Текст книги "Ночной полдник"

Автор книги: Марта Акоста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– Я привез все для пикника. – Иэн взял в руки корзину, которая стояла около него, и мы вошли в дом.

Я включила небольшой кондиционер, а Иэн откупорил бутылку вина. Мы посмотрели друг на друга.

– Как и следовало ожидать, меня арестовали, – наконец проговорил он.

– Я слышала, что совет держал тебя в заключении.

– Так и было, но совсем недавно произошли перемены, которых я очень долго ждал. Больше никто не вспоминает о нашем славном вампирском наследии. Сэм храбро ринулся в бой от твоего имени, отстаивая твои права. Думаю, скоро их тебе предоставят.

– Сэм – парень что надо, – заметила я. – Я слышала, ты тоже лоббировал мои права.

– На то у меня были свои эгоистические причины, – ответил Иэн. – Мне нравится разговаривать с тобой. – И прибавил нежно: – Эдна сказала, что тебе сейчас нелегко, любовь моя.

– Бывали моменты, Иэн, когда я думала: было бы лучше, если бы ты дал мне умереть. Но я справилась.

– Умирать могут другие, но не ты, – насмешливо произнес он.

– Я чуть не убила Сайласа и получила от этого процесса большое удовольствие. Даже сама испугалась.

– Сила иногда пугает.

– Сайлас сказал, что ты нанес ему сто ран.

– Да? – отозвался Иэн, не подтверждая, но и не отвергая этот факт.

Мне уже лучше, и когда я дотрагиваюсь до кого-то… – Подойдя к Иэну, я положила руку ему на шею и испытала радость от полученного ощущения. – Теперь, когда я дотрагиваюсь до кого-то, я чувствую внутри жизнь, и это просто замечательно.

На лице Иэна появилось выражение неподдельного восторга.

– Я просто счастлив. У меня такие же ощущения. Но родственники Эдны и большинство других вампиров ничего подобного не испытывают. Это чувство – большая редкость.

– Почему ты отличаешься от них?

– Генетические изменения передаются по основной линии и не затрагивают ответвления. Я немного устойчивей, чем другие.

– А кто же я, Иэн? – спросила я. – Вампир или человек? Я больше похожа на Грантов или на тебя?

– Ты – это ты, Милагро Де Лос Сантос, уникальная и не поддающаяся определению. Сама реши, какая ты. Впрочем, я надеюсь, что ты перестанешь быть такой серьезной.

– У меня на уме грандиозные планы, Иэн, – проговорила я. – Как думаешь, я смогу иметь детей?

– А почему бы и нет? Может, прямо сейчас и попробуем? – предложил он, схватив меня за запястья и притянув к себе. – Технологию я изучил уже давно.

Я засмеялась.

– Я говорю серьезно, Иэн. Эвелина Грант сказала, что у нас с Осальдом нет будущего, потому что мы не сможем иметь детей. Но Сайлас, судя по всему, считал, что я способна быть фабрикой младенцев.

Иэн заглянул в самую глубину моих глаз, и я вдруг перестала смеяться.

– Милагро, любой мужчина будет счастлив с тобой – с такой, какая ты есть.

Нервно отстранившись, я предложила:

– Давай же наконец устроим пикник.

Потом я повела Иэна в «Клуб Левака», и даже сам Левак принял его приветливо. Когда мы возвращались домой, Иэн признался:

– Я надеялся, что ты напьешься, и я смогу воспользоваться этим.

– Облом, мой темный лорд-амиго. Я теперь не реагирую на химические стимуляторы. Трезва, как монашка.

– Жаль, что ты переняла и эту способность. – Когда мы подошли к дому, он приблизился ко мне вплотную. – Можно я останусь на ночь? Я живу воспоминаниями о том, как мы занимались любовью.

Иэн заключил меня в объятия, и я испытала изумительное ощущение.

– Нет, Иэн. Я по-прежнему люблю Освальда. И всегда буду его любить.

– Освальд об этом не узнает. – Его губы скользнули от моей щеки к уху.

Я так долго была одинокой, так жаждала близости. Нужно было заставить Иэна уехать, чтобы не поддаться искушению.

– Зато я буду знать. И ты. – Я отстранилась от Иэна.

Отпустив меня, Иэн улыбнулся как уставший от жизни человек. Его улыбка словно бы говорила: «Знаем, плавали».

