Текст книги "Если она полюбит"

Автор книги: Марк Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Да, кстати, я Гарольд, – сказал он, открывая дверь в квартиру на первом этаже, которая оказалась заполнена антикварной мебелью и произведениями искусства, статуэтками, африканскими масками, а в шкафах громоздилось столько книг, что я невольно подумал: как только полки не ломаются под их тяжестью? Жестом он пригласил меня сесть в кресло, и я чуть не утонул в нем.

– Не знаю, должен ли я быть тем, кто вам скажет… Вы близко знакомы?

– Мы были очень близки, – кивнул я.

Он громко и тяжело вздохнул.

– Хотите выпить? Скотч? Односолодовый виски?

В обычной ситуации я бы сказал «нет», я не был поклонником крепких напитков, да и рановато еще было – всего два часа дня, но я понял, что джентльмен полагает это необходимым, вероятно, чтобы я лучше принял некие известия. Он плеснул скотч в два больших низких стакана. Я сделал глоток, напиток обжег мне горло, и я закашлялся.

Гарольд посмотрел на меня белесыми, старческими глазами, а терьер устроился у его ног.

– Итак… Карен… – произнес я.

Он проигнорировал мой вопрос.

– Как вас зовут?

– Эндрю.

Мне не нравилось, как он на меня смотрит.

– Кто-то за вами следует, Эндрю, – сказал он приглушенным голосом, чуть подавшись вперед.

Я напрягся. На стене за его спиной висела картина с тревожным сюжетом: фигура безглазой женщины тянулась вперед, а вокруг нее плясали языки белого пламени. Я посмотрел на ближайшие книжные полки: пухлые тома типа «Английская магия: темное искусство», «Жизнь и вечная смерть Алистера Кроули» и все такое.

– Что вы имеете в виду?

Гарольд перестал улыбаться.

– Что-то темное приникло к вам. Нечто вроде темного духа. Он прячется или пытается спрятаться, – он еще немного наклонился вперед, и я невольно обернулся назад, как будто мог увидеть за плечом демона, которого он там разглядел, – скрюченного и хихикающего, с черными крыльями.

– Вы не увидите его, Эндрю. Но он там, – старик снова глубоко вздохнул.

Надо сказать, меня все это нервировало.

– Скажите, вы в последнее время не страдали от… допустим… от неудач?

Я поколебался, прежде чем ответить.

– Ну, было такое.

– Думаю, что так. Этот дух – обманщик, он зловреден и провоцирует хаос, – глаза мужчины сузились, он перешел на шепот. – Это опасно, Эндрю. Но я мог бы помочь вам избавиться от него.

Я почувствовал, что по рукам бежит волна гусиной кожи.

– Не обижайтесь, но все это кажется мне каким-то безумием.

Он улыбнулся.

– Вы скептик. К сожалению, большинство людей таковы. Но когда становится слишком поздно, они начинают верить.

Я встал, поставил стакан на столик. Мне вдруг захотелось рассказать Чарли об этой странной встрече. Она посмеется, когда я буду описывать этого мистического старого джентльмена.

– Вы могли бы сказать, что с Карен? Где она?

Он нахмурился:

– О, да…

– Что такое?

– Мне жаль, что именно мне приходится сообщать вам об этом, Эндрю, но она мертва. Это случилось несколько дней назад.

Глава двадцать седьмая

Поезда с лязгом въезжали и выезжали с вокзала Виктория, влюбленные прощались, матери катили коляски с малышами, кто-то звонил домой, ворковали голуби, уборщики чистили территорию, охранники следили за всеми, люди двигались, останавливались и сталкивались. И посреди всего этого хаоса стоял я, словно окаменев, как единственная неподвижная точка в беспокойном мире – по крайней мере, я так чувствовал себя. Фоном звучали объявления: «приносим извинение… из-за несчастного случая… поезд 17:45 до Орпингтона откладывается… погиб на путях…»

Я позвонил Чарли, но она сказала, что допоздна задержится на работе и придет не раньше восьми. Я набрал номер Саши. Она не отвечала. Мне же просто необходимо было с кем-то поговорить. Если я не увижу дружеское лицо, то голоса в голове сведут меня с ума.

