Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Не рявкай, щенок. Ты слишком молод, чтобы повышать на меня голос, и совершенно необразован, чтобы испускать саркастические шуточки в адрес совета, поднявшего тебя на ноги. – Вивия держалась легко и непринужденно, её совершенно не беспокоило присутствие Дримена и забавляла его кипящая яростью кровь. Она перевела взгляд своих практически белых, с легким оттенком серебра, глаз на Амита. – И монтерец... Ох, неужто сам Амит Лоури? Жаль, что мы договорились не ловить людей, лишенных магического дара: мне бы очень хотелось поймать твою мамочку. Захоронить её и смотреть, как у той будет кончаться кислород...

Кончики его губ поползли вверх: Вивия не видела в мужчинах угрозы – только два новых объекта для исследований.

– Мне всегда было интересно посмотреть на душу монтерца... – Мурлыкала она, в то время как за её спиной поднимались клубы пыли. Удушье – вот её любимый способ загонять образцы в аквариумы.

"Амит, мы не сможем взять под контроль её духа. Она неспроста магистр"

"А и не надо".

Вивия не переоценивала свои силы, но привыкла к тому, что лишившись видения, молодые маги начинали паниковать и становились легкой добычей. Подняв в коридоре облако черной пыли, которое не только снижало видимость, но и щипало глаза, так что их пришлось закрыть, она приступила к своему привычному алгоритму действий. Сначала Амит решил, что хитрая маг тверди ориентируется на слух и таким образом определяет его местонахождение (Дримен в данный момент стоял у сосуда Руллы и держал руку на уровне её ладони), но первое предположение оказалось ложным, а второе Амит построить не успел. Когда пыль, полученная из обыкновеннейшей земли, Вивия славилась тем, что не использовала метал или камень, впилась ему в плечо словно раскаленные, вьющиеся иглы.

"Да как же она?! Магическое зрение как у Дримена?"

"Ваше с ним зрение практически уникально. Духа её я не слышу, но смею заверить, что она неспособна управлять твердью и видеть одновременно. Она хорошо умеет считать".

Порой, думал Амит, Фузу умеет давать правильные намеки: когда до медиума доходила суть сказанного его духом, ему казалось, что он выносил эту идею самостоятельно и благодаря этому чувствовал себя на легком подъеме.

– Долго думаешь, – раздался рядом голос женщины, едва до Амита снизошло озарение. Раздался душераздирающий вопль, и Вивия распласталась по полу. Её короткие, грязно-русые волосы растрепались и окрасились багрянцем: в правом глазу, которого уже не стало, торчал широкий, обтекший кровью, заостренный кусок льда. Дримен остановился в метре от лица женщины, по-прежнему перекошенному уродской, извращенной улыбкой, и приложил острие меча к её горлу.

– Ты проиграла, Нельская. – Сквозь зубы процедил он.

– А тебе не кажется все слишком просто, щенок? – Она схватилась за торчащий из глаза осколок льда. Рывком она выдернула из себя сосульку, тут же превратившуюся в воду, но кровь не полилась на пыль, уже осевшую на полу. Посыпалась земля.

– Это голем, – ахнул Дримен, чиркнул острием по горлу Вивии, и её тело, вместе с одеждой, комком грязи упали на пол.

Амит не мог выразить своего удивления.

– Она может делать големов-двойников в неограниченном количестве, – маг убрал меч за спину, – и я не уверен, что мне удалось бы пробить магическую защиту истинной Вивии Нельской.

– Я тоже так решил, вот и хотел сразить её вблизи...

Дримен цокнул языком и демонстративно вздохнул:

– Ты когда-нибудь дрался с магами? Понятное дело что нет, но позволь тебе объяснить. Маги тверди – те люди, которые действительно могут превращать свое тело в высокопрочный метал. Ты все же медиум, ты ближе к нам, к магам. Не уверен, что в тебе найдутся силы, чтобы пробить такого рода преграду.

"Он прав, Амит. Вам стоит..."