– Ты заставишь меня ревновать.

– Я могу позвонить в «Парагон» и зарезервировать для тебя номер. Они предлагают двадцать семь видов массажа.

– Нет, я поеду дальше. У меня кое-что есть для тебя. – Иэн направился к машине, а затем вернулся с папкой в руках. – Вот.

Открыв папку, я взглянула на страницы. Половина их была исписана текстами на непонятном языке, судя по виду, восточно-европейском.

– Что это?

– Петиции по поводу твоих прав, которые семейство Грант подавало в совет. Вот самые первые заявления. – Он вынул из папки несколько страниц. – Это отказ Освальда подчиниться распоряжению совета, который требовал передать тебя под арест в обмен на значительное финансовое вознаграждение.

Сумма была ошеломительная.

– А если бы я позволила тебе остаться, ты показал бы мне это?

– Возможно да, а возможно, нет, – ответил Иэн с озорной ухмылкой. – Я подожду, пока твоя влюбленность пройдет.

– Ты не сдаешься, – усмехнувшись, заметила я.

– И ты тоже, любовь моя.

Обхватив руками его голову, я наклонила ее и поцеловала Иэна в широкий лоб.

– Спасибо тебе. Спасибо, что спас меня. Спасибо, что наделил меня этим даром.

– Я временно прощаюсь с тобой, – проговорил он. – У тебя есть мой номер. Обязательно звони, если тебе станет скучно, если понадобится сопровождение или если захочешь попрактиковаться и завести ребенка.

Когда он уехал, я отправилась в спальню и обнаружила на комоде какую-то коробку, обернутую блестящей бумагой. Я не заметила, как Иэн принес ее сюда. Развязав бледно-голубую ленту, я сняла крышку. Там, аккуратно завернутое в упаковочную бумагу, лежало красное платье – точь-в-точь как мое, что было испорчено в ту ночь, когда меня ранили. Фасон и цвет были теми же, но даже мне было заметно, что платье сшито гораздо лучше и из более изящной ткани.

Под платьем лежала маленькая коробочка. Я открыла ее. На фоне черного бархата блеснуло красивое кольцо. На тяжелом золотом ободке, изрезанном какими-то символами, красовался прозрачный, темно-красный овальный камень. Я знала, что на мой безымянный палец кольцо придется впору. Так оно и оказалось. Знаки внимания, исходившие от Иэна, заставляли меня испытывать какое-то странное удовольствие, смешанное с чувством вины. Я снова убрала кольцо в коробочку.

Глава двадцать пятая
В гостях хорошо, а дома – самый лучший

На следующий день ко мне зашел Берни. Я вернула ему ключи от дома, а он дал почитать целую кучу книг. Похлопав меня по плечу, Берни сказал:

– Очень рад, что ты полностью оправилась после трагической кончины своего любимца, козлика Панчо.

– Спасибо за все, Берни, – проговорила я, отсмеявшись. – Ты просто король желтой журналистики.

– Ты была моей музой, – подыграл он. – Vaya con Dios. [106]106
  Езжай с богом (исп.).


[Закрыть]

Дорога показалась мне нескончаемой, потому что я просто сгорала от нетерпения. Когда я подъехала, уже смеркалось. Автоматические ворота распахнулись, и моя машина въехала под полог ветвей огромных ореховых деревьев. Жара позолотила поля, а полевые цветы уже отцвели.

Как обычно в это время, семейство сидело на веранде. Заметив приближение моего пикапа, они замерли, изображая картину, которую можно было бы назвать «Счастливый час Con Los Vampires». [107]107
  С вампирами (исп.).


[Закрыть]А собаки, которые всегда оставались собаками и потому относились к гробовой тишине без должного почтения, с бешеным лаем помчались навстречу пикапу, так же, как и в день моего первого приезда на ранчо.

Остановившись на подъездной аллее, я выбралась из пикапа. Дейзи подпрыгнула, и я заключила ее в объятия, при этом чуть не опрокинувшись на спину. Восстановив равновесие, я опустила Дейзи на землю и принялась гладить по спине, не испытывая ничего, кроме радости, которую обычно приносит общение с верным товарищем.