Тилли! Надо позвонить Тилли. Заодно выберусь из Лондона, пусть даже на один только вечер. Известие о смерти Карен потрясло меня. Я пытался вспомнить какие-то детали, связать их воедино, и никак не мог сосредоточиться. Я с трудом понимал, что написано на информационных стендах вокзала, какие объявления звучат, кто движется вокруг.

Если вы хотите представить себе нечто апокалипсическое, крушение цивилизации, например, просто посетите лондонский вокзал в час пик, где каждый сам за себя в бесконечной спешке. В нынешнем состоянии я бы стал первой жертвой в том мире, где человек человеку волк.

Темный дух, прицепившийся ко мне?

«Гарольд Фрэнклин, спиритист» – так написано на визитке, которую вложил мне в руку мистический джентльмен. Но он не знал, как именно умерла Карен.

– Все было так загадочно, – сказал он, с трудом скрывая любопытство. – В середине ночи приехала машина скорой помощи, потом ее вынесли… Два дня спустя пришла ее сестра, очистила холодильник и, без сомнения, забрала все, на что глаз упал. Она и сказала мне, что Карен умерла. Такая жалость. Она была красивой женщиной, не правда ли?

– А духи не могут подсказать, что случилось?

Он помрачнел.

– Не стоит занимать такую позицию, молодой человек.

На этом мы и распрощались.

Мне удалось попасть на поезд до Истбурна, битком набитый людьми и сумками. Всю дорогу до побережья я пытался вспомнить, какой была Карен при нашей последней встрече. Она выглядела не слишком хорошо и была уже не той сексуальной, полной жизни женщиной, которую я знал прежде. Какая-то энергия покинула ее. Однажды она сказала, что самый важный урок, который она усвоила, очень прост: «Жизнь коротка. Слишком коротка. И я не намерена терять ни одной минуты».

Карен даже не догадывалась, насколько короткой окажется ее собственная жизнь. Сколько ей было? Сорок один? Она едва достигла и половины жизненного пути, отпущенного нам по нынешним временам. Что могло унести ее? Как это случилось?

Поезд мчался на юг, вопросы крутились у меня в голове, картина практически не складывалась. Почти.

* * *

– Что ты здесь делаешь?

– Отличное приветствие, сестренка.

Тилли пристально смотрела на меня.

– Прости, но… я тебя сто лет не видела. Что-то случилось? С Чарли все в порядке?

– Да, с ней все хорошо, на работе сейчас. Я могу войти?

– Да, конечно.

Я прошел за ней в гостиную. В воздухе висел аромат парфюма, такой густой, что я чуть не чихнул. Я внимательнее посмотрел на сестру. Она была тщательно одета – черные брюки и облегающий элегантный топ, волосы завиты и уложены.

– О, черт! Ты собралась куда-то? У тебя свидание?

Тилли засмеялась.

– Да, собралась. Надо было позвонить заранее. Но это не свидание, мы пойдем вместе с Рэйчел и ее парнем.

– С тем ее Ангелом Ада?

Тилли ухмыльнулась.

– С тем самым. Его зовут Генри. Но они никакие не Ангелы Ада, просто байкерский клуб.

– О, да, ты говорила.

– На самом деле, он симпатичный, – она критически осмотрела меня с ног до головы. – Ты, конечно, не особо постарался насчет одежды сегодня, но, полагаю, Генри тоже не в смокинге явится. И так сойдет.

– Ты о чем?

– Идем с нами. Даже здорово, а то я бы там этакой одиночкой выглядела. А ты меня спасешь.

Снаружи раздался гудок, и Тилли сказала:

– Это они, пошли.

– Но мне действительно нужно тебе кое-что рассказать.

– Поговорим за ужином. Если это, конечно, не какие-то личные секреты.

– Ну…

Сестренка посерьезнела.

– Это не та старая проблема?

– Нет, – я решительно покачал головой. – Со мной все нормально.

Тилли знала, что есть вещи, о которых я не люблю говорить. Никогда. И я рассердился, что она намекнула на это.

– О’кей. Может, тогда… – я видел, что сейчас она скажет нечто грубое.

– Нет, – резко оборвал ее я. – У меня нет никаких сексуальных проблем, и Чарли не беременна.

– Да я всего лишь хотела спросить, может, ты сделал ей предложение. Она мне сказала, что переезжает к тебе.