– Чем давать мне советы, лучше поучил бы читать духов такого уровня! – Недовольно прорычал Амит, после чего резко обернулся. – Кажется, на нас двигается ещё один двойник Вивии Нельской. А с ней несколько инквизиторов. В одном из них задатки... да-да, именно задатки целителя, так что я смогу долечить твою рану. Не хочешь? Ну не жалуйся тогда потом.

Из-за дальнего поворота коридора, где стояли пустые сосуды, появилось несколько человек. Не останавливаясь на рассмотрение каждого из них по отдельности, стихийник и медиум кинулись в разные стороны: один решил просто отойти в сторону, монах же пробежался по стене и запрыгнул на одну из капсул с магами, чтобы решительно атаковать противников с воздуха.

"Здесь только один магистр, Амит. Только один. И это не мать тех земляных големов" – лениво растягивал слова Фузу.

– А кто? – Находясь в бою, Амит всё время забывал, что ему вовсе необязательно произносить слова вслух, чтобы дух его слышал.

"Не могу определить"

– Плохо, – он схватил за вытянутую ладонь очередного скалящегося голема Вивии и, подпрыгнув, врезал ботинок ей в лицо, – здесь есть магистр.

– А ты чего ожидал? – Дримен метнул электрический шар в инквизиторов в надежде обездвижить их, но они оказались крепки телом и здоровьем: на долю секунды лица пятерых лысых детин, одетых в белые рясы, исказилось гримасой, кожа чуть побелела, но эффект быстро спал, и маг в полной мере почувствовал ничтожность своих познаний в магии воздуха. – Амит, давай поменяемся?

Дважды говорить не пришлось. Маг приоткрыл глаза и снова прибегнул к магии холода, но теперь вместо одной глыбы льда призвал целую сотню, которая, со свистом падающего с облака камня, изрешетила нескольких големов и превратила сплошное стеклянное покрытие стен коридора в ряд поломанных пластин.

Для Амита все оказалось совсем не так просто: у крепышей-инквизиторов, драться с которыми Амиту досель не приходилось, выявился иммунитет не только к стихийной магии среднего класса, но и к ударам хорошо обученного монаха. Мускулы и бицепсы четверых детин, небыстро движущихся на медиума, казалось невозможно пробить: разрушение бетонных стен, помнится, в монастыре их заставляли заниматься этим, было задачей нелегкой, но осуществимой, в то время как эти тела казались толстенными и мраморными. Скорость была основным преимуществом Амита, но против таких противников частые и быстрые удары оказывались не страшней укусов комара, но при этом нельзя сказать, что монах очень уж расстроился:

"Я думал ни в одной из школ инквизиции не найдется достойных учеников. Конечно, техники в них нет, про ум сказать ничего не могу, но все же... Есть ещё учителя в школах".

Учителя, развивающие, прежде всего тело.

Обучение в монтерском монастыре начиналось с простых, общих упражнений, физической подготовки, бега и все такое прочее. Через какое-то время изучались стойки, развивалась реакция, и параллельно со всем этим, послушники изучали вещи, схожие с программой подготовки магов. Таким образом, постепенно устанавливался пассивный контакт с духом послушника, и по мере развития тела будущего монаха, дух дарует своему хозяину новую силу. Вот на чем основано учение Сияния, а дополняемое знаниями и опытом монтерских мастеров, им удалось составить такой тип подготовки, благодаря которому даже самые тихие и непокорные духи, чей цвет мог вполне сливаться с душой и быть незаметным, раскрывались и развивались.

Из-за схожести программы обучения с магической, старшие лучи решительно отреклись от неё и тем самым лишили послушников возможности стать полноценными монахами, на чем Амит сейчас и решил сыграть.

"Вы слишком жестоки, Амит" – заметил Фузу, но по его довольному тону было понятно, что ему эта идея по душе. В действительности же, ворчливый старикан радовался тому, что его хозяин додумался до всего сам без какой-либо подсказки.

Глаза медиума засияли голубым, что заставило холмиков в белых рясах чуточку притормозить. Он согнул ноги в коленях, словно бы готовился к прыжку, сложил руки так, будто они держат растущий в диаметре шар, сжал его, и кинул видимые одному ему осколки в инквизиторов.

