Текст книги "Маски (СИ)"

Автор книги: Мария Котикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Ну и что, что он китсуне, а она – человек! Не убьет ведь он ее! Наверное... А впрочем, все равно! Будь, что будет. Хоть смерть, хоть жизнь.

Потому что так тоже нельзя! Ходить по граням... Вечно. Все время сомневаться. Оглядываться.

Он не кричал. Никогда и ни на кого. И от этого ужас заставлял кровь стынуть в жилах, ведь такой бывает только Смерть. Холодная, равнодушная, зачитывающая сухим голосом приговор... А так хочется жить...

– Сказать? Ну что ж... Вы сами попросили, жена моя.

Резко, до боли, до багровых синяков сжать чужие руки. Легкими поцелуями ловить со щек соленые слезы, шепча обвинения... Зверь, чудовище, призрак. Все это ты Император, умеющий причинять ласковую боль. Страшно быть твоим врагом. Но еще страшнее – другом, соратником, женой... Ибо с них ты требуешь намного больше, чем с тех, кто объявил тебе войну.

Преданности. Безоглядной.

Верности. Полной.

Подчинения... Почти абсолютного.

Покорности? Нет. Не ее.

– Почему вы сегодня... улыбались другим? Кто дал вам право... флиртовать у меня на виду? Почему мне на это... указывает эльф?

О! Эта мука была во много раз хуже пыток, потому как больно было не телу, но сердцу.

Мастер вы причинять боль, Владыка. И самое главное – ей от вас не скрыться, не сбежать. Без чьей-либо помощи.

– Я? Флиртовала? Вы ошибаетесь...

Никогда не оправдывайся перед китсуне человек! Это только разозлит их, ибо не прощают они слабости ни себе, ни другим. Жестокие...

– Врете, драгоценная супруга... Врете.

Неужели он забыл, что Кружевницы не имеют права лгать? Что наказание – смерть? Может быть это правда, может – нет.

– Я не лгу...

Гневно вспыхнуло расплавленное золото, опалило огнем душу...

В памяти всплыл Праздник Костров. А ведь тогда его глаза были другими. Как солнце... Летнее.

Нежным и ласковым было пламя, пляшущее на дне черных зрачков. А сейчас – лед, чье сердце – огонь.

– Тогда, почему?

Почему?

Гордость. У Лады ее было в избытке. И она не могла простить того, что было. Слишком велико нанесенное оскорбление, слишком глубока рана...

Но не сдастся она. Все. Довели.

Скользнуть по кромке мироздания, вырываясь из хищного захвата.

Не только у тебя есть таланты и дары, Владыка. У нее тоже... кое-что припасено в рукаве.

– Потому же, почему вы позволили себе улыбаться и оказывать знаки внимания в моем присутствии другой.

Никто из них не хотел идти на уступки. Не позволяли заветы предков, воспитание, кровь наконец! Характер...

– Вас не касается то, на кого я обращаю внимание, госпожа. Или вы забыли... ваше место?

Ах, место! Вот как он думает! Вот кем он ее считает! Вещью! Игрушкой! Красивой, дорогой, ценной, но... бесконечно покорной, не смеющий слова сказать. Ведь они не могут говорить. Куда поставил – там и стоят. За какую ниточку дернул, то и сделала! Ту руку подняла! Туда, куда указал ступила!

– Вот значит как! Я для вас вещь... Безликая. Лишь небольшое дополнение к заключенному миру? Отвечайте же!

Молчит. Неужели он и правда так думает? Больно... Как же больно!

– Игрушка... Вещь...

Со звоном разбилась о стену большая фарфоровая ваза с цветами. Хрупкие, нежные лепестки ковром устлали пол, оставшись лежать между белых осколков.

Хрустальным дождем осыпались стеклянные подсвечники. И их осколки сияли тысячами радуг в золотых солнечных лучах... Красиво. Могло бы быть, в другой ситуации.

Черно-белыми звездами засияли камни для гобана. Уже несколько минут несуществующего. От него остались лишь щепки. А ведь она только начала любить эту игру!

Лада и не заметила как порезалась... По руке потекла тонкая струйка крови.