Мои друзья пристально наблюдали за тем, как я иду к веранде. Либби, сидевшая на руках у Сэма, дергала его за мочку уха. Уинни, которая стояла, облокотившись на перила, как всегда являла собой образчик повседневной элегантности. Эдна восседала рядом с Гэбриелом. Одной рукой он обхватывал ее плечи; волосы Гэбриела немного отросли. Но Освальда там не было.

– Где Освальд? – с тревогой спросила я, размышляя о том, не слишком ли долго я отсутствовала. Вдруг он соорудил себе подружку из запчастей, оставшихся от его пациенток?

– Юная леди, – возмутилась Эдна, – вряд ли такое приветствие звучит приемлемо, особенно из уст человека, который так долго отсутствовал.

Подойдя поближе, я заключила ее в объятия, да так, что чуть не опрокинула ее коктейль.

– Я тоже без вас скучала. Так где все-таки Освальд?

– Он в хижине, – ответил Гэбриел, оттащив меня от Эдны и крепко обняв в свою очередь. – Скажи, что тебе лучше.

– Мне лучше. Смертоносная ярость исчезла, – заявила я, обращаясь ко всем.

Уинни поцеловала меня в щеку и проговорила:

– Я знала, что у тебя все получится.

Посмотрев на Сэма, она словно что-то сказала ему взглядом. Сэм передал мне ребенка и сообщил:

– Либби отказывается говорить «юная леди». Придется придумать какое-нибудь другое прозвище.

Пусть я верила, что здорова, но эта проверка все равно была для меня самой серьезной. Чуть поколебавшись, я протянула руки. Либби улыбнулась и тут же ухватила меня за волосы. Она излучала жизнь и радость. Я уткнулась в ее мягкие серебристо-золотые локоны и ощутила покой и счастье, пока… пока Либби не дернула меня за сережку.

– Вот поэтому я и не ношу украшений, – заметила Уинни, высвобождая мою сережку из крохотных пальчиков своей дочери.

– У нее пунктик насчет ушей, – озабоченно проговорил отец ребенка. – Надеюсь, это никакая не одержимость. Уинни, ты смотрела в книге? Там говорится что-нибудь по поводу невроза навязчивости у младенцев?

Эдна закатила глаза, и даже Сэм рассмеялся. Просто здорово снова оказаться с ними! Однако при мысли о встрече с Освальдом я застеснялась, словно школьница. Налив в бокал Маргариту, Гэбриел передал его мне.

– Мы как раз думали о тебе, Милагро.

Я подняла бокал.

– Как твоя невеста?

Он широко улыбнулся.

– Мне тяжело говорить об этом, но, когда я исчез из ее жизни, она не умерла с горя, а воссоединилась со своим бывшем парнем, Зейвиром Пирсом.

– С Зейвом? – поразилась я. – Он увлекся этой конфеткой-нимфеткой «Моя маленькая пони»?

– Расскажи, как ты на самом деле себя чувствуешь, – попросил Гэбриел. Он обвел взглядом родственников. – Когда Милагро познакомилась с Бриттани, они напоминали мышь и мангусту – зрелище одновременно жуткое и завораживающее. – Понизив голос, он шепнул мне: – Юная леди, прости за все те ужасные вещи, что я тебе наговорил. Они должны были звучать более или менее правдиво, чтобы ты поверила, но они не соответствуют действительности.

Я поцеловала Гэбриела в щеку.

– Ты прощен.

Разделавшись с коктейлем, я устремила взгляд на противоположную сторону поля, на хижину любви.

– Идите же, – позволила Эдна. – Мы договорим потом.

Улыбнувшись своим друзьям, я попросила:

– Пожелайте мне удачи.

Я старалась идти к хижине размеренной походкой, но вдруг поймала себя на том, что все больше ускоряю шаг, а потом и вовсе пустилась бегом. Рядом со мной мчалась Дейзи. Немного повозившись со щеколдой на калитке, я оказалась у крыльца. Пока я решала, что мне сделать – постучаться или просто войти, – Дейзи начала скрестись в дверь.

Она распахнулась, и Освальд сказал:

– Дейзи, прекрати…

– Привет, Освальд, я вернулась, если еще нужна тебе.

На его губах появилась улыбка – та самая, сумасшедшая, кособокая и по-настоящему счастливая, и моя застенчивость испарилась, словно туман в солнечный денек. Просунув руки под его футболку, я погладила его по спине и прижалась крепко-крепко, ощущая дрожь во всем теле.

