Текст книги "Страж сумерек (СИ)"
Автор книги: Марья Фрода Маррэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Мы нашли его в доме пораженного заклинанием семейства. К слову сказать, старший сын исчез без следа. Его родные будут весьма огорчены, когда очнутся.
– Да, неприятная история, – посочувствовал альв. – Но, право, никак не возьму в толк, почему ты рассказываешь ее мне, почтенный гере Йерде?
– Причины есть, – музыкант уселся поудобнее, явно готовясь к долгому разговору. – Ты, благородный Гери, думаю, знаешь те сказки, которые бродят среди крестьян. Будто твой народ способен завлечь смертного в свои сети сладкими речами…
– Ты выбрал верное слово, – улыбнулся альв. – Сказки!
– Но таких байках кроется зерно истины. И «звездный полог» способен создать не каждый. И, повторюсь, есть еще кое-что. Вчера я имел беседу с неким Халльвардом Троллем…
Чаша дрогнула в руке альва.
– который пребывал в сильном волнении…
– Проще говоря, он в бешенстве, – встрял Ларс, поглаживая кобуру.
– … поскольку неизвестные воры покусились на жертвенные сокровища, зарытые на Брусничной пустоши. Он попросил меня и гере ленсмана посодействовать в раскрытии этого, несомненно, тяжкого преступления. И теперь я пребываю в раздумье…
Альв сделал еще один глоток, но пиво явно не лезло ему в глотку.
– ведь эта прекрасная брошь, найденная в бедном доме фермера, скорее всего принадлежит именно нашему негодующему другу, а обстоятельства обнаружения наводят на определенные мысли. Например, что некто, кто не может сам пройти на пустошь, сговорился с сыном фермера, а после увлек его в свои владения, оставив родным драгоценное украшение в качестве компенсации за ущерб…
– Думаю, Халльвард будет в ярости, когда получит такие доказательства, – многозначительно сказал Ларс.
– И это, несомненно, подорвет хрупкое перемирие, что установилось между вашими народами.
– Да и кулаки у тролля просто каменные, – добавил Ларс. – А уж дубинка…
Альв задумчиво крутил чашу между ладонями.
– Ужас какой, – проговорил он.
– К счастью, в столь прискорбной ситуации есть и другой путь, – проговорил Кнуд Йерде. – И потому-то я и здесь.
Золотоволосый юноша слегка склонил голову, показывая, что слушает.
– Нужно отыскать и возвратить сокровища. Возможно, тогда мне удастся убедить Халльварда отказаться от преследования вора и предать это дело забвению. Я обращаюсь к тебе, благородный Гери, ибо ты пользуешься влиянием и уважением среди своего народа. Выясни, кто из альвов украл сокровища и убеди его вернуть похищенное. Думаю, ты справишься, ведь человек, что участвовал в этом деле, сейчас среди вас.
Альв вскинулся, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.
– А чтобы доказать свои добрые намерения, я обещаю, что верну одну вещицу, потерянную вами…
– Ключ при тебе? – быстро спросил альв, и глаза его жадно блеснули. Кнуд Йерде лишь загадочно улыбнулся, не сказав ни да, ни нет.
– при одном условии.
– Что еще за условие? – быстро спросил Гери.
– Бьярне Тильсен должен вернуться домой.
– Нет, – твердо ответил альв.
– Вы не вправе удерживать человека. В конце концов, я могу позвать священника. Он устроит здесь молебен и окропит склон святой водой.
– Не вздумай! – быстро проговорил альв. – Он не пойдет. Он пришел сюда по доброй воле и желает остаться.
– Пусть он скажет это сам. Таково мое последнее слово.
Альв поднялся, отшвырнув чашу в сторону.
– Ничего не обещаю, – промолвил он. – Я…мы должны обдумать вашу просьбу. О, глупая девчонка, пасть Фенрира!
Светлячок погас, и Ларс вздрогнул – так неожиданно хлынула в глаза темнота. Кнуд Йерде пошевелился, чиркнула спичка.
– Снова ждать? – спросил ленсман.
– Недолго, – ответил Кнуд Йерде. – Они вернутся быстрее, чем я докурю.
К удивлению Ларса музыкант оказался почти прав. В том смысле почти, что догореть сигарета не успела. В темноте послышалось позвякивание и голоса, которые вели спор – негромкий, но ожесточенный.
– С какой стати, брат⁈ – восклицал один голос, – почему мы должны возвращать добро? Мы же добыли его в бою!