Дримен опешил. Словно в замедленной съемке он видел, как белые осколки неведомой ему силы, чистой силы медиума, как позже пояснил Амит, впиваются в тусклые пятна душ инквизиторов, и как те на глазах начинают насыщаться.

Глаза инквизиторов округлились, что придало их лицам очень глупое и крайне забавные выражения. Тихо засмеявшись, Амит выпрямился и всего-то щелкнул пальцем, и ходящие холмы тут же свалились на пол без сознания:

– Что ты с ними сделал? – Маг пребывал в искреннем недоумении и восторге.

– Пробудил их духов. – Он похлопал в ладоши, словно стряхивал с рук пыль, которой на них не было.

– Э-э... А разве они не стали от этого сильнее?

– Стихийничек ты мой, ты – живой пример того, что случается, если дух оказывается развитым до того, как разовьется разум и психика хозяина. – Амит подошел к ближнему из инквизиторов и ударил его по ботинку, проверяя, в сознании ли тот. – Это как взрыв, понимаешь? Духи капризные, и мало того, что вдруг их тело пронзила порция энергии, так и духи-то не очень довольны тем, что их так поздно разбудили... Но я сделал хуже. Я же говорил тебе, что слышу своего духа? Это могу только я, даже Млинес своего не слышит. Ну вот, эти четверо теперь тоже...

"Как было когда Млинес знакомила меня с Фузу..." – по спине медиума пробежал холодок.

– Так что сейчас и в ближайшие пару лет эти четверо будут учиться подавлять в себе второе я, и при этом не факт, что им это удастся: они все это время будут без сознания.

– То есть от переизбытка информации они впали в комму и не очнутся до тех пор, пока не переварят все данные?

– Ага. – Амит почесал затылок и повернул голову налево: перед ним серебрилась двухметровая металлическая дверь. – Не волнуйся, если план Её Величества увенчается успехом, я приеду в церковь, где они будут отлеживаться, и приведу их в чувство.

– Тоже мне – монах. А как же "не убий"? – Дримен подошел к двери и положил на поверхность ладонь и крепко задумался.

– Я и не убил, не выдумывай. Сможешь взломать?

– В этом нет необходимости. Отойди.

Дримен уже прижался к стенке, а Амит сообразить не успел, как случилось следующее: под ударом невесть чего, дверь слетела с петель и впечатала медиума в стену, спиной к которой он стоял. Рефлексы сработали хорошо, а потому ни одна кость на его теле не сломалась, но ушиб, особенно головы, сделал свое дело, и перед глазами поплыло. Быстро как смог, Дримен расщепил в металлическую пыль основную часть двери, но раньше, чем освободить Амита, нечто схватило его за горло и впилось в него заостренными, пахнущими пылью и гарью когтями.

– Стихийник, – услышал он голос в своей голове, – живой. – Нечто сжало его шею и швырнуло в противоположном направлении. – Ученик Линео, малыш Дримен. Я удивлен, но рад знать, что ты жив. Эй! – Крикнул он корчащемуся на полу Амиту. – Ты не дергайся: ушибы от удара такой дверью могут привести к очень плачевным последствиям.

Дримен шлепнулся на круглую ячеистую платформу, подсвеченную зеленым. С трудом приподнявшись на колени, он попытался вздохнуть полной грудью, но изо рта полилась невидимая жидкость, обжигающая горло сильнее кипящей воды. Вместе с кашлем вырывались кровь и мелкие куски плоти.

– Помню, когда тебе было лет одиннадцать, и ты впервые услышал моё магическое прозвище, – говорил Каиль Савас, – Тебе было крайне интересно, что же это такое – жидкое пламя? Что ж, сейчас ты на себе ощущаешь что это. Правда, пока не в полной мере. Знаешь ли, когда кровь кипит не в фигуральном смысле – это весьма скоро может привести к летальному исходу.

Закатывались глаза, и с каждой секундой монах приближался к бездне безсознания. Тело не шевелилось совершенно, и всё, что мог позволить себе Амит – это чуть переместить подбородок, чтобы увидеть корчащегося на полу мага, плюющегося собственной кровью.