Я изумленно уставился на Тилли.

– Вы общаетесь с Чарли?

– О, да. Она зафрендила меня на «Фейсбуке». Мы все время болтаем. Она классная и по тебе просто с ума сходит. Серьезно, Чарли, должно быть, до чертиков в тебя влюбилась, если говорит о тебе так, словно ты герой – победитель драконов с обликом Бреда Питта, манерами мистера Дарси и мужеством Нельсона Манделы.

– Но… у Чарли ведь нет аккаунта на «Фейсбуке»…

– Конечно, есть!

Снаружи снова донесся гудок.

– Давай, пора идти.

* * *

Устроившись за спиной Рэйчел, я успел обменяться парой фраз с Генри – он оказался настоящим великаном и с трудом разместился на переднем сиденье автомобиля. Я был слегка разочарован тем, что у него не было ни банданы, ни кожаной куртки. Только клетчатая рубашка, которая, казалось, могла в любой момент лопнуть. Он походил на Невероятного Халка^[6], только белокожего и с рыжей бородой. Когда он смеялся – а смеялся он часто, – сиденье под ним содрогалось.

– У тебя «харлей»? – спросил я. – Рэйчел меня прокатила, это впечатляет.

На самом деле, мои ощущения были ближе к ужасу, чем к восторгу, но я не стал уточнять.

– Я тебя как-нибудь прокачу, и если ты думаешь, что это Рэйчел быстро ездит… – он расхохотался и хлопнул подругу по коленке, прямо на ходу, так как мы уже двинулись в путь.

– Только не на дороге, я же за рулем, – фыркнула она, в самом деле сосредоточенная на потоке машин вокруг.

Он улыбнулся девушке, но выражение лица Рэйчел осталось серьезным. Генри подмигнул мне и состроил гримасу типа «Женщины!». Я подумал: интересно, а как у них проходят споры? Что происходит, если они недовольны друг другом? Потом я посмотрел на Тилли.

– Почему Чарли сказала мне, что ее нет в «Фейсбуке»?

Кажется, сестра не считала, что эта тема заслуживает особых размышлений.

– Понятия не имею. Может, не хотела, чтобы ты там следил за ней и контролировал ее.

– Наверное, хочет избежать проблемы «отношений», – заметил Генри.

Я задумался.

– Не особо на нее похоже. Честно говоря, если она не захотела зафрендить меня на «Фейсбуке», чтобы избежать неловкости или навязчивости, это даже круто. Но я удивлен, что она солгала мне об этом.

– О, ну это наверняка маленькая невинная ложь, – сказала Тилли.

Я достал телефон, зашел в «Фейсбук» и нашел страницу Тилли. Просмотрев ее список друзей, я нашел Чарли под ее полным именем Шарлотта. Я попытался зайти на ее страницу, но та была полностью закрыта. На самом деле, я чувствовал себя оскорбленным этой ложью.

– Она никогда не приглашала меня к себе, – сказал я скорее для себя. – Я по-настоящему встревожен. Что она скрывает?

Генри фыркнул.

– Может, она ведет тайную жизнь. Может, она замужем, и у нее дети. А ты ее грязный секрет.

– О, да, такое происходит сплошь и рядом, – поддержала его Рэйчел, сворачивая к парковке кантри-паба, где мы собирались поужинать.

Они трое смеялись, словно разговор и вправду был ужасно забавным. Но на фоне известия о смерти Карен все это совершенно не казалось мне потешным – напротив, вызывало холод и тошноту.

Прежде чем зайти в клуб, я послал Чарли запрос на дружбу, чтобы узнать, как она отреагирует.

* * *

Я не был голоден и едва притронулся к еде, наблюдая за тем, как мои спутники шутили и развлекались. Генри, на самом деле, был симпатичным, славным парнем, грубоватым и добродушным. Рэйчел разговаривала с ним, словно с шаловливым ребенком, и он охотно ей подыгрывал. Тилли казалась воодушевленной и довольной, давно не видел ее такой веселой и живой. Между делом она сказала, что получила повышение на работе и прибавку к окладу.

– Что с тобой, братец? – удивилась она, заметив, что я почти не ем. – Ты же не расстроился всерьез из-за того, что у Чарли есть тайный муж? Тем более, на «Фейсбуке» нет от него и следа. Ничего такого, что тебе следует знать.