На мои объятия Освальд не ответил.

– Теперь ты в порядке? – осведомился он.

– Даже лучше. Обновленная и возрожденная.

– Значит, я могу к тебе прикасаться?

– О, да, Освальд, можешь! И лучше сделай это поскорее, иначе я умру от желания.

Обхватив ладонями его удивительное лицо, я запечатлела на нем поцелуй. Потом подтолкнула Освальда в хижину и ногой закрыла за нами дверь.

Мы целовались и ощупывали друг за друга, снимая одежду и в пылу страсти натыкаясь на стены. Даже когда наши обнаженные тела соприкоснулись, я продолжала оглядывать комнату, пытаясь убедиться, что все осталось по-прежнему и что я на самом деле вернулась.

Освальд ощупывал мое тело своими изумительными руками. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением нашей близости, его запахом, его вкусом и всей присущей ему освальдовостью.

– Милагро, ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, – проговорил он, когда мы вместе рухнули на диван.

– Давай покажу, как по тебе скучала я.

И показала.

Раньше я считала, что ощущения от занятий любовью с Освальдом – это предел мечтаний и улучшить их невозможно. И была неправа. Моя новая способность увеличивала наслаждение до такой степени, о какой я даже не подозревала. Это наслаждение было в равной степени эмоциональным и физическим.

Потом настал момент, когда Освальд вынул скальпель и спросил:

– Можно?

Обхватив запястье, я отвела его руку.

– Нет. Больше никто и никогда не станет резать меня, Освальд. Ты не возражаешь?

Он убрал скальпель. Его руки поглаживали мои бедра, и у меня вырвался вздох восторга.

– Нет, – ответил он. – Я не возражаю. Спустя несколько часов, когда мы прилегли отдохнуть на груде постельного белья и подушек, которые съехали с кровати на пол, я рассказала Освальду о своих новых потрясающих ощущениях, которые испытываю, соприкасаясь с людьми.

– Обычно в такие моменты я говорю: черт бы побрал этого Иэна Дюшарма! – воскликнул Освальд. – Но он ведь действительно спас тебе жизнь.

– Так-то оно так, но я надеюсь, что в следующий раз Иэн Дюшарм просто наберет девять-один-один.

– Он сказал Эдне, что приезжал к тебе в Ла-Басуру.

– Да, приезжал. Мы обсуждали мое состояние. – Я сделала так, чтобы наши пальцы сплелись. – Нам нужно поговорить о детях.

– Разве нельзя это отложить? Мы еще даже…

– Нет, нельзя. Не совсем ясно, сможем ли мы когда-нибудь иметь детей.

– Ты хочешь ребенка, Милагро?

– Думаю, да. Думаю, даже нескольких. А ты?

– Я ничего не имею против, – отозвался Освальд. – Хотя торопиться некуда.

Я сжала его руку.

– И что же произойдет, если ты решишь, что хочешь детей, но мы не сможем их завести?

– Я задумывался об этом, – ответил он. – Ухаживая за детьми в клинике, я думал о том, что хотел бы взять в дом какого-нибудь ребенка. – Он осторожно взглянул на меня, будто ожидая, что я начну возражать.

– Мне нравится эта мысль, – проговорила я. – Если моя мать Регина чему-нибудь меня и научила, так это тому, что биология не имеет никакого отношения к семье. Кроме того, я всегда мечтала, чтобы меня кто-нибудь забрал.

– Например, из торгового центра? – широко улыбнувшись, спросил Освальд.

– Тебе об этом мама рассказала?

Когда Освальд прекратил смеяться и снова обрел дар речи, он заметил:

– Уинни познакомилась с моей мамой совсем иначе.

Я долбанула его подушкой.

– Это потому, что Уинни – безупречная вампирша-профессионал и замечательная жена, к тому же твоя мама души в ней не чаяла.

Освальд в изумлении уставился на меня:

– С чего ты взяла? Моя мама считала, что Уинни будет слишком много времени уделять работе и слишком мало мне. Никто не идеален для безукоризненного сына Эвелины.

– Как же мы сможем продолжать отношения, если твоя мама меня ненавидит?

Прекрасное лицо моего мужчины озарилось прекрасной улыбкой.

– Мы позволим вмешаться бабушке.

Я вздохнула.