– Я не стану наказывать вас за разрушение лаборатории. – Магистр все ещё не показался. – В ней нет ничего ценного. Все проведенные здесь исследования не дали нужного результата: не удалось получить чистую энергию риджи. Не стоит. – Его рука прижала мага лбом к полу, когда тот попытался поднять голову. – Я знаю, что ты хочешь сказать, но пойми меня правильно: заряжать кристаллы риджи собственной силой, как по мне, является потолком безрассудства. Как мы можем творить заклинания и держать их в рабочем состоянии, если в нас останутся жалкие крохи энергии? Ты хоть знаешь, сколькими кристаллами ежегодно заправляют генератор осей, который держать остров Орана в воздухе? Э-н не, малыш Дримен, нужен альтернативный источник энергии.

Маг больше не мог держаться и упал в лужу собственной крови, смешанной с его же плотью. Бессилие было столь велико, что в голове не рождались слова, которые он захотел бы сказать магистру Савасу, ведущему разговор и без чьего-либо участия:

– Риджи – не минерал, малыш. Риджи, как и генератор осей Ораны, – это нечто, что было создано столетия, а может и тысячелетия назад, задолго до падения Северной Звезды, на которой мир буквально помешался. – Черные ботинки с тяжелыми металлическими вставками ходили мимо Дримена взад вперед, а вслед за ними волочились полы черной, будто бы гнившей целую тысячу лет, мантии. – Ты же не только оружие массового уничтожения, малый, но и ученый. – Он присел рядом на корточки. – Как и ты! – Крикнул в сторону Амита, в чьих глазах голубела пустота. – Вы же должны понимать, что и до падения Северной Звезды, до "первой" точки отсчета была цивилизация. И ты, – он указал корявым, уродливым пальцем на медиума, – должен знать это лучше нас всех. Не одна сотня историков нашего мира сложила головы только чтобы узнать, что же было тогда, до появления Богини, до четырнадцати осколков, до основания Монтеры. То, что ты обнаружил в Кор-Неиле, Лоури. Тот резервуар с водой. На какой глубине он находился? Под невероятной толщей песка. Я знаю, что ты хочешь мне сказать: "Он был соединен тоннелем с Одиннадцатой Святой Церковью". Да, соединен! Но мы знаем, что в известной нам истории нет даты возведения этой церкви, и что подземный Храм, где вам с Теоллусом удалось побывать, много старше шестьсот тридцати шести лет известной нам истории. Создания, жившие тогда, те, кого мы называем магами и инженерами, которые подняли этот клок земли в воздух, – он говорил об островах Ораны, – создали большинство известных нам магических артефактов и магически рун, в особенности завязанных на магии тверди.

Амиту удалось пошевелить мизинцем и безымянным пальцами левой руки. Фузу никак не мог замолчать: без остановки тараторил, выкрикивал, пытаясь побудить своего хозяина к действию, но тело медиума отказывалось внимать. Второй раз за этот день он жалел, что не родился с духом целителя.

– Здесь, – продолжал свой монолог высокий, черноволосый Каиль, прятавший лицо под капюшоном, – мы пытались воспроизвести создания кристаллов риджи, расщепляя чистейший источник магической энергии – душу человека. Нет, мы не люди, мы – маги. Расщепив душу мага, мы надеялись собрать энергию, выделившуюся при расщеплении... И собрали же! И это была жизнь!

Он утер лицо рукой, и по той потекли капли чего-то густого и маслянистого.

– Дримен, – магистр снова присел рядом с ним, – ты должен нас понять. В современности нет ничего ценнее энергии. Даже старшие лучи, хотя, как по мне, они не намного умнее деревенского ребенка, понимают это. И они-то нашли способ добывать энергии мелкими порциями. Этого пока хватает.