Все снова засмеялись, и тогда я сказал:

– Карен умерла.

Смех оборвался.

– Карен? Та взрослая женщина, с которой у тебя был роман? – спросила Тилли.

– Да.

– О боже! Что случилось?

– Не знаю. Я видел ее несколько недель назад. Она попросила сделать для нее сайт. Сегодня я заглянул, чтобы узнать, что и как – она словно пропала, а сосед сказал, что она умерла. Он не знал подробностей, – я потер ладони. – Вместо этого он наговорил мне всяких мистических ужасов про темного духа, который, дескать, прицепился ко мне и приносит несчастья.

Генри посмотрел на меня совершенно серьезно.

– Темный дух? Реально?

– Только не говори, что ты веришь в эту чушь!

– Вообще-то, верю. Духи вполне реальны. Моя мама ясновидящая. Она с ними все время беседует.

В ответ я расхохотался, просто ничего не смог с собой поделать. Все трое уставились на меня в недоумении, а я закатывался от смеха, пока не потекли слезы, желудок конвульсивно сжимался, я не мог избавиться от образа мамы Генри – огромной, рыжеволосой байкерши средних лет, беседующей на кухне с потусторонними духами.

Внезапно я разрыдался как ребенок, закрыв лицо руками. Тело тряслось, и я почувствовал большую руку на своих плечах, и понял, что все окружающие смотрят на меня, оборачиваются в недоумении.

– Спокойно, приятель, – сказал Генри. – Давай выйдем на воздух, проветримся немного.

– Все в порядке, я только…

Я ушел в туалет, заперся в кабинке, сел на крышку унитаза и позволил себе проплакаться. Когда слезы кончились, я высморкался и пошел умываться. Потом вернулся к компании.

– Ты в порядке? – спросила озабоченная Тилли.

– Да, теперь лучше. Я даже не знаю, что случилось… Дело не только в Карен. Столько всякой ерунды произошло за последнее время. Как-то все разом навалилось.

– А что еще случилось? – спросила Тилли. – Помимо твоей травмы.

– Травмы? – переспросил Генри.

Я рассказал им всё. О падении и о том, что уверен – меня столкнули на ступеньках в метро. О новой работе, аресте Виктора и обвинении его в педофилии. О нелепой истории Саши и Лэнса и о пугающем сообщении – «ты труп». О том, что за мной точно кто-то следил, а Чарли кто-то преследовал в парке, и еще о странном парне в кафе. И о том пакете с памятными вещами, который потеряла Чарли.

– Даже моя уборщица… – добавил я. – На нее напали на улице – облили кислотой лицо.

– Это та симпатичная девица, о которой ты мне говорил? – Тилли была поражена.

– Да. А теперь Карен.

Генри слушал меня очень внимательно и серьезно, затем кивнул:

– Похоже, что тот сосед был прав. Кто-то прилепился к тебе.

– Генри, при всем уважении, это ерунда какая-то. Я не верю во всевозможных духов и темные силы.

– А как ты можешь все это объяснить? – он ткнул в мою сторону вилкой.

– Просто полоса неудач.

Тилли была уже не такой радостной, как до моего истерического приступа со смехом и слезами.

– Чертовски много неудач для одного человека, Эндрю.

– Наверное, так. Но я всегда был невезучим. И родители, и то отслоение сетчатки в прошлом году…

– Возможно, это проклятие, – совершенно серьезно заявил Генри. – Ты не сталкивался с цыганами?

Я закатил глаза.

– Умоляю.

Официант принес десертное меню, но я ничего не хотел. Только напиться. Так что я заказал уже третий большой бокал красного вина.

– Итак, – сказал Генри, после того как заказал пирог с лаймом и взбитыми сливками. – Все это случилось уже после появления в твоей жизни этой пташки Чарли?

– Ты думаешь, она может иметь ко всему этому отношение? – Рэйчел, нахмурившись, посмотрела на Генри; она собиралась везти нас обратно, так что оставалась единственной трезвой в нашей компании.

Он пожал мощными плечами.