Той, что не давала забыть о том, кто ты. О том, что такое гордость и честь рода. Пусть ты и человек. Всего-навсего обыкновенный человек. Часть интерьера. Игрушка. Вещь.

– Успокоились?

Как он может быть так спокоен? Словно бы и не его комнату сейчас разносили вдребезги! Били и крушили все. Что под руку попадется!

Хотя может и впрямь – все равно.

Через пару минут здесь ничего не будет напоминать о случившимся. Осколки уберут, поставят новые вазы и цветы, принесут новую мебель взамен испорченной... Как несправедливо!

– Ну?

И вспыхнула в сердце обида. Яркая, жгучая, застилающая глаза...

– Лучше бы вы не спасали меня тогда! Лучше бы.. лучше бы...

Она не знала, что ей говорить. Слова комом застревали в горле, мешали дышать... Сердце бешено билось в груди, а в глазах стояла мутная пелена.

– Я вас ненавижу...

А Владыка смотрел и молчал. И только Боги знали, чего ему это стоило! Не сорваться...

– Ненавидьте. Только в Мои дела не вмешивайтесь, жена.

Чужой он был сейчас. А казался недавно таким родным, добрым, понимающим. Все маски, все ложь.

– Вы, госпожа, должны помнить свои обязанности... и то, к чему вас может привести ваша эмоциональность и несдержанность. Не в гостях чай!

Вскинуть голову. Размахнуться и оставить красный след на лице безупречной лепки. За это здесь казнят. Но только не ее. Еще не вышло время.

– Вы чудовище! Зверь!

Вырваться отсюда! Туда, на волю, к солнцу! Подальше от него, чтобы не видеть, не чувствовать, не слышать...

Только выпустит ли?

Выпустил. Даже не оглянулся ей вслед. Как будто, так и надо! Как будто, ничего и не было!

Пусть! Ей все равно!

Только по щекам бегут несуществующие уже слезы, обжигая обнаженную ныне душу... Плакать без слез. Жестоко твое наказание, Богиня! Только сделать уже ничего нельзя.

А над столицей разверзло свои глубины небо. Лазурное, высокое, чистое... Если и суждено будет умереть, то только под таким куполом... Только не случится это. До осени. Пока не истечет срок, оговоренный в договоре...

– Ну вот, они опять поссорились! А все из-за кого?

Касуми-доно был недоволен своей племянницей. И это еще мягко сказано! А ведь он велел ей быть осторожной, внимательной, хитрой! Настоящей китсуне!

Но.. ничего не вышло. Маленькая лисичка слишком сильно привязалась к своей названной сестре... Она сняла перед ней маску. Как и Мизу. Как и Тамаши. Как и Хикару. Но уж с ним-то все понятно! Ребенок! Что с него взять!

Просто... Теперь они просто не могли ее предать. Не могли отвернуться и спокойно наблюдать со стороны.

Верность, которая не знает границ... Люди считают, что это определение не подходит многохвостым. Только они ошибаются. Подходит. Потому что искренне преданным умеет быть только зверь.

– Не из-за меня – точно! И не из-за Властителя драконов. Лада наоборот помогла ему.

Не уступить и не сдаться. Да, может, Кори и поступала опрометчиво, не пыталась что-то сделать во славу своего рода, но... она не могла иначе. Не по отношению к Ладе. К сестре, такому родному и слабому существу. Которое привыкла уже беречь и охранять. Заботиться о ней. Лада ведь такая глупая....

– А кто?! Скажи мне на милость – кто?!

С громким стуком опустилась на стол чашка с зеленым чаем, чуть сильнее вспыхнул огонь, заклубился по полу туман...

Злится глава рода Туманящих Разум. Злится, гневается... Ведь его планы рушатся как карточный домик, рассеиваются как эта белая завеса, давшая имя его семье.

Только этим горю не поможешь, не успокоишь расшатанные нервы!

– По чьей вине твоя подруга не станет Императрицей?!

Мечтал об этом мудрый китсуне, надеялся! Для рода желал процветания и уважения! Ведь скоро надо будет уйти... Он и так задержался на этой земле. Богиня зовет. Только еще столько надо сделать! И не получается! Словно бы Судьба ополчилась на них.

– Владыка.