– Радуйся, что мы не успели объявить это перед всем родом, Фреки! – оборвал его другой. – Если Халльвард дознается, что клад у нас, он размолотит твои зубы в крошево и скормит глаза воронам! А если дознается ярл – о сокровище или о ключе, без разницы – мы лет сто не увидим звезд! Глупая девчонка, клянусь пастью Фенрира! Зачем ты только подарил ей ту брошь⁈
– Она грустила! – первый близнец был, судя по голосу, сильно навеселе. – А с чего мы должны бояться тролля, а? Мы же не сами…
– Ты думаешь, Халльвард будет разбираться? Осторожно, пасть Фенрира, не урони крышку!
Из-за раскидистой кроны замерцал уже знакомый летучий огонек, и показались две темные фигуры, которые с натугой тащили нечто тяжелое. На сей раз альвы обошлись без лишней таинственности и выглядели вполне… по-человечески: злые и, кажется, даже вспотевшие. Они дотянули ношу и бросили у ног Кнуда Йерде закопченный котелок, накрытый тяжелой крышкой. В котелке загремело и зазвенело.
– Вот, – альв, предположительно Гери, выпрямился. – Где ключ?
Ларс носком сапога сбросил с котелка крышку и даже зажмурился: так неожиданно ярко брызнул в глаза свет. Камни – нежно-зеленые, пронзительно голубые, прозрачные, будто родниковая вода, алые, точно заря, – сияли, переливались, мерцали. Жарко горело золото монет. От одной мысли, сколько может стоить единственная пригоршня, у Ларса по коже пробежали мурашки. Невероятное, сказочное богатство звало его – прикоснуться, почувствовать под пальцами твердые грани, ощутить вес…
Ленсман сжал враз пересохшие губы и заставил себя вернуть крышку на место. Руки противно подрагивали.
Кнуд Йерде подождал, пока сияние померкнет, и повернулся к альву.
– Я сдержу свое слово, – произнес он. – Но сначала мы должны кое-что обсудить, благородные господа.
– Вот еще! – рявкнул более встрепанный близнец – предположительно Фреки. – Отдавайте ключ и проваливайте, пока мы не передумали!
Кнуд Йерде сложил руки на груди, явно не собираясь покидать поляну.
– Пасть Фенрира! – выругался Гери. – Брат, прошу, вернись за пиршественный стол!
Фреки начал громогласно возражать, но трезвый близнец одарил его столь пронзительным взглядом, что альв подавился заковыристым проклятием и убрался обратно в елки. Светлячок закачался, словно решая, что делать.
– Лети, – коротко приказал Гери, и огонек поплыл прочь, освещая путь нетрезвой нечисти. Они остались в густой темноте.
– Что еще, почтенный гере Йерде? – альв пытался скрыть раздражение.
– Видишь ли, дружище, – ответил Кнуд Йерде. – Я ведь еще должен доказать разгневанному троллю, что воры искренне раскаялись. Не знаешь ли, что они могут сказать в свое оправдание?
Слова музыканта заставили альва поразмыслить.
– Что ж, – наконец промолвил он усмешкой. – Смягчает ли вину то, что они не выкапывали сокровища?
– Я знаю, что ни один альв не может даже пройти на Брусничную пустошь, – заметил Кнуд Йерде. – Где Бьерн Тильсен – человек, которого они уговорили сделать такую глупость? Он знает, какая опасность подстерегает вора?
Альв рассмеялся, и отзвук его голоса долго отдавался среди скал.
– Ты не понял, – сказал Гери, – они никого не уговаривали. Они вообще не подозревали, что это добро, – он постучал ногой по котелку, – принадлежит Халльварду. Мой народ уже много веков предпочитает не связываться с помешанными горняками.
Не подозревали они, как же! Так Ларс и поверил!
– Но тогда откуда они взяли сокровища? – не выдержал Ларс. Упражнения в любезности ленсману начали надоедать. Можно же просто прижать парня: либо говоришь, как есть, либо огребешь неприятности и не получишь ключ. Но, с другой стороны, Кнуду Йерде лучше знать, как вытрясать сведения из подобного рода… нелюдей.
– Они… позаимствовали котелок, – признался Гери, – у одного разини в Альдбро.
– Имя! – потребовал Ларс.
– Мы не утруждаемся запоминать имена каждого смертного, – раздраженно ответил альв. – Он школьный учитель. Пасть Фенрира, наша беседа стала меня утомлять!