Каиль схватил Дримена за ворот, проволок несколько метров и швырнул спиной к стенке. Тот наконец смог сидеть и открыл глаза, чтобы увидеть магистра таким, каков он есть на самом деле:

– Ну ты и урод, – без лишнего подхалимства молвил Дримен, как-то не подумав о вспыльчивом... легко воспламеняющемся характере Каиля. Но, к его удивлению, это источающее смрадное масло существо, с тонкой склизкой кожей, весьма спокойно отреагировало на это высказывание, и ответил:

– Для такой силы, это – не слишком высокая плата. – Он приблизился к лицу мага на опасно близкое расстояние, так что тот мог чувствовать ужас его дыхания. – Я – то, что подливают в огонь, дабы он ярче пылал, малыш. Стоит кому-то чикнуть спичкой, как эта искорка превратится в извержение пламенем. А я, ко всеобщему сожалению, ещё и маг огня...

– Можешь усиливать собственные чары...

– Могу усиливать свои же заклинания...

Проговорили они одновременно. На лице Каиля появился оскал, показавший его зубы, через один-два неравномерно заостренные, после чего он опустил голову и устремил свой взгляд на шею мага, где серебрилась белая, прочная цепочка. Не церемонясь, магистр краем когтя приподнял её, и с нешуточным изумлением во взгляде посмотрел на маленькую, с ноготь, риалроновую подвеску в форме лепестка, чью форму не спутать ни с чем:

– Она сделала тебя придворным магом? – Каиля аж затрясло, только не было понятно от чего: толи от злобы, толи от смеха. – И дала подвеску в форме лепест... Я всегда знал, что они связаны, о-хо-хо, но чтобы так! Ха-Ха!

Каиль отпустил мага и поднялся на ноги:

– После того как твой наставник покинул наш круг, мы остались без стихийного мага, знаешь ли. Не могу сказать, что до конца верю в вашу полезность, господин стихийник, ведь вы владеете четырьмя стихиями и в итоге не владеете ни одной: во всех четырех стихиях дальше среднего класса вы уйти не способны. Даже Линео не способен! Но раз вы существуете, значит, и в вас есть прок, а в тебе он, Дримен, очевиден. Такие глаза... Как насчет взаимопомощи, придворный маг Дримен Перферо? Ты поможешь нам в разработке методов получения кристаллов риджи, а мы станем тренировать тебя. Поможем освоить твою силу.

Амит вернулся в сознание, но с чудовищной головной болью, вызванной стараниями Фузу. Услышав последние несколько фраз со стороны Каиля, медиум по-настоящему испугался: пусть он был не так давно знаком с Дрименом, но он знал, что тот готов пойти на все, только бы избавиться от своего "проклятого" дара. Подчинить его или вовсе вырезать из своего существа, пусть даже вместе с глазами:

– Не надо, Дримен... – Тихо, так, что сам едва услышал, просипел Амит.

Каиль метнулся к нему, и вонзил когти ему в грудь, так что медиум закричал, и черная пелена снова застелила его глаза:

– Молчать! – Рявкнул он и поспешил вернуться к Дримену, уже принявшему решение.

– Я...

Амит лежал на боку, из груди тонкой струйкой текла кровь, сознание, а вместе с ним и ощущение реальности снова покидали его. Он слышал только шорох пыльной земли.

– Прежде чем согласиться, могу я задать один вопрос? – Магу самому с трудом удавалось оставаться в сознании.

– Ну, поскольку ты уже задал один, я попытаюсь угадать твои мысли и отвечу так: Пророк был здесь. Если быть точным, в этой самой комнате. Но это было очень много лет назад.

Дримен обвел помещение взглядом и громко сглотнул: трубки, петли, краны, шланги, цепи, ремни, кровавые потеки кое-где, но, к счастью, их было мало.

– Ведь Её Величество послала вас двоих устранить Пророка, верно, Дримен?

– Вы не сомневаетесь в Её происхождении? – Тон мага резко изменился на более учтивый.

– Я знавал Сфириту Диву, малыш. Так что нет, я не сомневаюсь в новой королеве. – Каиль протянул ему руку, по-настоящему уродливую, но такие виды являлись чем-то обыденным для мага. – Мы поможем, Дримен, только если ты поможешь нам.

Маг улыбнулся и схватился на протянутую руку. Каиль оказался доволен собой и оскал, который, должно быть, знаменовал дружескую улыбку, появился на его лице, но вслед за этим сгустились брови:

– Ты плетешь заклинание, малыш? Мне казалось, ты достаточно умен, чтобы понять – я тебе не по зубам.