Кори и вправду так считала. Пусть Лада и не знала пока еще всех законов, традиций, знаков ее народа, но Император-то знал! Знал, что люди импульсивны, подвержены эмоциям, не привыкли делиться... А тут устроить такое! Естественно, что ее госпожа приревновала! Только не понял он ее мотивов, не увидел боли во взгляде...

– Да ты понимаешь, что ты только что сказала-то? Кого обвинила?

Кори окинула взглядом сад. Пустой и тихий. Гости уже разъехались, ушли по своим дорогам, растаяли в синем небе.

Только пели птицы да цикады... Красиво и грустно. Сакура уже отцветала, а земля походила на бледно-розовый ковер. Весна почти ушла. Наступало жаркое лето.

– Конечно. Он же знал, к чему это приведет.... И не удосужился ей объяснить свои мотивы.

Лисичка все понимала... но простить не могла. Не его. Не своего Владыку.

Император заставил Ладу страдать. Причинил ей нестерпимую боль... Такое она простить не могла.

– По его вине госпожа сейчас плачет. По его вине у нас разрываются от бессилия сердца. Если бы он ей рассказал... Сделал бы хоть один шаг на встречу!

Старый лис вынужденно признал правоту своей племянницы. Сам виноват. Не сберег, не защитил, не рассказал. Некого винить здесь. Кроме себя самого.

Только не уступит Император. Не сдастся первым. Привык он повелевать. К тому, что его слово – закон. Забыл, что его жена не терпит цепей и условностей, не может жить в золотой клетке...

– Что делать-то теперь, а, племяшка?

Опустошенность и грусть вместе пришли в его дом, и тихонько уселись на веранде... не давая покоя, тревожа душу. Две подруги завели свой неспешный разговор, не собираясь уходить отсюда еще очень долго. Так повелела Вечность.

– Ждать. Только ждать... может и образуется еще что.

Мизу с Тамаши молча страдали, вслушиваясь в приглушенные стенами, бесслезные рыдания Лады. И подвывания Хикару, который сейчас сидел рядом и глотал соленые слезы.

Это было мучительно больно... не иметь возможности сделать что-либо.

– Ну, прекрати ты хоть плакать! И без тебя – тошно!

Страж никогда раньше так не срывался. Не на маленького лисенка, который так походил на его самую младшую сестренку...

– Не... не могу-у! Мне об... обидно... за-за Ладу-у-у!! И-и-и!

Ребенок. Сущий. Потому что только они умеют плакать просто так... Потому что обидели не их, а друга.

– Пусть плачет, Мизу... Ему – можно и нужно.

Права, Целительница, но что он мог поделать?

– Как думаешь, это надолго?

В синем небе таяли легкие перистые облака, и завершало свой путь уставшее солнце уже ставшее ярко оранжевым вместо белого. На него уже можно было смотреть, но недолго... Пару мгновений.

– Что именно, Исцеляющая?

С глухим стуком ударялись друг о друга яшмовые бусинки четок, успокаивали, приводили в порядок мысли. Хоть чуть-чуть, ведь это сейчас так важно! Иметь светлую голову...

– Все. Скандалы, козни, немилость Владыки...

На руках мужчины завертелся и заволновался Яш. Он тоже переживал и прислушивался к голосам лис, пытаясь понять причину того, почему его хозяйка сейчас одна. И ей так больно.

– Разве мы можем жить без обмана, без сплетен? Нет. Это наша сущность. А Лада... Она жена Императора. А это подразумевает сотни врагов. Не став женой – не станешь Императрицей. А скандалы, обиды...

Страж огорченно покачал головой. Слишком хорошо он знал свою госпожу, слишком хорошо понимал мотивы Императора.

– Надолго. Если никто из них не проглотит свою гордость.

Целительница безнадежно вздохнула. Не будет этого. Не в этом случае. Не между этими двумя. Только и умеют, что причинять друг другу боль... Играть на публику. Скрываться за масками. А истины не видят. Хотя и должны.

– Ты прав.

Запищали маленькие лебеди. Они тоже волновались, боялись и совершенно ничего не понимали. Казалось вот оно! Жизнь наладилась, все стало хорошо, но вдруг все изменилось. И ушла отсюда радость...