– Я же не знаю эту девушку. Но как-то слишком много хрени происходит после их знакомства. – Он обернулся ко мне: – Если ты не веришь в духов и проклятия, остается только две возможности. Либо это стечение совершенно случайных событий, либо полоса неудач, как ты и говоришь. И еще один вариант: за всем этим кто-то стоит.

– Ну, последнее еще диковиннее, чем цыганское проклятие и действие злых духов, – сказал я.

Но когда я произносил эти слова, словно холодок пробежал по моей коже, заставив волоски на руках встать дыбом. Чувство нереальности и жути не покидало меня с того момента, как я узнал о смерти Карен. Что-то упорно крутилось в голове, требовало анализа, но никак не складывалось в целостную картину.

Генри отхлебнул лагер и снова пожал плечами.

– Ну, всяко бывает. Все это кажется довольно безумным. То есть планирование всякой хрени… уровень одержимости, который должен быть в башке у того, кто стал бы устраивать такие штуки… Черт! Это должен быть конченый маньяк. Причем жутко умный.

– И зачем бы ей все это делать? – спросила Рэйчел.

Принесли десерт для Генри, и он размышлял, отправляя в рот большие куски пирога и мороженого.

– Не знаю. Может быть, она хочет замкнуть Эндрю только на себя? Взгляни на пострадавших: бывшая любовница, лучший друг-девушка, симпатичная уборщица, которой вдруг изуродовали лицо… Затем два обстоятельства подряд, которые мешают Эндрю выйти на работу, где будут другие женщины. Внезапно исчезает пакет с фотографиями бывших и разными памятными вещами. Черт, чем больше я об этом думаю, тем логичнее все это выглядит!

Холодный липкий пот выступил у меня по всему телу. Я уставился на Генри. Он ведь не представлял, что я рассказал далеко не все. Ведь было еще ограбление квартиры Харриет, из которой унесли только фотографии и явные подарки; и мои подруги исчезли со страницы в «Фейсбуке»; и я не нашел дома альбом с фотографиями обнаженной натуры…

– А она вообще ревнивая, эта твоя Чарли? – спросил Генри.

Я собирался солгать, потому что не хотел описывать ту жуткую сцену, но, прежде чем я ответил, Тилли хлопнула рукой по столу и воскликнула:

– Твою мать, это все совершенное безумие!

Все посмотрели на нее.

– Чарли очень милая. Она красивая, веселая, крутая и по уши влюблена в тебя, Эндрю! Даже подумать, что она может нести ответственность за все эти кошмарные вещи, которые случились с тобой и вокруг тебя, это полная чушь! Это похоже на сумасшедшие теории заговора. Так можно дойти черт знает до чего! Скажем, у тебя отслоилась сетчатка, потому что она коварным образом это устроила!

Я тихо покачал головой, удивленный вспышкой гнева, не характерной для Тилли.

– Это просто неудачное стечение обстоятельств, вот и все. В мире полно дерьма. И каждый может в него вляпаться. В детстве мы пережили жуткий, несправедливый, жестокий удар судьбы, погибли наши родители, я оказалась в этом сраном инвалидном кресле. А теперь пострадали люди, которых ты знаешь. И кошмарный эгоцентризм связывать все это со своей персоной, как будто мир вращается вокруг тебя. Собственно, с тобой случилось не так уж много: ты упал на скользких ступенях, и Чарли, насколько понимаю, заботилась о тебе после этого, – сестренка раскраснелась от гнева. – Боже мой, если бы только Чарли слышала все это! Тебе должно быть стыдно.

Я подумал, что, наверное, тоже покраснел, но и вправду от стыда, а не от гнева.

– Ну, – Генри прервал повисшую паузу и отправил в рот последний кусок пирога. – Может, оно и так.

Глава двадцать восьмая

– Где ты был?

Чарли ждала меня дома, свернувшись клубочком на диване, телевизор снова работал без звука. Голос у нее был такой, словно она едва сдерживается.

Я был пьян, с трудом мог пройти по комнате не шатаясь, в том числе и из-за больной ноги. Я хотел только одного: упасть в постель и ни с кем ни о чем не говорить. Так что сказанное прозвучало куда резче, чем мне бы хотелось:

– Был у сестры. Ты разве не получила мое сообщение?

– Нет. Я пыталась дозвониться до тебя весь вечер, места себе не находила от беспокойства.