Дримен, у которого кружилась голова и вместе с этим подкашивались ноги, лишь шире улыбнулся и укрыл последним слоем земляной кокон, в котором спрятал Амита:

– Энергия быстро расходуется, – сказал он уверенному в своих силах Каилю, который даже не задумался о возможности использования Дрименом самого опасного из его даров.

Вся энергия риджи, которой было немало в очках мага, исчезла как раз в тот миг, когда до магистра Жидкого пламени снизошло озарение, и он попытался влить в тело противника дозу раскаленного масла. Слишком поздно. Его поглотила неведомая ему тьма.

Дримен закрыл глаза и щелкнул пальцем: кокон Амита дал трещину и рассыпался в пыль. Маг чувствовал прилив силы, но, к сожалению, отнюдь не физической. Грудь полыхала, горло превратилось в кровавое месиво, такое, что он сам удивился возможности разговаривать.

На него шла темнота. Не та, что создавалась, стоило ему открыть глаза, а обыкновенная усталость, пеленой укутывающая его сознание. Маг упал на пол и очень долго не приходил в себя.

– Треть острова разрушена! Но путь, проделанный ими, мы отследили с легкостью...

– Мне не нужна ваша болтовня, мне нужны результаты! – Холодно прозвенел голос Её Величества, отражаясь от стен полуразрушенного склада.

– Мы нашли их! – Раздался гнусавый голос издалека. – Но...

– Что – но? Говорите быстрее, я теряю терпение! – Синента Дива не была зла, но волнение, растущее со световой скоростью, делало свое дело.

– Это... О Богиня! – Глава третьего поискового отряда, Брудт Даэда, сложил руки на груди и чуть склонил голову, взывая к божественному. – Вам стоит это увидеть, Ваше Величество. Там...

– Что там?

– Там, где Перферо и Лоури, они... Они в подвальном помещении, похожем на лабораторию, где...

– Можете не продолжать. С лабораторией разберемся позже. Задачей первостепенной важности является спасение придворного мага Дримена Перферо и медиума Амита Лоури. Все остальное – позже.

Вокруг повисла тишина.

– Придворный маг?..

– Медиум?..

– Живо! – Непозволительно громко рявкнула королева, положив руку на сердце.

– Вы в порядке, Ваше Величество? – Спросил глава острова ремесленников, чуть было не положив руку Ей на плечо.

– Вызовете целителей. Сильнейших. Даже если они из числа инквизиторов... Пейман! – Воскликнула она. – Пейман Мейн, кажется, его так зовут...

– Вы звали меня, Ваше Величество?

Королева резко обернулась и увидела двух монахов Монтеры: одного новоиспеченного и одного старой закалки.

– Тео Ветру, – Её Величество и мастер склонили друг перед другом головы, – рада видеть вас в добром здравии. Вы, – он обратилась к Пейману, – вы, кажется, учились целительству в Монтере. Прошу вас...

– Уже иду. – Пейман перебил её, но только потом подумал, что это было не очень тактично.

Взволнованная, Синента Дива проводила его взглядом до оставшейся части склада, под которым чуть было не похоронили её придворного мага.

– Ваше Величество, – только начал говорить он, как она ответила:

– Стижиан покинул столицу ещё вчера днем.

Глаза Тео округлились, а руки сжались в кулаки.

– Амит не лгал...

– Амит не так глуп, чтобы лгать вам, мастер. – Она вздохнула, её голос дрожал. – Если вам будет угодно, то скажу, что через пару дней, может, через неделю, ему в помощь я отправлю доверенного мне человека, монахиню Ору Тоурен.

Тео с удивлением посмотрел на королеву:

– Монахиню? Она, должно быть, ученица Млинес, никак иначе...

– Да, её, но точно не могу сказать. – Из здания склада повеяло теплым воздухом: Пейман принялся за дело. – Он отправился на юг, к линии городов у Проклятого леса, и если вы хотите, можете отправить вместе с ней.