А Император в своих покоях казнил себя на все лады. Если бы он только сдержался, не бросил эти глупые обвинения в лицо жены! Ведь понимал, что нет здесь почвы для подозрений! Что с орками Лада всегда дружила, еще с тех времен, когда была ребенком! Они часто останавливались у стен гостеприимного дома ее отца. Конечно же, она должны была иметь среди кочевого народа друзей! Это же так просто! Понятно... Друзья...

Как и среди русалок... Не даром их Королева перед свадьбой умоляла его беречь свою жену, защищать! Потому что знала Ладу! Относилась к ней как к дочери!

А драконы... Видел глупец, видел, что помогла она его другу, вылечила страдающее сердце, вернула жизнь. И так – сорвался!

Но нельзя было иначе! Нельзя! Здесь слишком хотят ее убить! И госпожа Фую... Вместе с Королем эльфов... Это ведь они организовали то покушение, несколько месяцев назад, когда он посещал храм Богини. А Советники – помогли. Расчистили дорогу...

А Лада не понимает! Ничегошеньки!

А ведь он боится за нее. Старается защитить, как может!

Здесь жен не убивали мужья, потому что те всегда были верны им. За редким исключением, конечно. Здесь плели интриги соперницы. И именно на их руках была кровь. Алая-алая...

– Глупая... Юная... Доверчивая... Когда же ты поймешь, что врагов лучше иметь к себе как можно ближе, на расстоянии меча. Что верить здесь можно лишь себе? Что нет у тебя защиты никакой, кроме моей...

Слава Богине, что у его жены здесь есть друзья, которые не предадут! Но... забывать об осторожности тоже не стоит. Не сейчас.

Потому что не всегда смогут они ее защитить... Потому что сами еще – дети.

– Наивная. Какая же ты наивная!

Неужели ей никто не рассказал, что Владыки всегда были верны своим женам? И что убивали только за измены? Остальное – прощалось.

Что для них существовали лишь они – единственные, драгоценные, любимые, желанные? Которых берегли пуще глаз своих! Ради которых убивали и умирали? Не потому что любили, но доверяли...

А утром Лада исчезла. Как не было ее. А вместе с ней пропали Мизу из Лазурного рода и Кори из рода Туманящих разум. Они ушли вслед за своей госпожой, потому что остаться – значило предать. А для них это было невозможно. Они ведь сняли маски.

Остались только Тамаши с Хикару... Первую – держала семья, а второго ограничивал возраст...

Глава 16

Я устала. Боги, как же я устала! От всего – Императора, китсуне, дворца, роскоши, традиций, условностей, законов... Долга. И того проклятого договора, который разрушил мою жизнь и мечты.

Стать женой Владыки многохвостых лис. Править Великой Радужной Империей, если повезет, если заслужу такую честь. Передо мной будут преклоняться, уважать, почитать... Мне лгали. В глаза, в лицо. Меня продали, как редкого зверька. Чтобы позабавиться!

А на самом деле мне нужна была правда! Пусть горькая, болезненная, убивающая душу и сердце, но – правда. Только не сказали мне ничего. Самой пришлось все узнавать. Из старых сказок и легенд! По крупинкам воссоздавать образ китсуне.

Может, когда я еще ехала сюда, у меня теплилась в груди надежда. На счастье, на семью, на уважение и доверие. Любви не просила и не хотела. Так что, чего убиваться сейчас, когда не достойной оказалась.

Я ведь мечтала не об этом. Не о власти, силе да почитании. Я всего лишь хотела быть счастливой. Иметь семью. Верного защитника-мужа. Как все дома. Но не судьба...

Устала... От этой лжи да фальши! От этих покушений, ядов и насмешливого шепота за спиной. Сломалась. Я же не железная!

Просто я устала...Просто я уже не могу смотреть в глаза тем, кто пытается меня убить. У каждого существа есть свой предел. Мой – наступил. Вот так неожиданно, глупо и просто. Поскандалила, сорвалась и... сбежала!

Да, я трусиха! Да, у меня непомерная гордость! Да, я глупая и наивная! Но... я не могу больше!