Школьный учитель! Эсбен Мерк добыл сокровища пустоши! Но тогда что забыл тут младший Тильсен?
– Мы пойдем, – утешил Кнуд Йерде. – Прощай, благородный Гери.
– Эй, а как же уговор⁈ – альв едва не подпрыгнул от такого коварства. – Ты дал слово!
– Я обещал, что заступлюсь перед Халльвардом, если вы вернете сокровища, и сделаю это. Но я должен убедиться, что юный Тильсен не околдован…
– Убедишься, меркман, – пообещал альв.
– Получишь ключ, альв, – в тон ответил Кнуд Йерде.
Он попытался приподнять котелок и охнул. Ларс поспешил на помощь. Тяжесть-то какая!
Не обращая внимания на рассерженного альва, они потянули посудину вдоль скалы.
– Пасть Фенрира! – донеслось в спину. – Мы договорились, ярл! Не забудь!
Тащить котелок было неудобно. Тяжесть оттягивала плечи, железная ручка больно врезалась в ладонь, да к тому же с каждым шагом в сторону дерева-виселицы темнота словно становилась плотнее. Еловые лапы цеплялись за плечи. Ларс с тоской вспомнил о ручном фонарике, что оказался в числе прочего разбитого троллем имущества.
– Накопили добра каменные головы – пробормотал Кнуд Йерде.
Ларс только шипел сквозь зубы. И как бедолага Мерк справился с такой тяжестью в одиночку? Или он был не один?
– Давайте помогу, – юношеский басок прозвучал смущенно. Ларс и Кнуд Йерде резко остановились и, не сговариваясь, выпустили ношу из рук. Котел бухнулся наземь.
– Давай Бьярне, – Кнуд Йерде запнулся, стирая с лица пот, – покажись.
Из густой тени, что скопилась под скалой, выступила высокая фигура. Звездный свет не мог рассеять ночную мглу, но рост и широкие плечи были знакомыми.
– Что ж ты без огня-то бродишь? – продолжил музыкант. – Точно зверь лесной.
– Я сейчас…запалю, – пробормотал парень. Послышалось звяканье огнива. Зажглась красная точка трута.
– А светлячка летучего тебе не полагается? – осведомился Ларс. – Или спичек?
Бьярне засопел, но ничего не сказал. Факел, который он держал в руке, наконец загорелся, осветив паренька.
– Красавец, – язвительно сказал Ларс. – Принц сказочный.
Щеки Бьярне зарделись спелой малиной – ярче красной рубашки, по вороту которой змеился речной жемчуг. Черный шелковый жилет и кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, преобразили юношу, превратив простоватого батрака в статного кавалера. Даже лицо сделалось строже – то ли из-за аккуратной прически, то ли из-за странного блеска во взгляде.
– Гляньте, гере Йерде, да он никак при оружии⁈ Совсем дворянин!
На кожаном, украшенном узорной пряжкой поясе Бьярне и вправду висела рапира с тяжелой гардой. Парень покосился на оружие и произнес:
– Зря вы насмешки строите, гере Иверсен…
– Зря⁈ – Ларс сжал кулаки. – Да я тебе сейчас накостыляю, умник! Ты что за балаган устроил? Сам сбежал, а семья отдувайся! Да как ты посмел родителей с малышней под заклятие подставить? Под колдовство? Под этот… «звездный полог»?
Бьярне опустил голову. Красавец кавалер нисколько не отличался от растерянного парня, которого недавно допрашивали в полицейском участке.
– Ну-ну, Ларс, – Кнуд Йерде похлопал юношу по плечу. – Не будьте столь строги. Давайте сначала выслушаем нашего друга Бьярне.
– А чего говорить? – пробурчал парень. – Любим мы друг друга, и весь разговор.
– Мы – это ты и…кто? – слегка растерянно спросил Ларс.
– Полагаю, та прекрасная дочь народа альвов, которую благородный Гери так непочтительно назвал «глупой девчонкой», – подсказал Кнуд Йерде. – И рискну опять-таки предположить, что девушка доводится близнецам близкой родственницей. Я прав, Бьярне?
– Сигне им сестра, – пробормотал обескураженный Бьярне. – А вы откуда знаете?
– Можно сказать, догадался, – ответил музыкант. – А дальше рассказывай сам. А то ты совсем запутался, как я погляжу.