– Нет. – Тео покачал головой из стороны в сторону. – У меня ещё есть пара дел в столице.

Королева, до этого момента не сводившая глаз со здания склада, перевела взгляд на него:

– Вы не готовы его увидеть? – Её холодный, звонкий голос отдавался в его голове как божественное провидение.

Он не ответил, лишь поклонился и отправился прочь с острова ремесленников.

– Давай честно признаем, что мы провалились. – Вознес Дримен руки к небу, обращаясь к Амиту. Хоть Пейман и поставил их на ноги, настоятельная рекомендация поваляться в постели пару дней всё равно последовала. Да и никто не возражал. – Причем с треском!

– Да, но мы все же нашли лабораторию и разрушили добрую её часть. – Амит сидел на кровати, подтащив пятки к бедрам, и ел из поистине гигантского подноса, стоящего между его кроватью и кроватью Дримена, крупную красную черешню.

– И стерли из этого мира сумасшедшего, каких мало. – Добавила Синента, стоящая у окна и смотрящая из него на людные улочки у академии наук. – Магистров осталось всего четверо, что радует меня едва ли меньшего того, что вы живы.

– Но почему четверо? Осталось всего трое: земля, вода и ветер. – Поправил её Дримен, за что получил укорительный взгляд, такой пугающий, что Амит позавидовал его вечно закрытым глазам.

– Четверо, Дримен. Ещё стихийный маг, Линео Визетти.

– Но Ваше Величество, он мой друг и наставник... Я готов за него поручиться...

– Я верю вам, но он один из старейших магистров. Вам это известно? Он собрал ныне действующий состав магистров. Разумеется, я допускаю возможность того, что они действуют без него или даже против него, но я буду относиться к магистру Визетти как к потенциальной угрозе и врагу до тех пор, пока он не докажет обратное.

"Не спорь, – прозвучал в голове мага голос медиума, который сидел на кровати и с невозмутимым видом поглощал фрукты, – она права".

"Лоури, вылезь из моей головы, это неприлично!"

"Ха-ха! Фузу решил, что я молодец и обучил меня не только чтению мыслей, но и их обменом. Правда, конференцию я пока устраивать не могу, но и этого вполне достаточно".

Дримен улыбнулся.

– Господа, – королева чуть повернула голову в их сторону, – я ничего не имею против перебрасывания мыслями...

"Как она догадалась?!"

"Как она догадалась!?"

– ...Но только если они не информативны. Утаивания сведений, касающихся порученного вам дела, я не потерплю.

Маг и медиум не рискнули спрашивать, что будет с ними, если они ослушаются.

– Мне безразлично, что вы говорите обо мне за моей спиной. А я знаю, что вы говорите. Главное, чтобы вы делали свое дело.

– Мы провалились, Ваше Величество. – Снова сказал Дримен, рассматривая обнаженную спину королевы, прикрытую двумя светлыми косами, идущими из конского хвоста.

– Кажется, я дала вам месяц. – Кончики её губ поползли вверх. – А прошло всего два дня. С учетом того, что результаты уже есть и что они более чем приличные, то я думаю, что с такими темпами вы уложитесь в месяц.

"Кстати да, у меня есть пара идей..."

"У меня тоже"

Они переглянулись, а затем маг набрал в грудь воздуха и решился задать вопрос, за который его вполне можно было бы казнить:

– Вы – маг? – Обратился он к королеве.

Она с полминуты медлила с ответом, сложила руки на груди, улыбка её померкла, а глаза, бывшие сегодня сплошь зеленого цвета, наполнились чем-то бесконечным и глубоким.

– В каком-то смысле – да, но ты даже можешь не пытаться понять природу этой магии. Она уникальна.

Дримен подался чуть вперед.

– Это кровь, маг. Неужели ты никогда не слышал о магической крови? – Она усмехнулась и повернулась к ним лицом. – Как вам передался цвет волосы матери, а Амиту – красивый почерк отца, так я получила в наследство великую силу рода королей Ораны.

– Потрясающе... – Он ахнул. – А какими свойствами она обладает?! – В нем проснулось ребяческое любопытство.