Не могу больше...Врать не сказав ни слова лжи. Кружевницам же запрещено лгать. А я научилась это делать так, что и усомниться нельзя в моей правдивости. Даже Богам. Потому что я не вру. Умалчиваю, недоговариваю, ввожу в заблуждение... Все что угодно, только не сладкий яд лжи.

И я предпочла уйти. Чтобы больше не носить одну из своих масок. Я снова стала Ладой. Отказалась от Кои. Но прошлое меня не отпустит. Я слишком хорошо это понимаю. Меня поймают, вернут и, наверняка, казнят. Только мне уже все равно. Потому что я убегаю от самой себя.

(Лада,

месяц рассвета, 17 день золотых лучей).

Ошибки, недомолвки и скрытность порой приводят к удивительным и не желаемым результатам. Страшным.

Это знали все китсуне с самого рождения. Это им вдалбливали учителя на протяжении всего семидесятилетнего обучения. Вплоть до столетнего юбилея. Первого в их жизни.

Но еще больше их учили просчитывать последствия совершенных ими действий. До мельчайших подробностей. Ибо нельзя лгать, если не знаешь реакцию врага. Его следующий шаг. Потому что иначе ты не сможешь подстроится под изменившуюся ситуацию и планы. Твои же. А если в этой игре окажется еще несколько сторон, то тут вообще надо быть вдвое, втрое осторожным! Потому что из охотника очень легко стать жертвой.

Умение побеждать, обманывать, выходить сухим из воды здесь считалось высшим мастерством. По праву.

Только не всегда случалось так, как планировалось или просчитывалось. Иногда судьба вносила свои коррективы. И тогда результат невозможно было предугадать. Особенно, если вмешивались и другие Боги. Которых вел собственный интерес. Или, быть может, скука.

Но для Владыки Екая это было не важно. Не до этого. У него пропала жена. Исчезла, не оставив следов. И найти ее не могли. Даже с помощью магии.

– Ничего?

– Ничего, Выше Величество.

И такой ответ оставался неизменным уже на протяжении почти суток. Ничего. Даже намека.

Как-будто кто-то набросил покрывало, скрывающее Ладу от его взора. Кто-то водил их, запутывал и скрывал. Заметал следы. И указывал совсем другую дорогу. Иногда даже круговую. Ходишь по ней, ходишь и замечаешь, что пейзаж-то окружающий тебя повторяется...

Но кто? Кто мог обладать властью достаточной, чтобы противостоять китсуне?

Потому что Боги здесь были не при чем. Не в этот раз. Это Император знал наверняка. Как и то, что среди мертвых его жены не было. Только не дарило это спокойствия ему...

Верные Тени молчат. Им нечего сказать своему господину. Их поиски тоже оказались напрасными. Хотя они были лучшими... После Императора.

Но куда могли пропасть человек и двое китсуне? Если только... им кто-то не помог. Из Малого народа. Тогда это многое бы объяснило, в частности – почему нет следов.

Но для него это не будет проблемой. Если все так, как кажется.

Откуда же его жене знать, что Боги связали их тонкой красной нитью? Которую не порвать даже после смерти... Что по ней он может легко ее найти, надо только приложить к этому сил... Совсем немного. Ровно столько, сколько бы хватило на одно мгновение вечности.

А Лада благодарила свою старую учительницу – знахарку Марфу. За то, что рассказала ей о некоторых своих тайнах. Нет, не заклинаниях, а просто заповедных словах. Таких, какими пользуются орки. И Малый народ. Ее знакомые лешие и водяные.

И земля скрыла ее следы, лес превращался в непроходимую чащу за спиной, а дорога сама ложилась ей под ноги. Надо только уметь просить... правильно.

Не требуя. Ничего. Только прося. Как равного.

– Я до сих пор не понимаю, как это у вас получается!

Маленькая Кори, для тебя слишком тяжело признать, что многохвостые не во всем лучшие. Что есть что-то в этом мире, чего они не знают и не умеют. Или просто не хотят. Потому что считают знания людей не достойными их внимания.

– Мне вот тоже интересно, госпожа. Как это нас до сих пор не нашли? Наверняка же ищет если не вся страна, то столица-то точно!