– Неужели нельзя ни на минуту забыть о возможных трудностях?

Поцеловав его шею, я двинулась ниже, к гладкому животу.

– Я забываю, забываю! – выкрикнул Освальд.

Эпилог

Теперь я знаю, что могу быть хорошим учителем. Я подала документы в аспирантуру, чтобы повысить свою квалификацию и получить соответствующие бумаги. Похоже, это долгий, сложный процесс, но Мерседес сказала так:

– Немного тяжелой работы тебе не повредит.

Я хотела возразить, что творчество – это тоже работа, но потом вспомнила, что на этот счет говорил Берни.

Я была разочарована, узнав, что мою переработку «Зубов острых» использовали только для того, чтобы повлиять на господина Известного Сценариста и убедить его внести изменения. Повлияло. Изменения он внес.

В свое резюме я добавила фразу «специалист по переделке сценариев», и это выглядит круто.

Я продолжаю рассылать свои рассказы по разным изданиям и абсолютно уверена, что в один прекрасный день какой-нибудь агент или издатель оценят их.

Когда меня спрашивают о творчестве, я говорю: – Я переписывала сценарий, а в моем бассейне целыми днями плавал голый Томас Кук.

Как правило, это производит большое впечатление, и мне начинают задавать разные вопросы – в основном о Томасе.

На ранчо Томас не плавает голышом; во всяком случае, когда я вижу его в нашем бассейне, он всегда в плавках. Ему понравилось навещать нас, а если точнее – ухаживать за Эдной. Они очень странная пара, но Томас ее обожает, а Эдна, кажется, посмеивается над ним. Я постоянно извожу госпожу Грант разговорами о природе их отношений.

– Юная леди, вы считаете, что все люди обязательно в кого-нибудь влюблены.

– Не все. Например, папа римский вряд ли. – Я ненадолго задумалась. – Хотя и папа римский тоже. Для него нетрудно найти пару. У него есть шикарные виллы, одежда, всякие цацки и крутой папамобиль.

– Влюбленность слишком переоценивают.

Посмотрев на нее, я скептически приподняла одну бровь.

– Ну вот, теперь она узурпирует мою мимику, – сообщила Эдна потолку.

– Эдна, а Томас когда-нибудь расспрашивает вас, почему бассейн закрытый и почему вы все время мажетесь средствами от солнца и носите шляпу?

– Нет, – ответила она, стараясь скрыть улыбку. – У него есть один талант – его абсолютно не интересует то, что напрямую не связано с Томасом Куком.

Если говорить о моем заболевании, то Уинни отправила образец моей крови в главную медицинскую лабораторию семейства, которая находится в Миннесоте. Исследователи не обнаружили ни следа инфекции.

– Ничего не понимаю, – удивилась я. – Ведь в моем организме произошли изменения.

– Многие вещи до сих пор остаются загадкой, – ответила Уинни. – И, судя по всему, ты одна из них.

Жижи звонила, чтобы спросить совета насчет подрядчика, которому можно было бы поручить устройство сада по моему проекту. Она пригласила меня погостить у нее, пока идут работы, и я пожила там две недели кряду. В ее особняке уже угнездился Берни, размышлявший о том, стоит ли становиться очередным господином Жижи Бартон.

– Не знаю, готов ли я уйти из таблоида и оказаться по другую сторону баррикад, – признался он. – Но Жижи, если ее оторвать от магазинов и салонов, – просто отличная баба.

С любовью поглядев на пузатого мужчину, который сидел рядом, богатая наследница заявила:

– Он будет дешевым мужем. Он все время хочет только одного – книг.

Когда я уезжала, Жижи выписала мне чек на изрядную сумму.

– Я и не ожидала получить деньги, – удивилась я.

– Возьми чек, дорогуша. Это ведь как с проституцией – если тебе не платят, значит, ты не профессионал, а всего-навсего восторженная любительница.

Жижи рассказала обо мне своим друзьям. Я разработала для них несколько довольно скромных проектов и всегда брала деньги.

Там работка, тут работка – и я постепенно сколотила вполне приличную сумму, даже несмотря на то, что по-прежнему не могу серьезно посвятить себя какому-то одному занятию. Я так и не воспользовалась кредитной карточкой, которую мне подарил Освалзд, а вот делиться с кем-нибудь своими деньгами мне гораздо проще.