– Вы много вопросов задаете, Дримен Перферо. – Она усмехнулась и подошла к двери. – У вас есть ещё целых три недели, господа. – И вышла.

Глава пятая.

Духи города Гран.

За неделю, которую Стижиан был вынужден провести в вагоне поезда, он чуть было не сошел сума из-за целого ряда вещей. Он ехал в купе, что можно было бы отнести к плюсам, ведь в поездах, шедших из столицы, вагоны каждый год модернизировались и обновлялись. Тут был кондиционер и даже душ, симпатичная проводница, точнее обе, красивой была даже та, что была очень нехудая. Помимо этого, в купе было достаточно места, чтобы всунуть огромную кровать, а горячий чай с печеньем подавали по первой просьбе и особо долго не возились. Первые два дня, которые монах провалялся голым пузом на чистой простыне, казались ему пиком возможного отдыха: он много спал, вкусно питался и мысли его не были загружены ничем, кроме выдумывания эпитетов в адрес пейзажа за окном.

Истинное сумасшествие, название которому Стижиан придумать не сумел ввиду того, что голова его раскалывалась подобно хрустальному бокалу, упавшему с крыши на камень, началось на третий день. Проводница, рассыпаясь в извинениях, кланяясь и моля простить её, сказала, что хоть Во-Сен и выкупил целое купе, ей придется подсадить к нему несколько человек. Когда и без того грозный с виду монах зыкнул на неё своими чернющими глазами и потребовал объяснений, она, а это была та, что постройней, вжалась в стенку, схватилась за сердце и принялась тараторить следующее:

– ...на острове ремесленников что-то случилось, из-за чего была приостановлена диагностика и запуск следующего за нами поезда, а билеты уже распроданы, так что мы вынуждены подсаживать пассажиров на наш поезд...

Стижиан в тот момент был несколько не в себе, поскольку вот уже два дня пребывал в сонно-медитативном состоянии, так что не стал угрожать проводнице отречением от Храма Сияния, если кто-нибудь нарушит его отдых перед очередным прыжком в смертельно-опасную схватку с великими силами зла, так что он кивнул, надеясь, что проводница додумается подсадить к нему молоденькую и симпатичную даму. Махнув рукой, он снова уснул.

И очень скоро проснулся.

Проводница подсадила к нему красивую молодую девушку. Аж пятерых. А шестой была разбухшая от очередной беременности мамаша с кипой авосек и чемоданов, которая мало того, что практически все время спала, позволяя своей женской ораве в возрасте от пяти до десяти лет делать с обессилевшим монахом что угодно, так всё то время, когда бодрствовала, сия прекрасная женщина или ела, или тарахтела о том, как она и все семь (она была уверенна, что носила в животе двойню девочек) её дочерей исправно ходят в церковь каждый раз в ночь со вторника на среду. Стижиан умилился терпеливости её мужа, правда уже очень скоро узнал, что тот от неё ушел, когда она снова понесла.

Первым ударом было появление всей этой оравы в его купе, вторым – информация о том, что они, как и он, едут аж до восточного края Южной Полосы, а третьим было первое утро, часа в два дня, после того, как он и пять прекрасных девчушек спали в одном помещении.

Проснулся монах от того, что кто-то чесал его за ухом. Мгновением позже, он понял, что это делали не тонкие девчачьи пальцы, к которым он уже привык, а зубчики мягкой мохнатой расчески. Приоткрыв один глаз, Стижиан заметил двух девочек, пяти и шести лет, которые сидели у него на спине и... плели из его волос косички, вплетая в них разноцветные ленточки. За косички монах, наверное, смог бы их простить: некоторые из них получались вполне себе ровные, с редкими петухами, но ленточки стали иглой, после которой шар терпения монаха лопнул. Он перевернулся, скинув сначала смеющихся, а потом уже плачущих детей со спины, принял сидячее положение и прикрыл лицо руками: голова трещала по швам. Поняв, что недовольный всем миром монах не обращает на них никакого внимания, девчонки снова залились хохотом и пошли тормошить маму, чье величественное в своих размерах тело заняло всю нижнюю полку: