась. С другой стороны, все могло бы закончиться совсем плохо. Как там его назвали: бордельной шушерой? Боюсь даже представить, что это значит. Впрочем, что бы я себе не представляла, ситуация от этого не изменится. Я ошиблась, и эта ошибка могла стоить мне здоровья, а то и жизни, окажись я тогда хотя бы этажом выше.
– Спасибо, дедуль! – пробормотала я и прижала ладонь к месту под горлом, где висела моя бабочка-амулет.
Вот уже второй день в доме постоянно находились какие-то люди. Они приезжали, уезжали, а вместе с ними Кречетов и Дмитрий. Я наблюдала за этими перемещениями с неизбывной тоской запертого в четырех стенах человека.
Все утро Таисья готовила, и готовила много. Пока мальчики завтракали, я помогала ей чистить овощи. Сначала я подумала было, что это затянувшиеся поминки, но, скорее, это был военный совет, во время которого было выпито столько спиртного, что два мусорных мешка набились довольно быстро.
– Ох, и устала я, – вдруг сказала Таисья, утирая взмокший лоб. Лицо ее было бледным, по вискам струился пот.
– Сядь, отдохни, – предложила я.
Таисья, хоть и молодая женщина, но очень крупная. Я рядом с ней просто Дюймовочка. Да и ем немного. А она постоянно что-то жует, так что немудрено. В кухне душно, несмотря на мощную вытяжку.
– Много тебе еще осталось? – Я оглядела салатники и кастрюли. – Я как-то могу тебе еще помочь?
– Полы бы протереть, – хмыкнула Таисья и, прихватив горстку крекеров из вазочки на столе, отправила их в рот.
– Вот уложу мальчишек, сделаю, – с готовностью согласилась я. – Тай, а женщины той не было сегодня? Которая молоком торгует? – Как бы между прочим спросила я.
– Что-то не было.
– Понятно... Надеюсь, она не заболела, – вздохнула я.
– Тебе какая забота? – Удивилась Таисья.
– Да я так просто спросила. Пожилой человек, все-таки. Кого я здесь вижу? Вот и интересуюсь...
– Дурная ты, Ритка. Глупая.
– Это почему же? – Обомлела я.
– Другая бы на твоем месте сразу к хозяину метнулась, – негромко, но отчетливо сказала Таисья.
Я оглянулась на мальчишек: не слышали ли они. Но им было интереснее складывать буквы из крекеров и хлебных палочек.
– Еще недавно ты говорила, что он меня выгонит, – усмехнулась я.
Таисья поджала губы и фыркнула:
– А ты и не думай, выгонит! Попользуется и ноги вытрет! Ты рядом с Ольгой тля, моль безродная.
– Все, хватит! – Я бросила нож в раковину и подошла к столу. – Макар, Ваня, вы наелись? Пойдемте заниматься!
Меня и так потряхивало, но после слов дорогой Таисьи хотелось просто бросить все, собраться и уйти. И только когда две теплые ладошки легли в мои руки, горло сдавило от жалости. Ну что я за человек-то такой, а?
– Рита! – Остановил меня в холле Кречетов.
В его руках я увидела большой пакет, навроде тех, что дают в дорогих магазинах одежды.
– Завтра в шесть, – сказал он, протягивая его мне.
Я замерла, но потом взяла его, чтобы не устраивать разборок при детях. Обернувшись, увидела, что Таисья наблюдает за нами из кухни.
Мы поднялись к себе. Я заглянула в пакет и даже не удивилась – внутри лежало платье и, в отдельной коробке, туфли. Что ж, Кречетов стоял на своем, а я... В этот миг я решила, что пойду. Да, я пойду, чтобы увидеть все своими глазами, а заодно понять, имеет ли смысл задерживаться в его доме. Я не собиралась давать ему шансов, и более того, хотела дать понять, что подобными предложениями он ничего не добьется. Для простой девчонки из Солоников, выросшей среди вольных морских просторов, все эти платья и туфли не стоят ровным счетом ничего. Мне даже стало смешно, когда я представила, как ему будет стыдно за меня. Ничего, Михаил Айвазович, вам это полезно. А уж за мной дело не станет, я ведь и на каблуках-то толком ходить не умею.
Таисья ушла после трех, а уже буквально через полчаса я совершенно случайно заметила в окно местную молочницу. Она стояла со своей тележкой напротив ворот и будто не решалась позвонить в калитку. На ее месте я бы тоже не решилась, перед домом стояли несколько машин, а возле них прогуливались охранники-мордовороты.
Я спустилась и подбежала к входным дверям. Даже не стала одеваться, чтобы не потерять время.
– Куда? – Спросил меня Дмитрий, когда я решительным шагом направилась к калитке.
– Там продукты привезли, я хотела...
Должно быть, выглядела я в этот момент странно. Щеки раскраснелись, пальцы подрагивали. Сама не ожидала, что меня так взволнует появление Василисы Семеновны. Что-то подсказывало мне, что не просто так она стоит там, поглядывая на окна. В другой день я бы так и подумала, но точно не сейчас.
Калитка открылась. Я помахала, подзывая женщину к себе, и только тут вспомнила, что не взяла кошелек. Вот как теперь выкрутиться?
– Здравствуйте, – важно кивнула Василиса Семеновна, словно я для нее чужой человек. – Вот, принесла то, что вы заказывали! – Нарочито бодрым голосом возвестила она.
Я в недоумении захлопала глазами.
– Килограмм творога!
– Но я... – Пробормотала я, но старушка уже склонилась над тележкой и скоро выудила объемный, плотно утрамбованный пакет.
– Запамятовали, что ли? В прошлый раз сразу за него заплатили, помните? – Василиса Семеновна приподняла бровь и хитро посмотрела на меня.
– А... в прошлый раз... да-да... – Дошло до меня наконец.
Я бережно взяла увесистый пакет, мысленно уже выуживая из него... письмо? но тут услышала за спиной шаги.
– Что тут происходит? – Спросил Кречетов, приобнимая меня за талию.
Его тон мог бы показаться вполне милым, но у меня волосы зашевелились на затылке.
– Я творог для сырников купила, – ответила я.
– М-м-м, сырники? – Кречетов потянулся к пакету и раздвинул его края. – Слушай, Рита, выгнать, что ли, Таисью? Будешь мне сырники жарить, – усмехнулся он, обжигая меня взглядом, а затем полез внутрь пакета, вероятно, чтобы отщипнуть кусок.
– Да что ж ты делаешь-то, мил человек! – Внезапно крикнула Василиса Семеновна. – Грязными лапами и в чистый продукт! – И тут же со всей дури припечатала ладонью по руке Кречетова.
Ох, лучше бы она этого не делала... Кречетов моментально вскинулся, выхватил пакет из моих рук и швырнул его обратно в тележку.
– Еще раз здесь увижу, зарою! – Прошипел он и захлопнул калитку.
Глава 48
Илья
В кабинет Руденко Илья ворвался, едва продравшись сквозь толпу родственников то ли потерпевшего, то ли подозреваемого. Несколько мужчин и женщин бурно выясняли отношения, а дежурный – тощий паренек в очках пытался уговорить их разойтись или выйти на улицу.
– Да что там, мать вашу, за базар! – С ревом возник перед Ильей Коля Руденко и тут же громыхнул на весь коридор: – А ну, р-разошлись, пока я вас на пятнадцать суток за хулиганство не упрятал!
Голоса тут же смолкли. Руденко вернулся в кабинет с красным лицом и протянул руку:
– Привет! Заходи.
– Уже зашел, – Илья сел, отодвинул от края стола полную окурков пепельницу и глянул на висевший на стене плакат «У нас не курят!»
– В общем, такие дела, – сразу же начал Руденко. – Паренька того со стоянки мы пробили. Шальнов Артур Владимирович...
– А...
– Не перебивай! Шальнов этот был ромео-сутенером, любителем молоденьких простушек, которым легко голову задурить. Потом-то он, конечно, себя во всей красе показывал: шантажировал, угрожал, видео там всякие снимал, ну, ты меня понял. Тех, кто красивой жизни хотел, отправлял якобы на работу в клубы за границу, а там уже другие люди их в оборот брали.
Илья кивал, внимательно слушая Руденко.
– Нашли его сегодня утром. Тепленьким еще... – С улыбочкой закончил тот.
Илья непонимающе нахмурился. Что-то его напрягло в голосе Руденко, но спрашивать он не стал, помятуя о том, что Коля предпочитает преподносить новости без спешки, наблюдая эффект от своих слов.
– В гостиничном номере, – приподнял густую бровь Руденко и добавил: – С колотой раной в сердце.
– Оп-паньки... Смерть, конечно, не как у Ромео, но тоже трагично... – Хмыкнул Илья. – Впрочем, вполне предсказуемо.
– Так-то оно, конечно, так, – прошелся по кабинету Руденко, разминая широкие плечи. – Но следов нет, отпечатков тоже.
– Но подозрения, я так понимаю, есть.
– Подозрения есть, доказательств нет. Камеры не работали, горничные ничего не видели и не слышали. Второй этаж, угловой номер, пожарная лестница, тихий район. Вот скажи мне, Говоров, как работать, когда криминальный элемент все наперед нас узнает, а?
– Ну, мне тут птичка на хвосте принесла, что в ваших доблестных рядах дятлов тоже хватает.
– Что есть, то есть... Хорошо, грохнули его не на моем участке. Время еще тратить на этого гов... – Руденко дипломатично кашлянул в кулак и тоскливо посмотрел на другой висевший на стене плакат «У нас не матерятся!»
– Значит, думаешь, это Кречетов... – То ли спросил, то сам ответил на свой вопрос Илья.
– Да этого Шальнова кто угодно мог грохнуть! Ну, или правильнее, конечно, сказать, у таких как он, врагов на пару сотен больше, чем у среднестатистического человека. А про друзей я вообще молчу, нет в этом бизнесе такого понятия. Так что, Илюха, как говорится, нехай катится к чертям, на земле без него будет чище.
Они помолчали.
– Я тебе фотографии присылал, – наконец напомнил Илья. – С девушкой... – Он почувствовал, как внутри пронеслась горячая волна, но внешне он старался никоим образом не выдать своего волнения.
– Ах, да, – щелкнул пальцами Руденко и полез за компьютер. – Ты, Говоров, со мной вовек не расплатишься!
– Могу предложить руку и сердце. – Хохотнул Илья, придвигаясь к нему вместе со стулом.
– Лучше баранью ногу на гриле, – ответил Руденко. – Так, смотри, пробил я твою девушку по базе... по нашей теме на нее ничего нет, но, глянь, вроде она, да? – Он развернул экран компьютера, и Илья увидел паспортные данные и фотографию.
– Да... Маргарита Анатольевна Дымова... – Илья приблизился, не веря своим глазам.
– Где родилась? В Солониках?!
– Чего тебя так удивило? А, – понял Руденко, – это ж тебя там тогда по кумполу шарахнули!
– Точно... До сих пор не знаю, кто меня из воды вытащил. Я же нахлебался тогда по самую маковку.
– Ну, тут уж я тебе не помощник. А что за девчонка, кстати? – Руденко прищурился. – Колись, давай!
Илья сделал несколько снимков с экрана и покачал головой.
– Такое дело, Коль... Даже не знаю, с чего начать...
– С главного начинай, Говоров.
– С главного... В общем, девушка эта, Маргарита Дымова, работает у Кречетова няней.
– Няней? – Криво усмехнулся Руденко.
– Няней, – твердо повторил Илья и так глянул на него, что Руденко поднял ладони, соглашаясь. – Ты знаешь, что за человек Кречетов. Я уверен, что Рите грозит опасность. Она... – Илья потер лоб, подбирая слова. – Мне кажется, она не осознает того, что ей может грозить в случае... разборок между Кречетовым и... Ну, ты меня понимаешь... Ольга Кречетова уже мертва. Шальнов тоже. Это как в шахматах, Коля, каждый делает свой ход.
– Кречетов пожертвовал королевой, зачем ему пешка? – Пожал плечами Руденко.
– Вот именно, пешка, расходный материал.
– И что ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты мне сказал точно, когда вы возьмете Кречетова!
– Эва ты, брат, хватил... Голыми руками его не возьмешь... Я бы согласился на любые доказательства, даже на те, с которыми в суд не пойдешь, лишь знать, где эта гнида еще напакостила. Но ты и сам знаешь, такие как он, нынче шибко умными стали, не подкопаешься. Адвокаты у них дорогие и вообще... – Руденко пнул по ножке стола. – И потом, это ведь не Кречетов или Суходревский воронежского Ромео замочили, они свои руки пачкать не будут. Им теперь проще деньги заплатить. Одно ясно, что рано или поздно инфа выплывет наружу, так что будем ждать...
– Да не могу я ждать, понимаешь?! Не могу! – Прокричал Илья. – Пока они там друг дружке горло перегрызут, могут погибнуть ни в чем не повинные люди!
– Ты про эту Дымову? – Кивнул на экран Руденко. – Если не дура, уйдет. А если...
Илья шумно выдохнул и сокрушенно покачал головой.
– Я тоже так думал, Коль. Но, знаешь, видел, как она с детьми Кречета общается и... Черт его знает, но мне кажется... она не дура, она...
– Илюх, ты это самое, ты только сам в пекло не лезь, ладно? Чую, не просто так ты всю эту байду затеял... Мы работаем!
– Работаете, – скрипнул зубами Илья. – А по поводу пекла... я сам как-нибудь... – Он встал и направился к выходу.
– Сам?! – Донеслось ему в спину. – Я твои кости потом где искать буду?!
Илья отмахнулся и вышел.
Приехав в Зыблово, он только успел открыть дверь дома, когда услышал голос Василисы Семеновны:
– Илюшка, погодь!
Старушка семенила по дорожке, платок съехал с ее головы, лицо выражало крайнюю степень отчаяния.
– Василиса Семеновна! – Шагнул к ней навстречу Илья.
– Прости меня, Илюша! Провалила я твое задание! – Она достала из кармана замотанный в тонкий полиэтиленовый пакет телефон. – Этот-то полез, а я его по рукам-то и шарахнула! А он как заорет! И калитку-то перед моим носом захлопнул! Эх, не получилась из меня радистка Кэт...
– Ничего, Василиса Семеновна, ничего... Мы еще пободаемся!