Уинни, Сэм и Либби переехали в собственный дом, что послужило началом больших перемен для всех нас. Я боялась, что Эдне станет одиноко, но она объявила, что хочет переехать в хижину любви. Как только мы поменялись с ней домами, Гэбриел стал навещать нас гораздо чаще, нередко в сопровождении Чарли Артура. Они пока еще просто друзья, но я надеюсь на продолжение отношений.

Нэнси позвонила мне, как только вернулась из свадебного путешествия, и я поведала ей о своей творческой работе в «Парагоне».

– Томас Кук целыми днями плавал голышом в моем бассейне.

– Ходить голышом – это последний писк моды, – заявила она. – Весь медовый месяц я провела на отдельном пляже и теперь с трудом переношу одежду, она так несовременна. Помяни мое слово, в следующем году в Нью-Йорке все разденутся. Когда увидимся?

– Возможно, ты не захочешь встречаться со мной. Ведь после свадьбы Тодд наверняка еще больше возненавидел меня.

Нэнси насмешливо хмыкнула.

– Ты такая дурилка, Милка! Разве можно из-за этого прекращать дружить? Тодд всегда тебя ненавидел.

Тривени переехала чуть дальше на север и теперь работает в спа-салоне для хиппи и нудистов, который находится недалеко от нас, по другую сторону горы. Их заведение выглядит несколько обветшалым, зато они пользуются новейшими достижениями в области духовно-телесных процедур. Тривени пыталась изобрести свою собственную технологию массажа, и пока больше всего шансов у методики, которую она называет «Пиньята»: в ходе этой процедуры Тривени использует небольшие деревянные биты, чтобы «активизировать» энергетические точки.

Лето кончилось, пошли дожди. На полях стало грязно, зато в воздухе запахло свежестью и надеждой.

Как-то я пошла прогуляться вдоль русла пересыхающей на лето речушки, в котором уже тонкой струйкой текла вода. Там меня и обнаружил Освальд. Я размышляла о грядущей зиме, о семенах, которые, ожидая весны, будут дремать в земле, и о том, как они потом начнут прорастать.

– Милагро! – окликнул меня Освальд.

Я потянулась и взяла его за руку. Так мы и стояли вместе, а потом он сказал:

– Сегодня мне бы хотелось повести тебя куда-нибудь, в какое-нибудь хорошее место.

Мои сапожки снова были в грязи, а в волосах запутались сухие травинки, потому что я помогала выгружать сено на конюшне.

– Мне понадобится несколько часов непосильного труда, чтобы привести себя в порядок для вылазки в свет. Может, просто откупорим бутылку шампанского, сядем у камина и станем целоваться как ненормальные? Возможно, я даже позволю тебе дойти до нижнего этажа.

– Ты не хочешь никуда пойти?

– Зачем, когда и здесь здорово? – Я посмотрела Освальду в глаза. Они были цвета грозовых туч, камней в речушке и столбиков ограды, с которых облупилась краска. – Мне нравится, что ты вписываешься в цветовую палитру этого пейзажа.

– Я знал, что нравлюсь тебе не просто так. Думал, причина тому мой мощный интеллект.

– Это причина номер два. А чем я тебе нравлюсь?

– Своим мощным интеллектом.

– Отличный ответ, – порадовалась я. – А то уж я боялась, что нравлюсь тебе, потому что писатели зарабатывают кучу денег.

– Поэтому тоже, – согласился он.

Его роскошные каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад, он всегда ходил на работу в таком виде.

– Хочешь послушать стишок? – спросила я.

 
Это мой сон.
Всего лишь мой сон – Виденье мое:
Опрятной прическа была у меня,
Но большая любовь растрепала ее.
 

Запустив пальцы в шевелюру Освальда, я взъерошила его волосы.

– А я – твоя большая любовь, Милагро?

– Никакой другой просто нет!

– Милагро, – снова сказал он, – почему-то мы с тобой никогда не говорили о будущем.

– Будущее – слишком сложная тема, – нервно отозвалась я. Я всегда боялась, что в один прекрасный день Освальд решит, что для него я недостаточно серьезная и правильная. – Давай просто жить как живем.

– Моя мама… – начал он. – Ты помнишь мою маму?

– Да, – ответила я, гадая, какие ужасные новости могут последовать за этим вопросом.