Весело трещат поленья костра, рассыпающего вокруг себя ярко-оранжевые искры. Подмигивают с бархатного неба частые звезды. Гимн миру поют они. Гимн ночи, покровительнице всех не спящих. Ночь срывает все маски. Но иногда и прячет истинную сущность. Все зависит от того, чем для тебя является эта удивительная темнота.

– Я просто попросила одного из своих друзей.

Лукавая улыбка на секунду мелькнула и погасла. Настолько быстро, что и не заметить. Но сидящие вокруг костра почувствовали ее. Это хорошо, их госпожа больше не грустит.

– Познакомите?

Интерес. Возможность узнать что-то новое, не известное ранее им, лисам. Заглянуть за занавес тайн, укрывавших Ладу тяжелым покрывалом. Чуть лучше понять этих глупых, наивных и таких странных людей. Которые, оказывается, умеют что-то неизвестное китсуне!

– Может быть... Если он согласится... Дядюшка Леший, не почтите ли вы нас своим присутствием? Я очень вас прошу об этом!

Вопрос адресованный спящему ночному лесу. Темному и страшному для врагов, живому и прекрасному для гостей. Купающемуся в огненно-золотом свете костра.

– Почему бы и нет?

Он был похож на старый, покрытый мхом пенек. Такой же скрюченный, коричневый и мохнатый. Его борода напоминала сухие веточки, а глаза – болотные огоньки, настолько ярко они сияли, голову венчала красная в белый горошек шляпка от мухомора. Корявые руки сжимали кленовый посох.

– Грех не познакомиться с такими гостями!

Китсуне не знали, что и сказать. Многого ожидали, но не такого. Их госпожа водила дружбу с Лешим! Кому рассказать – не поверят. Разве что Император...

– Какие-то они у тебя молчаливые, Княженка...

– Просто сильно удивились. Они же раньше не встречались с тобой. Не то, что мы с Яшем! Правда ведь?

Горностай радостно заскулил. Он давно знал старого Лешего, хранителя леса, что рос недалеко от замка, где они жили. Счастливое то было время. Его хозяйка меньше грустила и плакала тогда. Не то, что сейчас!

– А... Кто еще у вас в друзьях ходит?

Леший рассмеялся. Словно гром по лесу разнесся!

– Да кто же из Малого народа ее не знает?! Многим она из наших друг верный... И берегиням с водяными, и братьям моим лешим, и домовым различным. Как думаете, Княженка из дворца уйти сумела? Ваш же Домовой помог, глаза страже отвел, следы запутал. А в лесу уже я подсобил.

Старый хранитель леса выглядел очень довольным. Как же! Сумел обмануть самих китсуне! Непревзойденных мастеров своего дела! И это доказывало лишь одно – не недооценивай своих противников. Иначе можешь сильно обжечься.

– Вы...?

Не верят. Все еще не верят. Что ж, это их право. Если хочешь заблуждаться – заблуждайся. Но потом не говори, что тебя не предупреждали...

– А то! Сколько сил потратили! Сколько заклятий-заговоров перевели! Но работа сделана хорошо – даже Тени не справились!

Гордился Леший. Есть за что. Но не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

– Только боюсь, мой добрый друг, если за поиски возьмется Владыка, нам не помогут даже самые сильные чары... Даже Боги... Может быть...

В голосе Лады прорезалась грусть напополам с отчаяньем. Как не старайся убежать, как не запутывай следы – все одно, не скрыться надолго. Не спрятаться и не затеряться среди ночных теней. Все равно найдет... Ее найдет!

Над поляной воцарилось подавленное молчание. Что ни говори, а здесь Лада оказалась права. Глупо было с их стороны пытаться сбежать. Но сил-то терпеть уже не осталось... Вот и сотворили черт знает что! По лесу целые сутки шли, привал устроили, спят на земле... Не очень удобно, но зато – нескучно. И впечатлений новых – целый мешок и еще корзинка в придачу!

– Да, дела...

Леший покаянно покачал головой. Этого-то он и не учел, не сумел предвидеть. Или забыл просто о том, кому женой приходится их Ладушка. Обидно...

– Утро вечера мудренее, как говорят у меня дома. Спите. Завтра все вопросы решим.

Когда же она начнет считать Радужную Империю домом? Когда забудет о том, что было и прошло? И будет ли это вообще?