Я проверил телефон. Перед моим сообщением стоял значок, что оно не прошло.

– Двадцать три пропущенных вызова? – я был поражен. – Это как-то чересчур. Ладно, я иду спать.

Чарли уставилась на меня широко открытыми глазами, такая же безмолвная, как телевизор.

* * *

Чуть позже я почувствовал, как она забралась в постель и легла рядом, потом обняла одной рукой и прижалась к моей обнаженной спине. Она погладила меня по груди, переместила руку на живот… Когда я не откликнулся, Чарли прекратила попытки, но я услышал, как изменился ритм ее дыхания.

Хотя я был пьяным и уставшим, но никак не мог уснуть – из головы не выходил наш разговор с Тилли, Рэйчел и Генри. Я решил – наверное, потому что сам этого хотел, – что Тилли права. Обвинять Чарли – полное безумие, и это правда похоже на теорию заговора. У всего случившегося есть логическое объяснение. Чарли не было рядом, когда я поскользнулся и упал в метро. Проблемы Саши наверняка связаны с ее романом с Лэнсом. Кристи стала жертвой случайного психа или кошмарного бойфренда. Ничто из этого не связано между собой.

Мне стало мерзко. Я отвратительно вел себя с Чарли, когда пришел домой. Она не заслуживала этого. Я повернулся к ней, обнял и поцеловал. Она чуть заметно вздрогнула, и я прошептал, что люблю ее. Она улыбнулась, и вскоре я заснул.

Следующим утром я проснулся рано и приготовил завтрак для Чарли, принес его в постель: яичница на тосте, кофе и записка о том, как сильно я ее люблю.

– Это все к чему? – спросила она, протирая заспанные глаза.

– Я вчера вел себя как задница, считай, что это попытка извиниться.

– Все о’кей. Но все же сообщай мне, куда пошел.

– Я знаю, знаю. Я не понял, что сообщение не отправилось.

– Ладно, просто я волновалась и еще хотела тебя увидеть. Ты ведь помнишь, что сегодня я отправляюсь на свои курсы?

Я нахмурился. Курсы были в Ньюкасле, и это означало, что в ближайшие четыре дня мы не увидимся. Зато когда она вернется, переедет ко мне.

– Я сделаю уборку в доме, пока тебя не будет, – сказал я. – Освобожу место для твоих вещей.

Чарли нежно улыбнулась:

– Не могу дождаться. Но тебе не нужно хлопотать. У меня совсем мало вещей. И основная часть уже здесь.

Пока она завтракала, я рассказал о том, как ходил в офис Виктора, как узнал о смерти Карен – она ахнула, услышав об этом. Еще упомянул про старика, но промолчал про его рассуждения о темном духе, сопровождающем меня. Когда-нибудь в другой раз, когда и сам смогу относиться к этому как к шутке. Казалось бы, я уже теперь готов был посмеяться над словами старого спиритиста, но когда открыл рот, то похолодел и замер, вдруг осознав, что для меня это совсем не звучит шуткой.

– О, а как прошла твоя встреча с психологом? – поинтересовался я, припомнив, что первая консультация должна была состояться накануне.

– Все отлично, – она сделала паузу. – На самом деле, мне не хочется об этом говорить. Это очень личное. Но я думаю, что это может помочь. Возможно, уже начинает помогать. Вот прошлым вечером… я не обвиняла тебя в том, что ты был с другой женщиной, правда же?

– Нет.

Чарли помолчала.

– Ты ведь не был?

– Ну, конечно…

– Я пошутила, Эндрю. И, кстати, я получила твой запрос в «Фейсбуке».

– Я хотел тебя спросить об этом.

– Прости. Ну, я знала, что ты зафрендишь меня, если узнаешь, что у меня есть там аккаунт, но это как-то глупо. Зачем нам общаться онлайн, если мы можем встречаться наяву? Я знакома с парами, которые больше разговаривают между собой в интернете, чем в реальном мире. Это дурь какая-то. Не хочу, чтобы у нас так было. Пусть лучше наши отношения будут живыми. Разве это не разумно?

– Думаю, что ты права. Чарли…

– Да?

– Ты никогда не заходила на мою страницу в «Фейсбуке» с моего компьютера?

Она даже не дала мне договорить:

– Ну, конечно, нет! О чем ты?