– Ну, я же сказал – любим мы друг друга, – повторил Бьярне. Он уселся на землю, воткнув факел в щель скалы, и обхватил колени руками. – Я по весне корову искал, отвязалась скотина окаянная. Забрел тогда в самую чащу, до ночи бродяжил. И вдруг слышу, звенит – тонко-тонко. Ну, я пошел посмотреть, а она идет, и лучи лунные ей косы гладят, а в ленту крошечные колокольчики вплетены, и шаги такие легкие, что даже трава не колышется…
На круглой физиономии Бьярне появилась мечтательная улыбка. Он весь словно ушел в прошлое, перебирая воспоминания, как драгоценные камни.
– И что дальше? – мягко прервал его задумчивость Кнуд Йерде. – Вы познакомились и стали тайно встречаться?
– Ну да, тайно, – подтвердил парень. – Да с меня бы отец три шкуры содрал, если бы узнал. Это ж невиданное дело – человек и альв…
– Не такое уж и невиданное, – пробормотал Кнуд Йерде. – Итак, вы встречались?
– Ага, а чтобы не спрашивали, чего я в лес часто отлучаюсь, мы такую штуку придумали – она корову отвяжет, а я вроде как ищу. Так и шло, пока отец не вздумал в полицию заявить.
Лес, лунный свет, драка с чудовищем. И нежный перезвон на самом краю памяти…
– Она ждала тебя? В ту ночь на берегу? – быстро спросил Ларс. – У края леса?
Бьярне кивнул.
– Ждала. Не дождалась только, сами знаете, почему. Шел к одной, а пришел, – он наморщил нос.
– Вот почему ты оставил свой амулет, – проговорил Кнуд Йерде, – и почему не говорил, куда держал путь.
– А эта твоя возлюбленная, – Ларс не мог успокоиться. – Она не сказала тебе, что стряслось той ночью?
– Она сказала, что спугнула чудовище, что напало на человека, – Бьярне задумался. – И еще она потеряла зелье, которое помогло бы мне видеть ее мир. Она взяла его тайком и, наверное, обронила там, на опушке. Братья ее очень рассердились…
Значит, тогда он и подобрал ключ. Машинально сунул в карман…Что ж, с одной загадкой, пусть самой малой, разобрались.
– А когда ты вышел из тюрьмы и стал готовиться к свадьбе, вряд ли твоей прекрасной деве это пришлось по нраву?
– Да она меня знать не желала! Про Кару проведала и пропала! А мне эта свадьба, как нож острый к глотке! Прямо топись!
– И ты решил сбежать? Бросить все и вся?
– Я думал, – парень запустил пальцы в тщательно расчесанные волосы. – Всю башку сломал: чего делать? На равнину податься? И семью бросить страшно и жениться тошно… До последнего тянул – не мог решиться! А после само собой получилось. Я с мальчишника шел, и вдруг вижу: Сигне стоит у калитки. Ждет. Она – меня! Тут уж не до раздумий…
– Но твои друзья сказали: ты велел им идти прямо в киркью, – заметил Кнуд Йерде. – Предупредил заранее. Как это понимать?
– Так я давно решил: не нужны никакие песни или что еще полагается, – проворчал Бьярне. – Один пойду.
– Как на расстрел, – хмыкнул Ларс.
– Да хуже, – Бьярне скривился, словно хлебнул уксуса. – Только не мог я с родителями не попрощаться.
– И что они?
– Сначала не поверили, – признался Бьярне. – А когда поняли, что я всерьез – очень рассердились. А уж когда Сигне в дом зашла, такое началось… Потому она мел и схватила да эти руны написала. Они и заснули все… А Сигне отцепила брошь с платья, на стол кинула и увела меня. Они ведь уже проснулись, да?
– Не знаю, – неожиданно жестко ответил Кнуд Йерде.
– Сигне сказала: ничего страшного! – пробормотал Бьярне. – Они сами проснутся! И жилет на скамейку накинула, чтобы надпись не заметили! Сказала, что все обойдется!
Парень тихо застонал, сжав голову руками. Ларс почувствовал глухое раздражение: ну, теленок, в самом деле, несмотря на рост и силу! Куда поведут, туда и потащится!
– Бьерн, – Кнуд Йерде присел рядом с Тильсеном. – Бьерн, послушай. Ты запутался, но все разрешимо. Ты еще можешь вернуться: объяснишься с Карой и продолжишь жить привычной жизнью.