Фигура Владыки словно бы сама собой соткалась из лунного света заливавшего место стоянки беглецов. А они не то, что не проснулись, у них даже часового не было! Поразительная беспечность! А если бы на его месте был убийца? Или еще кто, например, зверь дикий? Загрызет и не подавиться. Только косточки и останутся от этих... детей.

Да и костер уже давно потух... Ночи в Радужной Империи, конечно теплые, не в пример Северному княжеству, но расслабляться тоже не стоит. Весна еще как ни как, не лето!

А его жена спит под тонким покрывалом. Вон дрожит как! Замерзла... И согреться не сможет. Не сегодня. Не под этим ледяным небом рядом с угасшими лепестками огня.

Глупые. Они что не могли взять с собой хотя бы пару нормальных одеял? Не треснул бы страж от пары килограммов лишнего веса

С плеч слетает тяжелое расшитое золотыми и пурпурными узорами верхнее кимоно, чтобы укрыть спящего человека. Китсуне не замерзнут. Для них и морозы в тридцать градусов не холод. Слишком низкий порог чувствительности.

А для людей даже пара градусов уже играют важную роль. Заболеть могут, а тои умереть. От переохлаждения.

Как же все-таки слабы люди... А его супруга в особенности. Потому что его она ответственность. И рядом с ним Лада как хрупкий цветок подле столетнего дуба!

– Что же вы так упрямы, а, жена?

Он и не думал, что она проснется и ответит. Ничем вроде не выдал своего присутствия! Даже укрыл незаметно. А вот поди ж ты! Почувствовала что ли? Хотя, по-идее, еще рано... Слишком мало прошло времени со дня свадьбы. По меркам лис, конечно.

– Не более чем вы, муж мой.

Она уже не злилась. Совсем. Утих гнев, осели горечью на языке обиды, растаяли легким дымком мысли о побеге. Домой. Туда где о скалы бьется такое родное серое и тяжелое море. Где слышны голоса диких чаек. Где в горах уже зацветает розовый вереск.

– Ваш дом теперь здесь. Почему же ваше сердце так рвется туда? Где вас уже считают умершей...

Он и впрямь не понимал. Зачем жить прошлым? Зачем вечно оглядываться назад? Жить, чтя уже чужие традиции?

Ее отдали китсуне. Дали новое имя. Приняли в род Серых. Но она отказалась от всего. Просто выбросила как ненужную вещь!

– Я не просила этого...

Даже не думала. Просто жила. Радовалась каждому прожитому ею дню. А потом пришлось всегда жить на нервах, ждать удара из-за угла...

– Меня продали вам, Владыка. За золото и драгоценные камни. Наш Совет.

Он не знал этого. Ему все говорили, что под венец Лада шла добровольно. Мол, так она могла помочь своей расе, заключая этот выгодный для людей договор.

Продали...

– Моя семья была против этого. Но кто станет слушать один единственный род? Когда все остальные – за.

А еще китсуне считают чудовищами! Но ни один из них никогда не продаст свого ребенка, свою кровь. Дети – святы. Неприкосновенны. Им позволяется почти все. Их не наказывают так сурово, как взрослых... Так, пожурят немножко и все.

Разве можно их продавать? Как вещи, игрушки? Это же часть рода, часть них! Да и отдавать в чужой род против согласия одной из сторон... Немыслимо!

– Одно время я хотела уйти вслед за Первым Хранителем. Чтобы тоже оберегать свою семью. Стать зверем.

Горностаем с лавандовыми глазами. Маленьким юрким зверьком. Уйти в леса к Лешему и Водяному. Быть свободной. Но...

– Мне не позволили... даже проститься с семьей! Няня и Род с Миром потом увязались за мной... Нагнали уже на границе Сиреневых гор.

Не дано было ей в последний раз ощутить нежные объятья матери, услышать ободряющие слова отца, поцеловать братьев и сестер. Не дано. Не позволили.

– Почему же я должна называть это место – домом? Мне не за что его любить...

А ведь и правда – за что? За навязанные традиции чужого народа? За покушения и убийства? За фальшивые улыбки?

– Но вернуться вы уже не можете.