– Ни о чем. Просто ерунда.

Женщины, которые отфрендили меня, должно быть, сделали это по собственным причинам. Может, устали читать про мою новую девушку и про мою травму. Надо признать, в последнее время я стал изрядным занудой.

– Уже начинаю скучать по тебе, – сказал я через некоторое время, когда Чарли стояла в дверях с небольшим чемоданом.

Мы обнялись и поцеловались, я почувствовал слезы в глазах.

– Всего несколько дней, глупый, – сказала она.

– Я знаю.

– А когда я вернусь…

– Мы будем жить вместе.

Она поцеловала меня и провела рукой по моей груди.

– Как я проведу эти четыре дня без твоего тела?

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, Чарли.

Она рассмеялась.

– О боже, ты только посмотри на нас. Исстрадались, а еще не успели расстаться, – она бросила на меня игривый взгляд, который мне так нравился. – Но мы скоро воссоединимся.

Я спустился вместе с ней и помахал на прощание. Потом смотрел, как она идет по улице, полы черного пальто разлетаются при ходьбе, рыжие волосы треплет ветер. Чарли обернулась и послала мне воздушный поцелуй. Она была прекрасна. Как я мог вообще сомневаться в ней?

Зазвонил мой телефон, и я поспешил наверх.

– У тебя все в порядке, приятель?

– Виктор! Как ты?

Он издал знакомое ворчание.

– Уже намного лучше. В данный момент я в Брикстоне. Это же неподалеку от тебя? Не хочешь повидаться за чашкой кофе? И, кстати, имей в виду, что я вовсе не сраный педофил.

* * *

Мы встретились в кафе на рынке. Когда я подошел к столику, Виктор встал и по-медвежьи крепко меня обнял. Глаза его увлажнились, от него пахло сигаретным дымом.

– Ты в порядке? – спросил я – он прежде никогда не был чувствителен, и я даже не уверен, что он курил.

– Да-да, со мной все хорошо. Ничего, если я закурю? Лет десять не прикасался к сигаретам. А когда началось все это дерьмо, стал смолить одну за другой, – он постукивал пальцами по деревянной столешнице, буквально пульсируя нервной энергией. – Сегодня утром мне звонили из полиции. Они сняли все обвинения.

– Отлично!

– Ты так считаешь? Во-первых, они изначально не должны были выдвигать обвинения. Черт возьми! Я даже подумать не могу об этом, Иисусе!

– Так что случилось?

Виктор отпил кофе.

– Полиция не знает, кто за этим стоит, но они выяснили, что был создан вирусный сайт, который прицепили к моему компьютеру. И вся эта история про какую-то девочку… Я скажу тебе, что случилось…

Я ждал, пока он подбирает слова.

– Итак, за несколько дней до всего этого дерьма я получил странный запрос на дружбу в «Фейсбуке». От некой Сары Смит. Средних лет, примерно моя ровесница, довольно симпатичная на вид. Я решил, это кто-то из одноклассниц, просто не могу ее вспомнить, так что я принял запрос. Особо об этом не думал. Затем я стал получать от нее послания – типа того, что я хорошо выгляжу на фотографиях, – он хмыкнул невесело. – И я сделал такую глупость – ответил ей безобидной шуткой, – он вздохнул. – Затем она предложила встретиться, и я сказал «хорошо», – его лицо скривилось. – Вот это больше всего расстроило мою женушку. Но я, честное слово, ничего не имел в виду. Мне просто стало любопытно.

Рассказывая, Виктор крутил пачку сигарет, перебрасывал ее из руки в руку, и перед моими глазами то и дело возникал образ человека с раком горла, напечатанный на упаковке.

– В итоге она не пришла в назначенное время, и я даже испытал облегчение. Пошел домой. А на следующий день в офис явилась полиция и показала мне эту веб-страницу. Кто-то сделал скриншоты из «Фейсбука»…

– Я видел…

– Ну, я так и предполагал. Но скриншоты были обработаны в фотошопе, а Сара Смит внезапно превратилась в двенадцатилетнюю девочку. Тот же профиль, но другое фото, другой возраст, вообще заменена вся персональная информация. И там были фотографии меня на месте, где назначена встреча, – я там оглядываюсь туда-сюда, кого-то ищу взглядом. Значит, кто-то снимал меня.

– О боже.

– Да уж. В любом случае полиция отследила адрес этой Сары Смит, которая, очевидно, была фиктивной персоной; оказалось, это интернет-кафе в Брикстоне. Там нет видеонаблюдения, полиции как бы нечего ловить.

– Поэтому ты здесь?

Он кивнул.

– Я хотел проверить место. Вдруг я кого-то здесь узнаю. Но нет… здесь просто собираются студенты.

– А что там с видео на твоем компьютере?

Виктор потер лоб.

– Ох… никогда не смогу забыть, как полиция показала мне все это. Там маленькие дети… На самом деле, даже не могу говорить об этом. Сердце разрывается. После такого хочется просто убивать тех, кто такое делает.

– Не хочу даже воображать.

– Это чудовищно. В общем, полиция пришла к выводу, что нет никаких доказательств, что я загружал эту дрянь. К компьютеру имело доступ множество людей – от уборщиков до айтишников. Кроме того, у нас было странное проникновение со взломом замка как раз перед тем, как все это случилось. Я не вызывал тогда полицию, потому что ничто не пропало, не хотелось устраивать шум. Поэтому сначала полицейские решили, что я лгу, – он вздохнул. – Но мой адвокат доказал, что взлом был, и добился отмены обвинений.

– Слава богу.

– Именно. Ладно, давай выйдем. Все же надо покурить.

Мы стояли снаружи на холоде, он закурил.

– Я скоро брошу. Обязательно. Может, попробую перейти на электронные сигареты для начала. Ну а теперь к делу. Мне нужно с тобой поговорить о двух вещах. Первое – это работа. Мне очень жаль, но сейчас действительно крайне неудачный момент. Эмма и другие изо всех сил стараются удержать бизнес на плаву, но многие клиенты расторгли договоры. Теперь, когда обвинения сняты, я надеюсь постепенно все наладить. Но на это потребуется время, и я просто не могу сейчас никого нанять. Мне очень неудобно перед тобой…

– Все в порядке, – я пытался не выдать своего разочарования. – Рад, что все начинает налаживаться. А что второе?

Он выпустил изо рта облако дыма и пристально посмотрел на меня.

– Ты слышал о Карен?

Я уставился в землю.

– Да, это ужасно. Ты знаешь, что именно случилось?

– Передоз героина.

– Что?

– Да. Так сказала ее сестра, Вайолет, она дружит с моей женушкой. Вчера был официальный вердикт коронера. Героин. Не могу поверить, что Карен вляпалась в такое дерьмо.

Я тоже не особо верил в это.

– Она никогда не принимала наркотики, по крайней мере, когда мы встречались. Очень странно. Мы изредка принимали экстази, потому что ей кто-то сказал, что это любопытный опыт. Но героин?!

– Знаю. Я говорил с ней несколько недель назад, незадолго до всей этой истории с педофилией. Господи, кажется, сто лет прошло. Мы по большей части говорили обо мне, но я теперь пытаюсь вспомнить, не было ли каких-то странностей в ее облике или поведении. Нет, ничего. Большинство наркоманов выглядит совершенно нормально, особенно на ранних стадиях. Кстати, мы и о тебе говорили. Она сказала, что была очень рада тому, как ты в конце концов сделал для нее сайт. Но ей показалось твое отношение к работе немного странным.

Я не слишком внимательно слушал, потому что вспомнил тот фантомный текст, который читал под воздействием снотворного, тот, в котором она просила меня срочно ей позвонить. Текст, который я считал галлюцинацией. Я вздрогнул и спросил:

– А что было такого странного?

– Ты сам. Например, то, что ты послал свою подружку к ней за деньгами.

Я не сразу понял, о чем он вообще говорит.

– Что?!

– Карен сказала, что ты послал свою пташку разобраться по поводу сделанной работы. Карен страшно удивилась, подумала, что ты стал совершенным подкаблучником. И твоя девчонка заявила, что никто не будет больше использовать тебя в своих интересах. Эй, парень, ты в порядке? Ты в лице переменился.

Я мог думать лишь о том, что сказала Чарли в тот вечер, когда они с Сашей рассуждали за ужином про идеальное убийство. Она сказала: лучший способ все скрыть – выдать убийство за передоз.