– Мама позвонила и сказала, что они приедут навестить меня. И прибавила, что с ними будет Бриттани Монро.

– Мисс Смачная Фифка? – изумилась я.

– Она самая. Семейство Монро очень обеспокоено тем, что Бриттани встречается с твоим другом Зейвом. Моя мама считает Бриттани очаровательной молодой особой. Она восхищается ее женственностью, великолепным происхождением и… э-э… чувством стиля.

Освальд немного помариновал меня в смеси из подозрений и неуверенности в себе.

– Что ж, Освальд, это твое ранчо. Если ты хочешь пригласить сюда этот созревший карбункул из полиэстеровых кружев и блеска для губ с ароматом клубники, дело твое.

– Спасибо за поддержку, – проговорил он. – Я сказал маме, что все надежды мисс Собранное Приданое неминуемо разрушатся, когда она узнает, что я помолвлен.

– Ох, – озадаченно выдохнула я.

Освальд повернулся ко мне лицом и взял мои руки в свои ладони.

– Милагро Де Лос Сантос, пожалуйста, спаси меня и от этой и от всех грядущих угроз! Ты будешь защищать и любить меня, а также прикалываться надо мной? Ты выйдешь за меня замуж?

У меня застрял ком в горле.

– Освальд, прекрати свои шуточки!

– Я не шучу. Ну, то есть немного посмеиваюсь, конечно, но насчет того, что хочу жениться на тебе, я не шучу. – Он посмотрел мне в глаза. – Знаю, я не оправдал всех твоих ожиданий. Возможно, я должен был отпустить тебя, чтобы ты нашла человека без моего заболевания…

– Без нашего заболевания, Освальд.

– Нет, Милагро, насколько нам известно, ты в полном порядке. Ты могла встретить какого-нибудь отличного парня и жить себе припеваючи, не подозревая ни о неовампирах, ни о политических экстремистах, ни о сумасшедших родственничках. Если ты хочешь этого, детка, я отпущу тебя, но только знай – я тебя люблю. И всегда буду любить.

– Освалвд К. Грант, если ты полагаешь, что я могу бросить тебя в тот момент, когда мисс Плиссированная Ла-Подстилка разрабатывает свои хищнические планы, ты глубоко ошибаешься.

– Со мной у тебя не будет нормальной жизни, – предупредил он.

– Ничего «нормального» в этом мире не существует. Я отказываюсь от всего, что связано с «нормальностью», «нормой» и прочими понятиями.

– Я хотел подождать и купить кольцо, но подумал, что ты наверняка сама захочешь его выбрать, и…

– Освальд, кольцо – это всего лишь кольцо. – Я убрала подарок Иэна туда же, где лежали все остальные его дары. Он ничего для меня не значил. – Да, я выйду за тебя замуж. Мне нужен только ты. – Я прильнула к нему и в очередной раз поразилась тому, что такой чудесный мужчина отвечает мне взаимностью. – Ты счастлив? – спросила я.

– Я не просто счастлив, – пробормотал он в ответ. – Я в экстазе.

– И я тоже, – призналась я.

Легкий ветерок принес с собой запах обновления, жизни и того времени, которому еще предстоит наступить.

Благодарности

Эта книга не состоялась бы без помощи всех этих замечательных людей. Мой удивительный редактор Мегги Кроуфорд надоумила меня написать второй роман об обитателях «Каса Дракула». Джули Кастилья, моя агентша, всегда оказывала поддержку и находила время для ответов на мои вопросы. Хочу также поблагодарить сотрудниц отдела по связям с общественностью издательства «Покет Букс» Джейн-Энн Роуз, Мелиссу Грэмстед и Джессику Силвестер за то, что они сообщили миру о моих книгах.

Я благодарю моих дорогих друзей Пегги и Майкла Гаф за то, что пригласили меня на свое великолепное ранчо, где я могла писать и отдыхать, и всегда с удовольствием давали советы. Мне повезло, что мои брат и невестка Марло и Марджи Манкерос читали рукописи и давали честные оценки.

Спасибо Трейси Макбридж, которая приложила свой талант к дизайну моего веб-сайта, и – в очередной раз – доктору Дэну Соннье, который отвечал на мои идиотские вопросы по медицине.

И конечно, я вечно благодарна моему потрясающему мужу Мигелю, который всегда и во всем мне помогает.