Горькая улыбка искривила тонкие губы. Лаванда утонула в золоте.

– Не могу. У меня есть только память.

Он возвышался над ней подобно колонне. И смотрел. И видел ее боль. Оторванная от семьи и дома, преданная, но не сломленная, пытающаяся заставить китсуне увидеть ее настоящую. Понять.

И признать.

– Вам в столице сейчас лучше не появляться. На вас готовиться новое покушение.

Холодно и равнодушно. Так можно говорить о погоде и всяческих ничего не значащих пустяках. Для него это и было пустяком, обыденностью.

– И?

Опять ее пытаются убить! Возможно это скоро станет привычкой... постоянно бояться не проснуться. Хотя, разве она боится...

– Раз в десять лет Император посещает другие расы. Своеобразный знак уважения и почтения. С нашей стороны. Они же должны раз в три года 'почтить' нас своим вниманием.

Он говорил тихо, словно бы стараясь не разбудить так и не проснувшихся китсуне. Своеобразный жест заботы о своих подданных.

– А причем здесь я?

Недоумение. Заинтересованность. Что Император имеет в виду?

– Десять лет кончаются этой весной. Время новой поездки.

Никогда не доверяй китсуне! Так говорят люди. Они обманут, очаруют, заберут твою жизнь себе... Так написано в легендах и сказках. Но сейчас Ладе это казалось сущей глупостью. Потому что она уже немного сумела узнать этих удивительных многохвостых лис. Они всегда свято блюдут свои интересы, доверяют только тем, перед кем сняли свою маску и... спасают их, если это необходимо.

– И в этот раз с визитом поедите вы, дорогая супруга. Таково мое желание.

Только... всегда надо искать скрытый смысл за их милостью. Ничего не бывает просто так Империи! Ничего и никогда!

– С чего вдруг такая 'милость'? Спешите остаться вдовцом?

Чуть улыбнуться. Самыми краешками губ. Не может она без насмешки. Даже понимая, что за действиями Владыки скользит только забота. Неощутимая и почти невозможная.

– Может – да, может – нет. Во всяком случае, вас это волновать не должно. Просто вы поедете. Вместе с этими притворяющимися спящими детьми.

Небрежный кивок в сторону смирно лежащих китсуне. Которые при этих словах сразу же вскочили, спеша засвидетельствовать Императору свое почтение.

– Выше Величество, простите...

– Мы не специально, Владыка...

Император забавлялся их смущением. Они-то думали, что он не заметит их игры! Дети, что с них взять?

А Ладу волновало другое – как много эти двое успели услышать? Личного...

– И с какого же момента вы не спите?

В голосе прозвучала наигранная строгость. Мизу с Кори замялись и стали усиленно изучать траву, переливающуюся серебром у них под ногами.

– Да мы только пару минут как проснулись!

– Ну, может чуть раньше...

Оправдываются? Неужели им стыдно?! Китсуне и совесть. Рассказать кому – не поверят!

– А если говорить конкретно, то с момента нашего разговора о вашей поездке, жена.

Владыка улыбнулся, переглянувшись со своей супругой. Иногда они понимали друг друга без слов. Возможно потому, что были неуловимо похожи...

– И как же мы их накажем?

Страж с ее сестрой сжались, ожидая заслуженной кары. Подслушивать разговор Императорской семьи! Немыслимо!

– Что вы предлагаете?

– Возможно...

Острые пушистые ушки прижались к голове. Боятся.

– Они будут сопровождать меня в моем путешествии, не так ли?

– Конечно. Завтра вас здесь будет ждать лошади со снаряжением. Ни к чему лишний шум. Кому надо, уже знают о вашем прибытии.

И когда только успели помириться! Вроде только что были в ссоре!

За спиной Императора бело-золотыми бликами замерцал портал. Пора было уходить... Время не терпит. Над верхушками деревьев уже показались первые солнечные лучи. Ночь уходила, забирая с собой свой темный усыпанный звездами покров.

– До встречи, жена моя.

– До встречи, муж мой.

И уже, когда портал почти закрылся...

– Ах, да! Чуть не забыл! У драконов вас будет ждать род Северных островов. В полном составе. Удачной поездки, дорогая!