– Никто тебя не тронет, – добавил Ларс. – Это я тебе как ленсман обещаю.
Бьярне помотал головой. На лице появилось решительное выражение.
– Нет, – твердо ответил он. – Я остаюсь. У меня сегодня помолвка, и Сигне я люблю. Буду молиться, чтобы отец и мать простили меня, но не вернусь.
– Бьерн, послушай. Это не твой мир, – грустно произнес Кнуд Йерде. – Да, он удивителен и прекрасен, но ты никогда не сможешь стать здесь своим до конца. Ты упустишь свою жизнь, Бьярне Тильсен, словно воду сквозь пальцы.
– Мой мир там, где Сигне. Я выбрал.
– Что ж, – Кнуд Йерде выпрямился и потер поясницу. – Но ты предлагал донести котел.
– Да, – Бьярне вскочил на ноги, – Давайте…
Когда еловые ворота выпустили их троих наружу, Ларс возрадовался всем сердцем… Пусть комары, словно караулившие в засаде, и набросились целым роем, пусть небеса сразу же затянуло облачной пеленой, и ни зги не было видно в полночной мгле – все равно, это был привычный мир, живущий, в общем и целом, по законам белого дня.
Кнуд Йерде нес факел. Бьярне в одиночку тащил котел, а Ларс замыкал шествие. Они медленно пробирались сквозь унылый ельник, пока не вышли на тропу.
– Все, – Бьярне поставил котел на камни. – Дальше вы уж сами.
Он потер покрасневшие ладони и выпрямился – высокий стройный парень в дорогом наряде, на который налипли желтые еловые иголки. Побег горного вьюнка зацепился за эфес рапиры.
Кнуд Йерде достал из карман ключ и протянул его Бьярне.
– Отдашь тому близнецу, что будет потрезвее.
– Может, передумаешь еще? – спросил Ларс. Мысль, что он оставляет живого человека в этакой глуши, населенной не пойми кем, тревожила сердце. – Сдалась она тебе, эта Сигне…
В чаще послышался нежный перезвон колокольчиков. Ларс обернулся, и в свете факела увидел поодаль, за деревьями, девичью фигурку в мерцающем одеянии. Пламя отразилось на сияющем золоте волос, глаза – дивные, бездонные – встретились с глазами Ларса, словно затягивая, увлекая за собой… И тут же отпустили, равнодушно и легко.
– Прощайте, – коротко ответил Бьярне.
И быстро, словно боясь, что удержат, кинулся прочь.
Глава 20
Мечты бакалавра словесности
Шаги Бьярне замерли вдалеке. Смолк, растаял звон колокольчиков.
– Кто бы мог подумать, а? – Ларс не знал, ругаться или смеяться. – Вся эта заварушка из-за того, что деревенский батрак втрескался в лесную нечисть! Сумасшедший дом какой-то… Деревенские страсти…только в театре водевиль ставить…
– Здесь нет ничего смешного, – устало проговорил Кнуд Йерде. – Скорее наоборот. Парень попал в переплет, и мы, увы, бессильны. Против воли мы его домой не потащим. Не ребенок, пусть мозги и полудетские.
– Такое ведь частенько случается, да? Если вспомнить легенды…
– Заодно вспомните, как они заканчиваются. Как правило, довольно грустно. Альвы, ульдра и прочие создания сумерек любят завлекать в свои сети молодежь. Юность, красота, горячая кровь. Беда в том, что создания сумерек непостоянны. А люди быстро стареют. Слишком быстро.
– И вызволить его не получится?
– Есть правила. Мы трижды просили его вернуться. Он трижды отказался по доброй воле. И он не скован чарами, если, конечно, не считать таковыми щенячью юношескую влюбленность. Если бы я заметил малейший намек, я бы спорил дальше. Но здесь случай безнадежно ясный.
– Может быть, вы ошиблись, – сказал Ларс. – Может, там настоящая любовь?
– Буду рад ошибиться. Но вы сами-то в такое верите? Впрочем, вы молоды. Любовь – понятие зыбкое, как осенний дым. Рассеется, оставив лишь горечь и пустоту.
Экий циник. Ларс в который раз подумал: а где собственно мать Лив Агнетт?
Кольца Кнуд Йерде не носил, о жене его ни он, ни Эдна Геллерт не упоминали ни словом. Здесь таилась еще какая-то история, судя по тону музыканта довольно мрачная.
Ладно, решил Ларс, со временем выясню.
– Ну что, зовем? – прервал его мысли Кнуд Йерде. – Доставайте рог.
– Здесь? – засомневался Ларс. Ночная дорога казалась не лучшим местом для встречи с троллем. Пустынно, сумрачно, и если в каменную башку взбредут опасные мысли – не отобьешься.
– Предлагаете тащить такую тяжесть до Альдбро? – заметил музыкант. – Сомнительное счастье.
Да уж, не мед. Ларс не стал возражать и извлек припрятанный в поясную сумку рог.
– Сыграете?
Кнуд Йерде вскинул рог ко рту и с силой дунул. Ларс ожидал пронзительного рева, но из инструмента вырвалось лишь шипение. Кнуд удивленно пожал плечами и повторил попытку – с тем же результатом.
– Кажется, мои легкие не справляются, – проворчал он, поправляя очки. – Может вы, Ларс?
Ленсман снова взял в ладони рог. Искусно вырезанные руны вплетались в сложный узор из раскидистых ветвей и оскаленных морд. Наверно, в такие рога трубили древние герои из легенд, вызывая на битву дракона. Может, простому человеку нынешнего века не под силу выдавить из сказочного инструмента боевой клич? Ну-ка, попробуем…
Нет, не под силу. Ларс обескураженно повертел бесполезный рог, решая, что делать дальше, но тут камни под ногами зашелестели, и пламя словно сорвало с факела. Мощная тень отделилась от громады скалы и со скрежетом поползла к людям, тяжело переваливаясь через бурелом.
Ларс попятился. Тень вывалилась на тропу, загородив путь, и остановилась в паре шагов от котла.
– Уймитесь, смертные, – пророкотал Халльвард. – Ваше неумелое дутье перебудило все камни на много миль вокруг.
Смертные. Почему все эти существа так любят подчеркивать свою долгую жизнь⁈ Неужели больше не чем гордиться? Ларс не смог бы удержать накатившее раздражение и точно выпалил бы какую-нибудь ненужную гадость, но Кнуд Йерде оказался начеку.
– Увы, мы не можем совладать с этим древним предметом, – произнес он с оттенком почтительного сожаления. – И просим прощения за нашу нечаянную ошибку. Но в оправдание…
Тролль слушал покаянную речь с некоторым удовлетворением – слюдяные глаза мерцали в темноте, словно у кошки, которую погладили по шерстке. Он, конечно, заметил котел, стоявший у ног Ларса, и милостиво ждал, пока люди доложат о выполненном задании. А не так уж эта каменная башка отличается от утонченного альва, мельком подумал Ларс. Точно также тщеславен и самоуверен.
– … мы возвращаем утраченные твоим народом сокровища и надеемся, что ты останешься доволен и не станешь держать зла на того, кто по недомыслию нарушил границы дозволенного. – Кнуд Йерде, точно фокусник, снял крышку с котла, предоставляя троллю самому взглянуть на драгоценности.
Халльвард согнулся с шуршанием, живо напомнившим об каменной осыпи. Глаза блеснули, с наслаждением разглядывая мерцающие сокровища, и тут же зажглись яростью.
– Решили обмануть меня, люди? – прогремел тролль. В лицо Ларсу будто ударил жаркий гул подземного пламени. – Здесь нет и половины!
– Что⁈ – Ларс в недоумении отшатнулся. – Он полон! Мы вернули даже брошь…
– Глупец! – заревел тролль. – Этот котел способен вместить все богатства подземного Норланда! Вы решили обмануть меня, швырнуть жалкие крохи, как швыряете объедки своим мерзким собакам⁈
Громадная тень двинулась на Ларса, и ленсман едва успел отскочить от ударившей по земле дубинки. Мелкие камешки полетели в стороны и со стуком упали где-то в траве.
– Стой, владыка горы! – крикнул Кнуд Йерде. – Остановись! Не суди поспешно!
Дубинка закачалась на весу.
– Поспешно⁈ – пророкотал тролль. – Камни не спешат. Объяснись, ярл, а я послушаю, что ты скажешь в оправдание!
– Мы ничего не утаили и не собирались обманывать! Мы нашли котел и вернули тебе, чтобы честно выполнить договор. Откуда было нам, простым людям, знать, что котел волшебный⁈
Халльвард задумался. Ларс напряженно следил за дубинкой, готовый отпрыгнуть при малейшем колебании каменной палицы.
– Ладно, – голос тролля стал тише и уже не напоминал гул камнепада. – Быть может, ты и говоришь правду, ярл, но это не меняет дела. Вы не выполнили приказ и лишь попусту растревожили мои угодья. За это я потребую возмещение: вы принесете остаток клада не через две ночи, а завтра к полуночи.
– Завтра⁈ – выкрикнул Ларс. – Ты издеваешься, Халльвард!
– Я предупреждаю, смертный, – отозвался тролль, и дубинка описала круг над головой ленсмана. Ларс попятился и, поскользнувшись, свалился на спину. Камни больно врезались в ребра. – Ищите.
Тяжелая тень его фигуры слилась с мраком ночи. Остался лишь шепот скал.
– Проклятье! – выругался Кнуд Йерде, помогая Ларсу подняться. – Можно было догадаться, что здесь нечисто! Так гладко все шло…
– Он словно скряга-ростовщик! – пробормотал Ларс. – За монетку удавится! А я-то, дурень, обрадовался, что все закончилось.
Он вытащил фляжку и глотнул акевита. Сердце выстукивало неровную пляску.
– Будете?
– Да уж, не помешает, – Кнуд Йерде принял фляжку и в два счета добил содержимое. – Идемте, время дорого.
– Куда⁈ Назад, в альвийское гнездо? Мы отдали ключ, и эти паршивцы теперь вовсю потешаются над нами. Поди, ржут в две глотки.
– Не думаю, – Кнуд уже шагал вниз по тропе, постукивая тростью по камням. – Альвы перепугались. Какой резон обманывать, если мы можем распознать ложь и рассказать все троллю? Они, конечно, те еще бестолочи, но не безумцы. Они отдали все, что имели.
– Пожалуй, вы правы, – согласился Ларс. – Тогда остается только тот, кто выкопал клад. Эсбен Мерк, бакалавр словесности. Тоже козел.
– Вот к гере учителю мы и наведаемся, – Кнуд Йерде пошел медленнее: прогулки по склону горы утомили музыканта больше, чем он желал показать. – И побыстрее, пока не повстречали драугра.
Темнота окружала тропу плотной стеной. Ларс так и шел, держа револьвер в руке, всю дорогу, до самой соляной границы.
Здание школы стояло без огней. Ставни были прикрыты, и Ларс, как ни старался, не смог заметить ничего подозрительного. Учитель либо спал, либо вообще отсутствовал.
– А если он убрался из Альдбро? – прошептал ленсман. – Что тогда?
– Будем искать, – ответил Кнуд Йеерде. – Разве есть выбор?
Что ж, какой вопрос, такой и ответ.
Они подошли к крыльцу. Замка не было, но, когда Ларс дернул ручку, выяснилось, что дверь не поддается. Заперта изнутри на задвижку.
– Кажется, он дома, – проговорил Кнуд Йерде.
Ларс занес руку, чтобы постучать, но внезапно остановился.
– Нет, – произнес он. – Не стоит. Сначала поглядим.
Почему – он не мог бы сказать и сам, но острое чувство, выработанное за годы службы, подсказывало: толку от шума не будет. Вот и теперь он действовал как разведчик: вместо того, чтобы громким стуком оповестить Эсбена Мерка о визите, ленсман осторожно пробежал вдоль стены к дальней части здания, где, как говорила Эдна, располагалась квартира учителя.
Окна учительского жилища вовсе не были закрыты ставнями, как показалось вначале, но плотные шторы затрудняли обзор. Ларс согнулся и припал к стеклу, выискивая щелку. Старательно вгляделся во мрак комнаты. Все спокойно.
Ларс разочарованно поднялся и, не слишком таясь, подобрался к следующему окну – последнему на фасаде. Оно пряталось за раскидистым кустом сирени, и Ларс сломал пару веток, пока раздвинул крону.
Шторы и тут были задернуты, но свечение, идущее сквозь плотную ткань, подсказало Ларсу – где-то в глубине дома зажжен огонь. Щелочка все же отыскалась: с левого края штора зацепилась за что-то и слегка сдвинулась в сторону. Ларс прижался лбом к стеклу и сумел-таки заглянуть внутрь.
Эсбен Мерк лежал на полу ничком, разбросав руки и ноги в стороны. Неужели тролль до него добрался?
Ларс вскочил и, не медля, врезал локтем по оконной раме. Звякнуло, рассыпаясь, стекло, но ленсман уже ломился в дом, точно медведь.
– Ну и аромат, – Кнуд Йерде осторожно перегнулся через подоконник и пошире открыл рамы. – Он что, неделю пьет?
– Пару дней точно, – Ларс сгреб бакалавра словесности под мышки и потащил к дивану. Эсбен Мерк не очнулся, голова его безвольно упала на грудь. – Я его видел в вечер мальчишника Бьярне, и он уже был под градусом.
Он сложил бесчувственное тело на постель и потряс за плечи. Никакого эффекта это не возымело. Мерк лежал бревно бревном, едва дыша.
– И что теперь? Ждать, пока он проспится? – Ларс с отвращением оглядел комнату, носившую следы полноценного запоя. Бутылки были везде: на заваленном бумагами письменном столе, на стуле, где лежала смятая одежда, раскатились по полу, остановленные мебелью. Сколько же влезло в этого субтильного типа?
Кнуд Йерде тоже решил войти через окно, зацепился за торчащий, точно клык, обломок рамы и, судя по треску ткани и ворчанию, порвал рукав. Пол был усыпан битым стеклом, а лампа с сильно прикрученным фитильком бросала тусклый свет на разгром.
– Мы не можем ждать, – ответил музыкант. – Времени в обрез. Ларс, принесите чистой воды из колодца.
Он нагнулся и, морщась от волны перегара, пощупал Мерку пульс.
– Будем лечить дедовским методом? – спросил Ларс, вернувшись через пять минут с полным ведром ледяной воды. – Макнем головушку?
– Будем лечить, – ответил Кнуд Йерде, отыскивая относительно чистый стакан, зачерпнул воды из ведра и, осмотрев стол, извлек недопитую бутылку акевита. Добавил в воду, поболтал. – Поищите соль и уголь.
Кнуд Йерде растолок ложкой щепоть крупной столовой соли вместе с извлеченным из очага угольком и всыпал в тот же стакан. Теперь там плескалась мутная черная взвесь.
Ларс слышал, что углем лечат отравления, но это же сколько угля нужно затолкать в Мерка, чтобы он ожил?
Кнуд Йерде поставил стакан, нагнулся и начал негромко проговаривать слова на неизвестном Ларсу языке. Взвесь в стакане начала крутиться маленьким водоворотом.
– Вы, что, колдуете? – изумился Ларс.
Кнуд Йерде сделал знак рукой, чтобы он замолчал. Наконец взвесь в стакане успокоилась.
– Я⁈ Нет, конечно. Это просто один древний трюк. Протрезвляет. Меня одна ведунья научила, давно, еще в молодости.
– А меня научите? – тут же спросил Ларс. Такое полезное знание нельзя было упускать.
– Если пожелаете. Но не обольщайтесь: на себе не работает. Да и вообще последствия…
Кнуд Йерде двумя пальцами поднял стакан, с видимым отвращением сделал глоток и обернулся к Мерку.
– Теперь нужно заставить его выпить.
– Оклемался? – грубовато спросил Ларс, когда лицо Эсбена Мерка из зеленоватого сделалось просто бледным. – Давай, давай просыпайся…
Совместными усилиями они влили в Эсбена большую часть стакана. Эффект, вопреки сомнениям Ларса, наступил почти сразу же: Мерк зашевелился, забормотал что-то невнятное, словом, начал подавать признаки жизни.
Ларс усадил господина бакалавра поудобнее, подпирая плечом, чтобы тот не сполз в лежачее положение.
Кнуд Йерде снял с кресла стопку книг и бутылки и устроился, откинув голову Выглядел он неважно: лицо сделалось бледным и усталым, да и дышал он как-то учащенно.
Загонял я господина музыканта, тревожно подумал Ларс. А вдруг у него и впрямь чего с сердцем? Надо побыстрее здесь разобраться и домой. Может, лекарства какие нужны. Эдна наверняка знает.
– Да просыпайся ты! – он снова потряс Эсбена Мерка, и на сей раз маневр оказался успешным. Эсбен Мерк открыл глаза.
– Вы кто? – пробормотал он, обводя мутным взглядом комнату и с удивлением взирая попеременно на Кнуда Йерде, на разбитое окно и наконец на Ларса. – А-а, гере ленсман… Выпить желаете?
Кнуд Йерде кашлянул и приложил ладонь к виску. Ларс начал злиться.
– Не желаю! – рявкнул он. – Да и ты не будешь!
